Никто не услышит твой зов

Глава 2

— Мой племянник мент!

— Коп, ты хотел сказать? — улыбнулась девица с блестящими черными волосами и протянула Виктору бокал.

— А! Точно! Реформа же была. Совсем забыл! — засмеялся Виктор и шлепнул девушку по заду.

Та захихикала, кокетливо прикрыв рот ладошкой.

— А мне нравятся люди в погонах, — томно прошептала та, что сидела рядом с Марком, и провела ноготком по его щеке.

— А он не человек, — сказал Виктор и девушки засмеялись. — Что смешного? Я серьезно! Мы не люди.

— А кто же вы? — заинтересовано спросила брюнетка, закидывая изящную ножку Виктору на колени.

— Демоны, — прохрипел Виктор и посмотрел на девушку.

В этот момент его глаза застила красная пелена, и он оскалился. Девушка завизжала и рухнула с дивана, но отползти не смогла — помешал кофейный столик. Блондинку, что сидела рядом с Марком, сковал ужас. Этот липкий страх так резко вырвался наружу, что Марк поморщился. К тому же от криков второй заложило уши.

— Заткнись! — приказал Марк, и девушка застыла с открытым ртом.

— Ну что ты? Пусть кричит, меня это заводит, — хищно улыбнулся Виктор, глядя на девушку.

— Я могу тебя арестовать за такие перфомансы, — покачал головой Марк.

— Эх, племянничек! Не думал я, что ты докатишься до такой жизни. А как, кстати, ты докатился? — спросил Виктор.

Марк на вопрос не ответил. Приобнял блондинку и пошептал ей на ушко:

— Не бойся, не кусаемся. Людей не жрем, девушек не обижаем.

Судя по волнам страха его слова девушку совсем не успокоили, напротив, страх стал еще более липким и осязаемым. Виктор же, тем временем, усадил брюнетку себе на колени и ласково гладил ее по бедру, однако это заставило ее дрожать еще больше, потому что акудзин ментально усиливал ее страх, питая сущность.

— Нашел время для трапезы, — укоризненно покачал головой Марк.

— Полночь. Самое то, — загадочно отвечал Виктор.

— Мне можно сказочки про полуночных демонов не рассказывать? Люди детей сейчас другим пугают.

— Догадываюсь. Ты так и не ответил на вопрос. Что заставило тебя пойти в Седьмой отдел? А точнее кто?

— Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ на вопрос? — усмехнулся Марк.

— У твоего отца всегда на все свои резоны. Не обижайся на него. Такой вот он акудзин.

— С чего ты взял, что я обижаюсь?

— У меня свои информаторы, — улыбнулся Виктор.

Марк промолчал. Задумался над перипетиями судьбы. Еще год назад он и не думал о том, что будет работать в отделе по борьбе с преступностью. Занимался наукой, копал горы, вел лекции, а потом все изменилось. В темном подземелье каньона Цангпо ему пришлось убить своего собрата. Это подкосило, вывернуло все наизнанку и, когда отец предложил поработать на Седьмой отдел, Марк, сам того не осознавая, уцепился за это как за спасительную соломинку.

Сначала сам не понимал, зачем оно ему надо, но быстро влился в коллектив, приобрел друзей, новый смысл в жизни, и, хотя иногда совмещал преподавание и оперативную работу, полностью возвращаться к науке не торопился.

— Как прошло занятие? — спросил Марк, чтобы сменить тему.

— Прекрасно! — оживился Виктор и даже оторвался от пожирания эмоций девушки. — Калинин какой-то вялый, но очень сообразительный малый. Далеко пойдет.

— У него маленький ребенок. Он почти не спит, — усмехнулся Марк.

— Фу, какая гадость! Не понимаю тех, кто добровольно заводит детей. Это же крест на собственной жизни! Правда, милая? — Виктор уставился на девушку, и она закивала, словно болванчик.

— Каждому свое, — философски заметил Марк, хотя отчасти был согласен с дядей.

— Ну да. Не суди и не судим будешь. А Иван твой тот еще жук. Он мне нравится. Схватывает на лету, хотя делает вид, что дурак дураком.

— Есть такое, — улыбнулся Марк.

При первом знакомстве он чуть не убил Ворона. Они с Кириллом долго не могли понять свое отношение к Ивану — его хотелось одновременно прикончить и обнять. Уже много позже они поняли, что грубый, циничный Ворон настоящий, преданный друг, более глубокий, чем хочет казаться. Дуракам все сходит с рук — так он повторяет.

— Они все научатся. Тяжело использовать сущность и при этом не проявлять ее внешне. Сущность материя тонкая. Чуть перестараешься, и все узрят твои красные глаза. Контроль дело непростое, но я так посмотрю, среди твоих коллег совсем безнадежных нет.

— Серьезно? Константинов так не считает.

— Олег притворяется деспотом, — улыбнулся Виктор. — На деле за своих ребят порвет любого. Я тут редко бываю, но на месте Совета опасался бы этого акудзина.

— Он восьмерка, — напомнил Марк.

— Ну и что? Дело не степени сущности, а в том, как ее использовать. Константинов тертый калач. И сущностью пользоваться умеет прекрасно. Я бы не хотел выступить против него. Шансы будут не у всех десяток.

— Вот как... — протянул Марк. — Ты открываешь мне начальство с новой стороны. Я-то думал, он просто самодур.

— Кому ты заливаешь, племянничек? Думал он. Я тебя знаю как облупленного. Ты уже давно понял, что с Константиновым лучше не шутить, если не хочешь проблем.

— Ладно, раскусил, — легко сдался Марк. — Заканчивай с ней.

— Конечно.

Виктор сосредоточился на девушке. Та резко перестала дрожать, замерла, и взгляд ее затуманился.

— Я рассказал тебе грустную историю, и ты немного всплакнула. Мы с племянником обычные мужчины, которым нравятся красивые девочки. Сейчас ты пройдешь в ванную, умоешься, а когда вернешься, будешь веселиться и флиртовать со мной.

Девушка встала. Ее движения были мягкими и плавными, но какими-то неестественными, словно ей управлял невидимый кукольник. Она пересекла гостиную и скрылась за дверью в ванную комнату.

Марк повернулся к блондинке. Она испуганно посмотрела на него, но он ласково погладил ее по щеке и прошептал:

— Ничего. Сейчас и тебе память поправим, и не вспомнишь о том, что мы не люди.

Марк потянулся к сущности и мир стал серым, монохромным, а от серебристого силуэта девушки к нему поплыли синие и черные ручейки страха. Она этого видеть не могла. Никто не мог. Лишь горящие кроваво-красным огнем глаза, говорили о том, что Марк Голицын не человек.

***

— Совещание закончено, все свободны. Кроме Демона, Ищейки и Ворона, — строго посмотрел на троицу Константинов.

Коллеги, улыбаясь и наигранно сочувствуя друзьям, покинули переговорную, а Иван повернулся к начальнику:

— А мы-то что? Можно мы тоже того...

— Нельзя! — рявкнул Константинов. — Демон!

Марк встрепенулся и непонимающе обвел взглядом опустевшее помещение.

— А?

— Я понимаю, что у Калинина жена, семеро по лавкам, погремушки там всякие. Но ты-то почему спишь на совещании?!

Он грозно уставился на Марка. Даже дремавший в соседнем кресле Кирилл встрепенулся и с любопытством посмотрел на друга.

— Так, если бы вы проводили совещания попозже, я бы мог высыпаться.

— И какая очередная соска не давала тебе спать? — спросил Константинов, сложив руки на груди.

— Их было две...

— Заткнись. Слушать не хочу!

— Но вы же сами спросили! — делано возмутился Марк, но быстро стих под гневным взглядом начальства.

— Значит так. У меня для вас особое задание, — перешел начальник к делу. — По-хорошему, мне нужен только Голицын, но вы двое все равно будете путаться под ногами и лезть туда, так что работаете вместе.

— А я не буду путаться, — возразил Ворон. — Можно я пойду?

— Сидеть! — рявкнул Константинов. — Никто никуда не пойдет. Дело, скажем так, мутное. По нашим каналам оно не проходило. Трупы как трупы... ну почти.

Константинов подключил ноутбук к проектору и вывел на экран изображение, которое на минуту вогнало всех троих в ступор.

На экране было несколько фото с места преступления. Парк. Большое раскидистое дерево с толстым стволом. Ствол словно удав оплетал толстый канат. Он взбирался наверх и свисал с корявой нижней ветви. Канатом за ноги был привязан молодой мужчина. Бледное, обнаженное тело напоминало перевернутое мраморное изваяние. Только тонкая красная полоска на шее резко выделялась на нем.

Внизу на земле была вырыта круглая яма. Вокруг ямы кто-то начертал два ровных круга, а третий круг состоял из камней, сложенных в четыре кучки, и трех маленьких букетов из веток и сухих цветов. Завершало всю эту композицию четыре прогоревших факела на длинных жердях, расставленных по сторонам света.

— А что это? Сатанинский обряд? — первым обрел дар речи Кирилл.

Вместо ответа Константинов щелкнул мышкой и перед ними появилась еще одна жертва. На фото было все то же самое, только мужчина был старше первого.

— Кто-то еще верит в Сатану? — удивился Ворон.

— Это просто жертвоприношение, — Марк встал и подошел к экрану. — Я не специалист в этом, Олег Дмитриевич.

— Я в курсе, но ты можешь покопаться в своих умных книжках, потому что люди в своих ничего похожего не нашли, — ответил Константинов.

— То есть люди искали информацию по подобным обрядам в своих источниках, и теперь нам надо поискать в своих? — удивился Кирилл.

— Именно, — кивнул Константинов. — Пока жертвы только две. Обе обнаружены в глухих лесных массивах в черте города. Ни свидетелей, никого. Жертвы между собой знакомы не были. Ничего общего у них тоже нет, кроме пола.

— Откуда информация? — поинтересовался Кирилл, окончательно проснувшись.

— О, Ищейка, подала голос, — усмехнулся Иван.

— Давно пора, — кивнул в его сторону Константинов и снова повернулся к Кириллу. — Есть у меня давний знакомый. Он в человечьих структурах не последняя шишка. Попросил глянуть. Отказать не могу, связи полезные. Сегодня мы ему окажем услугу, завтра он нам.

— Человек? — присвистнул Ворон.

— Человек, — кивнул Константинов и обернулся к двери.

Марк тоже его почуял. Легкое волнение, но не более. Оно шло по коридору и приближалось к переговорной. На секунду замерло перед дверью и потянуло ее на себя.

— Добрый день, — поздоровался вошедший.

Это был мужчина лет пятидесяти, одетый в простые джинсы, рубашку и светлый пиджак. Коренастый, плотный, с ежиком седых волос. Друзья тут же приметили едва уловимое сходство между незнакомцем и начальником. Впрочем, вряд ли эти двое имели родственные связи.

— Добро пожаловать! — приветствовал человека Константинов. — Знакомьтесь. Майор Шилов Игорь Алексеевич. А этих троих представлю по ходу.

Шилов кивнул мужчинам и сел немного в стороне, под удивленные взгляды акудзин. При этом внешне сохранял невозмутимость и доброжелательность.

— Ну что, Демон, твои ученые мозги зашевелились? — повернулся Константинов к Марку.

— Угу, — кивнул Марк и снова повернулся к экрану. — Эта яма выглядит очень странно.

— Почему?

— Она очень ровная, словно чаша... Томаш Дворжак ставил под жертвой чашу для сбора крови.

— Нашел кого вспомнить! — хмыкнул Константинов.

— А кто это такой? Томаш Дворжак? — спросил Шилов с любопытством.

— Старый кровопийца, которого сожгли еще в семнадцатом веке, — бросил в его сторону Константинов. — Думаешь, это кто-то из вампирской братии?

— Пока нет, — покачал головой Марк. — Не припомню, чтобы вампиры устраивали костры и икебаны вокруг жертвы. Они более прагматичны.

— Подождите, — прервал обсуждение Кирилл. — А кто-то из вас часто встречает вампиров? Я вот ни разу не видел.

— Я тоже, но это не значит, что их нет. У нас в городе их совсем мало, около трехсот особей, — пояснил Марк.

— Особей?

— Особей, — кивнул Марк. — Вампиры отдельный вид... как бы. Так считают люди, но по факту это не совсем так.

— Не могли бы вы...

— Марк, Марк Голицын.

— Не могли бы вы, Марк, пояснить, что вы имеете в виду? — попросил Шилов, открывая ежедневник.

— Ну сейчас начнётся лекция на три часа, — застонал Ворон.

— А тебе не мешало бы поучиться. Так что заткнись и слушай! — рявкнул на него Константинов и обернулся к Марку. — Давай, Голицын, просвещай.

— Вампиры — это люди с определенным заболеванием. Вампиризм. Он как ВИЧ, не лечится, передаётся через кровь. При этом, если не поддерживать организм здоровой кровью, вампиры медленно и мучительно умирают.

— Хотите сказать, что кровь обычного человека для них лекарство? — вскинул брови Шилов.

— Именно. Я не медик, но вирус вампиризма поражает организм носителя, делая его бессмертным и более смертным одновременно. Насколько я помню из лекций, вирус впервые передался от животного человеку. Вспышка произошла в Восточной Европе. До сих пор там это заболевание наиболее распространено.

— То есть вампиры не умеют превращаться летучих мышей? — на всякий случай спросил Шилов.

— Нет, что вы, — засмеялся Марк. — Они даже клыков не имеют. Обычные люди, которым раз в несколько дней нужно выпивать от трехсот миллилитров свежей крови. К тому же они почти все работают в медицине.

— Откуда же тогда у людей такие странные представления о кровососах? — спросил, в кой-то веки заинтересовавшийся лекцией Марка Ворон.

— Все оттуда — страх неизвестного и необъяснимого, невежество, — грустно усмехнулся Марк. — Переливание и хранение крови массово было введено лишь в начале двадцатого века. До этого, чтобы жить, вампиры убивали или калечили людей. Часто оглушали, делали надрез на запястье и пили кровь жертвы прямо так. Те, кто выживал, заражались, пополняя ряды кровопийц. В конечном итоге их стало так много, что в четырнадцатом-шестнадцатом веках на вампиров объявили настоящую охоту. Охотники на вампиров — профессиональные убийцы — выслеживали их и получали за голову каждого неплохую награду.

— А потом появился Марко Джардано, — кивнул Константинов, для которого эта информация была не нова.

— Верно, — подтвердил Марк. — Марко Джардано был влиятельным и очень богатым человеком. Он заразился вампиризмом от любовницы, которой по глупости предложил свою кровь. Когда вампиров осталось слишком мало, Марко пошел договариваться с церковью — главными спонсорами охотников. Так он организовал по всей Европе больницы для бедняков, где их лечили кровопусканием. Кровь, конечно, собирали в сосуды и употребляли, но количество заражений сошло на нет. Постепенно болезнь стала вырождаться, и теперь в мире вампиров осталось всего тысяч пять. Большая их часть до сих пор проживает в Европе, и они поборники совести — то есть доживают, сколько могут и исчезают навсегда. Детей у них быть не может, людей они не заражают. А если кто-то отступился от принципов, выведенных Джардано, то свои же и закапают.

В переговорной воцарилось молчание. Каждый обдумывал сказанное Марком, а сам Марк получил удовольствие от того, что снова был лектором и смог заинтересовать даже Ворона, которого от исторических справок обычно тошнило.

— Так вы думаете, что наш маньяк — вампир? — наконец спросил Шилов.

— Это одно из предположений, — ответил за Марка Кирилл.

— А у тебя, как всегда, есть несколько вариантов? — усмехнулся Константинов с одобрением. — Выкладывай.

— Это может быть человек или группа людей. Возможно сектанты, — продолжил Калинин. — Или акудзин.

— Но тело не выглядит так, как будто его высосал акудзин, — возразил Ворон. — Где потрескавшаяся серая кожа, где кровавые пятна вместо нормальных глаз? Этих мужиков не высосали досуха.

— Нет, но я вспоминаю случай, произошедший лет пять назад. Тогда акудзин-трешка не выпивал эмоции людей. Он подвешивал их вниз головой, пугал, питаясь страхом, но умирали они от сердечной недостаточности.

— Все верно говоришь. Я тогда сам вел это дело. Тогда-то мы и познакомились с Игорем, — Константинов посмотрел на Шилова, и тот кивком подтвердил его слова.

— Собственно, поэтому я и обратился к вам, — проговорил Шилов. — Тогда мы думали, что это человек, и стоило больших усилий найти настоящего убийцу. Его, конечно, судили по вашим законам и, на мой взгляд, приговор был чрезмерно мягким, но кто я такой, чтобы спорить с демонами.

— А какой был приговор? — полюбопытствовал Ворон.

— Пять лет, — отрезал Константинов и посмотрел на Калинина. — Проверь-ка, не вышел ли он из Солянки. Вдруг взялся за старое.

— Я тоже об этом подумал, — кивнул Кирилл. — Но тут картина иная. Он не пускал жертвам кровь и не делал из убийства ритуал. Но мы проверим его, на всякий случай. Ворон, займешься?

— Ага, — кивнул тот. — Договаривай, я же вижу, что ты уже включил Ищейку.

Кирилл смущенно кашлянул, обвел всех взглядом и, получив молчаливое одобрение, продолжил:

— Иван выяснит про старого знакомого. Марк, поищи информацию о подобных ритуалах в своих источниках, а я пока изучу дела, может увижу что-то, чего не увидели люди.

— А вампиры? — спросил Константинов.

— Вампиров со счетов не сбрасываем, но сначала соберем информацию и войдем в курс дела.

— Работаете с Игорем. Докладываете ему и мне, в том числе. Вопросы? — грозно спросил подчиненных Константинов. — Нет вопросов? Отлично! Приступайте! Назначаю вас главными по чокнутым маньякам.

— За что? — скривился Ворон.

— Чтоб жизнь малиной не казалась, — ехидно усмехнулся Константинов.

Однако по выражению лиц друзей всем было понятно — они рады, что им досталось новое непростое дело. Трудности эти трое любили.