Настоящая крепость

I

Сэр Корин Гарвей вошел в свой кабинет со стаканом чисхолмского виски и подошел к своему столу. Свободной рукой он прикрутил фитиль масляной лампы, которую один из слуг зажег раньше вечером, и начал ставить стакан, затем резко остановился.

На его столе лежал конверт. Он не оставлял его там, он на самом деле никогда не видел его раньше. С другой стороны, он действительно узнал почерк. Этот он уже видел раньше.

Что ж, - подумал он через мгновение, - по крайней мере, на этот раз нет разбитого стекла.

Он все же поставил виски и сел. Он смотрел на конверт еще несколько секунд, затем пожал плечами и поднял его.

Как и в прошлый раз, там было несколько листов бумаги, но вместо пары нарисованных от руки карт, которые сопровождали первое письмо, сейчас было три. На этот раз не о тайных комнатах в монастырях, а о городе Тилита в графстве Сторм-Кип. Одна из них представляла собой подробно комментированную карту улиц с указанием имен и адресов. Некоторые имена он уже знал, о других он никогда не слышал, но подозревал, что, когда доберется до остальной части письма, выяснит, кто они такие. Вторая карта представляла собой схему Сторм-хауса, резиденции графа Сторм-Кип, помеченную аккуратными стрелками, указывающими на скрытые тайники с корреспонденцией и другими документальными доказательствами, а один небольшой номер был просто помечен как "комнаты епископа-исполнителя". И третий... Его глаза загорелись, когда он увидел склады и последовал за более аккуратными стрелками к местам, где хранились замаскированные ящики, прибывшие в Корисанду через Зибедию.

Знаешь, я на самом деле не поверил тебе, когда ты рассказал мне обо всем этом, сейджин Мерлин, - подумал он, потягивая виски, прежде чем начал читать само письмо. - О, думаю, что интеллектуально сделал это. Но в глубине души я никогда по-настоящему не верил, что действительно существует такая обширная сеть сейджинов, разбросанных по всему миру. Но - он оглядел кабинет, посмотрел на закрытые и запертые стеклянные двери, ведущие в центральный сад, подумал о часовых вокруг особняка - не понимаю, кто еще мог проникнуть сюда и оставить это для меня!

Он фыркнул от смеха, сделал еще глоток, затем встал и направился обратно к двери кабинета. Он открыл ее и посмотрел на часового снаружи.

- Мне нужны посыльные, капрал.

- Конечно, сэр! Сколько?

- Ну, дай подумать. Мне нужен один к сэру Чарлзу Дойлу, один к моему отцу, один к графу Тартариэну и один к вице-королю генералу Чермину. - Глаза капрала с каждым именем становились все шире, но он только кивнул, и Гарвей улыбнулся ему. - Передайте майору Нейклосу, что я приказал выбрать хороших, надежных людей, которые, как он знает, будут держать рот на замке. К тому времени, когда они смогут собраться здесь, у меня будут для них записки, которые нужно будет доставить. О, и найди Йермана Улстина. Он мне нужен... и он захочет быть здесь.

- Да, сэр! - сказал часовой и бросился вниз по коридору. Гарвей посмотрел ему вслед, затем подошел и сел за свой стол, вытащил из ящика несколько листов канцелярской бумаги, обмакнул ручку и начал писать.

- Что все это значит, Корин? - проворчал сэр Райсел Гарвей, входя в зал заседаний. - Я только устроился на ночь, когда твой человек с грохотом постучал в парадную дверь!

- Я прошу прощения за беспокойство, отец, но случилось кое-что.

- Черт возьми, ты же знаешь, как я ненавижу эти слова! - проворчал граф Энвил-Рок, направляясь к своему креслу за столом совета. - За последние два проклятых года "кое-что" всегда "всплывало" в самый неподходящий момент!

Он плюхнулся на стул, откинулся назад и посмотрел на старшего сына и зеницу своего ока с удивительно скудной благосклонностью. Его августейший и доверенный коллега-советник, граф Тартариэн, усмехнулся, и Энвил-Рок обратил на него свой сердитый взгляд.

- Полагаю, ты думаешь, что это смешно? - потребовал он раздраженным тоном, хотя в его глазах, возможно, мелькнула искорка веселья. - Я случайно знаю, что ты обычно все равно не ложишься спать допоздна, вместо того чтобы засыпать в нормальное время. Ты, наверное, еще даже не поужинал, когда до тебя дошла записка этого молодого нахала!

- Конечно, я этого не делал, - успокоил Тартариэн. - Как тебе будет угодно, Райсел. А теперь, если ты покончил с этим, возможно, мы могли бы перейти к делу?

- Портит настроение, - пробормотал Энвил-Рок, но он также снова обратил свое внимание на своего сына. - Хорошо, Корин, - сказал он совсем другим тоном. - Что это?

- Я только что получил свою собственную записку, отец, - ответил Гарвей. - Ту, о возможном получении которой сейджин Мерлин предупреждал меня.

- А? - Энвил-Рок выпрямился, его глаза сузились.

- Ты уверен, что это действительно от одного из таинственных... помощников Мерлина, Корин? - Тартариэн говорил немного настороженно, и Гарвей не винил его.

- Не понимаю, как кто-то, кроме другого сейджина, мог доставить ее так, как она была доставлена. - Гарвей пожал плечами. - Она была на моем столе в моем запертом кабинете, когда я вошел после ужина, милорд. И в этом здании достаточно секретных материалов, чтобы его охраняли днем и ночью. Но кто-то все равно проник внутрь. Не собираюсь говорить, что сделать это было бы невозможно для кого-то другого, кроме сейджина, но это, безусловно, было бы трудно. И Чарлз, - он мотнул головой в сторону конца стола, где Чарлз Дойл изучал письмо, даже когда шел разговор, - уверен, что увиденное им до сих пор является подлинным. Вы знаете, что мы сами проводили небольшую проверку с тех пор, как сейджин Мерлин предупредил нас об этом его "северном заговоре". Мы не хотели опрокидывать тележки с картошкой или наступать на пальцы ног кому-либо из... коллег сейджина, поэтому мы не давили слишком сильно. Однако все, что мы обнаружили, согласуется с этим письмом.

- Понимаю. - Тартариэн посмотрел на Энвил-Рока. - Райсел?

- Если Корин и Чарлз удовлетворены тем, что это подлинно, то и я тоже, - выражение лица Энвил-Рока было таким мрачным, каким Тартариэн не помнил его когда-либо. - И, честно говоря, я так же рад это слышать. Мне нужны эти ублюдки, Тарил. Очень нужны.

Гарвей тоже наблюдал за выражением лица своего отца, удивляясь тому, как изменилось отношение Энвил-Рока с тех пор, как он неохотно взял на себя роль регента отсутствующего князя Дейвина. Граф был ничуть не счастливее при мысли о том, что его княжество было завоевано иностранной державой, и как человек, командовавший всеми войсками князя Гектора, он продолжал воспринимать это завоевание как личную неудачу. В то же время, однако, было очевидно, что он искренне смирился с тем, что чарисийские оккупанты делают все возможное, чтобы быть не более репрессивными, чем это было необходимо. И Гарвей знал, что, хотя его отец и не хотел этого признавать, Энвил-Рок неохотно, против своей воли, сражаясь за каждый дюйм пути, также пришел к выводу, что Кэйлеб из Чариса и Шарлиэн из Чисхолма были лучшими правителями, чем Гектор.

О, как он боролся с этим! - уныло подумал Гарвей. - Это действительно застряло у него в горле. И полагаю, что тоже это понимаю. Они были кузенами, и здесь, дома, Гектор, по крайней мере, всегда старался управлять без излишнего напряга. Но ты был слишком близок с ним, отец, не так ли? Ты знал, каким он был, когда дело доходило до "великой игры". Точно так же, как ты знал - так же хорошо, как и я, - кто на самом деле начал конфликт между Корисандой и Чарисом. И это был не Хааралд, не так ли?

Даже сейчас сэр Корин Гарвей совсем не испытывал искушения думать о своем отце как о чарисийском партизане. На самом деле, это понятие было непостижимо уму. Но, особенно после визита архиепископа Мейкела, Энвил-Рок, по крайней мере, смирился с тем, что Чарис пытается исправить плохую ситуацию. И, как подозревал Гарвей, хотя граф, возможно, еще не научился считать себя подданным Чариса, он обнаружил, что гораздо более твердо согласен с доктриной Церкви Чариса - и растущей поддержкой, которую эта доктрина находила среди собственных реформистов Корисанды - чем он когда-либо ожидал.

И это настоящая причина, по которой тебе нужны "эти ублюдки", отец, - с нежностью подумал Гарвей. - Потому что ты не доверяешь им настолько, насколько можешь плюнуть против ветра. Потому что ты чертовски хорошо знаешь, что такие люди, как Крэгги-Хилл, Баркор и Зибедия, не пытаются улучшить плохую ситуацию... если только они не смогут сделать лучше для себя в процессе.

- В твоей записке говорилось, что ты информируешь генерала вице-короля? - спросил его отец, и он кивнул.

- Да, отец. - Он слегка пожал плечами. - Во-первых, потому что это моя обязанность сообщить ему, и, во-вторых, потому что я полагал, что вполне возможно получение им собственной записки. - Гарвей криво улыбнулся. - В сложившихся обстоятельствах это казалось самым разумным поступком. Хотя я передал ему, что встречусь с вами и графом Тартариэном, и что вы двое сообщите ему о решении регентского совета по этому вопросу.

- Тактичный тип, не так ли? - заметил его отец, затем посмотрел на Тартариэна. - Ну, Тарил, не вижу, что нам здесь нужно много "решать", несмотря на усилия Корина пощадить наши чувства. И я также не уверен, что вижу какую-либо причину для созыва всего совета. Это явно подпадает под исполнительную власть короны, которая в настоящее время возложена на меня как регента. Кроме того, у нас есть - как только что отметил Корин - обязательство информировать Чермина и полностью сотрудничать с ним в этом вопросе. - Он поморщился. - Это связано со всеми теми клятвами, которые мы и парламент дали Кэйлебу и Шарлиэн. Ты бы согласился?

- С учетом того, что никто в Зионе или Храме никогда не примет эти клятвы как обязательные, да, - мягко сказал Тартариэн.

- Ха! - Энвил-Рок презрительно фыркнул и покачал головой. - Конечно, это не так! Но правда в том, Тарил, что я обнаружил, что теперь мне действительно наплевать на проклятую храмовую четверку. Во всей этой неразберихе в первую очередь виноват этот любитель ящеров, ублюдок Клинтан. И "великий инквизитор" он или нет, если ему действительно наплевать на то, чего хочет Бог, тогда я чертов великий герцог Харчонга!

Глаза Гарвея расширились. Несмотря на его собственные более ранние мысли об отношении Энвил-Рока к Церкви Чариса, это было, по любым меркам, самое сильное заявление, которое его отец когда-либо делал о нынешнем руководстве Храма. И все же, хотя он никогда не ожидал услышать это, больше всего его удивило почти полное отсутствие собственного изумления, когда эти слова были произнесены на самом деле.

Он посмотрел на Тартариэна и почувствовал еще один небольшой приступ удивления, потому что Тартариэн на самом деле улыбался Энвил-Року.

- Тебе потребовалось немного времени, чтобы понять это, не так ли, Райсел?

- Его мать, - Энвил-Рок ткнул большим пальцем в сторону сына, - всегда говорила, что я могу быть немного медлительным. Но вот что скажу тебе, Тарил, в аду будет холодный день, когда ты увидишь кого-то вроде великого викария Эрика или этого кровожадного засранца Клинтана, отправляющегося в такое место, как Корисанда. Ты думаешь, им есть дело до задницы крысопаука, что с нами здесь происходит?

- Конечно, нет, - тихо сказал Тартариэн. - Я никогда так не думал. С другой стороны, я также никогда не думал, что есть какой-то способ это изменить.

- Ну, на самом деле я тоже, - признался Энвил-Рок. - И я также не думал, что бы это было, когда Кэйлеб приплыл сюда из Старого Чариса и надрал нам задницы между ушами. Религиозная реформа? Драконье дерьмо! Старомодная имперская политика с новым оправданием, вот что это было, и я это знал. Я тоже все еще не совсем готов отказаться от этой интерпретации, но...

- Но ведь есть еще архиепископ Мейкел, не так ли? - Тартариэн закончил за него тихим голосом, и Энвил-Рок кивнул.

- Есть архиепископ Мейкел, и есть священники, такие как отец Тиман, и есть хладнокровные ублюдки, которые убивают священников, таких как отец Тиман. Ублюдки вроде Жэспара Клинтана, которые убивают детей и называют это "Божьей волей".

Мышцы на челюсти Энвил-Рока на мгновение напряглись, а затем он закрыл глаза, глубоко вдохнул и встряхнулся. Когда он снова открыл глаза, мышцы челюсти снова расслабились, и он криво улыбнулся.

- Не думаю, что Кэйлеб Армак - архангел Лэнгхорн, вернувшийся во славе, но я действительно думаю, что он в основном хороший молодой человек, делающий все, что в его силах, в чертовски запутанной ситуации. Молодой человек, который отказался просто лечь и умереть, когда храмовая четверка решила уничтожить его королевство. Я также думаю, что Клинтан и инквизиция теперь показали свое истинное лицо. И скажу тебе это прямо сейчас, Тарил - я встану на сторону любого по эту сторону самой Шан-вей, кто готов противостоять кому-то подобному.

II

В двух торговых галеонах, стоявших на якоре далеко от причалов города Тилита, не было ничего примечательного. Они прибыли порознь, с разницей в несколько часов, один под домашним флагом довольно сомнительного торгового дома Мэнчира, а другой - чисхолмского регистра. Они встали на якорь в нескольких сотнях ярдов друг от друга, а затем продолжили игнорировать друг друга, ожидая своей очереди пройти вдоль причала или выгрузить свой груз на берег.

Ни один из них, казалось, не особенно спешил, поскольку их шкиперы не предприняли никаких особых усилий, чтобы организовать сопровождение своих грузов, но никого в Тилите это особенно не волновало. На самом деле, никто в Тилите не обращал на них ни малейшего внимания, когда они стояли там, с горстками людей, двигавшихся по их палубам и наблюдавших, как темнота медленно опускается на залив. Тут и там на берегу начали загораться огни - ничего похожего на освещение, которое можно было бы увидеть в Теллесберге, или Черейте, или даже Мэнчире, но, тем не менее, они сверкали, как выброшенные на берег звезды. Ночью они казались еще ярче, чем могли бы быть в другое время, поскольку луны не было.

Наступила полная темнота, превратив галеоны в почти невидимые черные пятна на фоне лишь чуть более светлой воды. Над головой появились звезды, на мгновение отразившись в маслянисто-гладкой зыби, но как только они появились, с востока начали надвигаться облака.

Это, - думал сэр Корин Гарвей, стоя на юте одного из этих галеонов и наблюдая, как набегающие облака неуклонно стирают звезды, - просто смешно. Думаю, готов верить в сейджинов, и полагаю - особенно после того, как послушал отца, готов говорить о превращениях! - Я могу согласиться с тем, что Бог на стороне архиепископа Мейкела. Однако это не то же самое, что быть на стороне Кэйлеба! И даже если бы это было так, как даже сейджин устроил подобную ночь? Как будто архангелы вызвали проклятую погоду по заказу!

В данных обстоятельствах это был достаточно разумный вопрос. С другой стороны, Гарвей не знал ни о снарках, ни об искусственном интеллекте по имени Сова, ни о метеорологических прогнозах, которые тот мог делать. Он также не имел ни малейшего представления о том, что находящийся за тысячи миль отсюда, в Теллесберге, Мерлин Этроуз мог организовать тихую доставку одним из пультов Совы сообщения ему по расписанию, выработанному для того, чтобы Гарвей и его рейдеры прибыли сюда точно в это время.

На самом деле Мерлина устраивал любой момент в четырехдневном окне. Он даже был готов согласиться на полное отсутствие окна, учитывая капризы ветра, погоды и непредсказуемое вмешательство законов Мерфи. Тем не менее, казалось, что ради этого стоило затевать дело, и Гарвей - и Хоуил Чермин - удивили его тем, как быстро они двигались. Им также повезло с ветром, когда они шли из Мэнчира.

Вот так сэр Корин Гарвей обнаружил, что наблюдает, как галеоны спускают свои лодки - довольно большие и более многочисленные, чем могло бы приличествовать большинству торговых галеонов, если бы кто-нибудь заметил - за борт в спокойную, безветренную ночь, чернее, чем внутри старого ботинка. Он был уверен, что они справились бы при других погодных условиях, но он не собирался смотреть дареному дракону в пасть, когда Бог решил дать ему идеальные погодные условия.

Даже если он не знал, как сейджины это устроили.

Теперь он ждал, пока первая волна имперских морских пехотинцев Чариса и стражников Корисанды, которые весь день прятались под палубами, тихо поднималась из люков галеонов, а затем спускалась в ожидающие лодки. В общей сложности на двух торговых судах находилось почти тысяча человек. Даже с большим, чем обычно, количеством лодок они не могли высадить столько войск одновременно. С другой стороны, после тщательного изучения карт гавани (и карт, которые сопровождали таинственное письмо), Гарвей и майор Дэниэл Портир, командующий первым батальоном третьего полка имперской чарисийской морской пехоты, выбрали вероятные места для высадки первой волны.

Гарвей подождал, пока последний человек - кроме одного - из первой волны спустится вниз, затем сам легко спустился с борта галеона. Он соскальзывал вниз по веревке, пока Йерман Улстин, ожидавший внизу, не протянул руку и не схватил каблук его ботинка. Улстин опустил эту ногу на один из выступов лодки, а Гарвей отпустил веревку и спустился на последний дюйм.

- Хорошо, - тихо сказал он. - Двигаемся.

Четыре лодки бесшумно плыли на веслах, приглушив уключины, через залив Тилит.

Огни города служили достаточным навигационным маяком для опытных моряков имперского флота. На самом деле, самое сложное было не столько найти дорогу к месту назначения, сколько убедиться, что они оставили другим судам, стоящим на якоре, достаточную ширину причала. В планы Гарвея и Портира не входило, чтобы какая-нибудь гражданская якорная вахта окликнула их и подняла какую-либо тревогу на берегу.

Ничего подобного не произошло, и лодка Гарвея тихо скользнула под один из старых, более шатких пирсов города. Был почти отлив, и он был рад видеть, что записи его таинственного корреспондента действительно точны. Отступающее море обнажило широкое пространство каменистой гальки, достаточно просторное для половины того количества людей, которых он привел с собой, чтобы уютно устроиться в чернильно-черной тени заброшенного пирса. Первые две лодки уже высаживали своих пассажиров - полную роту стражников, вооруженных личным оружием и дюжиной фонарей с плотно закрытыми шторками, - когда Гарвей ступил на берег. Он огляделся вокруг ровно настолько, чтобы убедиться в пригодности места для высадки, затем кивнул старшему из четверки рулевых.

- Подойдет, - тихо сказал он. - Возвращайтесь за следующей партией.

- Есть, сэр.

Гарвей заметил, что у старшины был чисхолмский акцент. Теперь рулевой задумчиво смотрел на пологие волны, накатывающие на гальку.

- Прилив начнется примерно через полчаса, генерал, - сказал он. - Пройдет по крайней мере вдвое больше времени, пока я смогу доставить следующий груз на берег. Может быть, вы и ваши парни окажетесь в воде до того, как это произойдет.

- Если придется, мы это сделаем. - Гарвей пожал плечами. - Хорошая новость, - он мотнул головой в сторону одной из свай пирса и ожерелья из моллюсков и водорослей, окружавших его, - заключается в том, что глубина здесь не превысит колена, даже когда начнется прилив. Но если бы вы уладили все как можно быстрее, мы были бы благодарны вам за это.

- О, конечно, сэр! - усмехнулся рулевой. - Мы выполним это маленькое дело.

- Хорошо. - Зубы Гарвея сверкнули в улыбке, такой белой, что ее было смутно видно даже в тени пирса, затем он хлопнул рулевого по плечу. - В таком случае, однако, - сказал он немного многозначительно, - полагаю, вам лучше продолжить.

Расчет рулевого оказался почти сверхъестественно точным, с той небрежной точностью, которую мог обеспечить двадцатилетний или тридцатилетний опыт работы в море.

Вода была чуть глубже щиколотки к тому времени, когда все четыре лодки снова бесшумно выскользнули из ночи, хотя стражники стояли там достаточно долго, чтобы почувствовать, что ни один их ботинок не был по-настоящему водонепроницаемым. Гарвей чувствовал, как холодная вода хлюпает вокруг его собственных пальцев ног, казалось, немного кружась, даже внутри его ботинок, когда маленькие волны плескались по гальке. Это было не самое приятное ощущение, которое он когда-либо испытывал. С другой стороны, он мог вспомнить немало случаев, когда было хуже, и лишь немногие из них встречались ему на пути в таком благом деле.

- Капитан говорит, что первая партия майора Портира тоже благополучно добралась до берега, генерал, - тихо сказал чисхолмский рулевой, когда вторая группа стражников выбралась из лодок. - Думаю, его вторая партия сойдет на берег примерно через пятнадцать-двадцать минут.

- Хорошо, - снова сказал Гарвей. Он огляделся, пока майор Нейклос (которого повысили до командира его собственного батальона после рейда в Мэнчире) и Улстин наводили порядок. Он обдумал то, что сказал рулевой, и карту улиц, которая была приложена к письму. Он сравнил расстояния по суше от своего текущего местоположения до своей цели, затем прикинул, сколько времени потребуется Портиру, чтобы достичь своей главной цели. Подождать еще пятнадцать минут или около того для надежности, и...

- Ладно, Франк, - тихо сказал он, его рот был в футе от уха Нейклоса, - пришло время заставить их начать двигаться. Ваши разведчики сориентировались?

- Да, сэр, - так же тихо ответил Нейклос и натянуто ухмыльнулся. - И они тоже хорошие люди. На самом деле, их выбрал Йерман.

- Так и думал, что он это сделает. - Гарвей фыркнул, бросив на своего оруженосца взгляд, полный нежного раздражения. - Дайте ему дюйм, и он пройдет милю, майор. Никогда не знает своего места.

- Теперь вы знаете, что это неправда, сэр, - сказал Улстин. - Я прекрасно знаю свое место, это так. Прямо здесь. - Он указал на воду, переливающуюся через гальку примерно в двух футах позади сэра Корина Гарвея. - Что касается остального, что ж...

Оруженосец пожал плечами с уверенностью доверенного семейного приспешника, и Гарвей покачал головой.

- Хорошо, майор, - покорно сказал он. - Если Йерман соизволил подтвердить пригодность ваших разведчиков, давайте выдвигаться.

На самом деле разведчики майора Нейклоса отлично выполнили свою работу. У них было достаточно возможностей изучить копию карты, которая была приложена к письму Гарвея. В их копии отсутствовала вся подробная информация, происхождение которой было бы трудно объяснить, но этого было более чем достаточно для них, чтобы определить свои ориентиры, когда они кружили по району гавани. Люди Гарвея двигались в тени складов, избегая света фонарей, где все еще открытые таверны обслуживали своих клиентов. Передовые разведчики были достаточно далеко впереди, чтобы заметить даже случайных проституток, прежде чем те смогли увидеть, как почти триста стражников скользят по темным улицам Тилиты.

Большинству из этих проституток и горстке других пешеходов, попавших в лапы разведчиков, было более чем неловко, когда их "попросили" сопровождать солдат Гарвея. Однако никто не был настолько глуп, чтобы ошибочно принять вежливость приглашения за указание на то, что у них есть какой-либо выбор, и одного взгляда на мрачных стражников было достаточно, чтобы убедить любого из них держать рот на замке, а не рисковать поднять тревогу. Возможно, они не знали точно, что задумали Гарвей и его люди, но они знали достаточно, чтобы быть уверенными, что это не их дело... что бы это ни было.

Несмотря на собственное тщательное планирование и несмотря на опыт разведчиков, которых выбрали Нейклос и Улстин, Гарвей был действительно удивлен, когда им удалось пройти весь путь до своей первой цели, не подняв ни малейшей тревоги. Кроме горстки собак, которые возражали против их присутствия - и горстки невольных попутчиков, которых они встретили по пути, - никто во всем городе, казалось, не обратил ни малейшего внимания на их присутствие.

Это мало что говорит о бдительности местной стражи, - размышлял Гарвей. - Не то чтобы я собирался жаловаться на это... по крайней мере, сегодня вечером. Но, Лэнгхорн...! Знаю, что мы принимали меры предосторожности, но я должен задаться вопросом, заметили бы нас эти клоуны, если бы я пришел с духовым оркестром и факельным парадом!

С другой стороны, он предположил, что граф Сторм-Кип и его коллеги-заговорщики, возможно, отговаривали городскую стражу замечать то, что они не должны были замечать.

На самом деле, - медленно подумал он, - возможно, мы не первая группа вооруженных людей, которые крадутся посреди ночи. Если они работали над этим так долго, как говорит наш друг, пишущий письма, они, возможно, отправили довольно много людей через Тилиту, чтобы забрать оружие со здешних складов. Это могло бы объяснить, почему все местные жители так стараются нас не замечать.

Эта мысль сделала его еще более благодарным за десять дополнительных транспортов - и шесть сопровождающих военных галеонов, - которые в данный момент должны были находиться примерно в пяти милях отсюда. Конечно, они надеялись на немного больший ветер, когда разрабатывали свои планы, и вполне возможно, что их подкрепление - по целому полку имперских морских пехотинцев и корисандских стражников - задержится.

Что ж, если все пойдет так, как должно, нам не понадобится подкрепление, - подбодрил он себя, решительно не думая о том, как редко "все" на самом деле шло так, как должно было.

Он хотел бы иметь лучшее представление о том, как именно работает Портир, но время на самом деле было менее критичным, чем могло бы быть. Цель Портира была в конечном счете такой же важной, как и цель Гарвея. Но, в отличие от Гарвея, Портир должен был налететь на почти пустое - или, по крайней мере, в настоящее время незанятое - здание. Цель Гарвея, с другой стороны, была определенно занята. Что, учитывая, кем были обитатели, было настоящей причиной, по которой она была отдана чисто корисандским силам.

Он посмотрел вниз по бульвару на роскошный особняк, окруженный стеной. Как и сам город, Сторм-хаус был построен сравнительно недавно - не более пятидесяти лет назад - и имел мало общего со старомодными укрепленными зданиями, такими как поместье барона Ларчроса в Сирэйборе. Или, если уж на то пошло, даже с резиденцией графа Крэгги-Хилла в Валейне. В нем было много дверей и окон, и очень мало встроенных защитных функций. Стена вокруг Сторм-хауса высотой не более семи-восьми футов служила скорее для уединения, чем для защиты, хотя, вероятно, этого было достаточно, чтобы, по крайней мере, задержать любых злоумышленников. Особенно если кто-то, стоящий за стеной, знал, что злоумышленники приближаются.

Согласно письму, которое было доставлено в его кабинет, здесь, в городском доме Сторм-Кипа было не более пары дюжин его вооруженных слуг. Тилита могла быть его городом, но даже здесь был предел тому, насколько открыто он осмеливался действовать. С другой стороны, Гарвей должен был предположить, что все слуги, которых он держал здесь, знали все о его планах и были полностью привержены им. Что наводило на мысль, что они вполне могут оказать сопротивление... особенно если не сразу поймут, насколько их на самом деле меньше. И не потребовалось бы много времени, чтобы действительно важная рыба выскользнула из сети, прежде чем он смог бы ее выловить.

- Выводите свою вторую роту на позицию, майор, - прошептал он Нейклосу и услышал, как собственный приказ майора передается от человека к человеку.

Несколько мгновений спустя назначенная рота удалилась, к счастью, тихо, и он снова устроился в тени, ожидая. Он дал выдвигающейся роте достаточно времени, чтобы та заняла заранее выбранную позицию и перекрыла заднюю сторону особняка от прилегающего к нему просторного парка, затем еще подождал для страховки. Только тогда он повернулся к Нейклосу и кивнул.

- Вперед, - просто сказал он.

Первым намеком любого обитателя Сторм-хауса на то, что происходит что-то нехорошее, был внезапный, почти беззвучный топот обутых ног по булыжникам. Было понятно, что любому человеку должно было потребоваться по крайней мере несколько секунд, чтобы распознать этот звук, особенно когда он исходил абсолютно из ниоткуда в середине самой темной ночи месяца. Пара оруженосцев, приставленных к воротам, была достаточно бдительной, но на самом деле они никогда не ожидали, что на них нападут здесь, в центре собственного города графа. Эта идея была абсурдной! И поэтому, даже после того, как их инстинкты начали распознавать то, что они слышали, их мозг настаивал на том, что они должны были ошибаться. Должно быть какое-то другое объяснение!

К сожалению, этого не произошло. И, возможно, что еще более печально, инструкции сэра Корина Гарвея своим стражникам были очень четкими. Никому не дозволялось поднимать тревогу. Как следствие, оруженосцы графа были... нейтрализованы с максимальной эффективностью и минимальной мягкостью, пока они все еще пытались выяснить, что это было за "другое объяснение". Тем не менее, стражники на самом деле не пытались их убить, и оба оруженосца пришли в сознание в течение двух дней.

Когда оруженосцы у ворот пали под энергичными прикладами мушкетов, Гарвей и большая часть его людей хлынули во двор Сторм-хауса. Была некоторая толкотня, когда они проходили через сужающиеся ворота, но это была та же самая рота, которую Гарвей выбрал для рейда по захвату Эйдрина Уэймина. К настоящему времени они стали экспертами по совершению набегов на монастыри или городские дома посреди ночи, и сегодня вечером их проинструктировали еще более тщательно, чем в ту ночь. Как только они прошли ворота, они снова рассредоточились, разные отделения направлялись к своим целям под руководством своих сержантов.

Епископ-исполнитель Томис Шайлейр с радостью принял приглашение графа Сторм-Кип посетить Тилиту. Хотя он был уверен в безопасности резиденции графа Крэгги-Хилла в Валейне, Шайлейр придерживался мнения, что лучше оставаться в движении. Позволить себе слишком долго задерживаться в каком-либо одном месте было чересчур опасно, чтобы дать какому-то потенциальному подозреваемому шанс узнать его, каким бы безопасным ни казалось его укрытие или даже каким бы оно ни было на самом деле.

Крэгги-Хилл не соглашался, утверждая, что для него было бы разумнее найти единственное, действительно безопасное укрытие - очевидно, по мнению Крэгги-Хилла, в Валейне - а затем просто остаться там. Если бы он никогда не выходил, - рассуждал Крэгги-Хилл, - вероятность того, что кто-то узнает его, была бы невелика.

Шайлейр мог оценить логику, но, по его мнению, против нее было четыре убедительных аргумента. Во-первых, где бы он ни разместил свою штаб-квартиру, туда и обратно должен был поступать постоянный поток посыльных и посетителей. Так и должно было быть, если он собирался поддерживать контакт с лояльным Храму духовенством княжества. Все это движение, скорее всего, рано или поздно привлекло бы внимание, если бы он остался на одном месте, независимо от того, осознавал ли кто-нибудь его присутствие или нет. Во-вторых, он просто не был готов оставаться взаперти буквально месяцами подряд в одном номере, каким бы роскошным он ни был. Ему нужно было выйти, подышать хотя бы немного свежим воздухом, и передвижение - осторожное - между резиденциями высокопоставленных членов сопротивления было лучшим способом оставаться в курсе ситуации. В-третьих, ему было неловко доверять людям, с которыми у него не было личного контакта. Он хотел увидеть их, посмотреть им в глаза, услышать твердость их голосов, и, по его мнению, одному человеку с его личным помощником - ему - было безопаснее передвигаться незаметно, чем если бы к нему приходили все остальные.

И в-четвертых - хотя он был не готов обсуждать это с кем-либо из своих светских союзников - у него была менее, чем абсолютная вера в бескорыстие мотивов Крэгги-Хилла. Если уж на то пошло, он питал по крайней мере некоторые подозрения относительно альтруизма всех этих союзников. Что означало, что у него не было никакого желания оказаться постоянным гостем и (по случайному совпадению) под физическим контролем кого-либо из них.

Его собственная логика не была общепринятой, и все же никто ничего не мог с этим поделать. Шайлейр подозревал, что его коллеги-заговорщики осознали это и организовали свой собственный график "приглашений" как лучший доступный им компромисс, но его это устраивало. Он не возражал против того, чтобы им немного "управляли", пока у него была возможность избежать постоянного тюремного заключения.

Из всех городских домов и поместий, в которых он был гостем после бегства из Мэнчира, Сторм-хаус был его любимым. Он был самым новым и современным, из отведенных ему комнат открывался великолепный вид на пляж, и ему нравился здешний климат. Успокаивающий шум прибоя также помогал ему заснуть, и именно это он и делал, глубоко и мирно, в тот момент, когда стражники сэра Корина Гарвея погрузили оруженосцев у ворот Сторм-хауса в еще более глубокий сон, чем его собственный.

Однако менее чем через три минуты покой епископа-исполнителя был грубо прерван.

Саламн Трейгейр, граф Сторм-Кип, крепко спал, мирно похрапывая рядом со своей женой, когда что-то нарушило его сон.

К несчастью для графа, хотя Сторм-хаус, возможно, и не был спроектирован как крепость, он был построен прочно. Фактически, он был намеренно сконструирован с прицелом на изоляцию от шума близлежащих городских улиц, особенно в личных апартаментах и спальне графа, и тот же самый шумоподавляющий дизайн означал, что приглушенный звук был недостаточно громким, чтобы на самом деле разбудить его. Его спящий мозг немного встрепенулся, пытаясь определить это, но прежде чем рыба сознания достигла поверхности бассейна его спящего разума, дверь в его спальню резко распахнулась.

Сторм-Кип успел только сесть, когда его жена закричала и вцепилась в одеяла.

- Что за х..?! - начал он громогласно.

- Граф Сторм-Кип, - прервал его ровный, холодный голос, - я арестовываю вас по обвинению в государственной измене и заговоре против короны.

Сторм-Кип замер с открытым ртом, узнав этот ледяной голос. Прилив адреналина привел его в полное сознание, но его мозг все еще скользил по поверхности шока, как человек, пытающийся встать на ноги на поверхности замерзшего озера. Он моргнул от света, льющегося из открытых окошек трех фонарей, и, посмотрев мимо сэра Корина Гарвея, увидел полдюжины стражников Гарвея... и свет фонаря, поблескивающий на острых лезвиях их штыков.

Епископ-исполнитель Томис был в разгаре сна - без сомнения, навеянного шумом прибоя, доносившимся до него даже во сне, - о солнечном дне на одном из пляжей за пределами Мэнчира, когда дверь в его спальню распахнулась. Кроме того, он спал крепче, чем граф Сторм-Кип. Он сел, моргая от внезапного света, пораженный, но все же слишком сонный и расслабленный, чтобы чувствовать себя по-настоящему встревоженным.

- Ч..? - начал он.

- Томис Шайлейр, - произнес голос, и даже в его возмущенной сонливости уголок пробуждающегося мозга Шайлейра заметил отсутствие какого-либо церковного титула, - я арестовываю вас по обвинению в государственной измене и заговоре.

III

- Значит, все прошло хорошо, не так ли? - спросил сэр Рейджис Йованс.

- Да, мой господин. Очень хорошо, - с улыбкой ответил Мерлин Этроуз.

Он и граф Грей-Харбор были одни в кабинете графа во дворце Теллесберг, и, несмотря на свою улыбку, Мерлин поймал себя на том, что снова сожалеет о том, что они не осмелились рассказать Грей-Харбору всю правду. Он знал, что это беспокоило Кэйлеба и Шарлиэн так же, как беспокоило их в случае с бароном Грин-Маунтин. Дело было не только в том, что незнание двух своих самых старших советников мешало им извлечь максимум пользы из советов и консультаций двух очень способных людей. Что действительно беспокоило их - и Мерлина - так это то, что они чувствовали себя так, словно крались за спинами людей, которые также были друзьями. Доверенными лицами. В случае Грин-Маунтина, даже вторым отцом, по крайней мере, для Шарлиэн.

Из-за этого Мерлин был особенно рад, что Грей-Харбор хотя бы знал о "видениях" сейджина Мерлина. Граф также довольно хорошо приспособился к мысли о том, что вокруг Сэйфхолда могут быть разбросаны дополнительные сейджины. Он даже принял объяснение Мерлина - правдивое, насколько это было возможно, - что все эти другие сейджины и сам Мерлин были частью организации, которая тщательно скрывалась в течение многих лет (Мерлин полагал, что девятьсот лет квалифицировались как "многие", и учитывая, сколькими личностями он казался, называть себя и Сову "организацией" не казалось слишком возмутительным), пока ее члены, наконец, не поверили, что есть возможность что-то сделать с коррупцией в Церкви. Конечно, таких сейджинов было не так уж много, но его признание их существования позволило ему спокойно относиться к таким вещам, как внезапно возросшая разумность тайной переписки короля Горджи.

Это также подготовило его к тому, чтобы признать, что... соратники Мерлина в Корисанде были в состоянии сообщить Энвил-Року и вице-королю генералу Чермину, когда придет подходящее время выступить против северного заговора. И у него не было никаких проблем с принятием "видения" Мерлина о том, насколько хорошо прошел рейд.

Я рад, - с нежностью подумал Мерлин, улыбаясь первому советнику. - И не только потому, что это означает, что мы можем обратиться к его проницательности в том, что касается как Корисанды, так и Таро. Мне нравится Рейджис, и это приятно.

- Итак, у них в руках Сторм-Кип и Шайлейр, - сказал теперь Грей-Харбор, откидываясь на спинку стула со своей собственной улыбкой. На самом деле, он действительно позволил себе удовлетворенно потереть руки, и Мерлин усмехнулся.

- Гарвей и его люди взяли их обоих под стражу, - подтвердил он. - Думаю, что он и Хоуил поступили мудро, решив, что он также возьмет на себя большую часть арестов, по крайней мере, наших более... известных подозреваемых. Это давало остальным сторонникам Сторм-Кипа гораздо меньше шансов оказать какое-либо сопротивление "чарисийским угнетателям" до того, как сможет высадиться их подкрепление. Конечно, помогло то, что у них на самом деле был список всех наиболее важных сторонников в Тилите. - Его улыбка превратилась в довольно мерзкую ухмылку. - Они также схватили почти всех первым же заходом.

- А оружие?

- Майор Портир взял склады под контроль без единого выстрела, и винтовки все еще находились в транспортных ящиках Зибедии... при том, что эти ящики были помечены как "оборудование общего назначения". Забавно, что грузовые и таможенные декларации как в Тилите, так и в Зибедии не уловили эту маленькую ошибку.

- Уверен, что это очень досадная оплошность, - согласился Грей-Харбор с ухмылкой, которая была такой же мерзкой, как у Мерлина.

И это будет "самым неудачным" для великого герцога Зибедии во многих отношениях, - весело подумал Мерлин. - Таможенные декларации, его переписка с Крэгги-Хиллом и графом Суэйлом и эта досадная история с серийными номерами.

Единственная реальная проблема, связанная с первым нападением на Сторм-хаус, заключалась в том, что, хотя оружие было доставлено в Тилиту, компрометирующая переписка Зибедии все еще лежала в сейфе Крэгги-Хилла в Валейне. С другой стороны, Валейна находилась достаточно далеко в глубине страны, чтобы любая операция против Крэгги-Хилла должна была проводиться по суше, и, к сожалению, у него было достаточно времени, чтобы понять, что это произойдет. Поскольку в его случае было бы практически невозможно добиться внезапности, Кэйлеб и Шарлиэн решили, что важнее забрать оружие до того, как оно будет распределено, особенно если одновременно они смогут захватить Шайлейра. Они понимали, что Крэгги-Хилл почти наверняка вовремя узнает о том, что произошло в Тилите, чтобы избавиться от любых компрометирующих документов, прежде чем арестуют его самого, но они были готовы согласиться с этим по нескольким причинам.

Во-первых, важно было заполучить Шайлейра и завладеть оружием, во-вторых, им на самом деле не нужна была переписка между Крэгги-Хиллом и Зибедией, чтобы доказать соучастие великого герцога.

Эдуирд Хаусмин ввел новую практику, которая с тех пор распространилась на большинство мануфактур Старого Чариса: присвоение серийных номеров изделиям, которые он производил. На протяжении веков было принято использовать метки изготовителя, и арбалеты, фитильные замки и артиллерийские орудия имели такие метки-доказательства. Но Хаусмин (по предложению некоего сейджина Мерлина) начал штамповать настоящие серийные номера на таких предметах, как стволы мушкетов, лезвия мечей, нагрудники и пушки. Фактически, он распространил эту практику на все, что производил.

Это никогда не было очень практичным до того, как Мерлин ввел арабские цифры, что помогло объяснить, почему никто никогда не делал этого раньше... и почему никто никогда не рассматривал возможность отслеживания инвентаря путем записи серийных номеров. В настоящее время эта практика была широко распространена в вооруженных силах Чариса, и она начала распространяться на гражданские товары, но некоторые люди, такие как граф Суэйл и великий герцог Зибедия, немного не сразу осознали последствия. Как и тот незначительный факт, что обвинители могли бы продемонстрировать в любом суде, что оружие, изъятое в Тилите, прошло непосредственно через руки Суэйла и Зибедии, прежде чем добраться до места назначения.

Нам не нужна никакая переписка, чтобы показывать ее, когда у нас уже есть доказательства для суда того, что он действительно предоставил мушкеты, - подумал Мерлин с глубоким удовлетворением. - Если уж на то пошло, на самом деле не имеет значения, уничтожит ли Крэгги-Хилл оригиналы всех своих документов. У меня уже есть припрятанные идеальные дубликаты, вплоть до странного чернильного пятна, и почему-то я не думаю, что Кэйлеб или Шарлиэн - или даже Мейкел! - будут испытывать большие сомнения по поводу того, чтобы представить их для доказательств в качестве оригиналов. И если мы это сделаем, то какая польза Крэгги-Хиллу от протеста против того, что они не могут быть оригиналами, потому что он лично сжег оригиналы до того, как их можно было изъять?

- Думаю, мы можем с уверенностью предположить, что в случае с Зибедией хитрость Кэйлеба окупилась, - сказал он вслух, и Грей-Харбор усмехнулся.

- Он всегда был таким умным мальчиком, - согласился первый советник, вспомнив сообщение Мерлина о разговоре между ним и императором на борту КЕВ "Эмприс оф Чарис", стоявшего на якоре в водах залива Ханна.

- Он был, не так ли? Интересно, кто научил его быть таким хитрым? - Мерлин задумался.

- Уверен, что не знаю, - ответил Грей Харбор самым невинным тоном.

- Конечно, вы бы не смогли. - Мерлин покачал головой, затем выражение его лица стало более серьезным. - Вопрос, на мой взгляд, теперь, когда Зибедия выполнил предсказание Кэйлеба и предоставил ему недвусмысленное обоснование для его устранения, заключается в том, кем он и Шарлиэн заменят Зибедию.

- Могу придумать несколько возможных замен, - сказал Грей-Харбор. - Однако на данный момент думаю, что главным претендентом является Хоуил Чермин.

Мерлин удивленно моргнул, а затем отругал себя за то, что допустил это. Чермин был наименее политически амбициозным человеком, которого он мог себе представить, и у него, конечно, не было большого опыта в придворной политике. Или, по крайней мере, было не так уж много. Учитывая его обязанности в Корисанде, на самом деле теперь это было уже не так. И учитывая, насколько хорошо он выполнял эти обязанности, он также был логичным выбором для Зибедии. Он не только заслужил выбор на должность старшего дворянина острова, но и своей деятельностью в Корисанде накопил много опыта, когда дело дошло бы до установления его собственной власти в Зибедии.

И тот факт, что он так хорошо справился со своей работой в Корисанде, заставит любого зибедийца, который мог бы подумать о сопротивлении "чужаку", дважды подумать. Или даже три или четыре раза, если уж на то пошло!

- На самом деле, думаю, что это отличная идея, милорд, - сказал Мерлин вслух. Затем он снова рассмеялся. - Конечно, Хоуил, вероятно, подумает о том, чтобы перерезать себе горло, если Кэйлеб и Шарлиэн действительно выдвинут его в качестве нового великого герцога!

- Он может подумать об этом, но он этого не сделает, - ответил Грей-Харбор. - На самом деле, как только он оправится от первоначального шока, думаю, он, вероятно, довольно хорошо приспособится к мысли стать великим - и очень богатым - дворянином.

- И если бы Зибедия попала в руки кого-то абсолютно надежного, это сняло бы огромную нагрузку с умов Кэйлеба и Шарлиэн.

- Не совсем второстепенный фактор в моем собственном мышлении, - согласился Грей-Харбор. Граф слегка побарабанил пальцами правой руки по своему рабочему столу, глядя в пространство и явно обдумывая ситуацию в Корисанде и Зибедии. Затем он встряхнул себя.

- Должен сказать, рискуя искушать судьбу, что дела идут на лад, - сказал он. - Ненавижу то, что случилось с адмиралом Мэнтиром, но на политическом фронте это был очень хороший месяц. Энвил-Рок и Хоуил прямо сейчас вырывают кишки из единственного серьезного организованного заговора в Корисанде; Зибедия идет к своему падению в Кармине, знает он об этом или нет; Суэйл и небольшая группа его друзей в Корисанде собираются пойти тем же путем; и наш друг Горджа фактически принял условия их величеств для включения в империю.

Он медленно кивнул, и его глаза снова сфокусировались на Мерлине.

- С Таро в руках мы обезопасили "естественные границы империи", - сказал он, и в его голосе не было и тени удовлетворения - или облегчения. - Не думаю, что Клинтан и Тринейр будут рады услышать об этом!

- Нет, - согласился Мерлин. - Не думаю, что они будут рады.

IV

- Хорошо, Жэспар. Мы все сейчас здесь, так что, может быть, ты расскажешь нам, в чем дело?

Замсин Тринейр вложил в свой тон то, что, как он надеялся, было точно отмеренным укусом. За последние несколько месяцев он все больше и больше чувствовал себя дрессировщиком животных, специализирующимся на зверях-людоедах. И, подобно дрессировщику животных, он счел необходимым никогда не показывать страха. Чтобы время от времени напоминать Клинтану, что великий инквизитор был не единственным, у кого была база власти в Храме, и что Тринейр по-прежнему был уверен в своем контроле над иерархией Храма.

Удалось ли ему убедить в этом Клинтана или нет, было немного более проблематичным.

- На самом деле, Замсин, я скорее надеялся, что именно ты сможешь пролить немного света на тревожный слух, который привлек мое внимание, - сказал теперь Клинтан, и его тон был опасно приветливым.

- Какого рода слух? - спросил Тринейр немного настороженно.

- Ну, я понимаю, что, как канцлер, ты отвечаешь за дипломатию Матери-Церкви, но, по словам отца Франклина, Горджа в Таро, похоже,.. теряет часть своего рвения в борьбе Матери-Церкви.

- Что? - Тринейр выпрямился в кресле, опустив брови. - Я только что получил отчет от Нарта за последнюю пятидневку. Он не сообщил ни о чем предосудительном!

Робейр Дючейрн бесстрастно наблюдал, как Клинтан улыбнулся Тринейру. Эта улыбка была неприятной, но Дючейрн к ней привык. Точно так же, как он привык к довольной ухмылке Клинтана по поводу того, как послушно повиновались остальные члены викариата. До сих пор он, казалось, ограничивал свои самые неприличные проявления кругом своих непосредственных подчиненных и своих "коллег" по храмовой четверке. В некоторые дни Дючейрн надеялся, что он будет продолжать быть по крайней мере таким же сдержанным... В другие дни он страстно желал, чтобы маска Клинтана соскользнула туда, где ее мог увидеть каждый другой выживший викарий.

Проблема в том, что даже если она соскользнет, он никому не скажет ничего такого, чего они еще не знают. Жэспар, возможно, и не злорадствует открыто - пока - но это не значит, что остался кто-то кто не вполне осознает, что он на самом деле чувствует.

Со своей стороны, Дючейрн полностью перестал полагаться на Клинтана. Он не старался изо всех сил провоцировать великого инквизитора, но ясно выразил свое безразличие к Клинтану. Неудивительно, что инквизитор отреагировал с глубоким пренебрежением и презрением, но, казалось, ему на удивление не хотелось на самом деле нападать на Дючейрна. Он даже не подшучивал над казначеем, как когда-то. Дючейрну было ясно, что Клинтан принял сделку, которую он предложил через Тринейра. Было даже отдаленно возможно, что великий инквизитор действительно понимал необходимость для Матери-Церкви показать более доброе, более заботливое лицо, а не полагаться исключительно на бронированный кулак, кнут и ужас.

Скорее всего, он просто удовлетворен тем, что я либо слишком боюсь его, чтобы бросить ему вызов, либо тем, что я стал таким "кровоточащим сердцем", что меня больше не волнует мирская власть. Это может быть даже комбинация того и другого. Во всяком случае, он, похоже, принял мое заявление о нейтралитете за чистую монету, по крайней мере, пока. Что, вероятно, означает, что теперь, по его мнению, я испытываю презрение.

Если таково было отношение Клинтана, то Дючейрна это вполне устраивало. Не то чтобы он собирался рисковать какими-то глупыми, чрезмерно оптимистичными шансами.

Однако за своим бесстрастным фасадом казначей поймал себя на том, что задается вопросом, что на этот раз замышляет Клинтан. Отец Франклин Сумир, интендант Церкви в Таро, был шулеритом, как и почти все интенданты. Как таковой, он отчитывался непосредственно перед инквизицией, хотя любой отчет, касающийся политических вопросов, также должен был быть скопирован в офис Тринейра в канцелярии. Епископ-исполнитель Тирнир Нарт, с другой стороны, должен был отчитываться перед архиепископом Фейликсом Гарбором, архиепископом Таро, заместителем которого он официально являлся. Конечно, он также должен был копировать свои отчеты в канцелярию Тринейра. Теоретически, таким образом, Тринейр должен был быть проинформирован обо всем, что достигло ушей Клинтана.

Что, очевидно, было не так. - Я не очень удивлен, что Нарт ничего не упомянул об этом, - сказал теперь Клинтан почти небрежно. - Возможно, на самом деле это не его вина. Имею в виду, я знаю, что он наш официальный представитель в Таро, и что он регулярно совещается с Горджей, так что не сомневаюсь в его уверенности, что он в курсе ситуации.

- Но ты предполагаешь, что он не совсем в курсе, верно? - резко спросил Тринейр.

- О, уверен, что он полностью знаком со всей дипломатической перепиской и переговорами - все в таком роде. Но, по словам отца Франклина, в заливе Тол произошло таинственное снижение активности чарисийского флота. На самом деле, вся чарисийская блокада, похоже, внезапно стала такой же водонепроницаемой, как рыболовная сеть.

- Прошу прощения? - Недоумение Тринейра было очевидным, и Клинтан фыркнул.

- Мы уже знаем, что Горджа однажды перешел на другую сторону, - сказал он тоном человека, объясняющего что-то очень маленькому ребенку очень простыми словами. - Мы также знаем, несмотря на любые расследования, которые могли бы оправдать его, что только кто-то в Таро мог предупредить Хааралда о том, что должно было произойти. Мне всегда было интересно, у кого могли быть полномочия и возможности одновременно передавать эту информацию и быть уверенным, что никто никогда не сможет идентифицировать его как источник. Конечно, как все вы уже отмечали, мы не можем просто так свергать королей и князей по подозрению, не так ли?

- Жэспар, если ты действительно был убежден, что утечка произошла из-за Горджи, ты должен был сказать об этом в то время. - В голосе Тринейра слышалась явная резкость. - Твои собственные инквизиторы провели расследование - по его просьбе, напоминаю тебе! Если они обнаружили какие-либо доказательства, которыми ты не смог поделиться с нами, предлагаю тебе рассказать нам об этом сейчас.

- Если бы у меня были какие-либо такие доказательства, я бы поделился ими с вами тогда, - холодно сказал Клинтан. - Очевидно, я этого не делал. Но отгадай мне вот что, Замсин. С чего бы чарисийцам вдруг начинать легкомысленно относиться к Таро? После того, как они крепко заперли этот проклятый остров - засунули его в бочку, а затем почти два года были пробкой, - почему их блокада вдруг стала такой пористой? Ты не хуже меня знаешь, что этот ублюдок Рок-Пойнт обосновался в заливе Тол. Честно говоря, мне всегда казалось немного подозрительным, что Горджа и его драгоценный Уайт-Форд даже не смогли удержать его от этого! Но теперь, внезапно, "обходчики блокады" умудряются толпами проскальзывать мимо зорких чарисийцев.

- Предполагаешь, что Горджа договорился о каком-то секретном соглашении с Кэйлебом и Шарлиэн?

Тринейр и Клинтан оба посмотрели на Дючейрна, когда он задал этот вопрос. Его собственное выражение лица выражало безразличие, почти скуку, и в его тоне действительно мог быть намек на веселье.

- Это именно то, что я предполагаю, Робейр, - сказал Клинтан через мгновение. - Ты находишь эту идею забавной?

- О, ни в коем случае, - спокойно сказал Дючейрн. - Однако что я нахожу немного забавным, так это то, что ты - ну, я полагаю, ты и Замсин - должны больше заботиться о том, чтобы набирать очки друг у друга здесь, в зале совета, чем о том, чтобы все мы были полностью информированы о том, какая информация когда-либо попадет в наши руки.

Брови Тринейра поползли вверх. У Клинтана этого не произошло, и в его глазах вспыхнул уродливый огонек. Он начал открывать рот, но потом остановился. Мгновение он сердито смотрел на Дючейрна, а затем, к удивлению Тринейра, действительно усмехнулся.

- Точка зрения принята, - сказал великий инквизитор и перевел взгляд на Тринейра. - Робейр прав. И я признаю, что какая-то часть меня хочет ткнуть в это всех остальных носом, если окажется, что Горджа действительно выворачивает свое пальто... снова. Потому что правда в том, что я никогда не доверял этому скользкому маленькому ублюдку и позволил вам всем взять верх над собой. Так что, да, думаю, я получил бы определенное удовлетворение, если бы оказалось, что был прав насчет него. Что, как только что отметил Робейр, на самом деле не так уж умно с моей стороны.

Тринейр ухитрился не моргнуть, ведь в последнее время Жэспар Клинтан в своей разумной ипостаси появлялся не так часто.

- Не думаю, что кто-то из нас действительно находится в лучшей форме в эти дни, - сказал канцлер через мгновение. - Во всяком случае знаю, что это не так. И ты прав, Нарт ничего не упоминал о блокадниках. Справедливости ради, однако, следует отметить, что вопросы торговли и судоходства всегда находились за пределами его компетенции.

- Знаю. - Клинтан махнул рукой. - На самом деле, я знал это, когда крутил тебе хвост. Но моя точка зрения остается в силе. Думаю, мы должны серьезно отнестись к этому внезапному росту поставок в Таро и вокруг него. Думаю, что возможно - даже вероятно - что Горджа заключил какую-то тайную сделку с Кэйлебом.

- Какого рода сделку? - спросил Дючейрн.

- Не знаю, - задумчиво сказал Клинтан, поджимая губы. - Это может быть что-то столь же простое, как неофициальный, эффективный нейтралитет. Или это может указывать на то, что он был тем, кто передал наши первоначальные планы, и что он вновь открыл этот канал связи. В любом из этих случаев чарисийцы могли бы пропустить достаточное количество грузов, чтобы облегчить его собственный дефицит, без того, чтобы какая-либо из сторон официально призналась в том, что они задумали.

- Но чего ты действительно боишься, так это того, что он становится вторым Нарманом, - сказал Тринейр.

- Да. - Клинтан пожал своими мускулистыми плечами. - Во всяком случае, это было бы самым разрушительным, что он мог бы сделать для нас, так что, исходя из теории, что лучше предположить худшее, это именно то, чего я боюсь, что он делает.

- В таком случае, почему бы нам не арестовать его? - спросил Аллейн Мейгвейр. Все трое остальных повернулись, чтобы посмотреть на генерал-капитана Храма, и Мейгвейр немного защищаясь поднял руки. - Я имею в виду, если мы боимся, что он собирается предать нас, почему бы инквизиции не взять его под стражу, пока мы ведем расследование?

- При других обстоятельствах это могло бы быть не такой уж ужасной идеей, Аллейн, - почти мягко сказал Тринейр. - Однако, если Горджа действительно планирует подражать Нарману, и если его планы так далеко продвинулись, и Кэйлеб и Шарлиэн уже ослабили свою блокаду, мы должны предположить, что Горджа также следует примеру Нармана с точки зрения прикрытия своей спины. Давайте посмотрим правде в глаза: вдали от Зиона инквизиция больше полагается на свой моральный авторитет и свои полномочия требовать от светских властей поддержки Матери-Церкви, чем на храмовую стражу. Вы знаете - наверное, лучше, чем кто-либо другой, - что у нас никогда не было ничего даже отдаленно похожего на достаточное количество стражников, чтобы охватить все, что нужно охватить по всему миру! Сомневаюсь, что во всем Таро больше пары сотен стражников. Так что, если у Горджи есть несколько тысяч человек, готовых следовать его приказам и бросить вызов Матери-Церкви, фактически арестовать его было бы почти невозможно.

- И попытка арестовать его и потерпеть неудачу была бы еще хуже, - отметил Дючейрн. Его коллеги посмотрели на него, и он пожал плечами. - Подумайте об этом. Если мы прикажем его арестовать, когда у нас не будет никаких доказательств того, что он сделал что-то не так, мы дадим ему готовый предлог выступить против Матери-Церкви. Столкнувшись с такими серьезными "ложными обвинениями", он просто отреагировал бы в порядке самообороны... и назвал бы наше решение арестовать его еще одним примером коррупции и капризности Матери-Церкви.

- Мне действительно неприятно это говорить, но думаю, что Робейр прав, - тяжело сказал Клинтан. - На самом деле, мне пришло в голову задаться вопросом, не было ли это именно тем, на что Горджа пытался спровоцировать меня - нас - на поступок. Я имею в виду, если он действительно готов и ждет. И давайте посмотрим правде в глаза, как говорит Робейр, Таро далеко от Зиона. Отец Франклин - хороший человек, но мы, возможно, не сможем оценить ситуацию в Трэнжире отсюда без лучшей информации, чем он смог нам предоставить... по крайней мере, до сих пор. Если бы я был Кэйлебом и если бы я мог манипулировать вещами, чтобы создать ситуацию, в которой Мать-Церковь "загоняет" Горджу в его объятия - по крайней мере, для всеобщего понимания, - я бы, черт возьми, сделал это. Это был бы еще один способ заставить нервничать всех, кто все еще верен Матери-Церкви... не говоря уже о том, как это сыграло бы на руку этому сукиному сыну Стонару.

Дючейрн подавил улыбку еще до того, как она коснулась его губ. Он задавался вопросом, сколько времени потребуется, чтобы навязчивое подозрение Клинтана в отношении Грейгора Стонара всплыло на поверхность.

- Но если мы не арестуем его, что нам делать? - спросил Мейгвейр.

- Не думаю, что мы сможем многое сделать внутри Таро, - задумчиво сказал Тринейр. - Думаю, что все, что нам действительно доступно, - это побудить отца Франклина заняться этим вопросом - разумеется, осторожно. Я отправлю сообщение епископу-исполнителю Тирниру, проинструктировав его также помочь отцу Франклину. И думаю, что было бы неплохо перевести в Таро еще нескольких агентов инквизиции из Деснейра и Сиддармарка, Жэспар. Давайте направим еще несколько глаз и ушей в Трэнжир. Если мы сможем найти доказательства того, что Горджа уже контактирует с чарисийцами, я был бы гораздо более склонен попытаться арестовать его, даже если попытка, скорее всего, провалится.

- Знаете, - задумчиво сказал Дючейрн, - я должен задаться вопросом - помимо примера еще одного светского правителя, покинувшего Мать-Церковь, насколько потеря Таро действительно повредит нам? Ты ведь на самом деле не рассчитывал, что галеоны, которые они строят, будут доступны в нашем боевом порядке, не так ли, Аллейн?

- Не совсем, - с несчастным видом признался Мейгвейр. - Мы пошли дальше и заказали их, но шансы на то, что Таро действительно достроит их, укомплектует и вооружит, а затем отправит в море мимо чарисийцев, чертовски малы.

- Вот о чем я думал, - сказал Дючейрн и посмотрел на Тринейра и Клинтана. - Как казначей Матери-Церкви, я, возможно, лучше всех вас осведомлен о том, сколько денег мы вкладываем в Таро... и как мало получаем. Эта блокада была чертовски эффективной, и Таро заплатило меньше трети своей обычной десятины с тех пор, как началась война. Если уж на то пошло, в этом году казначейство вообще не ожидает, что Горджа сможет заплатить! Если быть предельно откровенным, полная потеря королевства была бы едва заметным ударом с точки зрения наших финансов. Поэтому я думаю, что нам действительно нужно подумать о политических и военных последствиях. И, как только что сказал Аллейн, потеря Таро с нашей стороны очень мало повлияет на наши возможности. Итак, насколько подключение Таро помогло бы другой стороне?

- Интересный момент, - задумчиво произнес Клинтан. - Думаю, что политический ущерб был бы еще хуже, хотя бы в качестве примера продолжающейся эрозии. В военном отношении я сомневаюсь, что Таро сильно увеличит возможности Кэйлеба. На самом деле, это дало бы чарисийцам еще больше территории для защиты, что еще больше уменьшило бы их силы.

- Тем не менее, - отметил Мейгвейр, - это дало бы им военно-морскую базу прямо у побережья Сиддармарка. Она будет доминировать над заливом Таро и перекроет канал Таро, что в значительной степени изолирует залив Мэтиэс.

- Ты имеешь в виду, вобьет клин между нашими северными эскадрами и Деснейром? - спросил Тринейр.

- Вот именно.

- Но насколько реальна эта проблема? - спросил Дючейрн. - Я имею в виду, если Рок-Пойнт уже базирует свою эскадру в заливе Тол, тогда у них уже есть "военно-морская база" прямо там, на канале Таро, не так ли?

- Ну... да, - медленно признал Мейгвейр.

- Тогда единственная разница заключается в том, что она станет официальной военно-морской базой, - отметил Дючейрн.

- Итак, ты предлагаешь, Робейр, чтобы мы не действовали опрометчиво и не давали Гордже повода покинуть нас, а продолжали осторожно расследовать, - сказал Тринейр. - Если мы найдем доказательства - реальные доказательства или, по крайней мере, убедительные доказательства, - мы можем пойти дальше и попытаться арестовать его. И если это случится, он либо удивит нас, фактически перейдя на другую сторону, либо перейдет к Кэйлебу после того, как мы дадим ему этот "предлог", это на самом деле не повредит нам так сильно в военном или экономическом отношении?

- Более или менее. - Дючейрн пожал плечами. - Это ваша область знаний - ваша и Жэспара, где речь идет о политике, и Аллейна, где речь идет о военных. Я просто пытаюсь рассмотреть этот вопрос со всех точек зрения. Чтобы не случилось так, - сухо закончил он, - как если бы мы иногда не попадали в беду, действуя слишком опрометчиво.

Клинтан покраснел от не слишком уклончивого упоминания о его собственном "окончательном решении проблемы чарисийцев". Однако он предпочел пропустить это мимо ушей. В то же время его глаза приняли задумчивый вид. Несколько секунд он сидел молча, размышляя, затем кивнул сам себе и перевел взгляд на остальных троих.

- Не уверен, что держаться подальше от Таро - это правильный путь. С другой стороны, я также не уверен, что это неправильный путь. - Он пожал плечами. - Однако в сложившихся обстоятельствах думаю, что выжидательная позиция с меньшей вероятностью приведет к катастрофическим ошибкам. В то же время, думаю, нам следует подумать о способах... так сказать, катастрофического доказательства нашей позиции, если Таро действительно перейдет на другую сторону.

- Что ты имеешь в виду? - в голосе Тринейра прозвучала некоторая осторожность, и Клинтан улыбнулся.

- Я не планирую бежать в приступе чрезмерного энтузиазма, Замсин! Я просто думал о том, что Аллейн сказал о стратегическом положении Таро. О том, что оно предлагает чарисийцам военно-морскую базу между нашими северными эскадрами и Деснейром.

- И?

- И мне пришло в голову, что одним из способов предотвратить превращение этого в проблему было бы сосредоточить наши силы в заливе Мэтиэс прямо сейчас. Прежде чем Таро совершит то, что когда-либо планировал сделать Горджа.

- Что? - Тринейр моргнул.

- Смотрите, уже сентябрь, - сказал Клинтан и мотнул головой в сторону окна зала совета. Снаружи лил ледяной дождь, и почти безлистные ветви раскачивались на ветру. - Пройдет совсем немного времени, прежде чем проход Син-ву снова начнет замерзать. Когда это произойдет, наши северные эскадры - те, что мы построили здесь, на землях Храма, и все корабли, построенные Харчонгом в их северных портах, - застрянут. Если мы вытащим их сейчас, до того, как встанет лед, и отправим всех в Деснейр, у нас будут все семьдесят четыре деснейрских галеона и, по крайней мере, по пятьдесят или шестьдесят из Харчонга и земель Храма - это от ста семидесяти до двухсот галеонов - в одной сосредоточенной силе, менее чем в двух тысячах миль от Таро и всего в трех тысячах от Чариса. Если мы доставим их туда до того, как Горджа перейдет на другую сторону, это может натолкнуть его на мысль, что измена была бы плохой идеей. И даже если они не доберутся туда до тех пор, пока он не сменит сторону, или если он пойдет дальше и предаст нас, несмотря на их присутствие, у нас будут серьезные силы, чтобы угрожать Таро и Чарису и заставить их передислоцироваться против них. После того, что сделал Тирск в заливе Долар, они должны были бы отнестись к этой угрозе серьезно, ты так не думаешь?

Тринейр и Дючейрн теперь оба смотрели на него с удивлением. Как правило, Клинтан не слишком интересовался военными передвижениями. Отчасти, - цинично подумал Дючейрн, - потому что именно его беззаботная уверенность в том, что касается военных дел, о которых он ничего не знал, в первую очередь привела к этой катастрофе.

- Не знаю, Жэспар, - медленно произнес Мейгвейр. - Новые корабли разбросаны по всей длине прохода. Сначала нам нужно было бы собрать все это в одном месте. И добрая четверть кораблей, которые нам удалось спустить и оснастить, все еще не имеет своей артиллерии. - Он поморщился. - Боюсь, что наши литейные заводы действовали медленнее, чем мы ожидали, и, честно говоря, литейные заводы Харчонга тоже далеко не так эффективны, как могли бы быть. У них их много, но их производительность даже ниже, чем у нас. Если уж на то пошло, лучшие из них находятся в Южном Харчонге - в Швее и Кузнецове. И до того, как Тирск выгнал чарисийцев с острова Кло, они проделали серьезную дыру в доставке оружия, которое удалось произвести Южному Харчонгу.

- Ну, литейные заводы Деснейра работают довольно хорошо, не так ли? - парировал Клинтан и приподнял бровь, глядя на Дючейрна.

- Объемы производства растут, - признал Дючейрн. - Дело не в том, что их отдельные литейные цеха особенно велики или особенно эффективны, но у них действительно более высокая производительность на печь, чем у Харчонга, и они создают множество небольших пушечных литейных цехов. Однако у них все еще возникают проблемы с железными пушками. Они есть у всех, - за исключением Чариса, он старательно не произносил этого вслух, - но пока много железных изделий Деснейра, похоже, выходят из строя, когда их испытывают.

- Это всего лишь вопрос опыта, - пренебрежительно сказал Клинтан. - Конечно, у них не получится сделать это правильно с первых нескольких попыток! Но если у них есть литейные цеха, рано или поздно они смогут производить оружие, которое нам нужно.

- Почему бы вместо этого не отправить их в Долар? - предположил Дючейрн. Мейгвейр и Тринейр выглядели задумчивыми, но лицо Клинтана стало невыразительным, когда за его глазами поднялись ставни. - Тирск, похоже, наладил литейные заводы Долара - по крайней мере, он смог компенсировать оружие харчонгцев, которое забрали чарисийцы. К настоящему времени, согласно счетам, которые я получаю, он на самом деле достаточно опережает свой собственный спрос, чтобы иметь возможность экспортировать оружие в Харчонг, а не наоборот.

- Долар слишком далеко от Таро и Чариса, - категорично сказал Клинтан, и Дючейрн почувствовал, как одна бровь изогнулась.

Он взглянул на Тринейра и увидел то же самое размышление на лице канцлера.

Точно так же, как Клинтан никогда по-настоящему не был готов дать Гордже из Таро отчет о состоянии его здоровья из-за предательства первоначального плана атаки храмовой четверки, он так и не простил Тирска за то, что тот сначала проиграл битву при Крэг-Рич, а затем сдал свои уцелевшие корабли Кэйлебу Армаку. По мнению Клинтана, доларец должен был сражаться до тех пор, пока все его галеры не пойдут ко дну. Тот факт, что он этого не сделал - что он поставил жизни своих людей выше служения Матери-Церкви, - автоматически и навсегда сделал его подозреваемым для великого инквизитора. Клинтан крайне неохотно согласился с назначением Тирска на его нынешний пост, и только тогда, когда все три других члена четверки проголосовали против него. И он горько возмущался "требованиями" Тирска, чтобы Мать-Церковь выплачивала жалованье его матросам. Что касается Клинтана, то эти моряки должны быть готовы добровольно участвовать в деле Самого Бога! Кроме того, у Церкви были десятки других целей, на которые она могла бы потратить эти деньги. И это даже не учитывало нелепую настойчивость Тирска в том, что Церковь должна выплачивать пенсии оставшимся в живых семьям мужчин, которые были убиты во время ее службы.

Великий инквизитор был недоволен, когда Дючейрн поддержал политику Тирска. Согласие казначея Церкви с тем, что возмутительные требования были "разумными" и "выполнимыми", выбило почву из-под его собственных аргументов. Необычайно упрямая настойчивость Мейгвейра в том, что Тирск лучше всех разбирается в новой военно-морской тактике, не прибавила ему бодрости. И вместо того, чтобы согласиться с Дючейрном и Мейгвейром в том, что выступление Тирска в Харчонг-Нэрроуз продемонстрировало, что граф был прав с самого начала, Клинтан поддержал мнение (исходящее, как подозревал Дючейрн, от герцога Торэста), что Тирску просто повезло. Повезло с погодой, повезло с численным превосходством над чарисийцами с таким огромным отрывом, и, вероятно, повезло, что чарисийцы покинули остров Кло до того, как он, наконец, был готов атаковать его, поскольку они, несомненно, победили бы его - снова - если бы ему действительно пришлось сражаться, чтобы выселить их.

Только тот факт, что герцог Ферн и епископ Стейфан Мейк, личный интендант Клинтана по флоту, решительно поддержали Тирска, сдержал гнев великого инквизитора. Ну, это и тот факт, что победа Тирска была единственной победой, которой до сих пор добилась любая из эскадр Церкви.

И, насколько я могу судить, тот факт, что Тирск позволил чарисийцам сдаться, только разозлил его еще больше. - Дючейрн очень старательно не поморщился. - Что касается Жэспара, то единственный хороший чарисиец - это мертвый. Он не видит абсолютно никаких причин, по которым Тирск должен был позволить им сдаться. Даже Аллейн понимает, что если наши адмиралы не позволят им сдаться, то их адмиралы не позволят сдаться нашим экипажам. Хотя я не думаю, что Жэспара это действительно волнует. На самом деле, мне интересно, не предпочел бы он на самом деле ситуацию, в которой другая сторона наотрез отказалась бы уступать. Он, вероятно, видит в этом лучший способ мотивировать наших людей сражаться до победного конца... так, как Тирск не сделал в Крэг-Рич.

- Признаю, что Долар далек от Чариса и Таро, - сказал казначей вслух. - С другой стороны, как говорит Аллейн, наши корабли разбросаны по всему проходу... и ничто из того, что есть у чарисийцев, не находится достаточно близко, чтобы угрожать проходу. Мы могли бы отправить их до самого залива Горэт, не беспокоясь о том, что их перехватят. И Долар гораздо ближе к Чисхолму - и Корисанде, если уж на то пошло, - если идти на запад.

- Конечно, это так. - Клинтан нетерпеливо махнул рукой, пренебрежительно. - И чарисийцы, которые эвакуировались с острова Кло, направились прямо в Чисхолм, чтобы усилить корабли, которые у них там уже были. На самом деле, это еще одна причина отправить наши корабли в Деснейр.

Дючейрн вопросительно посмотрел на него, и он фыркнул.

- Им пришлось рассредоточить силы, чтобы прикрыть Чисхолм и Корисанду, Робейр. - Клинтан вернулся к своему тону взрослого, читающего лекции особенно медленному ребенку, но Дючейрн слишком привык к этому, чтобы поддаться на провокацию. Если уж на то пошло, он даже не был уверен, что Клинтан все еще делает это нарочно. - По нашим лучшим оценкам, у Рок-Пойнта насчитывается около двадцати или двадцати пяти галеонов, базирующихся в заливе Тол, а у Лок-Айленда еще тридцать пять или сорок, действующих в бухте Рок-Шоул. Итого шестьдесят пять. Остальные их галеоны рассредоточены, защищая Чисхолм и Корисанду. Что я предлагаю, так это воспользоваться этим рассредоточением, чтобы наши корабли пробились к Деснейру. К тому времени, когда они смогут перебросить свои корабли на дальние стоянки, мы будем сосредоточены в заливе Мэтиэс, и они ничего не смогут с этим поделать.

Тринейр выглядел задумчивым, и даже Дючейрну пришлось признать, что в аргументах Клинтана была определенная логика. Тем не менее, то, что больше всего впечатлило Дючейрна в провале их первоначальной атаки на Чарис, заключалось в том, что отправка флотов в длительные путешествия с согласованным расписанием, в котором не учитывались такие мелочи, как, о, погода, казалась значительно более проблематичной, чем отправка армий в длительные марши.

- Ты говоришь об отправке от ста до двухсот двадцати наших галеонов мимо Таро в Деснейр, - сказал он сейчас. - По словам Аллейна, четверть из них была бы совершенно безоружна. Итак, допустим, у нас есть более разумное число доступных для плавания, - сто двадцать. Это означает, что только девяносто из них на самом деле будут вооружены, и ни один из наших кораблей не обучен так хорошо, как корабли графа Тирска. Если шестидесяти или семидесяти чарисийцам удастся перехватить их, не знаю, насколько хорошо справятся наши девяносто, Жэспар. Мне нравится это говорить не больше, чем тебе нравится это слышать, - добавил он, когда лицо Клинтана напряглось, - но мы должны быть реалистами. И это тоже не их вина. У них просто не было времени тренироваться.

- В словах Робейра есть смысл, - сказал Тринейр разумным тоном.

- Да-с-с, - медленно произнес Мейгвейр. Все остальные посмотрели на него, и он поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем. - Да, - повторил он, - но у нас есть семафор.

- И? - подсказал Дючейрн, когда капитан-генерал снова сделал паузу.

- Во-первых, - сказал Мейгвейр, - у нас должно быть преимущество внезапности, когда мы действительно начнем перемещать корабли. Расстояние само по себе должно позаботиться об этом, но давайте предположим, что шпионы чарисийцев здесь, на землях Храма, имеют доступ к коммерческим сообщениям, которые мы разрешаем передавать по семафору. Или, если уж на то пошло, просто у них есть сеть самонаводящихся виверн для передачи сообщений. Что бы там ни было. Очевидно, что у них есть шпионы где-то в системе, верно?

Дючейрн кивнул, несмотря на свое впечатление. Обдумывание вещей не было чем-то таким, что обычно ассоциировалось у него с Аллейном Мейгвейром.

- Хорошо. В таком случае мы открыто посылаем приказы нашим эскадрам на всем протяжении прохода Син-ву. Если уж на то пошло, давайте отправим их одним из шифров, которые, как мы почти уверены, чарисийцы могли взломать в Делфираке или Корисанде. Мы приказываем им встретиться в Энджелберге, но говорим им, что это уловка. Они концентрируются там, чтобы помочь любым чарисийским шпионам предположить, что мы собираемся отправить их в Деснейр, но они должны подготовиться к отплытию в Долар. Даже если сообщение не будет перехвачено по цепочке семафоров, вы знаете, что по крайней мере некоторые из их команд расскажут о своей предстоящей поездке в Долар всякий раз, когда у них появится возможность сойти на берег в Энджелберге. Так что любые чарисийские шпионы услышат об этом пункте назначения, и что касается подготовки к путешествию, то на самом деле не имеет значения, собираются ли они в Долар или Деснейр.

Теперь его глаза начинали блестеть по мере того, как рос его энтузиазм.

- Итак, наша легенда заключается в том, что они готовятся к тому, чтобы отвезти их на запад. Любые шпионы, которые заметят их в бухте Чэнтри, почти наверняка узнают об их приказах Долару, и мы не сообщаем об этом даже нашим адмиралам, пока все они не будут готовы к отплытию. В этот момент мы используем семафор, чтобы отправить им их фактические приказы о плавании. Несомненно, это должно обеспечить нам стратегическую внезапность. На самом деле, если чарисийцы действительно узнают об их первоначальных приказах, они могут изменить свое собственное развертывание, чтобы защитить Чисхолм и Корисанду!

- Затем, как только наши корабли двинутся на восток, а не на запад, мы используем семафор, чтобы приказать деснейрцам отправиться им навстречу. Мы сможем приказать Деснейру отплыть быстрее, чем чарисийцы смогут приказать своим эскадрам сосредоточиться. Так что, в идеале, Лок-Айленд все еще будет стоять на якоре в бухте Рок-Шоул, когда Рок-Пойнт и его двадцать пять кораблей окажутся зажатыми между семьюдесятью с лишним деснейрскими галеонами, идущими с юга, и от ста до ста двадцати харчонгскими и храмовыми галеонами, идущими с севера.

- Это очень хорошая мысль, Аллейн, - поздравил Клинтан. - И в этом есть еще один аспект. Мы можем отслеживать обе силы, пока они остаются в прибрежных водах, поэтому если одна из них наткнется на препятствие, или если выяснится, что чарисийцам каким-то образом удалось сконцентрироваться против одной из них, мы можем приказать другой развернуться и избежать действий.

Мейгвейр просиял, явно купаясь в непривычном свете одобрения великого инквизитора. Даже Тринейр кивнул, сначала медленно, но потом более решительно.

Дючейрн, с другой стороны, все еще испытывал глубокие сомнения. Идеи Мейгвейра и Клинтана о координации двух отдельных флотов звучали хорошо в теории, но он не мог до конца убедить себя, что на практике все пройдет так гладко. С другой стороны, Мейгвейр действительно был прав в том, что касалось достижения внезапности. Если бы никто, кроме самой храмовой четверки, не знал, куда на самом деле направятся северные корабли, никто не смог бы выдать эту информацию Чарису. И на самом деле не имело значения, как быстро бы информация дошла до Чариса, как только корабли действительно начали бы двигаться, потому что военные корабли Чариса, расположенные так далеко, как Чисхолм или Корисанда, были бы настолько сильно удалены, что с таким же успехом могли бы находиться на дне моря. Они никак не могли добраться до залива Таро или моря Джастис до того, как флоты Церкви либо соединились бы друг с другом, либо развернулись бы и по отдельности вернулись бы в свои первоначальные порты.

Он наблюдал за остальными тремя и понял, что, какие бы сомнения он ни испытывал, все они были за. В таком случае он не собирался этому препятствовать, что бы он ни делал. Так что он не стал пытаться. Он удовлетворился высказыванием своих собственных оговорок - оговорок, достаточно мягких, чтобы он с улыбкой мог отмахнуться от них позже из-за своей собственной робости, если они окажутся необоснованными, но достаточно острых, чтобы позиционировать его, если все обернется плохо в конце концов, чтобы напомнить им всем, что он предостерегал их от чрезмерной уверенности.

Он откинулся на спинку стула, ожидая, пока Мейгвейр и Клинтан проработают детали к своему собственному удовлетворению. Было время, когда Робейр Дючейрн не слишком беспокоился о политических расчетах. Он поднялся на свой пост казначея главным образом потому, что был непревзойденным бюрократом, довольным тем, что оставил политику - как Матери-Церкви, так и светскую политику - Тринейру и Клинтану.

И тот факт, что мы ведем эту дискуссию, является доказательством того, насколько хорошо это сработало, не так ли, Робейр? - язвительно спросил он себя. - С другой стороны, даже ты можешь научиться, если Бог ударит тебя достаточно тяжелой дубиной. Настоящий трюк будет заключаться в том, чтобы убедить их - и особенно Жэспара - в том, о чем ты все еще не имеешь ни малейшего представления.

Он внутренне улыбнулся с выражением, в котором смешивалось терпение с легким оттенком скуки. По иронии судьбы, подумал он, его "сделка" с Клинтаном должна была совершить так много, чтобы убедить великого инквизитора полностью игнорировать любую угрозу, которую он мог представлять. То, что человек, который должен был быть хранителем совести Матери-Церкви, расценил настойчивое стремление Дючейрна фактически выполнять свои обязанности в качестве одного из наместников Бога как доказательство слезливого гуманного мышления.

Ты просто продолжаешь смотреть на вещи таким образом, Жэспар, - холодно подумал Робейр Дючейрн. - Потому что в один прекрасный день ты поймешь, насколько ты на самом деле неправ.

V

- Мне было интересно, когда они дойдут до этого, - кисло сказал Кэйлеб Армак.

Он, Шарлиэн, их дочь и некий капитан Мерлин Этроуз снова были на плаву. "Эмприс оф Чарис" все еще находился в руках верфи, поэтому он и Шарлиэн подняли свой штандарт на борту КЕВ "Ройял Чарис", одного из новых пятидесятивосьмипушечных галеонов, предназначенных для того, чтобы избежать проблем "Эмприс оф Чарис". На самом деле, они не собирались покидать Теллесберг и отплывать в Чисхолм до утреннего прилива, но они решили доставить принцессу Эйлану на борт корабля днем и поселились там.

Конечно, это также означало, что они должны были быть немного осторожнее в том, чтобы говорить тише, учитывая тонкость переборок каюты.

- Ну, - довольно философски сказал Брайан Лок-Айленд со своего флагманского корабля, - мы оставили за ними решение, что делать со всеми этими кораблями, прежде чем проход Син-ву замерзнет. Теперь мы знаем. Однако должен признать - я не ожидал, что они будут такими изощренными. Собрать свой флот в восточном порту, а затем отправить их всех на запад? - Он покачал головой. - Честно говоря, это намного хитрее, чем я ожидал.

Лок-Айленд был прав, - признал Мерлин. - Порт Энджелберг в бухте Чэнтри располагался на южном берегу пролива Син-ву, почти в трех тысячах миль к востоку от залива Темпл. Он был почти на полпути к восточному устью прохода, где тот впадал в море Айсуинд... и более чем в семи тысячах миль от западного устья прохода. Если бы не приказы различным командующим эскадрами, он бы предположил, что они планировали плыть на восток, а не на запад. К счастью, они смогли прочитать эти приказы, которые подтвердили, что их действительное планирование было тем, что Мерлин и Лок-Айленд все это время считали их самым умным ходом.

- Они ведут себя умно, не так ли, - заметил князь Нарман из Эрейстора, где его собственный галеон ожидал присоединения к "Ройял Чарис" для путешествия в Чисхолм.

- Может быть, и так, но теперь, когда мы поймали их на этом, проблема заключается в том, чтобы решить, что нам с этим делать, - сказал Доминик Стейнейр из бухты Тол по своему собственному комму.

- Нет, - сказал Кэйлеб, его тон был еще более кислым, чем раньше. - Это не решает, что мы будем с этим делать, это решает, как мы будем это делать. Мы все согласны с тем, что это самое логичное, что они могли бы сделать, после того, что случилось с Гвилимом. И я думаю, что мы должны отреагировать на угрозу. Что означает усиление как Корисанды, так и Чисхолма.

- Боюсь, ты прав, - вздохнул Мерлин.

- Согласен, - признал Лок-Айленд. - Но пока мы беспокоимся о том, что может сделать Тирск, давайте не будем забывать о Холмане и Джарасе.

Мерлин поморщился.

Тот факт, что он не осмеливался посылать дистанционно управляемые пульты в сам Храм, всегда оставлял пустую область на самой вершине их интеллектуального анализа. Просто не было никакого способа получить глаза и уши в самых сокровенных советах храмовой четверки, и их незнание того, что там происходило, было тем более неприятным из-за их способности проникать в любой другой военный совет на планете.

Он постоянно напоминал себе, что у него и его союзников больше информации о планах и возможностях своих врагов, чем у кого-либо другого в истории человечества. Проблема заключалась в том, что им требовалось такое преимущество, если они когда-нибудь собирались одержать победу над кем-то, настолько превосходящим их численно. И они ждали пятидневками, чтобы выяснить, в какую сторону собирается прыгнуть новый военно-морской флот Церкви с наступлением осени.

Как указал Лок-Айленд, они знали, что Аллейну Мейгвейру и его коллегам придется выбрать курс действий до того, как северные порты начнут замерзать. Конечно, они могли бы просто посидеть там, но на самом деле никто этого не ожидал. После объявления священной войны и кровавого способа, которым Клинтан обезопасил тыл храмовой четверки в Храме и Зионе, казалось предрешенным, что они не собирались просто оставлять сотню или около того новеньких галеонов вмерзшими в лед на несколько месяцев.

Когда Мерлин, Кэйлеб, Лок-Айленд и Рок-Пойнт рассмотрели варианты Церкви, они пришли к выводу, что есть три возможных места назначения, свободных ото льда: залив Швей, залив Горэт и залив Мэтиэс. Были аргументы в пользу всех трех. Если уж на то пошло, существовала и четвертая возможность - бухта Бедар в республике Сиддармарк. Залив Норт-Бедар на самом деле был бы наиболее защищенным из всех доступных незамерзающих портов, и, учитывая почти психотическую подозрительность Клинтана ко всему сиддармаркскому, базирование значительного контингента нового флота Церкви прямо у набережной столицы в качестве предложения о том, что лорд-протектор должен вести себя прилично, могло бы быть заманчивым.

Существовал также вопрос о том, как Церковь могла бы разделить корабли, которые она направляла на юг. На самом деле, Мерлин скорее надеялся, что они распределят северные подразделения между несколькими возможными пунктами назначения, вместо того, чтобы держать их сосредоточенными. Рассредоточение флота противника по как можно большему количеству отдельных субфлотов казалось ему очень хорошей идеей с точки зрения Чариса.

Но на что бы он ни надеялся, Мерлин всегда ожидал, что Церковь в конечном итоге выберет ту стратегию, которую выбрала сейчас. Учитывая достижения графа Тирска, объединение как можно большей части общей военно-морской мощи Церкви под его командованием имело большой смысл. Не только это, но и под энергичным руководством Тирска литейные заводы Долара теперь выпускали больше - и лучше - оружия, чем кто-либо другой за пределами Чариса. В основном они все еще отливали орудия из бронзы, пытаясь справиться с большими трудностями, связанными с производством надежных железных стволов, но их выпуск неуклонно рос. И если они были гораздо менее инновационными, чем операторы литейных цехов чарисийцев, то они были гораздо более инновационными, чем харчонгцы.

Экономика Харчонга по-прежнему основывалась на том, что по сути было рабским трудом. У империи были устоявшиеся, трудоемкие способы ведения дел, и ее врожденный реакционный консерватизм - и ультраортодоксальная приверженность Запретам Джво-дженг - оставляли ее решительно не склонной к изменениям. Однако, огромные размеры и такое же население позволили ее экономике доминировать в западном Ховарде и Хэйвене в течение последних полутора столетий, несмотря на присущую ей неэффективность, и когда Церковь начала свои масштабные программы вооружения, количество харчонгских литейных заводов предполагало, что империя обеспечит по крайней мере треть, а более вероятно, половину, из всей необходимой артиллерии. Однако на самом деле эти планы рухнули, когда все эти небольшие литейные цеха оказались намного менее производительными, чем ожидалось. На таком фоне то, как Тирску и герцогу Ферну удалось улучшить возможности доларских орудий, было одним из подлинных ярких пятен для Церкви. И учитывая, насколько сильно отставало производство пушек как в Харчонге, так и на землях Храма, имело большой смысл отправить как можно больше все еще невооруженных галеонов Церкви в залив Горэт. Теперь, когда остров Кло прочно находится в руках Тирска, путешествие будет и короче, и гораздо безопаснее, чем пытаться отправить их в любое другое место назначения.

Кроме того, это просто поставило бы большую часть из двухсот галеонов под командованием лучшего адмирала Церкви в идеальную позицию для удара по Чисхолму или Корисанде с востока. И поскольку у имперского флота Чариса было всего около девяноста семи собственных галеонов после потерь сэра Гвилима Мэнтира в Харчонг-Нэрроуз, передислокация для противодействия этой угрозе будет... сложной.

Тем более, что, как только что любезно заметил Брайан, нам все еще приходится беспокоиться и о чертовых деснейрцах, - с отвращением подумал Мерлин.

Герцог Холман и адмирал Джарас довольно сильно напомнили Мерлину генерала Макклеллана со Старой Земли. Учитывая все обстоятельства, они были довольно честными менеджерами. Несмотря на продолжающиеся проблемы с производством собственной артиллерии, им удалось спустить на воду, вооружить и (более или менее) укомплектовать экипажами около семидесяти галеонов. Это было значительным достижением, особенно учитывая тот факт, что до масштабной программы Церкви в Деснейре не было настоящей судостроительной промышленности. Конечно, было огромное количество взяток, некоторые корабли были не так уж хорошо построены, и деснейрские пушки имели тенденцию взрываться чаще, чем в среднем, но семьдесят с лишним галеонов все еще оставались семьюдесятью с лишним галеонами.

Хорошая новость (и главная причина, по которой Холман и Джарас заставили Мерлина задуматься о Макклеллане) заключалась в том, что, построив свой военно-морской флот, они не хотели, чтобы с ним случилось что-то плохое. То, что Данкин Йерли и КЕВ "Дестини" сделали с коммодором Уэйларом, явно вырисовывалось в их сознании, и особенно в сознании барона Джараса. На самом деле, он отказался выходить за пределы защищенных вод залива Джарас, чтобы тренировать свои экипажи, что вполне устраивало Чарис.

Но если бы они перебросили достаточно сил, чтобы защитить Чисхолм и Корисанду от такого способного адмирала, как Тирск, даже Джарас мог бы найти в себе силы действовать с небольшой агрессивностью. И если это произойдет... - Нам придется сделать несколько глубоких сокращений в домашних водах, Брайан, независимо от того, что деснейрцы могут думать о своих действиях, - наконец сказал Кэйлеб. - Тирск просто чертовски хорош. Если он придет в Чисхолм с двумястами галеонами, нам понадобится намного больше, чем сейчас есть у Шарпфилда в этом районе, чтобы остановить его.

Лок-Айленд тяжело кивнул. Сэр Льюк Колмин, граф Шарпфилд, командовал королевским военно-морским флотом Чисхолма. Таким образом, в имперском флоте Чариса теперь он был вторым по рангу офицером после самого Лок-Айленда. Это звание, плюс его близкое знакомство с чисхолмскими водами, сделало его логичным - действительно, единственным - выбором для командования эскадрами, защищающими королевство Шарлиэн. Как офицер мирного времени, он был выдающимся, особенно благодаря своей решимости искоренить коррупцию на всех уровнях, и никто не сомневался в его личном мужестве. И все же весь его боевой опыт был связан с галерами. Он никогда не командовал ни одним галеоном в бою. Теперь он командовал целым их флотом, и мысль о том, чтобы дать ему свой первый опыт с противником, превосходящим числом шесть или семь к одному, не была особенно привлекательной.

- Помогло бы, если бы у нас был кто-нибудь в Чисхолме или Корисанде с коммуникатором, - отметила Шарлиэн. - Если бы сэр Льюк и адмирал Мандир имели доступ к снаркам, они могли бы объединить свои силы в единый кулак, у которого было бы гораздо больше шансов противостоять Тирску.

Настала очередь Мерлина кивнуть. Гарт Ралстан, граф Мандир, был эмерэлдским эквивалентом Шарпфилда. Он был моложе Шарпфилда, у него не было такого многолетнего опыта в море, но в проливе Даркос он доказал, что он боец, а годы службы под командованием князя Нармана дали ему определенную степень политической проницательности, которой совершенно не хватало грубому, аполитичному Шарпфилду. Вот почему его выбрали командовать эскадрой, прикрывающей Корисанду.

- К сожалению, единственным флагманским офицером, которого мы могли бы послать, был бы ты, Доминик, - сказал Лок-Айленд. - Который...

- Что, - прервал Кэйлеб немного странным, почти веселым тоном, - было бы... политически неловко в данный конкретный момент.

- Неудобно, но можно выжить, ваше величество, - почтительно сказал Рок-Пойнт. - Знаю, что Горджа хочет, чтобы я был там, где и сейчас, когда мы наконец заставим его объявить, что он приедет, но могу вспомнить полдюжины других офицеров, которые могли бы исполнять эту работу так же хорошо, как и я. Среди прочих на ум приходит Коди Нилз.

- Уверен, что адмирал Нилз мог бы совершенно адекватно справиться с вашими военно-морскими обязанностями, милорд, - вставил Нарман. - Проблема в том, что все расчеты Горджи построены на том, чтобы вы прикрывали залив Тол, чтобы убедиться, что никакие мерзкие деснейрцы не приплывут, чтобы напасть на него, когда Церковь узнает, что он перешел на другую сторону. Он и так уже достаточно нервничает, и не думаю, что он разделяет презрение нашего флота к Джарасу. Что, если разобраться, и учитывая, насколько он ближе к Деснейру, чем мы, вероятно, не так уж и неразумно. Очевидно, что он достаточно поверил в вас, чтобы чувствовать себя уверенно, но если мы все перестроим на лету, думаю, что есть, по крайней мере, справедливый шанс, что в последний момент он отступит.

- Особенно, если ему станет известно о том факте, что инквизиция посылает больше следователей в Таро, - согласился Мерлин.

- Думаю, что Мерлин и Нарман правы, Кэйлеб, - с несчастным видом сказала Шарлиэн.

- Я тоже, - согласился Кэйлеб, но веселье в его тоне было еще более явным, а затем он с насмешливым сожалением покачал головой, глядя на жену, и удивил всех смехом.

- Я пропустила что-то смешное? - немного едко спросила Шарлиэн, и он кивнул, все еще посмеиваясь.

- На самом деле, ты это сделала, - сказал он. - Для меня это тоже стало небольшим шоком, поскольку обычно ты не столь медлительна.

- Медлительна? - повторила она еще более резко. На самом деле, ее тон можно было бы охарактеризовать как зловещий.

- Ну, ты, похоже, упустила из виду тот незначительный факт, что мы оба собираемся быть в Чисхолме. Как и парень по имени Мерлин, если не ошибаюсь.

Глаза Шарлиэн расширились. Мгновение она сидела, уставившись на него с выражением очень умной женщины, которая очень редко совершала глупые ошибки. Затем настала ее очередь смеяться.

- Конечно, это так! И, если мне не изменяет память, у тебя самого был хоть какой-то боевой опыт на флоте, не так ли?

- Немного, - согласился ее муж, подняв большой и указательный пальцы примерно на дюйм друг от друга.

- При всем моем уважении, ваше величество, я не сторонник того, чтобы рисковать вами в море, - сказал Лок-Айленд. Кэйлеб выгнул бровь, и верховный адмирал пожал плечами. - На рифе Армагеддон и в проливе Даркос твой отец был прав насчет того, как важно для флота знать, что ты там. Однако не думаю, что эта ситуация в точности сопоставима, и есть множество причин, по которым ваше убийство было бы политически катастрофичным.

По голосу Лок-Айленда было очевидно, что у него тоже были какие-то сугубо личные причины не желать видеть, как убивают его кузена, и глаза Кэйлеба смягчились. Но потом он покачал головой.

- Во-первых, теперь у нас есть прочно обеспеченная преемственность, - сказал он, взяв Шарлиэн за руку. - В Старом Чарисе нет ни единой души, которая не признала бы Шарли императрицей по ее собственному праву, если бы со мной что-то случилось. И теперь есть еще Эйлана. Так что аргументы о том, насколько я "совершенно незаменим", кажутся чуть менее убедительными, чем раньше.

- Во-вторых, при всей должной скромности, военно-морской флот в определенной степени доверяет мне. Думаю, что они, вероятно, сочтут обнадеживающим то, что я буду с ними, если им придется вступить в бой при таких неблагоприятных обстоятельствах.

Сказать, что имперский чарисийский флот "в определенной степени доверяет" Кэйлебу Армаку, было все равно, что сказать, что в Великом Западном океане есть "определенное количество воды", - размышлял Мерлин.

- Но в-третьих, и это самое важное, я единственный человек, который у нас есть - кроме тебя, Брайан, - которого мы могли бы отправить в Чисхолм, у которого есть доступ к снаркам Совы и достаточный стаж, чтобы отдавать приказы Шарпфилду. Ни за что на свете мы не смогли бы оправдать то, что оставили меня на берегу ради этого, и ты это знаешь.

- Он прав, Брайан, - тихо сказала Шарлиэн и поморщилась. - Почти уверена, что еще более несчастна, чем ты, при мысли о том, чтобы отпустить его и снова подставить под пули, - ее рука сжала руку Кэйлеба, - но он все равно прав.

На мгновение воцарилась тишина, пока император сидел, слегка барабаня пальцами свободной руки по боковому столику и размышляя. Затем он глубоко вздохнул.

- Хорошо, - сказал он. - Это то, что мы собираемся сделать. И мне придется отнять у твоего флота больше сил, чем хотелось бы, Брайан. Мы не можем не усилить Чисхолм и Корисанду, когда знаем, что надвигается на них, и мы не можем ждать. В это время года нам потребуется больше времени, чтобы доставить подкрепление в Чисхолм, чем потребуется новым конструкциям Мейгвейра, чтобы добраться до залива Горэт. Знаю, что в запасе у нас будет немного времени, по крайней мере, после того, как они доберутся туда, но я не хочу дарить Тирску больше времени, чем нам нужно. С другой стороны, мы не можем организовать все это в мгновение ока. Это займет по меньшей мере несколько дней, и я не хочу откладывать наш собственный отъезд в Чисхолм.

- Думаю, что согласен с Мерлином и Нарманом в том, что нам нужно оставить Доминика там, где он есть, и со мной там у нас будет доступ к снаркам без него. Итак, мы пошлем подкрепление вслед за "Ройял Чарис" под командованием адмирала Нилза. Он хороший человек, и я могу его использовать.

- Да, ваше величество, - официально сказал Лок-Айленд, слегка поклонившись своему далекому императору. - Сколько сил вам нужно, чтобы я послал с ним?

- Вот что меня действительно пугает, - откровенно сказал Кэйлеб. - Я не понимаю, как мы могли бы покрыть Чисхолм и Корисанду менее чем шестьюдесятью галеонами.

Тишина, которая встретила это число, была глубокой, и губы Кэйлеба дрогнули.

- Я могу справиться с этим с помощью лучших старых галер, вооруженных карронадами, - продолжил он, - но даже со снарками я не могу волшебным образом разводить галеоны, как кроликов. Я смогу увидеть, что задумал Тирск, но если он сражается так умно, как мы все от него ожидаем, он не собирается разделяться на меньшие силы, которые я могу отбирать по одной за раз. Он собирается напасть на меня со всем, что у него есть, одним сосредоточенным флотом, и мне понадобится достаточно огневой мощи, чтобы остановить его, когда он это сделает. Что, даже с шестьюдесятью галеонами, будет непростой задачей, теперь, когда он точно знает, что может сделать залповый огонь. Вот тут-то, надеюсь, и вмешаются снарки, позволив мне выбрать тактическую ситуацию, когда мы наконец вступим в бой.

- Ваше величество, - сказал Рок-Пойнт через мгновение, - я не могу оспаривать ничего из того, что вы только что сказали. Но если мы отправим шестьдесят кораблей в Чисхолм и Корисанду, то останется только около тридцати, чтобы следить за водами ближе к Старому Чарису.

- Знаю, - сказал Кэйлеб. - Но даже с шестьюдесятью галеонами нас все равно будут численно превосходить в чисхолмских водах более чем в три раза. И, честно говоря, если я собираюсь быть в меньшинстве три к одному против кого-то столь же хорошего, как Тирск, тогда я думаю, что мы должны быть готовы рискнуть, чтобы такие хорошие люди, как вы и Брайан, были в меньшинстве два к одному против такого второсортного игрока, как Джарас.

Рок-Пойнт мгновение молчал, затем кивнул. - В то же время, однако, я не повторю ошибку, которую мы совершили с Гвилимом, - сказал Кэйлеб, и его карие глаза посуровели. - У нас гораздо больше шхун, чем нам нужно для блокады, особенно сейчас, когда Таро присоединяется к империи, поэтому я хочу, чтобы по крайней мере пятнадцать или двадцать из них были отправлены с Нилзом. Это должно дать мне много быстрых крейсеров для пикетирования острова Кло, а Харчонг-Нэрроуз близко - что, надеюсь, объяснит, как мне удается следить за Тирском - с достаточным запасом для эффективных атакующих рейдов в заливе, чтобы в целом сделать его жизнь как можно более несчастной. Не думаю, что мы можем спровоцировать его на ошибку, просто бросив на него коммерческих рейдеров, но я, безусловно, готов попробовать.

- И это не значит, что Тирск действует в политическом вакууме, - продолжил он. - Даже когда Мейк действует в своем углу, Торэст все еще делает все возможное, чтобы нанести ему удар в спину. Если я смогу вызвать достаточный хаос в заливе Долар и в тех же водах, где действовал Гвилим, я, возможно, смогу помочь Торэсту. - Кэйлеб поморщился. - Часть меня ненавидит поступать так с благородным человеком, но он просто чертовски способный. Боюсь, я соглашусь убрать его с дороги любым возможным способом.

- На самом деле, я думаю, что это очень хорошая идея, - сказал Лок-Айленд. - Если мы ударим по ним своим собственным наступлением, мы можем упредить их планы. И я, вероятно, смогу послать вам еще больше шхун в течение следующих двух месяцев.

Это, - размышлял Мерлин, - было достаточно правдиво. Как только что отметил Кэйлеб, потребность военно-морского флота в судах для блокады не только снизилась, но и каперство стало далеко не таким прибыльным, как когда-то. К настоящему времени большая часть торгового флота Церкви путешествовала в составе конвоев, которые все чаще защищались кораблями с достаточным количеством артиллерии, чтобы любое нападение на них было рискованным. Более того, однако, вражеского торгового судоходства просто не осталось. Это означало, что каперские консорциумы располагали десятками быстрых, маневренных, хорошо вооруженных шхун, в которых они больше не нуждались. На самом деле, рынок был так сильно перенасыщен, что их можно было купить за цену в вошедшей в поговорку песне.

- Хорошая мысль, - согласился Кэйлеб. - А что касается ситуации в водах Чариса и Таро, Доминик, не забывай, что Эдуирд сейчас добивается прогресса с полыми снарядами Алфрида. Он должен начать производство через месяц или около того.

- Начать производство, - сухо повторил Рок-Пойнт.

Эдуирд Хаусмин был таким расстроенным, каким никто никогда не видел его, из-за задержек с запуском в производство полых снарядов Симаунта. Не то чтобы это была его вина. Даже его доступ к Сове не мог волшебным образом создать оборудование, методы и - прежде всего - обученные кадры, в которых он нуждался в одночасье, тем более что он был скорее в положении, в котором всегда находился Мерлин. Он мог вносить предложения, даже иногда проявлять гениальность, но, чтобы избежать обвинений в нарушении Запретов, он должен был продемонстрировать процесс разработки... и, учитывая объявление священной войны, это было важнее, чем когда-либо. К настоящему времени ему это удавалось, но он был глубоко разочарован тем, сколько времени это занимало. И как только он справился с этой частью, так ему пришлось столкнуться с почти невыносимыми погодными задержками при строительстве и запуске его новой фабрики по производству полых снарядов. Проливные дожди, которые продолжались, казалось бы, вечно, вызванные погодой лавины, которые блокировали систему каналов, обслуживающих его металлургический завод, а затем не менее трех тропических штормов, обрушившихся с моря Джастис за один двухмесячный период... Если бы он не знал правды об "архангелах", промышленник был бы склонен думать, что Бог действительно находится на другой стороне.

Но, по крайней мере, у него наконец-то был заложен фундамент, крыша и строились печи. Тем не менее, должно было пройти по крайней мере еще два или три месяца, возможно, даже в марте, прежде чем он сможет предоставить новые снаряды военно-морскому флоту в достаточном количестве.

- Знаю, что мы не сможем начать выдавать их до весны, - сказал сейчас Лок-Айленд. - С другой стороны, они направляют большую часть своих военно-морских сил к Тирску. Даже если он решит попробовать версию первоначального плана рифа Армагеддона с флотом галеонов, у нас будет что-то около шести или семи месяцев, прежде чем он сможет добраться до Старого Чариса. Честно говоря, не думаю, что есть хоть малейший шанс, что они попытаются сделать это снова - не после того, что случилось в прошлый раз, и не тогда, когда Чисхолм и Корисанда намного ближе к заливу Горэт. Поэтому важно, чтобы его величество получил достаточно мощное подкрепление, чтобы сдерживать Тирска до тех пор, пока у Эдуирда не будет достаточно снарядов для нас. Как только это произойдет, - верховный адмирал злобно улыбнулся, - мы будем теми, кто отправится на их поиски, и им тоже не понравится, когда их настигнет вооруженная снарядами боевая линия.