Никто не услышит твой зов

Глава 14

Марк переместился к себе на кухню и тут же вдохнул запах чистоты и свежести, но внезапно холодный ветер пробрал до самых костей. За окнами сгустились темные грозовые тучи. Ветер раздувал шторы, завывал в коридорах пустого дома.

Странно. Окна он закрывал, чистотой, когда уходил и не пахло. Вероятно, мать прислала домработницу, пока его не было. Он почувствовал чье-то присутствие и, бросив сумку там, где стоял, прошел в гостиную.

— Когда вы собираетесь сказать Совету, что среди акудзин появился новый маньяк? — строго спросил Юрий Петрович Голицын, не успел Марк войти.

Марк на это только фыркнул. Снова потянулся к сущности и послал ее серебристые щупальца к окнам. Лишь убедившись, что все створки закрыты, он вернул глазам человеческий облик и сел на диван, устало вытянув ноги.

Отец стоял возле камина и, нахмурившись, смотрел на сына.

— Это еще не доказано, — выдохнул Марк. — А значит, Совету пока не о чем беспокоится.

— В прошлый раз тоже было не доказано, однако о нашем существовании чуть не узнал весь мир, — строго проговорил Демон-старший.

— Весь мир? Ну это ты загнул! — рассмеялся Марк.

— Я тут не шутки с тобой пришел шутить, — жестко прервал веселье Юрий Петрович.

— Ты вообще пришел не по адресу, — начал закипать Марк. — С тех пор как полез в политику, тебя интересует только, что скажут в Совете и Правлении. Плевать я хотел, что они скажут. Хочешь отчета? Пиши официальный запрос моему начальству! Константинов его фамилия!

— Ты же понимаешь, что лучше не доводить до ситуации, когда Седьмому отделу придется отчитываться перед верхами? — уже мягче спросил Голицын-старший и сел в кресло напротив.

— Тогда перестань докапываться, — уже спокойно отвечал Марк. — У нас все под контролем. В этот раз мы имеем дело с кем-то слишком умным. Это не Щербаков, который вел себя как слон в посудной лавке, думая, что кроме него акудзин на свете не существует. Здесь совсем другое.

— Значит, все-таки наш, — констатировал Юрий Петрович, укоризненно глядя на сына.

— Девяносто процентов, — сдался Марк. — Но Совету об этом знать пока не надо.

— Это правда, что вы работаете с людьми?

— Об этом тоже не стоит беспокоиться. Мы для них специальное подразделения Интерпола и без них наши возможности ограничены.

— Чего? — усмехнулся Голицын-старший. — Какой еще Интерпол?

— Самый обыкновенный. Акудзинский, — улыбнулся Марк.

— Ясно, — Юрий Петрович поднялся. — Марк, ты знаешь, что можешь всегда на меня рассчитывать.

Марк не успел ничего ответить. Отец исчез. Впрочем, как и всегда. Даже на разговоры с собственным сыном у Голицына-старшего был лимит времени. Такими темпами скоро дойдет до того, что придется просить аудиенции через его секретаря.

***

— Значит, Ветрова Ирина Артемьевна… — Ворон покрутил в руках фотографию любовницы Колчанова, и поднял взгляд на Кирилла.

— Верно. Она ждет нас. Сегодня у нее выходной. Живет с дочерью и родителями в поселке Заречье недалеко от Краснодара. Будем прыгать, так что приготовься тереть память ей и ее родственникам.

— Понял-принял, — кивнул Иван. — От Демона новости есть?

— Он вернулся вчера поздно и послал меня к какому-то Шоу Ху, — скривился Калинин.

— Это что за черт? — хохотнул Ворон.

— Понятия не имею. Демон расскажет, когда соизволит явиться на работу, но это будет не раньше обеда. Так что у нас есть время смотаться к Ветровой. Кстати, Шилов звонил.

— Что говорит?

— Есть новости, но без подробностей. Приедет к нам сегодня. Вот и узнаем кто и что выяснил.

— Так у нас во второй половине дня занятие с дядюшкой Голицыным, — печально проговорил Ворон. — Не хотелось бы его снова злить. Мне моя душа еще нужна.

— Душа? — не понял Кирилл.

— Ага. Высосет и не побрезгует, — оскалился Иван.

— Не льсти себе. Ты бездушный, Ворон, — ехидно улыбнулся Кирилл.

— Сам ты бездушный! — делано обиделся тот.

— С Голицыным я договорился. Перенесли на завтра, на утро. Придётся отрабатывать, так что готовься.

— Да без проблем.

— Тогда прыгаем к Ветровой. Чем раньше с ней управимся, тем лучше.

Ворон кивнул и подошел к Кириллу. Они вместе уставились на фото довольно привлекательной женщины лет сорока, потянулись к сущности и мысленно захотели оказаться рядом человечкой. Кабинет стал менять очертания, исказился словно в кривом зеркале и через мгновение они оказались в небольшой, уютной комнатушке, где стоял диван, старый шкаф, и стол у окна, выходящего во фруктовый сад.

Ирина Ветрова стояла перед ними и наблюдала как буквально из воздуха перед ней материализовались двое молодых мужчин. Впрочем, кроме способа их появления в доме и горящих красных глаз в них не было ничего необычного. Одеты в джинсы и свитера, глаза быстро стали нормальными. У того, что выше серые, у второго, который нахально улыбался, темно-карие.

Женщина потеряла дар речи. Стояла с открытым ртом и смотрела на внезапных гостей.

— Добрый день, Ирина, — вежливо улыбнулся Кирилл. — Меня зовут Кирилл Калинин. Я звонил вам утром.

— Ага, — кивнула женщина и, нащупав рукой спинку стула, развернула его к себе и медленно опустилась на него.

— Какие крепкие нервишки, — одобрительно покачал головой Ворон. — Мое вам искреннее уважение.

— Ага, — кивнула женщина.

— Перестань, пожалуйста, — бросил Кирилл Ивану и, приметив второй стул, пододвинул его к Ирине и уселся напротив.

Иван же плюхнулся на диван, взял плюшевого медведя со спинки и обнял игрушку, мило улыбнувшись ошарашенной женщине.

— Так… А вы… вы же представились полицией… — она снова повернулась к Кириллу и вопросительно изогнула бровь.

— Так и есть. Разница лишь в том, что мы не людская полиция. Долго рассказывать, да и вы и не вспомните о нашей встрече после того, как мы уйдем.

— А почему?

— Потому что так надо, — мягко пояснил Кирилл, но тон его не терпел возражений.

— Х-хорошо, — согласилась Ирина, с опаской поглядывая то на одного, то на другого мужчину.

— Мы хотим поговорить о вашем бывшем любовнике, Борисе Колчанове, — продолжал Кирилл, поняв, что с ней у них проблем не возникнет, а то, что она увидела, может сделать ее более откровенной.

— По телефону вы сказали, что из полиции и хотели задать о нем пару вопросов, — кивнула женщина. — Он что-то сделал, да?

— С чего вы так решили? — спросил Кирилл, отмечая ее реакцию. — Он мог что-то сделать? Что-то противозаконное?

— Он… — она опустила взгляд в пол, будто собираясь с мыслями. — Я не знаю, точно, но кажется, он мог.

— Мы навели о вас справки. Вы одним днем уволились с работы и уехали из города вместе с дочерью. Посреди учебного года. Но перед этим, вы заходили к Маргарите. Вы сказали ей, чтобы она была осторожна… Что произошло между вами и Борисом?

— Мы встречались несколько лет. Поначалу, я не знала, что он женат, — робко начала говорить она, будто стыдясь прошлого. — С первым мужем у нас был тяжелый развод. Надей он не интересовался. Я много работала, чтобы дать дочери хорошее образование, и все то, что нужно ребенку. Боря появился в моей жизни случайно, и все завертелось. Он был глотком свежего воздуха. Нашел общий язык с Надей. А потом…

Она отвернулась к окну, и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Ирина стерла ее тыльной стороной ладони, понизила голос, будто боясь, что это услышит кто-то кроме них, и продолжила:

— Потом Надя стала замкнутой, стала сторониться Бориса. Ей было двенадцать, и я подумала, что начался подростковый период. Дети в этом возрасте колючие как ежики. Чураются взрослых… А однажды я вернулась домой раньше… Они с Колчановым сидели за столом на кухне, и он гладил ее по руке. Но не как ребенка… понимаете…

— Ого! — подал голос Иван. — Это серьезные обвинения, дамочка. Вы в курсе?

Кирилл шикнул на него, и Ворон поднял руки, как бы извиняясь. Ирина пристально смотрела на Ивана, потом решительно кивнула и продолжила.

— Доказательств нет. Когда он увидел меня тут же засобирался домой. Когда он ушел, я стала расспрашивать Надю об этом, и она заплакала. Сказала, что боится его. Что он ведет себя… неправильно. Плохо. Надя утверждала, что ничего такого не было… Но сказала, что однажды она проснулась, а он был в ее комнате и… в общем…

Она замолкла и сглотнула слюну, словно ей стало трудно говорить.

— Ирина, что он делал в ее комнате? — настойчиво спросил Кирилл.

— Да чего он там делать мог? — зло усмехнулся Ворон. — Дай угадаю! Душил питона?

Женщина снова повернулась Ивану. Она задумчиво посмотрела на него и кивнула.

— Но почему вы так быстро уехали, и почему не заявили в полицию? — спросил Кирилл, после того как бросил еще один красноречивый взгляд в сторону друга.

— У меня уже был негативный опыт с полицией, — нехотя ответила она. — Я думала, что мне не помогут, ведь доказательств не было. И я просто испугалась. Это был порыв. Надя так плакала и просила меня отвезти ее сюда, к моим родителям. У них всегда были теплые отношения.

— Почему вы хотели предупредить Маргариту? Доказательств ведь не было.

— Я думала, так будет лучше. Она имела право знать, что живет с чудовищем, но слушать меня она не стала.

— Понятно, — вздохнул Кирилл.

— Так я виновата? Он… он кого-то обидел? — спросила она Кирилла, и в голосе ее прозвучала надежда на то, что она ошибается.

— Он сдох, — резко сказал Иван.

Кирилл тут же положил ладонь на руку женщины и потянулся к сущности. Глаза его запылали алым огнем, и он установил ментальную связь с Ириной. Взгляд ее затуманился.

— К вам никто не приходил. Следователь из Центрального управления отказался приезжать и задал вам несколько ничего не значащих вопросов по телефону. Он сообщил, что Бориса Колчанова убили какие-то отморозки в подворотне. Больше он никого не обидит. Вам и вашей дочери ничего не грозит. Сейчас вы пойдете на кухню и выпьете стакан воды.

Кирилл убрал руку. Женщина поднялась со стула и направилась к двери, не обращая на мужчин никакого внимания. Будто их здесь и не было. Кирилл кивнул Ивану. Пора было возвращаться в офис.

***

Они снова оказались в кабинете Калинина. Кирилл глянул на часы и кивнул Ворону на дверь:

— Шилов уже, наверное, здесь. Идем в переговорную.

Майор действительно уже ждал их. Друзья молча заняли свободные места. Они ожидали услышать о скелетах в шкафу Колчанова, но, чтобы о таком… Это было слишком мерзко и противно.

— А может хрен с ним, с маньяком? — подал голос Ворон. — Хорошее дело делает!

У Шилова округлились глаза. Он набрал в грудь воздуха, но высказаться не успел. Дверь резко отворилась, и в переговорную вошел Марк с кружкой кофе в одной руке и круассаном в другой.

— Черт возьми, Голицын. Какая падлюка разбудила в тебе боярина?

— Не боярина, а князя, ты хотел сказать? — усмехнулся Кирилл.

— Если бы во мне заговорили предки, я бы заявился сюда с вином и женщинами, — фыркнул в их сторону Марк.

— Простите. Я не очень понимаю при чем тут бояре и князья? — словно извиняясь за свое незнание спросил Шилов.

— А! Так вы ж не в курсе! — ехидно заулыбался Ворон. — Фамилия Голицын вам ни о ком не говорит?

— О-у-у, — удивленно протянул майор. — Так вы потомок тех самых Голицыных?

— У нас почти все десятки, то есть сильные акудзины, потомки тех самых древних, знатных или просто олигархов всея Руси, — ответил за друга Ворон.

— Может мы не будет обсуждать мою родословную, а займемся делами насущными, — предложил Марк, шутливо погрозив кулаком Ивану. — Начинайте, а я пока прикончу свой завтрак.

Он оглядел всех троих, но Ворон с Шиловом уставились на Калинина, и тому ничего не оставалось, кроме как начать разговор.

— Что же… Сегодня мы посетили бывшую любовницу Колчанова, — Кирилл остановился, будто собираясь с духом, и спустя минуту продолжил. — В общем, она заявила, что он испытывал странный интерес к ее несовершеннолетней дочери. Девочке тогда было двенадцать.

— Вот те раз, — задумчиво проговорил Шилов.

— То есть выходит, что Колчанов был той еще мразью. Далин тоже. Этот бил жен. А что по машине Мочалова? — повернулся Кирилл к майору.

— Мы нашли, — угрюмо сообщил Шилов. — Мочалов действительно сбил человека. Девочку семнадцати лет. Дорога на озеро лежит через несколько деревень. Поздно ночью неизвестный на пешеходном переходе совершил ДТП возле деревни Давыдково. В результате него погибла Василиса Артемьева. Преступник скрылся с места ДТП. Его до сих пор не нашли. И было это три недели назад. ДНК экспертиза подтвердила, что кровь на капоте машины принадлежит девочке.

— То есть, кода ты написал мне, что все они виновны, ты имел в виду, что все жертвы так или иначе преступники? — спросил Марк Калинина.

— Именно это я и имел в виду, — кивнул Кирилл, и развел руками, словно извиняясь за свою догадливость. Ошибиться бы рад, да снова попал в точку. — У тебя что? Удалось поговорить с Донг Фаем?

— О да! — улыбнулся Марк, впрочем, остальным его улыбка показалась вымученной. — Я на минуту.

Он испарился, не вставая с кресла, чем немало удивил друзей, но особенно этот трюк впечатлил Шилова, который никак не мог привыкнуть к тому, что человек может просто исчезнуть или напротив внезапно появится перед тобой.

Впрочем, Голицын возник в переговорной через считанные мгновения. В руках он держал несколько больших листов бумаги и коробочку с цветными магнитами. Он положил бумаги на стол, затем выкатил из угла кабинета магнитную доску и поставил ее напротив стола, чтобы все видели.

Голицын выудил у кипы бумаг большую карту города и прикрепил ее на доске, заняв ее левую половину. Затем показал на карте три точки при помощи красных магнитов.

— Это места, где нашли трупы, — констатировал Марк.

— Да мы поняли, — ответил за всех Ворон, явно не понимая, что хочет показать Марк.

— А это… — Голицын взял со стола очередной лист и прикрепил его рядом с картой. — Пентаграмма Донг Фая.

Это был черно-белый рисунок, который любезно нарисовал для Марка именитый профессор. Точная копия той пентаграммы, что украшала потолок гостиной Донг Фая.

— Та-а-ак, — Шилов подошел к доске и внимательно посмотрел на рисунок. — Как она связана с нашими убийствами?

Марк взял пять желтых магнитов и расположил из на карте города в соответствии со сторонами света.

— Твою мать, — тихо выругался Кирилл. — Он хочет убить еще пятерых.

— Молодец, — одобрительно улыбнулся Марк, и, когда Шилов вернулся на место, продолжил. — Это все теория Донг Фая, и он говорил очень мудреным языком, но я попытаюсь донести смысл. Эту пентаграмму рисовал сам Донг Фай. У звезды восемь лучей: север, запад, юг, восток, северо-запад и так далее. Донг фай считает, что маньяк не просто так выбирает места преступления. Он следует определенной логике.

— И по этой логике, следующий труп будет на западе, — прошептал Кирилл, пораженный выводу китайца.

— Именно, — кивнул Марк. — Но погоди. Каждое преступление является само по себе ритуалом, однако все они есть части одного грандиозного ритуала.

— Это какого? — спросил Ворон.

— Ритуал призыва в наш мир Шоу Ху или Аку, — Марк прикрепил на доску еще два листа.

На первом коллеги увидели изображение страшного существа с рогами, черной кожей, который стоял на острове последи озера лавы и держал в когтистой руке светящийся камень. На втором они увидели горящего человека, точнее огненный силуэт человека с красными глазами.

— Это Шоу Ху, — Марк ткнул пальцем в рогатого. — Так его изображали некоторые акудзины Азии. А этот огонек Аку. Так его изображали остальные.

— А кто они, простите? — неуверенно спросил Шилов.

— Он. Это два изображения одного и того же существа… Нашего создателя. Творца акудзин.

— Дело дрянь, — наигранно застонал Ворон. — У нас не просто маньяк-акудзин. У нас религиозный маньяк-акудзин.

Все посмотрели на него, но спорить не стали. Принципиально Иван был прав.