Настоящая крепость

I

Королю Гордже пришлось довольно резко проснуться.

Такой эффект, как правило, производит рука, внезапно зажавшая чей-то рот посреди ночи. Особенно для короля, чья спальня находилась на вершине центральной башни старомодного замка с немалым количеством стражников.

Его глаза распахнулись, и он начал сопротивляться, но почти мгновенно остановился. На это были две причины. Во-первых, рука, зажавшая ему рот, с таким же успехом могла быть мягким стальным зажимом в форме руки. Другая заключалась в том, что он только что осознал кончик того, что казалось чрезвычайно острым кинжалом, прижатым к основанию его горла.

Ночь, - решил он, - быстро переходила от плохого к худшему.

- Я был бы признателен, если бы вы успокоились, ваше величество, - произнес тенор, которого он никогда раньше в жизни не слышал. - Если бы я хотел только перерезать вам горло, я бы постарался не будить вас.

Спокойный голос звучал почти безумно рассудительно, как у человека, просто указывающего на то, что грозовые тучи часто означают дождь.

Горджа мог разглядеть силуэт мужской головы на фоне тусклого свечения прозрачных, освещенных луной занавесок спальни, и почувствовал укол благодарности за то, что у Ролинда была беспокойная ночь, а Мейил настояла на том, чтобы на ночь ее собственная кровать была застелена в детской. В то время он подумал, что с ее стороны было очаровательно мило лично присматривать за медсестрами; в данный момент он был глубоко благодарен, что, по крайней мере, его жена и сын были где-то в другом месте.

- С другой стороны, - продолжал приятный голос, - совершенно уверен, что если бы по какой-то причине я решил, что действительно хочу перерезать вам горло, то мог бы сделать это задолго до того, как кто-либо из ваших стражников смог отреагировать на любой крик с вашей стороны. Если я решу убрать руку с вашего рта, чтобы мы могли поговорить как один цивилизованный человек с другим, как думаете, вы могли бы иметь это в виду? Поясню, что могу убить вас до того, как сюда доберется кто-нибудь еще.

Горджа решил, что обладатель голоса, должно быть, сошел с ума. Тем не менее, он был очень за все, что оставляло его с неповрежденным горлом, и поэтому твердо кивнул.

- Превосходно!

Рука освободила его рот, и человек, которому она принадлежала, слегка поклонился. Теперь глаза Горджи смогли различить немного больше деталей, и он понял, что незваный гость в его спальне был значительно выше и шире в плечах, чем он сам. Он также казался чисто выбритым и говорил с тем, что Горджа теперь распознал как силкийский акцент.

- Прошу прощения за мои... нетрадиционные методы, ваше величество. Однако мне действительно нужно поговорить с вами, и я придерживаюсь мнения, что ни один из нас не хотел бы, чтобы ваши стражники, ваши придворные или - особенно - викарий Жэспар узнали о том факте, что мы разговариваем.

Желудок Горджи, казалось, сжался. В полумраке он не мог быть уверен, но ему показалось, что его посетитель улыбнулся.

- Дело в том, ваше величество, - болтливо продолжал силкиец, - я подумал, что для меня было бы неплохо немного подтолкнуть вашу переписку с графом Грей-Харбор. Возможно, вы не знаете, что к этому времени их величества вернутся в Теллесберг, но полагаю, что это, вероятно, означает, что в ближайшие несколько пятидневок несколько беспорядочный темп этой переписки будет набирать обороты.

Горджа почувствовал себя так, словно кто-то только что ударил его. Никто в Трэнжире - никто, за исключением сэра Рика Фармина - не знал об осторожных письмах, которые передавались между ним и первым советником империи Чарис. Он не упомянул о них даже барону Стоункипу! Так как же, кто бы это ни был...?

- Я... не знаю, о чем ты говоришь, - сумел выговорить он. Однако даже для его собственных ушей это звучало как автоматическое, инстинктивное отрицание, имеющее очень мало отношения к правде.

- Ваше величество! - упрекнул силкиец и даже прищелкнул языком перед королем. - Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, - продолжал он с упреком. - Боюсь, у нас нет времени стоять здесь всю ночь, пока вы это отрицаете. И нет, не сэр Рик - я узнал об этом не от него.

Случайное упоминание о Фармине стало последним ударом. Очевидно, кем бы ни был этот сумасшедший, он знал все.

- Хорошо, - вздохнул Горджа. - Конечно, я знаю, о чем ты говоришь. Но кто ты такой, черт возьми, Шан-вей, и что ты делаешь в моей спальне?!

- Намного лучше, ваше величество, - сказал другой мужчина одобрительным тоном. - Что касается представления, то меня зовут Абрейм Живонс. Знаю, что для вас это ничего не значит, но вы можете считать меня близким другом Мерлина Этроуза. Уверен, что вам знакомо это имя.

- Конечно, знакомо, - медленно сказал Горджа, и его глаза сощурились. Все в мире знали, что Мерлин Этроуз был сейджином. Если этот парень - этот... Живонс - был его "близким другом", то можно было объяснить, как он оказался в спальне Горджи посреди ночи. Даже когда он размышлял об этом, король осознавал огромное ощущение несправедливого отношения. После стольких столетий без единого подтвержденного, подлинного наблюдения сейджина казалось особенно несправедливым, что у Кэйлеба из Чариса должно быть явно неограниченное их количество, когда у Горджи не было даже одного.

- Должен ли я так понимать, - спросил он своего посетителя, - что вы тоже сейджин?

- Давайте просто скажем, что, как и Мерлин, я обладаю некоторыми талантами и способностями, приписываемыми сейджинам, - ответил Живонс. - И поскольку в данный момент он, к сожалению, все еще находится в нескольких пятидневках пути от Теллесберга по дороге домой из Корисанды, вы могли бы сказать, что я... замещаю его.

- Понимаю.

Горджа несколько мгновений смотрел на смутно различимый профиль, затем пожал плечами.

- Поскольку вы, похоже, здесь в качестве посыльного, могу я, по крайней мере, сесть в постели, чтобы ваш кинжал не сделал ничего... поспешного?

- Конечно, ваше величество, - вежливо согласился Живонс.

- Спасибо.

Горджа действительно хотел бы встать, хотя бы для того, чтобы установить хоть какой-то контроль над ситуацией. С другой стороны, он сомневался, что будет выглядеть так внушительно в своей ночной рубашке. Поэтому он уселся, опираясь на подушки за плечами, затем склонил голову набок.

- Очень хорошо, сейджин Абрейм. Что именно вы хотели обсудить?

- В общем, я просто подумал, что было бы неплохо заскочить и представиться. - Зубы блеснули в мимолетной улыбке. - Я ощущаю достаточную уверенность в том, что со временем ваша переписка с графом Грей-Харбор приведет к удовлетворительному результату для всех заинтересованных сторон. В то же время, однако, мне показалось вероятным, что, пока я здесь - просто представляясь, вы понимаете, - вы также хотели бы знать, что адмирал Рок-Пойнт вот-вот будет усилен. Полагаю, что это то, что называют вводом в действие дополнительного аргумента.

- Прошу прощения? - сказал Горджа чуть более резко.

Он точно знал, какова нынешняя сила Рок-Пойнта, учитывая тот факт, что дерзкий чарисиец организовал даже постоянное жилье в Холм-Рич. Конечно, большинство его галеонов обычно курсировали вокруг, обеспечивая блокаду остальной части побережья Таро и время от времени совершая набеги на какой-нибудь небольшой деснейрский порт на другой стороне канала Таро [судя по прилагаемым картам, на другой стороне канала Таро находятся сиддармаркские порты, но не деснейрские. Более того, ранее отмечалось, что напротив острова Таро находится сиддармаркская провинция Уиндмур.]. Однако к настоящему времени все они по крайней мере однажды побывали по очереди на якорной стоянке у острова Хоургласс. У его наблюдателей было достаточно времени, чтобы опознать каждого из них по названию.

Это было почти все, что он смог сделать с чарисийским нашествием в его территориальных водах.

- Я сказал, что адмирал Рок-Пойнт вот-вот будет усилен, - услужливо повторил Живонс. - На данный момент, полагаю, планируется довести его силы до сорока галеонов. - Горджа подавил внезапное желание сглотнуть. - И, по странному совпадению, в Старом Чарисе есть около двадцати тысяч имперских морских пехотинцев, готовых подняться на борт транспортов, если они сочтут необходимым отправиться в круиз.

На этот раз Горджа пошел дальше и действительно сглотнул. Двадцать тысяч чарисийских морских пехотинцев? С новыми нарезными мушкетами и артиллерией? И осадными орудиями, чтобы справиться с любыми укреплениями, которые случайно встанут у них на пути? Они прошли бы через его собственную маленькую армию, как дерьмо через виверну!

- Вы хотите сказать, что Кэйлеб собирается вторгнуться в мое королевство? - очень осторожно спросил он.

- Я говорю, что Кэйлеб - и Шарлиэн - очень предпочли бы не вторгаться в ваше королевство, - любезно сказал Живонс. - Что возвращает меня к маленькому вопросу о вашей переписке с графом Грей-Харбор. Думаю, все были бы счастливее, если бы это можно было решить без каких-либо... ненужных неприятностей.

Горджа на мгновение уставился на своего почти невидимого посетителя. Затем он удивил самого себя резким взрывом смеха.

- Должен сказать, сейджин Абрейм, что у вас своеобразный стиль ведения переговоров!

- О, я не веду переговоров, ваше величество! Просто указываю на то, что вы могли бы подумать, следует ли вам вести переговоры с графом немного более оживленно.

- Понимаю. - Горджа созерцал другого человека еще несколько секунд. - Могу я спросить, действительно ли Кэйлеб - и Шарлиэн - готовы быть... такими разумными, как предположил граф?

- Думаю, в этом отношении вы могли бы взглянуть на Нармана, - сказал Живонс более серьезным тоном. - Я не в том положении, чтобы давать какие-либо обещания от имени их величеств, но мне кажется, что, оставляя в стороне тот маленький вопрос о нарушенном договоре, Таро на самом деле причинило меньше вреда Старому Чарису, чем Эмерэлд, прежде чем они достигли взаимопонимания с ним. И, честно говоря, учитывая географическое положение Таро, вам было бы что предложить империи. Так что....

Он позволил своему голосу затихнуть и пожал плечами, и Горджа почувствовал, как его губы дрогнули подобием невольной улыбки.

- У вас действительно своеобразный стиль ведения переговоров, - сказал он, - но я понимаю вашу точку зрения. Могу ли предположить, что если бы я передал вам сообщение для графа - или, если уж на то пошло, для "их величеств" - вы могли бы проследить, чтобы оно было доставлено?

- Не сразу, - сказал Живонс, и брови Горджи удивленно поднялись. - У меня есть еще пара небольших заданий, о которых я должен позаботиться, прежде чем вернусь в Старый Чарис, ваше величество, - объяснил сейджин. - Мои транспортные договоренности - и расписание - основаны на том, как я с ними справляюсь. Думаю, вы, вероятно, на самом деле смогли бы отправить сообщение обратно в Теллесберг по установленным каналам сэра Рика гораздо быстрее, чем мог бы я.

- Понимаю.

Мозг Горджи зашумел, когда он попытался представить, какие еще "небольшие миссии" могут быть у Живонса в его календаре. Не то чтобы у него было какое-то намерение спрашивать.

- Если бы я мог сделать одно крошечное предложение, - продолжил Живонс, подняв указательный и большой пальцы примерно на расстоянии полудюйма друг от друга, - я бы пошел дальше и адресовал ваше следующее письмо непосредственно Кэйлебу и Шарлиэн. Если они еще не в Теллесберге, уверен, что они будут там к тому времени, когда оно прибудет.

- Понимаю, - повторил Горджа. Он покачал головой. - Полагаю, что, вероятно, последую вашему совету, сейджин.

- Хорошо! И в таком случае, ваше величество, полагаю, мне пора идти. - Сейджин пересек комнату и подошел к открытому окну пятого этажа. - Это была приятная беседа, - продолжил он, раздвигая шторы в обе стороны, садясь на подоконник, а затем свешивая ноги в отверстие, - но у меня есть и другие маленькие обязанности. Спокойной ночи, ваше величество.

Он ловко повернулся, спрыгнул с подоконника, на мгновение поймал его руками, затем отпустил одну руку, чтобы весело помахать, прежде чем отпустить вторую и исчезнуть.

На мгновение Горджа недоверчиво уставился на внезапно опустевшее окно. Затем он вскочил с кровати, подбежал и посмотрел вниз.

Несмотря на свое недоверие, он не был по-настоящему удивлен, когда не увидел разбившегося сейджина, лежащего на тротуаре внутреннего двора внизу. Не то чтобы такое несостоявшееся зрелище ни черта не говорило ему о том, как его посетителю удалось проникнуть в его спальню и выйти из нее.

Что ж, - подумал он, одно можно сказать наверняка - по крайней мере, теперь я знаю, что все "небылицы" о сейджинах правдивы!

II

- Тебе это слишком понравилось, Мерлин Этроуз! - ругнулась Шарлиэн Армак.

- Чепуха, - беззаботно ответил Мерлин. Он удобно откинулся на спинку летного кресла разведывательного скиммера, глядя вниз на темную массу острова-континента Чарис. Со своего нынешнего места он действительно мог видеть огни Теллесберга, один из которых, несомненно, представлял собой окно спальни Шарлиэн. - Я просто пытался установить надлежащую... взаимную атмосферу.

- Взаимную атмосферу, не так ли? - Кэйлеб фыркнул по своему собственному комму. - Как думаешь, о чем ты мог говорить? Имею в виду то, что могу убить вас до того, как сюда доберется кто-нибудь еще? Полагаю, так ты сказал?

- Да, это была остроумная реплика, не так ли? - заметил Мерлин довольным тоном. - Я думал, что она довольно хорошо привлекла его внимание.

- Мерлин, дипломатия не должна быть забавой, - вмешался Нарман.

- Конечно, нет, ваше высочество. А теперь скажите мне с невозмутимым видом, что вам не понравилось бы сделать то же самое.

- Да, я бы так и сделал. На самом деле, именно поэтому с твоей стороны было особенно грубо проделать это, когда ты прекрасно знаешь, что никто из нас не смог бы этого повторить!

- Уверен, что вы все очень веселитесь, - сказал Мейкел Стейнейр. - Однако, если я могу указать, то примерно через два часа здесь, на борту корабля, наступит рассвет, Мерлин. Ты собираешься вернуться и подняться на борт со всеми своими... вернувшимися на место листьями, прежде чем кто-нибудь заметит твое отсутствие?

- Назад и на борт, да, ваше преосвященство, - сказал Мерлин, проверяя пальцами одной руки устойчивый рост своих усов и бороды. - Хотя я не совсем уверен насчет "листвы". Возможно, вам придется прикрыть меня на час или около того.

- Знаешь, - задумчиво произнес Стейнейр, - до того, как я встретил тебя, мне очень редко приходилось увиливать, не говоря уже о прямой лжи.

- Только потому, что никто не задавал вам правильных вопросов, - указал Мерлин. - Кроме того, на этот раз вам вообще не придется лгать. Я буду там и буду медитировать. Или, по крайней мере, просматривать последний дамп Совы, и это, по сути, одно и то же. Кроме того, вы архиепископ! Если вы предпочитаете, все, что вам нужно сказать любому, кто хочет навестить меня, это "потому что я сказал "нет", и я архиепископ, вот почему".

- Ты действительно в веселом настроении, не так ли? - спросил Кэйлеб.

- На самом деле, да. - Мерлин опустил руку и посмотрел вверх и из своего купола фонаря на крошечные бриллианты небес Сэйфхолда. - Все шутки в сторону, думаю, что моя маленькая встреча прошла довольно хорошо. Уверен, что Горджа скоро напишет тебе, Кэйлеб, и ему совсем не повредит помнить, что сейджин может прокрасться в окно его спальни и вылезти из него в любое время, когда ему захочется. Не думаю, что он одна из тех от природы предательских душ, как герцог Зибедии, но дать ему небольшой дополнительный стимул выполнять любые обещания, которые он дает - по крайней мере, на этот раз - вероятно, хорошо, вы так не думаете?

- Не вижу, как это может повредить, - согласился Кэйлеб. - Кроме того, мне начинает нравиться "сейджин Абрейм". И он оказывается довольно полезным парнем.

- Это правда, - сказала Шарлиэн. - Возможность оставаться на связи друг с другом, где бы вы ни находились, позволяет нам делать такие вещи, как отправить вас в Корисанду с Мейкелом, но "сейджин Мерлин" по-прежнему не может находиться более чем в одном месте одновременно. Я бы так же не хотела, чтобы Клинтан - или, особенно, Тринейр - начал спрашивать себя, откуда вдруг взялись все эти сейджины, но установление того, что вас больше одного - и что все вы такие же "таинственные", как и оригинальный Мерлин, - дает нам гораздо больше гибкости.

- Вот именно. - Мерлин кивнул. Затем он внезапно вздохнул.

- Что? - спросил Кэйлеб.

- Я просто хотел бы, чтобы у нас был способ бросить еще одного сейджина к Гвилиму, - сказал Мерлин, выражение его лица было гораздо более задумчивым.

- Согласен, но пока он достаточно хорошо справляется сам, - ответил Кэйлеб, и Шарлиэн энергично кивнула.

- Должна признаться, я немного нервничала, когда вы сказали мне, что он планирует плыть прямо в залив Швей, - сказала она. - Я боялась, что он слишком много демонстрирует из того, о чем вы нам рассказывали на днях. Наглость.

- Вы были не единственной, - с чувством сказал Мерлин.

Гвилим Мэнтир демонстрировал ярко выраженный дар принимать то, что военные любили называть "просчитанным риском"... по крайней мере, когда они преуспевали. Когда у них ничего не получалось, они, как правило, называли это как-то по-другому. Конечно, Мэнтир был флаг-капитаном Кэйлеба, - размышлял Мерлин. - После наблюдения, как его тогдашний наследный принц провел целую эскадру по каналу, который он даже не мог видеть посреди ночи и во время воющего шторма, вероятно, было неизбежно, что его определение "приемлемого риска" должно было приобрести определенную эластичность.

С другой стороны, плавание всей его эскадры через Швеймут, а затем очистка залива Ю-Шей, были немного более "эластичными", чем было бы полезно для моей системы кровообращения, если предположить, что она у меня все еще была.

И все же он должен был признать, что это сработало. Мэнтир совершил свой последний подход к городу под покровом темноты, используя местных рыбаков в качестве лоцманов. Гарнизон Ю-Шея никак не ожидал его раньше полудня, и когда он в действительности начал атаку на гавань на рассвете, то застал их врасплох.

Местные батареи стали более опасными, чем были всего год назад, поскольку харчонгцы уделяли первостепенное внимание производству крепостной артиллерии для защиты своих строительных мощностей, но Мэнтир все равно подошел вплотную, встал на кормовые якоря и открыл непрерывный бортовой огонь с десяти из своих галеонов. В этом случае ему повезло в нескольких отношениях, включая тот факт, что ветер дул с востока на северо-восток, когда он развернул атаку. Ветер был не особенно сильным, что сделало ситуацию интересной для девяти других галеонов (включая "Принс оф Долар"), получивших приказ атаковать недавно построенные военные корабли харчонгцев, когда защищавшие гавань галеры совершили вылазку. С другой стороны, это также означало, что ослепляющие клубы дыма образовали многослойные стены между его кораблями и оборонительными батареями, а затем остались там. Дымовая завеса его собственных бортовых залпов сделала гораздо больше, чем шквал картечи и ядер, которыми он уничтожил батареи, чтобы защитить свои галеоны и шхуны от стрельбы защищающихся.

В любом случае, КЕВ "Норт-Бей" потерял грот-мачту, а его родственный корабль, "Рок-Пойнт", потерял более шестидесяти человек, когда двум новым большим харчонгским галерам удалось прорваться сквозь их бортовые залпы и пройти рядом. К счастью, это было лучшее, что смогли сделать галеры. Не из-за недостатка усилий или смелости, но перед лицом такой полной неожиданности им так и не удалось собраться вместе. Они отправлялись из внутренней гавани в том порядке, в каком только могли, прибывая по частям, и галеоны Мэнтира, несмотря на их собственную анемичную мобильность, ограниченную ветром, сильно проредили их неорганизованные атаки. Фактически, его эскадра потопила две галеры и захватила семнадцать других, а горстка потрясенных выживших угрюмо отступила.

Все захваченные корабли были сожжены, как только их экипажи были сняты, что само по себе было бы в высшей степени полезным. Но Мэнтир также превратил полдюжины захваченных каботажных судов в брандеры, набитые до краев скипидаром, старыми парусами, бочонками со смолой и другими легковоспламеняющимися веществами. Один из них отклонился от курса, когда слишком быстро перегорели канаты румпеля. Второй был перехвачен особенно отважным шкипером галеры и отбуксирован прочь. Но остальные четверо не ошиблись. Команды добровольцев покинули их почти точно в нужный момент и отправились на своих собственных лодках как раз перед тем, как их пылающие суда врезались прямо в тесно пришвартованные корпуса пятнадцати галеонов имперского флота Харчонга, все еще находящихся в процессе оснащения.

Двенадцать из этих галеонов были полностью потеряны, а один из уцелевших был сильно поврежден. Еще два уцелели только потому, что находились с подветренной стороны от первоначального огня, и их быстро соображающим экипажам хватило времени, чтобы затопить корпуса до того, как их достиг холокост, охвативший их соседей. Они опустились на мелководье, над водой возвышались только верхние палубы, и харчонгским морякам удалось уберечь все еще открытые части своих кораблей от возгорания. Тем не менее, они должны были выйти из строя на несколько месяцев, пока их откачают, поднимут, а затем отремонтируют.

Было бы еще лучше, если бы Мэнтир смог провести такое же лечение с заливом Горэт, но, к счастью, он не проявлял никаких признаков впадения в откровенное безумие.

- Согласен, что у него все хорошо - очень хорошо, особенно учитывая, что у него нет никакого доступа к снаркам, - сказал Мерлин. - На самом деле, ущерб, который он уже нанес, полностью оправдывает его отправку. И если доларцы чувствуют себя более уверенно после Ю-Шея, то харчонгцы - нет. Я просто хотел бы, чтобы был какой-то способ, которым мы могли бы предоставить ему этот доступ. - Сейджин покачал головой. - Я боюсь, что он недооценивает, как быстро набирает силу Тирск.

- Может быть, и так, - признал Кэйлеб. - К сожалению, как ты указал мне перед Харил-Кроссинг, все еще будут времена, когда у нас будет информация, относительно которой мы просто не сможем понять, как поделиться ею с людьми, которые в ней нуждаются. И хотя он, вероятно, не осознает, насколько сильно его превосходят численностью, он считает само собой разумеющимся, что когда наступит момент, он будет в меньшинстве. Когда ты дойдешь до этого, помимо того, что ты точно скажешь ему, где находится Тирск в любой данный момент, в любом случае это действительно все, что мы могли бы передать ему от снарков.

- Знаю. Я знаю, - вздохнул Мерлин. - Это просто...

- Только то, что ты беспокоишься о друзьях, Мерлин, - сказал Кэйлеб с мягким, грустным смешком. - Мы знаем. Поверь нам, мы знаем.

III

- Я уверена, что отец Омар уже в пути, ваше величество!

Это было признаком того, насколько взволнована Сейрей Халмин, что она оговорилась и забыла надлежащий протокол здесь, в королевстве Старый Чарис, вернувшись к более старой, более знакомой форме обращения и забыв, что в Теллесберге Шарлиэн официально была "ваша светлость", а не "ваше величество".

Не то чтобы Шарлиэн была в настроении исправлять такие незначительные промахи. Она была слишком занята тем, что поджимала губы и тяжело дышала, яростно сжимая руку Кэйлеба. Схватка ослабла, и она, тяжело дыша, откинула голову на подушку.

- Ему лучше поскорее приехать сюда, - сказала она затем между приступами. - Кое-кто еще собирается появиться здесь, независимо от того, прибудет он вовремя или нет!

- Это смешно, - пробормотал Кэйлеб, беря у Сейрей свежую салфетку и вытирая пот со лба Шарлиэн. - Ты императрица, черт возьми! Он должен быть здесь - ждать - когда у тебя начнутся роды!

В данный момент он с радостью мог бы задушить отца Омара Артмина, несмотря на то, что обычно он очень любил ведущего акушера Теллесберга.

Начиная с завтрашнего дня, - твердо сказал он себе, - у отца Омара будут хорошие апартаменты прямо здесь, во дворце, черт возьми! Я буду держать его под рукой для следующего ребенка, клянусь Богом! Я не должен посылать кого-то за шесть кварталов в чертов больничный монастырь, когда у моей жены начнутся роды!

- Не паникуй. - Шарлиэн потянулась, чтобы похлопать по руке, которую она держала другой рукой. - Схватки еще не так близко друг к другу, и мои воды даже не отошли. Еще есть время. - Кэйлеб был бы счастливее, если бы ее тон звучал немного более позитивно и немного менее... обнадеживающе. - Кроме того, он, вероятно, ожидал, что сестра Франсис раньше предупредит его, чем сейчас. И это тоже не его вина, что я решила начать делать это посреди ночи!

- Нет, но...

- О, тише! - скомандовала она и снова начала глубоко дышать.

Схватки приближались друг к другу, и ей это ни капельки не нравилось. С другой стороны, все было наполовину не так плохо, как она боялась. По крайней мере, пока. И мать заверяла, что у женщин в ее семье всегда были легкие роды. Конечно, все когда-то бывает в первый раз... включая трудные роды. И еще была вся эта утренняя тошнота...

- И теперь, когда я думаю об этом, где, черт возьми, сестра Франсис? - потребовал император.

- На Малом Тириэне, - выдохнула его жена, когда новая схватка отступила.

- Что?! - Кэйлеб уставился на нее.

Сестра Франсис Сойейр, монахиня-паскуалат, которая сопровождала их из Черейта на борту "Эмприс оф Чарис", была сестрой монастыря благословенной Десницы, который специализировался на беременностях. Что означало (несмотря на заученный характер Книги учений Паскуале), что она была опытной акушеркой.

- Что, черт возьми, она там делает? - он более чем наполовину зарычал.

- Моя вина! - Шарлиэн виновато улыбнулась, вытирая еще больше пота. - Она хотела посетить тамошний монастырь. Когда отец Омар был здесь, я сказала ей, что все будет хорошо. На самом деле, я настаивала, чтобы она поехала.

- Ты настаивала?.. - недоверчиво начал Кэйлеб, затем заставил себя остановиться и сам глубоко вздохнул. - Я так понимаю, когда ты говоришь "настаивала", ты имеешь в виду "настояла", - сказал он вместо этого.

- Конечно, она это сделала! - Тон Сейрей был раздраженным, как у того, кто служил Шарлиэн с тех пор, как она была маленькой девочкой. Горничная покачала головой, взяла ткань, которую Кэйлеб передал ей, и протянула ему свежую. - Вы знаете, какая она, ваше величество! Упрямая, всегда знает, что лучше, никогда никого не слушает, всегда беспокоится о ком-то другом, всегда поступает по-своему, никогда...

- Уверена, что у него уже есть весь этот каталог, Сейрей, - сухо сказала Шарлиэн. - Нет, но в чем-то ты прав. Она действительно спорила, и я действительно настаивала. - Она криво улыбнулась мужу. - И теперь, когда я думаю об этом, я сказала ей, что передам отцу Омару, что она уезжает. И я вроде как забыла это сделать.

- Конечно, ты это сделала. - Кэйлеб закатил глаза и фыркнул. Затем он улыбнулся ей в ответ и покачал головой. - Ты понимаешь, что ты, вероятно, единственная императрица во всем мире, которая могла устроить все так, чтобы никого не было на вызове, когда у нее начались роды? Я думал, это муж, который должен был бегать вокруг, как сумасшедший!

- Я не бегаю как сумасшедшая, - твердо сказала ему Шарлиэн. - Я просто была немного... рассеяна в последние несколько дней.

- Вот один из способов выразиться, - сказал он с чувством.

- О, тише, - снова сказала она. - Кроме того, я действительно надеялась, что этого не произойдет, пока Мейкел и...

Она прервалась с еще одной быстрой улыбкой, и он похлопал по тыльной стороне руки, которую держал, и кивнул. КЕВ "Доун уинд" попал в штиль, все еще находясь в трех днях пути от плеса Долфин. Они с Шарлиэн надеялись, что галеон достигнет Теллесберга с Мейкелом Стейнейром и Мерлином Этроузом до рождения их ребенка. Они знали, что шансы были против этого, когда "Доун уинд" выполнял необычно медленный переход из Корисанды, но они все еще надеялись. А теперь...

- Эм, Кэйлеб? - сказала Шарлиэн.

- Да?

- Ты помнишь, что я сказала о том, что у меня не отошли воды?

- Да? - повторил он несколько медленнее.

- Ну, я боюсь, что это уже не совсем точно.

- Замечательно. - Кэйлеб посмотрел на Сейрей. - Вы выйдете через эту дверь, - сказал он, указывая на богато украшенные резьбой панели королевской спальни, - и найдете Эдуирда, и передадите ему, что я сказал, чтобы один из вас сейчас же нашел отца Омара.

Его голос был совершенно спокоен, но глаза Сейрей Халмин расширились.

- Да, ваше величество! - пискнула она и исчезла, как облачко дыма.

Кэйлеб Армак посмотрел на лежащие часы. Сейрей Халмин отсутствовала по меньшей мере два часа, так почему же обманчивое устройство настаивало на том, что прошло меньше двадцати минут? Он сделал мысленную пометку, чтобы королевский часовщик как можно скорее осмотрел его явно дефектные внутренности.

Из предыдущих отчетов сержанта Сихэмпера он знал, что у королевских апартаментов собралась значительная толпа дворцовых слуг. Вероятно, где-то там была по крайней мере пара довольно опытных акушерок, - подумал он. - С другой стороны, он не хотел просто кого-то...

Дверь снова резко открылась, и он поднял глаза.

- Что ж, самое время! - Он знал, что это прозвучало не слишком любезно, но в данный момент ему было все равно.

- Прошу прощения, ваше величество, - сказал отец Омар Артмин, входя в дверь. - Боюсь, я ожидал, что сестра Франсис предупредит меня немного раньше, чем сейчас.

- Это не ее вина! - голос Шарлиэн становился все более высоким и прерывистым, затем прервался в очередном приступе быстрого, тяжелого дыхания.

- Я просто рад, что Сейрей нашла вас, - сказал Кэйлеб менее обеспокоенным, более умеренным тоном, глядя сверху вниз на свою жену, когда ее рука снова сжала его руку.

- Сейрей? - Артмин казался озадаченным, и Кэйлеб оглянулся, подняв брови.

Это было признаком того, насколько он был сосредоточен на Шарлиэн и не понял, что человек, следующий за Артмином через дверь, был другим священником, а не Сейрей. Как и Артмин, он носил зеленую на зеленом же фоне сутану и золотой кадуцей верховного священника ордена Паскуале, но Кэйлеб никогда не видел его раньше. Он был высоким мужчиной с темно-каштановыми волосами и карими глазами.

- А это что такое? - спросил Кэйлеб немного резко.

- Простите меня, ваше величество, - сказал незнакомец тенором, низко кланяясь, - Я отец Абрейм.

Глаза Кэйлеба резко расширились, когда "отец Абрейм" выпрямился.

- Отец Абрейм навещал епископа Хейнрика, ваше величество, - сказал Артмин. - Я не знал, что он в Теллесберге, пока епископ не послал его сообщить мне, что у ее светлости начались роды. Я... не видел Сейрей этим вечером. Может быть, она прошла мимо меня по дороге сюда?

- Ах! - Кэйлеб кивнул. - Она вполне могла пройти. Добрый вечер... отец Абрейм. Должен ли я предположить, что у вас есть небольшой опыт в этих вопросах?

- Я здесь в первую очередь для того, чтобы поддержать отца Омара, если он почувствует, что ему это нужно, - сказал отец Абрейм, поднимая руку и небрежно почесывая правое ухо. - Однако я заверяю вас, ваше величество, что если он решит обратиться к моим услугам, вы обнаружите, что я действительно хорошо проинструктирован в этой области.

- Рада это слышать, отец, - сказала Шарлиэн. Ее дыхание снова выровнялось, и она улыбнулась вновь прибывшему. - Я полностью доверяю отцу Омару, но также рада, что епископ Хейнрик послал вас к нам.

- Спасибо, ваша светлость, - просто сказал отец Абрейм. - Для меня большая честь - и привилегия - быть здесь.

- Ты мог бы сказать нам, что придешь, Мерлин, - очень тихо сказал Кэйлеб несколько часов спустя, сидя у кровати Шарлиэн и глядя вниз на невероятно красивое, красное, сморщенное, раздраженное лицо Эйланы Жанейт Нейму Армак с закрытыми глазами. Его жена крепко спала, а темноволосая дочь была уютно завернута в маленький плотный кокон из одеял. На ее крошечных, идеальных, как бутон розы, губах все еще виднелись следы материнского молока, и он уже чувствовал, как его захлестывает глубокая программа отцовства.

- Я не был уверен, что смогу, - так же тихо ответил Мерлин через штеккер в правом ухе Кэйлеба, глядя через дистанционно управляемый пульт на свою спящую крестницу. - Знаешь, найти способ сесть на корабль или покинуть его при дневном свете - это не то, что можно сделать в мгновение ока. Я хотел быть там, и не только потому, что хотел увидеть, как родится ребенок. Полностью доверяю сестре Франсис - во всяком случае, когда Шарли по рассеянности не отправляет ее в гости! - и отцу Омару, но я бы солгал, если бы сказал, что не испытал облегчения от того, что смог быть там. Они оба приняли намного больше детей, чем я, но ни у одного из них нет прямой связи с медицинским компьютером в моей пещере. К счастью, Шарли была достаточно умна, чтобы начать рожать посреди ночи. А ночи в Сэйфхолде длинные.

- Ты вернулся вовремя?

- Как я уже сказал, ночи в Сэйфхолде длинные. Однако, боюсь, сейджин Мерлин будет медитировать где-то до полудня. - Кэйлеб почти почувствовал, как криво дернулись губы Мерлина. - Мне все еще не нужно есть, но с такой скоростью, с какой я отращиваю и теряю волосы в последнее время, мне нужно достаточно заменяющей органики, чтобы у меня действительно начал появляться аппетит.

Кэйлеб фыркнул, затем наклонился, чтобы провести по нежным губам дочери удивленным кончиком пальца.

- Она такая маленькая, - пробормотал он. - Она умещается на ладони одной руки, Мерлин!

- Знаю. Но она вырастет. И с тобой в качестве отца и Шарли в качестве матери, я уверен, что с ней хлопот не оберешься - в совершенно другом смысле этого слова - когда она это сделает! - Мерлин усмехнулся. Затем его голос снова смягчился. - Но я знаю тебя, Кэйлеб. Какой бы большой она ни стала, она всегда будет достаточно маленькой, чтобы поместиться в твоем сердце.

- О, да, - прошептал император Кэйлеб Жан Хааралд Брайан Армак. - О, да.