Натюрморт с воронами

Глава 32

Только в одиннадцать часов Тед Франклин наконец-то вернулся в полицейский участок. Пот с него лил ручьем, а голубая форма промокла до самого ремня. Казалось, даже висевшие на ремне наручники намокли от пота. Тед с удивлением обнаружил, что вернулся сюда последним. Все остальные уже давно осмотрели свои квадраты и сидели в кабинете шерифа, прохлаждаясь под кондиционером. Сейчас полицейский участок больше напоминал командный пункт, чем офис шерифа. Вся комната была заполнена полицейскими из столицы штата; они держались довольно вольготно, болтали по мобильным телефонам, переговаривались по радио. А перед входом собралась огромная толпа репортеров: они изнывали от жары, пили в огромных количествах прохладительные напитки и ждали от полиции хоть каких-нибудь новостей по поводу нового убийства. Что же касается местных жителей, то все сидели по домам и боялись выйти на улицу. Даже бар «Колесо фургона» был закрыт, а его окна прикрыты ставнями. Поговаривали, будто рабочих птицефабрики отпустили по домам, чтобы они не болтались по улице поздно вечером. Еще подъезжая к полицейскому участку, Тед подумал, что городок выглядит так, будто превратился в призрак — в нем не осталось живых людей, кроме видавших виды журналистов.

— Ну как, удачно? — спросил его шериф без всякой надежды.

— Нет.

— Проклятие! — Шериф грохнул кулаком по столу. — У тебя был последний квадрат и, стало быть, последняя надежда. — Он сокрушенно покачал головой. — Триста двадцать пять человек прочесывали кукурузное поле, и все без толку. Проверили даже Дипер и окрестные поселки, но никто не пропадал.

— А вы уверены, что это человеческие… останки? — на всякий случай спросил Тед.

Хейзен мрачно посмотрел на него покрасневшими от бессонной ночи глазами, под которыми четко обозначились черные круги. Тед еще никогда не видел шефа таким подавленным. На его скулах двигались желваки, а на крепко сжатых кулаках вздулись жилы.

— Я тоже подумывал об этом в самом начале, но есть вещи, с которыми нельзя не согласиться. Останки уже отправлены в Гарден-Сити, и доктор Макхайд подтвердил, что они принадлежат человеку, а не животному. Это пока все, что можно сказать на этот счет. Да и о многом ли свидетельствуют содержимое кишок и внутренних органов?

При этих словах Тед вспомнил ту кучу окровавленного месива, которую увидел на рассвете, и ему стало дурно. Торчавшие оттуда куски бифштекса и дурманящий запах пива преследовали Теда, и ему казалось, что он не забудет этого никогда. Зря он смотрел на все это.

— Может, это кто-то посторонний, проезжавший мимо Медсин-Крика в тот вечер? — неуверенно спросил он. — Вряд ли кто из местных стал бы бродить в это время по окраине города.

— Об этом я тоже думал, но где, спрашивается, автомобиль?

— Спрятан где-нибудь в кустах.

— Тед, мы обошли все поля, все окрестности, даже самолет кружил здесь целый день.

— А на кукурузном поле нет вытоптанных кругов?

— Ничего, ни кругов, ни трупов, ни машины, ничего, за что можно было бы уцепиться. Мы даже следов ног не обнаружили на этот раз. — Шериф Хейзен устало смахнул пот со лба и откинулся на спинку стула. В полицейском участке стоял невообразимый гул — голоса людей, телефонные звонки, треск радиостанций, а тут еще эти обнаглевшие репортеры толпились возле участка и все норовили сфотографировать хоть кого-нибудь из полицейских сквозь стеклянную дверь.

— А что, если это какой-нибудь мелкооптовый продавец? — безнадежно предположил Тед.

Хейзен дернул головой в сторону внутреннего помещения, где толпились полицейские из штата.

— Эти парни уже обзвонили все окрестные мотели и гостиницы.

— А что с этой сумкой с початками кукурузы? — донимал его Тед.

— Мы сейчас работаем над этим. Господи, да мы даже не знаем, кому она принадлежит — убийце или его жертве. И зачем нормальному человеку бродить по темным ночным улицам с мешком кукурузы? Причем каждый початок аккуратно пронумерован, обозначен каким-то странным кодом и снабжен биркой.

Шериф замолчал и посмотрел на входную дверь, где бесновалась толпа репортеров. Он встал, сел, снова встал и подозвал к себе Теда.

— Принеси мне банку с белой краской, которая хранится у нас в кладовке, и кисточку.

Тед сразу догадался, что вознамерился сделать его шеф. Он бросился в кладовку, нашел там банку и кисточку и принес шерифу. Тот открыл крышку банки, макнул в краску кисть и начал быстро закрашивать стекло на входной двери.

— Ублюдки, — злобно бормотал он. — Подонки, достали вы меня все. Вот теперь можете фотографировать белое стекло, если вам так хочется.

— Давайте я помогу вам, шеф, — предложил Тед, но шериф не слышал его. Как художник в минуты вдохновения, он размашисто водил кистью, оставляя с каждым разом все меньше пространства для обзора извне.

Покончив с этим, он швырнул на стол кисть, закрыл банку с краской, тяжело опустился на стул и сомкнул от усталости веки. Вся его голубая полицейская рубашка была покрыта пятнами белой краски.

Тед сел рядом с ним и хотел утешить его, но не знал как. Лицо шефа стало пепельно-серым, а сам он поник на стуле, как выброшенная на берег рыба. Седые волосы Хейзена слиплись от пота и падали на лоб мокрыми прядями.

И вдруг шериф ожил, широко открыл глаза и вскочил на ноги. Тед последовал его примеру. Хейзен потер лоб, вытер губы и медленно выдавил:

— Чонси!