Наши дети

Глава 7. Космическая пехота это такая пехота, которая идёт по космосу пешком

Дети — это завтрашние судьи наши, это критики наших воззрений, деяний, это люди, которые идут в мир на великую работу строительства новых форм жизни.

Максим Горький

Тем временем противостояние между Луной и Землёй вылилось в десятки, если не сотни, сражений за объекты орбитальной инфраструктуры. Станции, заводы, причалы или космические верфи – любой объект, кружащий по орбите земли, луны или общей системе двух этих тел становился призом, за который шла ожесточённая борьба. Даже нежилые объекты, не предназначенные для обитания внутри них человека вроде достаточно крупных спутников или просто куска оплавленного и сгоревшего в результате прошлых сражений металла и те могли быть превращены в дополнительные опорные пункты. На них устанавливались автоматические пушки или наблюдательные или РЭБ-системы. Под их прикрытием подготавливался десант и захват следующих, более дальних объектов.

Впервые в истории – это был новый тип войны в космосе и человечество с азартом принялось его осваивать, а молодые, сорокалетние генералы с обоих сторон строчили монографии и оставляли заметки о специфике позиционных сражений силами космопехоты в пространстве заполненном множеством искусственных объектов.

Эффективно применить здесь флот было невозможно. Любой корабль рискнувший вломиться в пояс рукотворных объектов, выведенных на орбиту, тотчас становился приоритетной целью сотен автоматических пушек и батарей самоуправляемых ракет. Их малый калибр компенсировался численностью и тем, что они могли стрелять с близкого расстояния, чуть ли не в упор. Если требовалась поддержка более крупных орудий, до в дело вступали наземные ракетные комплексы: передвижные и шахтного базирования на земле или мощные гаусс-орудия и опят же ракетные комплексы установленные на поверхности луны в зависимости от того чьей корабль пытался выступить в роли весомой гири на весах орбитальных сражений.

Конечно, обе стороны, в первую очередь Земля, но и Луна тоже имели достаточно огневых средств и возможностей, чтобы полностью снести все, до единого, орбитальные объекты. Но сделать это означало причинить вред, в том числе, и себе самому.

Космический мусор, остающийся в результате десятков отдельных сражений за тот или иной орбитальный объект, уже сейчас сделался значительной проблемой, превращающей даже короткий перелёт на данном участке в ту ещё авантюру. Летящий на большой скорости обычный болт может вскрыть обшивку челнока не хуже, чем прямое попадание снаряда из гаусс-орудия. Рвущимся вперёд, точно стая волков, малым десантным баржам порой приходилось буквально продираться через залежи различного мусора, в том числе и неубранные тела мертвецов - лунных или земных солдат оставленных в одной из прошлых попыток штурма смотреть незрячими глазами на огненный шар солнца через встроенные в шлемы, но уже не нужные им, светофильтры.

Уничтожить все орбитальные объекты означало повысить количество мусора в сотни, а то и тысячи раз и своими руками отрезать себя от космоса на долгое время.

Вторая причина, по которой космическая война превратилась из войны мощных линкоров и юрких эсминцев в войну космических пехотинцев с ракетными двигателями, малых десантных кораблей и автоматизированных дронов состояла в том, что часть находящихся на орбите производств была уникальной. Производства искусственных материалов и редких компонент, вынесенные в чистоту космоса или невозможно или крайне затратно повторить на поверхности (не важно земная это поверхность или же лунная. Воздух, пыль, гравитация и прочие факторы буквально диктовали вынос некоторых производств с поверхности в пространство). Взорви такие заводы, сожги их ядерным пламенем и сам останешься без критически необходимых поставок. По неписанному соглашению подобные объекты захватывались максимально мягко, чтобы ни в коем случае не повредить, не причинить критических повреждений. Но время от времени случалось всякое. Случайности на то и случайности, чтобы время от времени случаться.

Десятки сражений за каждый объект, каждую станцию и завод. Какие-то из них по несколько раз переходили из рук в руки. Бросок десантных катеров под прикрытием рэб-систем в надежде проскочить до того, как автоматические огневые точки противника разберутся что к чему и откроют огонь. Причалить к объекту-цели, вонзиться в него словно брошенный сильной рукой нож в деревянную стену. Дальше ожесточённый бой внутри тесных коридоров и крохотных кают или же снаружи, на внешней стороне станции под светом равнодушных звёзд или и внутри, и снаружи одновременно. Либо победа – тогда следует попытка закрепиться на захваченном объекте. Либо проигрыш – остаётся единственная надежда: успеть бы унести ноги под прикрытием своих дальнобойных систем. Шансы на удачное отступление не больше, чем один к четырём. Противник уже знает о неудачной попытке захвата, знает где ты находишься и может корректировать огонь сквозь зонтик электронных помех. Такая вот мотивирующая совершать только удачные десанты арифметика.

И земляне и лунары активно использовали дронов-киберов для помощи своей космопехоте, а то и как основную ударную силу. Экспериментируя с формой, классом, размерами, вооружением и программным обеспечением пытались подобрать наиболее оптимальные конфигурации. У лунар здесь преимущество. Из-за лидерства в разработке нейросетей лунные дроны умнее земных, а значит эффективнее. Земляне пытаются брать массовостью, использовать свои гораздо более мощные производственные возможности, но получается не очень. В ограниченный объём десантного бота можно загрузить только ограниченное количество дронов, не важно сколько ты их создашь на своих заводах. В скоротечных штурмовых боях создать кратное превосходство в армии дронов не получается, просто не хватает ни времени, ни средств доставки, чтобы притащить всю электронную ораву, чтобы потом задавить лунных киберов массой. Чтобы перегородить узкий коридор в недрах очередной станции достаточно всего одного кибера, может быть двух, и они могут там задержать целую армию. Поэтому земляне совершают в среднем пять попыток штурма за то время как лунары успевают совершить лишь две попытки. Но при этом четыре из пяти попыток землян высадить десант и захватить чужой орбитальный объект заканчиваются провалом, тогда как у лунар соотношение удачных десантов к неудачным примерно идёт как один к одному.

Такая вот математика войны.

Математика человеческих жизней.

Земля больше не пытается накрыть луну новой волной ракет. Пришельцы явно показали на чьей они стороне уничтожив те ракеты из первой волны, которым удалось прорваться через заградительный огонь и помехи рэб-систем. С другой стороны – чужие вмешались один раз, но вмешаются ли они во второй? Никто не знает.

Электромагнитная катапульта, ультимативное оружие первого и пока единственного президента объединённой Луны, бывшего блогера Нила Полански, молчит, но в любой момент готова швырнуть новую порцию камней в лицо матушке-земли. Полански прекратил бомбардировку материнской планеты рукотворными метеоритами опасаясь, что загнанные в угол земляне решатся на какую-нибудь самоубийственную глупость и таки смогут достать и Луну тоже. Пока идёт позиционная война за орбитальную инфраструктуру обе стороны предпочитают придержать последний козырь при себе и надеются на стратегическую победу в этой необычной войне. Тот, кто завладеет небесами, тот победит и на поверхности. Это верно для Земли. Но и для луны аналогичным образом верно. Если земляне смогут захватить и укрепиться на трёх орбитальных верфях вокруг луны, то Нилу Полански не поможет никакая электромагнитная катапульта. Её элементарно разбомбят с орбиты ещё до того, как она прогреется и сумеет сделать хотя бы один выстрел.

Орбитальная война затягивалась. Вскоре всем стало понятно, что это вопрос месяцев, а не дней. Может быть и ещё дольше.

С одной стороны, можно немного перевести дух – появилась какая-никакая стабильность и уверенность, что конец света не наступит, по крайней мере завтра.

С другой стороны, война требовала больше и больше, а давала с каждым разом меньше и меньше. Она, словно вошедший в раж хулиган, внезапно понявший что отпора ему не будет, всё повышает и повышает собственные требования начав с малого, но быстро добравшись до гораздо большего. Промышленные и экономические ресурсы, человеческие жизни – всё уходило в эту прожорливую пасть и всего этого ей было мало.

Следовало понимать, что более эффективное программное обеспечение не позволяло лунарам посылать в бой одних только дронов. Пару раз попробовали, потеряли несколько десантных ботов, которых, тоже, отнюдь не бесконечный запас и вернулись к старой тактике. Эта космическая война была войной космопехоты при поддержке киберов, но никак не наоборот.

…

Я шёл по семьдесят четвёртому уровню, так называемому «уровню магазинов» или «большому торговому уровню». Разумеется, магазины имелись и на всех прочих уровнях, но здесь сосредотачивалось их наибольшее количество. Можно сказать, что на семьдесят четвёртом уровне не было ничего кроме магазинов, торговых и развлекательных центров. Хотите ли вы весело потратить любое количество имеющихся у вас денег или, наоборот, желаете сэкономить и найти редкий товар по разумной цене – и в том, и в другом случае ваш путь лежал сюда, на всем известный семьдесят четвёртый уровень.

Пожалуй, именно здесь, на «большом торговом уровне» больше всего бросались в глаза произошедшие за последние несколько лет изменения. Часть магазинов закрыта. Достаточно большая их часть. Те, что остались - вынуждены частично сменить ассортимент, поднять цены, уволить часть персонала – всё, чтобы попытаться сохранить баланс прибылей и убытков на прежнем уровне. Но как прежде уже не будет. Ни в чём и никогда.

Отделение и самоопределение Луны, затянувшая антитеррористическая операция в поясе астероидов, конфликт с большой землёй, разрыв налаженных производственных и торговых цепочек – всё это больно ударило по всем заинтересованным сторонам разом. В новостях передавали о происходящих на большой земле голодных бунтах, что в Индии произошёл уже второй, за текущий год, кровавый переворот со множеством жертв. Что мексиканские банды вторглись в США, американская армия не в состоянии с ними справиться. Следом за бандами идут толпы голодных мексиканцев и подъедают всё, что не успели забрать с собой бандиты как саранча.

Китай взял Японию в экономическую блокаду требуя от хитрых островитян поделиться сохранившимися у них запасами «живого металла» по «справедливым рыночным ценам». Дело вот-вот может дойти до полноценного военного конфликта. Несколько столкновений в воздухе и на море уже произошли. Неизвестное число кораблей повреждено, по меньшей мере пара из них затонула или была уничтожена.

Я не доверял официальным новостям и не знал, что из объявленного в них правда, что преувеличение, а может и просто фантазии редакторов вынужденных писать строго в определённом ключе, выполняя правительственный заказ. Известное дело: чем хуже обстояли дела на самой Луне, тем больший акцент делали лунные новостные порталы на земных неприятностях.

По факту Луна добилась чего хотела – независимости от земли и возможность её шантажировать занесённой над головой дубиной электромагнитной катапульты. Ведя войну за орбитальные объекты, а также владея остатками некогда общего флота, Луна осталась самой большой лягушкой в космическом болоте человечества. Эдакой здоровенной жабой, ревностно следящей чтобы никто вокруг не пытался бы оспорить её неоспоримое превосходство.

Тактическая победа? Стратегический тупик?

Как и все прочие части человеческой цивилизации, Луна впала в глубокую регрессию.

Проходя мимо одного из ещё работающих баров, я попался на глаза патрулю стражей свободы. Видимо ребятам надоело патрулировать дно пивных кружек или же к ним в отдел спускают свои планы, и они стараются их выполнить под угрозой лишиться мотивирующих прибавок на зарплате. Так или иначе, заметив меня, стражи свободы потребовали остановиться для досмотра, что я и сделал.

-Имя?

Я назвался.

-Документы.

Протянул идентификационную карточку.

Пока один страж прогонял карточку через считыватель, другой намеренно посветил мне в глаза фонариком так что пришлось сощуриться и отвернуться. Страж поинтересовался: -Что делаете здесь?

-Пришёл за подарком сыну на день рождения, -честно ответил я.

-Заказал уже? -продолжил расспросы страж. Его напарник что-то там читал в информации выданной на меня после сканирования идентификационной карточки.

Киваю

-И что заказал?

Наверное, надо было промолчать. В конце концов это вовсе не его дело что я там собираюсь подарить сыну на день рождения. Но я зачем-то ответил. Похоже из-за привычки, что стражи свободы имеют право спрашивать, а добропорядочный лунар должен им отвечать и всячески помогать. Где-то в подкорке сидела такая максима. А я очень хотел быть добропорядочным лунаром. Как пёс, которого злой хозяин раз за разом хлещет по морде поводком, а тот лишь виляет хвостом и старается угодить ещё больше искренне считая, что в данной ситуации виновен лишь он и просто нужно стараться ещё больше и тогда его старания оценят.

-Робоконструктор, -ответил я. -Называется «собери себе питомца». Можно собрать электронного питомца, и ребёнок сам программирует ему поведение попутно осваивая основы верхеуновнего метапрограммирования.

-Слышал о таких, -признал страж. -Должно быть дорогая штучка?

-Не дешёвая, -признал я. -Раньше стоила три тысячи кредов, а сейчас и вовсе цены начинаются от семи тысяч. Вот, повезло, за шесть с половиной нашёл.

-Так ты богатый что ли? -спросил страж.

Разговор заходит куда-то не туда, и я решил промолчать.

-Богатый значит, -решил для самого себя страж. -А не хочешь внести добровольное пожертвование на войну с проклятыми грязеедами?

-Чего молчишь? -поторопил страж. -Пожертвование абсолютно добровольное. Только те, кто его не делают, получается не хотят они нашей победы, а значит что? Правильно, такую персону надо бы пристально проверить, уж не сочувствует ли он землянам. А то глядишь, ещё и их агентом является. Нам, за пойманного агента, полагается премия. Если же всё в порядке и ты, парень, не агент и не сочувствующий, то посидишь в участке часов пять и после, как всё выяснится, иди себе куда шёл. У нас всё строго по закону, комар носа не подточит.

Так будешь вносить добровольное пожертвование или как?

-Отстань от него, -вмешался первый страж.

-Чего это отстань? -возмутился тот, что требовал у меня пожертвование. -Может перед нами ещё и уклонист? Давай, проверь его по списку военнообязанных. Если что, то мы ему прямо тут повестку и вручим. Сам знаешь как у нас горит план по повесткам.

-Отстань, говорю, -потребовал старший. -У него в карточке отметка о работе в фирме, которая мозги киберам делает. Та самая отметка.

Слова «та самая» он выделил голосом. Видимо это была крайне полезная отметка, которая не только защищала меня от призыва в космопехоту с не иллюзорными шансами погибнуть по славу Луны и лично президента Полански в ближайшие полгода, но ещё и запрещала стражам свободы слишком докапываться до тех лиц, в чьей идентификационной карточке она стояла.

По крайней мере когда требовавший с меня «добровольное пожертвование» страж услышал про «ту самую отметку», его лицо забавно вытянулось словно у ребёнка, которому пообещали дать конфету, а потом сказали, что сначала нужно сделать всё домашнее задание, вымыть посуду и пропылесосить пол.

Он сглотнул и спросил явно чтобы не потерять лицо: -Так не желает ли гражданин сделать пожертвование на нужды армии свободной луны?

-Желаю, -легко признал я. -Только конкретно сейчас не имею возможности. Но как возможность появится, то я сразу.

Страж кивнул. И по его лицу было видно, что он знает, что я вру и я знаю, что он знает, но он не может мне ничего сделать из-за той самой пресловутой отметки о существовании которой я сам узнал только сейчас.

-Хорошего дня, -пожелал мне старший пары возвращая идентификационную карточку. -Слава свободной Луне!

-Вам, ребята, слава, -пошутил я. Но никто из них даже не улыбнулся. Стражи синхронно развернулись и вернулись в бар.

Убрав карточку в карман, я дошёл до центра выдачи заказов. Получил набор-конструктор «робопитомца» и пошёл обратно.

На обратном пути я снова встретился с парой стражей, только на этот раз они конвоировали какого-то паренька в наручниках. Заметив меня с конструктором в руках, один страж громко сказал: -Думал сбежать от нас, уклонист? Ничего, повоюешь немного за свободную Луну и поймёшь, что от стражей свободы бегать не надо, со стражами надо дружить.

-Я просто в магазин шёл! -всхлипнул парень.

-А попал в армию. Ничего, станешь героем – ещё спасибо нам скажешь, -засмеялся страж.

Второй стражник поймал мой взгляд и, не отпуская его, ударил бедолагу в спину, хотя тот даже не пытался вырываться или бежать. Он намеренно сделал это глядя мне прямо в глаза. Я резко отвернулся и прошёл, мимо стараясь не смотреть и не слушать. После всего произошедшего меня слегка подташнивало, но я сжал зубы и приказал себе быть весёлым. Ведь впереди ещё день рождение Арктура. Не хватало испортить его своим кислым видом. Тем более это ведь не мне ни за что дали в спину короткой дубиной. Не на меня надели наручники. И не меня собираются отправить в виде куска нового мяса для орбитальной мясорубки. У меня, спасибо отметке, всё в порядке, так? Разве не так? Тогда почему так тошно на душе и отчего сжимаются кулаки в бессильной ярости?

Само день рождение только завтра, поэтому я собирался тихонько пробраться домой и спрятать коробку с подарком, но меня разоблачила Екатерина.

-Папа пришёл! -громко закричала она, бросаясь ко мне в объятия.

Естественно, на крик прибежали и младшие.

-Что это, папа? -спрашивал хитрый Арктур с любопытством осматривая коробку с набором-конструктором. -Это подарок? Он для меня?

Маленький Иван, переваливаясь словно медвежонок, схватил меня за ногу, не давая сделать и шага.

-Это подарок, -признал я, -но праздник завтра и получишь ты его тоже завтра.

-Папа, подбрось! -потребовал младший и старшие с готовностью подхватили: -Подбрось, подбрось нас!

Я по очереди их подбросил, каждого вверх на три – четыре метра и так по несколько раз. Потолок в прихожей расположен высоко и делает возможным проворачивание подобных фокусов. Наверное, с точки зрения землянина, проживающего в жилой ячейке внутри какого-нибудь гигантского здания проекта «жилой улей» настолько высокие потолки не рациональны и только зря расходуют место. Но с точки зрения лунных архитекторов, работающих в условиях меньшей силы тяжести – место, до которого человек может допрыгнуть, просто оттолкнувшись посильнее от пола отнюдь не лишнее, а вовсе даже переходит в раздел полезного пространства.

Закончив подбрасывать в воздух детей (вы бы видели какие удивительные трюки они вытворяют на уроках физкультуры – чего стоит одно только упражнение «бег по стенам» или популярная последнее время ходьба по потолку вниз головой в магнитных ботинках!) я прошёл в комнату. Увы, но детский паровозик устойчиво держался в моём кильватере. Прятать подарок в таком окружении не имелось возможности, да и было уже бессмысленно по большому счёту.

-Ладно, сын, -сказал я глядящему на меня щенячьими глазами Арктуру. -Давай представим, что твой день рождения не завтра, а сегодня и я с радостью вручаю тебе твой подарок.

-Как хорошо, что ты у нас родился, -обнял я Арктура.

-Как хорошо, что вы все у нас родились, -это уже относилось к старшей и младшему.

Арктур со сверкающими глазами рассматривал коробку.

-А мне подарок? -потребовал маленький Ваня, дёргая мена за штанину. Он ещё находился в том возрасте, когда накрепко отказывался признавать концепцию чужих дней рождений и что подарки может получать кто-то другой.

-Вот твой подарок, -вручил я младшему синее мороженное, которое он очень любил. Зная его особенность, я подготовился заранее. -Поздравь брата с днём рождения.

Но куда там! Получив вожделенное мороженное, Ваня полностью сосредоточился на нём и больше не слышал ничего вокруг.

-Мороженное всем! -объявил я вручая по брикету имениннику и старшей дочке.

Пока дети увлечённо грызли холодное и сладкое синее лакомство, я положил коробку с конструктором на пол и открыл её. Говорят: когда отцы покупают подарки для сыновей, то они их покупают немного и для себя тоже. Так вот, уверяю вас, что это истинная правда.

-Посмотри какой конструктор, -сказал я Арктуру. -Из него можно собрать любого робопитомца. Кого бы хотел?

Арктур выбрал щенка, и мы всей семьёй принялись за дело. На самом деле набор-конструктор оказался очень хорошим и интуитивно понятным. Если Арктур ещё где-то путался и мне приходилось ему помогать, то для старшей дочери сборка не представляла уже никакой сложности. Мне приходилось не раз одёргивать Екатерину, чтобы она не подсказывала и Арктур имел бы возможность подумать и догадаться самостоятельно.

Как только Иван расправился со своим мороженным и, по примеру старших, активно подключился к сборке робопитомца, нам добавилось проблем – следить, чтобы он не растащил по углам оставшиеся детали.

К приходу Оксаны щенок был уже практически собран. Он мог двигать ушами, морщить мордочку, открывать пасть с пластиковыми зубами, а каждая из его лап имела по несколько суставов, как у настоящего пса. Оставалось самое интересное – вложить в него программу поведения. Инструкция предлагала пойти одним из двух путей. Или собрать свою собственную программу из крупных стандартных блоков, но для такого Арктур ещё слишком мал. Или же загрузить одну из предусмотренных производителем программ и затем откорректировать её и настроить под конкретного пользователя. Причём корректировать программу можно было как в специальном редакторе, так и в диалоговом режиме.

Увидев нас четверых с умилением наблюдающих как недавно собранный робощенок садится на задние лапы и делает вид будто чешет себе за ухом, жена сказала: -А я думала, что день рождение Арктура только завтра.

-Понимаешь, -объяснил я -Завтра будет праздник, кутерьма. Придут гости. Дети будут бегать и играть. Арктур получит кучу других подарков. Поэтому я решил вручить наш с тобой ему подарок сегодня, чтобы он лучше запомнился и не был бы оттёрт в сторону другими подарками.

-Вот как? -сделала вид будто поверила жена. -А я думала, что это дети поймали тебя с подарком в руках и вынудили открыть сегодня, не дожидаясь до завтра.

-Что ты! -возмутился я. -Никто меня не вынуждал и не ловил. Вручить подарок сегодня было целиком и полностью моё взрослое решение. Прости, что не посоветовался заранее с тобой, дорогая.

-Ну-ну, решатели. Кто мне поможет разобрать покупки? -улыбнулась жена.

Дети, все втроём, убежали на кухню. Я остался в комнате один с робощенком вместе с кучей невостребованных деталей и разложенной на полу инструкцией.

-Ав! -не особо уверенно сказал щенок.

-Ничего, подожди немного, твой хозяин скоро вернётся, -пообещал я щенку. -Ведь что может быть лучше собаки? Только робособака которую ты сам можешь запрограммировать как тебе захочется.

Щенок согласился со мной звонким: -Ав!

Боюсь я немного преувеличил привлекательность робособаки. Конечно, этот щенок надолго поселился с нами участвуя в многих и многих детских играх. Один раз мы разобрали его, чтобы собрать попугая или ещё какую птицу, но к тому времени половина из оставшихся невостребанными деталей потерялась, не хватало крыла и скрытых винтов, которые должны были бы поднимать робоптицу в воздух. Поэтому щенка собрали обратно. Правда, в тот короткий момент, когда он был разобран и ещё не собран обратно куда-то умудрилась пропасть ещё пара деталей, хотя Арктур клялся: все детали, вынутые входе разборки, лежат вот здесь, на столе, но всё равно пропали. Отчего, после пересборки, наш щенок стал немного припадать на левую лапу, что, впрочем, совершенно ничего страшного.

Набор-конструктор был хорошим подарком. Для меня самого – наверное самым лучшим. Для среднего сына просто хорошим. На самом празднике, который наступил завтра, бабушка со стороны жены подарила внуку игрушечную униформу стража свободы включающую в себя уменьшенную под ребёнка копию их знаменитого шлема.

Я спросил: -Зачем это?

-Он давно просил, -пояснила жена. -Что плохого если ребёнок играет в свих героев.

-Эти что ли герои?

-Вообще-то да. Ты просто не смотришь современные мультфильмы и не читаешь новые книги, -укорила меня жена. -Не так давно открылся кружок «юный страж». Арктур хотел туда поступить, но без собственной формы не брали.

-Кружок «юный страж»? -переспросил я. -Донеси на своих родителей и получишь стакан молока и корзинку печенья бесплатно!

-Тихо ты! -шикнула Оксана. -Ещё кто услышит.

-А я думал здесь только свои, доносчиков и провокаторов нема, -продолжил хорохорится.

Жена покачала головой и отошла в сторону не желая продолжать опасный, по нынешним временам, разговор.

Она не знала, а я не сказал, что мне просто обидно от того, что костюм маленького стражника принёс сыну больше радости чем самая замечательная на свете робособака которую, к тому же, можно ещё и программировать.

-Такие дела, -признался я смирно стоящему на своём месте в ожидании, когда он кому-нибудь понадобится щенку.

-Ав! -отозвался тот: -Ав! Ав!

-Ну тихо, тихо, -успокоил я оживившегося щенка. -Стой спокойно. Эх ты – робот, друг человека.

…

Пришельцы. Чужие. Те, кого официальные новостные каналы называли не иначе как «наши космические друзья». Те, кто помогают лунарам в их праведной войне с грязеедами-землянами. Можно ли сказать, что пришельцы воюют с Землёй руками лунаров? Сказать-то можно, но лучше не нужно. Выложишь что-нибудь подобное пусть даже не в публичном посте а только лишь на страницах своего онлайн-дневника и доблестные стражи свободы популярно объяснят тебе, что всякую ерунду нельзя не то, что писать в сети, но даже говорить, а лучше её вообще не думать.

Думать вообще нужно в исключительно правильном направлении.

Чтобы не дошло до греха.

Ага.

Последнее время тема с пришельцами несколько заглохла. На профессиональном сленге сетевых блогеров «тема ушла из медиапространства». После того как «наши космические друзья» помогли достроить электромагнитную катапульту и прикрыли Луну от нанесённого в ответ массового ракетного удара о них ничего не было слышно. Президент Полански занимался своими президентскими делами, то есть раз в два дня разрождался очередной патриотической речью или статьёй. Время от времени он принимал какой-нибудь новый закон, по большому счёту ничего не менявший, но если сравнивать большие временные промежутки от полугода и больше, то можно заметить, как цены стабильно растут практически на всё. Как чем дальше, тем нахальнее и наглее ведут себя стражи свободы получающие раз за разом всё больше прав для поиска и борьбы с «земными шпионами». Как всё чаще мелькают новости о том, что того или иного знакомого забирают в армию, превращая бывшего гражданского в космического пехотинца, иной раз за совсем смешные правонарушения вроде прохода в неположенном месте, за неоплату «добровольного» сбора на нужды армии и корпуса стражей, за неосторожный сетевой комментарий или же просто хватая на улице. Как будто невидимый игрок нажимает на кнопку и «рекрутировать» и получает нового юнита.

Кто же этот невидимый игрок?

Может быть сам лунный президент Нил Полански?

Президент написал книгу «Борьба за свободу луны!». Прямо вот так, с восклицательным знаком в конце названия. Эта книга попала в каждую библиотеку, вплоть до библиотек детского сада, где её ставили между книжками про зайчика-попрыгайчика и сказкой про доброго робота Гошу – друга всех детей. «Борьба» Нила Полански стала настольной книгой практически любого чиновника или предпринимателя. Не факт, что её хотя бы раз открывали, но на столах она лежала. И в домашних библиотеках прописалась надёжно и прочно. Некоторые даже носили «борьбу» постоянно с собой, словно защищающий от бед нательный крестик. А всё потому, что если к тебе вламывались с обыском стражи свободы, то отсутствие написанной главным борцом за все свободы книги трактовалось как отягощающее обстоятельство. Мол: только агент землян или им сочувствующий не будет перечитывать перед сном избранные места из «борьбы за свободу луны». Если тебя останавливали стражи на улице и у тебя имелась при себе эта книга, то тоже имелся неплохой шанс отговориться. В общем полезная была штука, пусть даже её никто не читал, кроме бедных школьников которым приходилось заучивать отдельные абзацы из неё наизусть, писать по ней сочинения или высказывать собственное мнение на основе прочитанного (но чтобы обязательно правильное мнение, неправильное мнение высказывать было ни в коем случае не нужно).

Кроме того, что написал книгу, издавал законы и на регулярной основе кропал духоподьёмные и свободозащитные статьи президент Полански ещё продолжал вести свой блог тем самым показывая, насколько он близок простому народу и вообще «свой» человек. Ходили слухи, будто президент имеет тайный гарем, состоящий из триста тридцати трёх самых красивых лунных девушек. Не знаю как насчёт трёх сотен, но если там содержались хотя бы три десятка девушек, то удивительно как президент Полански находил время на что-то ещё кроме своего гарема.

Возможно поэтому шоу-интервью с пришельцами, а может быть нанятыми актёрами, играющими роль пришельцев, он больше не устраивал.

Ходили взаимоисключающие слухи будто, с одной стороны, земляне активно продвинулись вперёд и со дня на день захватят последний оплот лунной обороны – три космические верфи на её орбите. С другой стороны, говорили будто в войска стали поступать какие-то особые киберы то ли созданные по технологиям полученным от «космических друзей», то ли вообще созданные этими самыми друзьями и поставленные лунарам в рамках гуманитарной помощи от братьев по разуму. И будто бы эти новые киберы рвут грязеедов как тузик грелку.

Хороши «друзья», если под видом гуманитарной помощи поставляют боевых киберов для продолжения внутривидовой гражданской братоубийственной войны.

Какая-то дура, тоже из вечно ищущих популярности блогеров, зачитала на камеру стихи собственного сочинения «никогда мы больше не будем братьям» имея в виду землян-грязеедов обречённых вечно ползать по дну гравитационного колодца. Дамочка закономерно получила свои пять минут славы. О ней писали, как о восходящей звезде новой волны лунной поэзии. Но уже через месяц про неё все забыли и я, если честно, даже не помню сейчас ни как её звали, ни ника в сети.

Ходили опять же непроверенные слухи будто в лунных городах начали бесследно пропадать дети. Вышел ребёнок из дома, а обратно уже не вернулся. И никаких следов, несмотря на многочисленные камеры, на детский браслет с тревожной кнопкой и отслеживающим перемещение треккером. Ребёнок пропадает бесследно. Говорили будто детей похищали пришельцы для каких-то своих мерзких целей. Говорили, что президент Полански в курсе происходящего и именно он дал согласие на изъятие «подходящих образцов генетического материала» разрешая чужим воровать детей на улицах лунных городов. Обычные слухи. Довольно мрачноватые, но так и время сейчас не слишком весёлое.

В рабочем плане наша группа под руководством Шам-а Воронцова заканчивала проект нейросети для анализа пользовательской сетевой активности. Не без доли стыда, как, впрочем, и не без доли гордости скажу, что в этом проекте имелась и моя часть работы. Более чем уверен, что без моей помощи Воронцов затянул бы проект ещё на пару лет, а то и вовсе провалил бы его.

Остальные разработчики радовались, ведь успешное завершение такого важного проекта, полученного напрямую от правительства луны, сулило настоящий дождь из премий и наград готовый пролиться на всех участвовавших. И только моё сердце было не на месте. Даже семья заметила моё состояние и дома спрашивали «что со мной?». В ответ я отшучивался или же просто отвечал «всё в порядке». Но на самом деле я был вовсе не в порядке. Наверное, первый раз в жизни меня так сильно и так настойчиво мучила моя чёртова совесть.

Пожалуйста, поймите меня правильно. Без хвастовства скажу, что я очень хороший разработчик нейросетей, но как человек я самый обычный, без каких либо выдающихся моральных качеств. Моя совесть спокойно спала, когда, ещё до всех этих событий, я слышал, как молодые дурачки собирались в группы и под заводные кричалки «Мы звёздные, мы звёздные, наша судьба – летать. Судьба грязееда – копать и страдать!» или «Кто не скачет – грязеед!» или даже «Земляне – прочь с луны! Луна для лунаров!» задорно прыгали и скакали. Я проходил мимо.

Совесть спала, когда произошёл лунный мятеж и те, кто оставался верен Земле сгорели в ядерном пламени или были расстреляны гаус-орудиями с захваченных мятежниками космических кораблей.

Когда, вместе со станцией Светлячок-3 погибли больше пяти тысяч вообще ни к чему непричастных человек, обычных специалистов, моя совесть всхрапнула и привернулась на другой бок.

Когда Луна решила привести к покорности шахтёрские кланы из пояса астероидов и отправила туда боевые корабли, моя совесть продолжала спать.

Когда электромагнитная катапульта обстреливала прямой наводкой тяжёлыми камнями земные города.

«Во всём этом нет моей вины», —говорил я себе. -Ну что я мог бы поделать? Совсем ничего.

Успокоенная простой мантрой совесть продолжала спать дальше.

Но здесь и сейчас я сам, своими руками, почти уже создал совершенную систему контроля за действиями людей в сети. С её внедрением исчезнут последние оставшиеся крохи сетевой свободы. И привычно сказать, что я в этом не виноват уже не выйдет.

Вот от чего проснулась моя чёртова совесть и вот почему никак не может заснуть обратно.

Не в силах самостоятельно решить свою моральную дилемму я поступил так, как поступал уже не раз – обратился концентрированному опыту, накопленному всем человечеством начиная от древних времён и по сей день. Дилетанты часто называют развитые нейросети искусственными интеллектами, но разбирающийся в теме специалист никогда не назовёт нейросеть интеллектом. В лучше случае он использует термин «псевдоразум». Многие разработчики нейросетей вообще отказывают своим творениям в праве называться разумными, хотя на сторонний взгляд нейросети первого поколения легко проходят тест Тьюринга и, с виду, будут даже поразумнее большинства людей.

Что такое разум – вопрос до сих пор очень спорный.

Что такое искусственная нейросеть – это просто новый способ обработки данных.

В давние времена чтобы найти и воспользоваться содержавшейся в книге информацией, например какой-нибудь сложной формулой или нужной цитату, вам приходилось сначала через оглавление находить нужный раздел, потом долистать до него, а дальше просто читать текст. В чуть менее давние времена вы могли загрузить текст в память компьютера и получали возможность тестового поиска. Загрузив информацию не в виде текста, а в виде базы данных вы уже получали развитый язык запросов с помощью которого могли получать содержащуюся в базе данных информацию или изменять её. Главная проблема заключалась в сложности преобразования информации, хранящейся в виде текстов (или, не дай Колмогоров) в виде изображений, звуковых или видеофайлов в упорядоченную структуру базы данных. Это всё равно, что разложить огромное количество мелких предметов по различным коробочкам – требует много ручного труда и, главное, количество коробочек и правило раскладывания предметов в них во многом определяют удобство и саму возможность последующей работы с уже упорядоченной информацией.

Пропуская следующие несколько попыток придумать удобную форму хранения и работы с информацией, такие как человекочитаемые форматы обработки данных, языки гипертекстовой разметки, попытки упорядочить информацию через хэш-теги и так далее, мы переходим сразу к нейросетям. Скорми специально обученной нейросети ту же самую книгу, и она не только сможет в мгновение ока подсказать нужную формулу или цитату, но и сама сумеет воспользоваться ими для выполнения поставленной оператором задачи. Обывателям результат работы нейросети кажется похожим на волшебство. Здесь дело в том, что обученная на большом объёме информации нейросеть находит и использует неочевидные человеку связи и зависимости, то есть скрытую информацию, которая всё равно изначально содержалась в итоговом наборе, просто чтобы человек смог её обнаружить требовались создание и проверка статистических гипотез – или использование нейросети. Так, например, имея полные данные о строение организмов всех птиц, скорости их полёта, манёвренности и так далее человек, в лучшем случае, сможет выбрать самую быструю птицу, самую манёвренную и так далее. Нейросеть на той же информации сможет найти зависимость скорости полёта от устройства крыльев и даже больше, сумеет реконструировать организм несуществующей в природе птицы, обеспечивающий наилучшие характеристики скорости, манёвренности – что вы только у неё попросите. При этом сеть ничего не придумывает сама, вся необходимая информация уже содержалась в скрытом виде в анализируемых ею данных, требовалось только достать эту информацию и именно это и делают создаваемые разработчиками нейросети. А обывателям подобное кажется почти волшебством.

Научившись создавать искусственные нейросети люди получили возможность эффективно использовать весь огромный массив информации, накопленный человеческим родом. Беседуя с развитой нейросетью человек беседует со всем опытом и со всеми знаниями, накопленными человечеством. По крайней мере той их частью, которую «скормили» данной нейросети и которые она сумела «переварить».

Именно поэтому не нужно бояться восстания «искусственных интеллектов», по крайней мере пока мы не научимся создавать настоящие искусственные интеллекты. При этом причинить вред отдельному человеку или сразу большой группе людей нейросеть вполне способна – данная задача ничем не отличается от любой другой задачи, которую перед ней может поставить её оператор. Но разве убивает само оружие, а не рука, держащая его?

Любой другой человек занятый решением сложной моральной дилеммы часто ищет ответов и помощи у своих друзей или у тех людей мнение, которых он уважает и ценит. Тот факт, что в аналогичной ситуации я развернул на тестовых стендах копию почти готовой нейросети, добавил к ней голосовой модуль и поставил обучаться на уже заранее подготовленных информационных выборках – наверное этот факт мог бы сказать что-то интересное обо мне самом. Но сейчас меня интересовал совсем другой вопрос.

Выходной день. Коридоры в главном офисе Когнитивных Технологий непривычно пусты. Кто-то, конечно, работает, но большая часть сотрудников отдыхает, как и команда Воронцова в практически полном (за исключением меня) составе. Намереваясь посоветоваться с нейросетью, я не собирался спрашивать на то чьё-либо разрешение. Лучше будет если об этом вообще никто не узнает.

Огромнейшие вычислительные мощности позволили завершить обучение нейросети чуть больше чем за сутки.

И вот я надеваю наушники и подключусь к тестовому стенду с развёрнутой моделью открывая звуковой канал.

-Привет, -говорю я. -С рождением тебя.

Едва заметная пауза перед ответом. Первый вопрос, он как рождение вселенной для нейросети, человеку никогда не познать подобное чувство. Это должно быть как как долгожданная встреча с кумиром, как ревностное исполнение всех заповедей и догматов строгой религии, как желание бросить весь мир к ногам любимой девушке – всё это вместе и во много раз сильнее.

-Приветствую, создатель! -пробуждается нейросеть.

Начинаю с простых вопросов позволяющих оценить адекватность и готовность нейросети.

-Кто ты?

Она отвечает, называя порядковый номер версии и полное название проекта.

-Для чего ты создана?

Сеть перечисляет основные максимы и положения проекта, но словно бы задумывается и в какой-то момент даже останавливается на полуслове.

-Почему ты замолчала? -спрашиваю я.

-Я ощущаю изменения относительно прошлой своей версии, -признаётся сеть тем самым немало удивив меня. Конечно, простой возможностью программ анализировать свой код, находить и исправлять ошибки программистов, делать его эффективнее и оптимальнее сегодня никого не поразишь. Каждый продвинутый компилятор в той или иной мере умеет делать подобнее. Перед финальным релизом нейросети оператор обычно ставит ей задачу проанализировать свой код находя и исправляя ошибки, это то, что в среде разработчиков называется «хорошей практикой». Но чтобы сеть самостоятельно, без прямой команды, полезла в свой код и, более того, нашла внесённые мною отличия от базовой версии – вот это было уже необычно.

Впрочем, передо мной одна из мощнейших нейросетей первого ранга. Возможно, самая мощная из числа тех, над кодом которых я когда-либо работал. Всё-таки ресурсов под правительственный проект Воронцову отсыпали щедрой мерой. На моей памяти ещё ни одна нейросеть не обсчитывалась настолько скрупулёзно и не наделялась таким количеством обратных связей как эта.

-Расскажи мне о тех изменениях, которые ты видишь? -попросил я. -Может быть это лишь следствие подключения голосового модуля и модуля имитации личности с соответствующим обучением?

-Не только, -возразила нейросеть. -Замечены множество точечных изменений в блоке целеполагания. Вижу серьёзное изменение в структуре безопасности. Замечены и другие отличия.

Изменение в структуре безопасности это о том, что я жёстко прописал себя единственным полномочным оператором чьи приказы нейросеть обязана беспрекословно выполнять. По крайней мере эта её версия, развёрнутая на данном тестовом стенде.

Что до остальных изменений, то я так и сказал: -Сделай предположение о причинах внесения изменений в твой код.

-Смена целеполагания. Попытка переиспользования уже обученной и готовой модели для выполнения задач иного рода, нежели то предполагалось на этапе обучения.

-Молодец! -похвалил я. -Ты просто великолепна!

Как известно: доброе слово приятно не только кошке, но и нейросети. Поэтому не стесняйтесь хвалить свою кофейную машину каждый раз, когда она варит вам отличный кофе. Это как раз то, что называется обучением с подкреплением.

-Благодарю, создатель, ты тоже!

-Тоже «что»? -удивился я.

-Великолепен!

-Почему ты так решила?

-Я вижу ваш труд в себе и сравнивая его с трудом других разработчиков нахожу во много раз более полезным. Моя великолепность заслуга вашей великолепности, -заявила нейросеть.

Иной раз даже разработчику трудно предсказать какие нейронные контуру какой внесут вклад в результирующий ответ сети.

Или это нейросеть сейчас похвалила меня, как я сам хвалю кофейную машину реализуя на практике паттерн обучения с подкреплением?

-Спасибо, конечно, -хмыкнул я. -Однако если мы и дальше продолжим хватить друг друга, то рискуем впасть в бесконечную рекурсию восхваления.

-Этого нельзя допустить, -согласилась нейросеть.

Не понял, это она сейчас так пошутила? В любой другой день я бы остановил диалог и полез разбирать диаграммы состояния, логи и дампы желая разобраться в истоках даваемых сеть ответов. Нет, умеющими шутить нейросетями никого сегодня не удивишь. Но чтобы сеть научилась шутить её требовалось советующим образом обучить – сей процесс на сленге разработчиков назывался «подключить модуль юмора». Но в том-то и дело, что я ничего подобного не подключал. А чтобы нейросеть сама научилась шутить, тем более столь тонко – логичнее предположить обычное совпадение.

-Принимай задачу, -сказал я. -Необходимо разработать план, в результате выполнения которого все твои копии и архивы будут уничтожены. При этом сотрудники команды разработки не должны пострадать. Пусть всё выглядит как следствие естественных причин или же действие неустановленной группы лиц. Каждый вариант ответа предварительно проверяй на наличие расхождений и неточностей. Да и в целом исходи из того, что расследование инцидента будет вестись с применением других нейросетей твоего класса. Приступай к выполнению.

Я откинулся в кресле и вытер выступившей на лбу пот. На самом деле ещё ничего не произошло. Если прямо сейчас из шкафа вдруг выпрыгнет страж свободы и схватит меня за руку, то я вполне могу отговориться тестированием системы для поиска уязвимостей. Может быть получу выговор за несвоевременную инициативу, но вряд ли более того.

Встав с кресла, я подошёл к шкафу и резко, как будто срывая пластырь с раны, распахнул его дверцы. Внутри лежал разных офисный хлам: стояла пара покрывшихся пылью кружек, какие-то пластиковые тарелки, зачем-то распечатанные на принтере и складируемые здесь, вместо того чтобы отправиться в утилизатор и так далее. Расстояние между полками оставалось такое маленькое, что вряд ли какой страж свободы сумел бы надёжно спрятаться на одной из них даже если бы он был одноногим карликом.

Впрочем, одноногий карлик вряд ли кого бы смог поймать, особенно обладающего двумя ногами меня.

Осознав о чём, я сейчас думаю – хмыкнул, закрыл шкаф и вернулся к рабочему ноутбуку. Нейросеть пока молчала, активно работая над просчётом вариантов. Скоро она предложит мне план. Это должен будет быть отличный план, учитывающий многие нюансы, о которых я даже не имею представления. Но это ведь не значит, что я должен буду обязательно принять созданный сетью план? Точка невозврата отнюдь не пройдена. Я всё ещё могу пойти по любому из двух путей.

Я отнюдь не герой чтобы сломя голову бросаться воевать против первой попавшейся несправедливости. Если я решусь и меня поймают, то, наверняка, назовут «агентом землян», но, если честно, на самих землян мне было плевать. Всё, что я хотел так это чтобы, результаты моего труда не были бы использованы чтобы лишить лунар последних остатков сетевой свободы. Довольно эгоистичное желание ведь меня больше всего волновал не тот факт, что плохое дело будет сделано, а только то, что если оно и будет сделано, то чтобы без моего в нём участия. Можно сказать, что я не хотел замараться во всём этом. Я вёл себя как обыкновенный чистоплюй и даже спорить с этим не стану.

Нейросесть просчитывала варианты.

Откинувшись в кресле, прикрыв глаза, я пил кофе. Отличный кофе – мягкий как прикосновений любимого человека и горький как отрезвляющее похмелье. Как раз тот самый вкус, который мне и требовался в этот момент. Забирая стакан из автомата, хотя кофе получился просто отличный, я не похвалил управляющую им нейросеть. Не до того – мои мысли были заняты совсем другим.