Ненормальный практик 3

Глава 9

Следующие два дня протекали относительно спокойно. Насколько вообще может быть спокойно в военном лагере на границе с племенами, мечтающими скормить тебя своим духам.

После того как уложил Анатолия, лейтенант Петров, конечно, запыхтел как паровоз. Неприятно, видать было, публично проиграть пари штрафнику. Но делать нечего, бочку пива доставил в тот же вечер. Вторую — на следующий день, когда Толик наконец смог связно объяснить фельдшеру, что именно у него болит. Слово офицера здесь — дело святое, даже если тот говнюк. Пиво, кстати, оказалось неплохим. Куваева разрешила устроить небольшой праздник для четвёртого взвода — за победу над первым. Серьёзно, так и сказала: «За победу над первым». Уверен, слышал бы Петров, его схватил бы инсульт.

Митька, чертяка, напился первым и принялся рассказывать по лагерю, как я якобы подбросил Анатолия в воздух, раскрутил над головой и, сука, отправил по баллистической траектории в направлении столицы. Вот что делает алкоголь с людьми. Интересно, через сколько пересказов я превращусь в ебуч*го титана, жонглирующего солдатами первого взвода?

— За Волкова! — орали тогда мои головорезы, подняв кружки. — За сержанта!

Ну, я тогда не стал им мешать. Просто отсалютовал своим бокалом. Праздник так праздник. Хотя никакой закуски. Первую кружку пива закусили второй, вот и всё, собственно.

— Завтра на озеро! — объявил я под конец, когда празднество стало затихать. — Мыться и стираться!

Шутка, разумеется.

Но лица у всех вытянулись так забавно, что я не выдержал и заржал:

— Расслабьтесь, дурачьё! На озере сейчас, наверное, все племена севера собрались в надежде нас отловить!

— А я уж думал… — пробормотал Беззубый, вытирая испарину.

— Что думал? Что я совсем ненормальный? — отхлебнул я пиво.

— Ну ты это, — Беззубый замялся, — неординарный малость.

— Так жизнь такая.

И мы все разошлись.

Ночь прошла без происшествий, если не считать храпа из нашей юрты, что мог разбудить и мертвецов. Утром все, как обычно, поднялись по свистку. Пивной дух из казармы выветрился, но вот из голов бойцов — не совсем.

— Башка… так трещит… — простонал Захар, натягивая сапоги. — Будто кузница там…

— Ничего, — похлопал его по плечу. — Сейчас побегаем, и всё пройдёт.

— Сержант, ты садист!

— Немного.

И начался второй день, что оказался до зевоты рутинным. Утренняя пробежка, завтрак, работы, занятия. Позанимался своим отделением как положено, с полной выкладкой, по полной программе. Пощады не давал ни Митьке с похмельем, ни Захару, ни остальным. Кажется, они стали меня чуточку ненавидеть, хе-х.

— Ещё двадцать отжиманий! — расхаживал я между своими потеющими бойцами. — Не халтурить! Вижу, Рыжий, вижу, как ты тут имитируешь!

— Сержант, я сейчас сдохну! — прохрипел он, дрожа всем телом.

— Как пиво пить, так первый! Давай-давай! Пошевеливай маслами!

После обеда Куваева собрала всех сержантов на совещание. Ничего особенного. Обычные вопросы службы, дисциплины, тренировок. Слушал я вполуха, раздумывая совсем о другом.

— Сержант Волков! — окликнула Куваева. — Вы с нами?

— Так точно, лейтенант, — помню тогда выпрямился и ответил. — Просто задумался о… стратегическом положении.

— О стратегическом положении, значит. Может, тогда поделитесь своими мыслями?

— Я подумал, почему мы только обороняемся? В чём смысл существования нашего лагеря? Сдерживать атаки ледяных? Почему не совершаем ответные набеги? Одной обороной войну не выиграть.

Сержанты переглянулись. Куваева хмыкнула.

— Мысль занятная, — произнесла она наконец. — Но мы действуем согласно приказам руководства. Всё остальное — не нашего ума дело.

И закрыла тему.

Вечером я устроил своему отделению короткий, но познавательный урок контурного дела. Ничего сложного — базовые линии защиты. Возможно кому-то они спасут жизнь. Если, конечно, вовремя и, что не менее важно, правильно воспользоваться.

— Смотрите, — прочертил в воздухе схему простой печати, влив эфир через узел формирования. — Эта линия называется «Луч». Самая простейшая, но и самая важная. От её правильного начертания зависит, получится у вас контур или же нет.

— А можешь показать что-нибудь посложнее? — спросил Митька, с горящими энтузиазмом зенками. — Ну, как на озере?

— Хочешь, чтобы я взорвал половину лагеря? Нет уж, сначала научитесь не отрывать себе пальцы простейшими контурами.

Беззубый оказался на удивление способным учеником. Его линии были идеальными, ну или около того. Эфир в них светился ровно, стабильно.

— Раньше занимался? — спросил у него, наблюдая.

— Было дело, — ответил тот, не отводя глаз от контура. — В молодости. Потом забросил.

Так постепенно и наступил вечер, затем ужин и отбой.

Ночью, на третьи сутки меня разбудили задолго до общего подъёма. Не дежурный. Анисимов тихо тронул за плечо.

— Волков, — прошептал он. — Пора.

Киваю ему, стряхнув остатки сна. Значит пришло время выдвигаться в наше опасное приключение.

Без лишних слов натягиваю форму из белых штанов, мундира, коричневой куртки и выданной белой накидки. Утеплённые сапоги. Хватаю с собой походный рюкзак. В нём провиант, фляга, запасные портянки. Пара смотанных блоков с эфиритом. Никакого лишнего железа или погремушек. Выходим на охоту, а не парад.

Снаружи юрты кромешная тьма. Ни Луны. Ни звёзд. Зато буря. Да такая, что сдувает. Идеальная ночка прям.

— Идём к восточному выходу, — сказал Анисимов и поправив свой рюкзак, пошёл первым.

Я за ним.

Восточному? Почему не к ближайшим северным вратам?

Потопали по снежным тропам меж палаток и юрт. В такую бурю никто и носа не сунет наружу. Только караул, да патрульные с дежурными несут службу. Остальные дрыхнут под вой метели.

У маленькой калитки в частоколе уже ждали. Куваева, закутанная в белый маскировочный плащ, её брат и Иван Телицин, или же просто Коняра, ещё и хмурый, как никогда. Не выспался что ли?

— Никаких лишних разговоров, — тихо произнесла Галина, когда мы с Василием подошли. — План изменился. Как мы и предполагали, в лагере завелась крыса. По этой причине отвлекающая группа под командованием Петрова выйдет через главные северные ворота после бури вместо нас. Они дойдут до озера и вернутся, сымитировав провальный выход на миссию. Мы же выходим сейчас, отсюда. По одному, с интервалом в пять минут. Сбор на Севере-Востоке, у Раздвоенного камня. Кто опоздает более чем на десять минут — догоняет самостоятельно весь отряд или возвращается в лагерь. — и обвела всех взглядом.

Киваю, как и остальные. Лейтенант же продолжила:

— К тому времени, как кто-то заметит подмену нас отрядом Петрова, мы будем уже за пределами нейтральной зоны.

— Тогда не будем мешкать, — её брат Алексей первым вышел за калитку, растворившись в снежной буре, как призрак.

— Я второй, — хмыкнул Иван Телицин и, хлопнув по плечу Галину, прошёл следом, исчезнув в снегу.

Наступила моя очередь.

Подбрасываю идентификационный браслет Куваевой, когда та вынула ключ, собираясь деактивировать контур. Надоело притворяться, что эта побрякушка имеет над моей ногой хоть какую-то власть.

— Он изначально был бесполезен против тебя, — улыбнулась Галина, поймав его.

— По возвращении нацеплю обратно. Ради формальностей, — подмигиваю ей и ступаю за калитку, слыша её голос.

— Будь осторожен.

— И вы, — киваю ей и Анисимову, после чего растворяюсь в снежной завесе.

Не знаю. Интуиция или нечто ещё. Но что-то подсказывало — миссия пойдёт не по плану.

Духовное ядро пульсирует рванным ритмом, намекая на голод.

Что ж…

Пора на охоту.

Интерлюдия

Рассвело. Буря кончилась. Около получаса назад. И теперь северная тропа, ведущая от лагеря «Чёрного Лебедя» к границе, представляла из себя идеально белую полосу среди бескрайней пустоши. Лишь череда редких опознавательных деревянных столбов напоминали, что тут проходит дорога.

В полукилометре от лагеря, на холме, четыре фигуры в белых маскировочных накидках неподвижно застыли среди заснеженных камней. Со стороны они казались простыми снежными сугробами. И лишь лёгкий пар от дыхания, подсказывал, что это далеко не камни, а люди.

Ингрид Снежный Шаг не чувствовала холода, хотя сидит в засаде уже пятый час. Родовая техника «Морозная кожа» защищала от обморожения лучше любых мехов. Впрочем, помимо этого, на ней итак были лучшие шкуры белого волка — дар отца на совершеннолетие.

— Долго ещё ждать? — прошептал Улав Тень. Самый молодой из группы. Узкие карие глаза нервно осматривали периметр имперского лагеря, сам по-тихому жевал ломоть копчённой рыбы.

— Молчи, — отрезала Ингрид, не оборачиваясь. — Сколько нужно, столько и будем.

— Информатор сказал, что они выйдут на задание сегодня утром, — Улав не унимался. — Солнце уже вон как высоко, а никакого движения.

Бьёрн Бесшумный, здоровяк под сто пятьдесят кг, только усмехнулся. В противовес нетерпеливому шустрому Улаву, он мог сидеть неподвижно сутками, точь камень. Но никогда не терял бдительности.

— Ждите, — произнесла старшая из всех. Фрейя Ледяной Клинок. Седая прядь в чёрных волосах выдавала её зрелый возраст, но сомневаться в её боевых навыках? В племени таких глупцов нет. — Южане любят поспать. Солнце встаёт, а они всё ещё храпят в своих шкурах.

Ингрид молча кивнула. Фрейя была права. Имперцы, несмотря на всю хвалёную дисциплину, всегда казались ей ленивыми и изнеженными. Не то что воины ледяных кланов, приученные выживать в условиях, где сама природа пыталась убить их с рождения.

— Движение, — внезапно прошептал Бьёрн, указав на лагерь глазами. — У северных ворот.

Ингрид напряглась, вглядываясь. Там действительно происходила суматоха. Группа солдат в зимней форме выходили из лагеря и выстраивались в походную колонну.

— Это они, — прошипела та, стиснув зубы, что на висках проступили вены.

— Гадкие имперцы, — пробормотал Бьёрн, прищуриваясь. — Все в капюшонах, и с шарфами.

Действительно, все имперцы были закутаны так, что невозможно было разглядеть их лица. Каждая фигура в отряде была практически неотличима от другой.

— Не пойму, кто из них тот ублюдок… — растерянно произнесла Ингрид. — Все выглядят одинаково.

— Ты единственная из нас, кто его видел, — напомнила Фрейя. — Если не можешь опознать, значит, придётся ждать, пока они не окажутся ближе.

— Может, его там нет? — предположил Улав.

— Нет. Должен быть, — уверенно возразила Ингрид. — Информатор сказал, что его точно отправят на задание.

Группа имперских солдат тем временем остановилась в сотне шагов от ворот. Среди них началась неразбериха, обсуждение. Все активно жестикулировали, о чём-то споря.

— Что они делают? — нахмурился Улав.

Внезапно строй развернулся и направился обратно к лагерю.

— Они возвращаются? — с недоумением произнёс уже Бьёрн.

— Проклятие! — выругалась Ингрид. — Что за чёрт⁈

— Может, что-то забыли? — предположил Улав. — Или передумали…

— Нет, — покачала головой Фрейя, щуря глаза. — Что-то не так. Задание важное. Нельзя просто взять и передумать. Здесь что-то другое.

— Считаю, нужно действовать сейчас! — вскинулся Улав на локти. — Догоним их, пока не вернулись за частокол! Схватим пацана и свалим!

Ингрид тоже приподнялась. Горячая голова, пылающее ненавистью сердце. Она была готова броситься вниз с холма, но Бьёрн удержал её за плечо.

— Стой, Ингрид, дочь Хальвдана. Решила умереть? Или опозорить своего отца?

— Бьёрн прав, — поддержала Фрейя. — Нападать на отряд в открытую, рядом с их лагерем — безумие. Особенно на пустоши, где нас заметят за версту.

— Но они уходят! — прошипела Ингрид. — Ты не понимаешь, Фрейя! Тот контурщик! Он способен наворотить столько дел, если его не остановить!

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, девочка, — ответила та холодно. — Но не стоит недооценивать имперцев. Не сегодня, так завтра они выйдут на задание. Лучше встретить их на подготовленной засаде, чем совать руку в пасть медведя.

Ингрид хотела возразить, но Бьёрн покачал своей могучей бородатой головой:

— Фрейя мудра, — сказал он. — Мы подождём. Возможно, они изменили план. Или что-то пошло не так. В любом случае, рано или поздно они покинут лагерь. Вместе с тем проклятым мальцом.

Ингрид медленно опустилась обратно в снежную яму, наблюдая, как последние имперцы скрываются за воротами. Разочарование, злость. Досада. Всё было в ней.

— А если не выйдут? — спросила она после долгого молчания.

— Тогда свяжемся с информатором, — ответила Фрейя.

— Так и поступим, — кивнул Бьёрн.

Улав только хмыкнул, но спорить не стал. Просто отрезал ещё один ломоть рыбы и принялся жевать. Вкуснотища. И чего все такие напряжённые?

Ингрид же стиснула зубы, продолжая испепелять лагерь взглядом. Предложи ей сейчас отдать половину своей крови духам, лишь бы увидеть голову контурщика, насаженную на копьё, так отдала бы. Не задумываясь.

— Клянусь духами предков, — сорвался с её уст шёпот, — я найду тебя, щенок. И когда найду, ты пожалеешь, что не сгорел в утробе матери.

Фрейя переглянулась с Бьёрном. Оба понимали — Ингрид в таком состоянии опасна. Но именно эта жажда мести сделала её мастером. Через кровь, гнев и боль.

— Ждём до заката, — объявила Фрейя.

Остальные молча кивнули. И снова застыли, сливаясь с пейзажем.

Конец интерлюдии

Два часа назад…

Стоило выйти за пределы частокола, как снежная буря окутала с ног до головы. Пришлось пригнуться и идти под углом, уменьшив сопротивление. Я третий в нашей маленькой очереди, покидающей лагерь через восточную калитку.

Буря, конечно, бушевала знатно! Только и ждала нашего выхода, зараза. Уже через несколько шагов сложно было различать очертания лагеря за спиной.

Снег хрустел под сапогами, ветер выл, трепля плащ с капюшоном, но холод не беспокоил. По крайней мере меня. С прокачкой духовного ядра, удаётся использовать всё новые техники. Одна из них «Теплокровие», позволявшая поддерживать комфортную температуру тела даже в самый лютый мороз. Куда больше волновала видимость — в такой метели едва различаешь собственные вытянутые руки. Но тут не стал мудрить и активировал уже эфирную технику «Компас». Простая, как и само название, но благодаря ей чувствуешь эфирные потоки именно с северной стороны, что позволяет отлично ориентироваться в сложнейших погодных условиях и не терять направление. В академии эту технику тоже изучали, но как-то особо времени не уделяли, что считаю упущением. Штука-то полезная!

Перед глазами возник «Раздвоенный камень». Дошёл-таки. Огромный такой валун, расколотый надвое, что исполинскими размерами создавал укрытие от ветра. У расщелины между половин уже ждали две фигуры в белых плащах.

— Волков, а ты быстро, — коротко кивнул брат Галины Алексей.

— Ты тоже тут, — стряхиваю снег с плеч. — Думал, заблудишься ненароком.

Тот хмыкнул. Заценил выпад? Хотя, это так, баловство.

Иван, которого все называли Коняра, посмотрел мне за спину и пробормотал:

— Галина скоро будет?

— Она должна идти последней, после Анисимова, — ответил Куваев. — Оба будут тут с минуты на минуту.

Тот кивнул, вглядываясь в белую пелену. Странно, чего он так переживает за нашего Терминатора?

Ветер воет, бросает снег в лица. Стоим молча, ждём. И не о чем поговорить. Все трое не особо ладим друг с другом, что в принципе нормально. Дискомфорта никто не испытывает. По крайней мере я так точно.

Из снежной мглы проявилась фигура. По походке сразу узнаю Анисимова.

— Вот это погодка, — проворчал Василий, снимая рюкзак.

— То ли ещё будет, — хмыкнул Алексей. — По прогнозам нас ожидает неделя бурь.

— Ясненько.

И четверо мы снова замолчали. Да, компашка у нас не особо разговорчивая. Василий жевал что-то, дабы перебить потребность в сигарете. Алексей крутил в руке армейский нож, туда-сюда. Коняра вглядывался вдаль. Неуж-то влюблён в нашу Галинку? Сам я просто стою, ничего не делая. В рюкзаке полный порядок. Одежда затянута, снег никуда не залетает, сапоги не засыпает. Одет не жарко, дабы не вспотеть. В общем, готов к маршу на долгие часы.

Через несколько минут из метели появилась последняя фигура. Крепкая, ни с кем не спутаешь. Лейтенант Галина Куваева.

— Все на месте, — оглядела она всех и задержала взгляд на Коняре. — Хорошо. Идём на север. Примерно через двадцать километров начнётся хвойный лес. Там поселение племени «Колючей Шерсти», в нём и находится советник Рунэр. По нашим данным, завтра он покинет их и направится на восток.

— Будем брать его на подступах у Колючей Шерсти? — спросил Коняра.

— Слишком много шансов засветиться и нарваться на когорту воинов, — покачала головой Галина. — А нас всего пятеро. Не выживем. Всё нужно сделать куда проще. Для начала доберёмся до границ их владений сегодня, затем устроим засаду на пути следования в самом удачном месте. С Рунэром будет охрана, но немногочисленная — им нужна скорость. И незаметность.

— Источник информации надёжный? — спрашиваю, не скрывая скептицизма.

— Настолько, насколько это возможно, — ответила лейтенант, что отнюдь не прибавило всем уверенности.

— А если это ловушка? — озвучил мои мысли Василий.

— Тогда у нас будет преимущество внезапности, — усмехнулась та. — Они не будут ждать, что мы знаем об их ловушке.

Повисло молчание. Все переглянулись, не зная, что сказать.

— В любом случае, — прервал тишину Алексей, — нам нужно выдвигаться. Буря усиливается, но надо двигаться. Двадцать километров по такой погоде — не так просто, как кажется.

— Соблюдаем порядок передвижения, — кивнула Галина. — Алексей идёт первым, за ним Ваня, потом Волков, Анисимов и я. Держим дистанцию в пять шагов. В такой метели легко потеряться. Если кто-то отстанет возвращается в лагерь, — отрезала она. — Ждать не будем.

— Жёстко, но справедливо, — заметил Иван. — Мне нравится.

— Есть ещё вопросы? — оглядела всех нас лейтенант.

— Если не сможем взять советника? — спросил Василий.

— Тогда убьём, — просто ответила та. — Это хотя бы затормозит их планы по объединённому удару по нашим лагерям.

План прост и понятен. Возможно, даже слишком прост. Но в простых планах меньше всего шансов на ошибку.

— Готовы? — спросила Галина.

— Всегда готов к прогулке в метель ради убийства какого-то старика, — хмыкаю, поправив рюкзак.

— Твой оптимизм заразителен, Волков, — усмехнулся Коняра.

— Есть такое, — подтвердил Анисимов и добавил: — Выживем, команда. И вернемся с победой…

Один за другим мы выстроились цепочкой и пошли вперёд, навстречу ледяному ветру. Оставив позади относительно безопасную зону и огромный расколотый камень…

Интерлюдия

ВЕЧЕРЕЛО…

Три фигуры сидели в засаде, молча уплетая вяленное мясо. Они ждали свою молодую предводительницу. Ингрид Снежный Шаг, возглавившую миссию по убийству одного юного ходячего бедствия.

Фрея услышала шаги первой. Ладонь мгновенно легла на рукоять меча, но тут же расслабилась — узнала ритм походки.

— Возвращается, — тихо пояснила она остальным, взглянув в темноту.

Ингрид проявилась из тьмы, точь соткавшись из ночного воздуха. Прекрасное бледное лицо мрачное, что уже говорило о многом. Да у неё на лице было написано ВСЁ ПРОПАЛО!

— Ну? — нетерпеливо спросил молодой Улав.

— Нас обвели вокруг пальца, — ответила Ингрид, так и не присев в свою снежную нору. — Та группа на рассвете была фальшивкой. Приманкой. Они и не собирались покидать лагерь. Более того, вычислили одного из наших информаторов.

— Ты уверена? — нахмурился Бьёрн, намекая своим вопросом, что их и сейчас могут водить за нас такими данными.

— Полностью, — кивнула Ингрид. — Эта группа должна была совершить круг и вернуться с «неудачей». Чтобы отвлечь внимание.

— От чего отвлечь? — не понимал Улаф.

— От того факта, что наш уродец-контурщик уже давно не в лагере, — Ингрид сплюнула в снег. — Его увели другим путём, пока мы смотрели не туда, посчитав, что он всё ещё там. Более того, проблема теперь не только в одном мелком ублюдке, а в том, что имперцы умудрились отправить отряд на наши земли. С какой целью? Для чего? И как это может нам навредить? Вот что сейчас важно.

Воцарилось молчание.

Затем Фрея медленно произнесла:

— В таком случае, ты выяснила их маршрут?

Ингрид не ответила.

Задумчиво посмотрела в сторону военного лагеря Империи. Затем повернулась к товарищам и улыбнулась. Медленно. Хищно. Предвкушая особенную охоту.

— На земли «Колючей Шерсти».

Улав резко выдохнул:

— Шутишь⁈ Имперцы решили зайти так глубоко в племенные земли⁈

— Если так, — медленно произнёс Бьёрн, — то нам проще дождаться, когда их группа вернётся, и напасть на них здесь. Чем бежать в погоню по чужим землям «колючих».

Будто в подтверждение его слов, ветер усилился, а вдалеке громыхнуло. Надвигалась новая буря.

— Вождь дал нам срок в пять дней, — напомнила Фрея, глядя в небо. — Кто знает, когда вернётся контурщик? Через два дня? Неделю? А может не вернётся вовсе? Нужно идти за ним в погоню.

Повисло молчание.

Затем Ингрид кивнула:

— Фрея права. У нас нет выбора. Переждём бурю и выдвигаемся вслед. Не знаю, что они задумали, но их планам, как и их контурщику, конец.

Конец интерлюдии

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ…

Темень. Мы наконец вышли к опушке хвойного леса, когда стемнело окончательно. Тут, в лесу, было как в чёртовом подземелье! Да сам чёрт ногу сломает! Однако для практиков вроде нас, продвижение не стало проблемой. К тому же буря здесь стихла, будто выполнила задачу довести нас до границы владений «Колючей Шерсти» и бросить на пороге их мира.

— Остановимся, — тихо скомандовала Галина. — Пора сменить «шкурки».

Все пятеро притормозили у первых высоченных тёмных елей. Здоровенные они тут. Не специально же откармливают? Фантазия сразу подкинула, что именно является удобрением. Чужаки, хе-хе. Ладно, шутка конечно, просто лес довольно мрачный. Снимаю с себя белый плащ и выворачиваю наизнанку. Внутренняя часть окрашена в тёмно-зелёный, с нашитыми кое-где полосками, имитирующими кору и хвою. Такой же и капюшон. В темноте среди деревьев нас теперь практически не заметить. Невидимки, мать их.

— Всегда удивлялся имперской практичности, — пробормотал Василий, закрепляя плащ. — Две маскировки в одной.

— Экономия, — хмыкнул Коняра, заматывая нижнюю часть лица бурым шарфом. — Одна накидка дешевле двух. Ещё и таскать обе не нужно.

Алексей молча переоделся, проверил снаряжение — кинжал на поясе, метательные ножи в наручных ножнах, пара наручников.

Я перевязывал шнуровку на сапогах, немного разболталась от ходьбы. И тем же временем сконцентрировался на ядре, дабы ощутить эфирные потоки вокруг. В лесу те ощущались иначе — более тягучие, насыщенные. Деревья впитывали и по-своему преображали здешнюю энергию.

Отправляю своё восприятие в радиус сотни метров.

Двухсот.

Трёхсот.

Чисто, насколько могу определить, но дальше двухсот ощущается нечто странное. Много помех.

— Двигаемся медленно, — произнесла лейтенант. — Никакой спешки. Мы на их территории. Лучше потратить лишний час, чем нарваться на патруль. Если заметим кого-то из местных — обходим. Нейтрализуем только в крайнем случае, и только если уверены, что сделаем это бесшумно.

— Шеи сворачивать или горло перерезать? — деловито поинтересовался Коняра.

— Без крови, — ответил за Галину брат. — Удушением или перелом шейных позвонков.

— Обожаю подробные инструкции, — хмыкнул Конь.

Никто не улыбнулся.

— Если наткнёмся на большой отряд, — продолжила Галина, — отступаем и ищем обходной путь. Нас всего пятеро.

— А если нас всё же заметят? — спросил Анисимов.

— Тогда действуем по обстоятельствам. Всё же приоритет — выполнить миссию, а не перебить всех воинов «Колючей Шерсти».

Все кивнули. Алексей первым шагнул под тёмные своды сгущающегося леса, мы цепочкой следом.

Идти пришлось гораздо медленнее, чем по открытой местности. И мешающие кусты. И снег. Пусть его тут было поменьше, но как же шумно хрустели под сапогами сухие ветки. Приходилось ступать осторожно, более тщательно выбирая, куда поставить ногу. А это время.

Так и «ползли».

Кругом тьма, да здоровенные деревья. Живность в спячке. Ни видать даже ночных хищных птиц. То ли местные всех пожрали, то ли из-за бури зверьё устроило выходной.

Идём около часа, как вдруг ощущаю эфирное колебание. Да, ядро стало чувствительней с прокачкой.

— Стойте, — шепчу, подняв руку.

Все замерли.

Куваев, шедший впереди, обернулся с вопросительным взглядом.

— Впереди сигнальный контур, — указываю пальцем на землю и деревья, вырисовывая длиннющую змейку, что петляет между соснами. — Скорее всего, шаманская работа. Если пересечь, активируется маяк. — подхожу к ближней ели, вливаю ладонью эфир в землю и контур реагирует, подсвечиваясь под снегом. Прям гирлянда-подснежник, ё-моё.

Анисимов сглотнул. Куваев озадаченно кивнул. Коняра хмыкнул.

— Можешь нейтрализовать? — спросила Галина.

Качаю головой:

— Не стоит. Патруль может обнаружить деактивацию. Но могу создать временный проход.

— Действуй, — кивнула та.

Сосредотачиваюсь, тотчас определяю ближайший рабочий узел в соседней сосне. Подхожу, активирую эфир и лезу в настройку схемы контура. Секунд пять ушло на создание «лёгкой эфирной выкачки из системы» и временной бреши.

— Быстро, по одному. У нас десять секунд, после контур стабилизируется и нить срастётся.

Алексей проскользнул первым, за ним Галина, Анисимов и Коняра. Прыгаю последним, и разрыв в эфирной нити стал медленно заполняться, после чего мерно засветился и потух.

— Ты и в их шаманстве разбираешься? — шёпотом спросил Анисимов.

— Эфир везде один, только техники немного отличаются, — отвечаю также тихо. — Так что никакого шаманства. Просто контур. Масштабный, но малоэффективный. Такие обычно размещают по периметру поселений и вдоль основных дорог. Вокруг нашего лагеря похожий. Про браслетики же помнишь?

— Он прав, — заметил Коняра. — И всё же, понять что именно здесь скрыт контур, лишь подтверждает, что ты ненормальный, Волков.

Я не стал задавать ему очевидный вопрос, почему не почувствовали и они тоже. Может, всё дело в разных уровнях мироощущений? Или в моём духовном ядре? В любом случае, не вижу смысла дискутировать с ним на тему «Кто как чувствует эфир».

Мы продолжили путь.

Попались ещё пара ловушек, но не на людей, а зверьё. Благоразумно обошли их стороной.

Темнота не сгущалась, да и не собиралась.

Внезапно Алексей замер, шикнув. Все остановились. Значит тоже почуял?

— Впереди кто-то есть, — прошептал он. — Трое… нет, четверо. Движутся параллельно нам, метрах в ста левее. Слышите?

— Патруль? — одними губами спросила Галина.

Он сосредоточился, пытаясь уловить больше звуков.

— Вряд ли. Слишком тихие для патруля. Скорее охотники.

— Обходим, — решила Галина. — Правее и медленнее.

И тихо двинулись в обход.

Сам я постоянно отслеживаю положение группы ледяных, готовый предупредить, если они изменят направление. Куваев тоже не расслаблялся, слушая в оба.

Внезапно один из ледяных остановился. Чувствую, как его внимание обратилось в нашу сторону. Будто он что-то услышал или почуял.

— Не двигаться, — едва слышно говорю своим.

Замираем среди деревьев. Концентрируюсь на духовном ядре и активирую простейшую технику «смещения внимания», создав вокруг лёгкую маскировку, которая размывала наши силуэты.

Охотник постоял несколько мгновений, вглядываясь в темноту, затем сказал своим товарищам дескать показалось и продолжил путь.

— Пронесло, — с облегчением выдохнул Анисимов.

— Да, повезло, — киваю.

Был бы я на серебряном развитии ядра, техника «смещения внимания» прокачалась бы до «покров», вот с ней можно натворить вещей. А тут и правда повезло, что не приметили. Обычно она хорошо действовала на тех самых горилл в Конго. Но на дистанции. Будь к ним ближе и учуют, перекаченные засранцы.

Мы пошли дальше. Ещё осторожнее, чем прежде. Каждый после встречи с охотниками теперь отчётливо понимал…

Мы на чужой территории.

Через час пути Галина подала знак остановиться. Прямо у корней поваленной огромной ели.

Анисимов вынул флягу. Я присел на корточки рядом, вынимая свою. Коняра снял сапог, поправить портянку. Куваев закинул в рот горсть орехов. В общем, очередной пятиминутный привал.

Галина вынула карту и подсветила пальцем с эфиром, прокомментировав:

— Поселение «Колючей Шерсти» примерно в двух километрах к северу. Соваться ближе — самоубийство. Если конечно не хотите умереть в битве со всем племенем.

— Так куда тогда направимся? — присел с ней рядом Коняра. При том довольно близко. Не, у них точно любовь-морковь.

— Завтра Рунэр отправится к племени «Чёрный Коготь», — объяснила Галина, не замечая его взгляда. — Мы перехватим его по пути, в месте, где никто не помешает. Вот оно, — тычок на карте в виде чёрных закорючек с палками. — «Сожжённый лес». Так зовут его местные.

— Жуткое название, — заметил Василий.

— Прошлым летом там был пожар, — пояснил уже Алексей. — Теперь кругом стоят чёрные обугленные сосны. Земля пропитана гарью, а местность непригодна ни для охоты, ни для жилья. Ледяные племена стараются обходить это место стороной.

— Но Рунэр там пройдёт? — уточняю уже я. Решил поддержать беседу. Не всё ж контуры отключать.

— Должен, — кивнула Галина. — Через «Сожжённый лес» проложен кратчайший путь от «Колючей Шерсти» к «Чёрному Когтю». Лишний день пути никто тратить не хочет, даже если придётся пройти через жуткое место.

— Маршрут понятен, — подытожил Анисимов. — Ещё десять км и будем на месте. Если поторопимся, к рассвету успеем.

— Верно. Так что не будем терять драгоценное время, — Алексей первым поднялся на ноги.

И все мы снова цепочкой двинулись в путь. Впереди встреча с советником Рунэром. Встреча, что должна закончиться либо его пленением, либо его смертью.

Либо же нашей гибелью.

Рассвет

Мы вышли к границе «Сожжённого леса» перед самым рассветом.

Так вот как эта хрень выглядит…

Прям пейзаж из кошмара.

Вместо уже привычного хвойного леса здесь высились чёрные обгорелые скелеты деревьев, лишённые коры и ветвей. Некогда величественные, могучие сосны и ели, напоминали сожжённые спички, воткнутые в серую землю. Даже снег тут был не белым, а пепельным. Гарь же до сих пор висела в воздухе, и это спустя столько времени.

— Всеблагая мать… — прошептал Анисимов.

Понимаю его чувства. Это не лес, а пустошь мёртвых деревьев. Понятно теперь, почему ледяные обходят это место стороной. Не только видок ужасен, но и скрип. Да-да, даже вой. От ветра чёрные стволы скрипят. Порой, где-то разносится треск, когда ломается очередное дерево, дабы наконец разложиться в этой мёртвой земле.

— Это место проклято, — пробормотал Коняра, перекрестившись.

— Поэтому оно и подходит для засады, — заметил Алексей, хотя и на его невозмутимом лице читалось то ещё напряжение.

Делаю первый шаг в мёртвый лес и сразу ощущаю разницу. Эфирные потоки искажены. Даже не знаю, как объяснить, будто огонь выжег не только деревья с экосистемой, но и саму ткань реальности. Вместо привычных плавных течений эфир здесь двигается рывками, с ямами и, наоборот, концентрированными клубками.

— Что-то не так? — заметила Галина, как я замер.

— Эфир, — отвечаю спокойно, не знаю, поймёт она или нет. — Он странный здесь. Искажённый. С повреждённой структурой.

— Из-за пожара, — кивнула та. — Видимо, температура достигала значений, что поплавился не только камень, но и пострадал сам эфир.

Киваю ей. Так и есть. Сам же привыкаю к новым ощущениям, настраиваясь на странный ритм здешнего места.

— Идёмте. И держимся вместе, — скомандовала лейтенант. — Здесь легко потеряться.

И ведь не поспоришь. «Сожжённый лес» выглядел одинаково во все стороны — чёрные стволы, серый снег и ни одного ориентира. Заблудиться в этом царстве пепла раз плюнуть.

Мы пошли вглубь, ступая по этой мёртвой земле. Под подошвой хруст. Ощущение будто наступаешь не на ветки, а обугленные кости.

— Я уже говорил, что мне не нравится это место? — пробурчал Анисимов после долгого молчания.

— Не тебе одному. Зато нам никто не помешает, — заметил Алексей. — Рядовые жители племён считают, что здесь обитают злые духи.

— А они не правы? — хмыкнул Коняра, но почему-то без своей обычной насмешки.

Так и шли примерно час, пока лес не начал меняться. Обугленные стволы становились выше, между ними появлялись странные чёрные холмы. Не сразу понял, что это, но когда подошли ближе, стало ясно, что обгоревшие корни деревьев, покрытые слоем земли и снега.

— Здесь был эпицентр пожара, — пояснила Галина, заметив мой взгляд. — Огонь бушевал с такой силой, что выворачивал деревья с корнями. — и указала вперёд: — А вот и наше место засады.

Перед нами предстала небольшая долина, окружённая чёрными холмами. Через неё проходила заметная тропа — единственный путь в этом проклятом лесу, соединяющий два племенных поселения.

— Как по заказу, — пробормотал Коняра, оглядываясь. — Сама природа создала это место для нашей миссии.

— Или сам огонь, — буркнул Куваев. — Что ж, займусь разведкой местности и изучу пути отхода. Нам понадобится парочка быстрых маршрутов, если всё пойдёт не по плану.

Галина кивнула и взглянула на Василия:

— Анисимов, отвечаешь за провиант. Нам нужно подкрепиться до боя.

— Будет сделано, лейтенант, — тот козырнул, снимая рюкзак.

— Мы с Иваном займёмся пока подготовкой засадных ям, — продолжила Галина. — Нужно создать укрытия, из которых можно будет атаковать внезапно. — и взглянула на меня. — Волков, эфирит в твоём распоряжении.

— Так точно, лейтенант.

Все разошлись по своим делам. Алексей испарился разведывать местность. Василий занялся обустройством мобильного лагеря в низине за холмами неподалёку, дабы можно было где передохнуть и поесть. Иван с Галиной принялись за копку засадных ям.

Я же взял мешочки с эфиритами и пришёл к тропе. Что ж, приступим.

На сегодня задачка, конечно, непростая. На озере всё было проще. Нарисовал максимально разрушающую схему, и бабахнул от души. Здесь же нужно нечто более деликатное. Советника приказано взять живым, при этом нейтрализовав его охрану. Но выйдет ли? Посмотрим. Не выйдет, так хотя бы убить, как сказала лейтенант. Однако, если я взорву его, то вместе с ним подорву и доверие к себе. Не только всей группы, но и своего будущего. Провал навсегда останется в моей биографии, и это уже будет не по случайности как со шпионом, а чёрным по белому «НЕПРИГОДЕН ДЛЯ СЕРЬЁЗНЫХ ДЕЛ».

— Волков, ты что делаешь? — окликнул Коняра, заметив, как я вычерчиваю символы на земле. А, да, он же не был тогда на озере.

— Да ничего особенного, смешиваю бытовой контур с защитным, — отвечаю, не отрываясь от работы. — В общем, готовлю нашему шаману сюрприз.

— Понятно, — прогудел он неуверенно и вернулся к копке.

— Не доставай ты его, — прошептала ему Куваева. — Он знает, что делает.

— Да не достаю я, — тихо фыркнул тот. — А ты не стони так, когда копаешь, а то у меня встаёт.

— Дурак.

Бляха-муха, как убавить звук⁈

Вот они минусы острого слуха! Как теперь расслышать ТАКОЕ⁈

Нет.

Даже представлять не хочу, как Коняра с нашим Терминатором ТОГО.

Жесть.

Но они подходят друг другу. Оба такие энергичные. Бывает же.

Пытаясь отстраниться от их любовного диалога, продолжаю работать над контуром. Да не простым, а с подвохом. Контур Паралича. Вот советник удивится. А может и нет. В любом случае, интересно будет посмотреть.

Сама схема многоуровневая, да и кастуют её крайне редко, при том мастера, так что сил придётся потратить немало. Ведь я творю улучшенную версию, ещё и на основе бытовой схемы контуров. Суть такова, активируешь ловушку, та выбросит волну эфирного оцепенения. Не смертельно, но эффективно, чтобы обездвижить цель на некоторое время.

Вот и черчу тут с размахом, охватывая всё большую и большую площадь. Хрен знает, сколько с Рунэром будет человек? Может его выйдет провожать всё, сука, племя Колючей Шерсти? В общем, делаю с запасом. Основной контур по центру тропы, от него прочерчиваю тонкие ответвления. Любой, кто попадёт в зону действия, окаменеет. Если, конечно, не способен превзойти воздействие ловушки. Если такие практики будут с Рунэром, то нам ничего не поможет. В том числе и мои знания контуров. Нас тупо перебьют. Так что пути отхода, что так рьяно избирает братишка Галины будут бесполезны. Как сбежать от того, кто быстрее тебя в несколько раз? Такова реальность.

Работу исполняю кропотливо. Каждая линия, каждый символ вычерчен идеально. Что, скажу, требует той ещё концентрации. Один неверный штрих — и вместо временного паралича может получиться что угодно, от безобидного светового эффекта до взрыва. Тут надо быть повнимательней.

— Что за пугающий контур? — раздался сбоку голос лейтенанта. — Ты же не забыл, Волков, Рунэр нужен нам живым.

— Не волнуйся. Это контур «паралича», ну или оцепенения, как называют в книжках, — отвечаю, не отрываясь от работы. — Когда советник со своими людьми окажутся в зоне действия, активирую схему. Они застынут на месте, мы в это время начнём действовать.

— А если Рунэр заметит ловушку? Ты же почувствовал их контуры, может и он так сможет? — спросила Куваева с сомнением.

— Ну, в здешнем мёртвом лесу, с хаотичными потоками эфира вряд ли. Но даже так, кое-что сделал, чтобы не обнаружил уж точно, — и указываю на внешний круг схемы, пока ещё незавершённый. — Видишь? Это маскировочный контур. Он поглощает избытки эфира, делая основную схему «пустышкой». Никакого излучения.

— Поняла, — кивнула Галина. — Хорошая работа, сержант.

— Спасибо, но я ещё не закончил, — возвращаюсь к схеме. — Нужно учесть и другие неожиданности.

Она ушла, а я продолжаю добавлять в контур новые элементы. Мыслей было много, и не все приятные. Конечно, учесть всё невозможно, так что просто делаю свою работу максимально надёжно. А там будь что будет.

Спустя полчаса основной контур был готов, и принимаюсь за дополнительные. Парочку взрывных контуров размещаю на пути возможного отступления противника. Если они решат бежать, их ждёт неприятный сюрприз. Не такой мощный, как на озере, но вполне себе, дабы создать замешательство.

После всё присыпал тонким слоем снега и пепла, и отряхнул руки в перчатках.

— Эх, бедный сожжённый лес, — бормочу, глядя на чёрные коряги вокруг. — Всё никак не дадут тебе покоя.

— Давайте перекусим, и на позиции, — раздался голос Куваевой, как в этот момент объявился её брат.

— Идут. Засёк движение в километре от нас, человек восемь, десять. Движутся точно по тропе.

— Восемь человек… — пробормотала Галина.

Явно больше чем она предполагала. Хорошо, что сделал контур с запасом.

— Волков, твой контур готов?

— Готов.

— Тогда по позициям…

ИНТЕРЛЮДИЯ (БОЛЬШАЯ. НЕ ШУТКА. РЕАЛЬНО БОЛЬШАЯ!)

Здесь даже солнца не видно. Говорят, здесь нечего ловить да. Сожжённый лес. Проклятые, изуродованные земли, скрытые пеплом, с тысячами обугленных деревьев, коим ни конца, ни края. Их скрип разносился по округе, заставляя зверей обходить эти места стороной. А вот люди куда более глупые создания, и то и дело совали сюда свой нос. Советник Рунэр со своим отрядом не были исключением, выбрав пройти здесь, ради сокращения пути. Эх, время… всё пытаемся его обмануть, в итоге всё происходит наоборот.

И вот, восемь фигур, закутанных в тёплые меха, медленно продвигались по дорожке, тянущейся через «Сожжённый лес». Чуть впереди двое разведчиков, затем основной отряд — четверо бородачей с мечами и щитами, взявшие под защиту две центральные фигуры.

— Ненавижу это место, — проворчал молодой воин из охраны. — Нет тут жизни. Только пепел, да кости.

— Тише, Хагнир, — одёрнул его охранник постарше. — Не призывай внимание того, что может услышать нас.

Идущий в центре человек повернул лысую голову. Невысок, да и внешность заурядна, вот только от него исходило ощущение значимости. Власти. Рунэр — советник племени Острого Клыка собственной персоной. Лет пятьдесят, не меньше. Лицо с загорелой кожей в морщинах. Серые глаза смотрели тяжело, но без злобы. Носил он простой, добротный меховой плащ серой расцветки, без украшений либо каких-то воинских отличий. Однако, внимательные практики могли бы заметить на внутренней стороне капюшона и у манжет тонкие линии защитного контура.

— Пусть говорит, Хагрид, — произнёс Рунэр негромко. — Страх лучше выпустить словами, нежели держать внутри, где он растёт как плесень.

Рядом с Рунэром шёл человек, казалось, сошедший со страниц древних саг. Старик. Высокий. Тощий. В коричневой накидке и единственным топором на поясе. Старикан был настолько древний, что определить его возраст было невозможно. Ему могло быть и восемьдесят, и все сто зим. С виду дряхлый, но двигался слишком легко, а его выцветшие голубые глаза подмечали каждую деталь окружающей местности. Звали его Свартбьёрн Седой. Личный телохранитель и доверенное лицо советника, служивший ещё его отцу и деду.

— Ты слишком снисходителен к молодёжи, Рунэр, — проскрипел Свартбьёрн. — В моё время воин, выразивший страх перед чем-либо кроме гнева Верховного Духа, лишался права носить оружие на целую луну.

— В твоё время, старик, медведи были размером с гору, а зимы длились по три года, — усмехнулся советник, — Так ты мне рассказывал.

Охранники сдержанно улыбнулись, а Свартбьёрн хмыкнул, не обидевшись.

— И всё же, — продолжил Рунэр, становясь серьёзным, — этот лес неприятен.

Сам он прислушался к внутренним ощущениям. Эфир повсюду был странным — не плавным потоком, как обычно, а рваным, неестественным. Сгустки сменялись полной пустотой, и наоборот. Да сам воздух тут изранен и покалечен огнём.

— Огонь очистил эту землю, — высказался Свартбьёрн, оглядывая обугленные стволы. — Но не принёс возрождения. Проклятое место.

Группа приостановилась, когда шедший впереди разведчик поднял руку. Тишина. Все замерли, прислушиваясь к звукам мёртвого леса.

Ничего.

Лишь скрип обугленных стволов из-за ветра.

— Чисто, — произнёс разведчик, опустив руку. — Простите за задержку.

— Осторожность никогда не повредит, Эрик, — кивнул Рунэр. — Продолжаем движение. Я хочу пройти этот проклятый лес до наступления ночи.

Группа двинулась дальше. Тропа начала сужаться, зажимаясь между двумя пологими склонами.

— Пахнет смертью, — пробормотал Свартбьёрн, оглядывая овраг. — Сегодня особенно сильно.

— Раз сам Седой идёт рядом со мной, то я не боюсь её, — спокойно ответил Рунэр. — Как-нибудь отобьёмся.

Старик хмыкнул и поправил рукоять боевого топора, висевшего на поясе. Оружие было настолько старым, что помнило ещё времена первых шаманов. Рукоять, отполированная руками десятка поколений воинов, украшена полустёртыми рунами, а лезвие всё также сверкало идеальной заточкой.

— Этот топор видел больше крови, чем все воины твоего отряда вместе взятые, — с гордостью произнёс Свартбьёрн, любовно погладив «любимца».

— И надеюсь, сегодня не увидит новой, — ответил Рунэр, кивнув.

Когда остальные охранники немного отстали, Рунэр понизил голос:

— Сварт, тебе не кажется странным, что англичане чересчур заинтересовались делами Морозного Дыхания?

Старик не повернул головы, продолжая внимательно смотреть вперёд.

— Странным? Нет. Подозрительным? Да, — ответил он также тихо. — Ты же знаешь, «Бриты» никогда не делают ничего просто так. Всегда есть скрытая цель. Их интересует не наша победа, а собственная выгода. Они будут использовать «Морозных», как пешек в своей игре против Империи.

— И всё же, мы итак воюем с имперцами, — задумчиво произнёс Рунэр. — Их помощь могла бы переломить ход войны. Представь себе, Сварт, наши воины с современным оружием, а шаманы, обученные новейшим техникам работы с эфиром.

— Цена будет высока, — предупреждающе покачал головой старик. — Вспомни, что случилось в последний раз, когда мы доверились чужакам.

Лицо Рунэра потемнело от воспоминаний.

— Как я могу забыть? Отец был среди тех, кто погиб в той бойне.

— Как и мой сын, — добавил Свартбьёрн. — Поэтому, советую тебе быть осторожнее с обещаниями Британии. За ними скрывается новое предательство.

Рунэр медленно кивнул.

— Потому я и решил встретиться с каждым вождём, прежде чем направиться в Морозное Дыхание и не дать их союзу состояться. Хотя, сомнения терзают моё сердце, старик. Правильно ли я поступаю…

— Ты делаешь это ради всех племён, Рунэр, — произнёс Свартбьёрн. — И лишь открываешь нам всем глаза. Мы жили без Британии века. Века и проживём.

Их разговор прервался, когда передовой разведчик снова замедлил шаг:

— Всё чисто, советник, — доложил он, хотя в голосе звучала неуверенность. — Но это место… мне не нравится.

— Мне тоже, Эрик, — согласился Рунэр. — Но другого пути нет, если хотим добраться до племени Чёрного Когтя как можно быстрее.

Группа продвигалась вперёд. Эфир вокруг становился всё более рваным и беспорядочным, что в «Сожжённом лесу» считалось нормальным. Ни Рунэр, ни даже опытный Свартбьёрн не замечали ничего необычного в этом хаосе. Привыкли не обращать внимания.

— Может, стоило обойти лес? — тихо пробормотал молодой Хагнир. — Даже если пришлось бы сделать крюк…

— В другое время — возможно, — ответил Рунэр. — Но сейчас каждый день на сче…

Договорить он не успел. Земля под ногами вспыхнула ослепительным синим светом. ПЫХ! Десятки, сотни линий вспыхнули на почве, выжигая снег и образуя сложнейший контур, охвативший весь узкий проход.

— ЛОВУШКА! — закричал Свартбьёрн, моментально выхватив топор.

Рунэр, обладавший рефлексами и знаниями мастера-контурщика третьей ступени, практически магистра, мгновенно осознал, что происходит. Щёлкнул пальцами, чем активировал одноразовый контур, вышитый на внутренней стороне плаща.

Вовремя.

Яркая вспышка затопила поляну, и невидимая сила оцепенения обрушилась на отряд. Воины застыли, как замёршие, не в силах пошевелить и пальцем. Их глаза, единственное, что осталось подвижным, метались в ужасе, не понимая, что происходит.

Рунэр, однако, отпрыгнул. Защитный контур вспыхнул и рассыпался пеплом вместе с плащом, приняв на себя основной удар парализующей волны. Советник пошатнулся, но остался на ногах, готовый к бою. В голове же кипящая мысль: «Контур паралича⁈ И созданный невероятно искусной рукой! Нет… Даже кем-то безумным! Настолько ОГРОМНЫЙ⁈ ЧТО ЗА ПСИХ ЕГО ПРИДУМАЛ⁈»

Старик Свартбьёрн же медленно, с видимым усилием поднял топор. Он не избежал действия контура, но, к изумлению скрывающихся противников, сопротивлялся ему. Его движения были скованными, неестественно медленными, как под водой, но ОН ДВИГАЛСЯ!

— Магистр Сварт! — крикнул Рунэр.

Да, Свартбьёрн оказался не просто старым воином. А ужасающий МАГИСТР ТРЕТЬЕЙ СТУПЕНИ! Чьё имя уже было в легендах и песнях ледяных кланов!

— Защищайся, — процедил сквозь зубы старик, делая очередной шаг вперёд. — Они идут.

И был прав.

С обеих сторон оврага к ним стремительно неслись фигуры в тёмно-зелёных плащах. Пять человек. Лица скрыты капюшонами и шарфами, но итак ясно кто они. Имперские солдаты.

— Ни с места! — крикнула женщина, очевидно, командир группы. — Вы окружены!

Рунэр не стал тратить время на разговоры. Худые руки молниеносно спасовали в воздухе сложную фигуру, и между ним и приближающимися имперцами возник эфирный щит, способный задержать на минуту так точно.

Противники остановились.

И разом взглянули на самого молодого в отряде, чтобы тот что-то сделал. Он же, не взирая на адреналиновую обстановку, абсолютно спокойно произнёс:

— Мастер третьей ступени. И… магистр?

Он видел, как Свартбьёрн продолжает медленно двигаться, преодолевая паралич.

— Невозможно, с ними магистр⁈ — занервничал другой имперец, крупный блондин с суровой рожей-кирпичом.

— Не время болтовни, — отрезала женщина-командир. — Справимся. Телицин, Анисимов — ваш левый фланг. Куваев, со мной — справа. Волков, не медли!

— Готов, лейтенант, — ответил молодой имперец, и в его руках вспыхнула сложная эфирная формация.

Которая превратилась в обычный светящийся шар.

«ЧТО ЭТО… — не сразу понял Рунэр, глядя на снаряд на его ладони, но затем его брови поползли вверх. — Ясно. Так вот он безумец с Озера Белых Волков, уничтоживший отряд их всадников… Или он у имперцев ни один? Если так… всем нам конец…»

Увидев ненормальную технику юнца, советник осознал не только, что положение его группы критическое. Шестеро охранников парализованы, Свартбьёрн едва двигается, а против него — пятеро имперцев, включая монстра, чей контур смог обездвижить магистра. Рунэр понял куда больше. Мир меняется. И ледяные кланы вот-вот останутся на краю гибели, если не адаптируются. Если этот юноша один из немногих будущих солдат Империи, то война уже проиграна.

— Отходим! — крикнул он Свартбьёрну. — На счёт три активирую таран и выбью тебя с контура! Будь готов!

Старик кивнул, перехватывая топор обеими руками.

— Один…

Ждать его никто не собирался.

Молодой имперец швырнул свой шар-контур прорыва прямо в центр эфирного щита. Вспышка. Оглушительный треск — и защитная стена рассыпалась на осколки.

— Вперёд! За Империю!

И имперцы бросились в атаку.

— Режем застывших! — рявкнула Куваева, занося меч. — Только не касайтесь контура на земле!

Все итак были предупреждены ещё Волковым, что касаться схемы паралича явно не стоит. Но повторенье — Мать ученья. Все бросились вперёд. Чётко, слаженно. Прыжок, взмахи клинков — и полетели головы.

Коняра с гортанным криком рубанул сразу двух парализованных охранников, обезглавив одного и пронзив грудь другого. Анисимов перерезал горло третьему. Галина рассекла череп четвёртому.

Алексей метнулся к Свартбьёрну. Старик был очевидной угрозой. Вон, даже скованный параличом, мог шевелиться. Куваев сделал выпад, целясь ему в сердце, но Свартбьёрн встретил меч своим древним топором.

От раздавшегося звона зазвенело в ушах. Мощь удара старика отбросила Куваева на добрых десять метров.

— Слишком самоуверен, мальчик, — проскрипел Свартбьёрн.

В это время юный Волков, понимая свою задачу, устремился к Рунэру. Он знал, если оставить того разгуливать по полю боя, то дел натворит он с лихвой. Контурщик-мастер третьей ступени способен изменить ход боя. Если не уничтожить здесь всех!

Но советник был готов.

Возможно, именно юного монстра он и ждал в свои соперники.

Возраст? На поле боя важно мастерство, а не число прожитых лет. И судя по увиденному, Рунэр не намерен был хоть как-то недооценивать мальчишку.

Его руки сотворили распасовку. Затем опустились и, растопырив пальцы, начали медленно подниматься.

Земля перед ним вздыбилась.

И сотни острых копий защиты принялись вылетать из-под почвы, как огромные гвозди, не давая молодому имперцу подобраться ближе.

Но тот приближался.

Ещё и со своими жуткими светящимися глазницами!

«На кой чёрт ему техника подводного зрения⁈ Он точно псих!» — стиснул зубы советник, увеличивая скорость исполнения техники.

Но Волков уворачивался от каждого. Нет. Он будто знал, где именно вылетит новое копьё!

«Неужели он так тонко чувствует эфир⁈»

— Кто ты такой⁈ — вскричал Рунэр, зыркая на юношу с шоком. — Я чувствую твой эфир от контура оцепенения! Это твоих рук дело, неофит⁈

— А ты хорош, защитился! — улыбнулся юноша, перепрыгивая через веер копий, вырвавшихся быстрее прежних. — Ты самый серьёзный контурщик из всех, что я встречал!

— Какой самоуверенный пацан! — рыкнул Рунэр, сам же не веря собственным глазам. Простой неофит не мог двигаться ТАК. Не мог создавать ТАКИЕ контуры. Не мог излучать ТАКУЮ уверенность в схватке с мастером третьей ступени. Это невозможно. Это неправильно. Это НЕНОРМАЛЬНО.

А между тем бой вокруг них обоих разгорался не на шутку. Свартбьёрн, почти преодолевший действие паралича, теперь сражался сразу с четырьмя имперцами. Его старый топор со свистом рассекал воздух, грозя смертью любому, кто окажется на пути.

— Осторожно! — крикнула Галина, когда топор чуть не снёс голову Анисимову. — Он монстр во плоти!

— Магистр! — рявкнул Коняра, с неимоверным усилием парируя очередной ужасающий удар старика. — Настоящий, чтоб его, магистр!

Свартбьёрн только усмехнулся, видя замешательство противников. Его топор описал широкую дугу, заставив всех четверых отпрянуть. У него было всё под контролем.

В это время Рунэр бросил быстрый взгляд на обстановку. Все его люди мертвы, обезглавлены и с перерезанными глотками. Только Свартбьёрн и жив. При том, что неудивительно, имел преимущество перед четырьмя имперцами.

Понимание пришло мгновенно: сейчас сила на их стороне.

Если он сможет удержать этого странного юношу достаточно долго, Свартбьёрн расправится с остальными, а затем поможет с пацаном, и они уйдут живыми.

Стоит лишь продержаться.

«Продержаться? — закралась у него мысль. — Как низко ты пал, Рунэр, сын Харнара. Размажь врага перед собой, кем бы тот ни был! Так тебя учили предки!»

Губы советника растянулись в оскале. Теперь он намерен не просто тянуть время, но и попытаться победить! Его глаза расширились, в них показалось нечто безумное.

— Ты попал, малец! — закричал он истерично. — Признаю! Ты удивил! Но теперь прощай!

Его пальцы сложились в сложнейший жест, которого молодой Александр не видел прежде. Воздух вокруг потемнел, и на высоте трех метров сформировался чёрный кувшин. Огромный. На тонн двадцать. Юноша приподнял бровь, готовый отскочить, если эта ПОСУДИНА рухнет ему на голову. Но вопреки его мыслям кувшин треснул и из него хлынула тёмно-фиолетовая жидкость. При том неестественно. А согласно геометрии, сформировав вокруг Волкова чёрно-фиолетовый правильный куб.

— Проклятое погребение! — воспел Рунэр, глядя на свою работу с нескрываемой гордостью. — Попади в такую практик уровня мастера третьей ступени ни за что не выберется! Ты хоть и не простой неофит, но всё же неофит!

Он медленно стал сжимать ладони, и стены куба пришли в движение, постепенно сокращая пространство внутри. Неумолимо. Неостановимо. Пойманный в ловушку юный имперец оказался меж сближающихся стен, которые вот-вот раздавят его в кровавую кашу.

— Посмотрим, что ты на это скажешь, чудо-неофит! — хохотал Рунэр, продолжая яростно сжимать куб.

Свартбьёрн же пока что теснил имперцев.

— Мы должны помочь Волкову! — крикнула Галина, видя, как тёмный куб сжимается вокруг её бойца.

— Кто бы нам помог! — отозвался её брат, пытаясь зайти Свартбьёрну за спину.

Но магистр не оставлял им ни единого шанса. Четвёрка едва выживали, и уже все в ранах.

Внутри куба царила абсолютная тьма. Александр стоял в самом центре, слыша лишь гул приближающихся стен, поглощающих всякий свет. Гул приближающейся смерти.

— Что ж, — произнёс он самому себе. — Бывал в местах и похуже. Но, признаю, быть раздавленным в магическом кубе — не самый приятный способ умереть.

Стены неумолимо приближались, пространство внутри сокращалось. Давление со всех сторон усиливалось. Не только физическое, но и эфирное, будто сама реальность сжималась вокруг.

— Мастер третьей ступени, — пробормотал юноша с невольным уважением. — Совсем другой уровень. Ни одного узла формирования. Простым способом этот контур не разрушить. Неудивительно, что он советник племени. Опасный человек.

Чёрные стены подступили ещё ближе. Теперь их можно коснуться руками, вытянув те в стороны. Секунд двадцать, и когда-то называемого ненормального практика сплющит, как помидор сапогом.

Вот только, сдаваться и ждать смерти?

Нет.

Это не про него.

Этот человек будет бороться, цепляться до конца. Даже когда окажется в аду. Таков он… Ненормальный практик.

— Ладно, будем действовать от физики. — произнёс он и разогнал потоки внутри каналов потоки эфира.

Ладони засветились холодным синим светом. Пас руками по воздуху и в центре куба сформировалась вертикальная линия. Толстая, объёмная, похожая на ствол дерева. Усиление эфира. От неё тут же разошлись четыре горизонтальные ветви, направленные к стенкам. Каждая массивная, без мелких ответвлений и сложных узоров. Чистая, концентрированная эфирная энергия.

«По законам физики, — думал юноша, вливая в контур всё больше эфира, — площадь соприкосновения моего контура-ежа меньше его стен, а значит при равной вложенной силе давление выше. Так что, чем сильнее будет воздействие с его стороны, тем ещё сильнее с моей. Вроде всё просто, однако… Остаётся лишь выяснить, у кого первым закончится эфир подпитывать контур. Я-то беру его прямо готовый из куба, а вот мастер черпает из резервов. С такой техникой он опустошит их довольно быстро. И тогда что? Правильно. Здравствуй дырявый эфир сожжённого леса. В этот момент я и разрушу этот проклятый куб. Остаётся лишь перетерпеть. Интересно, как сильно он возненавидит меня в тот момент?»

Контур-ёж засиял ярче, освещая тёмное пространство синим светом. Линии упёрлись в стены куба, и началось противостояние.

Снаружи Рунэр внезапно почувствовал сопротивление. ДА ЕЩЁ КАКОЕ! СОПРОТИВЛЕНИЕЩЕ! Его ладони, сжимающие схему куба, натолкнулись на преграду. Стены, до этого плавно сходившиеся, упёрлись и остановились.

— Что это… — пробормотал он, неверяще. — Мальчишка создал контур, способный сдержать погребение⁈ Что за безумие⁈

По его морщинам стекал пот, и это на таком-то морозе. Такого не могло быть! Никто! Даже опытный мастер, не мог противостоять технике проклятого погребения изнутри!

— Нет! Сейчас ты попляшешь в своей могиле, уродец! — прорычал Рунэр, удваивая усилия.

И влил в контур новую волну эфира, заставляя стены куба вздрогнуть. Пот лил по щекам, вены на лбу вздулись.

Но к его изумлению, стены куба так и не сдвинулись. Более того, нечто изнутри стало их раздвигать. Совсем немного. Но этого хватило, чтобы мастер запаниковал.

— Проклятие! — выругался он, сжав зубы. — Да кто ты такой⁈ — и обернулся к Свартбьёрну, который всё ещё сдерживал четверых имперцев. — СВА-А-АРТ!

Это была больше истерика, чем крик. Рунэр засомневался в себе. В своих силах. И понял, что ещё немного и проиграет эту дуэль какому-то психу-пацану. А потому этот вопрос можно было решить только с помощью превосходящей силы.

— Используй своё фирменное рассечение! Прямо на куб! СЕЙЧАС!!!

Старик магистр, услышав даже не приказ, а мольбу, рявкнул в ответ что-то нечленораздельное. Его зловещий топор описал дугу, отсекая Анисимову кисть левой руки одним точным ударом. Сержант отпрыгнул с криком боли. Свартбьёрн тут же ударил Алексея по боку плоской стороной, отбросив того в сторону. Затем, с силой, левой нанёс мощную пощёчину Галине. Столь хлёстко, что та перекрутилась в воздухе юлой, прежде чем рухнуть в сугроб в нескольких метрах.

— Ты отсюда не уйдёшь, девочка, пока перекури, — прохрипел старик, поворачиваясь к последнему противнику.

Коняра бросился на него, размахивая мечом, но «старый» лишь усмехнулся и ногой отправил его в полёт. Старший лейтенант пролетел через овраг, сбив на пути три обугленных дерева, прежде чем остановиться.

Оставшись на мгновение без надоедливых противников, Свартбьёрн крутанул топор над головой. Тот засиял зловещим красным светом, напитываясь эфиром своего хозяина.

— УАРРР! — прорычал старый магистр, рубанув в сторону тёмного куба.

С лезвия сорвалась красная режущая волна эфира. Чистая энергия разрушения. Как она подняла грунт! Вспахивая перед собой всё! Пронеслась через пространство, рассекая как плавник акулы морскую гладь.

В том числе и чёрный куб.

Да, прорезала его пополам как раскалённый нож — масло.

Даже не остановилась. Продолжила свой путь, вспахивая землю, рассекая деревья, пока, наконец, не погасла в сотне метров.

Рассечённый куб задрожал, стены пошли трещинами, фиолетовое свечение угасло.

— Сдох… — прошептал Рунэр. — Он же сдох, да?

Стены куба размякли, снова став жидкостью, и опали на землю испарившись.

В центре же на одном колене стоял юный Александр Волков. Правая рука рассечена от плеча до запястья, кровь стекает по пальцам, капая на серый снег. На животе тоже глубокий порез.

— Как… Как, ты выжил⁈ — вспыхнул гневом Рунэр. Но осёкся, когда юноша поднял голову и взглянул.

Нет. Это не были глаза человека.

Даже не практика.

Два чёрных провала. Д

Два бездонных колодца абсолютной тьмы.

Лишённые всякого света.

Всякой жизни.

Будто кто-то вырезал из ткани реальности два круга, открыв за ними пустоту, существовавшую до начала времён.

Абсолют тьмы. Её эталон.

Рунэр отступил на шаг, в глазах ужас.

— Кто ты… Кто ты такой? Злой дух? — прошептал он дрожаще.

Юноша молчал.

— Злой дух… — повторил Рунэр, отступая ещё на шаг.

Ответа не последовало. Вместо этого юнец вынул нож… и побежал на него всё также молча.

— Стой! Не подходи! — завопил мастер, сложив пальцы в сложный защитный жест, и вокруг него мгновенно вспыхнул полупрозрачный кокон — контур максимальной защиты, что использовался в моменты смертельной опасности.

Вот только…

Кинжал, выкованный ещё в Северном Княжестве, и попавший в руки юного практика, пробил брешь.

«Он наполнил эфиром клинок⁈» — сразу дошло до Рунэра.

Но ведь неофитом подобное недоступно! Хотя, кого он обманывает⁈ Этот монстр совсем не тот, за кого себя выдаёт!

Раздался звон стекла. Кокон в трещинах.

Ещё удар ножом в одну точку.

И Рунэр почувствовал боль. Остриё кинжала вошло точно между костями плеча, разрывая связки, но не задевая жизненно важные артерии.

— Аргх! — выкрикнул мастер, пытаясь восстановить защиту.

Но куда там.

Малец вгрызся и теперь не отпустит.

Второй удар пришёлся в бедро — точный, перерезающий важную мышцу, но неглубокий, дабы достать до бедренной артерии. Третий — во второе плечо, зеркально первому.

Рунэр ревел. От боли, от ярости, отчаянно размахивая ножом, что успел выхватить из-за пояса. Но лезвие рассекало лишь воздух. Противник был слишком быстр, слишком неуловим.

— ДА КТО ЖЕ ТЫ, ТВАРЬ⁈ — рычал советник навзрыд, пытаясь хоть как-то подловить это чудовище.

Только поздно.

Фатальная ошибка уже допущена.

Как контурщик, Рунэр должен был держать дистанцию, сражаться издалека, где его сила была максимальной. Вместо этого позволил противнику подойти вплотную, втянуть себя в ближний бой, где у него не было ни единого шанса. А всего-то нужно было потянуть время. Иногда первая мысль, приходящая на ум, наилучшая. Но увы.

Удар за ударом юный мясник методично лишал мастера подвижности. Кинжал втыкался то здесь, то там, сам он появлялся будто из ниоткуда и исчезал вновь. Рунэр не поспевал. Каждый тычок кинжала выводил из строя очередную часть тела. Седьмой удар пришёлся по сухожилиям на правой ноге. Восьмой — по левой.

Ноги мастера подкосились, и он рухнул на колени.

Следующие две атаки пришлись по сухожилиям обеих рук. И те безвольно повисли вдоль тела. Мастер даже не мог пошевелить пальцами, не говоря уже о том, чтобы активировать ими контур.

Опасный мастер-контурщик третьей ступени превратился в беспомощного мужичка, неспособного создать и простейшую формацию.

— Ты… будь ты проклят… ты… — скрипел зубами Рунэр, но без толку. Высказать всё что он думал об этом демоне, не удалось.

Удар рукоятью кинжала по затылку оборвал всю гневную тираду. Глаза закатились, и он упал лицом в серый снег, вырубившись.

Александр склонился над его бессознательным телом. Кровь из многочисленных ран Рунэра растекалась на снегу, но ни одна из них не была смертельной. Убивать он его не планировал. Только обезвредить.

Пустые глазницы, заполненные бездонной тьмой, уставились на поверженного противника. Средний и указательный пальцы правой руки начали меняться. Кожа затвердела, приобретая белёсый цвет, пальцы удлинились и заострились, превращаясь в костяные шипы.

— Я победил. И забираю положенное, мастер. Ты не умрёшь, не волнуйся, — прошептал Александр голосом, который, состоял из нескольких, наложенных друг на друга, точь хор.

И вонзил костяные пальцы в плечо Рунэра, прямо в эфирный узел. Тело советника выгнулось дугой, хотя сам он не пришёл в себя. Изо рта вырвался беззвучный хрип, и Александр принялся выкачивать эфириум. Духовное ядро жадно впитывало энергию высокоуровневого контурщика. Прекрасная пища, которую оно так жаждало. Концентрированная, очищенная долгими годами практики. Часть эфириума было поглощено сразу, часть в резерв для очистки. Юноша мог бы забрать всё до капли, оставив лишь пустую оболочку, но остановился, когда эфирные узлы Рунэра опустели на девять десятых.

— Этого хватит, — пробормотал он, вынимая пальцы. — Тебе нужно остаться в живых. Пока что.

На чёрных провалах вновь вспыхнули эфирные синие огни. Техника подводного зрения скрыла взгляд фантазма.

Александр поднял голову и осмотрел поле боя. Ситуация критическая.

В двадцати метрах от него Свартбьёрн расправлялся со всей командой. Неутомимый топор, покрытый кровью, рубил, как заведённый. Куваева едва стояла, шатаясь. Лёгкая цель.

Старик сузил глаза. Наигрался. Пора завершать бой. Он издал утробный рык и взмахнул топором, собираясь снести ей голову одним ударом.

— НЕ-Е-ЕТ! — раздался отчаянный крик Ивана.

Время замедлилось. Коняра, с окровавленным боком, бросился наперерез, отталкивая Куваеву с линии удара. Топор, не встретив сопротивления, прошёл по идеальной дуге и отсёк ему голову одним чистым движением.

И раздался крик. Крик, полный боли. Отчаяния. И любви.

— ВА-А-АН-Я-Я!!!

Куваева с ошалелыми глазами наблюдала, как из тела любимого фонтанировала кровь, орошая серый снег. Недолго. Всего пару секунд, после чего рухнуло навзничь, рядом с отсечённой головой. Но для неё всё длилось вечность.

— Любимый… милый мой…

В её шёпоте было столько боли, столько чистого горя, что даже старик Свартбьёрн на мгновение замер.

Но снова поднял свой окровавленный топор, готовясь нанести следующий удар.

Анисимов, через боль от потерянной кисти, бросился вперёд, сжимая в здоровой руке короткий меч. Алексей присоединился к нему. Теперь двое против старого магистра. Ходячего чудовища.

Свартбьёрн только оскалился. Ударил топором снизу вверх, поймав Анисимова и распоров ему живот. Тело обожгло. Но, к чести сержанта, он даже не вскрикнул. Лишь тихо осел на землю, с глазами полными боли.

Магистр развернулся и ударил топором сверху вниз, целя напавшему Алексею прямо в голову, меж глаз. Удар, должен расколоть череп надвое.

Но…

Топор изменил траекторию, отклонившись в сторону.

Виной тому кинжал, встрявший между ним и головой разведчика в последний момент, перенаправивший мощный удар. Вместо того, чтобы расколоть черепушку Алексея, топор отсёк ему ухо и глубоко рассёк плечо.

Тот отшатнулся и рухнул на землю, захрипев. Жив. Но сильно ранен.

Свартбьёрн же в недоумении нахмурился.

— А?

Его взгляд старческих голубых глаз упал на юного Александра, стоявшего в боевой стойке с окровавленным кинжалом. За его спиной на сером снегу лежал Рунэр — бледный, истекающий кровью, но всё ещё живой.

— Ты его что ли так уделал, молокосос? — медленно произнёс Свартбьёрн, глазами впившись в юнца.

Впервые за многие десятилетия старик почувствовал нечто странное. Многое повидал он на своём веку, много сражался с великими воинами, пережил и войны и катаклизмы. Но сейчас, глядя на этого мальчишку с неестественно спокойным лицом и странными глазами, ощутил холодок, пробежавший по позвоночнику. Интуиция, отточенная смертельными сражениями, предупреждала об опасности. Почему? Разве эта букашка представляет угрозу?

«Надо же, стойка слишком низкая, правая рука с кинжалом впереди, живот втянут, левой прикрывает корпус. — оценивал старик противника. — Стойка профессионального убийцы, а не солдата.»

И хмыкнул, перехватывая топор.

— А ты интересный, — он сделал шаг вперёд, и земля дрогнула от веса его силы. — Покажи, на что способен, щенок.

И началось.

Без лишних слов.

Просто бой между двумя убийцами.

Свартбьёрн атаковал. Мгновенно. Топор рассёк воздух там, где секунду назад была голова Александра.

Но юноша оказался не так прост. Ускользнул от удара, ещё и нанёс выпад кинжалом в бок старика. Лезвие встретило сопротивление. Слой эфирной защиты не позволил пробить тому кожу.

— Неплохо! — усмехнулся Свартбьёрн, разворачиваясь с невероятной скоростью. — Ты быстрый, как хорёк!

Топор снова разорвал воздух. В широком горизонтальном замахе, дабы рассечь Александра через поясницу. Юноша нырнул под удар, перекатился по земле и воткнул кинжал в ногу старику. Воткнул бы. Только вот тот среагировал. Тяжёлый сапог встретил плечо Волкова, отбросив того на несколько метров.

Юноша, перекувыркнувшись, как кот приземлился на ноги, и тут же отскочил в сторону, уходя от следующего удара.

— Какой скользкий! — прокомментировал старик, не прекращая атаковать. — Но этого мало! Сейчас поймёшь разницу, малец! — и топор в его руке вспыхнул красным светом. В следующий миг с лезвия сорвалась дуга энергии, превратившись в огромный оскал, полный клыков, и достигнув юноши, схлопнул челюсти.

— Техника «Кровавая пасть», — объявил магистр. — От неё ещё никто не уходил. Покойся с миром, воин.

ДЗВЫН!!!

Эфирная формация разлетелась на куски.

А юноша в нескольких порезах. Не более. В одной руке кинжал, с лезвием, вокруг которого чёрные клубы тумана. В другой — нож, с такой же окружающей тьмой.

Глаза Свартбьёрна расширились от удивления. «Чёрный эфир? Он же не мастер. А плотность такая, что и магистр удивится. Разве это нормально?»

Но его беспокоило не только это.

— Техника перенаправления? В твоём возрасте?

— Не только, — ответил юноша, впервые заговорив с начала боя. — Ещё и техника рассечения потока.

— Своровал мою технику? — приподнял дед бровь. — Только не говори, что после того удара, когда ты был в кубе. Кстати, как ты умудрился там выжить?

— Ты сам только что ответил, — хмыкнул Волков. — Благодаря технике перенаправления.

У Свартбьёрна дёрнулся глаз. Точно. Как-то глупо вышло.

Юноша же не стал больше трепаться и перешёл в контратаку. Так быстро, что размылся. Нанёс удары с разных углов, целясь в жизненно важные точки.

Вот только старик парировал все атаки. Рукоятью, обухом, будто специально демонстрируя мастерство, и разницу между ними. Все его движения были минимальными, идеально точными.

— Хороший темп! И скорость! — похвалил он, отражая очередной выпад. — Но тебе не хватает силы!

С этими словами активировал новую технику. Его дряхлое тело окуталось красноватой дымкой, что стала сгущаться, принимая форму. И через несколько секунд вокруг него сформировался силуэт огромного красного медведя. Эфирный покров высшего уровня. Вот же показушник.

— Теперь посмотрим, как ты справишься с «Яростью Берсерка», — прорычал он, как настоящий зверь, и бросился в атаку. Каждый его удар порождал волну разрушительной энергии. А топор, усиленный от покрова, стал опаснее прежнего.

Юный Александр с трудом уворачивался, но с каждым разом всё с меньшим запасом. Свартбьёрн неминуемо сокращал дистанцию, двигаясь всё непредсказуемей. Всё безумней. Левой бил, как лапой, рассекая воздух. Правой — рубил топором.

Один из замахов задел плечо Волкова. Брызнула кровь.

— Первая кровь! — довольно хохотнул Свартбьёрн. — Скоро будет и последняя! Выкладывай уже всё что есть! Или так и подохнешь, мелкий!

— Ты прав, — сплюнул тот кровь. — Пора перестать сдерживаться.

И открыл на распашку духовное ядро. Все резервы, позволив энергии хлынуть в каналы и извне.

Синие огни-глаза потухли. А из таившихся за ними бездонными колодцами начала сочиться тьма. Формируя на лице некий лик, далёкий от человеческого. На левом плече под военной формой сформировался ещё один чёрный колодец. Из него тьма поплыла, оплетая всю его руку. Она почернела, превращаясь в нечеловеческую конечность с удлинёнными пальцами и острыми когтями.

— Что ты такое? — пробормотал Свартбьёрн.

— Практик, как и ты. Со своей собственной техникой, — голос юноши изменился, теперь будто вместо него говорили несколько существ одновременно. Ясное дело, что он ввёл в заблуждение, соврав что такой же практик. Зато не соврал про собственную технику.

Миг.

И юнец атаковал с невероятной скоростью, преодолев расстояние между ним и магистром за долю секунды. Кулак чёрной руки пробил в грудь, намереваясь не просто нанести урон, а перегрузить тому эфирный узел. И порвать.

Свартбьёрн успел защититься топором.

Но прочувствовал удар.

«Наглец! — вспыхнуло у него в мыслях. — Решил покончить со мной такой простой техникой⁈ Что за неуважение к старшим⁈»

— «Медвежий Молот»! — прогремел он, обрушивая топор сверху вниз с такой силой, что треснула от удара земля.

Но малец устоял. Мог увернуться. Однако зачем-то решил заблокировать удар кинжалом. И ведь получилось! Не идеально конечно, вон как рассёк предплечье остаточным эфиром. Да и что-то треснуло в костях. Но справился.

«Чёртов подлец! — стиснул зубы старый. — Да он просто использует меня! Решил силёнками помериться⁈»

— Ну держись, засранец! — взревел он. — «Техника Расколотой Горы»! — и вонзил топор в снег.

Почва под сапогами Волкова вздыбилась, и захлопнулась. Однако попусту. Каменная ловушка не сработала. Он вовремя отпрыгнул. Ещё и успел разбить пару летящих глыб ему в спину.

— «Вихрь Разящих Клинков»! — продолжал Свартбьёрн, раскрутив топор, из того вырвались вращающиеся красные диски.

Юнец ответил духовной техникой «Теневое Смещение». Он будто разтроился. Уворачиваясь влево, вправо, вниз. Сразу и не определишь, как такое можно было провернуть.

Но старик был в экстазе!

— Великолепно! — хохотал он, парируя атаки. — Клянусь духами предков! Ты достойный! Но тебе не выстоять против следующей техники!

Эфирный медведь вокруг него взревел, становясь более материальным, более реальным. И сорвался вперёд. Это больше не был эфирный доспех. Теперь боевая заряженная единица.

— «Объятия Великого Медведя»! — прогремел хохочущий Свартбьёрн. — Он раздавит тебя в лепёшку, что бы ты ни делал, малой!

Эфирный медведь, ревя, бросился на юнца, собираясь схватить в смертельные объятия. И тот понял, уклоняться бесполезно — эта техника не даст и вздохнуть, где бы он ни был, как сука самонаводящаяся ракета. Вместо этого принял безумное решение. Впрочем, как и всегда. И бросился прямо навстречу медведю. Зря? Нет. Свартбьёрн ни хрена не контурщик, хоть и использовал похожую технику. А значит и формирующий узел. Забавно, что тот находился точь в месте, где должно находиться сердце медведя.

Удар кинжала.

Медведь успевает шандарахнуть мощной лапой в ухо, до искр в башке, но Волков устоял и провернул остриё, влив в него эфир.

Красный свирепый медведь задрожал. По силуэту пробежали трещины, и разлетелся на осколки.

Свартбьёрн присвистнул.

— Так быстро нашёл уязвимое место?

— Сердце? — хмыкнул юный Александр, — Какая безвкусица. Спрятал бы в пятку, пришлось бы чуть посложнее.

— Хм. Хороший совет. Учту, — усмехнулся старый. В его глазах горело уважение, но и осознание, что мальчишка хоть и невероятен, но всё же ему не ровня. Разница в рангах слишком велика. — Что ж, парень, — произнёс он, поднимая топор. — Похоже, наша игра подошла к концу. Ты готов встретить свою смерть?

— Готов. А ты, старик? — спокойно ответил Александр, принимая боевую стойку.

— Давно уже. Но пока есть тут незаконченные дела. Давай закончим наш бой сильнейшей атакой. Согласен?

— Хорошая идея. Ты меня, порядком утомил, — улыбнулся в ответ Александр своим демоническим ликом. Весь в крови. Потрёпан, но без капли страха в сердце.

Старик кивнул в ответ и активировал резервы. Воздух загустел, потяжелел. Из-за одной его ауры послышался треск ближайших чёрных деревьев. Топор в жилистой худющей руке засиял так ярко красным, что на него было больно смотреть. Эфирный покров окутал магистра ярким красным пламенем. Вот он, максимальный уровень. Пик сил магистра третьей ступени. Всё живое и неживое в радиусе пяти метров вспыхнуло, став истлевать. Повезло что кругом пепел, не то бы этот старый безумец подполил бы весь лес.

Юноша также накрутил мощность наполную. Тьма, окутывающая его левую руку, распространилась дальше, покрывая спину, правую ногу, укрепляя. Кинжал в руке покрылся густой чернотой, противоположной алому сиянию топора Свартбьёрна. Готовясь потушить всё то, что тот предложит.

Теперь стоят друг напротив друга…

Два титана.

Двое безумцев. Искусных. Опасных. Готовых одной финальной атакой завершить исход боя.

Воздух вокруг дрожал от напряжения. Весь сожжённый лес скрипел не в силах выдерживать присутствия таких сил.

— Заканчивай свои молитвы, щенок, — прорычал с усмешкой Свартбьёрн, подняв топор. — «Гнев Первобытного Хаоса» не оставит от тебя даже воспоминаний!

— Посмотрим, старый пердун, — ответил юный Александр, вскидывая руку с кинжалом. — Погнали!

— Вот, засранец! Ещё и приказывает! — усмехнулся старик.

Они замерли на мгновение. Оба не дышали. Не моргали. Оба сосредоточили всю энергию, всю силу, всю волю в предстоящем ударе. Сейчас произойдёт не просто столкновение двух воинов. А двух эпох, двух философий, двух непримиримых сил.

И только они собрались броситься навстречу друг другу…

Как прозвучало нечто, заставившее их обоих внезапно остаться на месте.

Это не был крик.

Не просьбы о помощи.

И не вой зверей.

Нечто иное.

Нечто, что не должно было звучать здесь, на земле Сожжённого Леса.

Механический звук, чуждый этим диким местам.

Свартбьёрн опустил топор. Александр также не собирался атаковать, прислушиваясь к приближающемуся шуму.

Гул становился громче. Теперь к нему добавился скрежет металла и скрип снега под тяжёлыми гусеницами. Сквозь обугленные деревья мелькнули транспортеры.

— Это ещё кто⁈ — прорычал Свартбьёрн, впервые так яростно.

Александр прищурился.

— Снегоходки. Британские эфирные машины. Видел такие в иллюстрациях.

Старик Свартбьёрн бросил взгляд на поле боя. Бессознательный Рунэр, раненые имперцы, возле одного из них, обезглавленного, рыдала та бойкая девчонка. Выцветшие голубые глаза старика вернулись к Александру, но теперь в них было не желание убить, нечто иное.

— Слышь, парень, — произнёс он неожиданно будничным тоном, совершенно не вяжущимся с обликом его горящего эфирного покрова. — Вы пришли за Рунэром? И похоже, не одни вы. Британцы видать тоже.

И кивнул в сторону приближающихся транспортеров.

— Рунэр не должен погибнуть. Мне нужно уйти с ним. Как и вам. Вряд ли британцы оставят вас в живых.

Юноша не опускал руку с кинжалом. Чёрная тьма, покрывавшая его лицо, не исчезла, но будто успокоилась.

— Ты убил одного из наших, — холодно ответил он. — Я не отпущу вас просто так.

Свартбьёрн усмехнулся, но без насмешки. С пониманием.

— Вы убили наших шестерых, — просто сказал он. — Это война, парень.

Гул снегоходок нарастал. Они были уже близко, продираясь сквозь обгоревший подлесок, сминая остатки мёртвых деревьев. И без сомнений направлялись именно сюда.

Александр оценивал ситуацию. И понимал, что даже в пике своих имеющихся на данный момент сил не сможет быстро одолеть старого магистра. Эта битва затянется, а британцы уже здесь. Отряд понёс тяжёлые потери, ранены. Если не уйти сейчас, погибнут и остальные. Но что страшнее? Провалить миссию? Или потерять всех товарищей? Что ценнее?

Для Александра всё было очевидно. Ему не нужно было делать никакой выбор.

— Валим отсюда, дед, — коротко бросил он.

Свартбьёрн кивнул, но в ту же секунду из-за холма вырвалась первая снегоходка. Массивная, из металла и дерева, с огромными гусеницами и эфирными приводами. На носу сверкал прожектор, заливающий всё вокруг неестественно ярким светом.

За ней вторая, не менее внушительная.

Юноша и старик обменялись взглядами. Оба без слов поняли, что новая общая угроза требует немедленного ответа.

— Похоже, — пробормотал магистр, снова поднимая свой топор, — нам придётся отложить выяснение отношений.

— Похоже на то, — согласился юный неофит, перехватывая кинжал обратным хватом.

Снегоходки остановились на краю поляны. С первой спрыгнули несколько фигур в бело-синих полосатых военных формах. Следом ещё. Затем и со второй. Британское спецподразделение особого назначения. Так о них писали в книгах.

Юный имперец и старец ледяных кланов встали спина к спине.

Две непримиримые силы, столкнувшиеся в смертельной схватке минуту назад, теперь готовились сражаться вместе против общего врага.

Британские агенты окружали поляну. Быстро. Сообща. Точь рой.

— Как звать-то тебя, демон? — неожиданно спросил Свартбьёрн, не отрывая взгляда от приближающихся вражин.

— Саня Волков, — ответил юноша. — А тебя, старик?

Тот усмехнулся, показав жёлтые от возраста зубы.

— Свартбьёрн Седой, Страж Северных Пределов, Хранитель Клятвы Ледяного Копья, Последний из Воинов Красного Пламени, — произнёс он с гордостью, которую не могли бы стереть даже века.

— Длинновато для имени.

— Согласен, — хмыкнул старик. — Большинство просто зовут меня Седой.

Он бросил взгляд на лежавшего без сознания Рунэра, затем снова посмотрел на Александра.

— Если выживем, даю слово, Рунэр поделится информацией, что так нужна вам. Но отдать его не отдам.

— Договорились, — кивнул юноша. — Теперь давай выберемся из этой заварушки живыми.

Свартбьёрн улыбнулся, в глазах уважение.

— А знаешь, малец, ты мне напоминаешь кое-кого. Князя Севера. Хороший был мужик, жаль империя предала его, впрочем, как и всех нас.

Тот бросил на старика удивлённый взгляд и произнёс:

— Расскажешь мне эту историю, если выживем, Седой.

— Обязательно.

Британцы окружили их плотным кольцом.

Вперёд выступил высокий мужчина с бакенбардами и острым носом. Бело-синяя шинель в полоску сидела на нём идеально. Собственно, как и его осанка. По взгляду можно было сказать, что англосакс чувствовал себя здесь хозяином. Кем-то выше, чем солдат, выполняющий задание.

— Именем Её Величества Королевы Британии, — проговорил он с сильным акцентом, — приказываю вам сдаться! Сопротивление бесполезно и приведёт к смерти!

И не шутил, паскуда. Угроза в его речи была не безосновательна. Семеро подмастерьев, сильных, хорошо обученных. Три мастера, каждый мог сравниться с Рунэром по силе. И один… магистр? Да, несомненно, магистр, стоящий позади остальных. Высокий, худой блондин в кожаном плаще с меховым воротником. И смотрел он на старика и юношу, как на дерьмо.

Серьёзная сила. И что им понадобилось в такой глуши?

— Магистр на мне, — тихо сказал Свартбьёрн, естественно заметивший высокомерного блондина. — Если сможешь задержать остальных, малец, хотя даже не представляю как, глядишь, и выживем.

— Не волнуйся, старик, я показал ещё не все фокусы.

Тот усмехнулся.

— Тогда за дело.

Оба хоть и улыбались в лицо смерти, но понимали, шансов на самом деле маловато. Оба ранены. Истощены. А британский спецназ очевидно свежачок. Ещё и в таком количестве. Будет непросто, это ещё мягко говоря. По правде же ПОЛНЫЙ ЗВИЗДЕЦ!

— СТОООООООЙ!!!

Внезапный отчаянный женский крик разорвал повисшее напряжение. Все, включая британцев, обернулись.

На краю поляны показалась женщина-воительница в меховых доспехах племён. Расстрепанные длинные платиновые косы. Ярко-голубые глаза горят яростью.

За её спиной показались ещё трое бойцов в мехах. Все с оружием наготове. Двое мужчин и ещё одна женщина, седая, но судя по ауре, мастер.

Один из варваров, тот что побольше, уставился на Свартбьёрна и воскликнул:

— Клянусь духами предков! Это же Свартбьёрн Седой, Последний из Воинов Красного Пламени! Великий воин!

Воительнице с платиновыми косами было не до этих речей. Её пылающий взгляд был прикован к юноше рядом. Она подняла копьё, указывая на него наконечником.

— Это он! — зарычала она. — Тот самый сучёнок! Что убил шестьдесят наших на озере!

Седая женщина резко схватила её за плечо.

— Не сейчас, Ингрид! Нашим нужна помощь!

Та стиснула зубы. Взглянула на ситуацию более трезво. И нехотя кивнула.

Без промедлений четверо мастеров племени Белого Клыка бросились вперёд, прорываясь сквозь оцепление британцев.

Те не ожидали подобного, отступив в стороны и дав воинам племени проход. Мастера заняли позиции рядом со Свартбьёрном и Александром, формируя круговую оборону.

— Надо же, Сань, подкрепление! — расхохотался старик, крутанув топор. — Вот повезло двум балбесам, да⁈

Тот не мог не усмехнуться.

— И не поспоришь, старик, — и окинул взглядом противников. — Кто кого берёт на себя?

Старый сплюнул на обугленную землю.

— Ну я магистра, — сказал он с уверенностью. — Только мне его и останавливать.

Седая воительница быстро распределила задачи:

— Бьёрн, берёшь мастера с копьём. Я займусь тем, с синими рукавицами. Ингрид, на тебе рыжий мастер. Улав, твой — лысый.

Ингрид кивнула, не сводя ненавидящего взгляда с юного Волкова. Очевидно, только ситуация удерживает её от немедленной атаки на того, кого она считала кровным врагом.

После распределения британских мастеров и магистра оставались семеро подмастерьев — всё ещё серьёзная угроза.

— Значит, на мне семь подмастерьев, — сказал юноша, и тьма, окружавшая его правую руку, усилилась, окутывая весь кинжал. — Повезло так повезло.

— Не подохни раньше времени, ублюдок, — прошипела сбоку Ингрид.

— Будешь скучать? Не стоит, — улыбнулся он, конечно вспомнив эту мегеру с озера, что сверлила его взглядом. Забудешь такое.

Все напряглись, готовые к схватке. Воздух затрещал от волн эфира.

Секунда тишины перед бурей.

Кто-то неосторожно придвинул ногу.

И началось…

— АРРРР! Сдохните, снежные собаки! — завопил англичанин.

— Ваши тела пойдут на корм нашим духам! — рявкнул в ответ Улав.

Оба отряда схлестнулись в противостоянии.

Бой насмерть, где нет места никаким переговорам. Британцы явно не хотели, чтобы хоть кто-то остался жив. Никаких свидетелей. Таков был приказ.

Свист клинков, рёв эфирных техник и звон стали о сталь. Полилась кровь.

Семеро подмастерьев ринулись на Александра плотной группой, рассчитывая задавить числом. Слаженно, едино, с безупречной координацией. Даже мастеру пришлось бы нелегко.

Вот только всё пошло не по их плану.

Имперец исчез из точки, где стоял, и возник между двумя передними подмастерьями. Прежде чем те успели среагировать, пронзил чёрными когтями горло одного, а кинжалом вспорол живот второго.

Оставшиеся пятеро перестроились, окружая его полукругом. В глазах паника. Что только что произошло? Что за скорость? Что это за неофит такой? Русские проводят тайные эксперименты⁈

— Техника «Связь клинков»! — выкрикнул один из них, и все пятеро активировали одинаковый эфирный контур.

Их мечи засветились синим, удлинились, и всеобщий удар одновременно с пяти сторон, без пространства для уклонения.

А юноша и не пытался уклониться. Вместо этого активировал простой контур в виде щита.

ДЗОН!

Клинки ударили по щиту.

И никакого урона.

— Он — универсал! — выпалил один из бритов. И тут же рухнул с ножом в горле.

Второй упал с ножом в глазнице.

Трое оставшихся отскочили подальше, перегруппировываясь.

— Что ты такое⁈ — выкрикнул из них самый молодой.

Александр не ответил.

Бросился вперёд.

Возникла контурная стена.

Он хмыкнул, метнул кинжал в нелепо скрытый формирующей узел. Та не успела рассыпаться, как он в прыжке подхватил свой кинжал обратно и в полёте воткнул британцу в рот. Резко повернул голову с горящими синим глазницами, будто демон Преисподней, и те бросились бежать.

Глупцы.

Повернулись спиной.

Лёгкая добыча.

Юноша настиг первого, прыгнув на него и воткнув кинжал в шею. Вытащил и бросился на второго. Тот в слезах споткнулся, рухнул и завопил:

— Пощади! Умоляю! Я сдаюсь!

Александр посмотрел на него. Решил, что «язык» точно понадобится и ударил его рукоятью в висок. Подмастерье рухнул без сознания, но живой. Пока.

Вот и всё. Задача выполнена. Семеро подмастерьев за минуту. Юноша выкачал эфириум из всех жертв и осмотрелся, оценивая обстановку на поле боя.

Вокруг кипело сражение. Ингрид кружила с рыжим британским мастером, отнюдь не в бальном танце. Любое лишнее движение — и смерть. Её копьё, как змея, наносило удар за ударом. Но просто достать соперника не выходило. Фрея теснила своего врага на опыте, загоняя по капле крови. Бьёрн крутился в поединке с третьим мастером, и хоть получил несколько ран, имел преимущество. Молодой Улав был ранен посерьёзнее, но всё ещё давал отпор противостоящему мастеру.

А вот Свартбьёрн…

Сдавал.

Старый магистр сражался с британским. Оба обменивались ударами такой силы, что искажался воздух вокруг.

Но старик проигрывал.

Выдохся в битве с Александром. Эфирный покров истончился, движения замедлились. Теперь не так точен.

Британец — не дурак, заметил. Усилил натиск. Его меч, окутанный серебристым сиянием, прорвал защиту Свартбьёрна и рассёк глубоко ему всю грудь.

Тот покачнулся, как старый дуб, но устоял, сжав топор окровавленными пальцами. Ответил яростным ударом, но британец уклонился и нанёс второй выпад, целясь уколом прямо в сердце.

Смертельная атака.

Но серебряный меч встретил неожиданное препятствие.

Кинжал юноши, окутанный тьмой, остановил его в миллиметре от груди Свартбьёрна.

— Перекури, старик! — крикнул он, встав между ним и британским магистром. — Я тут сам!

Свартбьёрн сплюнул кровавый сгусток на землю и пошатнулся, опираясь на топор. В выцветших глазах промелькнуло нечто уже большее чем уважение. Долг? Да, этот мальчишка, с которым он бился насмерть, спас его от верной гибели. Вот же, засранец. Смелый с волос до пят! С магистром решил тягаться! Опять! Одного раза что ли было мало⁈

Британец отступил, оценивая нового противника. Холодные голубые глаза сузились, когда увидел чёрную руку Александра и бездонную тьму в его глазах.

— Интересно. Очень интересно. Что ты такое, юноша?

Тот не ответил. Встал в боевую стойку, готовый продолжить бой, который, сука похоже, никогда не закончится в этом проклятом Сожжённом лесу!

Британец выпрямился во весь рост, держа эфирный меч с изяществом фехтовальщика. Вокруг пульсировал серебристый силуэт — воплощение рыцаря в полных доспехах, с забралом и плюмажем.

— Лорд Артур Блэквуд, Магистр Королевского Эфирного Ордена, — представился он, не сводя взгляда с Александра. — А ты, я полагаю, какой-то любопытный эксперимент Империи?

Но ни ответа, ни привета.

— Очень неучтиво с твоей стороны, — вздохнул лорд Блэквуд. — Но чего ещё ожидать от русского варвара?

И сам атаковал без предупреждения. Миг, он стоял в нескольких метрах, а в следующий — лезвие его меча уже в сантиметре от горла юноши. Такая скорость была невозможна для обычного человека, даже для мастера.

Александр успел отклониться, но не полностью. Меч, окутанный эфирным пламенем, прошёл сквозь его защиту, как через масло, и вспорол бок. Но сейчас не до боли. Контратака! Удар кинжалом в сердце британца, но тот исчез из поля зрения. Юноша почувствовал движение за спиной и начал разворачиваться, но поздно. Второй удар меча рассёк его лицо — от правого виска через нос к левой щеке. Только нечеловеческие рефлексы спасли от потери глаза, в последний момент удалось отдёрнуть голову, превратив потенциально смертельный удар в глубокий порез.

Кровь хлынула, заливая его китель тёмно-красным.

Лорд Блэквуд отступил на шаг, наблюдая за раненым противником с научным интересом. Правая бровь приподнялась в удивлении.

— Уклонился. Интересно. Но ещё более интересно, как ты научился скрывать свой ранг? Что за техника? Ты же совсем не неофит.

Он стал неторопливо обходить тяжело дышащего Александра по кругу.

— И какой стиль используешь? — продолжил британский магистр. — Что за странный облик? Ты физик? Никогда не видел такого стиля. — задержал взгляд на его чёрной руке и вытекающей из глазниц чёрной субстанции. — Это грязь? Копоть? Болезнь? Вы, русские, такие грязные свиньи.

Александр выпрямился, несмотря на боль от ран. Кровь продолжала течь, но всё медленнее. Регенерация ядра делала свою работу.

И он усмехнулся, с кровоточащим порезом на лице это выглядела поистине жуткой.

— Для того, кто собирается умереть, ты слишком много болтаешь, британец, — после чего перехватил кинжал удобнее. — Может, начнёшь драться всерьёз? Или это всё?

Блэквуд ухмыльнулся, обнажив идеально ровные зубы.

— Драться всерьёз? — и картинно вздохнул. — Если настаиваешь.

В следующий момент он исчез, превратившись в размытую вспышку серебристого света. Скорость за гранью человеческих возможностей. А всё потому что он — истинный критан. Практик, специализирующийся на максимальной разрушительной силе и скорости, но при этом тряпочный, стоит только разок хорошенько приложиться.

Звучит конечно просто, но попробуй нанести ему хоть одну серьёзную атаку.

Хоть усиленное восприятие Александра и работало на всю катушку, позволяя увидеть то, что было недоступно многим. Но вот среагировать? Физических возможностей не хватало. Остаётся лишь брать умом.

Британец бросился в очередную атаку, как из-под снега перед ним выскочила тонкая контурная линия с наконечником. Такую и не приметишь в горячке битве. Но Блэквуд, не останавливаясь, раздражённо сломал её рукой, как надоедливое насекомое, и рубанул мечом по ноге Александра.

К удивлению магистра, тот среагировал на сверхскоростной выпад. В последний миг подставил свой кинжал поперёк удара, чтобы хоть как-то блокировать атаку.

Клинки встретились со звоном. Кинжал выдержал, но сила удара была такова, что не выдержала нога Александра. Раздался отвратительный хруст кости, и юноша пошатнулся, удержавшись на ногах только благодаря невероятной выдержке.

Не теряя ни секунды, магистр снова взмахнул мечом, собираясь снести голову противнику одним ударом. Но юноша вновь не захотел умирать. Более того сделал нечто ненормальное. Вместо того чтобы пытаться блокировать удар дабы спастись, он метнул свой кинжал прямо в лоб британца.

Тому пришлось отбить летящий клинок, изменив траекторию своей атаки. ЧТО РАЗДРАЖАЛО! НЕИМОВЕРНО! Так ещё юный имперец воспользовался этим крохотным замешательством и бросился вперёд, несмотря на сломанную ногу. В прыжке извлёк из рукава спрятанный нож, и успел резануть лезвием по лицу британца, оставив глубокий порез от виска до подбородка.

Блэквуд отскочил назад с визгом. Не от боли. Нет. От ярости. Унижения. По его аристократической физиономии стекала кровь, капая на безупречно белый воротничок.

— Как ты посмел, ничтожество⁈ — взревел он. Изысканные манеры исчезли, осталась голая правда. — Ты заплатишь своей жизнью!

Александр пятился, заметно прихрамывая. На снег капала его кровь. Но всё неважно. Бой продолжается.

Британец с раздражением бросился вперёд. Противник вот так вот в открытую отступает? Прямо на его глазах⁈ Что за вздор!

— Не уйдёшь!

Он сократил дистанцию.

И…

Увидел на лице юноши улыбку.

«Что… почему он улыбается… Этот ненормальный ублюдок… — размышлял Блэквуд, занося меч. — Неважно. Он просто псих.»

Глаза Александра в этот миг затянувшегося момента вспыхнули ярким синим огнём. Эфир молнией пролетел от узла к ногам и вышел через сапоги, в землю.

И под ногами обоих… И юного имперца и самоуверенного британца вспыхнул огромный контур паралича.

Тот самый, что использовался против отряда Рунэра.

Рука англичанина с занесённым мечом замедлились, и резко остановились. Как и само тело. Как чистый критан, специализирующийся на молниеносной атаке, а не физической силе, он не мог сопротивляться эффекту контура так, как это делал старик Свартбьёрн. Поэтому-то и застыл в неудобной позе, неспособный завершить финальный удар.

— Контур паралича… — прохрипел он, с недоумением. — Ты безумный русский… Сам попался в свою же ловушку… Как только кончится твой эфир, я вырежу твоё сердце…

Да, Александр тоже был поражён своим же контуром. Стоял на одной ноге, вторая неестественно вывернута из-за перелома. Но иного способа активировать эфир у него не было. Ещё и поддерживать. Пришлось стать приманкой.

Он смотрел прямо в глаза лорду Блэквуду с холодной улыбкой.

— Не выйдет. Ты умрёшь первым.

— И как же? — хмыкнул тот самодовольно. — Убьёшь меня взглядом, а?

— Тебя убью не я, — ответил тот и указал глазами куда-то за спину британца.

Лорд Блэквуд, напрягая все силы, совсем немного повернул голову и скосил взгляд. Увиденное заставило его аристократическую британскую кровь застыть в жилах.

Свартбьёрн Седой, весь покрытый кровью, и своей и чужой, окутанный красным диким покровом, совершал прыжок, занося топор. Его боевой клич разорвал воздух:

— ХЁГГВА ХАУФУД! ХРЕССА ХАЛЬС! — проревел старый на древнем языке племён. — ОТДЕЛЮ ГОЛОВУ, СУКА!

Блэквуд сглотнул. Ни защититься, ни уклониться. Всё, что он мог — просто смотреть, как смерть в облике окровавленного старика с топором летит к нему.

Миг.

И топор рухнул с небес.

Голова лорда Блэквуда отделилась от туловища и рухнула на серый снег.

Александр деактивировал контур паралича и тут же повалился вперёд, прямо на труп британского магистра. Силы были на исходе, но осталось ещё одно, самое важное дело.

Его окаменевшие пальцы вонзились в живот мёртвого британца, в эфирный узел, и начали жадно поглощать эфириум высшего качества. Огромный объём энергии, накопленный десятилетиями совершенствования, хлынул в духовное ядро. МНОГО! Очень много…

И тогда стук. Унисон сердца и ядра.

Стук.

Стук-стук-стук.

— Кажется, кажется началось… — пробормотал юноша, чувствуя, как сознание затуманивается.

Эволюция… как не вовремя…

Каждая клетка тела вспыхнула, а духовное ядро запечаталось для трансформации, дабы перейти с медного на новый уровень. Чёрные провалы скрылись за светящимися глазницами. Да и те через секунду потухли, став нормальными, человеческими.

Александр с трудом моргнул. И сквозь пелену уплывающего сознания увидел, как к нему приближаются несколько фигур.

Платиноволосая Ингрид смотрела на него с ненавистью, и недоумением одновременно. Рядом с ней шли её соратники, все в крови, но на ногах. Чуть позади ковылял Свартбьёрн. Куваева что-то пыталась сказать. Или уже говорила. Он не слышал.

Мир темнел.

Последнее, что юноша увидел, было лицо старика Свартбьёрна, склонившегося над ним. Магистр что-то говорил, но слова так и не достигли его ушей.

И тьма поглотила его.

p. s Уху-ху-ху…

Не устали читать?)))

Старался! Я СТАРАЛСЯ! Глава большая! Давно таких не писал. Могут быть ляпы, понимаю. Ещё не перепроверял. Дописал последнее слово и сразу выложил!))) Спешил, как мог! По правде, я не хотел останавливаться именно на этом моменте, но в комментах начали торопить, и я понял, что да, тянуть не нужно, можно закончить главу и здесь. Самая горячая стадия прошла ведь) Все объяснения как там оказались британцы будут в след главе. Надеюсь, вы получили классные эмоции ^_^ След глава… так-с, завтра я точно хочу отдохнуть ПОСЛЕ ТАКОГО. А вот послезавтра уже начну набрасывать. Думаю 3 ПРИМЕРНО! Дня. Смотря от объёма) Чем больше, тем дольше. Л-логика.