Несомненная реальность

19 ноября 1583 г. Мокола

Телефон нетерпеливо зазвонил. Народный Председатель, уже ухватившийся за дверную ручку, досадливо ругнулся и вернулся к столу.

— Слушаю, — коротко сказал он.

— У нас проблемы, — раздался в трубке голос Бирона. — Перед зданием Дворца Съездов огромная толпа. Скандируют лозунги, размахивают транспарантами. Водометы уже в пути. Тебе стоит задержаться с выездом.

— Погоди, погоди! Что за толпа, что за лозунги?

— Обыкновенная толпа. Тысяч на пять человек по предварительным прикидкам. Лозунги – напополам в твою поддержку и против. Кое-где уже сцепились в драке. Я из какого-то случайного кабинета звоню, площадь плохо видно. Полиция не справляется, но общаки уже отреагировали. Внутренние войска на подходе.

— Отставить внутренние войска! — гаркнул Олег так, что чуть не сорвал голос. — Ты с ума сошел? Какие войска, какие водометы? Ты забыл, что сегодня за голосование? Хочешь этой сволочи лишний козырь в руки дать? Тем более, что половина в мою поддержку выступает! Завернуть водометы, ждать меня, ничего не предпринимать… ну, разве что драки разнимать. И подготовь какую-нибудь площадку для выступления. Я выезжаю немедленно. Понял?

— Понял, — согласился Бегемот. — Понял, что ты, как всегда, на всю голову ушибленный. Давай, жду.

От резиденции до площади Съездов нарпредовский кортеж долетел менее чем за пятнадцать минут, поставив абсолютный рекорд скорости перемещения колонной в городских условиях. При виде черных бронированных лимузинов толпа, окруженная цепью солдат с электродубинками – внутренние войска все же нарисовались вопреки приказу, раздалась в стороны, образуя проход к парадному входу. Там уже имелась импровизированная площадка для выступления: сидящий на опорах легкий грузовик с опущенными бортами и парой больших колонок в кузове. Рядом прохаживался взволнованный Бирон. Пока кортеж ехал к входу, Олег успел разобрать несколько транспарантов, колыхающихся над волнующейся толпой. «Мы хотим перемен!» – криво, от руки, было выведено на одном, явно сделанном из какой-то мешковины. «Сохраним завоевания наших отцов и дедов!» – здесь уже по кумачу вился курсивом четкий трафаретный шрифт. «Олег, ты прав!», «Не допустим реставрации капитализма!», «Даешь обновленный Путь Справедливости!», «Железняк – наш идеал», «Даешь свободу и перестройку!», «Долой зажравшихся жирных котов!», «От каждого по способностям, каждому по труду!»… Перед тем, как выйти из машины, Олег успел понять четкую закономерность: лозунги в его поддержку явно делались на коленке в последний момент, в то время как те, что против, выглядели подготовленными заранее.

— Всем сидеть в машине! — рявкнул он на телохранителей, попытавшихся, по своему обыкновению, выскочить первыми. — Сидеть, я сказал! Уволю!

При виде Народного Председателя толпа разразилась улюлюканьем и приветственными криками. Олег ловко увернулся от какой-то пожилой женщины с от руки намалеванным плакатиком «За перестройку!» и по приставленной лесенке взобрался на платформу. Начальник Канцелярии вскарабкался за ним.

— Наших больше, — тихо сказал он на ухо Олегу. — Драки, кажется, все разняли, но люди на взводе. Поаккуратнее, а то опять схлестнутся. Водометы за углом, но тебе, кажется, они чем-то не понравились?

— Ехидный ты наш… — пробормотал Олег. — Не боись, не первый раз замужем.

— Дамы и господа! — твердо сказал он в микрофон. — Прошу внимания!

Его голос из динамиков разнесся по площади, и гул голосов начал стихать. Метрах в десяти от помоста группа телевизионщиков лихорадочно устанавливала на треногу громоздкую телекамеру. Олег взглядом указал на них Бирону и еле заметно покачал головой. Пашка кивнул и спрыгнул с грузовика. Минутой позже несколько набежавших личностей в штатском мгновенно утащили камеру и увели ее упирающихся владельцев.

— Дамы и господа! — вновь произнес Народный Председатель, дождавшись, пока толпа более-менее притихнет. — Прежде всего я хочу поблагодарить вас всех, независимо от ваших точек зрения, за то, что вы пришли сюда. Народное государство не может существовать без свободного волеизъявления граждан, и ваше мнение для меня так же важно, как и мнение любых моих советников. Спасибо!

По толпе прокатились жидкие аплодисменты.

— Я весьма признателен своим сторонникам, что они не пожалели времени появиться здесь и выказать мне свою поддержку. На вчерашнем заседании Съезда много говорилось о том, что народ не поддержит такие реформы. Ваше присутствие здесь наглядно доказывает, что ораторы оказались не правы. Хочется верить, что целью развертываемых реформ является повышение благосостояния всех без исключения граждан, и я рад видеть, что многие из вас верят в то же самое. Я постараюсь не обмануть ваших ожиданий.

Новые аплодисменты оказались куда громче и продолжительнее.

— Тем же людям, которые полагают себя противниками предлагаемых реформ, я хочу сказать: не торопитесь с выводами! Мы всего лишь собираемся обновить застоявшуюся атмосферу, не отказываясь от базовых принципов свободы и равенства, лежащих в основе нашего народного государства. Да, придется пересмотреть некоторые положения, которые до сего дня казались твердыми и незыблемыми. Но это естественный процесс и для человека, и для государства, и бояться его не надо. Обновление – основной принцип жизни, а догматизм никогда никого не доводил до добра. Так что прошу лишь одного: подождите и посмотрите на результаты.

Он незаметно глянул на часы. До голосования по проекту закона оставалось не более пятнадцати минут.

— К сожалению, важные дела не позволяют мне остаться с вами и подробно ответить на все вопросы, которые, без сомнения, у вас накопились. Но после голосования я выйду к вам снова. Дождитесь меня и не поддавайтесь на провокации. Не позволяйте втянуть вас в драку, чтобы в завтрашних газетах не написали о вашем присутствии здесь как о бесчинствах хулиганов. Реформы от беспорядков только проиграют. Спасибо!

С этими словами он спрыгнул с платформы на землю, едва не подвернув ногу, но вовремя ухватился за какую-то выступающую часть грузовика, запачкав ладонь грязью. Окруженный телохранителями, которые все же рискнули выбраться из машины, он прошел в раздвинувшиеся двери Дворца.

— Откуда вообще взялась толпа? — осведомился он у спешащего следом Бегемота. — Твоя работа?

— Частично, — не стал отпираться тот. — Вчера вечером я подумал, что неплохо бы организовать митинг в твою поддержку. Сам знаешь, шансы, что пройдет наш вариант, не слишком велики. Ну, я и дал сигнал нашим людям во разных мелких, типа, нелегальных «организациях», чтобы они привели несколько десятков человек. А приперлось вон сколько. А потом оказалось, что наши хитрожопые Петренко с Пряхиным по заводам и фабрикам тоже дали команду добровольно-принудительно организовать народ поприсутствовать здесь. Автобусами везли, гады. А транспаранты раздавали уже здесь, с того самого грузовика, откуда ты речуху толкал. Ну, вот и сошлось…

— Инициативный ты у нас! — пробормотал Олег. — Ладно, потом обсудим. Я хочу еще выступить перед голосованием.

Он взял у референта папку и на ходу принялся перелистывать страницы, освежая в памяти тезисы. А ведь, между прочим, донельзя удачно все получилось. Пусть теперь только попробуют вякнуть, что народ его не поддерживает! Ни хрена, ребята-делегята, вы еще проголосуете за мой проект Верховного Совета, а не за альтернативный. Как миленькие проголосуете. Вы ведь не захотите, чтобы после заседания толпа у центрального входа вас в клочья порвала, верно?