Ниалл. Возвращение Повелителя Света

Глава 6. Путешествие начинается

Душно. С русых волос опущенной вниз головы стекали капли пота. Соленые, они со шлепками ударялись о мраморный пол. Нагое тело блестело от ярких солнечных лучей, рекой льющихся из окна тронного зала. Запястья, перевязанные обсидиановой нитью Хаоса обжигало от боли. Ноги облегали черные кожаные штаны. Они горели, когда золотистые лучи заключали их в свои объятия и целовали кожу, оставляя на ней ожоги.

Адриан нетерпеливо барабанил пальцами по плотно сжатым губам. Серебристые глаза гневно сверкали, а на лбу залегли глубокие складки. Он сидел на троне, точно вылепленная из гипса фигура с прямой спиной и гордо вскинутой головой. Обсидиановые локоны идеально лежали на голове — волосок к волоску. Он был одет в тонкое ситцевое платье, слегка распахнутое на груди, обнажая гладкую оливковую кожу на выступающей ключице. В тронном зале пахло пеплом. Он тяжело оседал в легких, затрудняя дыхание.

В тронный зал прошла Дафна. Девушка, одетая в коротенькое ярко-алое платье держала в ладони конверт с сургучной печатью. Она, цокая каблуками белоснежных туфель, что тонкой нитью кокетливо оплетали ее лодыжку и завязывались под коленом, подошла к Адриану и почти швырнула ему конверт в лицо. Он едва успел поймать его, нахмурившись еще пуще прежнего. А он то думал, что искупил вину, когда с утра приказал обставить их спальню сочными бутонами пионов, так любимых Дафной. Она развернулась и собиралась уйти, но Бог не дал, схватил за ладонь и притянул к своей груди, не стесняясь ни стражу у входа, ни преступника, который заинтересованными серо-голубыми глазами скользнул по тоненькой фигурке возлюбленной Повелителя.

— Прости меня, — шепнул в волосы Дафны Адриан и серьезно посмотрел ей в глаза, добавив: — Я был не прав.

Фанни вздохнула. Ей до зуда на кончиках пальцев хотелось прижаться к Богу ближе, наплевать на все и простить. Но она отчего-то стояла, не шевелясь. В тот день, когда месяц назад из камеры сбежал преступник, ключ был у Дафны. Она вызвалась помочь слугам и покормить его и еще пару заключенных самостоятельно, а после ночью раздалась тревога. Адриан пошел по кровавому следу, но он оборвался, преступник умело замел за собой все следы и сбежал. Рассерженный Бог яростной фурией забежал в спальню, схватил сонную Дафну за плечи и тряс, обвиняя, что это она плохо закрыла камеру и позволила мужчине сбежать. Девушка впервые по-настоящему испугалась своего Повелителя. Она пыталась оправдаться, но он и слушать ничего не желал. А когда из хранилища пропал ключ от кандалов, Адриан понял, что девушка ни причем. Только уже было поздно, она отказывалась прощать. Общалась холодно и по делу, все время пропадала где-то. Адриан украдкой трогал метку, чтобы удостовериться в ее безопасности. Фанни хотела простить, вот только отчего-то стояла, не шевелясь, с опущенным вниз серым взглядом дождливых глаз.

— Поговорим позже, — холодно сказала Фанни.

Ее тон не понравился Адриану. Он кольнул в самое сердце острой льдинкой. Осознание, что он может ее потерять, накрыло с головой прозрачной пепельной мантией. Девушка дернула запястье на себя. Адриан не отпустил. Он сильнее сжал пальцы, почти вцепляясь в ее руку мертвой хваткой. Дафна недоуменно приподняла брови. Пушистые обсидиановые ресницы Адриана дрогнули, когда он возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул.

— Останься, — попросил Адриан. Видя как Фанни вновь запротестовала, добавил: — Пожалуйста!

Она вздохнула, но кивнула, позволяя переплести их пальцы с Повелителем Хаоса. Он проводил девушку к ее трону. Когда она села, он сорвал сургучную печать и выудил из конверта сложенный вдвое лист с печатью Хранителей священной Арфы — золотыми рогами. Развернув письмо, Адриан пробежался по буквам серебристым взглядом, темневшим с каждой секундой все сильнее. Фанни внимательно следила за меняющимся выражением лица возлюбленного и нахмурилась, а когда он рыкнул и швырнул от себя листок, схватила Адриана за руку и погладила ее большим пальцем. Это остудило его ярость. Он выровнял частое дыхание, а затем пустым голосом сообщил:

— Кто — то пробрался в Хрустальную пещеру. Хаос его раздери! Откуда на меня свалились все эти проблемы? Как Ниалл со всем справлялся?

— Сравниваешь себя с Повелителем Света? — ехидно поинтересовался юноша, сидевший на стуле. Он злобно оскалился и хрипло рассмеялся. — Его изощренные пытки даже вслух боятся произнести, не говоря уже о том, чтобы совершить какое — либо преступление. А на что способен ты, Повелитель Хаоса, если так легко можно украсть из — под твоего носа важные артефакты? Только ныть со своей подружкой?

Дафна испуганно вздрогнула, когда в комнате потемнело, воздух превратился в тягучую патоку, запахло пеплом, а Адриан до хруста сжал руки в кулаки. Злая улыбка, точно восковая маска, приклеилась к красивому лицу. Серебристую радужку затянуло обсидиановым туманом. Он лениво наклонил голову набок и вскинул руку. Тени сгустились, обжигающе холодные, они поползли к своей жертве, точно ядовитые змеи. Юноша испуганно вжался в спинку стула, когда тень, будто живая, коснулась его щеки, спустилась к животу, а затем раздался его истошный крик. В животе точно что — то щелкнуло, изо рта потекла горячая струйка крови, стекая по его груди. Адриан отозвал тени, а затем спросил:

— Ну как тебе? Конечно, до моего брата мне далеко, но я на верном пути.

Преступник хрипло рассмеялся, выплюнул кровь и ответил:

— Я ничего не скажу.

Адриан улыбнулся, обернулся к Фанни. Она притихла, испуганно вжавшись в спинку трона.

— Тебе лучше не смотреть на это, — сказал Адриан.

Девушка упрямо мотнула головой:

— Я останусь.

Бог кивнул, хотя эта идея ему не понравилась, но на споры сейчас вовсе не было времени. Он лениво спустился с подножия трона и подошел к парню. Тот довольно оскалился и гордо вскинул голову. Адриан обхватил ладонями его лицо и вперил в серо-голубые глаза свои стальные. Воспоминания вылились из мужчины, оседая серебристым туманом на его ладони, что мертвой хваткой вцепились в руки Бога, силясь скинуть их со своего лица. Адриан нахмурился, листая воспоминания, точно страницы книги под названием «Жизнь». Вдруг он встретил преграду. Страницы словно склеились между собой и та часть, где юноша встречается с кем-то, облаченном в плащ, стерлась из его воспоминаний, оставляя на кончике языка привкус орхидей. Отстранившись, Бог смотрел как тело мужчины дрожит от потраченных сил, а изо рта снова потекла струйка крови. Он сплюнул ее под ноги и откинулся на спинку стула, прикрывая в изнеможении глаза. Адриан кивнул страже и они тотчас подхватили мужчину подмышки и увели из тронного зала.

— Что ты увидел? — спросила Фанни, с интересом подавшись вперед.

Адриан обернулся и ответил:

— Ничего, Фанни. Совсем ничего! Кто же этот Хаосов заключенный, раз смог закрыть от меня часть своего разума?

Дафна поднялась, собираясь уйти, но Адриан схватил ее за ладонь, заглядывая в дождливые глаза. Обычно, она всегда высказывала собственное мнение, делилась идеями, а сейчас собиралась просто уйти?

— Поделись со мной своими мыслями.

— Он владеет Порядком. Быть может, стоит позвать Селену?

Адриан кивнул, соглашаясь. Когда Фанни попыталась высвободить ладонь, Бог не дал уйти, притянул ее к своей груди и зарылся носом в пепельный аромат ее локонов. На удивление, она не оттолкнула, вздохнула и сомкнула кольцо рук на его талии. Адриан приподнял рукой ее подбородок и поцеловал. Нежно, словно она была хрупкой и вот — вот ускользнет сквозь его пальцы точно песчинки. Дафна развязала пояс его платья и скользнула руками по голой груди, спускаясь по рельефному животу вниз. Адриан улыбнулся сквозь поцелуй, рывком посадил девушку на свою талию и они скрылись в пепельной дымке.

Ниалл хмурился. Пушистые светлые брови сошлись на переносице, лазурные глаза поблескивали в полумраке, точно два алмаза на солнце. Он медленно шел вперед, крепко держа Персефону за ладонь. Девушка шла позади, все время оборачиваясь. Арфу она все еще не слышала, только звук шипения, чьих-то шагов, шепот, который усиливало эхо Хрустальной пещеры. Вдруг Ниалл замер и увеличил свечение своего шара.

— Ты слышала? — шепнул он.

— Я постоянно что — то слышу, — ответила девушка и поежилась.

Ниалл отрицательно качнул головой. Он читал, в Хрустальной пещере постоянно раздаются пугающие звуки, способные запутать путников, ведь Арфе не нравится, когда ее тревожат без дела с глупыми вопросами. Обычно, маги хотят знать когда их настигнет богатство, слава и как влюбить в себя Богов. Ниалл замер. Рука, удерживающая Персефону напряглась, а потом слева с боевым кличем на них кто-то прыгнул. Девушка успела увидеть золотые рога, как Ниалл закрыл ее своей спиной и в его ладони вспыхнул меч Света. Он мерцал золотистым свечением, а с его острия на землю с шипением падал огонь. Существо напоминало чертенка, которым детей пугают родители, читая им сказки за непослушание. Вокруг рогов в свете блестела опушка черных кудрявых волос. Лицо напоминало человеческое, вот только вместо носа был ярко-розовый пятачок. На щеках кое-где были пучки волос, похожие на ворс щетки — такие же жесткие и колючие. Тело человеческое: гладкая оливковая грудь, рельефный торс, ноги покрыты теплыми штанами, а вместо стоп копыта, запястья, как ни странно, человеческие, но с шестью пальцами.

Существо выстрелило золотистой магией и встретилось с преградой в виде меча Света. Когда он увидел в кого посмел выстрелить, то пронзительные обсидиановые глаза расширились от ужаса, алые пухлые губы задрожали и он спешно рухнул на колени, прижался к ногам Ниалла, причитая писклявым голосом:

— Опростоволосился! Не признал! Повелитель, простите, я думал, это нарушители опять пожаловали, захотел проучить.

Ниалл потушил в руке меч, брезгливо скривился, выдергивая свои ноги из мертвой хватки стражника. Он отряхнул штанины и высокомерно заявил:

— Вставай! На первый раз прощу, но в следующий раз будешь кишки свои соскребать с ледяных стен.

Страж побледнел, закивал головой и встал, сложив ладони в молитвенном жесте. Он заинтересованно посмотрел на Персефону, робко и с опаской выглядывающей из-за спины Повелителя. Ниалл проследил за его взглядом и отодвинул девушку дальше.

— Только попробуй! — предупредил Бог.

Стражи с обсидиановыми глазами затягивали в свой омут, охмуряли, заставляя смотреть в них, не отрываясь. Сколько же людей превратились в ледяные изваяния — не счесть. Страж моргнул, скидывая свою притягательность. Он улыбнулся, обнажив ряд черных острых зубов и воскликнул:

— Я хотел помочь, Повелитель! Девочка ищет Арфу? Я могу привести прямиком к ней.

Персефона выскочила из-за спины Бога и обворожительно улыбнулась:

— Было бы прекрасно!

Но Ниалл дернул ее за ладонь и оборвал:

— Мы не нуждаемся в помощи. Ты свободен.

Страж поджал губы, поклонился, напоследок стрельнул в Персефону свой гипнотический взгляд и скрылся во мраке.

— Ниалл! — прорычала она. — Он мог бы помочь!

— Не мог. Это страж, Персефона! Он затащил бы тебя еще дальше в снежный лабиринт. Хочешь украсить своим красивым личиком пещеру? Пожалуйста, я тебя не держу, — Ниалл отпустил ее ладонь, и бодрым шагом пошел дальше, унося с собой свет.

Щеки Персефоны запылали. Он считает ее красивой? Девушка быстро догнала его и схватила за руку, чтобы не потеряться.

— Что, здравый смысл все — таки посетил твою светлую головку? — язвительно поинтересовался Ниалл. Девушка промолчала.

Время тягуче остановилось. Персефоне казалось, ледяные коридоры не сменяют друг друга, а они с Ниаллом просто ходят по кругу. В животе предательски заурчало, глаза начинали слипаться от одинаковой картинки заснеженного пейзажа. Ноги еле поспевали за Повелителем. В какой-то момент она споткнулась о булыжник и упала бы на колени, если бы Ниалл вовремя не потянул ее наверх. Сначала он недовольно цокнул, а затем взглянул на ее страдающее лицо, услышал урчание в животе и заметил как тело Персефоны трясется от потраченной на заклинание силы. Чтобы согреться, девушка использовала Хаос.

— Все, привал, — констатировал Ниалл и положил свой рюкзак у ледяной стены.

Персефона бросила свой рядом и плюхнулась прямо на холодный пол, прикрывая в блаженстве глаза. Она не знала сколько так просидела, но когда ее плеча коснулись горячие пальцы, она вздрогнула и распахнула глаза. Руки Персефоны покрылись обсидиановым туманом. Щит — едва мерцающий, но осязаемый, вспыхнул на ее пальцах. Ниалл использовал свою магию, чтобы дать ей немного тепла.

— Не трать свою энергию, — сказал Бог. — Ты взяла с собой что поесть?

Персефона отвела глаза и отрицательно качнула головой. Она думала, стоит им войти в Хрустальную пещеру, Арфа сразу же запоет и пригласит Персефону в свои холодные объятия. Ниалл тяжело вздохнул. Он повесил на плечо рюкзак, усилил свечение своего шара и наказал:

— Сиди здесь, никуда не уходи, ни с кем не говори. Сиди и жди меня, поняла?

— Куда ты? — испуганно ахнула Персефона.

— За едой. Думала, Арфа сразу же запоет для тебя, глупая девчонка? — усмехнулся Ниалл. — Молись всем Богам сразу, чтобы мы не остались здесь навечно. Я то могу переместиться путями Света, а вот смертную пещера не отпустит.

Девушка побледнела и испуганно сжала в руках край рюкзака на котором сидела. Ниалл коснулся ее запястья пальцем и на руке девушки образовалась метка — солнце, лучи которого огибали ее запястье. Персефона зашипела от боли и потерла метку рукой.

— Если с тобой что — то случится, просто коснись ее и назови мое имя. — Ниалл коснулся нити Света и его фигура рассыпалась золотистыми искрами.

В Снежной долине рассвет начинался в четыре утра. Чуть позже, чем, например, в Дэрлае, где багряное солнце восходит на час раньше, освещает лучами горизонт, распускает нежными касаниями лепестки цветов, подсвечивает капли росы на тонких травинках и будит людей своими звонкими поцелуями. В Снежной долине с ее почти вечными снегами, летом царит совершенно другая погода. Серебристые снежинки периодически валят с ясного лазурного неба, садятся на опушки елей, запутываются в волосах магов, оставляют на щеках детей влажные поцелуи. Ниалл обожал рассвет. Эта незримая черта, отделяющая ночь ото дня с ее особенным запахом. Бархатный ночной аромат плавно перетекал в утреннюю свежесть, оставляя на кончике языка легкую сладость. Стоило солнцу выглянуть на небе, птицы тут же просыпались, начинали звонко петь, подставляя свои крылышки под золотистые лучи. Иногда Ниалл перемещался на первый солнечный луч, вдыхал глубоко и чувствовал себя подобно этим птицам: свободным, гордым и счастливым. Он позволял себе пройтись по мягким травинкам, чтобы стопы утонули в них, чтобы звонко зазвенели блестящие капли росы, оставляя от себя прохладные касания.

Ниалл переместился неподалеку от центра города. Торговые площади были пустыми. Люди только-только начинали раскладывать свой товар, напевая под нос любимые мелодии. Повелитель прошел мимо прямиком в ближайшую таверну. Из открытой настежь двери «Айсберга» рекой лился голубоватый свет, окрашивая снежные тротуары. Камень под ногами Ниалла захрустел и он вошел в таверну. В нос тут же ударил запах пива и жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной. За барной стойкой сидела знакомая спина с разметавшимися по ней каштановыми волосами. Пышные бедра обтянуло зеленое платье с яркими маками. Ниалл скривился — полнейшая безвкусица. Когда он присел рядом, девушка повернула голову. Рука с длинными черными ногтями держала изящную ножку бокала с шампанским. С поверхности нежно-розового напитка вверх прыгали прозрачные пузырьки. Горячий язычок тут же облизал пухлые алые губы. Они расплылись в улыбке, оставляя на алебастровых щеках милые ямочки — единственное, что в этой девушке было милым. Янтарные глаза в обрамлении пушистых черных ресниц кокетливо заморгали. Она мотнула головой, смахивая непослушную челку и мурлыкнула:

— Повелитель, какая честь! Зачем пожаловали?

На слове «Повелитель» из подсобки тут же выскочила бармен. Она низко поклонилась, закинув белое в пятнах полотенце на плечо. Когда Ниалл позволил подняться, девушка спросила:

— Чего изволите, Повелитель? Такая честь принять вас!

— Четыре лепешки, пару кусков вяленой говядины и бутылку крепкого чая…с черникой.

Бармен кивнула и удалилась. Девушка заерзала на стуле, как бы невзначай касаясь плечом Повелителя. Ему стало жарко. Ниалл распахнул шубейку и девушка мазнула янтарным взглядом по его шее, точно прожгла ее взглядом. С Рони Ниалл познакомился пару лет назад, провел с ней ночь и на рассвете ретировался. Девушка попыток стать наложницей самого Повелителя Света не бросила и везде, где бы его не встречала, выпячивала свои единственные достоинства. Пустышки Ниалла не интересовали даже в роли наложниц.

— Рони, оставь свои жалкие попытки. Я уже все сказал, — в который раз отрезал Бог. Девушка надула губы и демонстративно отвернулась, нервно мотая ножкой, обутой в сапоги-чулки на длинной шпильке. Из подсобки выскочила бармен. Она была похожа на трубочиста: короткие рыжие волосы торчали точно антенны. На светлом лице с россыпью золотистых веснушек кое-где была размазана сажа от печи, в которой грелись лепешки. Белоснежную рубашку и песочного цвета юбку покрывали масляные брызги и дорожки пыльной муки. Она положила на стойку заказ, и пока Ниалл доставал из мешочка монеты, налила кружку лучшего пива и протянула ему, поясняя:

— За счет заведения лучшему Повелителю.

Ниалл расплылся в улыбке. Он знал, его боялись, но уважали. Что может быть приятнее, чем знать, что ты небезразличен собственному народу. Он прислушался: метка молчала, а значит с Персефоной все в порядке, можно позволить себе расслабиться. К тому же, что может с ней случиться, если страж уже видел ее в компании с Повелителем? Ниалл отхлебнул пива и хмельной напиток тут же приятно охладил в груди, а на языке оставил от себя горьковатый привкус. Повелитель с блаженством вгрызся в хрустящую лепешку и сочное мясо. Рони тем временем заказала себе бокал вина и нарочито громко спросила:

— Повелитель, может уделите даме пару минут?

Ниалл на нее даже не взглянул. Он вытер руки салфеткой, скомкал ее в ладони, швырнул на барную стойку и только тогда сказал:

— Меня не интересуют пустышки.

Рони пренебрежительно цокнула языком, вскочила со своего места, наблюдая как Ниалл скользнул взглядом по ее ногам и бедру, где и без того коротенькая юбка задралась еще выше. Она победно улыбнулась, кокетливо опустила ресницы и нарочито медленно стала одергивать ткань. Когда она подумала, что Повелитель попался в сети, он зашипел от боли, прикладывая ладонь к метке и на всю таверну раздался испуганный крик Персефоны:

— Ниалл!

Мужчина нахмурился, кинул на стойку чаевые, накинул на плечи рюкзак и собирался уйти, но Рони схватила его за руку и спросила:

— Бежите по первому зову наложницы?

— Завидуешь, дорогая? — усмехнулся Ниалл, коснулся нити Света и растворился в солнечных брызгах.

Ниалл очутился на том самом месте, где оставил Персефону. Ее рюкзак небрежно валялся на льдине, но самой девушки не было. Бог попытался позвать ее, но ответом ему было звонкое эхо, отталкивающееся от стен Хрустального лабиринта. Он выругался, сжал в руке метку, силясь увидеть ледяные глаза, но вместо них раздался громкий хлопок и белая вспышка откинула Повелителя в стену. Благо, у него достаточно сил, чтобы чужая магия не припечатала его к стене. Но все-таки, как это могло произойти?

— Какого Хаоса? — рявкнул Ниалл.

Эхо повторило за ним громкое ругательство, отдаляя его все дальше — в самое сердце пещеры. С потолка закапала вода, с ярким звоном ударилась о пол, словно заиграла мелодия, запели льды. Бог решительно сжал метку вновь, но в этот раз ответом ему стала тишина. Заколотив по стене, Ниалл принялся звать стражей. Спустя пару минут томительного ожидания слева раздался хлопок и из белоснежной вспышки вышел страж. Золотые рога на голове блеснули в свете, лохматая опушка соломенных волос разметалась по оголенной шее, обсидиановые глаза сонно щурились, а мохнатые руки недовольно сложились на груди.

— Ну, и чего кричим? — поинтересовался страж и неприлично громко зевнул, не стараясь даже прикрыть черные зубы ладошкой.

Ниалл прищурился, его брови недоуменно поползли вверх, рот открылся в изумлении, а затем он хищно улыбнулся, наблюдая как меняется выражение лица стража, как светлая кожа бледнеет, сливаясь со снежными стенами, как глаза расширяются от ужаса, а руки безвольно падают вдоль тела. Страж резко выпрямился, спешно рухнул на колени, зажмурившись. Ниалл тут же отвесил ему звонкую оплеуху. Мохнатая голова дернулась в сторону, на щеке тут же выступил багровый след ладони.

— Как ты смеешь так разговаривать с Повелителем? — прорычал Ниалл. — Смотрю, стоило мне уйти на пару месяцев, вы тут все распоясались? Забыл кто стоит перед тобой? Так я напомню.

Усилив свечение шара, кожа стража тут же стала покрываться волдырями от солнечного ожога. Он только вздрогнул, не посмел даже рта раскрыть, чтобы закричать от адской боли. Ниалл уменьшил магию и рыкнул:

— Где она?

Страж сгорбился от гневного окрика. Его тело горело и тряслось крупной дрожью, с поверхности кожи вверх шел пар. Он не посмел посмотреть в гневные лазурные глаза, а потому, смотря в пол, ответил:

— У великой Арфы.

— Вы постарались? — спросил Ниалл стальным голосом.

— Никак нет. Артефакт запел, Повелитель.

Ниалл рывком поднял стража за плечо. Тот испуганно дернулся, ожидая очередного удара, но Бог сказал: — Веди, — и существо, вновь низко поклонившись, повело Ниалла за собой в самую глубь Хрустального лабиринта.

Пока шли, Повелитель Света нарочно оставлял на стенах свой знак, чтобы в случае, если пещера не позволит ему выйти магическим путем, он тут не застрял на долгие годы. Чем глубже заходил в лабиринт, тем холоднее становилось. Изо рта шел густой пар, дышать становилось труднее, ведь ледяной воздух оседал в легких, точно плотное желе. Капли талой воды падали с потолка, по пути превращаясь в крошку, похожую на хрусталь. Они звонко ударялись о пол, издавая высокую мелодию самой природы. Ниалл оказался на выступе. Страж указал рукой вниз и Бог подошел к краю. Складки на лбу разгладились, когда он увидел Персефону. Девушка сидела на льдине прямо над Нефритовой Арфой. Ее теплая шубейка валялась неподалеку, а фарфоровая кожа приобрела синюшный оттенок. На светлых ресницах застыли хрустальные льдинки. Она обнимала себя руками, а по щекам текли слезы.

— Проклятье! — выругался Ниалл. Коснувшись нити Света, он очутился прямо возле Персефоны. Бог схватил ее одежду. Полы шубы примерзли к льдине, пришлось воспользоваться магией, чтобы поднять ее. Он накинул шубейку на тело Персефоны. Она вздрогнула, а затем подняла голову. Озябшие пальцы вцепились в руки Бога, ресницы дрогнули и с них скатились холодные слезинки.

— Ниалл! — шмыгнула она носом. — Арфа позвала меня!

— Тебе больно? — спросил Повелитель.

— Нет. В пророчестве говорится, нужны жемчужные слезы. А я не знаю как их вызвать.

Ниалл вскинул голову и успел увидеть, как в полумраке сверкнули обсидиановые глаза стража, а затем он испарился в яркой вспышке. Повелитель достал из рюкзака еду и протянул Персефоне:

— Поешь, а потом ляжешь спать, поняла? Арфа никуда от тебя не денется.

После ужина девушка собиралась подложить под голову рюкзак, но Ниалл дернул ее за руку, укладывая на свои колени. Сам он облокотился на ледяную стену. Его телу тоже требовался отдых, но в Хрустальной пещере опасно было засыпать.

— А как же ты? — удивилась Персефона, широко зевая и прикрываясь ладонью.

— Спи, — буркнул Ниалл.

Девушка прикрыла глаза и под нос пробурчала:

— Ты не такой, каким тебя все считают, Ниалл. Спасибо. — И она провалилась в глубокий сон, где были только голоса хрустальных льдин, а Ниалл недоуменно посмотрел на ее безмятежное лицо и ответил:

— Ты многого обо мне не знаешь, глупая девчонка! — он смахнул с ее лица упавшую платиновую прядку и заправил ее за ухо. Маленькая девочка еще не знает каким жестоким бывает Повелитель Света. Ей еще предстоит в нем разочароваться.

Селена стояла в оранжерее роз. Белоснежный фартук с кружевными узорами нежно обнимал тоненькую талию Госпожи Порядка. На нем были безобразные коричневые пятна грязи и зеленые от травы. Нежно-розовое платьице, похожее на бархатные лепестки цветов, струилось по ногам Селены. Подол развевался от летнего ветерка, который ласкал его из приоткрытой двери оранжереи. Русые волосы, забранные в хвост, пушистыми кудряшками спускались по спине. Гетерохромные глаза ласкали взглядом крохотные чайные розы — самые любимые и дорогие сердцу Повелителя Света.

Девушка опрыскала бутоны водой, схватила лопату и рядом вырыла небольшую ямку, а затем взяла в руки куст нового вида роз, который был выращен на заказ специально для Богини Порядка. Бутон был двух цветов. Плавным градиентом они переходили друг в друга. Половина бутона цвета морской глади, а вторая словно сиреневый летний закат. Селена аккуратно закопала корни, взяла лейку и полила новый вид роз. Она любовно провела пальцами по лепесткам и мечтательно улыбнулась. Когда Ниалл вернется, он будет совсем другим. Он станет как прежде — любящим Повелителем Света. И тогда увидит подарок сестры, расплывется в ласковой улыбке и станет, наконец, счастливым.