Наследники отречения

Глава 12.

Мы похоронили Шаддана Каэла под стройным ясенем в том самом месте, где много лет назад я встретилась с ним на пути в Пат. В те дни, он принес мне клятву верности. Принес лишь устами, тогда как его руки готовили погибель. Теперь все ошибки были исправлены, а клятвы исполнены. Круг замкнулся.

По моей просьбе, полуобгоревшее старого война завернули в новое знамя Королевства: белое полотно с широким зеленым крестом, вышитым в виде сплетенных яблоневых ветвей – символе нашего рода. Как сказал Кристиан, на шеи у Шаддана осталась нетронутой тонкая цепочка с маленьким деревянным распятием, который когда-то я сама вырезала для маленькой Мариэль. Мы не знали, принял ли Шаддан Крещение, но своей кончиной он доказал верность свету, а не тьме - Бог услышал его просьбу, даровав достойную смерть.

Я не могла уже плакать, когда черные комья земли навсегда покрывали тело человека, еще недавно разделявшего мою боль и сомнения… Однако разум победил чувства: я осознавала, что его смерть стала таинством торжества, а не печали. Словно в ответ на мои мысли, с облетевших ветвей вдруг слетел дикий белоснежный голубь. Он поклевал что-то на свежевскопанной земле, а потом взмыл в синее небо и исчез.

Я очень хотела довести тело Парамана до Бартайоты, но Кристиан уговорил этого не делать, и мне пришлось уступить.

«Где бы он не упокоился, Ли», - сказал он. – «Его образ всегда останется в наших сердцах, а душа давно уже на небесах».

Прошло три дня, как мы отошли от Пата. Я проснулась рано, солнце еще не встало, но было уже довольно светло. Пахло землей и сыростью. Откинув полог палатки, выглянула наружу и вдруг замерла, услышав тихий перезвон колоколов. Это был звук моего прошлого, никогда и никем не слышимый в этом мире прежде. Накинув плащ, я разбудила Кристиана.

-Сегодня третий день, как все случилось, - почему-то улыбнулся он. - Примем это как знак. Возможно, когда-нибудь не только твои уши услышат здесь утренний благовест.

Пока все спали, мы с братом сами выкопали могилу, и попрощались с Параманом, предали его тело земле. Повинуясь внезапному порыву, я отсыпала небольшую горсть в замшевый мешочек. Хотелось, чтобы частичка верного герцога покоилась там же, где его предки - в садах Белого замка. Я знала, что вернусь туда и мысленно пообещала, что именно тогда позволю сказать последнее слово его упорхнувшей в облака душе.

После событий в Пате, аллотары прониклись ко мне еще большим благоговением и почтительностью. И хотя Кристиан обладал над ними беспредельной властью, мое слово больше не считалось вторым. В будущем, я надеялась добиться большего, ведь Княжеству рано или поздно предстояло окончательно влиться в Королевство. Увы, судя по тому, что довелось пока видеть, мой брат совсем об этом позабыл…

Взвесив все за и против, мы решили зайти в Тир и Бартайоту. Следовало разбить алтари Земар-ар и лишить Орден возможности манипулировать гарнизонами. Разумеется, уничтожить все жертвенные плиты у меня не хватило бы жизни, но мелкие города и деревни были не так важны для Королевства, как крепости, в которых располагались Академии.

Кристиан не очень хотел терять время на блуждание по Тракту, поэтому у Барсетала мы решили разделиться: я с сотней воинов продолжила путь в Бартайоту, а брат, ведя за собой основные силы, повернул на Тир. Имея перед глазами пример Парамана и мои подробные рассказы, он был уверен, что сможет справиться в одиночку. Я не стала возражать, так как Тир не вызывал у меня ностальгии, а вот у старенького дядюшки Аармани хотелось задержаться подольше. Бартайоту я воспринимала как свой второй дом, меня там любили и всячески поддерживали. И, конечно, не терпелось получить весточку из Замка.

Я по-прежему очень переживала за Али и детей, возле которых вилась Флоран… Было необходимо так же узнать, что все-таки произошло с племянницей. Несмотря на уверенность Шаддана, я не переставала надеяться на лучшее. Параман не получал о дочери никаких известий, кроме единственного письма о том, что она ждет ребенка. Мне не верилось, что Флоран рискнула бы скрыть от мужа, случись с девушкой трагедия, ведь слухи разносились быстро. Впрочем, не верилось и в то, что Фэй, которая, вслед за отцом приняла нашу веру, могла отдать свое дитя Ордену. Или все-таки Земар-ар убил принцессу или был совершен страшный обман. Так или иначе, необходимо было выяснить истину.

Поскольку все воины моего отряда были конными, я не увидела смысла заезжать в Барсетал. Настроение не располагало к воспоминаниям, а там их было не избежать. Да и устала – хотелось поскорее отдохнуть у дядюшкиного камина и послушать его старческое ворчание.

Из бархатной, осень переросла в холодную прелюдию зимы. Мы едва успели выйти на поля Бартайоты, как с севера подул ледяной ветер, а с неба повалил снег. К счастью спасительные стены крепости, уже виднелись перед нами и вскоре усталые сыны гор и их измученные тарпаны, вкушали заслуженный отдых.

О событиях в Пате генерал Аармани уже знал - три дня после трагической гибели Парамана, в городе соблюдали траур. Я попросила дядю составить подробное письмо для Флоран, так сама боялась выдать свое истинное к ней отношение, а сама написала пару депеш для Марка и теплое письмецо Марии. Кольцо почтой отправить не решилась - слишком ценна и вожделенна была эта вещь для лорда Фирсара.

В ночь на четвертые сутки, как я прибыла в крепость, взволнованный посыльный доставил отчет из Тира: Кристиан благополучно очистил город от присутствия Земар-ар и, заодно, уладил все местные неурядицы. Еще через день, потрепанный ястреб принес долгожданный ответ из Белого замка.

Был вечер. За окнами столовой сыпал крупный снег, отчего небо казалось белым, словно днем. Ворчливо потрескивал камин у дальней стены, почти не колтыхаясь, горели свечи на толстом деревянном столе. Мы ужинали вдвоем: я и совсем уже ссутулившийся дядюшка Аармани, бессменный генерал Бартайоты. Разговор не клеился, не помогало даже теплое красное вино и жирная оленина. Все что можно было рассказать, я уже рассказала. Умолчать пришлось только о Карле и Фло, да еще о моем последнем видении. Эти вещи не положено было знать никому, кроме тех, кого они непосредственно касались.

-Ты могла бы остаться здесь и подольше, - после долгого молчания, заметил старик, внимательно взглянув на меня из-под густых бровей.

-Заманчиво, - улыбнулась я, но отрицательно покачала головой. - Мне нужно уладить ситуацию в Княжестве.

-Не понимаю, что там можно улаживать?

-Неважно… Просто я хочу побыть с братом и отдохнуть.

-Ну, как знаешь.

В повисшей вновь тишине, отдаленным эхом раздались шаги. Мгновеньем позже дверь постучали.

-Да? - хрипловато отозвался генерал, недовольно насупив брови.

Вошел офицер моей личной охраны.

-Послание из Замка, Ваше величество, - с поклоном доложил мужчина, заметно нервничая.

Я вздрогнула и, глубоко вздохнув, подавила желание немедленно броситься к нему навстречу.

-Благодарю, - спокойно кивнула я и, протянув руку, подождала, пока он поднесет конверт. - Можешь идти, ответ напишу позже.

Еще раз поклонившись мне и генералу, офицер степенно удалился, прикрыв за собой дверь.

-Мне уйти? - вежливо спросил Аармани.

-Нет, дядя, - я разрезала ножом край бумаги и подняла на него взгляд: - лучше налейте еще вина…

В толстом конверте было четыре письма: от Марка, Фло, Али-Нари и моего младшего сына. Письмо Флоран я тут же протянула дяди. Не хотелось видеть даже бумагу, которой касалась ее рука. Вернее уже не ее, ибо воля герцогини отныне принадлежала Земар-ар.

Пока довольный генерал, подслеповато разбирал строки и не сверлил меня проницательным взглядом, я сломала королевскую печать:

Марк был краток. Он знал, как не терпелось мне узнать новости, и потому по возможности излагал их кратко. Лишь в начале, страницы две, муж пословно пересказал отчет Якира из Элистэ. Как оказалось, архивы города были почти идентичны по содержанию замковым, поэтому ничего интересного лорду найти не удалось. Зато он предотвратил крупный конфликт, назревающий среди местной знати и покушение на Главного стопника гарнизона, как следствие этого самого конфликта.

Но самой хорошей новостью стало известие, что Якир затопил в море жертвенную плиту. Видимо повторить мой подвиг с мечом у него не хватило решимости, и лорд пошел другим путем. Теперь, благодаря его решительности, еще один южный город, на который Орден делал ставку, освободился от власти Земар-ар.

Далее Маркус доложил обстановку в Горготе: в столице все по-прежнему было спокойно. На всякий случай, по его приказу, часть вернувшегося столичного гарнизона была расквартирована в Лаусенсе, который находился в два раза ближе к Замку, чем Горгот. На этом общие новости заканчивались и начинались частные подробности нашей семьи.

Вопреки надеждам, Фэй с мужем все-таки погибли. Официальная версия была беспроигрышная: племянница умерла родами вместе с младенцем, а лорд Сварос от горя покончил с собой. Насколько я помнила Свароса, он был человеком весьма сдержанным и благоразумным, и вряд бы пошел на такой шаг… Будь Параман в Лаусенсе, у них не было бы шансов добраться до девочки. Похоже, Орден многое предусмотрел и спланировал заранее. Могло ли быть так, что и мое вмешательство было подстроено Земар-ар? Он достаточно изучил меня, чтобы предугадать, как я буду действовать, окажись в подобной ситуации.

Вспоминая о той ночи, мои предчувствия и страхи, а так же последующие события пока говорили об обратном. Впрочем, итог на сей раз был предсказуем. И в этом смысле, я отныне находилась в более выгодном положении. А вот маленькая Лиран - нет. Если опираться на данное откровение, девочке предстояло покинуть Королевство. Следовало проследить, чтобы это событие произошло с моего произволения. В следующем антракте, военные действия должны были развернуться в одной единственной душе, и налдежало приложить все силы, чтобы помочь жертве Земар-ар совершить правильный выбор. Карл очень кстати забрал Лирдана в Большой мир. За проведенные там годы, мальчик достаточно освоится, чтобы стать нашими глазами и руками – он исполнит мою волю и приведет девочку на путь пророчества.

Пробежав глазами последние строки, я отложила послание мужа и взяла записку от Али-Нари. План, намеченный штрихами, которыми мой разум испещрил доску ближайших лет, немного укрепил потерянную уверенность. Боль от пережитых потерь стала уравновешиваться с теми плодами, которые эти потери несли на алтарь будущей победы.

Судорожно вздохнув, я сложила листочек пополам… Конечно, я буду рада, если Али окажется рядом. Только каково ей будет видеть Кристиана? Не переоценивает ли он свои силы? И все же, в землях аллотар кузине будет куда безопаснее, чем под крылом у Фло. И ей, и Мари, которую попрошу ее забрать с собой.

Последним оказалось письмо от сына.

«Моя королева», - писал юный принц, - «благодаря вашей помощи, я осознал многое, чего не понимал ранее. И боюсь, это гораздо больше, чем вам бы хотелось. За прошедшее время, обстановка в Замке изменилась, о чем, думаю, вы узнали от Его высочества. Смею заверить, он не знает и сотой доли того, что вскоре должно произойти. В связи с этим, вынужден напомнить, что как наследник, я обязан быть в курсе того, что вы намерены предпринять.

Не без гордости сообщаю вам, что свой долг перед родом, я исполняю со всей тщательностью, на которую способен. Однако подозрения Его высочества весьма затрудняют мои начинания. Прошу вас оказать милость и отписать отцу, чтобы он не вмешивался, даже, если некоторые вещи не доступны его пониманию.

Так же прошу непременно позаботиться о Мариэль. После известных событий, она находится в очень подавленном состоянии. Как любящий брат, счел бы целесообразным отослать ее к дяде, но, увы, не имею на то ни права, ни возможностей. С нетерпением и надеждой жду Вашего скорейшего решения».

-О, Господи… - только и смогла прошептать я, безвольно опустив руку.

Мой маленький Карле изучил дневник и сопоставил все, что я знала, с теми событиями, в которых непосредственно принимал участие. Он догадался о роли своей названной матери, понял, кем была Флоран… И положил голову под топор, избрав роль оппозиции против собственного рода, чтобы сбить с толку Орден. Единственно верное, хотя и чудовищное по сути решение, которое можно было принять в его ситуации. Марк действительно мог не понимать действий сына… Даже скорее всего не понимал. Кроме того, мое желание забрать Марию оказалось не беспочвенным - мальчик тоже опасался за сестру. Дочери следовало как можно скорее покинуть Замок.

Резко встав, чем слегка напугала дядю, я спешно подошла к полкам, вбитым в стену над камином, и достала широкую плоскую шкатулку, в которой хранилась бумага для пернатых почтовиков.

-Что-нибудь случилось? - нахмурился Аармани, когда я села обратно.

-Нет, но может… - рассеянно кивнула я и, положив перед собой полупрозрачный листок, стала быстро писать.

«Дорогой Марк. Спасибо за теплые слова и подробное письмо. Надеюсь, вскоре смогу лично рассказать все, что случилось за это время. Но сначала прошу тебя кое-что сделать. Во-первых, уступая просьбам кузины и Мари, я решила забрать их в Княжество, где намериваюсь провести ближайшей год - им обеим будет полезно развеяться. Во-вторых, настоятельно требую, чтобы ты оставил Карла в покое. Предоставь мальчику полную свободу во всех его начинаниях, даже если они идут в разрез со всем, что нам дорого. Не забывай, что он не только твой сын, но и, прежде всего, принц Крови, поэтому волен идти теми путями, которыми ведет его собственная совесть. Прошу также позаботиться о Флоран. После потери мужа и дочери, герцогиня, вероятно, очень страдает. Будет хорошо, если ты уговоришь ее окончательно перебраться в Замок вместе с детьми».

Выплеснув тревогу, я перешла на более мягкий тон и немного рассказала о своих переживаниях и планах. Я соскучилась по мужу, но бумага была не тем инструментом, с помощью которого разум мог говорить о любви. Да и время сейчас было не для высоких чувств – они могли подождать до лучших времен.

Исписав длинный лист, я поставила свою подпись и с облегчением откинулась на спинку стула. Через две недели многие тревоги наконец-то останутся позади. Марк должен был понять все, о чем я не посмела написать прямо - как-никак, а мы были частями одного целого и давно научились обходиться без длинных объяснений.

-Что пишет дорогая Фло? - спросила я, взглянув на притихшего дядюшку.

-Что может писать женщина, потерявшая мужа? - покачал головой генерал и с готовностью протянул письмо.

-Тогда тем более не хочу читать. Мне достаточно собственного горя. Окунаться в чужое нет ни сил, ни желания.

Старик пожал плечами.

-Как знаешь, Лирамель. Приказать, чтобы позвали посыльного?

-Нет, Марку я отправлю послание с птицей.

-А остальным?

-Их доставит один из офицеров Кристиана.

-Все-таки не доверяшь… - обиженно хмыкнул старик, окинув меня внимательным взглядом.

-Зря вы так, Аармани, просто кузине понадобится проводник – Али-нари хочет навестить меня в Княжестве.

Улыбнувшись на его извинения, я взяла бокал и, закрыв глаза, сделала медленный глоток… Сон и полное безмолвие - вот что сейчас было действительно необходимо. Предстоящий путь требовал от меня всех оставшихся сил…

Была глубокая ночь. В полнейшей тишине, за окном падал мокрый снег… Проснувшись, я повернулась на бок, и вдруг замерла - рядом кто-то тихо вздохнул. Стараясь не паниковать, осторожно нащупала под подушкой теплую рукоять Молнии...

-Не пугайся, - тут же раздался глубокий баритон.

-Кристиан? Когда ты приехал?

-Пару часов назад. Не хотел тебя будить.

-Не хотел, а разбудил, - я улыбнулась и, привстав, попыталась нащупать свечу.

-Соскучился… Нет, Лия, не зажигай.

-Как скажешь.

Подвинувшись поближе, брат нашел в темноте мою руку и тихонько сжал.

-Прости, - сказал он и снова вздохнул.

-Уже простила.

-Сама догадалась или старик Каэл рассказал?

-Ни то ни другое. Мне было видение, после которого я просто сопоставила все оставленные намеки.

-Поверь, брат очень переживал... Пытался как-то подсказать, но ты упорно не хотела понимать.

-Знаю, - кивнула я. - Но все-таки вы могли предупредить заранее.

-Нет, Ли. Все было на волоске, Карл не был уверен в противоядии. Он очень рисковал, знал, что ты попытаешься помешать, если узнаешь…

-Кристиан! - я попыталась отнять руку, но он потянул на себя и, обняв меня, крепко сжал.

-Я тоже был против, но ты ведь его знаешь! Он был уверен, что риск оправдан и при любом исходе это единственно верное решение. Все уже позади…

-Ты дал ему противоядие? Тогда, в зале?

-Да.

-А похороны? Как вы сумели одурачить весь род?

-Под аллеей Королей есть святилище. После гибели Совета, Карл изучил его вдоль и поперек, надеясь найти какую-нибудь зацепку. Кроме жрецом о нем знало несколько человек из Первого круга, но все они не имели доступа, поскольку основные входы были запечатаны. Думаю, брат давно планировал нечто подобное, потому что тоннелю, который он вырыл под склепом нашего отца уже несколько лет. Как понимаешь, все остальное было делом техники.

Я немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом спросила:

-Почему же, ты только сейчас мне об этом рассказываешь?

-«Если она сама не догадается, не следует вмешиваться» - так он сказал. Видимо боялся, что ты попытаешься не пустить меня в Пат.

-Откуда он мог знать, что все так повернется? – я не смогла скрыть раздражения.

-Честно - не представляю. Да и какая разница? Ты ведь и сама догадалась, не так ли? Просто брат сопоставил факты быстрее.

-Да… - неслышно засмеялась я. - Намного, намного быстрее!

Его сердце билось сильно и ровно. Я вспомнила Парамана и снова заплакала… Как хрупка была человеческая жизнь! Всего лишь пара пропущенных ударов...

-Поплачь, поплачь, - тихо шептал брат. - Нам теперь есть, о чем плакать. Так жаль, что тебе приходится прикасаться к этой мерзости.

-Таков мой путь, - вытерев слезы о его камзол, я отстранилась. – Знаешь, давно хотела рассказать тебе кое-что. Когда мы с Шадданом подъезжали к Пату…

Стараясь унять в голосе дрожь, я рассказала Кристиану, увиденное мною пророчество, намеренно умолчав о смерти сына – в вопрос престолонаследия брату пока не нужно было вникать…

Он слушал так же внимательно, как когда-то Шаддан, не спрашивая и не перебивая. После того, как я замолчала, в комнате долго висела тишина. Было слышно, как на улице завывает поднявшаяся метель, и мелкие льдинки ударяют по стеклу…

-Не представляю, что ты такого должна будешь сделать…

-Кто знает! Должно быть, мы поймем это позже. И, думается, ответ надо искать в прошлом. В очень глубоком прошлом.

-Карл думал точно так же… Остается надеется, что ему удастся найти в Большом мире то, что он безуспешно искал здесь все эти годы.

Мы проговорили до самого рассвета, и я не заметила, как уснула. А наутро гарнизон аллотар покинул гостеприимную крепость и продолжил путь на север. Впереди были бесконечные месяцы ожидания. Мне хотелось и одновременно не хотелось, ускорить бег времени… Будущее пугало, прошлое причиняло боль, а настоящее томило. И все же, я постепенно приходила в себя. Жизнь снова начинала радовать, слезы становились реже, а смех звучал искренней.

На землях Княжества, куда мрак уже не мог дотянуться, я впервые за долгие годы, почувствовала себя птицей, у которой зажили крылья. На краткое время можно было забыть про все проблемы и тревоги, набраться сил и ни о чем не думать. До возвращения Карла, следовало взять тайм-аут в битве с Орденом. И, уверена, мой противник не особо против этого возражал. Все, что мы оба - Земар-ар и я могли сделать - было уже сделано. Ситуация развивалась по заданному пути, и брошенные семена до времени зрели в теплой земле. К счастью, без меня жатва все равно не могла начаться и Орден это прекрасно понимал.

Пять из шести дочерей Кристиана и Дариты, и лицом и цветом волос пошли в мать – это были истинные цветы своего народа. Самая же младшая отличалась от сестер настолько, что казалась среди них чужой: сероглазая, черноволосая и очень высокая для своих девяти лет, она была кровь от крови Тара Валлора. Даже по характеру девочка, в отличие от разбойниц-сестриц, девочка казалась очень сдержанной и серьезной. Я всегда удивлялась, почему именно ее брат назвал в честь своей матери, и только сейчас поняла. Маленькая Катрин, вероятно, и была копией бабушки. Возможно поэтому, Кристиан любил, младшую дочь несколько трепетнее, чем остальных детей.

Глядя на племянниц, я невольно вспоминала свои видения и крошечную девочку с окровавленными запястьями. Лиран прочно вошла в мое сердце, я считала ее своей названной дочерью. Наши судьбы переплетались… Как и я, она с рождения лишилась родителей, как и мне, ей в будущем предстояло встать на огненный путь пророчества и встретиться лицом к лицу с тьмой. Параман, отдал свою жизнь за моего брата и мир на нашей земле… Я привыкла возвращать долги. И все же, Бог не зря дал мне столько лет, чтобы смириться и принять грядущее - я боялась, боялась по-настоящему, но ни о чем не сожалела.

События последних месяцев многое перевернули в моей душе… Я поняла, что настоящее счастье заключалось вовсе не в покое или исполнении собственных планов и надежд. Оно складывалось не из лет благоденствия, а из коротких мгновений: улыбки, доброго слова, любимого взгляда… А этого в моей жизни было и есть так много, что при всем желание почувствовать себя несчастной не представлялось возможным. Единственное, на что я в тайне роптала, были постоянные и, к сожалению, долгие разлуки с близкими людьми. К разлукам не получалось привыкнуть - я их ненавидела!

Наконец настал день, когда посыльный принес долгожданную весть о скором прибытии герцогини Али-Нари и моей дочери. Много лет назад, в маленькой комнате в одной из стен Черной крепости, я обреченно ждала, когда часы отмерят последний час жизни, и уж, конечно, не думала, что доживу до сегодняшнего дня. Да и за все последующие годы подобные предчувствия часто тревожили душу. Но я жила. Взрослела, набиралась мудрости, и жила, стараясь не потерять веру и надежду, и не погаснуть.

К полудню, черные свинцовые тучи нависли над землей, клубясь, словно дым от гигантского костра. Дождя не было, но молнии сверкали по всему горизонту почти без остановки. Я стояла на каменной площадке, где когда-то Миэль насылал на меня колдовские кошмары, и смотрела в степь.

По зеленеющим перекатам земли ползли громадные тени... Вдруг, где-то у горизонта, в просвет среди облаков, ударило солнце, и земля вспыхнула ярко-салатовым. Мое сердце забилось чаще... В волнении поднявшись на цыпочки, я вцепилась в край каменной стены. Далеко, в хаотичном смешении красок и свето-тени, белыми пятнышками мелькал небольшой отрад. Среди всех моих гарнизонов, только две стопы внутренней охраны Замка могли носить белые мундиры.

Подобрав юбки, я побежала к лестнице. Десять открытых пролетов вдоль стены, наискосок через нижнюю площадку, едва касаясь ногами деревянного настила, и снова вниз и вниз. Резкий порыв ветра охладил пылающее лицо и развязал ленту в волосах. Стараясь отдышаться, я прислонилась к воротам и, все еще не веря, попросила недоумевающего стражника подать коня. Просто стоять и ждать уже не было сил.

Забывая себя, я неслась между черным небом и ярко-зеленой землей. Мелькали подо мной огромные копыта, развивалась на холодном весенним ветру рыжая грива... Конь неистово ржал, чувствуя переполняющее меня ликование и, казалось, испытывал не меньшую радость от этого умопомрачительного полета.

Спустя минут двадцать, впереди показались силуэты всадников. Трое из них тут же отделились навстречу - расстояние между нами стремительно сокращалось.

-Мама! – донесся звонкий голос дочери, заставив меня изо всех сил натянуть поводья.

Тарпан захрапел и, встав на дыбы, поднял облако пыли. Издали поклонившись мне, Олон помог тоненькой высокой девочке спрыгнуть на землю. Раскинув руки, она побежала ко мне навстречу…

-Мама! - выдохнула Мариэль, упав в мои объятья. - Мама, мама, мама…

И не было, наверное, в целом свете ничего дороже этого слова.

Я плакала и смеялась, целуя ее черные кудри и стирая соленые дорожки, бегущие из васильковых глаз.

-Мари! Моя Мари…

Всепоглощающая любовь на миг затопила мою душу до самых краев, вытеснив память о том, кто я, стерев условности и условия, заставив забыть о долге и всем, кроме этой маленькой девочки. На миг… Тот самый миг, который вспыхнув, упал остывшем алмазом в котомку моего счастья.

Опомнившись, я вытерла глаза и, перестав улыбаться, обернулась к женщине, которая тихо стояла в стороне и безмолвно взирала на нашу радость.

-Али… - мне не хватало мужества смотреть в ее потускневшие глаза.

Мария отстранилась и слегка подтолкнула меня вперед.

-Здравствуй, Лия, рада видеть тебя… Мы уж думали, что никогда не доберемся – дороги развезло.

-Прости, - прошептала я, обняв ее за плечи, - прости, что не уберегла…

-Не нужно об этом, ты не виновата. Есть вещи, над которыми мы не властны.

Она тяжело вздохнула, и я поняла, что если не скажу сейчас, то боль разорвет мою душу на части.

-Али, - шепнула я, коснувшись губами ее уха, - моя Али! Судьба отобрала у тебя брата, но тот, о ком ты скорбела все эти годы - жив! Не смотри на меня так, я точно знаю. И Кристиан знает, и Шаддан… Знал. Он жив, Али! Жив! И скоро вернется к тебе.

-Поклянись… - с ее губ сорвался стон.

-Клянусь! Клянусь всем, чем хочешь!

Сверкали молнии, гремел гром, ветер срывал налету непрошенные слезы… Мы мчались по дороге словно птицы, крыло к крылу, между небом и землей, между надеждой и верой. Каждой клеточкой тела я чувствовала, как возвращаются ко мне силы - в душе вновь пробуждалась угасшая было дерзость. Впереди была жизнь – нужно было жить и жить счастливо!

-Ту атровера мириен[5] , - засмеявшись, крикнула я в черное небо. – Ту атровера!