Наследники отречения

Глава 8.

Время с усмешкой потягивало минуты через тоненькую соломинку, играя на моих нервах, как на семиструнной гитаре. Несмотря на былую уверенность и клятвенные заверения Карла, я захлебывалась в диком неконтролируемом страхе. У меня не было видений, слова пророчества молчали, но дотошное предчувствие держало веки стальными спичками. Сомнения наползали со всех сторон, смущали душу и отнимали силы. Я перестала понимать, с чего мы решили, что все будет, как задумал наш человеческий разум и откуда взялась уверенность, что наши действия есть исполнение Божественной воли… Я бесконечно вспоминала бушующее во тьме море и урок, что был преподан моей малодушествующей душе, но уже не была уверена правильно ли поняла его.

За окном одна за другой гасли звезды, и небо стремительно затягивалось тучами - приближался ураган. По белой дороге, стуча о брусчатку колесами, ползли последние экипажи… Народу, как и ожидалось, прибыло много, однако меньше, чем обычно. Многие прислали витиеватые извинения - те, кто был в курсе готовящегося заговора, предпочли отсидеться в своих землях, чтобы не ошибиться с выбором. Опыт последних десятков лет сделал людей мудрее и осторожнее.

Резкий порыв ветра ударил в стекло, и огонь в камине тихонько загудел… Взяв в руки молитвослов, я зажгла свечу и встала на колени. Лик Спасителя смотрел на меня с небольшой иконы серьезно и строго.

«Радуйся, Невеста неневестная!» - шептали губы слова акафиста, и небо за окном, словно ставя точку, швыряло на землю молнии.

Природа неистовствовала, а душа моя пела. И, слушая это пение, история, хмурясь, взирала с высоты времен на Белый замок, выбирая решающий путь…

В небольшом круглом зале Зеленого коридора, герцогиня Лаусенса вела тихую беседу со своими слугами. Я знала это. Знала и то, что у покоев князя, мирно спали четыре офицера - тот, кого они охраняли, мчался сквозь ливень к малым воротам Сада. Перед моим мысленным взором вставало нежное личико Лиран, свернувшейся под боком у Якира и напряженный взгляд среднего сына... Мы все были похожи на ожившие шахматные фигуры, одновременно делающие ход.

Заглушая подступающую к сердцу панику, я вновь и вновь клала поклоны, переворачивая истертые до дыр страницы. Отчаянные слова царя Давида, звучащие в псалмах, проходили через душу, поднимая в ее глубинах бьющуюся в судорогах надежду.

«Господи, лишь бы Карл смог, лишь бы ничего не случилось!» - забываясь, время от времени, начинала причитать я, оставляя молитву.

Сверкнув почти у самих окон, небо разорвалось громовым раскатом. Замок дрогнул. Резко проснувшись, Марк набросил халат и, подойдя, осторожно обнял меня за плечи.

-Вставай, Лия, - тихо сказал он. – Скоро утро, тебе надо отдохнуть.

Я вытерла засохшие слезы и послушно поднялась. Ноги совсем затекли, руки были холодны, а напряжение, сковавшее, казалось, каждую клеточку, так и не поколебало своих позиций. Лишь к одиннадцати утра, когда первый просвет разорвал за окном темное небо, отогревшись в объятьях мужа, я задремала. Спать оставалось всего два часа.

Алая, как кровь, бархатная ткань и роскошное рубиновое ожерелье из Тира, подарили моим щекам недостающий румянец. Больше всего на свете, хотелось сейчас расспросить зашедшего в покои брата о детях, но время ушло - теперь за нами следило множество глаз. Дождавшись, пока Линни зашнурует мне левый рукав, Карл кивнул и, ободряюще улыбнувшись, и покинул покои.

Я не любила затейливые прически. Но в этот день пришлось уступить. Подойдя к зеркалу, взяла с подушечки корону и, чуть помедлив, надела на голову. Мои дни отсчитали сорок. Внезапно осознав это, я нахмурилась и придирчиво вгляделась в отражение. Тонкая морщинка между бровями стала глубже - совсем как у брата. Кроме нее ничто больше не говорило о возрасте. Разве что печать серьезности и затуманенный тревогой взгляд. Склонив голову на бок, я улыбнулась.

«Ну что ж, Лия Валлор, Лирамель-Бонара, настало, наконец, твое время!» - всплыла в сознание четкая мысль и память услужливо напомнила о данной когда-то в бешеной скачке клятве...

Вздохнув, я накинула на плечи белую мантию и застегнула брошь. Молния легла на бедро привычной тяжестью. Серебряные ножны смотрелись нелепо на фоне изящного платья, но без оружия я больше не чувствовала себя в безопасности. Время игр прошло, отступать было поздно.

Марк встретил меня уже в дверях. Он был безупречен и очень красив в белоснежном парадном камзоле. За годы, проведенные в стенах Замка, муж стал его истинным сыном. Взяв его под локоть, я решительно шагнула вперед.

«Поздно бояться, некуда отступать…» - кивая и улыбаясь, думала я, провожая взглядом проплывающие мимо лица.

Герцоги и лорды, дети Крови и Десяти, мои сторонники и враги, застывшие силуэты охраны - все сливалось в сплошную пеструю линию. Казалось, мое тело идет отдельно от меня. В глазницы счастливой маски, я смотрела по сторонам, выхватывая какие-то мелкие несущественные детали…

Широкие, покрытые красно-зеленым ковром ступени считали удары сердца. Парадный зал, уставленный сервированными столами, длинная галерея, снова зал… В ярком свете горящих канделябров сверкнули Золотые ворота и с полсотни клинков отсалютовали нам, когда под ногами зазеленела дорожка Тронного ала. Зазвучала тихая музыка, людское море глаз жадно хлынуло к нашим фигурам. Мне вспомнился день, когда перепуганная и растерянная я подсматривала вместе с Али-Нари за коронацией покойного герцога Парамана… Тогда я не могла подумать, что спустя годы на меня будут взирать с тем же восхищением. Тогда я вообще ни о чем не думала.

Оба моих Карла стояли возле трона. Юный принц почти сравнялся с дядей по росту и, в будущем, обещал сравняться с ним и во много другом. Но пока, я знала, что за безупречной маской холодности в его сердце разрывалось от страха и боли перед тем, что вскоре должно было свершиться. Мой мальчик вырос…

Музыка смолкла. Обернувшись к гостям, я поправила ножны и села. Как предполагалось, Флоран стояла возле колонны. Я была уверена, там же находился и Фирсар, и, хотя никто из наших людей его не видел, было совершенно ясно, что Глава Ордена просто не могу не явиться.

Двое из десяти жрецов, вместе со своими семьями, расположились примерно в двадцати шагах от пьедестала. Якир с маленькой Лиран стояли в первом ряду. На миг, задержав на них внимание, я еле заметно улыбнулась. Лорд кивнул.

-Герцог, прошу вас, - повернув голову, обратилась я королю.

Подняв руку, муж дал знак музыкантам, и зал вновь огласился тихой мелодией. Под ее ненавязчивую тему, Марк, как и полагалось по традиции, произнес первую речь. Потянулась бесконечная вереница гостей. Я старалась быть внимательной и вежливо отвечала на все вариации поздравлений. Принц Карл принимал подарки, передавая их слугам, а брат, очаровательно улыбаясь, не сводил внимательного взгляда с колонны. Мой супруг держался естественней нас всех, и только его правая рука, сжимавшая рукоять кинжала, выдавала внутренне напряжение. Я еще раз порадовалась, что он так и не узнал последнее пророчество. Трудно было бы видеть страх и боль в глазах того, кому и так приходилось постоянно кланяться смерти за моей спиной.

Лорд Авнуш, избранный жрец из рода Гермы, мужчина лет пятидесяти с небольшим, подошел к пьедесталу вместе со своей молодой супругой. С достоинством поклонившись, он преподнес на черной подушечке огромный изумруд. Я впервые видела камень такого размера и цвета. Искренне поблагодарив за подарок, обратилась к его избраннице. Женщина оказалась из рода Варки.

«Знает ли она»? - с грустью подумала я, кивая зардевшийся леди. И, словно в ответ на мои мысли, она виновато опустила глаза. - «Значит, знает…»

Якир был последним, кто поднялся к трону. Поклонившись Белому герцогу, он сказал лишь «поздравляю» и протянул небольшую коробочку. Я не стала передавать ее сыну и, кивнув, положила рядом с собой. Маленькая Лиран крепко держала лорда Варута за руку, разглядывая все вокруг, восторженно-испуганным взглядом. Она был на редкость тиха и послушна. Сделав вид, что огорчена усталым видом девочки, я громко попросила Якира остаться рядом с нами. Мужчина с радостью согласился.

Нагнувшись к моему уху, юный принц, хмурясь, попросил дозволения покинуть зал. Немного помедлив, я согласно кивнула. Брат сделал шаг вперед и тут же занял освободившееся место. Теперь предстояло произнести общую благодарственную речь. Мне вдруг стало так больно, что я чуть не задохнулась. Пестрые лица перед глазами, бесконечный свод Тронного зала, проблески уже очистившегося неба в высоких узких окнах… Если бы можно было хоть что-нибудь изменить, если бы я могла достучаться до очерствевших во тьме сердец тех, кто желал погибели моему роду, если бы…

-Лирамель! - положив руку на мое плечо, шепнул Карл. - Не медли.

«Если бы», - мысленно повторила я и порывисто встала.

-Господа! - мой голос эхом отразился от стен и заполнил зал. - Дети крови Валлора, дети Каэлов, Альборы, Квисты, Марэны, Эллиссы, Варки, Эурита, Гермы, Миссара и Рэмаки. Верные мои подданные, гордость и слава нашего великого Королевства! Благодарю вас за оказанную мне любовь, - сделав небольшую паузу, я собралась с силами и расправила плечи. - Много лет назад, - изменив тон, сказала я. - в этот самый день, я впервые возложила на голову корону. С тех пор лицо истории несколько раз менялось. Все это происходило на ваших глазах: страшная война, в которой почти мы потеряли родных и близких, и не менее страшное время правления герцога Кайла… По огненным следам пророчеств, мы прошли сквозь эти годы плечом к плечу. Ныне, оглядываясь назад, я понимаю, что наступили времена, когда страна должна сбросить с себя тысячелетний гнет страха. В каждом уголке Королевства, во всех городах и весях, сорок девять дней назад было объявлено о моем решении. Как законная королева, чья власть неоспорима и абсолютна, я вычеркнула проклятый небом и землей Орден из истории. Сегодня вы все услышали и засвидетельствовали, что слова приказа произнесены моими устами. Согласно Закону, теперь они обрели силу. И я рада этому. Радуйтесь и вы - за себя, за своих детей, за свою свободную землю. Пусть этот день станет началом великого и светлого пути.

Молчание, повисшее в зале, при всем желании трудно было назвать восторженным, скорее оно было зловещим. Секунды стали растягиваться в густую патоку. Я старательно дышала, чувствуя, как накаляется на моей груди маленькое серебряное распятие.

Повинуясь невидимому приказу, стражники распахнули боковые двери. Карл заранее проинструктировал офицеров, и теперь винтики в наших часах начинали самостоятельное вращение. Пора было лететь в паутину. Еще раз, оглядев напряженные лица, я нашла в толпе Флоран. Герцогиня покинула свое место у колонны и теперь, улыбаясь, стояла справа от пьедестала. Наши глаза встретились...

Перекинув через левую руку белый подол мантии, незаметно кивнула Марку и пошла вперед. Я успела увидеть, как Карл наклонился к Якиру, чтобы выдержать паузу в расстоянии, а Флоран вдруг покачнулась и упала. Остановившись, я притворно ахнула, сделав вид, что готова ринуться к ней на помощь, и позволила мужу опередить меня. Пока люди толпились вокруг бесчувственной женщины, несколько человек, стоящих позади линии охраны, поспешно облачались в черные одеяния.

Послышались встревоженные окрики офицеры, и телохранители, заметив неладное, обнажили мечи. Началась паника. Всего через каких-то десять минут, Тронный зал опустел наполовину.

-Бросьте оружие! - перекрывая гудение сотни голосов, раздалось грозное эхо. – Иначе прольется кровь!

Шурша муаровой мантией, передо мной возник лорд Фирсар.

-Твое слово, королева, было услышано и засвидетельствовано. Ныне ты призываешься к ответу!

Словно подкошенные, несколько офицеров, стоящих поблизости, рухнули на пол. Медленно, словно ожившие мертвецы, советники окружили меня, образовав круг. Никто не посмел больше им мешать. Положив ладонь на рукоять Молнии, я расстегнула брошь и достала свой крест – исходящее от него свечение было настолько ярким, что на глазах выступили слезы.

Усмехнувшись, жрец покачал головой:

-Не надейся, - коротко бросил он, зло прищурившись.

Я и не надеялась, уверенность моя была намного крепче надежды. Не ответив, бросила мимолетный взгляд на пьедестал. Пока все шло, как мы планировали. Карл с Якиром держались возле Лиран, Марк помогал Фло сесть на ступени. Герцогиня, разумеется, уже пришла в себя. Мои люди в нерешительности застыли, ожидая приказа, на их лицах читались ужас и недоумение. Многие, кто остался поблизости, были абсолютно спокойны - людей Ордена оказалось намного больше, чем предполагалось. Похоже, Земар-ар собрал сегодня всех своих слуг.

Видя, что говорить я не собираюсь, Фирсар подошел ближе и заглянул в мои глаза. По телу прошел холодок.

-Не надейся, - вторила ему я. - Тебе не пройти этим путем.

-Ты переступила все возможные границы, Лирамель Валлор, - сжав зубы, прошипел мужчина, обращаясь скорее к толпе, - Орден слишком долго терпел твое безумство. Мы надеялись, что пролив кровь за свой народ, ты сможешь его понять. Но этого не произошло. Ты осквернила трон, уничтожила Совет, прервала свою линию и разрушила древние алтари. Ты бросила вызов тому, кто давал власть твоим отцам и дедам. Как Глава Совета, я призван положить конец беззаконию. Род Валлора стал не достоин чести править Королевством!

-Род Валлора не повинуется ни Совету, ни Ордену, милорд!

-Самоуверенность всегда была твоей слабостью, - небрежно бросил он и обернулся назад.

По зеленой дорожке торопливо шел мой сын. Он снял белый камзол и теперь был весь в черном, только на груди полыхал серебром сплетенный в кольцо змей - символ Земар-ар. В руках принц нес Верховный жезл. Подойдя к Фирсу, он встал на одно колено. Торжественно приняв от юноши реликвию, жрец приказал ему подняться и снова взглянул на меня. Я не могла заставить себя плакать, но страх за сына и так рисовал на лице нужные эмоции.

-Как видишь, Лирамель, род вернулся в лоно своей веры - единственный наследник признал власть Совета. Тебе осталось только отречься. Если сделаешь это добровольно, Орден сохранит жизнь тебе и тем, кто был верен твоему слову вопреки совести.

Его тон отдавал таким пафосом, что, не сдержавшись, я звонко рассмеялась. К моему удовольствию, смех получился вполне естественным.

-Фирсар Каэл-Валлор! - насмешливо ответила я, направляя острие в его грудь. - Неужели думаешь, что я - та, которая сокрушила Миэля и изгнала с полей Бартайоты вашего проклятого идола, испугаюсь Верховного жезла? Ты, порождение мрака, предатель рода, убийца и преступник, отнявший у меня сыновей, и убивший лучших сынов и дочерей Королевства! Я принимаю твой вызов. Возьми мою власть, если сможешь или прими свою смерть!

-Безумные слова безумной королевы! - покачал головой мой сын и, отвернувшись, пошел прочь.

Под тихое пение десяти голосов, Белый замок мелко задрожал, а мое сердце вдруг пронзили тысячи игл. Выпала из ладони, Молния и со звоном упала на мраморный пол.

-Прекрати это! - выкрикнула я, прижимая руку к груди.

-Отрекись!

-Нет!

Направив на меня хрустальный наконечник, Фирс хлестко произнес:

-Ваффар!

Согнувшись пополам, я тяжело опустилась на колено, молясь лишь о том, чтобы не лишиться чувств.

-Отрекись!

-Это все, на что ты способен? - подняв на него глаза, попыталась улыбнуться.

-Оставь ее, я сама! – раздался сбоку знакомый голос и боль внезапно исчезла.

Протянув руку, Флоран помогла мне подняться.

-Тебе не выстоять, Лирамель, дочь Лирдана, - ласково сказала женщина, когда наши глаза оказались напротив друг друга. - На это раз ты проиграла.

-Фло, как же так? - с искренней болью спросила я, чувствуя, как мир вокруг погружается в тишину. - Почему?

-Так было нужно, таков был мой долг, - она пожала плечами и, поддев, лежавший у своих ног меч, отбросила его в сторону.

Фирсар поднял к потолку жезл и, опустившись на колени, почтительно склонил голову.

Мне следовало уходить, но ноги словно приросли к полу. Стараясь не паниковать, я сосредоточилась на своем теле. Очень медленно, преодолевая невидимое напряжение, левая нога переместилась назад.

Шаг.

Чуть не потеряв равновесие, осторожно поставила вторую ногу рядом с первой. Воздух стал тяжелым, словно каждая молекула налилась свинцом. Вокруг Флоран, прямо из пола вырастал черный вихрь. Он полз по ее ногам все выше и выше…

-Пора! – обернувшись к трону, не своим голосом крикнула герцогиня, и из руки ее вырвался сноп алых искр.

Вскинув отцовский меч, брат отпрянул и отразил колдовской удар. Якир успел увернуться, а Лиран, завизжав от ужаса, упала на пол и закрыла голову руками.

-Пора! - снова разнесся над сводами зала страшный вопль, и мой сын, склонившись над девочкой, занес белый кинжал. На миг застыв возле маленького тела, он резко выпрямился, а затем, повернувшись, швырнул окровавленное лезвие к ногам кормилицы.

Флоран захохотала. Зрачки ее зеленых глаз сузились, перестав быть человеческими, а смех сделался низким и певучим. Запретив себе бояться, я с трудом подняла руку и перекрестилась. Давление на плечи слегка ослабло. Сделав несколько шагов, наклонилась и подобрала Молнию – древний клинок привычно лег в ладонь.

Не переставая смеяться, герцогиня взяла ритуальный кинжал и обернулась.

-Остановись, Флоран… - сказала я, направив клинок в ее грудь.

С укором покачав головой, женщина спокойно сжала острие рукой и с чудовищной силой рванула на себя. Не ожидая от нее подобной силы, я не сумела вовремя отпустить рукоять и по инерции упала. Раздраженно зашипев, Флоран быстро наклонилась и, схватив меня за горло, легко оторвала от пола.

Ужас прогнал прочь все мысли и чувства. Я не понимала, что происходит. Лишь на секунду сомнение кольнуло сердце, и голову тут же пронзила дикая боль.

«Не может быть, не может быть»! - пульсировало в висках. – «Надо терпеть…»

-Отрекись ради сына! - снова раздалось у моего уха. – Ради своей же плоти и крови!

Боль становилась невыносимой, я задыхалась. Было понятно, что это был последний вопрос – моя жизнь больше не была ей нужна.

-Земар-ар! – громко крикнул Карл. - Обернись ко мне, ты - порождение тьмы!

-Не мешай, князь… Твое время придет позже.

-Обернись ко мне, Земар-ар! Взгляни на того, кто расторг с тобой договор Арматея!

Вздрогнув, Фло слегка разжала пальцы, позволив мне вздохнуть, а потом швырнула к своим ногам.

-Ты?! - выплюнула она, и ее полу змеиное лицо, исказила гримаса ярости.

Карл улыбнулся и, перешагнув через Лиран, спустился с пьедестала.

-Я, - кивнул он. - Ты допустил ошибку, о, великий и ужасный кукловод! Род Валлора не склонит перед тобой голову. Моя сестра не единственный потомок Тара!

Завизжав так, что с купола посыпалась штукатурка, Фло занесла надо мной окровавленный кинжал…

Я увидела, как блеснул на лезвии алый огонек. В капельке крови отразился свет тысяч свечей… Время замерло. Осознание неминуемой смерти почему-то так удивило, что мне даже не пришло в голову заслониться.

Раздался резкий хлопок. Усиленный эхом, звук был настолько громким и страшным, что я закричала.

Опустив револьвер, брат некоторое время заворожено смотрел на бьющееся в судорогах тело того, что раньше было человеком, а затем, словно опомнившись, быстро подошел и, взяв меня на руки, понес к трону.

-Надо спешить, - глухо сказал он. – Земар-ар больше ничего не сдерживает – зло скоро вырвется наружу. Он не соединился с Фло до конца, на это потребовалось бы смерть Лиран…

-Нам не удержать его, - простонала я, ощущая холод на своей шее.

-Ты права, нам - нет.

Марк принял меня из рук брата и крепко обняв, прижал с такой силой, что я снова задохнулась. Отодвинув бледного, как смерть принца, Карл поднял с пола бесчувственную девочку - она осталась цела и невредима, зато у моего сына вся левая рука была залита кровью, он едва держался на ногах. Появившись, словно из-под земли, рядом с нами возник Элладий. Обхватив младшего брата за плечи, он осторожно усадил его и, оторвав от своей туники широкую ленту, попытался остановить кровь.

Сердце бешено колотилось. Я понимала, что это далеко не конец. Впереди была буря, а у меня уже не осталось сил, чтобы ей противостоять.

«Господи, милостивый, защити нас, помоги нам!» - шептала я почти вслух, со страхом вглядываясь туда, где вокруг тела герцогини черной взволнованной стаей толпились жрецы. Вряд ли они до конца понимали, что произошло.

Пол под нами внезапно качнулся… Прижав Лиран к груди, Карл почти бегом устремился к потайной двери. Еще миг и низкая тяжелая створка захлопнулась за его спиной. Мне стало страшно. Марк, побледнев, крикнул сыновьям, чтобы они уходили за дядей, но оба принца отрицательно покачали головами. Я не стала вмешиваться - это было их право.

«Это не конец», - мысленно возразила я самой себе. – «Это только начало».

Над телом Фло снова закружился черный бесформенный смерч. Он все рос и рос, охватывая стоящих рядом людей и ломая их, словно щепки. Те, кто находились немного в стороне, с воплями кинулись прочь. Офицеры, отбросив бесполезные мечи, оттаскивали из-под черного месива стонущих людей – некоторых еще удавалось спасти. Я не могла больше спокойно смотреть на происходящее безумие и ничего не делать.

-Земар-ар! - мой крик потонул во всеобщем хаосе, но был услышан.

С жутким замогильным воем живая тьма двинулась к трону. Так и не выпустив мою руку, Марк с силой рванул в сторону, надеясь увести прочь. Пошатнувшись, я оттолкнула его и подняла меч. От внутреннего напряжения, перед глазами замелькали серебристые мушки. Понимая, что еще немного и упаду, отступила назад, а затем, не дав себе одуматься, с разбега прыгнула в смерч.

Ужас. Осязаемый, горячий ужас протягивался сквозь мое бытие, заполняя до краев отчаянием и болью. Однажды, на горе Дракона я уже испытывала подобное, только теперь в агонии корчилась не только душа, но и тело – каждая жила, каждая кость, каждый нерв… Это было ад. В сознании, которое на этот раз помнило самое себя, жила только одна короткая, отчаянная молитва. Я кричала ее не устами, а держала в памяти целиком, боясь забыть, потерять… Меня разрывало на кусочки, выворачивало наизнанку.

«Ты права, Лирамель-Бонара», - словно читая мои мысли, - шипел змей, - «это не конец, это начало. Не думай, что одержала победу! Я найду свою жертву и воплощу проклятье! Ты сделала только хуже: кошмар станет явью - я пожру твоего первенца, уничтожу род Тара, разрушу Королевство, а тебя саму буду мучить вечно!»

-Я дала клятву низвергнуть тебя, мерзость! - загораживая лицо руками, надрывно прокричала я во мрак. - И сдержу ее! Сдержу!

Он захохотал, и я снова задохнулась от боли. Крестик на груди пылал, как солнце, все ярче, ярче… Я цеплялась за этот свет, как за спасительный канат, не давая себе упасть в забвение. Внезапно, прямо ниоткуда, пробив бесконечную толщу черноты на меня упал Карл. Мы оба, по инерции, выкатились из вихря и оказались на каменном полу. Как безумная, я озиралась по сторонам, не в силах поверить, что могу видеть и слышать. Мои руки были абсолютно невредимы, я могла дышать!

-Говорил тебе, не вмешиваться! - задыхаясь, прохрипел брат и, поднявшись, оттащил меня метров на пять от продолжавшего расти смерча. - Я просил мне верить!

-Прости…

Я хотела сказать ему, что больше не могла стоять и смотреть, как гибнут люди, но слова вдруг замерли на языке. На мраморных ступенях тронного пьедестала стоял высокий человек в сияющих золотом одеждах. Удивленно взглянув на Карла, я увидела, как по его губам скользнула торжествующая улыбка.

-Земар-ар! - спокойно позвал мужчина и сделал шаг вперед.

Смерч перестал вращаться.

Подняв над головой большое, сияющее драгоценными камнями Распятие, незнакомец начертил в воздухе широкий крест.

-Прочь отсюда! - коротко и звонко приказал он и шагнул в живой мрак.

Раздался оглушительный вопль и черная стена рассыпалась... В миг, в секунду, словно ее никогда и не существовало. Веря и не веря своим глазам, я поднялась и медленно пошла вперед. Память и разум были не в силах осмыслить действительное… Этого не могло быть! Перед глазами вновь промелькнули виденные когда-то сны…

-Поль? – еще не веря спросила я, встав перед ним.

Улыбнувшись в черную бороду, мужчина кивнул.

-Я же говорил, что вернусь, - пробасил он. - Господь услышал твои молитвы.

-Но ты… - внезапно осознав, с изумлением оглядела его с ног до головы. – Неужели?

-Твой сын принял Благодать епископства, - ответил за племянника Карл, положив руку на мое плечо.

Я видела, как бежал к нам Марк, как крепко обнялись у трона наши сыновья. Видела, как настороженно поднимаются вокруг люди… Всплеснув руками, обернулась к Карлу, готовая высказать ему все, что думаю, и не стала. Слезы ручьем потекли из моих глаз, покрывая мир прозрачной пеленой.

Все еще бледный, герцог Белого замка остановился и неловко обнял Поликарпа. Мужу повезло, он понял все немного раньше меня. Сын что-то говорил отцу, все еще сжимая в правой руке крест, а я смотрела на него и не могла налюбоваться. И поверить тоже не могла. Требовалось очень много времени, чтобы реальность смогла уместиться в сердце.

Вокруг продолжался хаос. Немного придя в себя, я стала узнавать удивленные и испуганные лица… Жена лорда Авнуша осталась жива. Она сидела над телом мужа, без всякого выражения и, казалось, не замечала ничего вокруг. Из охраны погибли только несколько офицеров, пытавшихся встать между мной и Советом. Я внимательно оглядела неподвижные тела, но ни среди живых, ни среди мертвых, не заметила лорда Фирсара. Встревожено нахмурившись, приподняла алый подол своего потрепанного платья, и отошла в сторону.

-Ваше величество! - позвал Олон, стараясь протиснуться сквозь толпу.

Я остановилась, намереваясь спросить, не видел ли он жреца, и вдруг услышала, как Карл тревожно крикнул:

-Лирамель!

Обернувшись, я взглянула туда, куда он указывал.

За троном, слева, шевельнулась уродливая тень… Я успела разглядеть, как вскинув арбалет, Фирс оттянул тетиву, увидела, куда он прицелился, и отчетливо поняла, что ни упасть, ни увернуться уже не успею. Боковым зрением заметила, что Олон подобрал с пола мой меч… Он тоже заметил опасность, но находился еще слишком далеко.

Стрела летела по растянутой параболе, и в наступившей тишине отчетливо был слышен ее угрожающий свист... Всегда немного медлительная, я успела опередить цепочку событий и понять... Вся жизнь промелькнула перед глазами, забылись пророчества и клятвы... Время не оставляло мне шанса - Фирсар Каэл не мог промахнуться.

Метнувшись, Якир обнял меня так крепко, как не смел никогда. Он плюнул времени в лицо - тому самому, земному времени, что когда-то развело наши пути. Я почувствовала только толчок.

-Нет… - высвободив руки, подхватила его, не давая упасть. - Пожалуйста, нет! Нет, нет, нет! Якир!

Но он не ответил. Смерть оборвала его путь вместо моего и, мстя, забрала прежде, чем я успела сделать вдох, которого не должно было быть.

Не в силах плакать, я положила его голову на колени, внутренне чувствуя, как что-то безвозвратно ускользает из моего сердца, и посмотрела в остекленевшие зеленые глаза. Даже сейчас в них застыли искорки смеха, последнего, торжествующего над моей несостоявшейся смертью. Он предузнал свой конец, я должна была понять это еще тогда в гостиной, когда прощалась с ним, но малодушно не дала себе поверить и задуматься. Понадеялась, что обманусь на этот раз.

Не обманулась.

Наклонившись, я нежно откинула с его лба пепельную прядь и, поцеловав, тихо прошептала:

-Спи, родной… Спи спокойно. Когда придет час, встреть меня, как всегда встречал... Тебе не придется долго ждать.

Карл аккуратно поднял меня за плечи и передал Марку. Уткнувшись в плечо мужа, я зажмурилась. Думать ни о чем не хотелось, чувствовать тоже. Забыться - вот единственное, что желала сейчас всей душой. Уснуть и спать долго-долго, много лет, чтобы время успело притупить боль, от которой мутился рассудок.

-Уведи меня, - сказала я, вцепившись в его камзол, и почти повиснув на нем. - Скорее, Марк, уведи меня отсюда!

Подхватив на руки, он крепко прижал меня к себе и быстрым шагом пошел прочь. Мир закачался, кружась вокруг нас и окутывая холодным туманом. Сил сопротивляться подступающему к сознанию небытию, больше не осталось.

Все размывалось и расплывалось… Казалось, что я тону и не могу выплыть. Отчаяние и безразличие - не совместимые чувства сменяли друг друга, чередуясь так быстро, что я не успевала перестроиться. Меня звали, трясли… Я пыталась ответить, но не знала как.

Щеку обожгло огнем. Потому еще раз. И еще. В голове загудело, и виски налились болью. Я попыталась вдохнуть, но снова почувствовала удар. Сознание немного прояснилось.

Белое облако качалось над головой, словно живое... Тяжело дыша, Марк приподнял меня и влил в рот вина. Внутри все вспыхнуло.

-Очнись же, Ли!

-Что это… было? - с трудом шевеля губами, спросила я, откидываясь на подушки. - Что со мной?

-Боялся, что ты сойдешь с ума, - муж покачал головой, а потом вдруг заплакал. - Так боялся, что потеряю тебя!

Я всхлипнула. Хотелось все забыть, забыть, забыть… А мне снова не дали! Закрыв ладонями лицо, вздрогнула и зарыдала в голос.

-Все…- тяжело сев на постель, Карл взглянул на нас и вздохнул: - Поплачьте, оба… Теперь нам всем можно и должно плакать.

***

Из пяти тысяч человек, собравшихся под сводами Белого замка, погибло около ста пятидесяти... Все они являлись адептами Ордена, кроме нескольких офицеров и лорда Якира Варутского. Я не пошла на церемонию прощания. Лишь под утро, проведя очередную бессонную ночь, мы с Полем, или, вернее, с владыкой Поликарпом, как его следовало теперь называть, тайно отправились к Замковому кладбищу.

Я уже не плакала, слез просто не было… Молча опустившись перед первым, в этом месте, могильным крестом, достала из кармана мешочек с землей и, раскопав маленькую ямку, высыпала содержимое. Теперь частичка Парамана могла с честью покоиться возле стен Белого замка, рядом с прахом человека, который при жизни был нашим общим другом.

-Спасибо вам, мои хорошие…

Я, которой было предначертано отдать свою жизнь за Королевство, несла смерть многим, кто шел рядом. У нас всех была одна цель, но они уходили, а мне приходилось оставаться, чтобы замкнуть круг и до дна испивать чашу горя и разлуки.

Подув на черные угли, Поликарп разжег кадило. Затеплив свечу, я встала рядом с сыном и, вздохнув, запела. Над черной землей, переплетаясь с густыми клубами ладана, поплыли слова молитв.

От деревянного могильного креста, мне предстояло начать свой последний путь… На сердце было тихо и радостно – время моего освобождения приближалось, и я больше не боялась смерти – в ее руках теперь находилось не меньше любимых сердцу, чем в мире живых.

Когда угли в кадиле погасли, а свечи выплакали весь воск, мы с Полем взялись за руки и медленно пошли прочь. Нужно было успеть рассказать ему многое из того, что произошло и еще больше узнать. Я никогда не мечтала, что увижу в Королевстве человека, могущего просветить его светом Христовой веры. Строила планы, но не надеялась их осуществить, уверенная, что это будет удел уже моих детей или внуков. Карл, как всегда, поторопил и события и время - он видел гораздо дальше, чем я, которой было дано прозревать грядущее.

-Помнишь ли ты, Поль, что сказал мне, когда впервые увидел?

Мужчина взглянул на сплетенные над дорожкой белые ветви яблонь и улыбнулся.

-Отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь, и Солнце зажжет землю, и будет она гореть, и ничто уже не в силах будет потушить ее, – задумчиво продекларировал он. - Да, помню… С каждым годом, все более и более проникался этими словами, пока они не стали лишь тенью моего собственного стремления. Наверное, всегда чувствовал, что изберу именно такой путь…

-Почему же ты не говорил мне? - без упрека, но с грустью спросила я.

-Потому, что даже в самых дерзких своих мечтах, никогда не думал так далеко. Я открылся только дяди Карлу… «Не будем загадывать, Поль», - ответил он. – «Если твое желание служить Богу искренно, Он его услышит. Запомни, для Него нет ничего не возможного»

-Как давно это было?

-Давно, мама. Ты еще не вернулась из Бартайоты.

Я кивнула. Легкий ветерок смахнул упавшие на мои плечи яблоневые лепестки и слегка растрепал волосы. В глубине Сада, слева от дорожки, по которой мы шли, запел соловей… Это было начало. Светлое, чудесное, невероятное начало. Первая страница Новой истории. Теперь я верила, что пусть медленно, но моя страна начнет обращаться к свету. Он будет изливаться все дальше и дальше, пока не покроет ее всю, от Южной пустыни до Мглистых гор. Пока не затянуться раны и не сгладиться рубцы, ими оставленные.

Всего на миг, в перерыве между ударами сердца, я вдруг увидела, сквозь розово-белую пелену Сада, высокие золотые купола… Да, ради этого стоило лить и слезы, и пот, и кровь.

Проводив видение задумчивым вздохом, снова взглянула на сына. Он был живым свидетельством того, что на свете не существует ни случайностей, ни совпадений. Книга жизни была написана мудрой и всемогущей рукой, и хотя в нашей воле оставалось заполнять пустые абзацы, названия глав стояли того, чтобы их читать.

Мне вдруг вспомнилась Аника, наши долгие беседы, благодаря которым она сохранила Полю жизнь, отставив в сторону свой эгоизм и расчетливость. Вспомнилась неожиданная встреча в самолете, ее слова, тетя Мари, подтолкнувшая меня позвонить адвокату, и маленький мальчик, прижавшийся к юбке нянечки… Я вспомнила, какой радостью светилось его лицо, когда священник достал его, мокрого, из купели… И испуганный взгляд на дорожке возле домика Фло. Годы, жизни, судьбы, мысли - бесконечный, необъемный мир!

-Пойдем, домой… - тихо сказала я, остановившись. - Нам столько еще предстоит сделать!

Слегка удивленный моим внезапным порывом, Поликарп вскинул черные брови и улыбнулся.

-Как скажешь, мама.

Дел, действительно, предстояло немало. Даже если бы я захотела, то не могла бы сейчас прятать голову в песок. Но я и не хотела. Земар-ар проиграл: мы нанесли ему тяжкую рану, лишив возможности творить беззакония. У него осталась только одна надежда: Лиран - маленькая, худенькая, рыжеволосая девочка, похожая на куклу, единственная, кто мог утвердить власть зла над нашим миром. Но пока в ее глазах не было огня – в них, как и у меня, отражалось небо.

Я была благодарна Богу, что упав, маленькая принцесса не увидела всего, что произошло вчера со всеми нами. На ее долю и без этого выпало довольно зла. Я молилась, чтобы девочка прожила жизнь более счастливую и спокойную, чем та, которая выпала мне и ее матери. И я знала - так оно и будет. А пока, ей предстояло покинуть Королевство.

Несмотря на количество народа, в Замке стояла неестественная тишина. Но это было ненадолго. Сегодняшним вечером, во время так и не состоявшегося обеда, я собиралась разбить оковы скорби и страха. Людям пришла пора жить счастливо. Пятнадцать лет, отпущенные мне на этом свете, должны были стать самыми светлыми за годы, прошедшие со дня смерти короля Лирдана. Это было последним и самым сильным желанием, по крайне мере, пока.