Наруто: Темная Заря.

Глава 110

После того, как сообщение было доставлено в Коноху, к пограничному глав-штабу была срочно собрана делегация, которую возглавлял лично Хирузен вместе со своим учеником сеннином. Новость о прибытии Хокаге сильно подняла боевой рядовых шиноби, а для более опытных это означало «коренной перелом» в войне. Поскольку Казекаге был захвачен, как и джинчурики Ичиби, даже бобрам было ясно, что война окончена и теперь начнется политически-бюрократическая возня. Договоры, акты, постановления и так далее.

Несмотря на свое особое положение среди войск шиноби, Роан все же несла службу. Она регулярно заступала в караульную службу возле мест, где держали заключенных. На это было несколько причин, во-первых, Роан была сильнейшим шиноби, способным конкурировать с Каге и если Сошоу соберется в дерзкий побег, она его остановит. Во-вторых, Бланш являлась непредвзятым лицом, не пострадавшим от войны никоим образом, а это сказывалось на качестве несения службы. Многие шиноби были готовы развлечься с куноичи Суны темной ночкой, да что уж говорить, даже светлым днем. Двое, трое, без разницы. Парни тосковали по женскому теплу и также считали своим святым долгом отомстить за своих павших товарищей, даже через такой мерзкий способ.

Отпускать Роан в патрули было нельзя из-за первой причины, опасность побега Казекаге была настоящей, несмотря на стоявшие на нем печати. Спустя месяц после захвата Сошоу, Сарутоби прибыл в командный штаб южного фронта. Буквально в тот же день начались переговоры с Казекаге и прибывшей дипломатической элиты страны Ветра. Но несмотря на данное обстоятельства, в лагере все еще было неспокойно.

— Пошли вон!

Низкий грубый голос Роан заставил парней отпрянуть, несмотря на их небольшое алкогольное опьянение, рефлексы и инстинкты работали как надо. Трое молоды, возбужденных чунина пытались пробраться в тюремные земляные коробы с фуин-защитой, созданные техниками дотона. Из-за особой конструкции попасть туда можно было только через вход, что караулили охранники. Но благодаря милосердию Роан, у тюрьмы появились небольшие решетчатые окна, через которые поступал солнечный свет, чтобы заключенные не сходили с ума.

— Что ты взъелась! Они тоже самое творили с нашими девчонками! Это несправедливо!

— Точно-точно!

Разгневанный молодой человек попытался выдать «совершенно здравую мысль», чтобы как-то подкупить охранницу, но по белому, беспристрастному лицу было видно, что слова не возымели эффекта.

— Блин! Да что за тупость!? Почему мы должны проявлять благородство! Думаешь попади им ты в плен, они бы тебя не тронули? Ага! Хрен там! Тебя бы в лучшем случае напичкали наркотой, а после драли во все дырки! А может бы и просто поставили к стенке и в твою…

Молодой человек не успел договорить свои похабные слова, как ему под зад прилетел сильный пендаль от большой ноги. Шиноби вскрикнул, хватаясь за пятую точку и с яростью развернулся назад, чтобы встретиться с Кеншином. Превосходящий их на голову, в ранге и в ширине плеч, мечник создавал по-настоящему видимую угрозу только своими габаритами. Его янтарные глаза в свете закатного солнца казались огненно-золотыми, а яростно недовольное выражение лица практически излучало желание убить.

— Свалите нахер.

Одного направленного удара КИ мечника хватило, чтобы разгорячённые парни быстро потухли и исчезли в вечернем зареве. На холодном лице Роан появилась странная милая саркастическая улыбка, ее брови вздернуты вверх, а глаза так и лучились потехой. Кеншин с трудом вздохнул, правой рукой почесывая затылок.

— Ты не устала?

Учтивый вопрос парня девушка встретила ехидной ухмылкой, словно говоря: «А ты как думаешь?»

— Есть такое, но скоро все закончится.

Роан, сложив руки на груди довольно фыркнула, надеясь на скорое прекращение Второй Мировой Войны. Но ее настрой был не то что непонятен, а абсолютно чужд Кеншину, парень, несмотря на все произошедшее не верил в скорое прекращение конфликта.

— Ты в этом так уверена?

— Объективно, Казекаге и Ичиби в наших руках, два сильнейших орудия деревни повержены, в строю полный разлад, царит моральный упадок, как думаешь, смогу ли суновцы продолжить сопротивляться? ...

Рассуждения Роан были прерваны приближающимися источниками чакры. Настолько большие запасы имели только высшие, элитные шиноби или же… Повернув голову налево, беловолосая заметила приближающуюся белую шляпу с алым кандзи «Огонь». Последовав ее примеру Кеншин тоже обратил свое внимание в ту сторону и с шоком замер на лице, выровнявшись по стойке смирно.

Хирузен в сопровождении Джирайи, Нара Шибико и двух своих телохранителей, в компании дипломатической делегации старейшин Суны. Эта процессия смотрелась весьма потешно. Выглядывающие из-под пола шляпы уголки губ Сарутоби, искаженный в крайне, крайне довольной улыбке и искаженный в недовольстве, покрытые морщинами лица старейшин, что на фоне данной «улыбки» выглядели еще более отчетливо, создавало весьма потешную картину.

Когда глава всех шиноби листа подошел, Роан и Кеншин склонили головы в уважительном поклоне, не выказывая никакой пренебрежительности или же усталости. Ровно так, как того требовали правила. Хокаге довольно кивнул и величаво произнес:

— Поднимите головы.

Оба выпрямили спины. Роан ощутила чудовищное количество злобы, направленные на нее. Старейшины и еже с ними уже знали о том, кто сокрушил их «великую стратагему», победив Казекаге и подчинив биджу. Одна из отчетливейших примет - белые волосы, белая кожа и голубые глаза, а также высокий рост. В общем-то, среди всего женского состава, Роан была единственной, кто имел рост сто восемьдесят сантиметров, да и среди мужчин было не так уж много высоких.

— Можешь быть свободен.

Сарутоби со значением посмотрел на мечника, повелевая тому убраться отсюда, что тот незамедлительно сделал в лучшем исполнении. После же Хирузен бросил довольный взгляд на Роан и вместе со всей делегацией направился в тюрьму. Несмотря на высочайшее положение Казекаге, его держали в деревянной клетке, созданной Роан, как и всех остальных шиноби песка. Отличие было только одно, если все остальные суновцы ютились в узких и низких тюрьмах, что не давали полностью расправить спину или же лечь, растянувшись, то Казекаге мог даже немного ходить из стороны в сторону, правда с кандалами, да под подавляющими печатями это было крайне сложно.

Сарутоби незамедлительно окинул цепким взглядом всех женщин и мужчин. Их одежда, кроме боевых следов, не имела других царапин, порезов и деформаций, что являлось доказательство отсутствия насилия над заключенными, что конечно играло на руку Хокаге. Мужчины имели все конечности и не истекали кровью, а их тела не покрыты увечьями. Женщины же одеты в свою одежду без видимых следов побоев. В глазах все также плещется упрямая воля шиноби, куноичи не были похожи на сломленных или же забитых мучениц. Данное состояние являлось полной заслугой Роан, ибо девушка не допускала сексуального насилия в отношении заключенных.

Сошоу, смотрящий на них с явной затаенной злобой, был гораздо спокоен и расслаблен, нежели должен был быть. Многие хотели потешаться над Казекаге, насилуя перед его взором его же людей, в особенности молодых и невинных девушек. Но данное развитие событий не было осуществимым. Оградить пленников от такой участи желала не только Роан, но и командующие данной армией, так как здравомыслие Казекаге и его людей было неким гарантийным негласным пактом, что суновцы не пойдут войной после подписания перемирия сразу же и не станут помогать врагам из тени. Нара также постарался реализовать данное, жестоко карая любого, кто позариться на заключенных куноичи. К сожалению, даже публичные порки не имели особого эффекта.

— Сарутоби…

Низкий, сухой голос Сошоу звучал среди затихшей тюремной комнаты словно шелест песка в знойной пустыне. Все присутствующие заключенные хранили не просто молчание, а гробовую тишину. Видеть вражеского Каге им было противно, многие бы хотели плюнуть ему в лицо, ну или хотя бы нагадить тому на подол робы, но такое могло повлечь за собой крайне негативные последствия, да и к тому же вместе с ним были старейшины, а это значило, что война как минимум остановлена.

— Сошоу, надеюсь пребывание в плену тебя не сильно утомило.

— Благодаря твоим людям…

Многозначительный взгляд брошенный на Роан заставил всех присутсвующих суновцев скривиться в жуткой гримасе омерзения, ибо она была человеком, который повергнул их, остановил, не дав сбежать и заковал в эти неудобные тюрьмы, дабе укомплектовать тюрьму более компактно. Их держали как зверей, но так их было удобнее содержать и охранять.

— Нахождение здесь было не столь отвратительным.

Резкая грубая нота молодого Казекаге показалась весьма забавной Сарутоби, ибо он там видел бессильное рычание поверженного зверя, а не угрозу непоколебимого хищника. Хирузен для пущего бешенства Казекаге немного посмеялся над его «неудавшейся шуткой».

— Что же, весьма прекрасно, что Сошоу-сан сохранил свое благоразумие. Готовы ли вы начать переговоры?

Хирузен многозначительно посмотрел на брюнета из-под козырка широкополой шляпы. Молодой Казекаге вскипел от ярости, понимая что его целиком и полностью дурят. Все «переговоры» переговорены с этими остатками прошлого, от него требовалось лишь заверение, то бишь - подпись. Это бесило Сошоу, ибо так таковая власть была в руках старейшин, без их воли он не мог осуществлять свою политику надлежащим образом.

— К черту их. Вы уже договорились со старейшинами. Сунагакуре капитулирует. Освободите моих людей.

Резкие слова Казекаге немного омрачили выражение лица Сарутоби. Хирузен ратовал за полное соблюдение формальностей, ибо только так можно было официально показать «волю» двух сторон. Если Казекаге не отыграет свою роль, то останется очень много недосказанности и домыслов в рядах шиноби Листа, а это могло привести к волнениям, чего не хотел Сарутоби.

— Роан, освободи Казекаге-сама. Нам все же нужно немного поговорить…

Выразительным тоном Сарутоби подчеркнул слово «немного», имея ввиду «официально». Сошоу сощурил свои миндалевидные глаза, смотря с полной неприязнью на Хирузена, не скрывая своего настроя. Уже сейчас Сарутоби понимал, что ничего не кончится.

Бланш сложила печать конфронтации и квадратные бревна, образующие решетки, змеями расползлись в разные стороны. Шибико извлек из своего кармана ключи от кандалов и с помощью девушки снял все неприятные ограничивающие движения железки.

— Позвольте снять печать.

Роан обратилась к обоим Каге, во-первых, к своему, как к главному начальник, дабы все ее действия были «видимостью» полной власти Хокаге, а также к Казекаге, чтобы ее техника, не дай бог, не показалась наблюдателям какой-то подлой атакующей, что спровоцирует на новый конфликт. Получив кивок Сарутоби, наперекор ему она услышала голос полный презрения Сошоу:

— Снимай давай.

Роан сдержала свои эмоции, даже не показав ехидной ухмылки. Сжав правой рукой запястье левой, она активировала обратную печать. На пяти пальцах появились алые огни с кандзи каждого элемента.

— Печать Пяти Элементов - снять.

Бланш любезно вбила пятерню в грудь мужчины, снимая сковывающую печать. Сошоу сильно напрягся из-за резкой боли снятия печати, но вида не показал.

***

Долгие переговоры оказались весьма муторным. Сошоу делал вид, что не хочет участвовать в этом, но как только они все же сели за стол, Казекаге, либо чтобы позлить их, либо действительно хотел внести свое «я», потребовал полный перечень условностей, оговоренных со старейшинами. Любые возгласы оных, он подавлял жуткой порцией ЯКИ, показывая всем, кто главенствует в деревне.

Несмотря на то, что в ходе договоренностей со старейшинами были оговорены только пункты, касающиеся положения войск и союзов, Сошоу захотел обсудить ВСЕ! Начиная со сфер влияния, суммой компенсации, торговых договоров, заказов Дайме и прочего-прочего. Мужчине хватило наглости потребовать все конфискованное оружие, включая не просто куклы, а все до последнего сенбона и капли яда. Переговоры закончились к полудню. В лагере стояла гробовая тишина и лютая напряженность, казалось что вчера все были готовы праздновать победу, но длинные «ухи» шиноби уловили тихий разговор Каге и то, как Казекаге напирал на свое. Всем коноховцам казалось, что война с Суной не закончится сегодня и придется обнажить клинки. Но нет.

Первыми шатер покинули Казекаге с его помощниками, вслед за ним направились и все освобожденные суновцы с выданным оружием, которое конфисковали. Казалось, что Сошоу удалось добиться своего, но нет. Коноха широким жестом решила вернуть все потерянное Суной имущество, но оставила за собой торговые привилегии и права на заказы-сопровождения. Обычно шиноби Листа действовали только на территории своей элементальной страны, либо в малых странах, когда заказчик пересекал границу чужой элементальной страны, там его ждали другие сопровождающие, пересекать границу было категорически нельзя.

После убытий с первых позиций горизонта Казекаге, вышел Сарутоби в своей мантии и покрытой шляпой головой. Мужчина величаво запрокинул голову, и его загорелое лицо с еле-видными мимическими морщинами осветило солнце, на устах Хокаге была победоносная улыбка, что неформально всем говорила о завершении войны. Этот бессловный жест был ясен всем и коноховцы взревели в победном кличе на злобу всем уходящим суновцам.

— Мы победили!

— Урааа!

— Хокаге-сама!