Наруто: Темная Заря.

Темная Заря 96

— Сдохни в бездне!

Роан была телепортирована в странное пространство с застывшими, немерцающими радужными красками, окрасившими весь горизонт. Здесь не было неба, земли или же какой-либо поверхности, ориентиров и прочего. Энергия в данном месте не имела движения, была статичной и непригодной для использования. Оказавшись в этом месте, Роан непременно захотела рассмотреть здешние красы, но первым что она сделала – это связалась по ментальной связи с Левиафан. Как бы то не было странно, связь легко установилась.

Где ты?

Голос вампирши был полон странных чувств. ДС в отличии от оригинала могли ощущать местоположение своего создателя независимо хотели они этого или нет. Роан приходилось концентрироваться на этом чувстве, чтобы понять расположение своих слуг. Левиафан не могла описать ощущение положения Бланш, она вроде бы была в другом пространстве, но в тоже время нет. Левиафан была в «командировках» и могла отличить другой мир от другого пространства. Будь то мир демонов, мир революции или мир шиноби, все ощущения были одинаковы – это разные планы бытия и в «расстоянии» ощущались одинаково. А в этой ситуации казалось, что Роан в пространстве, но «рядом».

Шура использовал странное тейгу и меня телепортировало.

Левиафан задумалась, не зная что предложить, но у Роан сразу созрела мысль. Сложив печати, девушка сосредоточилась на одном из своих «болванчиков», используя замену, меняя местами себя и Шурадо. Оказавшись в подземной лаборатории, девушка злобно оскалилась.

Ты вернулась?

Вампирша крайне удивленно отреагировала на смену положения создателя, но та просто проигнорировала сей вопрос, концентрируясь на близлежащих маяках возле группы Дикой Охоты. Роан крайне заинтересовалась данной игрушкой, способной создавать отдельное пространство, которое может использовать владелец тейгу. Перепрыгивая между точками хирайшина, Бланш появилась чуть поотдаль от того места, где был пару минут назад.

— Ща босс покажет этой сучке кто здесь хозяин. Оттрахает по самые уши!

Голос брюнета задорно звучал на тихой безжизненной улице, где все двери были заперты, а створки захлопнуты настежь. Роан усмехнулась, смотря на группу без своего лидера. Топнув ногой, девушка испустила импульс чакры, создавая колья под ногами подчиненных сына премьер-министра. Девочка с микрофоном и горделивый парень в БДСМ-костюмом не ушли. Девчонку в коротком платье нанизало на деревянный штырь словно кусок мяса, а парень успел что-то почувствовать и дернулся в сторону, но это не очень помогло. Штырь прошел через правое бедро и прямо через плечевой сустав.

— ААА! Блять! Что за хуйня!?

Парень закричал от боли, будучи подвешенным и смотря на появившийся из ниоткуда деревянную пику. Оставшиеся двое членов, самурай и алхимик отпрыгнули назад, завидев противника.

— Какой интересный враг.

Губы самурая растянулись в довольной ухмылке, в его сощуренные глаза открылись, являя невзрачную белую радужку и черную склеру. В этих глазах не читалось ни одной человеческой эмоции, только животная жесткость. Обнажив катану, мужчина сорвался в рывке, атакуя Роан горизонтальным взмахом, но его оружие было заблокировано золотым покровом, а появившаяся ударная волна от взмаха ладони девушки снесла мужчину, отбросив того на десяток метров назад. Извернувшись в воздухе, самурай приземлился прямо на ноги. Нахмурившись, мужчина сжал зубами травинку в зубах.

— Тейгу твой силен, но как долго ты сможешь его использовать?

Стальной голос полный холода, смешанного с презрением обрушился на Роан градом не лестных слов. Впрочем, седовласая девушка даже не повела ухом. Бросив на мужчину мимолетный взгляд, она повернула голову в сторону. Вытянув руку, Роан использовала технику «Баншо тэнин». Низкорослый алхимик пыталась зайти за спину врага, скрывшись за оставленными лавками и клумбами, но это не помогло скрыться от взора риннегана. Доротея почувствовала, как ее тело начинает тянуть в сторону против ее воли, словно магнит притягивает металл.

Используя силу тендо, Роан бросила маленького алхимика в каменную стену, ненадолго выводя из строя.

— Ни на кого нельзя положиться. Что за люди? Что за страна?

Посетовал самурай, окидывая разбитую голову маленького товарища недовольным взглядом. Приняв стойку, мужчина собирался вновь атаковать, но стоило ему сделать шаг, как земля под ним зашевелилась. Брюнет вовремя успел прыгнуть вверх, уходя от ловких пленяющих древесных лоз.

— Где Шура?

Роан впервые заговорила с членами дикой охоты, чем несомненно порадовала самурая. Голос девушки звучал мелодично, но в тоже время скучно из-за скупых эмоций и той самой скуки, пронзающей ее тон. Мужчина окинул ее взглядом черного глаза испод толстых бровей.

— Как я полагаю должен был насиловать тебя, но видно застрял в своей же ловушке.

Роан усмехнулась на формулировку, понимая какая «сочная сучка» его ждет в том измерении. Шурадо должен был уже перемолоть парня в костную пыль и кровавый фарш. Используя ментальную связь, Бланш попыталась узнать как обстоят дела у Шурадо, но тот отмахнулся одним словом «занят» и отключился. Недовольно скривив губы, девушка пообещал наказать строптивое сознание, но потом и то не факт. Бросив тому в догонку один единственный приказ: «Сохрани тейгу», Роан оборвала канал.

Не желая больше тратить время на мечника, девушка сложила печать дракона.

— Массовое огненное испепеление.

Выдохнув широкую струю огня, Роан была уверена, что обычный человек попросту не сможет уйти из-под такой атаки и была права. Самурай пошел на сближение, пытаясь прорваться через поток пламени, но быстро сгорел не издав и звука. Оклемавшаяся Доротея с ужасом смотрела на стену огня, выдохнутую противником и то, как силуэт Изоу распался пеплом, улетучившись в потоке огня. Блондинка попыталась бежать, но ее схватила большая золотая костяная рука.

— Ты, по-моему, тот известный алхимик, что способен создавать «невиданных» чудовищ, гений биоинженерии?

Доротея, услышав заинтересованность в голосе невероятно сильного противника почувствовала, что это может спасти ей жизнь. Человек интересуется кем-то не из простого интереса, а из желания. Будь то похоть или выгода – не важно, все можно использовать в своих руках. Шура был сыном богатого и влиятельного премьер-министра. С этими связями она могла добиться невиданного финансирования своих исследований, но сейчас ее жизнь висела на волоске, буквально от одного желания этого чудовища.

— Д-да!

Блондинка сжала дрожащие пальцы в кулак, пытаясь успокоиться. Чувство опасности не просто выло, оно вопило во всю свою глотку, до хрипоты, разрывая голосовые связки, заставляя кашлять кровью. Ей было не победить и не убежать. Прыгать в ноги и молить о пощаде, клясться в вечной преданности было слишком наивно и, пожалуй, глупо, так как это могло вызвать разочарование у этого противника, а следом была бы ее смерть. Шура был горделив, самовлюблен и тщеславен, он непременно «сжалился» над унижающимся перед ним человеком. Но эта девушка вызывала совершенно другое впечатление.

— Хочешь жить?

— Да!

Последовавший вопрос Роан был абсолютно предсказуем для алхимика, Доротея хотела ответить на него заблаговременно, но понимала, что это может разозлить, поэтому стоило седовласой леди закончить говорить, как блондинка дала свой незамедлительный ответ.

— Отлично. С этого дня ты работаешь на меня.

На губах белоликой расцвела довольно злобная ухмылка. На роговице обоих глаз появились странные горизонтальные линии, словно плоть расходилась по швам. «Второе веко» открылось, являя устрашающие фиолетовые глаза с кольцевидной структурой. Роан использовала сильное гендзюцу, погружая Доротею в сон, стоило блондинке взгляд в эти глаза. После бессознательное тело для сохранности отправили в пространственный карман.

Помедлив немного, Роан уловила странные искаженные ментальные посылы, что исходили от Шурадо. Почувствовав неладное, девушка сложила серию печатей обратного призыва, используя путь Зверей, она телепортировала путь Воинственных Демонов к себе. Из вспышки серого пара перед ней рухнул сильно побитый киборг. Его плоть была разворочена десятками страшных ударов, наружу показалась металлическая оболочка его внутренностей. Пять из шести рук были уничтожены, правая сжимала странный механизм. Но что еще более удивительное, «хвост-пила», словно шампур, несла на себе мертвое тело Шуры. Парень был в гораздо худшем состоянии чем Путь и по всей видимости смог как-то взбесить бесчувственного робота, что тот подверг его страшной смерти. На этом теле не было ни одного живого места. С лица содрана кожа, на обрубках рук и ног были видны следы огнестрельных ранений и ожогов, опаливших плоть до углей. В животе торчали сенбоны и по своему опыту и знаниям медицины, они вонзились прямо в болевые точки, что доставляли чудовищный дискомфорт, но не убивали.

Голова Шурадо была разворочена настолько, что перед ней был стальной череп с голыми глазными яблоками и каким-то подобием железных мышц, картина страшная и весьма непритягательное. Сев на корточки, Роан заглянула в риннеган своего ДС и тем самым погрузилась в его воспоминания. Устройство сжатое в его руке было так называемым «Тейгу Шамбала». Шура спрятал в своем измерении большой фрегат. Когда Роан заменила себя Шурадо и после пришел сын премьер-министра, он был в ярости. Шальной огонь ракетницы Шурадо был отправлен в портал и перенаправлен в самого киборга. После этого Шура притащил корабль и поставив его бортом провел массивный обстрел ядрами по телу робота. Шурадо также не постеснялся использовать весь свой арсенал, но помимо огромного количества потраченной энергии, его выбесил уж очень длинный язык Шуры, что вещал о своих сексуальных похождениях, подмечая, что все его любовницы сначала были против, но ощутив прелесть его члена умирали в экстазе. По его заверению Роан ждала бы та же участь. В итоге Шурадо немного отомстил ему за попорченный внешний вид и длинный язык без костей.

— Хах! Даже ты можешь злиться.

Роан иносказательно похвалила ДС. Забрав Шамбалу, Бланш просила ее в пространственный карман. После призвав Короля Ада, она восстановила тело Шурадо и наказала тому затаиться и ждать ее приказа нести хаос, разруху и панику, но без смертей. Отчаяние должно захлестнуть этот город.

Бланш двинулась прямиком к императорскому дворцу. Скрывшись в тоннелях города, Роан связалась с вампиршей:

Левиафан, заканчивай свои дела и отправляйся ко мне. Скоро Рейби должен начать жатву.

Что ты задумала на этот раз?

Незамедлительно прозвучавший голос в ответ был спокоен и даже бесчувственен. Вампирша не разделяла энтузиазма и «оптимизма» своего создателя, но не противилась, ибо это было против ее природы.

Когда все фигуры встанут на свои места, я призову Грандеров и они разрушат стены столицы. Сегодня… нет, пусть переждут нервную ночь и завтра стены обрушатся, а вместе с ними армии столкнуться лицом к лицу. Имперцев меньше, а подкрепление прибудет в течении трех-четырех суток. Здесь родится Ад. Мы должны собраться этот урожай и наполнить Гедо Мазо его силой.

Предвкушение в голосе Роан можно было черпать лопатой, Бланш была немного опьянена силой, что практически была в ее руках.

Как будет угодно. Скоро буду.

На этом связь оборвалась. Роан на секунду остановилась, в ее голове всплыл силуэт алоглазой убийцы. Немного поморщившись из-за сковывающих дыхания сомнений, Бланш создала пару клонов.

***

Акаме вернулась в лагерь, не без помощи боевых товарищей. Яд был сильным, но в тоже время действовал непродолжительное время и практически полностью ослаб после принятого антидота. Местные медики были на диво талантливыми в токсикологии, а именно в обнаружении, распознании ядов и следом в создании антидотов.

В лагере была живая суматоха, раненых перевязывали, перетаскивали на носилках. Здоровые солдаты лежали на голой земле, тяжело дыша. Осада шла очень сложно, медленно и мучительно. По всей видимости командование понимало, что их штурм будет очень долгим и поэтому не разменивалось личным составом попусту, меняя отряды, бросая в бой только готовых. Брюнетка к своему недоумению ловила на себе взгляды с оттенком страха или презрения. Она понимала из-за чего это могло быть, ибо проклятый клинок Мурасаме был известен во всей армии. Как и любые суеверия, появляющиеся из ниоткуда, так и репутация Акаме пополнилась грязными слухами о том, что в каком-то бою хозяйка проклятого клинка зарезала не только всех врагов, но и всех своих товарищей. Не специально, случайно. Царапины часто остаются и от дружеских клинков, когда плотность боя не позволяет нормально держать дистанцию. Иногда друзья могут нечаянно резать друг друга косыми взмахами в давящей толпе противников. Такую же дурь и откровенную ложь приписывали и ей. Обычные солдаты боялись идти с ней спина к спине, ибо длинная проклятая катана могла с легкостью прорезать их тонкий мундир, забрав жизнь, оставив только бесславную смерть.

Впрочем, она не реагировала на эти домысли и принимала их как нечто естественное. Ее прошлое покрыто кровью и врагов, и друзей, невинных и виновных. Акаме несла это бремя со всей чрезмерно напыщенной ответственностью. В отличии от Бланш, что принимала все смерти на своем пути, как средство достижения своей цели, Акаме считала каждую отнятую жизнь неким бременем, который будет лежать на ней до собственной кончины.

Девушка проследовала до штаба командования, быстро объяснив сложившуюся ситуацию и условный успех миссии, Акаме получила выговор за то, что не забрала оружие наёмных убийц. Капитан предполагал, что империя оснастила бы своих ликвидаторов не тейгу, так шингу. Это было весьма и весьма распространенной заблуждение в рядах младшего командования. Старшие знали, что даже маломощные копии тейгу стоило невероятно дорого, как в производстве, так и на рознице и оснастить ими всех «ликвидаторов» попросту невозможно. Не заметив несправедливого наказания, Акаме пошла к себе в палатку, ей выделили личный шатер, небольшой, но одиночный и с кроватью, чтобы она могла хорошо отдыхать и полностью восстанавливать свои силы. По пути, она получила свою порцию армейской похлебки, чему была сильно недовольно. Начиная с того, что порция была рассчитана на обычного человека, а даже после манипуляций Роан, Акаме съедала в два, а то и три раза больше, чем взрослый мужчин, закачивая тем, что она была жидкой и безвкусной, даже не соленой и не перченой.

Проглотив так называемую еду, Акаме без сил рухнула на кровать, не снимая запачканную одежду. Хуже уже быть не могло, выданные ей матрас не отличался ни новизной, ни чистотой. От него пахло старьем и затхлость, но девушка уже была рада тому, что только этим, а не мочевиной или кровью. Положив голову на соломенную подушку, Акаме почувствовала, как усталость накатывает с новой силой. Глаза слипались и сознание плавно утекало сквозь пальцы.

Сквозь глубокий сон, Акаме ощущала, как нечто холодное касается ее щеки. Никто в лагере не был настолько с ней близок, чтобы приходить в ее палатку и тем более прикасаться к ней. Всплыло чувство настороженности. Вспыхнувшие эмоции выдернули ее из сна. Раскрыв глаза, Акаме с удивление наблюдала руку в черной металлической броне и черный матовый шлем с вертикальной пурпурной светящейся полосой. Алоглазая на рефлексах попыталась нащупать свою катану, но она стояла возле стула в двух метрах от нее, хотя Акаме помнила, что засыпала с зажатой гардой в руках.

— Ты…

— Хорошо спалось?

Акаме не успела ничего сказать, ее голос потонул в возмущенном вздохе, Роан перебила несостоявшуюся речь своим легким и весьма нежным вопросом. Тон голоса соответствовал личине Лорда Рассвета, такой же мягкий, сладкий и абсолютно миролюбивый.

— Лучше… пока тебя здесь не было.

Акаме пусть и не имела привычки язвить на каждый неприятный вопрос, но не смогла сдержать себя, позволив гневу выйти наружу. Холодная рука отпустила ее подбородок. Роан сидела в пол-оборота, а ее длинный хвост был перекинут через ее ноги, но не касался кожи, пусть его толщина и была достаточной, чтобы придавить весь ее таз, не позволив двигаться.

— Боже-боже, Акаме, ты же знаешь, что все произошедшее – не по моей воле.

Слова Бланш без толики обиды или тоски, с таким же относительное бодрым, уверенным тоном были приняты убийцей, но абсолютно проигнорированы, ведь она это понимала сама.

— Зачем ты пришла?

В отличии от импульсивных напарников, Акаме понимала, что в прямом столкновении, особенно сейчас, ей не победить Роан. Силы были не равны, а ее броня защищала от проклятия мурасаме.

— Я… понимаю, что раздражаю тебя. Но мои намерения чисты. После стычки с Егерями, я излечила Куроме, но ее психическое состояние крайне нестабильно. Акаме, забирай сестру и уходи, я зачищу ваши следы.

Роан встала с кровати, сделав два шага назад. Брюнетка бросила взгляд за спину главы «Гедо». В голове убийцы все еще были живы вопросы о том, как Роан проникла в сердце лагеря и поскольку из-за палатной ткани все еще был слышен шум обычной жизни лагеря, то никакой бойни не было и Бланш проникла сюда не используя силу.

— Ты предлагаешь предать друзей, товарищей и всех тех, кто отдал свои жизни, чтобы этот день наконец наступил?

Выслушав ее, Акаме дала типичный ответ, который только можно было представить. Слова о Куроме тронули ее душу, но повернуть назад уже было нельзя, пусть Акаме глубоко в душе хотела этого, но груз ответственности за попранные жизни ее давил хуже многотонной скалы. Она желала уйти, забыть и жить с любимыми, но не хотела этого делать.

— Я предлагаю тебе сохранить свою жизнь и жизнь своей сестры. Ты же понимаешь, что результатом этого боя будет не мир и покой, а горы трупов, тысячи изнасилованных женщин и детей, реки крови, разруха и хаос. Никакой «Новой Империи» не будет. Только отчаяние.

Последовавший ответ Роан заставил Акаме тихо скрипеть зубами. Кто как ни она сама понимала к чему ведут войны и масштабные военные операции, где на протяжении многих часов люди находятся в постоянном напряжении и окружение бесчинства, беззаконья и пронизывающего все отчаяния, смешанного с желанием убивать и инстинктом выживания.

— Уходи. Не хочу ничего слышать.

Роан была очень умела в словесных баталиях и это понимала Акаме. Ей не удастся ее убедить, никак, Акаме умела стоять на своем, но пошатнуть ее дух, заставить колебаться, сомневаться, думать, а не концентрироваться на своем задании, на смысле своей жизни… Убийца не желала этого.

— Подумай…

— Прочь! Уйди с глаз моих!

Когда Бланш попыталась сделать ход дальше, Акаме ощутила, как в груди появляются сомнения, заставляющие нечто еще живое внутри нее шевелиться. Эгоистичный червь желал проглотить ее сердце, вознесенное на пьедестал жертвенности.

— Акаме, ты потеряешь все чем дорожишь, если продолжишь…

Голос Роан сквозил, он был переполнен сочувствием и эмоциями сожаления. Словно она от чистого сердца желала отговорить убийцу исполнять свои обязанности, подумать о своем и забрать свое счастье назад.

— Свали отсюда! Тебе же всегда было плевать на нас!? Так почему ты пришла!?

Уже в третий раз Акаме пытается оттолкнуть, прогнать ее, но даже такт покачивая хвоста не меняется в образе Роан. Непоколебимая и несгибаемая натура пугала. В отличии от Акаме, что приняла и выбрала свою судьбу, Роан строила ее сама и поэтому была так сильна. Брюнетка хотела прочертить меж ними линию, показывая, что связывающего звена нет и они чужие друг другу, но у Роан нашлось что на это ответить.

— Только из-за нашей связи. Мимолетной и весьма порывистой, но если чувства появились, то на это была причина.

Голос Бланш был тихим и от этого еще более заметным, привлекающим внимание и именно из-за этого в голове Акаме стали всплывать картины минувших дней. Странные, нетипичные, животные чувства. Устрашающие ее разум, но сокрушающие душу. Похоть – смертный грех. Он губит человеческую душу, словно наркотики тело и разум, как и любой из смертных грехов. Акаме испытала страх, вспомнив те ночи.

— Это была ошибка. Мимолетная… и порывистая.

Обхватив колени руками, Акаме уткнула голову, закрывая свой взор, не желая видеть фигуру любовницы. Ее ответ был очень слабым и весьма обиженным. Ей не было неприятно вспоминать прошедшую ночь, но это был очень болезненный опыт для пошатанной психики убийцы. Любовь и нежность действуют на нее, как наркотик. Дружба и доверие подстегивают желание жить и наполняют мир красками, когда любовь его создает из чувств и когда она проходит весь мир рушится. Хотя между ними никакой настоящей любви и не было, от этого еще гаже.

— Что же. Пусть будет так. Я больше не нарушу твой покой. Но мне хотелось бы, чтобы ты сделала правильный выбор. Для себя.

Голос Роан имел осадок сожаления и оттенок разочарования, сказав последние слова, Бланш исчезла в фиолетовой вспышке. Как бы то не было странно, но в самый последний момент седовласая решила прийти самой, а не в виде клона, как то предполагала с самого начала.

Покинув шатер Акаме, Роан вернулась на свою позицию, где ее уже ожидала Левиафан. Вампирша одарила ту удивленным взглядом, смотря на черную броню. После некоторых событий Роан больше не надевала ее и планировала передать «Лорду Рассвета», а самой использовать настоящую личину. Но как видно на то была причина и по раздраженно дергающемуся хвосту можно было понять, что создатель испытывал не самые приятные эмоции. С чем это было связано? ДС не знало, лезть в ментальное поле оригинала сейчас было чревато последствиями, поэтому чтобы избежать бессмысленного гнева в свою сторону, вампирша притворилась болванчиком и просто перешла к делу.

— Что делать?

Голова Роан дернулась, из-за шлема нельзя было отследить ее эмоции на лице или выражение глаз. По всей видимости Бланш была где-то далеко в своих думах и вампир нагло выдернул ее оттуда. Взяв несколько секунд на размышление Бланш щелкнула пальцами, словно ей в голову пришла прекрасная идея, но на самом деле в памяти всплыла весьма интересная информация, касающаяся величайшего оружия Империи.

— Нужно убить императренка. Если он активирует тейгу, то наш план пойдет по одному известному месту. Кстати, как там Рейби?

Не смотря на отличные актерские навыки и совершенно ничего не выражающий голос, кроме озорного интереса с весьма приподнятым настроением, Левиафан делала вид, что попросту не видит раздражения и недовольства создателя, как бы та не пыталась его скрыть.

— Поглощает эмоции и жмурится от удовольствия.

Невзначай ответила вампирша, пожимая плечами. Последующий вопрос Роан ее ничуть не заинтересовал.

— Что с чакрой?

— Пока мой резерв, установленные печати и пять емкостей наполняются, но через час они достигнут своего пика. Кхм… Поскольку это все прототипы, то я бы не надеялась на их надежность и сразу бы сливала энергию в Гедо Мазо.

Роан кивнула головой, понимая, о чем говорит вампирша, но призыв громадной статуи мог бы вызвать чудовищный переполох, что остановил бы сражения. Взгляд Бланш упал на императорский дворец, он был настолько огромным, что там вполне мог разместиться раздробленный десятихвостый демон.

— Что же, тогда нам следует поторопиться и взять двор императора. Хочу скрыть за его стенами Гедо Мазо.

— И как ты это сделаешь? Своды обрушатся и стены его просто сомнутся.

Предложение Роан вызвало большие сомнения в уме вампирши, ибо она примерно представляла себе величину статуи внешнего пути, что скорее всего будет даже выше этого замка.

— Мокутоном. Изнутри все покроется корнями, а снаружи останется красивая оболочка. Надеюсь генерал Будо выбрал себе штаб не в императорском дворце.

Ответ Роан не был лишен здравого смысла, так как укрепленные стихией своды вполне могли взять на себя большую нагрузку, но от этого проблемы никуда не девались.

— А если там? Может вместо того, чтобы призывать целую статую, призвать ее голову, например?

— Не знаю. Не думаю, что получиться.

Бланш растерянно качнула хвостом будучи неуверенной в этой затее.

— Можно попробовать. Если все пойдет через жопу, то просто призови грандеров и обрушь стены. Имперцы и Революционеры сами друг другу глотки грызть начнут.

План вампирши был таким же надежным, как человеческая память. Все могло пойти и скорее даже должно было пойти по известному сценарию Бога Хаоса. Так, как того не желала Роан и как-то было предназначено судьбой.