Некромантка

Глава 11

Она чувствовала, как ее трогают. Какие-то голоса, словно в тумане слышались далеко. Во рту было очень солено. Губы ссохлись, кожу стянуло, щипало ссадины на лице. Глаза не хотели открываться, на ресницах застыли кристаллики соли и песка. Он чувствовался и под руками даже сквозь мокрые перчатки.

Кто-то коснулся шеи. Проверили пульс.

Имельда кое-как смогла разлепить веки. Она лежала на боку на песке, на берегу. Шум волн она слышала даже четче, чем голоса людей. Волосы облепили лицо. Она чувствовала, как замерзли ноги в мокрых сапогах, да и вообще все тело в мокрой одежде. Очень болел левый бок и ягодица с левой ногой. Наверно она упала в воду не совсем удачно.

Она не помнила, как доплыла до берега. Ничего не помнила с тех пор, как оказалась в воде. Неужели ее снова спас он?

Она закашлялась, пытаясь встать. Тело плохо слушалось.

— Ы мея слыиеее… — Имельда пыталась сконцентрироваться на образе, который двоился в глазах. Это был явно мужчина, пожилой. Он склонился над ней, помог сесть. Повторял одну и ту же фразу с сильным южным акцентом, часто вставляя краткую «й».

— Вы меня слышите? — мужчина стал более четким. Имельда уставилась на него, потом осмотрелась вокруг. За мужчиной в шагах десяти маячил тощий пацаненок. Он взволновано топтался на песке. Они все были метрах в пяти от воды. Она видела след, ведущий от нее к морю. Песок еще даже не успех высохнуть, до рассвета оставался час, не меньше.

Ее затрясло.

— Помогите… Пожалуйста.

***

Имельда тряслась в телеге, укутанная в куртку мужчины. Он и его сын сидели на козлах. Они везли ее обратно в город, почти не разговаривая. Имельда поняла, что они иностранцы, наверно недавно переехали в поисках лучшей жизни. Обычные люди, но они легко согласились помочь ей. Дотащили до повозки, усадили, мужчина даже пожертвовал свою не новую, но сухую куртку. Плащ она сняла, он был мокрым и тяжелым. Сумки при ней не оказалось, как и трости. Осталось только то, что было на ней в момент прыжка. Фляжка, кинжал, одежда…

Дорога до города заняла не так много времени, как могло показаться. Рассвет только-только начал зарождаться, а Имельда уже стояла перед воротами резиденции мэра. Она долго думала, куда ей пойти. И она очень сомневалась, идти ли к Вельту. Ведь это он знал, куда направляется девушка. Он один и тот неизвестный мужчина. Они знали точно, что она направляется на кладбище. Но если это мэр нанял какого-то некроманта, чтобы ее убить, зачем тогда просить найти девочку? Что за бредовая логика…

Что за некромант способен на такое? Нет, Имельда подозревала, что Вею кто-то обижал. Обижал кто-то из своих. Она думала на Ренсона… он уже много знает, умеет. Мог? Теоретически мог. А если не он? Кто еще мог обижать маленькую девочку настолько сильно, что она захотела убить его и собралась просить помощи у умершей матери? Но либо Оливия была не в силах помочь дочери никак: ни информацией, ни делом; либо девочка не успела ничего предпринять. Ее остановили. Кто-то ведь замыл рисунок на полу склепа. Кто-то очень не хотел, чтобы информация о том, что Вея была там, стала известной. Настолько не хотел, что поднял целое кладбище ради одной покалеченной некромантки. Тоже весьма опрометчивый поступок. Почему бы ее, скажем, не отравить? Или просто прирезать? Многие знают, что Имельда еще не в том состоянии, чтобы толком сопротивляться. Отличный момент, чтобы нанять наемника… Или это слишком много внимания привлечет? А поднятое кладбище не привлечет? Кто это? Какой некромант способен на это? Еще совсем недавно Имельда думала, что это студиоз. Но вряд ли студиоз справился бы с кладбищем. Может кто-то нанял некроманта?

Мелькнула мысль о помощнике хранителя библиотеки… Зош? Да, нет… какой-то бред. С чего бы ему так невзлюбить девочку-подростка? Хотя он был свидетелем того, как Вея и Имельда читали одну книжку. Теоретически он знал… Да что он мог знать? Безобидный книжный червь…

В городе было тихо. Словно ничего и не произошло. Имельда, откровенно говоря, боялась сейчас идти на кладбище. И решилась все же сначала заглянуть к мэру. Если он как-то к этому причастен, она найдет зацепки.

Она стояла перед воротами в рассветных сумерках. Она выгребла из карманов своих вещей все монеты, какие у нее были. За такую помощь ей было не жаль ничего. Ей деньги сейчас не помогут, а вот этим бедным людям они явно пришлись по душе, хотя старик и пытался отказаться. Имельда все равно всунула ему несколько серебряных монет и один злотый с медяком.

Повозка скрылась с улицы, и Имельда протиснулась сквозь прутья решетки ворот. Защита здесь стояла совершенно плевая, аккуратно обойти ее не составило труда, и взламывать не пришлось.

Она тихо пробралась сквозь сад к роскошному двухэтажному особняку. На дверях стоял уже более сильный магический блок, девушка соскользнула с мраморных ступеней, что вели к центральному входу в дом, в сторону сада. Она подошла к окну и заглянула в него. Шторы были аккуратно подвязаны декоративными шнурками, поэтому видно было все отлично, насколько позволял утренний свет. Комната была пуста, на окнах защита не такая сильная, как на входе. Имельда усмехнулась такой безалаберности, аккуратно распутывая связку энергетических пут. У нее ушло около пяти минут на то, чтобы аккуратно настроить защиту на себя и еще примерно столько же, чтобы забраться в окно на уровне своего роста…

Стараясь не шуметь, она по возможности аккуратно слезла с подоконника на пол и закрыла окно. Привалившись к стене, поняла, что не хочет даже вставать. Тело ломило буквально все. Порез на левой руке, обычно затягивающийся уже через пару часов, сейчас до сих пор едва кровил и щипал. Она была слишком уставшей для того, чтобы ее не нормальная для обычного человека, да и мага тоже, регенерация легко справлялась с таким количеством ран. Будь она хоть трижды уникальной, но никто не может вынести столь бурную деятельность и такое количество увечий за столь короткий промежуток времени.

Именно сейчас нахлынула волна отката и к горлу подкатила тошнота и слезы. Тихо их глотая, она сидела, скрючившись, под подоконником, пока не успокоилась.

Найдя в себе силы, она поднялась, вытерла лицо и пошла на выход из комнаты. Коридор был темный, пустой. В такой-то час. Имельда миновала коридор, который выводил в просторный холл. Из него вела дверь на улицу, коридор в другую часть дома и лестница наверх. Девушка решила, что вряд ли хозяин дома будет жить внизу. Обычно на первых этажах живет прислуга.

Она поднялась по лестнице. Без трости это было тяжеловато, но она справилась, опираясь на перила. Второй этаж был выдержан в нежных кремовых тонах, стены отделаны светлым деревом. Небольшой холл второго этажа вел в пару небольших коридоров, в которых были закрытые двери в комнаты или ванные.

Имельда растерялась. Куда ей идти? Что она будет делать, когда найдет кабинет мэра? А если наткнется на него? То что? Она решила послушать свой дар, снова стянула перчатки. Она подходила к каждой двери, бралась за ручку и слушала свои ощущения. Кабинет нашелся в левом коридоре, самая дальняя дверь: она была массивной и запертой. Девушка взломала замок и прошла в кабинет, прикрыв дверь как можно тише.

Ну, что? Что искать? Она сделала несколько шагов в сторону широкого крепкого стола с зеленым бархатом на рабочей поверхности. Сделала еще шаг и почувствовала приближение чего-то…кто-то…

Она обернулась, и дверь резко отворилась, с грохотом шарахнувшись о стену. В проеме стоял уже знакомый внешне мужчина, что был в кабинете господина Вельта в мэрии. На нем была рубашка и просторные брюки. Они переглянулись, и мужчина кинулся на девушку. Имельда едва успела вынуть из ножен свой кинжал, но тут же он был ловко выбит из слабой ладони. Кинжал звякнул о деревянный пол.

Имельда попыталась сопротивляться настроенному решительно мужчине, но уже через полминуты быстротечной борьбы, она оказалась на полу, а он наседал сверху, держа руки на ее горле. Он точно знал, с какой силой давить, чтобы не задушить, но сделать положение пробравшегося в дом врага предельно неприятным.

Он навис над ней, смотря прямо в глаза, с невозмутимым выражением лица, словно читал книгу, а не душил человека. Она вцепилась ему в лицо, сил хватило лишь на то, чтобы попытаться отвернуть его лицо от себя. Хватка стала сильнее. Имельда застучала слабо ногами по полу, не в состоянии даже вдохнуть. Легкие горели, сознание вот-вот могло ускользнуть. Она знала, что за этим последует и дико боялась потерять контроль.

Мужчина смотрел, как девушка постепенно закрывала глаза, теряя сознание. Он бы отпустил ее, как только она отключилась, но она вдруг так внимательно взглянула на него, радужка стремительно меняла оттенок на ярко-голубой. Имельда вцепилась руками ему в большие пальцы и с немереной силой стала выворачивать. Мужчина вмиг растерял уверенность и удивленно уставился на бледные руки девушки, которые только недавно не могли и кинжал удержать в руках, а сейчас он едва сдерживал напор силы в этих руках. Ему пришлось поддаться, чтобы она не сломала ему пальцы. Некромантка с улыбкой на лице усилила хватку, глядя на него ясными льдистыми глазами.

Из коридора раздались быстрые шаги.

— Мару! Какого черта!? — Вельт ошарашено остановился в дверном проеме. На нем были только легкие пижамные штаны. Когда Мару понял, что теряет контроль, он жестко высвободил свои руки из тонких, но таких жестких и холодных пальцев, и врезал девушке прямо в челюсть без замаха, и та отключилась.

— Мару!

Мужчина, тяжело дыша, сидя сверху на некромантке, ошарашено смотрел на господина Вельта, не понимая, что это сейчас такое было, а Вельт тем временем с почти таким же выражением крайнего удивления смотрел то на него, то на девушку.

— Это… Это что, некромантка?! Да слезь с нее! — Абрахан стремительно подошел к Имельде. Мужчина, которого Абрахан назвал Мару, слез с девушки и сел рядом. Он все всматривался в ее лицо, обдумывая все то, что сейчас произошло несколько мгновений назад.

Вельт пощупал ее шею, ошарашено оглядел ее.

— Это ты ее так? Что тут произошло? Откуда она взялась?

Мужчина пожал плечами и произнес тихим голосом несколько слов на неизвестном языке.

— Как это уже была здесь? Как она прошла? — Мару вновь пожал плечами. Заспанный Вельт протер толком глаза и лицо. Вновь посмотрел на сильно потрепанную некромантку, что лежала в центре обычно запертого кабинета. Но вот сейчас в его дом вломились, не понятно, каким образом. В его кабинете произошла драка, и все это в такой ранний час, что он растерялся на какой-то миг. Но Абрахан Вельт не стал бы мэром, если бы терялся в таких ситуациях. Поднялся и поднял с пола девушку. Мару тоже поднялся. — Возьми и отнеси в гостевую комнату, следи за ней, глаз не спускай, — он передал некромантку своему другу. — Я вызову врача, дождемся, пока ее приведут в чувство и разберемся, наконец, что за чертовщина твориться в моем доме, — Абрахан был зол. Стоя лишь в одних домашних штанах, не причесанный и заспанный, он все равно производил жесткое впечатление человека, который привык командовать.

Мару вышел из кабинета с девушкой на руках, Абрахан поднял кинжал с пола, закрыл кабинет во второй раз, качая головой. Он сетовал на то, что придется прибегать к услугам мага еще раз, чтобы настроил защиту еще и внутри дома. Как жить среди этих магов, если они могут пролезть куда угодно без мыла!? Никакого личного пространства!

Абрахан скрылся на первом этаже. Послышались крики, разозленный мэр срывал эмоции на прислуге. Он стал раздавать указания, послал срочно за лекарем. Его голос стих только тогда, когда он скрылся на кухне. Из одной из комнат выглянул Ренсон, которого отстранили от учебы и направили под домашний арест. Он, увидевший Мару с некроманткой на руках, вытянул заспанное лицо в удивленной гримасе, даже ничего спросить не успел. Мару что-то рыкнул в его сторону сердито, пройдя мимо, и парень скрылся в своей комнате быстрее ветра.

Мужчина подошел к гостевой комнате, без труда отворил дверь, и внес бесчувственное тело внутрь, и положил на двуспальную кровать с резной спинкой и красивыми резными столбиками в ногах.

Он оглядел ее, о чем-то подумал и аккуратно стащил громоздкий плащ. Без него некромантка стала меньше, еще более беззащитной на вид. Но мужчина прекрасно помнил, как она без труда чуть не сломала ему кисти рук несколько минут назад. Он подошел к ней вплотную и приподнял веко. Радужка была обычного пшеничного цвета. Он отошел на шаг с озадаченным лицом. Не могло же ему привидеться?

Мару присел в кресло, продолжая разглядывать раннюю гостью. Вид действительно был весьма плачевный. Рваная одежда, разного рода раны (на скуле уже расплылся новый свежий синяк), вся какая-то грязная и — мужчина понюхал и попробовал на вкус свои руки — соленая. Ее словно пережевали и выплюнули.

В комнату вошел Абрахан. Он накинул на себя шелковый халат, принес стакан молока для своего друга.

— Рассказывай, что было, — серьезно произнес он, косясь на бесчувственную незваную гостью.

Мужчина спокойно поведал, как сквозь сон услышал шаги в коридоре. Он удивился, что в такую рань Абрахан не спал, а потом заподозрил, что это вовсе не хозяин дома, а кто-то из прислуги или, быть может, Ренсон. Слишком легкие были шаги, слишком тихие и осторожные, словно кто-то прятался и не хотел быть услышанным. Мару решил поймать нарушителя с поличным, дождался, когда этот человек скроется за дверью, но за ней он обнаружил вовсе не того, кого предполагал увидеть. Он хотел всего лишь скрутить ее, но она достала кинжал, сопротивлялась. Он знал, что магам лучше не давать свободу действий и решил, что вырубить будет лучшим решением. Мару не стал упоминать про странную сцену, про голубые глаза, про нечеловеческую силу…

Он закончил рассказ на своем неизвестном никому, кроме Абрахана, языке. Господин Вельт внимательно выслушал его, стоя в ногах кровати и внимательно глядя на девушку. Он держал ее кинжал в руках, вертел его, потом отложил подальше, на столик для фруктов у дальнего окна.

— Не нравится мне это, — проговорил мэр, хмуря брови.

Из коридора донеслись шаги.

— Господин, прибыл врач, — служанка пропустила мужчину в светло-коричневом вельветовом наряде в комнату. На нем была кипенно-красного цвета жилеточка, очерчивающая идеальную осанку. При нем был такого же цвета чемоданчик. Он держал спину очень ровно и был скуп на движения.

— Господин Вельт, мир имени вашему.

— Приветствую, Орлон, — мэр пожал руку лекарю, как старому знакомому.

Лекарь сразу же отметил девушку на кровати, поняв, кем ему придется заниматься, но все же произнес:

— Что случилось? Нечто серьезное?

— Да вот, — мэр махнул рукой на девушку.

Лекарь снял свою жилеточку, аккуратно повесил ее на спинку стула, оставшись в светло-коричневых свободных одеждах на правом запахе. Взяв чемоданчик, он подошел к кровати, оглядел девушку. С немного удивленным выражением лица он взглянул на мэра.

«Серьезно?»

«Сам в недоумении».

Они, молча, обменялись выразительными взглядами.

— Мне нужно осмотреть больную, попрошу покинуть комнату.

Мару что-то произнес. Врач взглянул на него, на Вельта.

— Девушка опасна, — перевел тот.

— Я уже имею опыт с опасными, не беспокойтесь, — заверил их мужчина спокойно. Он был гладко выбрит и аккуратно причесан.

Вельт глянул на Мару. Тот по обыкновению пожал плечами, мол, дело ваше, встал и вышел из комнаты. Вельт последовал за ним, закрыв за собой дверь.

Примерно через пару часов, когда рассвет уже полностью вступил в свою силу, а прислуга успела приготовить завтрак, лекарь спустился со второго этажа в гостиную, совмещенную с кухней. Две зоны были отделены друг от друга декоративными вьющимися растениями. Господину Вельту доставляло удовольствие смотреть, как прислуга возится на кухне, и он предпочитал дожидаться своей еды, глядя, как ее готовят, в гостиной.

Здесь находился только Мару, он пил очередной стакан молока, сидя за обеденным столом, а Абрахан отсутствовал. Лекарь, держа в руках свой чемоданчик и декоративную жилеточку, осмотрелся.

— А где господин Вельт? — Мару, молча, ткнул пальцем вверх. — О, я понял.

Мужчина присел за этот же стол, поставив чемоданчик на пол. Он стал дожидаться хозяина дома, чинно и терпеливо восседая на стуле. Девушка в чепце и накрахмаленном фартучке подала ему ароматный чай и фрукты в сахаре, чтобы скрасить ожидание.

Ждать пришлось не очень долго, Абрахан спустился в гостиную, отдавая распоряжения своему помощнику, которого уже давно успел вызвать к себе.

— Отдашь конверт директору школы лично в руки, — мужчина уже был одет в темно-коричневые свободные штаны, подпоясанные широким кожаным ремнем, сливочного цвета рубашку с высоким воротничком-стоечкой и широкими рукавами. — Орлан, вы уже здесь, — констатировал Вельт, пройдя на кухонную зону, он по-хозяйски достал из одного шкафчика небольшую глиняную чашку с грецкими орехами и отправился к обеденному столу. — Эли, свари кофе, пожалуйста, — на ходу бросил девушке в чепце. Та кивнула и продолжила заниматься своими делами. Лекарь поднялся со стула, а Абрахан, наоборот, опустился. — Как девушка? — мужчина поставил чашу с орехами на стол, взял себе два и с легкостью раздавил их в кулаке.

— В порядке. Сейчас она спит. Не пойму, как в таком состоянии она находилась в сознании. Она ведь пришла сюда сама?

— Да, сама. Так все плохо?

— Ну… — врач покивал, — У нее обширные травмы, часть из них, как я понял, давнишние. Часть свежие, получены буквально несколько часов назад. У нее внутренняя сильная гематома, трещины в ребрах. Как я понял, она упала с большой высоты… Хм, в море, скорее всего.

— В море?

— Да, господин. Она покрыта солью, — лекарь находил эту ситуацию крайне любопытной. — Не вижу другого объяснения. Хотя, спросите у нее, когда очнется, быть может, я ошибаюсь.

— Хорошо. Я непременно спрошу.

— Далее. Я убрал основную кровь из гематомы, должна быстрее зажить, наложил швы на резаную рану и обработал ссадины и царапины. Когда девушка очнется, прикажите прислуге ее помыть, а после заново обработать все раны и ушибы, после чего нужно будет перевязать все чистыми бинтами. Я оставил необходимое средство на прикроватной тумбе. Если прислуга не справится, смело можете звать меня, но уверяю, ничего сложного там не будет, если девушка будет вести себя благоразумно. С ребрами ничего делать не нужно, у нее уже имеется специальный корсет для них.

— Я вас понял. Но неужели вы не смогли через ауру поправить ее состояние? Я что-то не пойму, зачем все так усложнять…

— О, — лекарь смутился, убрав не существующую соринку с жилетки, висящей на руке. — Я не смог увидеть ее ауру, господин. — Абрахан вопросительно выгнул брови. — У девушки стоит очень сильная защита и лучше ее не трогать. Снять такую защиту сможет разве что тот, кто ее ставил, или человек еще более талантливый и умный. Я, к сожалению, таковым не являюсь. Взломать, конечно, можно… Но это приведет к последствиям, при которых ее лечение становится бессмысленным занятием. Я оставил все как есть и помог ей доступными эффективными способами. — Абрахан задумчиво жевал свой орех. Мару допил молоко и крутил пустой стакан с белыми подтеками в руках. — Я могу идти, господин Вельт?

— Конечно, Орлан. В мэрии вас рассчитают, спасибо вам за оперативность, — Абрахан поднялся, чтобы проводить врача.

Уже на пороге господин Орлан остановился:

— Совершенно не понимаю, каким образом можно получить такие увечья. Стоило бы обратиться в органы правопорядка, господин, — мужчина поставил чемоданчик на порог, надел жилеточку и стал застегивать пуговицы.

— Она сама из таких органов. Некромантка, — спокойно произнес Абрахан.

— Ох. Тогда это многое объясняет, — он взял чемоданчик.

— Да? Что, например?

— Хотя бы ужасные царапины от когтей на бедре и порез на запястье. Видит всевышний, я поначалу подумал, что она из самоубийц и пыталась покончить собой много раз, но безуспешно. Синяки на шее, пыталась броситься в пучину моря, порезать вены…, хотя слишком уж не характерные были травмы для самоубийцы, но теперь все ясно. Не благодарная работа.

Мэр не ответил, проводив лекаря за порог.

— Всего доброго, господин Вельт, — мужчина слегка кивнул головой.

— Всего доброго, Орлан.

Абрахан поднялся в комнату к некромантке, посмотрел, как та спит, укрытая покрывалом. Ее грязная одежда и вещи лежали на другом конце кровати аккуратной стопкой. Мужчина подошел и взял в руки фляжку. Он откупорил ее и понюхал содержимое, резко отпрянул от неприятного острого запаха. Закрыл флягу и ушел, забрав ее с собой.