Некромант Империи. Том 5

Глава 13

Сознание возвращалось к Софье рывками. Звуки проступали первыми: ритмичное пиканье приборов, приглушённые голоса за дверью, мерное гудение вентиляции. Потом пришли ощущения: накрахмаленное бельё, царапающее кожу, сухость во рту, тяжесть в конечностях.

Софья Златомирская рассматривала больничный потолок, пытаясь сфокусировать зрение, словно настраивала размытую камеру. Попытка пошевелиться отозвалась волной мурашек, пробежавших от затылка до пят.

'Сколько я уже здесь? " — мысль ускользала, размытая и нечёткая.

Медицинское оборудование обступало кровать: стойка с прозрачными капельницами, мониторы с пульсирующими зелёными линиями, датчики, прилепленные к коже. К запястью тянулась трубка, через которую, наверное, и поступали питательные вещества всё это время.

Внезапно дверь распахнулась, и внутрь буквально влетела молодая женщина в светло-голубом халате. Её взгляд метнулся к мониторам, затем к лицу Софьи, и в глазах лекаря отразилось изумление.

— Вы очнулись! — воскликнула она. — Невероятно!

Лекарь быстро проверила показания приборов, сверилась с планшетом и склонилась над пациенткой:

— Софья, вы понимаете, где находитесь? Помните, что с вами произошло? Вы спали несколько дней, и никакие стандартные методы пробуждения не действовали. Мы даже привлекали специалистов по ментальной магии!

Софья попыталась ответить, но из пересохшего горла вырвался только сиплый звук. Лекарь тут же поднесла стакан с водой. Прохладная жидкость отозвалась на прикосновение мага воды, слегка качнулась навстречу губам.

— Я… не помню, — наконец ответил девушка. — Последнее воспоминание… простите не помню…

Тело воспринималось странно. В мышцах застоялась вязкая тяжесть, будто оно училась заново функционировать.

— Что со мной случилось? — Софья приподнялась на локтях, наблюдая, как лекарь делает пометки в планшете.

— Если бы мы знали, — вздохнула та. — Физически вы были абсолютно здоровы. Просто… не просыпались. Будто душу временно изъяли из тела. Мы проверяли на демоническое влияние, ментальные блоки, некромантические печати — ничего. Как будто вы просто… ушли.

Софья покачала головой и огляделась по сторонам. На прикроватной тумбочке мерцал экраном её смартфон, подключенный к зарядке.

— Можно?

Лекарь кивнула и протянула устройство:

— Конечно. Вам наверняка интересно, что происходило, пока вы… отсутствовали. Я позову главного врача, он хотел быть в курсе, когда вы очнётесь.

Девушка вышла, а Софья разблокировала экран. Уведомления водопадом обрушились на неё.

Она открыла новостное приложение, и первые заголовки буквально оглушили:

«НЕКРОМАНТИЧЕСКИЙ КУЛЬТ РАЗГРОМЛЕН: ИМПЕРСКИЕ СИЛЫ УНИЧТОЖИЛИ ГНЕЗДО ТЁМНЫХ МАГОВ»

«СКАНДАЛ В ВЫСШИХ СФЕРАХ: КАК ДРЕВНИЕ НЕКРОМАНТЫ ГОТОВИЛИСЬ ЗАХВАТИТЬ ИМПЕРИЮ»

«ЧЕМПИОНАТ ВОЗОБНОВЛЁН ВОПРЕКИ УГРОЗАМ: ИМПЕРАТОР ЛИЧНО ГАРАНТИРУЕТ БЕЗОПАСНОСТЬ»

«ТАЙНЫЙ ГЕРОЙ АКАДЕМИИ? ПЕРВОКУРСНИК УЧАСТВОВАЛ В ОПЕРАЦИИ ПРОТИВ НЕКРОМАНТОВ»

Софья листала дальше. Некроманты, тайный культ, операция в поместье Потаниных, возобновление Чемпионата… События разворачивались с немыслимой скоростью, пока она была погружена в беспамятство.

Внезапно телефон завибрировал, экран переключился на прямую трансляцию.

«СЕЙЧАС: ОТКРЫТИЕ ЧЕМПИОНАТА ВЫСШИХ СФЕР. ПЕРВЫЙ БОЙ — ДМИТРИЙ ВОЛКОНСКИЙ ПРОТИВ АРСЕНИЯ ТАРАСОВА»

Камера показывала панораму огромной арены. Две фигуры стояли по противоположным сторонам — одна в строгом тёмно-синем кителе, с клинками, объятыми стихиями, другая — в простой академической форме, расслабленная, почти скучающая.

Прозвучал гонг, и Тарасов атаковал — стремительно, безжалостно, соединяя огонь и воздух в смертоносный вихрь. Волконский же просто уклонялся. На его лице играла лёгкая улыбка.

Что-то произошло с Софьей в этот момент. Внезапная, иррациональная ярость затопила сознание. Вода в стакане на тумбочке вскипела, стекло треснуло. Капельница задрожала, жидкость в ней начала бурлить. Мониторы заверещали, фиксируя резкий скачок всех показателей.

Софья не отрывала взгляда от экрана, от этого самодовольного лица, от этих небрежных движений. Ненависть прорывала любые барьеры рассудка.

В раскрытую дверь палаты уже вбежали медики, встревоженные всплеском активности приборов. Но Софья их не видела — перед глазами был только он…

Я склонился над Тарасовым, распростёртым на арене. Его тело, ещё минуту назад полное энергии и движения, теперь казалось полностью парализованным. Только глаза лихорадочно двигались, пытаясь компенсировать неподвижность конечностей.

— Ч-что… ты со мной сделал? — голос Тарасова звучал хрипло, каждое слово давалось с трудом.

Я усмехнулся, присев рядом на корточки. Сейчас можно было позволить себе паузу для маленькой лекции.

— Знаешь, в чём прелесть боевого лекарства? — произнёс я. — Оно работает на клеточном уровне. Я не бил тебя огнём или молниями. Я просто… ускорил время для твоего организма.

Тарасов непонимающе моргнул.

— Видишь ли, — продолжил я, проводя пальцем по воздуху вдоль его неподвижной руки, — твои суставы сейчас как у восьмидесятилетнего старика. Хрящевая ткань истончилась. Связки потеряли эластичность.

Я указал на его грудную клетку:

— Лёгкие утратили тридцать процентов альвеол. Сердечная мышца уплотнилась, артерии сузились. Тебе сейчас тяжело дышать не из-за удара или магического истощения. Твоё тело просто… состарилось примерно на шестьдесят лет за тридцать секунд.

На трибунах воцарилась абсолютная тишина. Даже комментаторы замолчали.

— Ты… меня убиваешь? — в голосе Тарасова промелькнул страх.

— Нет, — я покачал головой. — Убивать запрещено правилами. Фактически сейчас я поддерживаю твои жизненные функции на стабильном уровне. Стоит мне перестать — и механизм остановится.

Тарасов закрыл глаза, принимая поражение.

— Знаешь, — мой голос стал немного мягче, — ты действительно хорош. Синхронизация огня и воздуха на таком уровне — редкость даже среди профессиональных стихийников. Техника клинков безупречна. В обычном бою ты, вероятно, уничтожил бы девяносто процентов противников своего уровня.

— Но не тебя, — констатировал он.

— Но не меня, — согласился я.

К нам уже спешили секунданты и медики. Среди них я заметил Костю, который протолкался через толпу официальных лиц.

— Дима, ты в порядке? — крикнул он.

— Лучше не бывает, — отозвался я, не отводя взгляда от Тарасова. — Итак, официальный вопрос: признаёшь ли ты поражение?

Тарасов взглянул на приближающихся медиков, потом снова на меня.

— Признаю, — произнёс он чётко. — Победа за Волконским.

Слова будто разорвали невидимый барьер. Трибуны взорвались аплодисментами и криками. Диктор восторженно объявил о моей победе, хотя я почти не вслушивался в его слова.

— Тогда… — я положил ладони на грудь Тарасова, — возвращайся.

Энергия потекла сквозь мои руки. Я менял направление времени для его клеток, восстанавливая разрушенные связи, возвращая эластичность тканям, восстанавливая плотность кровеносных сосудов. Тело Тарасова слабо засветилось под моими ладонями, и я услышал его изумлённый вздох, когда к нему начала возвращаться чувствительность.

Процесс омоложения выглядел не менее впечатляюще, чем обратный — кожа Тарасова разгладилась, цвет лица из серого стал нормальным, глаза прояснились. Он глубоко вдохнул, будто впервые за долгое время.

— Ощущения странные, — прошептал он. — Как будто меня вытащили из-под пресса.

— Ты полностью восстановишься через пару часов, — я поднялся, протягивая ему руку. — Советую хорошенько отдохнуть.

Тарасов принял мою руку и встал. На мгновение его колени подогнулись, но он быстро восстановил равновесие. Вокруг нас уже толпились официальные лица чемпионата, медики и секунданты.

— Потрясающе! — Костя хлопнул меня по плечу.

На арену вышел главный судья с золотым медальоном в руках — символом прохождения в следующий этап чемпионата.

— Дмитрий Волконский — победитель первого боя! — объявил он, вручая мне медальон.

Я принял награду, а внутри уже просчитывал следующие шаги. Чемпионат был лишь средством, а не целью. И теперь, когда первый этап пройден, я приблизился ещё на шаг к тому, чтобы вернуться домой.

Аплодисменты и приветственные крики сопровождали меня по всему пути к выходу с арены. Судьи и официальные лица соревнования пытались что-то сказать, но я кивал и проходил мимо, сжимая в руке золотой медальон. Трибуны скандировали моё имя — видимо, демонстрация манипуляций со временем биологических процессов впечатлила их сильнее, чем стандартные файерболы или молнии.

— Эй, Дима! Постой! — Костя догнал меня уже у выхода с арены. — Ты что, уходишь? Мы же можем остаться и посмотреть следующие бои. Там выступает Романов с четвёртого курса, говорят, у него какая-то новая техника.

Я покачал головой:

— Мне нечего здесь ловить.

— Как это нечего? Ты только что всех порвал! — он обернулся на трибуны, где болельщики всё ещё скандировали моё имя.

Я промолчал, и мы подошли к порталу, ведущему обратно в академию.

— А ты можешь остаться, если хочешь, — я окинул Костю взглядом. — Вольный огненный вурдалак… с твоими новыми способностями ты и сам скоро сможешь участвовать в таких соревнованиях.

Я улыбнулся, представив Костю на арене — наполовину человек, наполовину зверь, окутанный огнём, разрывающий шаблоны и представления о возможном и невозможном.

— Нет, — Костя решительно мотнул головой. — Я пойду с тобой. Где ты, там и я.

Мы шагнули в портал одновременно, и академия поглотила нас обратно в свои каменные стены.

Подземный коридор, ведущий от портальной комнаты обратно в основные помещения академии, был слабо освещён. Наши шаги эхом отражались от стен, пока Костя не нарушил тишину потоком эмоций.

— Это было нечто! Нет, ты видел его лицо, когда ты начал объяснять про старение? А когда он попытался тебя достать огненным смерчем, а ты просто шагнул в сторону? Как будто всё просчитал на десять шагов вперёд! А потом эта штука…

Его восторженная болтовня отдавалась где-то на краю сознания, пока я был погружён в совершенно иные мысли.

Во время боя я заметил нечто важное. Когда Тарасов активировал свою огненную стихию, специфический энергетический импульс исходил из области его сердца. Тонкий, почти незаметный поток силы, который через энергетические каналы устремлялся к его рукам, накапливался там и трансформировался в атакующее заклинание.

Обычный маг никогда бы не обратил на это внимания — слишком тонкая структура, слишком быстрый процесс. Но моё восприятие…

— Гидра?

Мысленно позвал я, активируя ментальную связь с многоглавым сознанием.

— Я здесь, Я наблюдала за твоим боем. Эффективное использование техники временного сдвига для биологических объектов.

— Ты заметила то же, что и я? Связь сердечного ритма с силой выброса энергии?

— Безусловно.

Воспоминания, заполнили сознание.

— Магия, происходящая от маны, — продолжила Гидра. — напрямую связана с физиологическим состоянием носителя. Даже в пожилом организме, если он здоров, мана циркулирует эффективно. Сердце — ключевой узел этой циркуляции. Мы проводили эксперименты. Сотни экспериментов.

Перед глазами пронеслись образы: ускорение сердечного ритма увеличивало магический потенциал, но сокращало время активного боя. Замедление сердечного ритма снижало мощность отдельного выброса, но увеличивало общую продолжительность активного состояния.

— Сердце — насос для крови, но и для магической энергии тоже, — мысленно сформулировал я. — Если я смогу точечно воздействовать, например на сердечную мышцу противника…

— … то создашь перебои в его энергетической системе, — закончила за меня Гидра. — Возможные техники: временная фибрилляция предсердий, искусственная аритмия, манипуляция с проводящей системой сердца. Можно также создать временное утолщение миокарда, что увеличит нагрузку и снизит эффективность выброса.

— … и я тогда подумал… — голос Кости вернул меня в реальность.

Мы уже поднимались по лестнице из подвала, возвращаясь в обычные коридоры академии.

— На следующих боях я попробую новую технику, — перебил я Костю. — Точечное воздействие на сердечную мышцу противника. Представь: искусственно созданная аритмия ослабит его заклинания. Временная блокада нарушит передачу энергии. Микроскопическое расширение коронарных артерий спровоцирует скачки давления, ослабит силу и дезориентирует его.

— Э… Дима? — Костя слегка отодвинулся. — Ты сейчас звучишь немного пугающе.

Я усмехнулся:

— Просто пытаюсь максимально использовать свои способности. В конце концов, каждый бой приближает меня на шаг ближе к цели.

Но Костя был прав — я увлёкся. Хотя в моём мире подобные техники были стандартным оружием боевого лекаря, здесь они могли выглядеть слишком радикально. Нужно соблюдать баланс — демонстрировать силу, но не настолько, чтобы меня сочли угрозой. Привлекать внимание, но не пугать. Побеждать, но не раскрывать все карты.

И всё же… мысль о манипуляциях с сердечной мышцей противника, дающих мне контроль над его энергетическим потенциалом, была крайне соблазнительной. В конце концов, война — это искусство. А я был на войне с тех пор, как попал в этот мир.

— Идём в столовую, — я свернул в боковой коридор, игнорируя основной поток студентов.

Костя недоумённо поглядел в противоположную сторону, откуда доносился гул голосов.

— Серьёзно? А как же банкет победителей? — он патетически взмахнул руками. — Там же столько всего!

— И толпа людей, каждый из которых захочет поговорить с победителем первого боя, — я скривился. — Мне нужна тишина, Костя. Сейчас, после победы, они налетят как стервятники — с поздравлениями, вопросами, приглашениями. Меня от этого тошнит.

Столовая встретила нас пустотой и прохладой. Только пара дежурных поваров лениво перетирала посуду за стойкой раздачи.

— Два компота, — бросил я, проходя мимо них.

Мы устроились за дальним столом у окна. Я сделал глоток прохладного компота, наслаждаясь тишиной и возможностью привести мысли в порядок.

Дверь столовой открылась, впуская Дамира Голицына. Его платиновые волосы контрастировали с идеально чёрным костюмом. Без единого слова он направился прямо к нашему столу.

— Я тебя искал, — произнёс он, без приглашения опускаясь на стул напротив.

— И зачем же? — я сделал ещё глоток компота. — Хочешь поздравить с победой?

— Твоя несостоявшаяся невеста очнулась, — Дамир перешёл сразу к делу. — Софья Златомирская. Она в медицинском крыле.

Я поставил стакан на стол. Интересно.

— Рад слышать, — произнёс я спокойно. — Хотя «несостоявшаяся невеста» — это сильное преувеличение наших отношений.

— Дело не в этом, — Дамир наклонился ближе, понизив голос. — В её глазах — красные иномирские искры. Я их видел.

Я приподнял бровь:

— И что это значит?

— Есть подозрение, что во время своего летаргического сна она побывала в междумирье, — продолжил Дамир. — У генерала красных магов. И он дал ей какую-то силу, если не другую душу.

Костя присвистнул.

— И что ты предлагаешь? — я откинулся на спинку стула, делая вид, что новость меня не особо тревожит. — Убить её, пока не поздно?

— Не нужно утрировать, — Дамир поморщился. — Я просто предупреждаю. Ты должен знать, с кем имеешь дело.

Я пожал плечами:

— Сейчас мы всё равно ничего не сделаем. Стержень не вырвать, толпу красных… пока не победить. — Мой голос звучал безразлично.

Нужно поговорить с Алиен. А Софья… в конечном счёте, она всего лишь пешка.

— Не слишком ли самоуверенно? — в голосе Дамира скользнуло раздражение. — Я не думал, что ты из тех, кто недооценивает опасность.

— Я не недооцениваю, — я встал, допивая компот одним глотком. — Я расставляю приоритеты. Сейчас у меня есть дела поважнее.

Дамир тоже поднялся:

— Синие маги будут наблюдать за ситуацией. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Волконский.

— Всегда, — ответил я с усмешкой.

Мы с Костей вышли из столовой, оставив Дамира у стола. В коридоре было шумно — студенты возвращались с арены, обсуждая бои. Некоторые замечали меня и начинали шептаться, показывая пальцами.

— И что теперь? — Костя ускорил шаг, чтобы не отставать от меня.

— Сначала… — я не договорил.

Впереди образовалась небольшая толпа студентов, окруживших кого-то. Они аплодировали и выкрикивали поздравления. Проходя мимо, я увидел в центре этого внимания девушку.

Серебристые волосы, собранные в высокий хвост, мокрые пряди липли к шее и щекам. Академическая форма — насквозь промокшая — не оставляла простора воображению. Ткань блузки стала почти прозрачной, облепив тело второй кожей. Каждый вдох приподнимал ткань, натягивая её на груди. Вода стекала по длинным ногам, образуя лужицу на полу.

Девушка улыбалась, принимая поздравления с победой над сильным магом воды.

Я проскользнул мимо, не желая привлекать лишнее внимание. Сейчас мне нужно было найти Алиен, а не отвлекаться на…

Что-то дёрнуло меня за рукав. Я инстинктивно напрягся, и резко обернулся.

Передо мной стояла та самая серебристоволосая девушка. Вблизи она была ещё красивее — вода стекала по её шее, ключицам, исчезая в вырезе блузки. Капли дрожали на ресницах.

— Волконский, — произнесла она, не выпуская моего рукава. — Нам нужно поговорить. Наедине. Я Полина Шевченко, — представилась она, заметив мой изучающий взгляд. — Третий курс.

Её мокрые пальцы всё ещё сжимали ткань моего рукава, оставляя влажный след.

— Ладно, — я кивнул. — Поговорим.

Алёна ослабила хватку, но полностью не отпустила мой рукав. Она повела меня вдоль коридора к нише с широким витражным окном.

Костя, разумеется, двинулся за нами.

— Я сказала наедине, — Алёна остановилась, бросив на него холодный взгляд.

— Где я, там и он, — отрезал я. — Косте я доверяю как себе. Что можно сказать мне, можно сказать и ему.

Она смерила Костю оценивающим взглядом.

— Хорошо, — согласилась она, отбрасывая мокрую прядь с лица. — Как скажешь.

Мы остановились у окна.

— Твоя победа, — начала она без предисловий, — была впечатляющей. Стиль, уверенность, техника… особенно техника. — Она сделала паузу, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Я, знаешь ли, видела подобное раньше.

— Вот как? — я приподнял бровь с деланным равнодушием.

— Да, — Алёна прислонилась к стене, оставляя на камне влажный след. — У старого знакомого. Лекари не редкость, но такие, как ты… — её взгляд скользнул по моему лицу, задержавшись на глазах. — Твои движения на арене. Никакой суеты, ни одного лишнего жеста. Та улыбка, когда ты уклонялся от огненного смерча — спокойная, даже немного скучающая, будто ты просто отмахивался от назойливой мухи.

Она сделала шаг ближе, понизив голос:

— А твоя техника манипуляции биологическими процессами… точечное воздействие на клетки, мгновенное старение тканей, а затем восстановление — я знала только одного человека, способного так виртуозно владеть боевой магией лекаря.

— Спасибо за комплимент, — я скрестил руки на груди. — Если это был комплимент. Что дальше? Ты просто хотела поздравить вундеркинда?

Она издала тихий смешок:

— Ты же знаешь о пришедших душах в этот мир, верно?

За моей спиной Костя еле слышно хмыкнул. Я сохранил нейтральное выражение лица.

— Не интересуюсь этим, — я пожал плечами. — Мне всё равно.

Слова звучали небрежно, но внутренне я напрягся, сканируя её сущность. Пересекающиеся потоки энергии, индивидуальная аура, сигнатура магического дара… я видел всё, но не обнаружил стержня. Ни красного иномирского, ни синего, ни некромантского.

И тут меня осенило. Существовал ещё один тип стержня — прозрачный, бесцветный, почти неуловимый для обычного сканирования. Стержень попаданцев.

Алёна всё ещё наблюдала за мной, словно ожидая какого-то знака, признания, намёка на общую тайну.

— Послушай, — я оттолкнулся от стены, — мне пора. Беседа наша не особенно интересна. Я рад, что чем-то напомнил тебе старого знакомого, но на этом, пожалуй, всё.

Улыбка медленно сползла с её лица, а я развернулся и зашагал прочь. Костя бросил на Алёну последний взгляд и поспешил за мной.

— Ди… — крикнула она мне вслед, но внезапно замолчала.

Я не обернулся, просто ускорил шаг.

— Дим, — Костя догнал меня, — мы куда? Зачем ты меня увёл от этой красотки в мокрой одежде?

— В библиотеку, — отрезал я, сворачивая в другой коридор.

Академия засыпала. Последние огни гасли в окнах учебных корпусов, а патрульные маги негромко переговаривались, совершая вечерний обход. После недавних событий охрану усилили — теперь на каждом посту дежурили по два человека, а периметр патрулировали дополнительные группы.

Тень скользнула вдоль стены административного здания. Незаметная, сливающаяся с окружением, она приближалась к одинокому охраннику, отделившемуся от основной группы.

Охранник — молодой парень с соломенными волосами и родинкой на щеке — остановился, чтобы закурить. Достал магфон, проверил сообщения. Усмехнулся чему-то. А затем резко напрягся, почувствовав холод на затылке.

— Спокойно, — шепнул Мещерский, прижимая ладонь к его шее. — Расслабься ты все равно умрешь.

Пальцы демонолога светились тусклым багровым светом.

— Что… — только и успел произнести охранник, прежде чем его воля была парализована.

— Вспоминаю старые времена, — усмехнулся Мещерский, разворачивая парня лицом к себе.

Он произнес заклинание… короткое, на языке, которому не учили в академии. Воздух между ними задрожал, уплотнился. Черты лица Мещерского начали течь, меняться, становясь зеркальной копией лица охранника.

— Теперь ты мне не нужен, — демонолог отступил на шаг, любуясь трансформацией.

Рука охранника дернулась к поясу, где висел сигнальный артефакт тревоги.

— Нет-нет-нет, — покачал головой Мещерский. — Так не пойдет.

Его пальцы описали в воздухе сложную фигуру. Тело охранника сначала застыло, а затем начало темнеть, будто обугливаясь изнутри. Не было ни пламени, ни дыма — только тихий, почти неслышный треск, с которым плоть превращалась в пепел. Через несколько секунд на месте человека осталась лишь темная куча праха, которую быстро разнес ветер.

Мещерский поправил форму, проверил пропуск на груди. Имя охранника — Валерий Зотов.

Медицинский корпус был освещен тускло — энергосберегающие лампы едва рассеивали ночную темноту. Дежурная медсестра клевала носом за стойкой. Охранник у входа лишь мельком взглянул на форму и пропуск Мещерского.

— Обход, — буркнул демонолог, и этого оказалось достаточно.

Он бесшумно поднялся на второй этаж. Изолированная палата в конце коридора — именно здесь держали его последнего подопытного. Студента, в которого он заселил своего демона для наблюдения. Слишком неудачный эксперимент — демон настолько ослаб от постоянных перемещений, что не смог полностью взять контроль. У парня остались воспоминания, но он потерял сознание и пока не приходил в себя.

Дверь палаты была не заперта. Внутри царил полумрак, лишь тонкая полоска света из коридора падала на кровать. Парнишка лежал, подключенный к нескольким мониторам. Дышал ровно, глубоко.

— Проснись, — Мещерский положил ладонь на лоб парня.

Тот вздрогнул и открыл глаза. Секунду он непонимающе смотрел на склонившееся над ним лицо.

— Привет, — кивнул демонолог. — Я пришел закончить начатое моим никчёмным демоном.

Ладонь Мещерского засветилась багровым. Черные нити потянулись от его пальцев, проникая под кожу парня, погружаясь глубже — в мозг, в сознание, в самую суть. Демонолог не просто стирал воспоминания — он выкорчевывал их с корнем, разрушая нейронные связи, стирая саму способность формировать новые.

Крик несчастного превратился в захлебывающийся вой. Его тело выгнулось дугой, пальцы судорожно сжимали простыни. Мониторы взорвались тревожными сигналами.

— Ещё немного, — прошептал Мещерский. — Скоро ты ничего не будешь помнить. Ни имени своего, ни лица матери, ни как дышать самостоятельно.

Из коридора послышались встревоженные голоса и быстрые шаги. Мещерский чертыхнулся — времени оставалось мало. Он усилил воздействие, безжалостно разрушая последние островки сознания. Тело студента обмякло, глаза остекленели.

Мещерский услышал приближающиеся шаги еще до того, как они достигли палаты — торопливый перестук каблуков по плитке коридора, приглушенные встревоженные голоса, шорох медицинских халатов. Мониторы продолжали надрываться сигналами тревоги, привлекая весь медперсонал этажа.

«Три человека, — молниеносно оценил он по звуку шагов. — Две женщины, один мужчина.»

Демонолог в одно движение оказался у окна, рванул створку на себя. Холодный ночной воздух хлынул в палату.

Не раздумывая, Мещерский перемахнул через подоконник и оттолкнулся от стены. Третий этаж — достаточно высоко для обычного человека, но не для того, в ком пульсирует демоническая сила.

Дверь палаты распахнулась только через несколько секунд после его исчезновения. Две медсестры и охранник застыли на пороге пустой комнаты. Только раскрытое окно с развевающимися шторами и бессознательный пациент на кровати.

— Что здесь произошло? — воскликнула старшая медсестра, бросаясь к парню и проверяя его пульс.

Демонолог приземлился на газон и тут же вскочил на ноги. Вокруг не было ни души.

— Зотов! — окрик застал его врасплох. — Какого черта ты тут делаешь?

Перед ним стоял высокий мужчина в форме старшего охранника.

— Я… проверяю периметр, — Мещерский подобрался, готовясь атаковать.

— Ты должен быть на западной стороне, — старший охранник нахмурился. — Третье нарушение за месяц. Ещё раз такое выкинешь — вылетишь.

Рука Мещерского взметнулась быстрее, чем охранник успел среагировать. Не было ни заклинания, ни подготовки — просто короткий, концентрированный импульс энергии. Прямой контакт, кончики пальцев к глазам.

Резкий, булькающий крик. Запах горелой плоти. Охранник схватился за лицо, из его глазниц шел дым. Он рухнул на колени, извиваясь в агонии.

Мещерский равнодушно перешагнул через корчащееся тело.