Наследники отречения

Глава 2.

Горы вырастали из земли, словно гигантские стены. Садилось солнце, унося с собой кончающийся день. Нужно было спешить.

Прошло еще полчаса. Дорога лениво ползла вверх, свивая кольца по серым изгибам горы. Мое терпения истощалось. Уступив настойчивым просьбам Кристиана посетить его вотчину, я обрекла себя на муки - все мысли и мечты уже летали над желтой полоской побережья, и каждый день промедления казался пыткой. Конечно, я понимала, что раньше двух недель даже Карл навряд ли рискнет приблизиться к щиту. В эти дни Хрустальное море традиционно устраивало роскошные шторма. Но то была логика, над сердцем она была не властна. Намного спокойнее было бы скорее перейти через горы и ждать брата у моря.

-Уже скоро, - в сотый раз пробубнил Кристиан, кивая на бесконечные камни, тени от которых сливались в одну неровную темно-синюю пелену над дорогой.

-Скоро - это как?

-До темноты успеем.

Я недоверчиво нахмурилась и, сощурив глаза, внимательно оглядела нависший над тропой склон. До темноты оставались считанные минуты, а вокруг по-прежнему было тихо и безлюдно. Внезапно впереди что-то блеснуло. Натянув поводья, я остановила коня и рывком обнажила меч.

-Кристиан, стой, там что-то есть!

Брат сдержанно улыбнулся и покачал головой.

-Ли, милая… - мягко сказал он. - Это всего лишь городские ворота. Прости, я хотел чтобы ты удивилась, а не испугалась.

Гарус, широкоплечий воин-аллотар, с торжественным и гордым видом выехал немного вперед. Радость буквально просачивалась из-под его серого плаща, даже рыже-желтый тарпан и тот пританцовывал, окончательно портя величие момента. Стало интересно. Давно уже любопытство не щекотало мои нервы. Напряженно выпрямившись в седле, я послушно вернула клинок в ножны.

Метры позли медленно, будто заело кинопленку. Дорога впереди уходила ввысь и влево, и странный блеск больше не приковывал взгляд. Когда Гарус спешился и, достав позолоченный рог, трижды протрубил, Кристиан поднял руку, призывая нас остановиться.

Мир треснул пополам. Фиолетовый воздух впереди буквально раскололся надвое, отворяя дверь в другой, совершенно белый мир широких улиц и остроконечных блестящих в закатном отсвете, крыш.

-Ох, - невольно сорвалось с моих губ, - Кристиан, это же…

-Зеркала, - кивнул брат, лукаво улыбаясь. - Ворота сделаны из сотни подвижных зеркал, способных менять угол наклона. Разглядеть их издалека невозможно. Как видишь, аллотары не такая уж дикая цивилизация, как считают в твоем Королевстве.

-В моем? - вздрогнула я, но, заглянув в его глаза, прочла лишь растерянность.

-Извини, уже привычка. Я обещал, Лирамель, и не забуду. Княжество с самого начала было частью Королевства. Из-за моих амбиций, что об этом смели позабыть в прошедшие годы, но все поправимо.

-Верю, - кивнула я и отвела взгляд.

«Верю, и прослежу за этим», - добавила в глубине моя недремлющая осторожность.

Это был действительно сказочный город. Белые дома с юга окружали крутые серые скалы, делающие его не только невидимым, но и неприступным. С запада, поросшие лесами холмы, между которыми прятались горные озера и реки, давали людям пищу и древесину. Белые вершины гор казались отсюда настолько близкими, что до них хотелось дотронуться. Меня несколько удивил тот факт, что имея подобный тыл, аллотары проиграли в Первой войне… Ведь по словам княгини, вместе с Мигталем и Дайной, уцелело всего лишь несколько, пусть даже и многочисленных семей. Да и Арматей, несомненно, осведомленный об этом убежище, не мог быть уверен, что народ Мглистых гор больше не опасен для Королевства. Даже у меня зародились сомнения в правдивости наших летописей… И только после того, как Кристиан стал князем и выдалась возможность поговорить по душам, я смогла узнать правду без наслоения легенд и народных домыслов.

Все оказалось просто и до слез трагично. Зная, что Арматей готовит последний удар, Морло собрал воедино весь народ: всех, кто мог держать оружие - даже женщин и подростков. В городе остались только старики и маленькие дети. Дайна, мятежная дочь князя Дариа, укрылась за перевалом, на границе пустыни вместе с двумя кланами, отказавшимися выступить против Королевства. В тот черный день, когда Арматей призвал силу Земар-ар, Совет уничтожил каждого, кто пришел на поля Бартайоты вместе с Морло… А землетрясение, вызванное явлением чудовищного змея, спровоцировало небывалые по своей силе обвалы. Почти все города аллотар пали, в том числе и столица, которая оказалась частично погребена под оползнем.

Люди, которым удалось выжить, стали жертвой начавшейся вскоре эпидемии. Когда Дайна и Мигталь спустя десять лет вернулись из-за гор в Княжество и разобрали ворота единственно уцелевшего города, они не нашли ничего, кроме костей. История аллотар началась сначала: тайно, тихо, строчка за строчкой.

Сейчас, смотря на оживленные улицы, заполненные притихшей толпой, трудно было поверить во все это. Не только прошлое казалось нереальным призраком - настоящее было столь же невероятно. Мы, я и брат, царственные потомки людей, по чьей вине когда-то этот город был разрушен, въезжали в него, не как враги, и даже не как союзники. Кристиан был их князем, а я - королевой, Бонарой, почти святой! Парадокс? Пророчество? Или, скорее, величайшая милость небес к обоим народам этого многострадального мира - завершение, которое обещало славное и светлое начало.

Машинально улыбаясь на приветственные крики, я чуть повернула голову и взглянула на брата. Наши глаза встретились. Мы и думали об одном, и чувствовали, вероятно, одинаково.

-Все хорошо, Лия, - одними губами шепнул он мне, и в глазах его скользнула легкая, едва уловимая улыбка.

-И так теперь будет всегда, - ответила я и с надеждой затаила дыхание.

«Да» - лаконично отозвалось предчувствие.

В небе, нарезая огромные круги, парил ястреб. Я подняла голову и проводила старого друга долгим взглядом. За гулом толпы был не различим его ликующий, величественный клич, но мое сердце его услышало. Неподвижно застыв над нами, пернатых хищник поймал восходящий поток и почти наискосок поплыл на северо-восток, превратись вскоре в едва различимую точку на фоне темнеющего багряного неба.

К «дворцу», как гордо называли его сами аллотары, мы подъехали уже в темноте. Путь лошадям освящали сотни факелов, вкопанных в землю по обочинам идущей под уклон дороги. Но даже этого света хватило, чтобы осветить здание, где предстояло провести тревожные дни ожидания. Мое Королевство вмещало в себя множество разнообразных архитектурных стилей, но такого не было даже в его землях… Дворец тайного города походил на цельный цилиндр с полукруглой крышей, наподобие тех, что обычно венчают обсерватории в Большом мире. Ни окон, ни башен - сплошная гладкая стена, выложенная, в отличие от прочих домов, дорогим пестрым мрамором.

Я не скрывала удивления и с любопытством разглядывала диковинное сооружение. Кроме нас двоих, никто больше не посмел последовать к веревочной лестнице, спущенной из единственной полукруглой двери, чернеющей почти в десяти метрах над землей. Именно здесь Миэль когда-то проводил долгие дни, наращивая знания и мощь. Древняя твердыня князей аллотар, после землетрясения была превращена в его логово - Белую тьму, как назвали ее в народе. Даже его смерть и время, не смогли выгнать ужас из сердец горожан. Только Кристиан и Дарита, да теперь вот я, дерзнули вхойти в живой памятник ужасного пошлого.

Двадцать метров по болтающейся лестнице, наглядно показали, что я все еще на находилась не в лучшей форме. Кристиан, поднявшийся первым, подал руку и помог заползти на запыленный мраморный пол. Дышали мы в одном ритме – быстро и тяжело.

-Как ты? - немного выровняв дыхание, улыбнулся он, поднимаясь на ноги.

-Рожденный летать - и карабкаться сможет, - фыркнула я, отряхивая запачкавшиеся брюки.

-Извини… Все руки не доходят переделать эту проклятую башню. Впрочем, если посмотреть с другой стороны – здесь можно спокойно отдохнуть, да и вид сверху потрясающий! Пожалуй, единственное место, где меня еще посещает вдохновение.

Я внутренне улыбнулась недовольству, скользнувшему в его голосе, и понимающе кивнула. Никогда не могла понять этого странного искусства мазни, которое брат с гордостью называл живописью.

«Не можешь оценить - промолчи», - однажды осадил меня Карл, когда я попыталась высказать свою точку зрения. Совет запомнился навсегда. С того дня я только мило улыбалась, когда Кристиан, краснея, приносил нам на суд очередной «шедевр». Вот и сейчас не нужно было гадать, куда он клонит, заводя разговор о чудесных видах и своем дремлющем таланте.

-Вот, посмотри! – весь сияя от гордости князь, подвел меня к выстроенным вдоль стены полотнам. Их было не меньше десяти и, пожалуй, из всего того, что я видела в прошлом, эти работы выглядели более или менее прилично.

-Очень красиво! - совершенно искренне сказала я, радуясь, что не пришлось лукавить. Впрочем, горы, в разных видах изображенные на картинах, трудно было спутать с чем-нибудь иным…

Другое дело равнинные пейзажи и натюрморты… Я почти никогда не могла узнать, что именно на них нарисовано. Это умел только Карл. Да и то исключительно благодаря тому, что всегда знал, где именно его братец творил ту или иную мазню.

-Рад, что понравилось. Знаешь, пришлось самому делать краски… Карл подсказал по составам. Оказывается все не так уж и сложно. Кстати, ты не видела самого главного… Его я еще никому не показывал.

Он потащил меня в полукруглую арку, ведущую в самое сердце башни, где с небольшой картины, вставленной в красивый резной багет, на меня смотрели зеленые глаза Дариты. Не верилось в то, что это была не фотография… Алые губы княгини готовы были вот-вот улыбнуться, а волосы будто развевал ветер.

-Потрясающе! - только и смогла вымолвить я, подходя ближе. - Как тебе удалось?

-Сам не знаю! - не сводя с портрета нежного взгляда, признался брат. - Такой вот я ее впервые увидел… И полюбил.

-Никогда не думала, что из тебя выйдет такой хороший портретист...

-Я и сам не предполагал. Знал теорию, конечно, но как-то не нравилось это направление.

-А это единственная работа?

-Пока да.

-Пока?

-Следующей будешь ты. Следует увековечить легендарную Бонару.

Мой смех прозвучал неожиданно громко - акустика здесь была необычайная.

-Поздно! В Замке висит уже два моих портрета. Причем, в полный рост. Один, написан до правления Кайла, другой - после. Как-никак, а я фактически дважды стала королева.

-Ничего страшного, - ничуть не смутился Кристиан. - Мои потомки тоже должны знать в лицо легенду.

Я не стала спорить. На самом деле было даже любопытно взглянуть, получится ли у брата повторить удачный опыт. Выразив согласие, вежливо напомнила, что пора устраиваться на ночь и немного пожурила за то, что он совершенно забыл об ужине.

Мы пробыли в Шанфаре недолго… Ни чудесные виды из узких и длинных, почти во весь периметр, окон, ни откровенное почитание жителей, ни нежные улыбки дорогого брата, самозабвенно колдующего над холстом - ничто не могло растопить напряжения, которое терзало мою душу. Я думала только о Карле и зло завидовала бродяге-ястребу, для которого расстояние до залива было вопросом пары сильных взмахов. А Кристиан был спокоен, как море в штиль и радостен, как дельфин, нашедший рыбу. В который раз за свою жизнь, я поняла, насколько сильно и непреодолимо, различались мужчины и женщины - где-то очень глубоко, на уровне восприятия мыслей и чувств. Это не было открытием, скорее аксиомой, благодаря которой человечество на протяжении многих веков прогресса, сумело выжить и при этом сохранить способность любить.

Кристиан искренне полагал, что необычная культура и довольно интересная история аллотар непременно завладеют всеми моими мыслями и чувствами, но ошибся – я слушала, смотрела и почти беспрестанно кивала, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы меня оставили в покое. Время на сей раз оказалось чрезвычайно отзывчиво: оно летело быстро и сменяло дни, словно листочки в отрывном календаре. И лишь однажды соизволило замедлить ход.

Шли шестые сутки неофициального визита в Шанфар. Князь, почти закончивший мой портрет, добавлял последние штрихи, а у дворца уже собиралась толпа: со всех концов княжества в город пожаловали главы кланов и крупных семейств. Долг обязывал вновь взять в руки державу и скипетр, и просветить головы своих подданных, касательно их судьбы в обозримом будущем. Готовиться к пламенной речи я не стала, так как за годы, проведенные у власти, уже вполне была способна на экспромт. Тем более, ситуацией я владела сейчас полнее, чем кто-либо другой.

Разговор получился довольно конструктивный. Аллотары согласились с доводами насчет торговли, которая была бы выгодна обоим нашим народам, и упразднением границ, чье существование эту самую торговлю делало почти не возможной. Я смогла убедить их, что, несмотря на слухи, то и дело доносящиеся до гор, моя власть осталась и останется непоколебимой. А еще поведала им пророчество Арматея. И хотя я не собиралась этого делать, произведенный эффект перечеркнул все сомнения. Аллотары поверили в свою Бонару, и то, что раньше было закреплено лишь на бумаге, теперь обрело реальные черты. Народ Сумеречных гор повернулся лицом к Королевству - добровольно, сознательно и навсегда. Это была моя личная победа, и Кристиан покорно безмолвствовал, соблюдая данное слово и клятву верности. Отныне, история выходила на неведомую дистанцию, разрывая вековые круги, навязанных ей повторений…

К полудню седьмого дня, когда я в последний раз встала с кресла, где сутки напролет позировала брату, мне на суд была предъявлена законченная работа. С небольшого прямоугольного холста смотрела серьезная, немного печальная женщина с синими, словно небо глазами… Казалось, в них стояли слезы, хотя губы слегка улыбались, а выражение лица, в целом, было спокойным - картина, которую я давно привыкла видеть в зеркале... Только волосы на портрете были распущенны: обрамляя овальное лицо, они темно-серыми волнами падали на плечи, да несколько завитушек, непринужденно прикорнувших возле лба, касались изогнутых черных бровей. В жизни меня почти нельзя было застать в таком виде, разве что после сна.

-Мне нравится, - наглядевшись на свое застывшее отражение, сказала я. – Но, кажется, ты не преуспел в своем начинании – здесь явно нарисована простая смертная Лия, а вовсе не Лирамель-Бонара. Сомневаюсь, что потомкам будет любопытно заглянуть в душу той, которая изменила историю. Человечеству не интересны столь обыденные герои.

Брат искоса взглянул на меня, а затем аккуратно взял портрет и поставил его на стул.

-Спасибо, сестра. Думаю, ты не права, да и потом не художник владеет кистью, а она им – что вышло, то вышло. Когда высохнет, прикажу отвезти его в Крепость. И, если захочешь, попробую сделать тебе копию.

-Не нужно - я эту копию вижу каждодневно. Но для Карла напиши. Если он увидит, непременно захочет. Любимая сестра в исполнении не менее любимого брата. Нет, положительно, он не сумеет устоять…

-Зачем ему копия, если ты всегда рядом? - отшутился брат, сощурив серые глаза. - Лучше уж преподнесу несчастному лорду Варута, ведь ему-то оригинала не видать никогда!

-Кристиан!

-Считай, это шутка.

-Жестоко! - мотнула я головой.

-Станешь отрицать, что любишь его? - серьезно спросил он.

-Нет, не стану. Но и шутить по этому поводу не позволю. Это не та любовь, над которой можно улыбаться. Она сломала ему жизнь и отравила счастье нам Марком. Ты прекрасно знаешь, что мое сердце отдано только мужу и тебе с братом… Но остаться безучастной я бы не смогла при всем желание. И ты бы не смог. Поэтому не надо бить в открытую рану. А насчет портрета, спроси у Марка: если он позволит, можешь сделать копию и для Якира. Я не против.

-Ну, на том и решим, Ваше величество. Но только не жди, Лирамель, что своей пламенной отповедью ты смогла сбить меня с толку. Вся твоя жизнь, по крайне мере та, где было место любви, прошла перед моими глазами. Якир значит для тебя гораздо больше, чем ты признаешься самой себе. И, уверяю, Марк прекрасно об этом знает.

Я сжала губы и, бегло пролистнув страницы своих чувств, метнула на брата сердитый взгляд.

-Положим, ну и что с того?

-Ничего. Но если ты, столь уверена в своих чувствах к мужу - отпусти Якира.

-Что? – искренне удивилась я.

-Позволь ему, наконец, жить собственной жизнью. Пусть он создаст нормальную семью и продолжит свой род.

Мой смех прозвучал немного нервно.

-Да буду только рада! Никогда не препятствовала и не собираюсь… И, если честно, не понятно зачем весь этот разговор. У тебя что, есть повод подозревать меня в чем-то? Может, поверил в слухи, которые так любит распускать народ?

-Нет, Лия, тебе я верю. Но и тебя знаю. Ты такая же безжалостная собственница, как Карл. Допускаю, что просто не понимаешь этого… А раз так, - он вздохнул, - подумай над тем, что я сказал: отпусти Якира из своей жизни. Пока он чувствует, что нужен тебе, в его судьбе ничего не изменится. А это не правильно, так не должно быть.

Разговор был не к месту и абсолютно абсурден. Но, надеясь закончить его, я согласно кивнула. Мой мозг не обладал счастливой особенностью ловить все на лету. Чтобы понять смысл горячей заботы брата, нужно было провести немало времени в тишине и покое. А подобной роскоши в ближайшее время не предвиделось… Разве что сегодняшняя ночь.

Когда за узкими окнами погас закат и зажглись фонари звезд, я задула свечи и, свернувшись калачиком, с головой накрылась тяжелым покрывалом. Думать не хотелось, было понятно, что истина причинит боль… А я устала от боли. Но Кристиан говорил правду: Якир был мне действительно нужен - при мысли о том, что кто-то займет в его сердце мое место, на душе становилось тоскливо. Благодаря медвежьей услуге брата, воскресла из небытия проблема двадцатипятилетней давности, и на весы грядущих бед лег очередной кирпичик. Теперь я не знала, как смогу найти ответ, который не хотела находить.

На рассвете, как только солнце слегка развеяло ночную мглу, мы покинули потаенный город аллотар. По настоянию Кристиана, к побережью нас отправились сопровождать всего лишь три офицера Белого замка – остальному эскорту пришлось тайно вернуться в Шанфар. Мы не представляли, как могли измениться планы Карла после всего того, что он от меня услышит, поэтому лучше было, чтобы о его возвращении знало как можно меньше народа.

Утренняя прохлада пробиралась под складки плаща, вытесняя из тела сонное тепло. На северо-западе, куда лежал наш путь, в горах еще покоились длинные синие тени, а восток уже пылал всеми оттенками золота. Ветра почти не было, облаков - тоже, если не считать легких штрихов белой акварели над зубчатой линией вершин. До перевала оставалось не более полутора суток, но теперь расстояние до моря казалось мне пугающе близким.

Даже брат, и тот вздохнул свободнее, когда город остался далеко позади. Конечно, его маска вождя была намного тоньше моей, но даже от нее иногда хотелось отдохнуть в непринужденной дружеской компании. Не сомневаюсь, что Таэр и Ланнор, старшие офицеры моей внутренней замковой охраны, прекрасно все понимали. Как-никак мы знали друг друга много лет, да и кровь в нас текла из одной реки - реки великого рода Валлор… По-моему, мы даже состояли в родстве по боковым линиям, но степень ее уже вряд ли кто-то мог определить.

Под копытами лошадей мелькали огоньки нежно-голубых цветов. Небо было наверно таким же хрустально чистым, как море, к которому упрямой змейкой вилась наша дорога. По словам Кристиана, путь сквозь горы был опасен и не так прост, как могло показаться. Однажды, во время его странствий по Княжеству, под обвалами погибло десять человек, включая нескольких офицеров, что заставило их отряд повернуть назад. И, хотя сейчас было лето, а не ранняя весна, как тогда, мы единогласно решили пройти ущелье за световой день, не делая остановок.

К нервному возбуждению, которое с каждым шагом все сильнее охватывало меня, вскоре присоединилось какое-то неясное чувство тревоги. Небо, солнце, красота, разлитая вокруг, насколько хватало глаз - все это разом утратило значение. Горы, вдоль которых мы шли уже несколько дней подряд, выросли, заслонив собой половину небесного свода. Среди изломанных скал, кое-где прикрытых островками леса, виднелась черная, узкая расщелина. При одном взгляде на нее, рука непроизвольно тянулась к оружию. Я ненавидела темноту, но замкнутое пространство вселяло в меня просто животный ужас. И хотя, по словам брата, темнота провала была обманчива, это мало утешало.

Благодаря погоде, а так же выносливости тарпанов, мы достигли последнего привала раньше, чем планировалось. Это было и к лучшему: животным и людям требовался полноценный отдых. А поскольку солнце еще только подумывало скатываться в море, предвкушение хорошего ужина и долгого сна сразу же подняло всем настроение.

Костер никак не хотел разгораться, невзирая на то, что мох, которым Кристиан обложил подобранный валежник, был совершенно сух. Смеркалось… С севера, клубами перекатываясь через ледяные вершины гор, в долину спускались тяжелые тучи.

-Поздновато что-то для ураганов… - обеспокоенно заметил брат, высекая очередную искру. - Может лучше поискать пещеру? Ветер может подняться довольно сильный, да и с костром что-то не ладится…

Я нахмурилась и еще раз внимательно взглянула вверх. Ветерок лишь слегка играл в волосах, но там, в глубине неба, огромные валуны черного месива, перекатывались с такой мощью, что казалось, вот-вот упадут вниз.

-Ваше величество, - тихо шепнул мне Таэр, - думаю, князь прав.

Выдержав паузу, я кивнула.

-Хорошо. Мы с Кристианом соберем вещи, а ты, Таэр, отправляйся вверх по тропе, поищи какое-нибудь укрытие.

-А я? - Ланнор улыбнулся, чуть склонив голову в неуклюжем поклоне.

Кристиан выпрямился и отряхнул брюки от мелких щепок, налипших на ткань.

-Идите вдвоем. Я вспомнил: по левому склону, метров в пятидесяти ниже тропы, должна быть пещера. Когда мы покидали ущелье, я приказал похоронить в ней Уэля и своих людей… Похоже, теперь выпал случай их помянуть как подобает. Тогда времени ни у меня, ни у других не хватило, нужно было патрулировать степь, а потом… - брат запнулся и слегка вздрогнул. – Потом понадобилось явиться на встречу Кайлу...

-Прошлое никогда не отпустит, - я покачала головой и, закрыв глаза, уткнулась в его плечо.

Ветер стал заметно усиливаться… Лошадей пришлось оставить снаружи, так как вход в пещеру, которую с трудом отыскали наши офицеры, был на половину завален камнями. Разгребать завал сейчас уже не имело смысла - тучи кровожадно наползали на небо, стремительно гася пламенеющий закат. Воздух быстро остывал, что говорило о скором приближении дождя, а ветер снова утих - как и все живое вокруг. Ни звука, ни движения. Только земля под ногами глухо вздрагивала под отголосками грозы, бушующей по ту сторону перевала. Сомнений, что вскоре она доберется до Княжества, уже не было.

Ланнор и Таэр уже давно спустились в укрытие и, судя по тому, что темнота внутри пещеры сменилась серым полумраком, им удалось разжечь костер. Что ж, по крайне мере ветер и дождь теперь не помеха.

Кони тревожно всхрапывали, перебирая копытами. Потрепав своего скакуна по гриве, я на всякий случай проверила, надежно ли держит веревка - остаться без средств передвижения, сейчас было бы сродни катастрофе. Повернувшись влево, подняла голову и еще раз оглядела каменистый склон… Где-то там, извилистой змейкой, уходила на северо-запад дорога, ведущая сквозь ущелье. Наверное, уже сотни раз я проходила ее мысленно туда и обратно, сетуя, что не имею крыльев.

-Пойдем? - тихо позвал брат, подойдя ближе.

Я обернулась, собираясь кивнуть ему, и вдруг застыла.

По зеленовато-синей поверхности моря плыл небольшой ялик… На корме, выпрямившись в полный рост, стоял Карл. Сжав губы, он задумчиво смотрел вдаль, где среди мелкой ряби, пролегала полоса совершенно гладкой, как зеркало, воды… Это была граница. Не приметная, не различимая для постороннего глаза, и изменчивая, как стихия, которой она и являлась. Вернувшись к штурвалу, брат развернул корму параллельно Поющему ветру и бросил якорь.

-Лирамель, тебе нехорошо? Ты меня слышишь?

Открыв глаза, я удивленно посмотрела в склоненное надо мной лицо. В сгущающемся сумраке, любимые черты смазывались, скрывая эмоции, и только голос выдавал тревогу. Мысли медленно собирали действительность по кусочкам…

-Я упала?

-Да, едва успел тебя подхватить. Снова сердце? - Кристиан помог сесть и осторожно убрал с моего лица выбившуюся из-под обруча, прядь.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить.

Море… Штиль.

Внутри что-то со звоном оборвалось.

-Карл! - ахнула я, рывком вскакивая на ноги.

Сердце бешено забилось, не давая вздохнуть от нахлынувшего ужаса. На секунду меня словно парализовало. Но только на секунду. В следующее мгновенье, не дав брату опомниться, я опрометью бросилась к лошадям.

-Стой! - крикнул он вдогонку. - С ума сошла? Что случилось?

Руки замерзли и не слушались. Неуклюже теребя узел, который сама недавно затянула, я тяжело дышала, стараясь сдержать подступающую панику. Секунды казались вечностью. Не сдержавшись, от досады выругалась и, последний раз дернув поводья, резанула по ним кинжалом.

-Я видела! - опережая очередной вопрос, прошипела я, отстраняясь от протянутой руки брата. - Ты сам сказал, что обычно в это время ураганов уже не бывает. Он не может знать!

Кристиан быстро отвязал свою лошадь.

-Карл у границы?

-Да.

-И ничто не может тебя остановить?

-Ничто и никто. Я не переживу этого второй раз!

-Я тоже, - он нервно усмехнулся, вскочил в седло, и, с вызовом глянув в черное небо, крикнул: - Ланнор!

-Мой принц? – спустя пару секунд, послышался встревоженный ответ, показавшегося из пещеры офицера.

-Оставайтесь тут и ждите нас! - резко, пресекая любые возражения, бросил брат, и порывисто кивнул.

Я не стала дожидаться завершения их диалога. Каждая секунда в моем сознании падала камнем в огромных песочных часах. Хлестнув коня по крупу, направила его вверх. Пусть у меня не было крыльев, пусть ночь лишала зрения, пусть ветер сбивал с ног…

-Я успею! - шептали мои губы, наверное, в десятый раз, разгоняя отчаяние и мрак.

-Мы успеем! - спокойно и твердо повторил Кристиан, догнав меня. - Мы точно успеем, Лирамель, иначе какой смысл в даре, который ниспослан тебе свыше?

Вздрогнув, я обернулась. Его силуэт, сливаясь в единое целое с мощным телом лошади, тенью плыл слева. Брат был прав, иногда логика успокаивала лучше любых, даже самых нежных слов. Вера - это единственно, что у нас оставалось. Вера и разум - моя опора и оправа вечно мятущемуся и скорбящему сердцу, шипованная броня, надежная защита от ропота и ужаса.

Ветер взорвал тишину в тот миг, когда мы выехали на тропу. Даже в опустившейся тьме, ущелье выделялось зияющей дырой - в нем чернота была еще гуще…

«Чем скорее мы достигнем скал, тем лучше, иначе нас просто снесет», - подумала я, и наклонившись к горячей шее перепуганного скакуна, изо всех сил ударила каблуками. Неистово заржав, животное рвануло вперед.

Мы неслись по узкому ущелью под непрестанный грохот и ослепительные вспышки молний - слава Богу, в их свете было видно неровную дорогу, зажатую между отвесно уходящих ввысь скал. Дорога была бесконечна… Не знаю как долго продолжался этот кошмар звуков и взрывов. Час? Минуты? Было страшно, в голову лезли нелепые мысли: казалось, стихия мстит мне за дерзость…

В такт дыханию, в такт тонущей в общем грохоте, дроби копыт, я молилась отчаянно, пламенно, безумно! Дыхание, как молитва и молитва, как дыхание - единым порывом. Дальше, выше, преодолевая расстояния и преграды, перечеркивая приговоры и случайности рока… Верой, надеждой, любовью.

От напряжения и холода меня трясло. Ливень, которому в отличие от ветра, каменные стены, были нипочем, хлестал по лицу ледяными плетьми. Страшно было представить, как могло сейчас бесноваться море… Я с яростью отшвыривала страшные образы. Малодушию не место там, где теплилась вера и любовь! Но мысли лезли и лезли, силясь задушить меня в слезах.

-Не выйдет! - всхлипнула я и, расстегнув мокрый ворот туники, достала свое единственное сокровище - маленький огонек надежды.

Крестик вспыхнул белым пламенем. Неземной свет, теплый, как лучи восходящего солнца и яркий, как мириады слившихся воедино звезд, пронзил ночь и указал нам путь.

-Господи, - мой голос перекрыл, глухие раскаты грома над бездной, по которой мы мчались. - Все Тебе возможно, и все возможно верующему в Тебя! Сократи наш путь! Упраздни расстояние! Помоги обыграть смерть ради того, кто не однажды заслонял меня от нее!

Свет на моей груди ослепил, лишив на миг зрения. Я знала, что Кристиан где-то рядом, чувствовала его тепло и силу. Он дышал тем же, чем и я, он верил так же, как и я, и наши молитвы были одинаковы до запятой. Ничто и никто не могли остановить нас сейчас.

Время утратило счет. Я закрыла глаза, до боли сжав в руках натершие кожу кожаные поводья. Вдох, выдох… Вдох. Казалось, это никогда не кончится. Ветер снова прорвался к моим волосам и теперь с удвоенной силой рвал их в разные стороны. Дождь немного ослаб, но стало еще холоднее. Впереди горизонт был уже черен и тих, зато за нашими спинами, творилось настоящее светопреставление. Давно эти земли не видели подобного…

Не знаю, как долго продолжалась бешеная скачка в тонком серебряном луче, если бы моя лошадь не споткнулась и не упала. Быстро поднявшись с земли, я протянула руку брату и, вскочив в седло, крепко обхватив его за талию. Уставший тарпан вновь поплелся вперед. Он и так еле волочил копыта, а тут еще добавилась вторая ноша. Было очевидно, что без отдыха животное долго не протянет. А от ущелья до моря оставалось не меньше нескольких часов пути. Пешком это расстояние возможно было покрыть день. Даже если идти на пределе сил. Я все понимала, но эти мысли, словно песок сквозь пальцы, не задерживались и не обретали четких форм. Только одна билась в мозгу, не угасая: «вперед, вперед, как можно скорее!»

-Не хочу загонять лошадь, - спустя какое-то время обернулся ко мне Кристиан. - Триста метров все равно ничего не решат.

Он натянул поводья. Я стала спорить, это было бессмысленно и действительно ничего не решало. Свет моего крестика немного поблек и больше не слепил глаза. Тьма вокруг тоже стала потихоньку рассеиваться. Близился рассвет. Я подождала, пока брат снимет седло и отпустит коня, а потом повернулась и побежала вперед. Почему-то совсем не ощущалось тела, словно я была невесома или бесплотна - все чувства словно испарились из души.

-Стой!

Его голос заставил меня замедлить шаг. Приостановившись, я обернулась.

-Ты бежишь не в ту сторону! - Кристиан тяжело дышал, опираясь на тонкий ствол какого-то серого дерева, едва различимого в тусклом свете. - Море там… - его рука указала чуть левее.

-Откуда ты знаешь? - хрипло спросила я.

-Слышу!

-Этого не может быть… До берега слишком далеко!

-Знаю… Но послушай сама. Если это не море, то что?

Сделав глубокий вздох, я затаила дыхание. Глухой рев… Скрежет тысяч камней. …И взрыв. И снова, и снова… Ритм то убыстрялся, то слегка сбивался.

-Невозможно! - шумно выдохнула я, но, сделав несколько робких шагов в сторону звука, снова бросилась бежать.

«Почему нет? Почему, ведь сама просила, кричала об этом! Почему же не могла быть услышана?» - в такт отдаленному рокоту, дребезжала мысль. Безумная надежда зажгла икорку радости и стерла выползающие из глубин отчаянье.

Дождь, наконец, перестал, но зато ветер, стихший на время, с удвоенной силой хлестал в разгоряченное лицо. Бежать становилось все труднее и труднее - меня буквально сбивало с ног. С каждым шагом все яснее становилось, что чудо, о котором я в неистовстве молила, свершилось. Впереди, совсем близко, бушевало море. Я чувствовала его дыхание на своей коже, слышала неповторимый запах соли и йода. Оставалось немного.

Шаг, еще шаг… Закрывая рукой лицо, упрямо шла вперед. Все звуки тонули в небывалом грохоте. Уйдя на юг, ураган слегка приоткрыл небо, и ночь превратилась в тусклый серый рассвет.

Это был ад. Я жила у моря, знала, что оно такое, но никогда не видела ничего подобного. Огромные седые волны вздымались чуть ли не до небес. Не знаю, быть может, так просто казалось, но впечатление создалось пугающее. От порывов ветра, было больно смотреть, глаза слезились. Остановившись, я беззвучно заплакала.

-Чудовищно… - сказал Кристиан, подойдя ближе.

Он не пытался меня утешать. Просто стоял рядом и с ужасом наблюдал, как волны рвали берег. Я чувствовала, что разум начинает ускользать прочь. Где-то там, среди этой жидкой смерти был мой Карл. Я знала это, чувствовала. Закрыв глаза, мысленно потянулась к его образу в своем сердце…

Ужас. Боль… Дикое желание жить, нечеловеческое напряжение и бесконечная усталость.

-Он там! И он жив… - прошептала я, до боли сжимая кулаки. - Я найду его или погибну вместе с ним!

-Ты не имеешь права, - жестко отрезал брат.

Я даже не обернулась к нему. Сорвав с шеи цепочку, зажала крестик в руке и подняла над головой. Душа затихла. На свете было только одно оружие, которое могло победить смерть. Это была любовь.

«Карл, - мысленно позвала я, стараясь влить в этот зов все свое отчаяние. - Свет! Видишь свет? Маленькую точку в темноте? Пережди, борись, но только не плыви к берегу. Волны раздавят тебя, здесь не выжить!»

-Он не увидит, Ли! Если бы была скала, но ее нет…

Я опустила рука и с яростью обернулась. Волосы тут же облепили лицо. Мне хотелось кричать, ударить его, я чувствовала, что сама вот-вот умру от внутреннего отчаяния и страха. И тут свет в моей руке погас. Вздрогнув, словно от невидимой пощечины, удивленно разжала кулак и посмотрела на маленький серебряный крестик в ладони – тот самый, что когда-то подарил мне Марк.

Я зашла далеко, забыла самое главное… И сама потеряла дорогу к Тому, Кто столько лет с безграничным терпением и милосердием терпел мои ошибки. Забыла! Как народ, ведомый Моисеем через пустыню, забыл все те чудеса, что Господь являл в Египте… Менялись столетия, менялись обстоятельства, а человек оставался тем же человеком: неисправимым, ограниченным, трусливым.

Упав на колени, закрыла лицо руками и тихо застонала. Нет, я не рыдала, не била себя в грудь. Даже не молилась, потому что слова молитв, которые хранила память, казались сейчас невообразимо высокими и недоступными. Я просто вздохнула. Но это был вздох из самой глубины моего сердца - вздох покаяния.

Крестик слабо засветился, а затем вспыхнул белым пламенем, высветив сквозь ладонь красно-синие вены. Тяжело встав, я снова обернулась к морю и медленно пошла вперед. Кристиан кричал что-то, но даже на расстоянии нескольких шагов, слова были уже не различимы. А спустя три удара сердца я просто забыла о нем. Я была нагая - без прошлого, без будущего, с одной единственной целью. Больше не было отчаяния, гнева, ропота, безумного желания умереть, чтобы убежать от боли… В душу снизошел покой и непоколебимая, ранее никогда еще не испытываемая уверенность. Да, я верила и не сомневалась.

С оглушительным скрежетом, холодный язык волны смыл с берега слой гальки и потащил ее в бездну. Вода стремительными потоками утекала из-под моих ног, застывших на границе земли и бушующей стихии. А небо уже начала заслонять очередная толща ужаса. Подняв руки, я встала к ней лицом к лицу и тихо сказала:

-Остановись.

И волна застыла.

-Утихни.

Со стоном обрушившись назад, седая толща опала… Стало очень тихо. Подняв к небу сияющий крестик, я посмотрела вдаль.

«Спасибо…» - вздохнула душа, и ноги, не выдержав, сами понесли меня вдоль берега.

Сзади, в наступившей тишине, слышались еще одни шаги. Но Кристиану было меня не догнать. Я знала, куда бегу, и быстрее меня мог быть только ветер, а он сейчас в изумлении сложил свои крылья. Я верила, что успею, потому что, как сказал брат в самом начале этого пути-вне-реальности: по-другому просто не могло случиться.

Сердце было зорче, чем глаза, но вскоре и они увидели большое черное пятно посреди сине-серой морской глади. Скинув набегу плащ, я влетела в холодную воду и поплыла. Так быстро я не плавала еще никогда, но Кристиан все же сумел меня обогнать. Видимо, теперь и у него выросли крылья.

Это действительно был Карл. И он был жив, хотя и держался на воде только благодаря спасательному жилету. Кристиан, который добрался до брата первым, подхватил его и, крикнув, чтобы я не мешала, сильными гребками поплыл обратно к берегу. Мне стало трудно дышать от нахлынувшей радости, но я упрямо взмахивала руками, не на миг не снижая ритма. Огромная тяжесть спала с сердца, и вместо нее тут же нахлынула такая усталость, что на какой-то миг, я испугалась, что сил моих не хватит. Но их хватило.

Выбравшись на сушу, на четвереньках кое-как добралась до братьев, и только тогда, глубоко вздохнув, рухнула на гальку. Страшный, невероятный эпизод моей жизни, отснял последний кадр, и в титрах, мне вновь было дано увидеть образ будущего, возвещенного роковым пророчеством. Я вдруг отчетливо поняла, что память о случившемся ныне, через много лет поможет отстоять любовь - то был жесткий, но необходимый урок.