Находка

Глава 13

— Почти пришли, — сказал Алекс.

Равнина впереди напоминала застывшую корку лавы, местами покрытую минеральной пылью цвета старой ржавчины. Серо-коричневая поверхность была изрыта трещинами — от тонких паутинных нитей до зияющих разломов шириной с метр. Из некоторых поднимались струйки пара, полупрозрачные в тяжело плывущем воздухе. Сам воздух казался таким плотным, что его хотелось разрезать ножом.

Недалеко из трещины ударил гейзер пара, взметнувшись на высоту метров в двадцать. Столб белого тумана застыл, словно призрачная колонна, затем медленно поплыл в сторону, расплываясь, превращая пейзаж за собой в мерцающую абстракцию.

— Мой сканер предлагает маршрут, — сказал Виктор, — только, боюсь, он устареет уже через полторы минуты.

— Значит, будем импровизировать.

— Попробуем, — Виктор усмехнулся мрачно. — Температура газожидкостной смеси — сто восемьдесят восемь градусов. В костюме сваримся минуты за три. Как раз всмятку.

— Ты просто не лезь в струю. Я первый, снова моя очередь.

— Не забывай — когда варишь яйца всмятку, необходимо избегать избыточного кипения.

— Смотри свои не прозевай, кулинар.

Первые сто метров прошли спокойно. Алекс шел впереди, полностью положившись на показания сканера. Виктор следовал в четырех метрах. Двигались неровным зигзагом, обходя участки которые сканер маркировал как опасные.

— Стоп! — Алекс выбросил руку.

В трех метрах впереди почва вспучилась, из образовавшейся трещины вырвался столб пара. Брызги раскаленной минеральной взвеси полетели в стороны. Россыпь крупных комков ударила кляксами по костюму.

— И хоть бы пискнуло, — Алекс обернулся, постучал пальцем по панели визора.

Они добавили еще вираж к своему и без того извилистому маршруту. Следующий непредсказанный выброс случился когда прошли уже метров двести. На этот раз гейзер ударил слева. Белое облако смеси медленно расползалось, ненадолго скрыв антураж в молочной пелене с видимостью пять метров. Затем справа ударил еще один, затем еще один впереди. Равнина словно ожила, превратившись в смертельную ловушку.

— У тебя видно? — Виктор указал на выступ породы недалеко слева. — Вроде как нормальный камень, должно быть стабильней.

Они рванули, петляя между выбросами. Воздух начинал закипать, превращаясь в желе жара и пара. Наконец сканер вывел к камню — узкий хребет стабильной породы, приподнятый над общим уровнем метра на полтора. Взобрались на него, остановились, тяжело дыша. Дали себе минуту передышки, наблюдая как вокруг продолжают бить гейзеры.

Следующие полкилометра превратились в эквилибристику по лезвию бритвы между струями смертоносного пара. Хребет стелился змеей, то расширяясь до двух метров, то сужаясь до полуметра, заставляя внимательно выбирать каждый шаг. Один раз гейзер образовался буквально в трех метрах справа, причем струя ударила не вертикально, а вбок — и, разумеется, прямо в Алекса. Биостазис костюма ушел в красную зону на целых десять секунд. Когда баланс восстановился, общий заряд оказался в «оранжевом».

— Еще пара таких сюрпризов, и у меня кончится батарейка, — сказал Алекс угрюмо.

Наконец кошмар стал заканчиваться. Кряж под ногами стал расширяться, и наконец разошелся в нормальную каменистую плоскость, усыпанную булыжником размером с кулак. Однако кряж, устойчиво уходивший влево, увел их на полтора километра от трассы намеченного маршрута. И как только закончился геотермальный кошмар, начался геомагнитный — показания поля в визорах снова сошли с ума. Сначала они ушли в безумие значений окрестностей станции, затем просто сменились беспомощным «значение не определяется».

— Это наша южная залежь, — Виктор вывел результат скана сделанного ранее со скалы. — Сейчас мы пойдем прямо по ней.

— Кстати, все это время в мертвой зоне с полем все было нормально, ты обратил внимание?

— Надеюсь до ящика мы с ума не сойдем.

Совсем скоро Алекс почувствовал, как что-то изменилось. Сначала это было почти незаметно — легкая тяжесть в плечах и спине, на которых крепился рюкзак, в боку, на котором висел карабин, и в другом боку, на котором висел нож — словно кто-то невидимый начал тянуть все это железо вниз. Затем давление стало навязчиво усиляться.

— Что за ерунда? — Виктор остановился. — У меня ощущение будто кто-то внизу магнитит все мои железяки!

— У меня тоже! — Алекс остановился, обернулся. — И чем дальше иду, тем сильнее. Что за очередные идиотские новости?

Сделав еще несколько шагов, они оба поняли, что это вовсе не ерунда. С каждым метром тяжесть нарастала, превращаясь в невыносимую ношу. Каждый шаг давался с все большим трудом. Наконец они остановились — идти дальше просто не было сил.

В визоре Алекса контроль интеграции костюма ушел в «красный» — критическое усилие на замках ранца, карабина, ножа, трубы ауксилларного троса, который крепился на ранце слева. Следующим шагом будет аварийное расцепление — чтобы не повредить структуру костюма. Алекс с ужасом представил как рюкзак (который весил уже, наверно, полторы тысячи тонн), сорвавшись с креплений, повисает на страховочных лямках — просто так, живьем, без амортизации системы костюма. Адский груз, который тут его и прикончит.

Карабин на левом боку, казалось, сейчас действительно разорвет несчастный костюм. Даже ножны с ножом на правом, никогда не напоминавшие о себе ничем, кроме статуса в поле визора, теперь ощущались как пудовая гиря.

— Что за хрень такая! — прорычал Виктор и упал на колени, не в силах больше стоять. — Веришь, но я не могу идти! Я за эти сраные тридцать метров сожрал столько заряда, что костюм сейчас отрубится нахрен!

Алекс хотел нагнуться, хоть как-то расслабиться, оперевшись руками о колени, но вовремя понял, что если так сделает, то больше не разогнется. Ему казалось, что позвоночник сейчас затрещит и сломается.

— Все, не могу, — он тронул замок ножа.

Нож шмякнулся в грунт с тяжелым ударом, совершенно несоразмерным с величиной — словно упал не четырехсотграммовый клинок, а старинная наковальня (которую Алекс видел однажды в музее своими глазами). Затем отцепил карабин, упал на колени, из последних сил расцепил замки рюкзака — тот не просто отвалился, а обрушился так, что все мироздание содрогнулось. Виктор повторил все эти действия. Минут пять они полулежали, откинувшись на локти, вытянув ноги, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, в ушах грохотали молоты.

— Обходить — полдня, которых у нас нет, — сказал наконец Виктор. — Тем более что нам еще лезть наверх, а заряд, например, у меня, уже оранжевенький. Надо как-то переходить. Как-то тащить железо.

Наконец поднялись, осмотрелись.

— Тащить железо на себе мы не можем, — сказал Алекс. — Значит тащить его нужно не на себе.

— Откуда такая здравая идея? — Виктор усмехнулся. — У тебя по формальной логике была тройка, по-моему… Но да. Костюмы, например, и гладкие, и крепкие.

Они отсоединили ботинки, перчатки, шлемы. Расстелили костюмы на горячем камне. Камень был тоже гладкий, отполированный ветрами до зеркального блеска, и композитный полимер костюмов должен был не только выдержать трение, но и хорошо послужить салазками. На костюм Виктора, напрягаясь так, будто разгружали триплекс с веществом нейтронной звезды, они сложили оба карабина, оба ножа в ножнах, рюкзаки с их смертельно тяжелыми теперь элементами питания и баллонами компенсатора воздушной смеси. (Спасибо такелаж костюмов не содержал металла.) Трубу моста Виктора заволокли на костюм Виктора, трубу Алекса — на его собственный.

— Якорь, — Алекс закрепил шайбу своего якоря на грудном клапане костюма Виктора. — Поехали.

— Что-то отвык я уже от таких нагрузок, — Виктор перевел дух.

— Канцелярская крыса.

Они взялись за края костюма Алекса, потащили, спиной вперед, распихивая булыжники пятками. Полимер со свистящим шелестом заскользил по камню. Загадочная сила, казалось, стабилизировалась. Они двигались согнувшись в три погибели, упираясь подошвами в камень; мышцы горели, сухожилия были готовы лопнуть. Дышать только через блок-фильтр, без привычной компенсации и кондиционирования, к тому же выполняя такую чудовищную работу, становилось невыносимо. Они начали задыхаться, едва сдерживая приступы кашля. Хорошо хоть магнитный фон пока не давал своей психотропной реакции.

Казалось прошла вечность, но на самом деле — минут двадцать, когда они наконец выволокли костюм-салазки Алекса из диковинной аномалии.

— Вторая серия, — хрипло проговорил Алекс, отдышавшись.

Едва держась на ногах, он поднял привычную тяжесть трубы моста, осмотрелся, выбрал самый основательно выглядящий участок камня. Сдвинул кольцо — якорь вылетел, влепился в камень, вспыхнул зеленым огнем статуса.

— Надеюсь родной батарейки хватит, — Алекс положил трубу на камень. — Давай, детка, — сдвинул второе кольцо.

Трос активировался, натянулся. Статус на закрепленном якоре ушел в оранжевое.

— Я же попросил, вежливо! — Алекс застыл. — Давай без красного, ладно? Ну хотя бы сейчас! Потом оттянешься, ладно?

Костюм Виктора пополз по матово мерцающей глади камня. Наконец груз прибыл.

— Собираемся и идем, — Алекс, собравшись с силами, взвалил рюкзак на плечи, зафиксировал. — Пока хоть какие-то силы остались. Еще топать и топать.

Плато возвышалось почти отвесной стеной — здесь, намного южнее изначально намеченного участка, было выше, в итоге почти семьдесят метров. Базальтовые наплывы создавали ступенчатые уступы, по которым можно было подняться до двух третей высоты. Но нижний уступ находился на высоте двенадцати метров, над совершенно отвесным участком — без троса до него было не добраться.

Алекс отцепил мост от костюма, просканировал визором камень под кромкой уступа. Зафиксировал цель, навел трубу, сдвинул кольцо. Якорь улетел вверх, зафиксировался, вспыхнул зеленым. В визоре такой же зеленой точкой продублировался устойчивый статус, и оценка стабильности — 340 килограмм.

— Хоть сейчас повезло, — Алекс подцепил трубу к грудному клапану. — Можно даже вдвоем прокатиться.

— Ты сначала один доберись, наездник.

Алекс вручил Виктору противоположный якорь. Сдвинул кольцо на трубе. Механизм неторопливо потянул вверх. Два метра. Еще два. Еще. Затем раздался звук, от которого «кровь застыла в жилах» — сухой треск, словно ломались кости. Алекс успел только поднять голову, как весь этот рекомендованный сканером участок породы, в котором по-прежнему зеленел глаз якоря, отделился от стены.

Время замедлилось. Алекс видел как фрагмент базальта размером с ресторанный диссоциатор отваливается и начинает падать прямо на него. Порода распадалась на глазах, превращаясь в рыхлый шлак.

Виктор рванулся от стены. Алекс рухнул на камень — «как мешок с костями», вспыхнула в голове мысль. Затем мысль уступила благодарности инженерам — авторам костюма, старому доброму К-340, который в разнообразных случаях за всю флотскую карьеру Алекса выручал не однажды и добросовестно.

Алекс успел откатиться — рядом рухнула масса камня, разлетевшись на миллион мелких осколков. Облако серо-коричневой пыли накрыло все вокруг, стало медленно оседать.

Алекс поднялся. Они оглядели россыпь этого мусора — груду рыхлых обломков. Участок, который, как видно, и сканеру показался монолитным базальтом, внутри оказался хрупким пористым материалом, почти как пемза. Виктор присел, взял кусок размером с кулак.

— Твоя трансмутация здесь, похоже, сработала в обратную сторону, — он без труда раскрошил кусок в пальцах. — Это уже не базальт, а что-то среднее между шлаком и пеплом. Держится только за счет какого-то остаточного эффекта кристаллической решетки.

— Будем тыкать.

Алекс вытащил якорь из груды. Индикатор статуса на металлической шайбе был черный.

— Не понял, — Алекс повертел в руках мертвый якорь, обернулся к Виктору, стукнул себя пальцем по визору. — Здесь у меня зеленое! И твой тоже, оба!

Виктор посмотрел на противоположный якорь у себя в руках. Индикатор на второй шайбе тоже был неактивен. Алекс тронул кольцо активации. Труба моста должна была втянуть порцию троса — этого не случилось.

— У нас нет одного моста, — Алекс оглядел черную трубу в руке.

— Тебе не кажется, что он наелся вот этой хрени? — Виктор снова оглядел кучу каменной крошки.

— И отравился? Да, но нам лезть дальше — с одним мостом на двоих.

— Назад я не пойду.

— Значит идем вперед.

Они двинулись вдоль подножия, внимательно изучая стену. Алекс, не доверяя рекомендациям сканера, на свой глаз и риск выбрал новый участок. На этот раз все прошло гладко. Шайба якоря улетела под небо, и с первого раза стабильно присосалась к базальту. Трос неторопливо вытянул на нижний уступ сначала Алекса, затем Виктора. По уступам, которые были не выше двух метров, подтягиваясь на руках и переваливаясь через край, они одолели эти две трети высоты стены. Каждый уступ давался с большим трудом — руки уже дрожали, нервная система, очевидно, была уже измотана так, что деревянные пальцы ничего не чувствовали.

Дальше нужно было снова искать место для фиксации якоря. Алекс отошел на край уступа, который здесь представлял собой площадку трех метров в ширину и восьми-девяти в длину. Задрал голову, изучил стену, подобрал участок глазами, запустил якорь. Якорь влип в стену, вернув стабильный статус.

— Ладно, — Алекс суеверно подергал трос. — Если все кончится хорошо, с меня жирная жертва. Нужно только будет определить какому именно божеству.

Затем снова вручил нижний якорь Виктору, прицепился к трубе, сдвинул кольцо, начал подъем.

Якорь держал стабильно. Первые метры прошли нормально — Алекс медленно поднимался вверх. Однако, преодолев середину пути, он снова почувствовал странность. Сначала это было едва заметно — легкое смещение вектора тяжести, словно кто-то чуть потянул вбок. Алекс сначала даже решил, что это, наконец, сенсорные галлюцинации — усталость, магнитный фон (не такой адский, как на экваторе, но все равно убийственный для нервной системы). Но ощущение усиливалось.

— Виктор, — позвал он. — У меня, похоже, галлюцинации. Меня тянет в сторону.

— Я думал это у меня, — отозвался Виктор снизу. — Мне показалось, что ты сместился от вертикали, вправо.

Теперь это было уже невозможно игнорировать. Алекс чувствовал как его начинает тянуть вверх и вправо. Будто «низ» перестал быть там где должен, собственно строго внизу, и пополз в сторону.

— Похоже ты накаркал, все таки, — сказал Виктор. — Со своими гравитационными аномалиями.

— Теперь веришь?

— Что плохая фантастика возникает не на ровном месте? Возможно… Но что будем делать?

По мере того как мост вытягивал Алекса вверх, странная точка притяжения тянула Алекса все больше вправо. Наконец, когда угол троса составил двадцать два градуса от вертикали, статус якоря резко ушел в красную зону, и механизм заблокировался.

— Видел? — сказал Алекс. — Под таким углом больше не держит. Я попал.

— Давай сначала уменьшим угол.

Он вцепился в нижний трос моста Алекса и начал карабкаться по нему вверх. Оторвавшись от базальта площадки, он добавил к весу Алекса свой собственный — теперь, с этим дополнительным весом, вектор загадочной силы оказался частично уравновешен. Алекс сместился левее и ниже, немного вернувшись к точке с которой началось искривление траектории. Индикатор на якоре мигнул, статус вернулся в желтую зону.

Виктор спустился вниз, затем повторил действия — снова полез вверх, добавляя вес. Алекс сместился еще дальше назад к нормальной вертикали. Наконец угол отклонения стал меньше критичного для якоря — статус вернулся в зеленое, мост включился, Алекс продолжил путь вверх. Каждый раз когда его снова уводило вправо за критический угол, Виктор добавлял свой вес и снова выводил Алекса из опасной зоны. Процесс изводил нервную систему уже до предела.

Наконец рука Алекса ухватилась за камень на самом верху. Он выкарабкался на плато, отполз от обрыва. Поднялся на четвереньки, отдохнул, утвердился на двух ногах. Двинулся вдоль кромки налево, дальше от этой очередной сволочи, ориентируясь по длине балкона-уступа внизу. Прошел метров двадцать, выбрал новое место — теперь на горизонтальной поверхности. Отцепил трубу от костюма, присел, зафиксировал якорь в камне, намотал верхний трос на руку (в этом мире доверять остается только себе, и то с оглядкой), улегся на край обрыва, опустил трубу вниз, сдвинул кольцо, казал наконец:

— Пробуем!

Нижний якорь моста двинулся вниз, сверкая зеленым глазком индикатора. Когда Виктор оказался на середине пути, его также стало уводить вправо, но на таком расстоянии от эпицентра аномалии — намного слабее. Мост без проблем преодолел помеху, не покидая зеленой зоны. Через пару минут Виктор также выполз на край плато. Алекс рухнул рядом.

Еще через пару минут они нашли в себе силы подняться. Внизу, в рыжеватой дымке, лежал пройденный путь — извилистая линия их маршрута, прочерченная через ковер лишайника, гейзерные поля, затем через магнитную аномалию. Все это казалось теперь, здесь наверху, каким-то нереальным, будто происходило с кем-то другим, а они лишь за компанию переживали.

Наконец отвернулись от обрыва и оглядели плато. Поверхность здесь была иной — грубым, испещренным трещинами полем из темно-багровой, почти черной породы. Вдали высились странные, выветренные скальные образования, напоминающие грибы — широкие шляпки на тонких, изъеденных эрозией ножках. Воздух здесь был легкий, прозрачный; постоянной зыби марева, от которой внизу последние часы голова реально кружилась, не было. Здесь было пустынно, как еще нигде раньше, безжизненно, словно на извечно мертвой планете, где никогда не существовало ничего живого.

— Давай двигать, — сказал наконец Алекс. — Батарейки на нуле, а ящик все еще где-то там.

Он указал на каменные «грибы», мерцающие в желтовато-оранжевом свете субкарлика.