Наномашины, наследник! Том 9

Глава 15

Как-то так вышло, что точкой сбора нашей компашки стал дом Максима. Ну сами посудите! У меня дом не достроен, а у Кати неизвестно, что там за мать — потому ни у кого-то из нас. У Лёши скучно и строгая большая няня — нам с Максимом к такой нельзя. Суви, оказывается, живёт хоть и в роскошном, но не в самом большом пентхаусе в центре города. Ну, а Лёня хоть и стал жить куда лучше, но вот площадь комнаты никак не изменилась — всё же компашка у нас разрослась и там как минимум уже тесновато.

Поэтому идеальным выбором для нашего убежища стал именно дом Максима. Нам здесь всё сходит с рук, и все только рады, что друзья играются. Здесь можно и взорвать что-то, и из пистолета кому-то ногу прострелить, и поносным посохом меня травануть. Всё здесь!

Ну плюс я и Катя живём буквально напротив, а Лёша через реку — нам вообще удобно!

И вот, обсудив, где мы будем… кхм, «зависать», спустя пару дней мы собрались у Смоленцева. Перекусили, побродили, поразглядывали поместье. И вот, засев у Максима в комнате, мы все вместе…

Смотрим на пробирки. Даже Лиза, которая впервые выбирается с нами куда-то вне школы.

— Ну чё, давайте раскумаримся, — прогундел как гоблин Максим.

— Да-да, давайте кумариться, — закивал Лёша.

— Хе-хе-хе. Кумариться, раскумаримся. Да-да.

Эти две инфузории с очень довольными и хитрыми мордами потирали ладошки, прежде чем откупорить пробирку и залпом её выпить. Все внимательно на них посмотрели, и не увидев мгновенной смерти, собрались с духом и тоже всё разом выпили. Я в том числе.

— Ммм, сладенький! — сказала Суви.

— Я туда подсластитель добавил, — сказал я, — Только вы-то чё его пьёте? У вас же уже всё на мази, вы же уже поступили — вам даже пересдавать ничего не надо. Зачем вы два дня уговаривали меня и на вас принести?

Девчонки переглянулись.

Да. Как выяснилось тогда в школе, эти две любительницы сюрпризов сами инициировали поступление в Академию! За мной! И никому кроме друг друга не сказали! Мне вообще начинает казаться, что Катя и Суви… вполне хорошо ладят! Ну Суви понятно, она булочка, она как лабрадор — против злых и за хороших. А вот Катя… может она такая стерва была, потому что друзей не было?

И потому, когда закрутилась вся канитель с ноотропами, они сначала внимательно слушали, а потом и вовсе перестали скрывать, что тоже хотят. Суви — за компанию со мной, Катя — из вредности.

— А тебе зачем? Значит, ты выпьешь, а мне нельзя? — ахнула Синицина, — Может быть, я тоже хочу со всеми! Что, у женщин нет прав⁈

— Где ты такого понахваталась?.., — покатился я на неё, а затем со вздохом упал на диван, — Минут через десять возьмёт. Расслабьтесь.

Однако же дети не расслаблялись. Для них это было впервые, что-то новое, что-то… запретное. Будто алкоголь, будто запрещённые вещества! Ведь это же химия из пробирки, это много где под запретом, от этого отговаривают родители! А тут главный хулиган школы предлагает собраться в тайне ото всех и принять что-то сомнительное, от чего «ваще кайф». Ещё и приговаривая, что от одного раза ничего не будет.

Дети стоят напряжённые, смотрят друг на друга и все пытаются поймать момент, когда наконец начнёт штырить. Но я-то знаю, что не начнёт — ни визуальных, ни каких-либо ещё изменений не будет. В том то и прикол — это реально не наркотик, хотя звучит как он!

Впрочем, изменения всё же будут.

— Хм, я вот что понял… — вдруг посреди тишины сказал Максим, — А я ведь реально тупой.

Все на него недоумённо посмотрели.

— Не-не, вот если так призадуматься… — задрал он глаза, начиная собирать мысли, — Ну я не самый умный. Я только сейчас это понял. И капец странный! А ещё… откуда у меня такой вкус во взрослых тётях? Впрочем… отказываться от него не буду. Но странно. Но круто.

— Ну, у тебя как минимум хорошо развит эмоциональный интеллект! — сказал Лёша, — Например, три дня назад, в среду, в семь часов и вроде пятьдесят минут, когда те два пацана из класса начали ругаться, ты первый сказал из-за чего и чем всё разрешится, — продолжил он, а потом вдруг резко замолчал, — Так, стоп, а как я это вспомнил?

Они вдвоём вскинули брови. Я же улыбнулся.

Ну вот и начинается.

Лиза, сидевшая с серьёзной мордой, резко подскочила и сжала кулачки:

— Я учиться! УЧИЦААА! — сказала она и, развернувшись, с серьёзной мордой побежала к учебникам.

— Так, я тоже! Будущее не предопределено, и мы можем на него определённо влиять! — Лёня побежал следом, а следом молча и Максим.

Я хмыкаю и поворачиваюсь на девочек, сидевших рядом. Суви мечтательно смотрела куда-то вдаль.

— Как ты? — спросил я, переживая, что дал странный препарат девочке, за которой, между прочим, должен был пристально наблюдать и от такого оберегать.

Она посидела, посидела, подумала, посмотрела куда-то вдаль и, подперев кулачки в бока, молвила:

— Капец, я славянка! Круто.

— Эм… ну, видимо больше умных мыслей тебе и не надо, — качаю головой, — А ты, Синицина?

Катя же как хмурой была, так и осталась. Поворачивается на меня, на Суви, на остальных. А затем, будто слегка растерянно, оглядывается, и снова разворачивается ко мне:

— Мда-а… — протянула она, вытягивая губы, — Мне и маме определённо нужен психотерапевт.

Я едва сдержал смех. Ну надо же, дошло! Под сомнительной химозой, но дошло!

На самом деле да — мои ноотропы наталкивают на удивительные мысли, которые ты до них не замечал. Ты будто… не знаю, шире мыслишь.

На самом деле, это может нехило так подсадить! Ты просто хочешь ещё раз ощутить себя умнее, чем ты есть. Поэтому я их и не употребляю — велик соблазн. А у меня в жизни… что-то дофига соблазнов появляется. Зачем лишний?

Я снова глянул на друзей. Четверо зубрят гранит науки, а две сидят и забавно лупкают на всё вокруг, видимо приходя к удивительным для детей мыслям.

Что-ж, значит всё хорошо, никто не траванулся, с ума не сошёл, а сильнее уже не будет. А раз так, то могу их и оставить.

— Ладно, я займусь своими делами, — сказал я, садясь на пол в позу лотоса.

— Ты куда? Ты йог? — спросила Катя, — Я тоже медитирую! На танцах во время растяжки. Ты занимаешься танцами? Рекомендую свою секцию! Тебе обязательно надо туда пойти! Сейчас номер скину…

— Да погоди ты! Я по магическим делам. Войду в транс, так что ненадолго отключусь.

— И ты ничего не будешь чувствовать⁈ — Катя распахнула глазки, уже держа огромный телефон.

— Ну, что-то буду, — хмурюсь, — А что?

— Не, ничего.

Я не понял что к чему, пожал плечами и всё же начал входить в медитацию. Бам! Пространство начинает нестись, я пролетаю миры и останавливаюсь в Тёмном Лесу — своём Эфирном Плане.

Оглядываюсь. Без изменений — это всё такой же громадный чёрный лес, где чёрный пепел поднимается вверх, а тени будто кружат вокруг тебя, наблюдая и смеясь. Действительно жуткое место.

Но не для меня. Ведь это — мой дом, моя сила и моя душа. Таков вот я.

«Да блин, что такое?», — мне на макушку будто что-то село, отчего я дёрнул головой.

Первыми замечаю волчат — даже в эфирной форме они всё так же бесились и играли друг с другом. Следом Йор — укуталась в форме бублика под листвой и мирно спала. А затем встретил и Жабича.

— Жабич! — кричу карлику на ветвях.

— А-а? — кричит в ответ.

— Как там Аура?

Он повернулся, перестав разглядывать чёрное небо и жевать колосок на манер сигареты.

— А кто спрашивает? — задрал он бровь.

— Ну я, — задираю в ответ.

— Тогда тебе честно скажу — грустит она.

— Все ещё⁈

— Всё ещё, — кивает он, — Влюбилась дура. Правда влюбилась! В демона, хах! Юстиция, как всегда, не соболезнует, поговаривая, мол её состояние «справедливо и заслужено», и хочет её уже припахать. Но Любовь защищает Ауру — всячески прикрывает её от начальницы. Успешно. Потому Аура просто сидит, вздыхает, и грустно смотрит куда-то в даль, — он качает головой, глядя на меня.

— Значит… Аура и правда грустит и скучает по Баалу… — вздыхаю.

— Михаэль, тебе скажу честно. Она ведь… его ждёт. Она ХОЧЕТ, чтобы Баал вернулся. Но сама, дура, первый шаг не сделает — такая вот она.

Я сжимаю кулак.

— Он вернётся, — уверенно киваю я, — Мы на последнем этапе подготовки. Неделя — и начнётся захват Домена.

— Поспешите, — он отворачивается, — Женское сердце оно такое… может и разбиться. Маленькое оно, нежное и хрупкое — беречь надо. Ещё и кошачье.

Я хмурюсь и вновь киваю, уже сам себе.

Что-ж, наверное, новости даже хорошие — между двумя строптивыми котами не всё потеряно. Они — мои друзья. А значит я помогу им зажить лучшей жизнью!

Собственно, для этого я и здесь — раз уж я всё равно сижу с балбесами и ничего не делаю, плюс ко всему бахнул ноотропов, самое время вернуться к отложенной дисциплине — магия призыва!

«Да ёмаё, что такое⁈», — я уже в третий раз ощущаю будто меня кто-то трогает по макушке, и третий раз пытаюсь это смахнуть.

— Ахерон! — обрадовался я деду.

— Михаэль, здравствуй. Давно не виделись, — улыбнулся дед.

— Да дела навалились, капец жесть, ваще офигеть. Я оказался наследным принцем страны, прикинь! А потом женщины эти… и справедливость эта… ай, — махнул я рукой, — Хоть разорвись!

— Да, клоны таким занятым детям бы не помешали, — улыбнулся он.

— Вот именно! — топаю ногой, — Так что давай учиться. Я сейчас капец умный! — говорю я, и тут же ощущаю тычок в щёку, — Да что это⁈

— На чём мы там остановились?.., — призадумался старик в шляпе, — Временное переселение эфирного духа в тело фамильяра?

— Да, я с волками такое провернул. Крутая штука!

— Хм-м-м… — почесал он длиннющую седую бороду, — Тогда давай добивать? У фамильяра три состояния — полностью физический, полностью эфирный, и частично тот и тот. Ты умеешь делать их полностью физическим и частичными. Осталось освоить эфирные воплощения.

— А там где эфирные, там и их призыв в любую точку⁈ — мои глаза загорелись, — Даже на голову девочкам⁈

— Ха-ха, именно! — как всегда рассмеялся старик, — Только вот, всё же, из личного опыта — девочкам особо не нравится, когда слона на голову скидываешь. Даже призрачного.

— Ниче-ниче, потерпит. Заслужила, — злодейски улыбнулся я, — А если выяснить, чего она боится… таракашек… пчёл… муехе-хе-хе!

— Да уж… какого маленького злодея я порождаю, — качает он головой, — Тогда вспоминай мою книгу, и давай приступать.

— Так точно!

Остались последние шаги, и я смогу призывать фамильяров как настоящий призыватель. Больше никаких костылей, никаких ограничений! Если бы я учился в индийской академии призывателей — меня бы все засмеяли! Ведь пока другие взмахом руки воплощают крутых созданий, я вынужден их физически таскать с собой. И вот как ты протащишь вендиго в школу⁈ А ведь он ещё на Катю не…

ДА КТО МЕНЯ ТЫКАЕТ⁈ И почему вдруг запахло булкой с корицей⁈

На другой стороне.

Пока все отвлечены, а главный мальчик спит… две девочки стояли перед ним с далеко не чистыми мыслями.

— Он спит? — спросила Катя.

— Вроде спит… — ответила Суви.

Катя помахала рукой перед его глазами, попробовала позвать и… не дождалась реакции! Похоже реально спит! Ещё и какое-то энергетическое напряжение вокруг него появилось, ну явно в трансе!

Суви, поняв это, тут же шагнула и начала трогать голову Михаэля. Катя с шоком распахнула глаза.

— Ты что делаешь⁈ Он же проснётся! — зашипела она.

— У него прикольные волосы… — прошептала кореянка, — Шелковистые… как у кота. Ты не знала?

— Откуда мне было знать?.., — пробубнила блондинка, с завистью глядя на наглую и бестактную подругу, — И что, правда такие шелковистые?..

— Угу!

Катя неуверенно подошла и аккуратно, едва не дрожащей рукой дотронулась до белого локона.

— Ого.Правда. Как у кота длинношёрстного! — ахнула она.

— Да-да!

— Э-э, как так, это что за уход такой⁈ Я тоже такие хочу… — и вот уже Синицина активно включилась в прощупывание мальчика.

«Блин, чувствую себя… так неправильно», — она краснела, — «Но… блин… так затягивает…»

Из-за натянутых отношений она действительно и помыслить не могла, каково это трогать Мишу. Они ведь только словами общались! У них ноль физических контактов! За всю жизнь! А потому трогать Кайзера, пока он спит… его волосы… тёплую голову…

Катино сердце начинало биться всё быстрее, а настроение подниматься. Она даже стала наглее Суви — в какой-то момент она просто тупо начала его гладить. Как кота.

«Вот бы так делать… не прячась…», — вздохнула она с улыбкой на лице, а потом едва не завизжала.

— Ты что делаешь⁈ — зашипела она на Суви… которая аккуратно усаживалась между ног Михаэля.

Кореянка уже давно прекратила трогать его голову. Да что она там не трогала, верно? Вместо этого она увидела приметное расстояние между скрещенных ног мальчика, где как раз было место на полу для миниатюрной девочки.

Ну и…

— Эй, эй! Он же проснётся! Не порти мне весь кайф! Что за похабщина⁈ — Катя не на шутку заволновалась, — Суви. Суви!

Суви аккуратно устроилась на полу — своей спиной к груди Михаэля, а ноги вперёд, чтобы не дотрагиваться до Мишиных.

Кате она ничего не ответила. Устроившись вплотную к мальчику, она завертела головой, а затем, поняв, что он не просыпается… чуть прижалась к нему плотнее, будто утопая в объятиях.

Пару секунд она молчала, глядя в пол. А затем…

— Кажется… из-за этой штуки я… повзрослела, — стеснительно пробубнила она.

— Ха?..

Суви снова ничего не отвечает, а лишь задирает голову, глядя на спокойное умиротворённое лицо Миши. Она смотрит на него очень долго и пристально, внимательно разглядывая каждую деталь.

Она им… любовалась.

— Он такой красивый, да?.., — прошептала она, наливаясь краской.

— Ч-что? Что⁈ О-он⁈ — Катя аж затряслась, — Н-ничего он не красивый. Страшненький… даже. Несуразный! И глупый! Т-ты куда лучше найдёшь, ты очень милая и…

— Нет. Не найду, — улыбнулась она, аккуратно тыкая его щёку, — Всё больше это понимаю.

Катя поджала губы. Глядя на их близкие отношения, на наглость Суви и на то, что она вытворяет прямо сейчас…

Её грудь сдавливало, а обида пробирала.

Она чувствовала ревность.

— Зря ты повзрослела… — пробубнила она, — Молодей обратно.

— Не хочу… — кореянка всё больше заливалась краской, — Ох… сердечко сейчас выскочит. Впервые такое… ой-ой, вот это чувства…

Катя состроила бровки домиком, сжала кулачки, и… шагнула.

— Так, а ну двинься!

— А? Эй, не толкайся!

— Да там дофига места!

— Да нет там! Ты куда… эй… он ведь сейчас…

В борьбе за тёплое место у вкусного мальчика, они обе упали на бок, а затем, повернувшись на Михаэля…

Увидели его открытые глаза.

— Вы дуры? Вы что делаете?..

Вот нашли они момент проверить кто сильнее и побороться! Агрх, ну глупые девочки! Хотя удивительно, что валялась и Суви. Катя что, тоже сильная физически?.. Но судя по их красным мордам — борьба была активная! Может паре приёмчиков их научить?

Ну благо после этого никто меня не отвлекал — дальше я уже спокойно учился.

На следующий день я передал друзьям ещё ноотропов, и понял, что пора лететь к бабушке — ингредиенты закончились.

Знаете, а весьма удобно всё выходит! В последние дни я вообще замечаю, будто события в жизни как-то в очередь выстраиваются, и никто ничего не перебивает! Вот я проделал все дела в Германии, не оставив ничего на потом. А вот, допустим, мне понадобились ингредиенты на ноотропы, а потому я встречусь с бабушкой и обсужу один вопрос, и тут же я сразу пойду к трезубцу.

Это что… моя жизнь налаживается? А где подвох? Или тут как в поговорке? «Послал Порядок проблему, пошлёт и Эскофье» — не одно так другое.

— Бабуль, а можно вопросик?

— Да, Миш, что такое? — сказала она, заканчивая работу над теплицей из-за приближающихся морозов.

— Вот ты говоришь, что постоянно чувствуешь боль из-за проклятия Иггдрасиля. Так, а как она ощущается? Какова её природа?

Бабушка нахмурилась и повернулась на меня, внимательно смотря алыми кошачьими глазами.

— Ну, в плане, она режущая, она жгучая? — Василиса призадумалась, будто прислушиваясь к ощущениям.

— Ну, как минимум, жгучая, да. Я же его сожгла. Но жгучая — это не такая уж и проблема, я ведь огненное создание, так что тепимо. Но есть и… другое ощущение. Как будто даже не режет, а, наверное… разрывает.

— Будто впивается зубами и пожирает? — вздыхаю я.

— Да, удивительно точное описание. А можно спросить, Миша… — я увидел, как дрогнуло её лицо, — Только не говори, что и у тебя тоже это началось.

— А? Что? — моргнул я, — А, нет, нет, нет! Не переживай! Со мной ничего такого не происходит.

— Фух, — она с облегчением выдохнула, — Вот это ты меня… напугал. Ху-у-у…

Я тепло улыбнулся.

Ну какая же милая у меня семья! Она так запереживала, что я вдруг тоже начал мучиться из-за её силы! А ведь пока ничего не случится, она виду не подаст — будет с каменным лицом ходить и говорить, как задолбала моя корова всё сжирать.

— Но ты же не просто так всё равно эту тему поднял, — она перестала держаться за сердце, — Ты весьма прямолинейный мальчик.

— Пока я был в Германии, скажем так… мне довелось кое-кого покалечить… насмерть.

— Ага, — кивнула бабушка, которую это вообще не удивило.

— И ты же знаешь, что от моих пяточек начинает жизнь цвести — Иггдрасиль через них выходит. Цветочки, там травка. И я вот думал… а что если этой пяточкой наступить на… ну… ем… живое создание с кровью, ядром, плотью.

— Ага… — уже хотела кивнуть она, а потом вдруг осознала, — Стоп, что?..

— Ну и, в общем… — я достаю телефон и показываю фотографию, — То, что породил Иггдрасиль из трупа — всё ещё живёт. Иссыхает, да. Умирает. Потому что ресурсы человеческой плоти ограничены. Но… — листаю фотографии, — Оно живёт, ба. Порождения Иггдрасиля — живут в человеческой плоти.

Бабушка едва не выхватила телефон и начала вглядываться в фотографии, смотря на кроваво-алые и, вынужден признать, невероятно красивые лепестки неизвестного хищного растения.

— И вот что, если Иггдрасиль… это паразит? И теория, что Зверь — это иммунная система земли — не какая-то метафора? Что если вся наша планета где-то там глубоко внутри — это живое существо⁈

Бабушка молча перевела на меня взгляд.

— И типа, ну… Иггдрасиль жив в тебе только потому, что он буквально питается твоей плотью. А вечное горение — вот это уже его проклятие. И, типа, ты перестанешь ощущать вечную боль, когда Иггдрасиль возродится и начнёт пожирать уже планету и живых созданий. Что если он сейчас просто цепляется за жизнь в надежде, что его семечко куда-то пересадят?

На этом я закончил своё выступление, выдыхая после словесного изливания.

Я ведь ещё тогда на это подумал! Ещё когда увидел, как чертовы Иггдрасильские растения не погибают в живой плоти! Но я решил не строить поспешных выводов и сначала спросить бабушку хотя бы о симптомах.

И… блин, она ведь реально чувствует, будто её пытаются сожрать изнутри. А не сжирают, потому что у неё тупо регенерация быстрее.

— Миша, это серьёзное предположение… — говорит она спустя минуту молчания, — Если ты прав, то какой же тогда способ возродить древо? Скормить тысячи людей? А качество еды влияет? Если скормить демонов? Ангелов?

— А если надо… всех? — и вот тут я перехожу ко второй своей теории, — Смотри, Иггдрасиль — мировое древо, соединяющее планы, так? Что если его надо прорастить одновременно… везде? Какие планы оно покрывало? Эфир, Бездну, Небеса, Землю — сто процентов. Тянулось отовсюду! — вскидываю я руки.

— Но оно никогда не ело существ! — возразила она, — В истории ни слова!

— Правильно. Оно ело Землю — живое огромное существо. А трупы и плоть это как… м-м… розжиг для костра. Нужно лишь дать семечку прорасти и закопать его глубоко-глубоко, чтобы корни нашли жизнь.

— Тогда что… — начинала понимать Василиса, — Нужна глубочайшая доступная точка каждого из миров? Плюс существа оттуда для начального удобрения.

— Такие вот у меня мысли, — киваю я в подтверждение.

Снова повисла тишина, и прабабушка хмуро раздумывала над услышанным. В целом, добавить мне нечего. Я даже не скажу, что это какая-то интуиция — это просто фантазии, предположения! Однако, на основе логики.

И хмурое задумчивое лицо Василисы, — на секундочку, перерождённой древней женщины, — говорит, что не такой уж это и детский лепет.

— Я пробовала искать информацию по Иггдрасилю. Даже в Архиве — нигде про его возрождение или питание не сказано — Древо было ещё до первых людей, никто его не садил, — задумчиво посмотрела она вдаль, на идущего сюда Тая и Баала, — Здесь только пробовать.

— Садить паразитическое межпространственное дерево в ядро нашей Земли… — вздыхаю, качая головой, — Сомнительно-о-о-о… но окей.

— А может не паразит, а симбионт? — пожала она плечами, — Память Ведьмы говорит… раньше было лучше. Трава зеленее, зверушки разные, и магия сильнее. Она ведь ослабевает, ты же в курсе? Медленно, но верно. И быть может… плохо, что Земля не соединена с другими измерениями? Деградация магии — известная проблема в кругах исследователей.

И она встала, давая понять, что пора переключаться на другие дела. И лишь напоследок тихо сказала:

— Ты дал пищу поразмышлять. Я поищу.

Я киваю. Моё дело сказать что думаю, остальное там пусть взрослые намутят. В конце концов, не только же мне надо!

Но если Иггдрасиль — паразит на теле Земли… друидов и веганов ждут тяжёлые времена. Это получается нас в ответ и мясо, и растения уже едят⁈

«Только вот разве бы Зверь не ополчился против древа, будь он паразитом?», — задаю я вопрос с очевидным ответом, — «Если Ведьма смогла его почти убить, то Убийца Богов бы… эх», — вздыхаю.

Это явно не паразит. Что именно — фиг его знает. Но не паразит. Ну и тогда другой вопрос…

Когда я овладею силой Иггдрасиля — чем именно, чёрт возьми, я овладею⁈ Это же ни черта не друидские цветочки и лианы. Оно в мясе растёт!

— Василиса, Хозяин… — подошёл Тай.

— Не называй меня так, — хмурюсь, — Ты свободный кот!

— Но это же буквально ваш титул… — покосился он на меня как на дурака, — Мы с новостями — Ивао всё сделал.

— Что? Сделал? Так быстро⁈ — сказал я как настоящий дурак, — Не, погоди. Но мы же сегодня хотели просто посмотреть как дела!

— Ну… а он уже справился. Мда-м, — кивает Баал.

Мы с бабушкой переглядываемся. А ведь и правда — сегодня просто навестить кузнеца хотели. Он ещё до этого специально просил, чтобы не дёргали лишний раз — работа кропотливая. Мы идём к нему впервые с постройки кузни!

И оказалось что всё готово?

Блин, ещё как невовремя батя в Москву уехал! Из взрослых и крутых только Всеволод и остался. Пришлось звать — мало ли.

Кстати о нём — я его давненько не видел, и…

— Эво какие японцы умелые, — прокомментировал двухметровый здоровяк, — У нас телевизор их стоит. До сих пор работает! Жаль они с ума сошли.

Я открыл рот, когда увидел деда.

Вы смеётесь?.. Вы чем этого медведя кормите⁈ Пряниками, как Потыпыча⁈

Не, я знал что он был здоровым, но… мама, бабушка, ну ЧТО с вашими вкусами⁈ Все полторашки тянутся к грузовикам разных моделей или что? А… а как вы взрослые дела делаете? Как та картинка с хомяком и бананом⁈

Да дед боком в дверь выходил! Он в проём нафиг не помещается!

— Что такое, Мишенька? — улыбнулась добрая гора.

— Эх… я ведь помню тебя вот таким… всхлипываю, указывая рост ниже себя, — Деды так быстро растут…

— Я же говорил — быстро силушку восстановлю! Ещё немного, и может смогу показать святую мощь, — басом рассмеялся он, — И ты таким же будешь, ха-ха!

— Реальна⁈

— Это пра-а-авда, — бабушка тоже позволила себе улыбку, приобнимая мужа за торс, — Хорошие гены у тебя, Мишка. Красивые и большие.

Я с подозрением на неё глянул. Ле-е, довольная стоит, улыбается так не по-детски, счастливая женщина!

Ну, я взрослею, плюс Похоть начала приколы показывать, так что я примерно понимаю, чего бабушка такая спокойная и довольная после возвращения деда. Раньше вообще мигрень ходячая была, плесень злая! А сейчас такая лёгенькая, уже и ворчит меньше, и улыбаться вспомнила как.

Эх… да чего уж тут — достаточно увидеть, как мама и прабабушка гордятся и любят своих мужей, и сразу понятно, что всё у них хорошо. Ну вы гляньте, как они на них смотрят, как улыбается сейчас Василиса! Ну девочка. Обычная девочка.

И вот с таким примером искренней любви я расту. Ну как тут иначе жить?

«Мне нужны огромные сиськи, спина и руки!», — серьёзно нахмурился я, — «Нужно качаться! И день ног не забывать…»

— Так, всё, хватит жаться! — я попытался отлепить бабку от деда, — У нас древнее оружие Люцифера там! Потом пожмётесь, вечером!

— О да, мы не забываем, — гордо улыбалась Василиса.

Дед на неё шикнул. Да, в этих отношениях стесняшка он.

Я ещё раз качаю головой, и мы наконец идём навстречу с Ивао. Чем дальше мы шли, тем отчётливее виднелся дым кузни. Только вот был он не чёрный, а багровый, и вообще не дым, а кровавое зарево. И воняло серой, а не углём. Ощущение… будто в Бездну спустились. Реальный Ад на земле.

Ну, адский кузнец и адская кузня с адской душой — всё сходится.

Мы выходим на поляну, где закопан трезубец, и действительно видим полевую кузню, возведённую за неделю — несколько строений из багрового кирпича.

Из-за дыма было пасмурно, так что хмурость на наши лица налезла сама собой. Да и в целом не весело уже. Особенно мне.

Я ведь с этим Соломоном и трезубцем… уже давно.

И что… их история наконец подошла к кульминации?

— Пу-пу… — выдыхаю я.

— Волнуешься? — спросил дед.

— Ага. Странное предчувствие…

— Плохое? — напрягается он, — У тебя интуиция удивительная — стоит прислушиваться.

— Нет, не плохое. Но странное, — прислушиваюсь к себе, — «Идти» к трезубцу оказалось куда легче… чем получить. Я уже настолько привык, что он где-то там в теории, что даже не понимаю, что с ним делать на практике.

— Обычно ты очень самоуверенный.

— Вот потому и странно…

Мы подошли. Интерьер кузни был явно необычным — здесь не только наковальня, но и алхимический стол, какие-то каменные приборы, куча пергамента, алые чернила, будто из крови. Куча всяких рабочих мест, о предназначении которых я ни душой.

Зато вот дед удивился, и начал с интересом всё разглядывать. Видать реально крутое оборудование.

Ивао тут же вышел. Его адская рука горела и гудела, словно раскалённый до красна двигатель! Капец, как же круто. Он будто симбиоз человека и адской машины!

— Готово, — прямо известил он.

— Так быстро?.., — я ощущал волнение.

— Соломон на удивление не оказал сопротивления. Вообще. Хотя я ожидал серьёзного диалога, — он повёл нас к яме, где был раскопан трезубец, — И это странно.

— Почему?.., — хмурюсь.

— Я ощущал его разум и интерес. Он не спал. При переселении он ПОЛНОСТЬЮ разумен. И ну… это впервые в моей практике, когда душе плевать, что её пихают в оружие. Но Соломон не сопротивлялся.

— Ивао, а ты уверен? — голос деда огрубел, — Ты гарантируешь, что всё прошло удачно?

— Да. Не держите меня за идиота, я знаю вашу ценность и что будет, если облажаюсь. Я — лучший в мире кузнец духовных орудий, — японец нападку не стерпел, — Всё прошло идеально. Всё сделано, как и задумывалось — лучше просто невозможно.

— Хм… хорошо, прости.

— Да ничего, понимаю.

Волнуюсь. Ужасно волнуюсь. Это значит, что Соломон полностью разумен и сможет со мной заговорить, это значит, что я смогу орудовать самим орудием Люцифера, пользоваться трезубцем, что останавливало время и призывало Домен в людской мир!

Это означает силу. Это означает конец долгой истории ядра и оружия, и начало новой.

Это означает ответственность.

Это захват Бездны.

«Моё… личное разумное оружие», — сердце билось всё быстрее даже несмотря на адаптацию к волнению, — «Крутое оружие. Будет у меня. Результат моих стараний! Окупился!», — протяжно выдыхаю, — «Трезубец Люцифера, сила Соломона… теперь мои?..»

Ивао открывает дверь и мы заходим в карьер. Трезубец парил в воздухе, подвешенный алыми нитями за кристаллы на стенах.

Я ощущал силу. Я ощущал связь.

Я ощущал… его разум.

— Прошу, — указывает Ивао, — Ваш трезубец с Соло…

— МИША! — первым реагирует дед.

Он резко толкает меня, и взлетевший трезубец вонзается остриём в то место, где я стоял! Огромные, алые трещины пошли по инерции вперёд, разламывая землю словно пенопласт!

Ивао сжимает кулаки, алые нити вновь оплетают оружие, но…

Это не помогло.

Трезубец поднимается воздух, целится на меня и вновь срывается.

«Акселера…», — почти успел я.

Поздно. Три острия пробивают мой живот.

И тогда…

Мир пропадает.

Подо мной был пол из костей, а бесконечное белое пространство ограничивали торчащие исполинские рёбра, словно прутья огромной клетки.

Я парил в пустоте, ощущая, как моё сознание растворяется в этом месте, наполненном… присутствием.

Сначала я их только чувствовал. Сотни глаз, смотрящих прямо на меня. Их эмоции, их гнев, их ярость… Они были повсюду, окружали меня со всех сторон, давили своим присутствием.

А затем я начал их видеть.

Легион белых, искажённых душ медленно меня окружал — шестьсот шестьдесят шесть сияющих фигур, облачённых в изогнутые, изуродованные доспехи из чистого света. И пугало не это.

Пугали их лица.

Их прекрасные лица были искажены яростью и отвращением. Они смотрели на меня как на мерзость, как на что-то, что не должно существовать.

«УБИТЬ ЕГО!»

«ОН ОСКВЕРНИТЕЛЬ!»

«В НЁМ ТЬМА!»

«ОН УБИВАЕТ НЕВИННЫХ!»

Их голоса слились в единый хор, какофонией ударивших по моей голове. Они чувствовали тьму во мне, они знали о крови на моих руках!

Но я был не один под их судом.

Три колоссальные фигуры возвышались среди легиона — древние демоны, заключённые здесь вместе с ангелами. Их тела были сотканы из запекшейся крови, а тело состояли из кожи тысяч жертв, что они лепили на себя. Они были размером с целые дома. В разы, РАЗЫ больше Вавакий.

«СВЕЖАЯ КРОВЬ!»

«ДАВНО НЕ БЫЛО ПИЩИ!»

«РАЗОРВЁМ ЕГО ДУШУ!»

Демоны взревели, сотрясая пустоту своими голосами. Они жаждали крови не меньше ангелов, хоть и по другой причине. Для них я был просто едой, свежей душой, которую можно разорвать на части.

А затем… Я увидел его.

Вдалеке от всех, не примыкая ни к ангелам, ни к демонам, стояла одинокая фигура. Больше всех похожий на человека — мускулистый мужчина, облачённый в мех животного, в зелёной броне, в шлеме, закрывающем лицо. Обычный с виду человек… что был здесь сильнее всех.

Соломон.

Он просто стоял и смотрел на меня. Не двигался, не говорил — просто наблюдал. В его взгляде я видел интерес и… ожидание? Он будто хотел увидеть, как я поступлю. Что я выберу, оказавшись один против легиона врагов. Он не собирался помогать ни мне, ни другим.

Он меня проверял.

Я понял истинную силу трезубца. Даже понял, как он связан с Демономанией. Всё это — способ убивать саму душу. Трезубец просто её запирает с легионом разъярённых созданий, что разрывают её на своём поле.

Значит и я здесь душа. Значит на меня нападут.

Значит…

— Меня… убить?.., — мой голос тут же изменился.

Странные мысли начали наполнять голову. До этого я стоял как человек, я ощущал себя человеком! Но сейчас, когда враги уже понеслись меня кромсать…

Я начал меняться. И легионы замерли.

— С чего вы взяли… что справитесь? – голос грубел, становился ниже.

Моё тело трещало. Мышцы раздувались, кости увеличивались. Облик деформировался, превращаясь в какое-то чудовище. Собственная душа, которую я никогда не видел, перестала ограничиваться телом!

Я начал превращаться в то, чем был.

— Вы думаете, что это МЕНЯ здесь заперли?..

Трёхметровые ангелы застыли.

Я смотрел им глаза в глаза — не опуская голову. Я был одного с ними роста, и я уже шире каждого из небесных воинов. Я превращался в чудовище, в огромное тело, наполненное мощью.

Я ощущал силу. Невероятную… силу.

Я мог бы их разорвать! Ангела, демона! Схватить за голову и порвать на две части! И они это видят. В их глазах сомнение, шок и страх. То, что они видят — их парализовало! Они не были готовы к ТАКОМУ чудовищу.

И я уже был готов с ними сражаться. УЖЕ понимал, что смогу победить! Но…

Тут я начал медленно растворяться.

— Хотя… зачем вас убивать просто так?.., — из грубого, мой голос превращался в глубокий, будто всесторонний.

И я ощутил, как медленно начал растворяться. Я не увеличивался в размерах, не становился шире или выше, как и физическая, грубая сила моя не росла! Я ощущал… как физическое воплощение отходит назад. Как я медленно сливаюсь с пространством, при этом продолжая быть личностью, существом. Просто… иного порядка.

— Нет. Вас нельзя сломать так, как ломают лошадь или собаку. Чем сильнее вас бьёшь, тем сильнее вы ожесточаетесь.

Я не терял себя. Я не терял рассудок. Я просто… начинал контролировать куда больше, чем тело.

— Чтобы сломать вашу волю, сломать дух — нужно сломать ваш разум. Вы, разумные, думаете, что можно сражаться с честью, что есть… какой-то правильный способ убивать врагов. Это ерунда. Наркоз для души.

Я сливался с пространством. Был везде и сразу. Смотрел всюду. На каждого.

Нет. Нужно заставить вас пережить настоящий ужас, пережить эту иллюзию, показать — как страшно даже думать обо мне.

Свести вас с ума.

Покромсать ваш рассудок.

Убедить в неизбежности самого кошмарного, на что способен разум.

А затем…

ПОКАЗАТЬ, ЧТО ВЫ САМИ ВО ВСËМ ВИНОВАТЫ.

И ЭТО…

ТОЛЬКО НАЧАЛО.

Я перед тем, как случилось неотвратимое, как я бы разросся, покрывая собой всё…

Бам!

Пространство резко схлопывается, и я тут же ощущаю себя в реальном мире… держа трезубец в руке.

В то же время.

Миша сам выдернул трезубец из живота. Сам справился! Его кровотечение быстро остановилось, а плоть затянулась!

Но он… просто замер.

— Стойте! — выставил руку Ивао.

Все замерли, глядя на ребёнка.

Его лицо дёргалось, а глаза закатились. Он рычал, скрипел зубами! Что-то с ним происходило там, внутри трезубца, внутри легиона душ, запертых Люцифером!

Василиса понимала, что внук сражается. Борется за душу! Она верила, она молилась, чтобы он победил!

Но в какой-то момент даже его лицо застыло. Он прекратил какие-либо движения.

А затем… начал пропадать свет.

Детское тело Михаэля медленно темнело. Не теряло цвет, не теряло краски и яркость, нет — Михаэль превращался в сплошное чёрное пятно. Весь его облик.

Как и всё вокруг.

Сплошная тьма, через которую ничего не разглядеть, стояла в форме мальчика, так же накрывая медленно движущейся тьмой и всё вокруг. Оно сжирало… поглощало всё то, что твой разум мог осознать!

— Миша… — прошептала бабушка в страхе.

И оно… услышало.

Существо из тьмы медленно повернулось, и Василиса увидела его глаза. Да. То, где они должны находиться — горели две белые точки. Ни зрачки. Ни глазницы. Просто глубокий, утопающий в кошмаре свет.

— А-А-А-А! — завопила женщина, отшатываясь и падая на землю.

Бам! Тьма резко стягивается к Михаэлю, и сам он моментально возвращает цвет и облик! Он протяжно выдыхает, трясёт головой и едва не падает, опираясь на трезубец.

— Уа-а-а… о-о-о-ох! — тяжело дышит он, — Да не было беды, ёп мать! Гра-а-а! Ненавижу эту херню!

Михаэль тяжело сглатывает и оглядывается.

— Бабуль⁈

И он видит побледневшую Василису…

Пережившую то, с чем не способен справиться никакой разум. Она подверглась этому воздействию всего на долю секунды, и чтобы не сойти с ума…

Её мозг просто вычеркнул последние десять минут из памяти, как самый травмирующий опыт.

— Бабуля-я-я! — побежал мальчик со слезами на глазах.

— Ч-что?.. — она медленно огляделась, — К-как я здесь…