Никто не услышит твой зов

Глава 19

Ворон пока стоял у окна скрестив руки на груди. Он даже перестал хромать и держался так, будто и не было вовсе никакого ранения. Горелов с опаской поглядывал то в его сторону, то в сторону Голицына. Непонятно кто его пугал больше — десятка в сотни раз сильнее него, или то, что десятке не удастся остановить Воронова, если он нападёт.

Кирилл тем временем разложил на столе перед Гореловым фотографии его жертв.

— Ты говорил, что все девушки были виновны, — тихо начал говорить Кирилл и посмотрел на Горелова, тот кивнул в ответ. — Знаешь, в чем?

Горелов снова кивнул и, когда Кирилл сделал приглашающий жест, взял в руки первое фото и начал говорить:

— Маша Тихонова работала путаной, развращала мужчин, — он положил фото и взял следующее. — Эля Мурзина мальчика сбила насмерть. А это Галя Тишкина. Она бабушку свою опоила ради квартиры…

В этот момент Кириллу пришло СМС от Вахрушина, и он жестом приказал Горелову замолчать.

«Товарищ майор просил передать, что мы не нашли греха за Фаризовой Зульфией»

— Фаризова где? — тут же спросил Горелова Кирилл.

Маньяк подвинул к следователю фото молодой девушки, настоящей восточной красавицы.

— Зуля, была несчастной девочкой, — печально поговорил Аркадий. — Я не хотел ее убивать, но голоса приказали.

— В чем же была виновна хорошая девочка по мнению голоса? — бесцветным тоном спросил Кирилл. Кажется, он начал заражаться бешенством Ивана. Хотелось просто грубо по-людски разбить рожу этому худосочному убийце.

— Ребеночка убила. Девочку. Мужа боялась, а он сказал: без сына не возвращайся.

— Почему ты выбирал именно эти места для убийств? — бесстрастно продолжил допрос Калинин.

— Голос…

— Да пошел ты в жопу с этим голосом! — взорвался наконец Воронов. — Кто, знал о том, что ты делаешь, кто твой подельник?!

— Нет его у меня, я все сам, — прошептал Горелов.

— Слышь, Кирилл, дай мне полчаса, я из этой гниды все выбью, — повернулся Иван к Кириллу.

Глаза его уже светились демоническим огнем.

— Кирилл, думаю, Иван прав. Эта мразь кого-то покрывает и так просто не ответит, — вмешался Марк.

Как бы ему не было трудно это говорить, но Горелов чем-то напоминал ему Миядзаки. Такая мразь воткнет нож в спину и не будет испытывать угрызений совести. Казалось, Горелов просто косит под простофилю и реально знает больше, чем говорит. Конечно, врач Солянки подтвердил его шизофрению, но вдруг это просто умелая игра?

Кирилл встал и посмотрел на испуганного Горелова. Их глаза встретились.

— Кричи громче, если захочешь что-то рассказать. Я недалеко, — бросил Калинин побледневшему Горелову и вышел.

Ждать пока друзья заканчивают допрос было не в силах, поэтому он решил собрать воедино все кусочки мозаики, и прежде всего надо было проверить слова Горелова о Зульфие, поэтому он набрал Шилова.

— Майор, это Калинин. Проверьте информацию по Фаризовой. У нее родилась дочь, и она ее убила, потому что муж хотел мальчика. Найдите акушеров, допросите семью. Нам нужно подтверждение.

— Да нет проблем Кирилл, — с задержкой ответил Шилов. — Да только что это даст?

— Не знаю… Любая информация может помочь.

— Не колется? — сочувственно спросил Шилов.

— Не колется, — вздохнул Кирилл. — Что там по сестрам Жарова?

— Сейчас пришлю адреса, телефоны и фото.

— А по семье Горелова?

— Информацию о жене дам чуть позже, а сын… Мы его потеряли.

— В каком смысле? — Кирилл остановился, не дойдя пары метров до своего кабинета.

— Не можем найти. Нет его нигде. Последняя информация — выехал в Турцию, и дальше след теряется.

— Это странно, — прошептал Кирилл

— Что ты сказал?

— Ничего, постарайтесь найти.

— Постараемся, не волнуйся. Не впервой искать акудзина среди людей, — усмехнулся Шилов и дал отбой.

Тут же пришла СМС с информацией по сестрам Жарова. С фото на него смотрели две молодые женщины, около тридцати-тридцати пяти лет.

Кирилл набрал номер первой — Софьи, но абонент был не абонент. Прыгать наугад не хотелось. Вдруг девушка ехала в метро. Переполох среди людей ему был не нужен.

Тогда он набрал вторую — Розу.

— У аппарата!

За кадром раздался смех, сама владелица голоса видно была под шафе.

— Роза Жарова?

— Допустим. А кто это звонит с таким приятным бархатным голосом?

— Меня зовут Кирилл Калинин. Я следователь. Расследую убийство вашего брата.

— Сдох и ладно, — бросила Роза, будто на миг протрезвев. — С нами уже общались. Двадцать лет его не видели и видеть не желаем.

— Вы дома? — спросил Кирилла.

— Дома, а что?

— Я сейчас приду

— Адресок сказать? — засмеялась женщина и ей вторили голоса, по-видимому, подруг.

— Он мне ни к чему, — прошептал Кирилл и потянулся к сущности.

Коридор стал серым, исказился, поплыл и стал превращаться в гостиную с накрытым столом. Он ломился от закусок и алкоголя.

Четыре женщины уставились на появившегося перед ними мужчину. Но никто не закричал, чему Кирилл очень обрадовался.

— Хорош пить, девочки. Мне уже от недотраха и вина красивые мужики мерещатся, — сказала блондинка с алыми губами.

— Не тебе одной, Тома. Ой, не тебе одной.

— Кто из вас Роза Жарова? — строго спросил Кирилл.

— Ну я, — ответила женщина в черном платье с неприлично глубоким вырезом.

Волосы ее тоже были черными, стрижеными под мальчика. Она вскинула брови и поднялась с места. Сразу стало видно хозяйку этого дома.

— Я Кирилл Калинин. Я вам только что звонил.

— Ого! А давно в ментовку уже берут этих… из потустороннего мира работать? Вы кто? Черт из табакерки или призрак?

— Я акудзин. Демон из японской мифологии. У нас таких как мы называют Марой или Мороком.

— Минуточку, — Роза потрясла пальцем и уперла руку в бок. — У нас это где? Боюсь, у нас разные… м-м-м страны… пространства? У нас в России демонов нет, а как там у них в Японии, нам все равно. Верно, девочки?

Девочки дружно закивали, соглашаясь с подругой.

— Я так-то тоже русский, но пришел сюда не споры о национальной принадлежности заводить. Я пытаюсь поймать маньяка, и ваш брат стал его жертвой. Мне нужно знать, в чем он был виновен.

— Виновен? — икнула Роза и медленно опустилась на стул.

— Да, маньяк убивает виновных. В чем он был виновен?

Роза тут же вскочила и направилась в коридор, бросив Кириллу через плечо:

— Идём за мной.

— Сейчас. Только сотру память вашим подругам.

— В смысле? — запротестовали женщины. — Не хотим забывать такого красавчика!

Кирилл смутился. Был бы тут Марк, он был нашелся что ответить этим дамам, но Кирилл в таких делах был не очень продвинут. Надо вспомнить, как там Марк очаровывал женщин бальзаковского возраста.

Легкая полуулыбка, взгляд наглого кота…

— Увы, дамы, я женат. Но так и быть память о себе сохраню. Просто будете думать, что я человек, — еще одна легкая улыбка, и дамы растаяли. — Позвольте к вам прикоснуться?

Дамы тут уже заулыбались и начали кокетливо поправлять прически, будто Кирилл был не демоном и даже не следователем, а скаутом модельного агентства.

Он по очереди коснулся их и дал установку на то, чтобы они забыли о том, что он акудзин, и думали, что пришел он через дверь как обычный человек.

Затем они прошли на кухню вместе с Розой, которая все это время наблюдала за ним, прислонившись спиной к дверному косяку.

— Мне вы тоже так мозг прочистите?

— Да. Таков протокол взаимодействия с людьми. Но давайте вернемся к вашему брату. Вы его не любили, верно?

— Ненавидела. Лучше бы мы умерли, чем пережить такое, — зло выплюнула женщина и, закурив, устроилась на широком подоконнике.

— Почему? И где ваша сестра?

— В больнице. Она периодически лежит в психушке, и виноват в этом он… Он правда сдох?

— Правда, — кивнул Кирилл. — Расскажите, что произошло. Можно без подробностей, я просто хочу знать, в чем конкретно он виновен.

Роза выдохнула струю дыма в потолок и, прикрыв глаза, начала рассказ:

— Мы родились и жили в одной из республик. Родители были инженеры. Когда СССР распался для русских там начался ад. По крайней мере там, где жили мы. А жили мы в далеко не крупном городе. Там люди словно с ума посходили. Родители сказали, надо бежать. Отец остался, чтобы попробовать продать квартиру хоть за какие-то деньги. А мы поехали. Брату тогда было двадцать два, а мы учились в средней школе. Было много блокпостов. На одном из них задержали мать. У нее были проблемы с документами, а нас пропустили. Она сказала догонит. Граница уже была рядом, как нас остановили. Они потребовали денег, чтобы мы без проблем доехали. Брат предложил им машину, мы бы и пешком дошли, но им машины оказалось мало… — она замолчала, глядя в одну точку.

— Он вас… — сглотнул Кирилл липкий комок. — Он вас отдал?

— Продал! Да лучше бы мы сдохли в тот день, чем пережить такое! Мне было всего четырнадцать! Мой брат тварь! Сволочь! Он раскаивался. Просил прощения, только разрушенную жизнь не вернешь! Соня не пережила. Она до сих пор лечится, ее душа искалечена! Ты демон, знаешь, что такое искалеченная душа?

Кирилл вместо ответа потянулся к сущности. Мир стал серым, безликим и в нем от Розы к нему потянулись толстые словно канаты ручейки эмоций. Черные словно смола или нефть ленты боли. Душевной боли, которую ничем не заглушить, не скрыть, не спрятать и красные злобы. Такой ненависти он еще не встречал. И он начал поглощать их. Нет, не усиливая ее эмоции, просто забирал себе и вскоре они стали истончаться. Кирилл почувствовал, что достаточно напитал сущность и отпустил ее.

Роза внимательно смотрела на него.

— Я видел их. Ваши эмоции. Поглотил. Ненадолго станет легче.

— Спасибо, — прошептала Роза.

Кирилл уже было собирался стереть ей память, но женщина резко вскинула голову.

— А вы нашли его? Того, кто избавил мир от этой сволочи?

— Нет, мы ищем. Ваш брат был не единственным. Он убивает виновных, — зачем-то сказал Кирилл.

— Так может и не надо искать? Мир без таких станет чище…

— Не станет. Поверьте мне, не станет. Одно зло всегда порождает другое. К тому же маньяк пытается вызвать могущественного демона из преисподней.

— А он существует, этот ваш демон? — горько усмехнулась она.

— Проверять это я конечно же не хочу, — улыбнулся Кирилл, взял ее за руку и потянулся к сущности.

***

Марка с Иваном он нашел в кабинете Голицына.

— Ну что? — спросил он друзей.

— Константинов велел отправить Горелова в Солянку. Временно. Пока мы его не убили, — оскалился Ворон.

Марк закатил глаза. Если бы он не сдержал Ивана, то без крови не обошлось бы. Тяжеловато, однако удерживать на месте трёшку и одновременно пытаться оттащить от него семерку.

— А ты куда пропал? — спросил он Кирилла.

— Я был у сестры Жарова. И да, он тоже виновен. Без подробностей, а то меня стошнит.

Марк пожал плечами — без подробностей так без подробностей.

— Он ничего не сказал, твердит как заведённый, что все сам, что голос в голове приказывал убивать и на жертв указывал, — пояснил Марк.

— Как же он с ними знакомился? — спросил Кирилл, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Говорит, в парках или просто на улице замечал. И он точно знал, что они виновны. О том, что виновна Зульфия никто не знал, кроме Горелова. Наверняка подключался к сущности. Вину… ее четко видно, а потом подойти и дать установку, чтобы они сами все свои секреты раскрыли, не такая уж проблема, — сказал Марк и тут же испарился, не вставая с кресла.

Друзья переглянулись и покачали головами. Демон нередко проделывал такой фокус. Впрочем, он вернулся уже через минуту с бутылкой виски и тремя бокалами.

— А что? Рабочий день окончен, надо мозги расслабить, а то ничем хорошим это не закончится. Выгорание даже акудзинам вредно.

Он разлил алкоголь по бокалам и передал их друзьям.

— Я вот чего не пойму… — протянул Ворон, осушив бокал наполовину. — Дальше-то что делать? Сейчас Совет будет требовать отчет каждый день, а Константинов будет драть нас.

— Мы определили следующие места, и уже отправили туда патрули, — сообщил Кирилл. — Шилов должен прислать данные жены Горелова и его сына. Сына, кстати, пока найти не удалось, он живёт где-то за границей.

— Спорим, свалил, после того как узнал, что папаша маньячела? — усмехнулся Иван.

— Даже спорить не буду, — Кирилл сделал большой глоток и посмотрел на друга. — Так и было.

У Кирилла зазвонил телефон. На экране высветилось «Шилов».

— Да, майор.

— Кирилл, прыгай ко мне. Есть информация по возможной жертве.

— Сейчас, — Калинин дал отбой и посмотрел на друзей. — Прыгаем к Шилову. Есть новости.

Марк подхватил бутылку и тут же испарился. Ворон с Калининым переглянулись, и, смеясь, последовали за ним.

— О! Угощаете? — с улыбкой спросил Шилов, увидев троицу с бокалами.

— А то! Только посуду приготовьте, — улыбнулся Марк.

— Да пошутил я. Не люблю это дело, плохо после него становится, — отмахнулся майор и пригласил друзей рассаживаться.

Они находились в его кабинете. Обстановка тут была, как и полагается для кабинета большого человека — дерево, флаги, кожаные дорогие кресла, портрет президента на стене. Зачем-то на тумбу водрузили гипсовый бюст вождя народов. Что ж… У всех свои кумиры. У маньяка, например, Шоу Ху.

— Что у вас? — спросил Кирилл, когда они расселись за брифом.

Шилов протянул каждому по распечатке:

— Тут информация о жене Горелова. Горелова Марина Николаевна. Восьмерка…

— Погодите, откуда человек знает степень сущности акудзина? — удивился Марк.

— Я вообще не понимаю, что значат эти ваши степени. Но меня попросили, и я нарыл. Олег Дмитриевич помог, — подмигнул ему Шилов. — Адрес, телефон — все как надо. Она, кстати, психотерапевт. И практика у нее не только среди акудзин, но и среди людей. Одно время работала в Кащенко.

— Интересная дама, — пробормотал Кирилл. — А что с сыном?

— Ищем, — развел руками Шилов. — Как сквозь землю провалился. Роем.

— Сдаётся мне не просто так. Возможно, он что-то знает, — задумчиво произнёс Кирилл.

— Возможно, — согласился Шилов.

— А что с потенциальной жертвой?

— Мои ребята думают, что это Роман Куницын. Тридцать четыре года, дважды женат. Девушку его допросили. Сказала, пропал четыре дня назад. По поводу виновности есть сомнения. Она толком не в курсе, а других родственников у него нет. Детдомовский. Сказала, что как-то по пьянке обмолвился, что по малолетке состоял в банде и промышлял нехорошими делишками. Без подробностей.

— Патрули работают? — спросил Кирилл.

— А то! Они очень разозлись, что маньяк ушел у них из-под носа. И люди, и акудзины.

Все посмотрели на Ивана. Он поморщился как от горькой пилюли и машинально тронул штанину в том месте, где была повязка.

— Катюшка тоже работает? — спросил он, мило улыбнувшись.

— Не боись. С Петром она. С Лежаковым, — улыбнулся Шилов. — Кирилл, ты хочешь что-то спросить?

Калинин был погружен в бумаги и оторвался от них с трудом.

— Вы ведь знаете, что Горелов трешка, а его жена восьмерка. Неравный брак. В то время, когда они женились, слишком неравный. Даже у меня были проблемы с семьёй, когда я женился на Лене. Мужчина еще может противостоять семье, но, чтобы женщина с такой степенью сущности выбрала не равного… Редкость. Да, Марк?

— Что сразу Марк? — всплеснул руками Голицын. — О неравных браках это к моей матери, пожалуйста! Она очень боится, что я найду себе человечку и разбавлю густую кровь великих князей Голицыных.

Он скривился и передернул плечами, будто его облили холодной водой.

— Не знал, что у вас такие порядки, — протянул Шилов.

— Официально у нас такие же порядки, как и у вас, но кулуарно это не приветствуется, — отозвался Марк. — Так что да, странно, что Марина выбрала Аркашу. Хотел бы я на нее поглядеть. Может, она страшная, и это был ее последний шанс?

— И то верно, — согласился Шилов. — Не суди и не судим будешь.

***

Сегодня Ворону снимали швы, так что на встречу с Мариной Николаевной Гореловой Кирилл с Марком отправились вдвоем.

Женщина спокойно восприняла то, что с ней хотят поговорить следователи Седьмого отдела и пригласила их в свой офис. Его она арендовала в одном из людских бизнес-центров. Аренда даже небольшой комнатушки тут стоила приличных денег, но все же дешевле, чем в бизнес-центрах акудзин.

В приёмной их встретила молодая девушка, в которой Марк сразу определил человечку. Девушка пригласила их в кабинет с золотой табличкой, на которой значилось: «Доктор психологических наук Горелова Марина Николаевна».

В самом кабинете не было стола. Лишь два дивана друг напротив друга, кофейный столик, на котором расположилась вазочка с печеньем и конфетами, по двум стенам стояли высокие стеллажи с трудами ученых психологов и философов. Панорамное окно в пол было занавешено легким тюлем, а тяжёлые темные портьеры сдвинуты.

Марина Горелова представляла собой миниатюрную, чуть полноватую шатенку лет тридцати пяти. Хотя на самом деле ей уже давно шел седьмой десяток. Одета она была в свободного кроя блузку и светлые брюки.

Женщина пригласила мужчин присесть на один из диванов, а сама уселась напротив и внимательно посмотрела них, будто изучая.

— Итак, господа, мой бывший муж снова что-то… сделал? — спросила она, и голос ее оказался удивительно глубоким.

— Доказательств у нас нет, но мы подозреваем, что у него мог быть сообщник, — ответил Кирилл. — Поэтому мы бы хотели знать, с кем ваш муж был близок и кому мог доверить… доверится.

— Даже не знаю… — задумалась она. — Семьи у него к моменту нашего знакомства уже не было — поздний единственный ребенок. Он хорошо общался с коллегами, но, чтобы прямо дружил… Нет, наверное, нет. Книги были его друзьями.

— Вы не догадывались о том, что он делает? Может его поведение изменилось в последнее время?

— Нет. Мы с Аркадием были трудоголиками. Он все в своих книгах, я с пациентами… Кажется, все было как обычно. Так сразу и не вспомнишь, всё-таки прошло пять лет. Даже больше.

— А вам мама не говорила, что выходить замуж за трёшку плохая идея? — спросил Марк, нахально улыбнувшись.

— Говорила, — мягко ответила Горелова. — Такова участь сильных акудзин — отстаивать свое право на личную жизнь. Вам ведь это должно быть знакомо, Марк?

— Знакомо, — не стал отпираться он. — И все же… Вы такая сильная и эффектная женщина, а Горелов совершенно ничем не примечательная трешка. Что вы в нем нашли?

— Не знаю как сейчас… Часть моих пациентов как раз приходили после Солянки и, могу сказать, что это место очень негативно влияет на их психику. Подозреваю, что нынче Аркадий выглядит печально. Тогда он был красивым и молодым, он очень изящно ухаживал, посвящал мне стихи, готовил для меня, пока я писала кандидатскую и докторскую… Люди науки сходятся. С ним можно было говорить на темы, которые другие не поймут. Вот вы сможете обсуждать со мной труды Юнге или Маслоу?

— Пирамиду Маслоу смогу, остальное, пожалуй, мимо, — улыбнулся Марк.

— Вот и я о том, а с ним было легко.

— Где ваш сын? — спросил Кирилл, хотя подозревал, какой будет ответ.

— Увы, я не знаю, — она развела руками и отвернулась к окну. — Паша не справился с тем, что свалилось на нашу семью. Он всегда любил человечек. С некоторыми встречался долго. А тут отец убивает невинных девушек! Он, что называется, психанул. Сказал, что с нашей семьёй не хочет иметь ничего общего. Собрал чемодан и уехал. Куда, не знаю. Я уже пять лет не получала от него вестей и не могу его найти.

— Какая жалость, — протянул Марк, хотя сочувствия в его голосе совсем не было. — А вы-то тут причем? Папаша маньяк, но не вы.

— Я… — Марина поджала губы. — Я тоже виновата. Не разглядела в муже шизофреника. Да и давила на Пашу. Он пятерка, что уже было хорошо, но мне хотелось, чтобы он нашел себе акудзинку… Хотя бы ровню.

— А-а-а. Хотели исправить ошибку молодости за счет сына? — усмехнулся Марк.

— Родители всегда хотят, чтобы дети были лучше их. Это не плохо, это просто жизнь. Но да, это было моей ошибкой.

— Вы же психиатр. Как вы не разглядели маньяка в муже? — продолжал давить Марк.

Кирилл молчал. Он тут хороший полицейский. Но внимательно наблюдал за реакцией Гореловой.

— Аркадий иногда очень увлекался проектами и становился нервозным. Это сбило меня с толку. Уже позже, анализируя нашу жизнь, я поняла, что все признаки были налицо, но я упорно не хотела их замечать, — она опустила голову, словно стыдясь, что не смогла выявить в муже маньяка.

— Что ж… Если вдруг что-то вспомните, позвоните мне, — Кирилл протянул ей визитку. — И если ваш сын даст о себе знать, тоже позвоните.

— Конечно. Непременно, — она взяла визитку и нервно сжала ее в пальцах.

Судя по всему, разговоры о бывшем муже и пропавшем сыне вызывали у нее не самые приятные ощущения.

Едва они покинули бизнес-центр и оказались в офисе Седьмого отдела, Марк повернулся к Кириллу с логичным вопросом:

— Что дальше?

— Я бы не хотел, но раз и маньяк, и Совет знает о том, что мы ищем убийцу… Нужно провести обыски у сотрудников Библиотеки.

— Ты чего, серьёзно? На каком основании? — подавился воздухом Марк.

— Нам не нужны основания. Мы не люди, и полномочия у нас почти не ограничены.

— Можно я в этом не буду участвовать? Моя жизнь иногда делает очень крутые повороты. Вдруг снова придётся с ними работать?

Кирилл пожал плечами. Ему самому это не нравилось, но выбор был невелик. Других связей у Горелова не было.