Невеста фараона

Глава 23. Даша

Мое утро началось… ну да, опять с Неши. Ее маленькая ручка настойчиво тормошила мое плечо, а тоненький голосок врезался в мозг:

— Проснитесь, госпожа, проснитесь!

В конце концов пришлось проснуться.

— Какого хрена!

Судя по замешательству, я опять ляпнула что-то не то. Ну да, так и есть. Хрен на кухне и даже в медицине тут присутствует, но вот до того, как он станет ругательством еще долгие тысячи лет.

Я моргнула, потом еще раз, фокусируя зрение и пытаясь понять, кого вижу перед собой. Кажется, в гостях у Неши побывала фея. Или толпа стилистов с визажистами. В даме, которая сидела на краешке моей кровати, я с трудом узнала свою нерадивую служанку, еще вчера сверкающую во все стороны голыми телесами. Неша преобразилась. Во-первых, на голове ее высился парик. И не какой-то там обычный парик, а парик с большой буквы «П», который увеличивал ее черепушку раза в три. Прибавлял ей весомости, как будто она от мозгов пухнет. И никаких пожухлых фиалок, смею заметить. Каждая косица парика была закреплена золотым колечком. Во-вторых, тело Неши теперь прикрывало платье. Белое, легкое, в меру элегантное, со множеством мягких складок, с пышными рукавами и широким золотым поясом, больше похожим на фартук. И кстати, о золоте. Это, в-третьих. На Неше было до фига золотых побрякушек: кольца, серьги, браслеты, широкое ожерелье, которое тут называют «Усех».

— Ты ограбила золотую лавку?

— Что вы госпожа! — она честно округлила глаза, — Вы мне все это дарили!

Я отмахнулась:

— Забей!

Конечно, она не врет. Чтобы врать, нужно уметь думать. Хоть чуть-чуть. А это точно не про Нешу.

— Тебе все это очень идет! — я ей улыбнулась.

Девчонка тут же расцвела. Но спустя миг, уже снова преисполнилась чувством долга:

— Матушка царская, да будут они с царем живы, здоровы и невредимы, прислала за вами секретаря. Она ждет вас к завтраку. Это через час.

Я села на кровати. Через час мне предстоит разговор, от которого зависит моя жизнь!

— Ах, госпожа, повода для беспокойства нет. Царь Небмаатра, да будет он жив, здрав и невредим, проснулся час назад и первое о ком спросил, о вас! Он требует вас явиться к нему после утренних занятий. Конечно, матушка его и злонамеренный Амонемусхет постарались его отвлечь. И даже, — тут она округлила глаза, — посмели заявить, что вы спешно уехали по неотложным делам. Но великий царь Небмаатра, да будет он жив, здрав и невредим, впал в такую ярость, что приказал тут же бить Амонемусхета и нескольких приближенных палками до тех пор, пока те не сознаются, кто отправил его любимую супругу за горизонт. Во как!

Она сделала трагическую паузу и хлопнула пару раз совсем уже круглыми глазами. А потом глубоко вдохнула и продолжила тараторить на полушепоте:

— Тут матушка Мутамуйя пала перед сыном на колени и умоляла его не мучить придворных. Потом кто-то доложил, что супруга царская никуда не уезжала, а мирно отдыхает в своих покоях. Царь, да будет он жив, здрав и невредим перестал плакать и заявил, что хочет вас видеть после утренних занятий. А коли вы не явитесь в полном здравии и хорошем расположении духа, то он прикажет бить палками всех, кто попадется на его пути. Кроме его доброго друга Аменхотепа, сына его учителя Хапу.

— Откуда? — только и смогла выдавить я.

Неша била все рекорды в моих глазах. Вчера еще бегала с голой задницей, а сегодня настоящая придворная дама, держащая руку на пульсе. Как это возможно?

Она мне лукаво подмигнула. Не вру! Это Неша-то!

— Птички в клювиках принесли!

Нет, в этом мире магия все-таки существует. Потому что, если преображение Неши произошло без участия феи, я просто отказываюсь что-либо понимать. Так не бывает! Не может простая девчонка за одну ночь превратиться в светскую львицу. Это противоестественно. А значит, без магии не обошлось. Но я не стала спорить с судьбой. Если та пожелала из недоразумения состряпать мне хорошую помощницу, я не против.

— А что ты скажешь о матери царской?

Неша задумалась на секунду, а потом выдала:

— Неуверенная, напуганная, а потому очень злая. Сын — это все, что у нее есть. И она будет за него сражаться как разъяренная бегемотиха.

Я удивленно уставилась на нее. Неужели это действительно та самая доходяга Неша? А потом я решила проверить:

— И как мне с ней говорить?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Я могу только сплетни по дворцу собрать. А как их использовать господское дело.

Нет, Неша, все та же Неша. Только в платье и парике.

— Вот что… — я глянула на нее очень серьезно. Даже сурово, — С этой минуты ты моя главная служанка. И выполняешь только мои поручения. Поняла?

— Да, госпожа!

— Это значит, что ты не бежишь, если тебя посылает Ахмес. Или кто-то другой. Ты ждешь моего слова.

— Но, если вашей жизни будет угрожать опасность?

— Ты ждешь моего слова! Это не обсуждается!

Она подумала. Ну, или сделала вид, что подумала. А потом с чувством кивнула. Но я все-таки решила подстраховаться:

— Еще раз исполнишь приказ Ахмеса или кого-то еще без моего дозволения, и я скормлю тебя крокодилам. Мне нужна служанка, которая на моей стороне. Это понятно?

Она снова кивнула. Теперь куда с большим чувством. Наверное, осознала свою вчерашнюю ошибку, когда побежала за треклятой бутылкой по поручению Ахмеса.

Завтрак у матери царской проходил в атмосфере еле скрытой под натянутыми улыбками враждебности. Эта дамочка категорически отказывалась принять тот факт, что ее восьмилетний сын променял ее на другую женщину. Нет, ее, конечно, можно понять. Материнская ревность и все такое. Если бы в дело не была замешана власть. Всякий раз сталкиваясь взглядом с Мутемуйей, я видела нас в финале игры «Чей стул?». Трон у нас только один, а мы вдвоем бегаем вокруг него под музыку и ждем момента, когда она прервется, чтобы первой опустить попу на вожделенный приз. Такая вот тупая игра. В этой ситуации больше всего мне было жаль мальчика-царя, который стал разменной монетой во взрослых играх. И еще неизвестно, что с ним дальше случится. Как судьба ему уготовлена? Историю Древнего Египта я знала только в рамках таких фильмов как Мумия и Боги Египта. И еще немного из Клуба Романтики. Там про заговоры против малолетних правителей вроде бы ни слова не сказано. Однако из курса истории, которую я краем уха слушала в школе и по которой сдала три зачета в институте я четко уяснила, что ребенок во дворце всегда заложник интересов взрослых. И прирезать его могут в любой момент. В этом случае Мутемуйя для Небмаатра, конечно, гарантия безопасности. Она ж все-таки мать. А я? Смогу ли я его защитить?

Сейчас мы с матерью царской сидели друг напротив друга за низкими золотыми столиками, на низких стульях с мягкими подушками. На большом столе в центре зала высились тарелки с разнообразными закусками. Судя по их количеству наш завтрак мог вполне перерасти в трехдневный пир. Только вот никто не ел. На столиках у нас стояли только красивые кубки. Из тонкого камня, оплетенного золотой паутинкой. С водой. Позади Мутемуйи замерла внушительная группа поддержки человек из двадцати, в которую входил и мой дядюшка Птахмес, и мелкий пакостник Амонемусхет. Все они разглядывали меня насупившись, сдвинув брови, поджив губы и прищурив густо подведенные глаза. У некоторых пожилых модников, а в свите Мутамуйи из молодежи был только Амонемесхет, стрелки буквально улетали под парик. То еще зрелище. Моя группа поддержки состояла из змейки Мефит, которая ворочалась в сумочке, привязанной к поясу. Без нее на завтрак к матери царя я пойти не решилась. Но змейка вела себя на удивление спокойно. Как будто меня тут и правда никто не желал травить. Только испепелить взглядами.

— Достойнейшая Танеферт, дочь безвременно покинувшего нас благославного царского сына в Инбу-Хедж Птахемхета. Спокойна ли ты?

— Великая матушка царская, достойнейшая из достойных, хранительница Маат на земле, благая защитница и покровительница народа Земли Хемит, прекрасная сердцем, ликом и делами Мутемуйя, да будешь ты здорова, жива и невредима…

Бла-бла-бла… Эту речевку мы еще с Джи-Джи ночью заготовили. И он заставил меня зазубрить, так чтобы барабанной дробью от зубов отскакивало. Я даже испугалась немного, когда голос мой стал звонкий, как у чтеца на детском утреннике. Однако общество внимало благосклонно. Некоторые даже головами начали в такт покачивать. Я воодушевилась и завела речь еще минуты на три, где восхваляла все, что видела и что могла себе вообразить. Когда у меня уже пересохло во рту от важности момента, я заметила, что мать царская сидит напротив меня с красными пятнами на лице, и глазами не смотрит, а недобро на меня зыркает. Так я поняла, что пора закругляться с приветствием.

Потом мы немного обсудили как обстоят дела в Инбу-Хедж. Ну как обсудили. О чем могут говорить две дамы, одна из которых понятия не имеет о сути вопроса, и ни одного отчета не видела. А второй на все это вообще плевать. Зато вельможи за спиной Мутемуйи встрепенулись, опять закивали. Я залезла глубоко в память Танеферт и выудила оттуда какие-то цифры из отчета о последнем урожае. Видимо они здорово впечатлили собрание.

— Я знаю, как тяжело юной девушке справляться с целым септом, — Мутемуйя посмотрела на меня с отеческой заботой.

Вообще-то это выглядело странно, потому что она была старше меня от силы лет на пять. Ну, может на шесть. Но я сделала вид, что вспомнила о бремени ответственности на своих плечах и слегка пригорюнилась. Это здорово воодушевило Мутемуйю, которая продолжила все в той же высокомерной манере:

— Я так же знаю, как важно девушке в твоем положении выбрать мужа, который стал бы тебе не только братом, но и союзником. Сохранил для тебя власть и преумножил твои богатства.

Позади нее вельможи зашептались, но она вскинула руку, и все замерли на полуслове. Даже побелели лицами, явно из желания прикинуться статуями. Вот она сила царской власти. Неужели, когда Танеферт так делала в своем дворце в Инбу-Хедж, ее свита тоже каменела на глазах?

— Я дам тебе совет по кандидатам, но ты можешь взять в мужья любого достойного мужчину, которого выберет твое сердце. Я приму любой твой выбор.

Иными словами, она предлагала мне принца на белом коне по моему выбору и часть королевства в придачу. Очень щедро.

— Ты ведь за этим и приехала, не так ли?

Она слегка склонила голову. Ровно настолько, чтобы не уронить объемную конструкцию из огромного парика и массивной золотой фиговины, похожей на табуретку с бубенцами. Это у них корона тут такая.

Я сглотнула. Танеферт действительно приехала именно за тем, чтобы заручиться поддержкой царя, а вернее аппарата управления в лице его матери и прочих сановников. И вот она добилась своей цели. Но я не Танеферт. Могу ли я принимать решение от своего имени? Имею ли я на это право? Мое молчание Мутемуйя приняла за согласие и, улыбнувшись одними губами, продолжила:

— Визирь Птахмес подготовил бумагу, согласно которой мы нарекаем твоего супруга царским сыном в септе Инбу-Хедж, и освобождаем его от налогов на три года. Нужно только вписать его имя. Мы так же обещаем защиту армией царя от посягательств на права вашей семьи.

Н-да… предложение, от которого все труднее отказаться. Проблема лишь в том, что мне придется выйти замуж. За кого-то… Кого мне милостиво посоветуют. Или за того, кого выберет мое сердце. Но все равно, свадьбы-то не избежать.

Я так задумалась, что не сразу поняла, что тишина вокруг меня густеет с каждой секундой. Мутемуйя ждала ответа.

— Э…

Наш препод по риторике краснел и плевался пеной, когда кто-то из студентов начинал мямлить и заикаться. Сейчас я поняла, что во мгновение ока довела мать царскую приблизительно до той же кондиции. Она снова покраснела и закусила губу. До чего же нетерпеливая особа.

— Но ведь царь Небмаатра, да будет он жив, здрав и невредим, назвал меня своей супругой. Разве я могу ослушаться?

Тут все общество разом разочарованно выдохнуло. Звук был как будто сдулся огромный очень расстроенный воздушный шар. Амонемусхет даже топнул ножкой в раздражении. Кто-то опечалился, кто-то развел руками, мол, а что я говорил, не прокатит. Мать царская слегка усмехнулась. Она была готова к такому ответу. Ну, он же закономерный в конце концов. Нельзя заявить царю, мол, дорогой, я полюбила режиссера Якина и улетаю с ним в Гагры. Тут нужен особый подход.(отсылка к знаменитой фразе из к/ф «Иван Васильевич меняет профессию» реж. Л.И. Гайдай)

— Мы это обсудим, — она снова растянула губы в улыбке, — Мой сын желает видеть тебя после занятий. Развлекай, радуй его и не перечь. Амонемусхет будет рядом и не даст вам заскучать.

Поганец тут же отвесил своей благодетельнице поклон. Я же стиснула зубы. Вот как значит. Ко мне еще и шпиона приставили. Не даст он нам заскучать. Да рядом с этим весельчаком молоко киснет!

— Как все прошло? — Джи-Джи поджидал меня за колонной в соседнем зале и, судя по взволнованному виду, очень за меня переживал.

Я пожала плечами:

— Не прибили и то хорошо.

— А хотели? — он оглядел меня с ног до головы, и вроде бы остался доволен. Вполне возможно тем, что просто видит меня живой.

— Не знаю. Мать царская предложила мне выйти замуж. И вернуться в Инбу-Хедж в статусе жены наместница царя.

— За кого?

— Выбор за мной.

— Хорошая сделка, — оценил мой кузен и сдвинул брови, — Ты же не согласилась?

— А у меня был выбор? У нее пирамида на голове с бубенцами и двадцать разъяренных старцев за спиной. И карлик еще в придачу. А у меня только змея в поясной сумке.

Джи-Джи вдруг рассмеялся, а потом приобнял меня и сообщил:

— Ты забавная девица, Фриш!

Как будто я сама не знаю. Тоже мне новость! Только вот сейчас я шучу у края пропасти. И вовсе не от избытка позитива, а как раз наоборот. От отчаяния.

— Главное не выходи пока замуж, сестра. Тяни время, — он повел меня в сад, все еще держа за талию.

— Знать бы еще за кого!

— Ни за кого! Вообще, забудь о замужестве. Дом, дети, хозяйство, — все это не для тебя. Ты рождена править страной. Разве нет?

— Ну… — я задумалась.

Так-то посудить, меня родили вообще не для этого. В лучшем случае я рождена, чтобы собрать миллион просмотров в тик-токе. Это, так сказать, план максимум. А обычный план — закончить институт и пристроиться где-нибудь. Желательно на телеке или в театре. А вот так, чтобы страной управлять? Нет, к этому меня точно не готовили. Ни морально, ни даже физически. Это ведь работа адская. Все правители выглядят как люди, из которых вырезали радость нестерильным скальпелем. А у женщин так еще и макияж по ходу смыли. Нет, это не для меня. Но это в нашем мире. А в этом… еще и золотую этажерку на голове таскать. Наверное, с утра до вечера. Жуть!

— Ты сразу не отказывайся, — посоветовал Джи-Джи, — Идем, познакомлю с твоими людьми. Всем им я доверяю. Это молодые чиновники при дворе. Все из знатных семей, наделены силой и богатством. И все они нам нужны в союзниках.

Мы вышли в сад, он взял меня за руку и повел по дорожке меж благоухающих зарослей розовых кустов.

— Когда наш прежний царь Менхеперура безвременно ушел за горизонт, выбора особенно не было. Кроме семилетнего мальчишки, его сына других наследников не нашлось. Все важные сановники понеслись к Мутемуйе, расталкивая друг друга локтями. И так быстро сколотили вокруг нее правительство, расхватали все самые жирные должности, что никому из молодежи и близко не удалось подойти. Так что теперь бедняжка Мутемуйя в кольце влиятельных старцев. Вынуждена послушно выполнять их приказы. Она же сама по себе мало кто есть. Младшая жена царя. Он ее и видел-то раза два всего. Она даже при дворе не появлялась. Так что она как кукла в руках своих помощников. Думать ей и вовсе не позволяют. И так будет еще очень долго. Пока царь Небмаатра не вырастит. Если ему вообще дадут вырасти. Или воспитают разнеженным вельможей, которому не захочется взять власть в свои руки.

— Как я понимаю, все эти старцы — ваши отцы и деды. И они готовы передать власть по наследству.

— Ждать слишком долго, — пояснил Джи-Джи, — К тому же отцы наши передадут нам то, что сами создадут. А нам хочется не унаследовать их ошибки, а уже сейчас сделать все, чтобы этих ошибок не было.

— Если я стану супругой царской, то вы возьмете в кольцо меня. И не Мутемуйя, а я стану новой заложницей чужих игр.

Я уперлась пятками в дорожку и остановила не только себя, но и Джи-Джи. Ему пришлось выпустить мою руку. Он оглянулся, усмехнулся и пояснил:

— Фриш, ты же не безмозглая младшая жена, которую выдали замуж в четырнадцать лет. Из полезных навыков она только на лютне умеет играть. А ты прочла больше книг, чем все придворные в этом дворце, ты целый год сама управляла богатейшим септом страны, в твоем городе самый крупный порт нашего государства, ты свободно говоришь на пятнадцати языках и вела не только торговую, но и политическую переписку даже при живом отце. И ты отстояла свою власть в смуте. Кто посмеет с тобой играть, тот рискует лишиться не только состояния, но и жизни!

Тут мне бы возгордиться. Вот только я не Танеферт, которая все это делала и умеет. Я Даша Измайлова, я даже на лютне играть не умею. А из полезных навыков, я вообще только ем.

Он протянул мне руку.

— Идем. Нас ждут твои верные подданные.

Черт возьми! Он затягивает меня в государственный переворот. А Мутемуйя всего лишь предложила выйти замуж и перекинуть на плечи супруга все дела. Хороший же кейс. Надо соглашаться! Зачем мне целое царство?! Да еще и в единоличное правление!

Потом мы пришли в огромный дом, и он часа два знакомил меня с дворцовыми мажорами. Кое-кого я, между прочим, видела на вечеринке Танеферт. В общем, все эти богатые мальчики, некоторым из которых уже точно стукнул тридцатник, возжелали вкусных должностей при новом царе. И не хотят ждать, пока их папаши передадут им плюшки мирным путем. Революционеры, блин, в париках и золотых сандалиях. Двор Мутемуйи — умудренные опытом, скучные и ретроградные старцы. В мое же окружение набиваются болезненно самоуверенные выскочки. Диванные критики которые точно знают, как поставить мир на колени. А заодно и как лечить, как учить и как правильно играть в футбол, чтобы не бить мячом мимо ворот. И вот чьи придворные лучше?

— Думаешь, они пустые болтуны? — Джи-Джи все-таки удалось вывести меня в сад, — Это не так, поверь мне. У них есть реальная сила!

Я так устала от общения с парнями, что была благодарна кузену за глоток свободы. Мое знакомство с соратниками походило на вечер встреч вслепую, когда парни и девушки пересаживаются за большим столом по кругу, чтобы за пять минут попытаться познакомиться и заинтересовать собеседника. Только вот я одна отдувалась за всех девчонок.

— Я не знаю, Джи-Джи, мне нужно время.

Господи боже, у меня что не друг, то абьюзер. Но Ахмес всего лишь хотел изнасиловать мое тело, этот же пользует мой мозг. Мутемуйя мне нравилась все больше и больше.

— Ты надоел моей супруге!

Мы оба вздрогнули и, синхронно повернув головы, уставились на царя, который стоял в метре от нас и, гневно раздувая ноздри, изо всех сил пытался так же гневно сдвинуть брови. Но у него ничего не выходило, потому что кроме того, что он злился, он был страшно рад меня видеть. Живой и невредимой. Ведь за утро он, бедняга, уже навоображал себе всякого. А как иначе, если родная мать сообщает, что жена ваша, царь, изволила вас бросить.

— Небмаатра! — я бросилась к мальчишке, обняла его, подняла и покружила, припевая, — Да будешь ты жив, здрав и невредим

Он завизжал от удовольствия совсем не по-царски. Джи-Джи предпочел пасть на колени и сунуться лбом в гравий дорожки.

— Зови меня, Хеви, сестра! — сказал с достоинством царь, когда я поставила его на землю. А потом улыбнулся так, что ямочки на щеках заиграли и предложил, — Идем играть в мяч! Я тебя научу.

— Ты? Меня?!

Я весело рассмеялась и позволила ему утянуть себя подальше от Джи-Джи и его высокородных идиотов. Все, хватит с меня политики. Сейчас я буду играть в футбол с мальчишками. И если эту игры тут еще не изобрели, то в ближайшие полчаса она появится. Обещаю!