Нелюбимая жена-попаданка для герцога

5.

И, да, гости в восторге.

Точнее, в том особенном, напряжённом молчании, когда воздух будто густеет от несказанных слов, а взгляды становятся острее любого кинжала. Здесь не нужно ни шепота, ни перешёптываний — вся их ненависть и презрение переданы молчанием.

Каждое моё движение ловят глазами, оценивают, препарируют, осуждают. Взгляды полны немого вопроса: "Какое право она имеет здесь находиться?"

Я мысленно хмыкаю.

Права, господа? О, у меня есть самое главное право — законный статус вашей герцогини. И если кому-то не нравится, что я здесь, пусть идут... пить ещё вина.

Дамы особенно стараются. На их лицах написано абсолютное безразличие, но слишком уж демонстративное. О, да, они не смотрят на меня, вовсе нет. Просто случайно оказывается, что их веера направлены именно в мою сторону, их жеманные вздохи звучат чуть громче, когда я прохожу мимо, а их тонкие пальцы сжимают бокалы чуть крепче, чем требуется.

Ядовитые улыбки. Выверенные до миллиметра.

Словно я кусок мяса, который случайно оказался на банкете хищников.

И что то мне подсказывает, что с этими дамами у меня ещё будет отдельный разговор.

Мужчины? Они явно веселятся и скрывают восхищение. О, да. Вайнерис красотка.

Некоторые переглядываются, как будто делают ставки: сколько я продержусь?

Один из них — высокий, широкоплечий аристократ, облачённый в бордовый камзол с золотыми пуговицами — бросает мне короткий, почти насмешливый взгляд, поднимает бокал с вином и, не отрываясь, делает медленный глоток.

Хм. Ну что ж. Надеюсь, ты поставил на правильную лошадь, дружок.

И вот ещё один интересный зритель.

Я чувствую этот взгляд спиной, кожей, нервами.

Он — тяжёлый, давящий, цепкий.

Я медленно поворачиваю голову — и, разумеется, это король.

Он смотрит. Снова смотрит на свое приобретение...Подарок или хомут для брата.

Не мигая, оценивающе, с явным раздражением, но без удивления.

Как будто знал, что так и будет. Как будто сам себя спрашивает: "Ну и зачем я это устроил?"

Но я-то знаю ответ.

Этот брак — его затея.

ЕГО способ утихомирить собственного брата, связав его узами с графиней из соседних земель, пусть и обедневших.

Шах и мат, политическая стабильность, счастья вам, молодожёны.

А то, что мой новоиспеченный муж молчит, сверлит меня взглядом ледяного хищника и всем своим видом показывает, что предпочёл бы жениться на хорошо вышколенной статуе, — так это детали.

Я мысленно ухмыляюсь.

НУ ничего, я ещё выучу историю своего рода.

И тогда посмотрим, кто здесь пешка, а кто — вполне себе весомая фигура.

Зал наполняется приглушённой музыкой.

Начинается бал.

О, прекрасно.

Танцы, интриги, сплетни.

Если уж это мой первый выход в свет в новом статусе, то я сделаю его незабываемым.

Музыка наполняет зал торжественным звучанием струн и флейт. Звучит не вальс увы. Но я и не надеялась. В этом мире ещё не изобрели тот танец, который сделал бы мою свадьбу хоть немного романтичной.

Передо мной — мой новоиспечённый муж.

Райнар молча подаёт мне руку. И я, не моргнув, принимаю её, позволяя ему вывести меня в центр зала.

Собственно, вот и первый тест на выживание.

Прекрасно понимаю, что все смотрят. Оценивают делают выводы, мысленно вычеркивают меня из списка возможных союзников или, наоборот, добавляют в список врагов.

Но мне не страшно.

Потому что я умею танцевать.

О, как же я умею танцевать.

И всё благодаря Татьяне Леонидовне Шевцовой, зануде и тирану, которую мы в юности терпеть не могли.

"Зачем нам эти дурацкие танцы средневековья?" — орали мы.

"Это азы, девочки! Это основа, это нужно знать" — возвышенным тоном вещала Татьяна Леонидовна, грозя палочкой для отсчёта ритма.

НУ что ж, Татьяна Леонидовна. Вы оказались на редкость проницательной Райнар, кажется, тоже понимает, что его невеста — не робкого десятка.

Как только он ведёт меня в танце, я сразу ловлю ритм.

Шаг вперёд. Плавный поворот Руководство движениям отдаётся мужчине, но только номинально.

Потому что я не подчиняюсь, я веду.

Не телом. Не руками. Настроением.

Я двигаюсь точно, грациозно, не спотыкаясь, не путаясь в юбках.

Я чувствую, как Райнар едва заметно напрягается — он ожидал, что мне понадобится подсказка, корректировка, что я сделаю ошибку.

Но я не делаю.

Я идеальна в этом танце.

На мои губы наползает лёгкая ухмылка.

Что, герцог разочарован?

Тебе попалась жена, которая не просто умеет двигаться, но ещё и делает это так что теперь тебя оценивают не только как воина, но и как партнёра в танце?

0, пожалуйста, только не пугайся.

Музыка становится чуть более стремительной.

Мы кружимся в точных, размеренных движениях. Я чувствую прикосновение его руки на талии — твёрдое, но не жёсткое.

Я встречаю его взгляд — холодный, изучающий, всё ещё отстранённый.

Но…

Но.

В глубине этих стальных глаз что-то мелькает.

Интерес? Раздражение? Признание?

Не знаю.

Но знаю одно — я не упаду в этом танце.

Я буду блистать.

Я покажу им всем, что эта свадьба — не приговор.

А еще… этот мальчик мне нравится.

Не как жених. Не как человек, с которым я связана узами брака по милости короля.

Но как мужчина.

Чисто эстетически. Визуально. Как произведение искусства, созданное самой природой.

Я не Анна Викторовна, 65-летний терапевт, закалённый битвами с гипертонией и людской глупостью.

Нет.

Я — Вайнерис.

Юная, наглая, смелая. Тело, разум, эмоции — всё здесь принадлежит ей.

И эта девчонка, черт её подери, знает толк в красоте.

А Райнар…

Каков же он, чёрт возьми, красавец.

Сильные руки, идеальная осанка, лицо, выточенное будто по заказу. Темноволосый, высокомерный, ледяной, как снежная буря в горах. И этот взгляд... стальной, острый, но в нём есть что-то такое, что будоражит. Он ведёт танец, но я ощущаю в нём силу, сдерживаемую, контролируемую.

Будто, если дать волю, он не просто поведёт, а сметёт всё на своём пути.

Я чувствую его руку на моей талии — слишком близко, слишком ощутимо, слишком... правильно.

Меня не должно тянуть к нему.

Но тянет.

Не меня, не н ене это не я. Не меня. Не Анну Викторовну. Стыд-то какой Вайнерис.

Молодую. Смелую. Глупую.

Которая смотрит на него и не может не восхищаться.