Никогда не называй меня так

ГЛАВА 10

Когда Айрен проснулась, Руэри уже не было.

Вечером, закончив помогать ей с купанием, он долго сидел в самой большой комнате, между камином и окном, и молчал.

Айрен уже при нем еще раз обошла покои леди Снежных Псов, а затем тоже устроилась у камина, но с другой стороны.

Она не знала, как завести разговор.

Руэри, сидевший у окна, казался мучительно близким и в то же время бесконечно далеким. Айрен пыталась осмыслить то расстояние, которое отделило их друг от друга. Казалось, они расстались только вчера — и в то же время Айрен понимала, что для Руэри за это время пролетела целая жизнь.

Она представляла, как день за днем тянулось время в такой же камере, в какой побывала она сама. Айрен по себе знала, какими бесконечными кажутся сутки в этой тишине и темноте. Медитация не помогает, потому что холод и страх мешают сосредоточиться. Понимание скорого конца заставляет мысли путаться… А ведь ее не допрашивали, никто ничего от нее не хотел. Только Руэри приходил время от времени, и эти визиты были одновременно пугающими и желанными.

Айрен сглотнула. Ей трудно было говорить, и все же она заставила себя спросить:

— Кто-нибудь… навещал тебя там… в Одиноком дворце?

Руэри вздрогнул и пристально посмотрел на нее. Айрен мгновенно стало неуютно под этим взглядом, она захотела исчезнуть, забрать вопрос назад… Но Руэри и не думал отвечать. Он закрыл глаза и долго сидел неподвижно. Только когда Айрен почти перестала ждать, он внезапно произнес:

— Нет.

— Нет… — повторила Айрен. Она сидела на полу на волчьей шкуре, расстеленной перед камином, прислонившись спиной к расписному сундуку. И теперь обняла колени, силясь спрятаться от того, кто находился возле нее.

Руэри поднялся. Прошелся по комнате от двери до окна и назад. Айрен смотрела, как стелятся следом длинные полы его алого одеяния. В груди защемило от чувства, что она вернулась домой. Все эти годы ее окружало множество людей, но королевский дворец все равно оставался лишь местом, где она жила — не более того.

Руэри покинул ее поздней ночью. Не поднимаясь с пола, Айрен смотрела, как он застегивает плащ, и почти что жалела, что между ними не было того, что началось в тюрьме. Она хотела предложить Руэри остаться… но поняла, как глупо будет это звучать, и промолчала. «Он придет, когда захочет», — напомнила она себе. «От тебя ничего не зависит. Ты такая же пленница, как и была».

Выйдя за дверь, Руэри затворил ее за спиной, и Айрен успела увидеть, как двое призрачных стражей снова занимают свой пост.

Она не заметила, как уснула, а проснувшись, невольно испытала горечь от мысли, что брата здесь нет.

Солнце не успело подняться в зенит, как один из призрачных стражей появился в дверях с подносом в руках.

Айрен никак не отреагировала на него и только когда тот ушел, решилась подобраться к еде.

Она была абсолютно обычной и ничто в ней не выдавало того, что к подносу прикасалась запредельная тварь. А Айрен была так голодна, что уже не могла бояться, и просто принялась есть.

Затем она вышла в сад и, обойдя его, понял, что выхода нет. Стены поднимались так высоко, что если бы она и смогла подняться на одну из них до плена, то точно не справилась бы с такой высотой теперь.

Зато она отыскала небольшую беседку для медитаций и родник с ключевой водой, которую можно было пить.

Сев на скамью в беседке, она попыталась сосредоточиться на внутренней энергии, но журчание воды навевало совсем иные мысли, и Айрен снова увидела перед собой Руэри — такого, каким тот был пятнадцать лет назад.

Руэри не провел и недели в доме Белого Пламени, как стал зачинщиком крупной драки и оказался наказан.

Вторым участником был Пэйдин, к которому присоединились еще несколько мальчишек.

Пэйдин обучался у лучшего мастера меча дома Белого Пламени и отлично владел внутренней силой. Кроме того, он пользовался авторитетом среди других мальчишек и считался самым способным мастером меча среди сверстников.

Для Айрен так и осталось неизвестным, знал ли Пэйдин, что Руэри из дома Снежных Псов к этому времени хоть и не тренировался сутками в зале для фехтования, но уже убил больше двух десятков завесных тварей.

Судя по ссадинам, которые Айрен увидела на его лбу и плече тем же вечером, драться с людьми Руэри было в новинку. О драке он не сказал ни слова, но Айрен видела, как самодовольно и гордо мерцают его глаза. Он смотрел на Айрен так, как будто знал большущий секрет, и изо всех сил надеялся, что та разгадает его тайну.

Айрен о тайне ничего не сказала. Она не поощряла драк. В доме Белого Пламени случалось не так уж много конфликтов, если кто-то и не ладил между собой, обе стороны предпочитали об этом молчать.

Князь Лонан ценил вежливость, утонченность и этикет.

Руэри не то чтобы был невоспитанным… Он прекрасно знал древние традиции, историю и легенды, разбирался в оружии и знал основы боевой магии, мог наперечет назвать имена всех героев севера… Но даже когда он все делал в соответствии с правилами, вид у него был такой, как будто он ни во что их не ставил.

Айрен это нравилось. С Руэри было одновременно интересно и легко. Они не только вместе посещали занятия у мастера Конлаэда, но и потом долго гуляли по саду вдвоем.

Руэри рассказывал ей о своей семье и о Северной Стороне.

Айрен смотрела на него и любовалась тем, как блестят счастьем его черные глаза.

Ей неизменно казалось, что Руэри все бы отдал за то, чтобы вернуться туда, и от этой мысли в груди селилась горечь.

Айрен видела, что дом Белого Пламени остается Руэри чужим. Однако времени с его вступления в клан прошло не так уж много, и Айрен ждала, когда это изменится.

Увы, но когда наутро после драки Руэри снова наказали, пропасть, и без того разделившая его и остальную семью, расширилась еще на один дюйм.

Прошла еще неделя прежде чем драка повторилась, и следующая неделя тоже закончилась дракой. Только с третьего раза Пэйдин успокоился и с тех пор старался обходить Руэри стороной. Однако тот теперь, когда сверстники боялись приближаться к нему, чувствовал себя еще более одиноким, чем в первый день, когда только попал в дом.

Айрен же радовалась тому, что все свое время Руэри посвящает ей. И ревновала при мысли о том, что тот все еще хочет вернуться в прежний дом.

Отец Руэри в тот год еще был жив, но ни разу не пришел его навестить.

С началом осени Айрен надоел сад, и с ее подачи оба молодых варолока стали часто выбираться в город на базар. Руэри то и дело устремлял взор в сторону городских стен. Айрен хмурилась, но ничего не говорила.

Тогда же один из разрывов открылся прямо в городе, в сотне шагов от стен дворца Белого Пламени. Это был редкий случай, который многие сочли дурным предзнаменованием. Никто, кроме варлоков, прошедших ритуал очищения сердца и владевших талисманами души, не мог закрывать разрывы, и в тот день на улицах города погибло немало людей.

Руэри увидел сверкающие контуры разрыва издалека и сразу же, не оглядываясь, бросился туда.

Айрен едва поспевала за ним.

Едва они оказались на площади, как наследница поняла, что никого из взрослых варлоков поблизости нет. У них же не было никаких шансов победить.

Впрочем, Руэри уже бросился вперед, навстречу потоку призрачных тварей, и Айрен не оставалось ничего иного, кроме как вступить в бой.

Это было ее первое настоящее сражение, и пока Руэри орудовал мечом, принимая удары на себя, Айрен изо всех сил пыталась помогать, вспоминая те немногие боевые заклятья, которые успела изучить.

Руэри оказался ранен в плечо, но все-таки вместе они успели пресечь две волны, прежде чем на помощь подоспели князь Лонан со свитой. Князь запечатал разрыв, и юные варлоки были отправлены домой. Мастер Зоин осмотрел Руэри и запретил вставать, так что весь следующий месяц Айрен приходила к нему каждый день, приносила свитки, которые давал ей наставник Конлаэд и другие учителя. До позднего вечера сидела рядом с ним, пока за окнами окончательно не опускалась тьма.

В тот вечер рана Руэри еще едва-едва начинала заживать. Прошло три дня с тех пор, как закрылся разрыв.

Айрен пришла к нему в покои на закате, едва освободилась от занятий, и ожидала, что, как и в предыдущие два дня, застанет Руэри лежащим в постели. Рана оказалась глубокой, и в первые сутки Руэри едва приходил в себя.

Однако в тот вечер Айрен увидела, что Руэри сидит на подоконнике, прислонившись спиной к стене. Одну ногу он подтянул к себе, а другая свободно свисала на пол.

Айрен остановилась, любуясь как алые блики заходящего солнца играют на черных кудрях. Руэри, казалось, вовсе не заметил ее прихода — хотя до сих пор всегда первым окликал Айрен и каждый вечер ее ждал.

Опустив свитки, которые передал наставник Конлаэд, на сундук, покрытый алым покрывалом, Айрен приблизилась к нему и остановилась совсем рядом. Наклонилась и опустила подбородок Руэри на плечо.

Тот вздрогнул, чуть повернул голову, но узнав сестру, снова замер. Только поймал ее руку и крепко сжал в своих длинных пальцах, покрытых мозолями от меча.

— Ты видела их? — после долгого молчания спросил он.

— Кого?

— Тварей, — коротко ответил Руэри.

Айрен нахмурилась. Брат был рядом с ней, хотя в пылу боя мог и не заметить, что видела Айрен, а что нет.

— Конечно, как и ты.

Руэри долго молчал и только сжимал ее руку, а спустя какое-то время продолжил:

— Мне показалось, что одного из них я узнал.

— Кого? — не поняла Айрен.

Но Руэри не ответил и не стал продолжать.

Айрен видела, что друг не в настроении, и собиралась было уйти, но Руэри окликнул ее. Наследница замерла у двери.

— Останься… — попросил он. Айрен стояла неподвижно, не зная, что делать. Руэри долго молчал и вид у него был такой, как будто он тщетно пытается удержать на языке слова. А затем он все-таки произнес: — Я… боюсь остаться один.

Айрен шумно выдохнула и шагнула к нему. Лицо ее, обычно холодное, смягчила слабая улыбка.

— Я здесь, — сказала она вполголоса и сделала еще шаг. А затем опустилась на пол возле его ноги и стиснула свисавшую вниз руку. — Я не оставлю тебя, Руэри. Что бы ни произошло.