Наемник «S» ранга. Том 3

Глава 25

За сорок минут до приезда Райана…

Брэдли находился в кабинете за рабочим столом. В руках фотография любимой жены. Азалия. Он был готов продать душу ради неё. Часто ему снились сны, о том, как они проводили время вместе. Большой палец проехал по стеклянному обрамлению изображения, поднимая волну тоски.

Раздался стук в кабинет.

Брэдли убрал фотографию жены в стол. Поправился в кресле и открыл ноутбук, после ответил:

— Войдите.

Дверь отворилась. На пороге кабинета показалась Юнона. Тёмный пиджак, чёрные брюки со стрелкой, осенние ботинки.

— Господин, — склонила голову брюнетка. — Вы желали меня видеть?

Брэдли смотрел на неё внимательно.

«Почему ты выбрал её, Райан? Такую холодную, строгую девушку?».

Взгляд главы рода Куперов прожигал склонившуюся Юнону. Он больше не считал её той самой маленькой девчушкой, что носилась в доме слуг, как разбойница. Теперь эта особа выглядела, как настоящая леди. Значит из-за неё Райан желает выйти из рода? Ведь брачный союз между аристократами и слугами невозможен. Брэдли грустно улыбнулся:

«Ты вырос, Райан. Стал мужчиной, что готов ради любимой женщины на всё…»

— Подними голову, Юнона, — произнёс глава Куперов странным голосом, как-то, по-отцовски. По крайней мере, подобный тон резанул ухо Юны.

Она выпрямилась, в глазах, как всегда, никаких эмоциональных колебаний. Железная осанка. Готова убить на кого укажут.

— Ты любишь Райана? — серьёзно спросил Брэдли.

Вопрос застал врасплох. Юнона ожидала многого, но не такого.

— Г-господин? — запнулась она в нерешительности.

— Такой сложный вопрос? — приподнял бровь Брэдли, откинувшись в кресле.

— Простите, — Юнона посмотрела ему в глаза и уверенно ответила. — Люблю.

Брэдли видел, что она честна. Он знал её с самых пелёнок. Да и, как отец, естественно знал об отношениях Юны и Райана. Пусть они не переступали черту, но очевидно, что между ними была связь.

Старший Купер выдвинул ящик стола. Вынул письмо и положил его на стол. Он написал его Райану недавно. Когда юнец оперился, решив бросить отцу вызов. Стать героем, ради выхода из рода? Брэдли тогда ему так ничего и не ответил. Глупый мальчишка. Он мог просто попросить… Брэдли плеснул в стакан виски. Сделал глоток. Вновь взял письмо в руки.

Решение уже было принято. Если Райан, действительно, хочет выйти из рода — так тому и быть. Брэдли не станет препятствовать. Что же до свадьбы с Анастасией Черновой — в нынешних реалиях это больше не имеет значения. Черновы совершили обман, а потому смысла выполнять какие-либо договорённости нет.

Брэдли всё не решался отдать конверт Юноне, чтобы та передала его Райану после того, как тот выйдет из рода. И где он, вообще, шастает? Уехал, так ничего и не сказав. Избалованный мальчишка.

«Он так похож на тебя, старик…» — вспомнил Брэдли об отце своей покойной жены и матери Райана. — Такой же характерный. Вот чего не хватает Денису…»

— Юнона, ты ведь в курсе, чего хочет Райан?

— Молодой господин не рассказывает о своих желаниях, — ответила брюнетка.

— Брось, — ухмыльнулся Брэдли. — Я не собираюсь выпытывать с тебя его влажные юные мечты. Я о конкретных вещах, — его взгляд стал холоден, как и подобает главе. — Выходе из рода.

Юнона явно поймала ступор. Почему глава говорит об этом? Ещё и так откровенно? Обычно он не касался темы Райана. Избегал её. Сторонился. А теперь спрашивает её о чувствах к нему и говорит на тему выхода из Куперов. К чему это всё? Неужели…

— Молодой господин говорил об этом, — кивнула она. Ведь Райан говорил это не раз, да и каким-то секретом подобная информация не являлась.

— Но если он выйдет из рода без тебя, то явно не будет по-настоящему счастлив, — с показательной задумчивостью произнёс Брэдли. — Что думаешь? Готова покинуть дом Куперов?

Юнона замерла. Для неё служение роду — было делом жизни. При том подобная служба являлась привилегией. Защита. Влияние. Карьера. И ещё множество плюсов. Однако губы брюнетки дрогнули:

— Г-господин, вы решили отпустить господина Райана? Простите за мою прямоту, — склонила она голову. — Разве вы не собирались использовать его способности во имя рода…

— Помимо этого наглого мальчишки у меня найдутся наследники, готовые к делам рода, — спокойным тоном ответил Брэдли. — Денис, Александр, Эндрю, Энтони. Для них быть частью Куперов совсем иное, нежели для Райана. Он… — глава подбирал слова. — Он никогда не считал себя частью семьи.

— Господин, вы ошибаетесь, — нахмурилась Юнона, позволив себе сказать лишнее.

— И в чём же? — похоже подобное никак не смутило Брэдли. Возможно, именно откровенной беседы он и желал. Кто как не любимая женщина сына знает его лучше остальных?

— Господин Райан всегда был озабочен отношениями с вами, — уверенно сказала Юна. — Его постоянное недоумение из-за вашего уклончивого отношения к нему. Праздник в честь его выпускного. Помню, как он был расстроен, что устроили вы то мероприятие совсем не для него. Даже не сказали ему и пары слов в тот вечер. Мне кажется, он всегда хотел общения с вами. Знаете, что господин Райан спросил первым делом, как я покинула поезд в Нью-Тейко?

— И что же?

— «Как дела дома?».. — печально улыбнулась Юнона.

Брэдли отвёл взгляд в сторону окна, пригубил виски, опустошив бокал. От горькости скривился в лице и поднялся из-за стола, подойдя к напольному огромному глобусу, после чего отвернулся. Стыдно было показывать слабость невестке. Ведь он был счастлив и грустен одновременно. Ненавидел себя. И сам же страдал от столь больных отчуждённых отношений с сыном. Но оба они, как два упёртых барана, не могли просто поговорить. Рассказать друг другу всё что думают. Но нет. Постоянные склоки в кабинете настолько вошли в привычку, что о нормальном общении не было и речи.

Брэдли вернулся за стол. Посмотрел на письмо и убрал его во внутренний карман пиджака. Он сам его передаст. Наконец, сделает этот шаг. Из его груди раздался продолжительный выдох. Кажется, неизведанный груз на плечах стал легче. Даже проблемы с Черновыми уже не выглядят настолько мрачными. Точно. Брэдли Купер он или кто?! Разберётся! Он справится со всем дерьмом, ещё и выйдет победителем!

— Юнона, — с улыбкой произнёс Брэдли.

— Господин?

— Ты так и не ответила. Готова ли ты лишиться статуса высокопоставленного слуги рода?

— Ради господина Райана я готова на всё, — склонила она голову.

— Значит я могу не переживать, отпуская его. Он в надёжных руках, — улыбнулся Брэдли и вынул из книги чек, написав на нём крупную сумму. — Знаю, Райан откажется, так что приобретением жилья займёшься ты. Купите дом в Нью-Тейко. Насчёт финансирования можешь не переживать. Все траты я беру на себя. Обучение Райана также будет оплачено. Если что-нибудь понадобится, всегда можешь позвонить.

— Г-господин… — Юнона не могла поверить в происходящее. У неё даже заслезились глаза. Дом, выход из рода — не это её так взволновало. А поступок Брэдли. Всё-таки он любит Райана как сына.

Мужчина протянул девушке чек из твёрдой бумаги, на котором от руки была написана солидная сумма и поставлена подпись. Теперь любой банк империи, куда бы Юнона не пришла, обналичит деньги.

В дверь постучали, после чего в кабинет главы рода ворвался взмыленный дворецкий.

— Господин, гость прибыл! — поклонился он.

— Он, как всегда, вовремя, — вздохнул Брэдли и поднялся из-за стола, глянув на девушку. — Идём, Юнона. Раз ты отныне рядом с моим сыном, то тебя нужно будет представить.

Дом, милый дом.

Особняк, в котором постоянно сновали слуги, в этот раз представлял собой форменное запустенье. Мои обоняние и слух подсказывали, что те находились в разных комнатах, не смея выходить в коридоры, дабы лишний раз не попадаться на глаза гостям. Странно то, что ранее подобного не происходило, а тут на тебе.

Напряжённый Арчибальд шёл впереди меня, держа шаг и стараясь не вырываться вперёд, хотя я видел, как дворецкого подмывало рваться во весь опор.

Уже подходя к гостиному залу, услышал за дверьми различные голоса. В основном, среди них, выделялись два. Тот, который принадлежал Брэдли, и мощный, наполненный силой бас. Таким голосом привыкли отдавать приказы командиры, ведя свои войска в смертельную битву.

— Удачи, господин, — остановился Арчибальд и взглянул на меня.

— Открывай уже, — хмыкнул я, кивнув на дверь.

Двери распахнулись, и я вошёл внутрь освещённой гостиной особняка рода. Запах разнообразной еды сразу же ударил в нос, отчего во рту образовалась слюна. Из-за поездки как-то не получилось нормально поесть. Тот перекус в аэропорту столицы был последним.

Разговоры за столом стихли, множество глаз взглянуло на меня.

Сидевший во главе стола Брэдли промокнул полотенцем губы, его жёны почти синхронно скривились, а их предводительница поджала губы. Дениска с лицом дурочка не моргал, три брата-дегенерата, которые очень часто находились в отъездах, тоже. Ну и, конечно же, сестрички, строящие из себя само очарование.

Обычный ужин. Обычный сбор рода. Если не считать старика в чёрном военном мундире, на груди которого красовалась целая гирлянда звёзд. Коротко стриженый ёжик седых волос, пронзительный взгляд янтарных глаз. Гладковыбритое лицо, глубокие морщины, что делали из этого человека скорее не слабого старика, а мощного деда. Несколько шрамов: один из них пересекал переносицу, а два других тонкими линиями тянулись по левому виску.

Тихомиров Владимир Петрович внушал. Одним своим видом создавал образ воина, прошедшего через настоящую мясорубку и Ад. А уж когда этот боевой старикан вылез из-за стола и распрямил мощные плечи, то и подавно. Он явно неустанно следил за физической формой, невзирая на возраст и работу министра обороны Аркадии.

Никто не проронил ни слова, пока он шёл ко мне. Я же спокойно наблюдал за ним и замечал стоявших у стен гвардейцев рода и нескольких бойцов в форме регулярной армии империи.

— Здравствуй, Райан, — остановился он в шаге.

Мы с ним были одного роста, а потому никто не задирал голову.

— Здравствуйте, Владимир Петрович.

Интересный человек. Я слышал, как сердца каждого в гостиной учащённо бьются, а вот он — спокоен, как питон. Полное хладнокровие.

Неожиданно суровое лицо старика разгладилось, и он улыбнулся, взяв меня за плечи. Жёсткая и тяжёлая хватка.

— Ты похож на неё, — прошептал он, всматриваясь в моё лицо и что-то пытаясь разглядеть в нём. — Похож на мою Азалию. У тебя её нос и скулы.

А ведь и правда, что-то есть у нас с этим дедом общее в физиономии. Я бы даже сказал, что это моя копия в старости, но нет. Различия всё же присутствуют.

— Вам виднее. Я не знал её и не видел.

Взгляд Владимира Петровича потяжелел, а из груди вырвался вздох. Он похлопал меня по плечам и кивнул.

— Ты имеешь право гневаться, но не на неё, а на меня, ведь это я позволил осуществиться тому, что произошло.

— Да мне как-то без разницы, — повёл я головой. — Время для гнева уже прошло.

Старик вновь улыбнулся. Как-то странно, понимающе. Будто он видел своё отражение во мне, что очень вряд ли, он же ведь не пятисотлетний вампир. Хотя, в нынешних реалиях с Уроборосом я уже ничему не удивлюсь.

— Идём, — повёл он меня к столу. — У нас ещё будет время поговорить.

Дальше началось банальное и скучное застолье. Женщины вовсю расспрашивали моего деда о делах империи, проявляя любопытство. Тот, в свою очередь, травил байки и явно приукрашивал какие-то истории, отчего первые охали и ахали. Мои братья сидели с открытыми ртами и смотрели на старика, как на небожителя. Оно и понятно, ведь он являлся одним из самых важных чинов Аркадии, и сидел с ними за столом. Брэдли вставлял комментарии и задавал дежурные вопросы, то и дело косясь на меня. На лице папаши не было написано ровным счётом ничего, а потому я забил на эти гляделки и просто накинулся на еду.

Мясной стейк, салаты разных видов, печёный картофель с горчичным маслом, бутерброды с рыбой и сливочным соусом. Мои руки только и успевали закидывать всё это в топку, притупляя голод. Ещё бы крови навернуть, литра два-три и было бы, вообще, отлично. Но чего нет, того нет. Зато была кола, которую мне сразу же притащили по первому слову.

Признаюсь честно, разговоры за столом начинали утомлять и хотелось на боковую. Выспаться, отдохнуть, а потом разбираться с Брэдли и Черновыми. Уладить уже, наконец, этот вопрос и забыть про него, как про хреновый сон. Все эти качели с доказательствами и прочей лабудой слишком выматывали. Для меня, хех, проще было решать вопрос кроваво, мясисто и с криками. Все эти подковерные игры… Я в Брилии наелся этого добра с головой, а теперь ещё и здесь. Мало мне было Ламии, Франчески и Гобольта, которые мне столько крови попили, что выть хотелось, попутно отрывая головы.

Заметил, как Брэдли уже третий раз касался нагрудного кармана пиджака, когда бросал на меня взгляд. Папаша будто бы метался в мыслях, которые я прочесть не мог, да и не желал. Но что странно… Сердцебиение Юноны учащалось, как только он это делал. Моя телохранительница о чём-то знает? Надо будет её распрос…

Я резко замер, держа вилку и нож. Разговоры за столом и смех набирали обороты, но не это волновало меня.

Запах… Говорят, что запомнив однажды чей-то запах, ты сможешь вспомнить его. Духи, феромоны. Мы, вампиры, более тонки в этом направлении, а потому могли по одному лишь запаху преследовать добычу днями напролёт, загоняя её.

И сейчас я чувствовал запах, от которого моё нутро вскипело за мгновение. Охотничьи инстинкты взвинтились до предела, кровь забурлила в жилах, а сердце учащённо забилось.

Нет… Это невозможно.

— Райан, что с тобой? — обеспокоенно спросил Брэдли, смотря на меня хмурым взглядом.

Я подорвался из-за стола, и разговоры стихли. Повёл головой, будто зверь, улавливая доносящийся запах и надеясь, что это лишь иллюзия. Морок, которое наслало моё уставшее за эти дни сознание.

Но нет, сколько бы я не пытался, запах не уходил, а становился лишь сильнее и насыщеннее. И вслед за запахом, до моих ушей донёсся мощный волчий вой, от которого у обычного человека стынет кровь в жилах.

Всё произошло мгновенно. Разбились окна гостинной, вылетели с петель куски сломанных дверей, выходящих на задний двор особняка. Поднялся крик, перемешанный с воем и болью первых умерших. Именно гвардейцы рода, что находились возле выхода, пострадали первыми. Их просто разорвали на части.

Запах крови смешался с горячей пищей на столе, тела слуг Куперов упали на багряный пол.

Заметил, как среагировал Брэдли, закрывший собой двух жён и наследника. Старик тоже не сплоховал и сразу же понял, что произошло настоящее дерьмо. Всё происходило настолько быстро, что не до каждого в гостинной вообще дошло.

Размазавшись кровавым ветром, на полной скорости совершил рывок к испуганной Юне и крепко сжал кулак. Костяшки пальцем побелели от натуги, а разум действовал быстрее тела, отдавшись вампирским инстинктам.

Не было времени думать. Не было времени выбрать стратегию. Только движение и действие на грани первобытности вампира.

Воздух позади моего кулака схлопнулся и разогрелся, поплыв волнами. Скорость была настолько дикой, что одежда не выдержала и начала рваться. Но эффект был незамедлительным.

Массивную двухметровую тушу, полностью покрытую мехом, просто сдуло и вынесло на улицу через стену.

Опасность!

Убрав голову, рыкнул и лёгким тычком отправил пришибленную Юнону себе за спину.

Мощная пятипалая когтистая лапа прошила мою грудь насквозь и оторвала меня от земли, в нос ударил запах мокрой псины и гнилого мяса.

Да… Именно его я почувствовал. Именно от этого запаха мои инстинкты сейчас ревели благим матом и кричали только одно: Убить! Убить их всех!!!

Крики боли умирающих отражались эхом от стен, в глазах то и дело мелькали вспышки сил обороняющихся. Мощный голос деда разрывал всю какофонию звуков и, судя по всему, старик во всю развлекался.

Рыкнув, я посмотрел на вытянутую волчью морду, скалящую истекающие слюной клыки. Жёлтые звериные глаза взирали на меня, как на добычу.

Поддавшись инстинктам и кровавой вампирской ярости, овладевшей мною, насадился на лапу ещё сильнее. Мои руки схватили пасть мрази и разорвали её, вырвав нижнюю челюсть.

Мы свалились на пол, и я выдернул лапу из груди. Раны стремительно затягивались, а взгляд мелькнул на Юну. Она тяжело дышала и держалась за плечо, прикрывая окровавленный укус.

Всё-таки, даже на грани доступной скорости, не смог защитить её полностью.

Её глаза заволокли слёзы боли, но она не теряла сознание и смотрела только на меня, шепча: Господин, б-бегите…

Бежать?! Она говорит бежать мне?!

Рёв, полный ярости, вырвался из моей глотки, на что ко мне повернули головы сразу пять тварей. С их когтей стекала кровь, шерсть была заляпана потрохами тех, кого они убили. Тела на полу были разорваны в клочья и в нескольких из них я признал одну из жён Брэдли, и двух братьев. Сам тяжело раненный Брэдли с остальными лежал за спинами обороняющегося старика и ещё живых гвардейцев, еле-еле отражающих нападение. Если бы не старик, то их бы уже выпотрошили. Тело деда было объято белоснежным Покровом в виде мощных латных доспехов, а в руках он держал два одноручных клинка из чистой силы, которыми орудовал с бешенной скоростью.

Кровавая пелена застелила взор, лицо вмиг приняло вампирскую суть, пальцы сменились когтями, а мышцы налились вампирской мощью Первородного.

Семья для вампира священна. Те, за кого мы берем ответственность. Те, кто дарит нам жизнь. Мы не выбираем её, уповая на судьбу. Мы получаем её, живём с ней, разделяем любые невзгоды и ссоры. Мы — одно целое. И хоть я не питал к Куперам большой любви, они были моей семьей. Каждый из них. А за семью…

— Никто из вас не уйдёт, — мой голос казался чужеродным даже мне. Настолько в нём было ярости и гнева. — Никто не выживет после подобного. Вы, псы, пришли в мой дом! В дом ПЕРВОРОДНОГО!

Двойка ближайших прыгнули на меня и застыли в воздухе.

Усилие воли и бушующая ярость просто сдавливает их. Полный боли скулёж был для меня, как самозабвенная песнь.

Я сломаю их. Раздавлю. Выпотрошу. КАЖДОГО!!!

Сдавленные переломанные туши упали на пол, я сорвался в рывке, превратившись в багровый ветер, а разум вновь заволокла пелена безумной жажды крови, как было в метро. Для меня всё происходящее вновь превратилось в эпизоды кино, которые монтажёр склеивал по своему желанию.

Вот я с одного удара ломаю ногу оборотня, выворачивая её в обратную сторону и превращая тварь в кузнечика.

Вновь смена картинки, и я отправляю в другую тварь доспехи и мечи, которые были украшением помещения. Ублюдка просто превратило в дикобраза и нашпиговало сталью.

Смена, и я вытягиваю движением руки оборотня, решившего добить Юнону. Тварь несётся ко мне, после чего падает на колени от инерции и проскабливает пол. Моя рука хватает его за шею и в одно движение ломает. Хруст и тело с вываленным из пасти языком упало к моим ногам.

Ярость настолько охватила меня, что картинок становилось всё меньше. Только безостановочный звериный рык из глотки давал понять, что я всё ещё жив и просто убиваю. Нет, это кровь заволокла глаза. Без разницы… Вампиру не нужны глаза, когда у него есть инстинкты.

Слух и обоняние стали для меня зрением. Именно они вели меня и позволяли вырезать каждую тварь на своём пути, орошая пол кровью. Когти ежесекундно протыкали податливую плоть и крепкий мех, клыки вырывали куски мяса, а мой окровавленный оскал становился шире от воплей и скулежа.

Уловив, что ещё три твари проникли в гостиную и бросились к Юне, телекинезом отбросил её тело за спину старика и гвардейцев. Так безопасней… Да, инстинкты говорят так.

Убей. Спаси. Убей. Спаси…

— Убей… — срывается с моих губ бездушный шепот, перерастающий в мощный рёв: — Р-р-А-а-а-а!!!

Я чувствовал, как кроваво-красный туман становился всё плотнее и обвивал меня, словно саван. Он окутывал когти, делая их смертоноснее и опаснее.

Преграда. Именно преградой я стал для этих тварей, пытающихся пробиться к старику и тем, кто выжил. Словно волнорез, я стоял у них на пути и без конца нёс смерть и разрушение. Глаза всё также были закрыты пеленой крови, но остальные чувства говорили мне, что половина гостиницы просто перестала существовать. Телекинез стал моим продолжением. Я давил волей. Убивал кусками бетона и стен. Протыкал деревом и железом. И всё это происходило на безумных скоростях, на которых двигались оборотни. Существа, которые не должны существовать в этом мире. Первые и естественные враги вампиров. Враги моего рода!

На миг. Всего на долю мгновения, я вновь ощутил себя тем, кем был ранее. Тем, кто внушал ужас и страх в Брилии. Тем, кого боялись не только твари ночи, но и герои. Это нормально… Так и должно быть…

Я оторвал голову прыгнувшему оборотню, попутно всадив когти в пасти другого.

… Человек не способен спасти. Человек слаб и поддаётся эмоциям…

Взмахом руки отправил мёртвую тушу в собратьев и сбил с ног сразу двух.

… Сколько сказок ходило о героях и тех, кто защищает слабых?..

Рывок и я оказался над головой твари, извернувшись в воздухе и упав на нее, вонзая в шею клыки.

… Но всё это лишь сказки. Для того, чтобы действительно защищать, то, что важно, этот титул не нужен…

«Иногда, Беррада, миру не нужен герой, — вспылил в голове слова графа Бертольда. — Иногда, ему нужен монстр.»

Твари всё прибывали, будто нескончаемый дождь. Кровь залила пол настолько, что я утопал в ней по щиколотку. Её запах был опьяняющим. Он манил. И он же, делал меня сильнее! Быстрее!

Я ощущал, как воздух за вокруг меня ходил волнами. Он дрожал, завывал и расходился ветром во все стороны. Моё тело двигалось столь быстро и смертоносно, что вскоре рядом со мной начинали появляться целые кучи мертвых тел. Разбросанные, разрубленные, разорванные и сломанные. Они истекали кровью, собирающуюся в огромную лужу.

В какой-то момент, когда на меня ринулись сразу пять тварей, а голова уже трещала от нагрузки телекинеза, удерживая на месте ещё трёх, во мне вспыхнул настоящий пожар. Пламя разгорелось в груди, словно извергнутый вулкан.

Правую руку нещадно обожгло, как от раскалённой кочерги. Мощь вампира, струящаяся в жилах встрепенулась и усилила напор, добавляя ещё большего безумия. Но вместе с этим же безумием усилился и нестерпимый жар. Он плавил мою ладонь, отчего я ощутил запах паленой плоти. И этот же жар словно требовал меня выпустить его. Дать ему свободу. Ударить в полную мощь!

Безумный рык вырвался из моей глотки подобно громовому раскату, земля вздрогнула, а за спиной отчётливо понесло людским страхом.

Широкий взмах рукой и вспышка. Настолько яркая, как рождение новой звезды. Даже сквозь застывшую кровавую пелену глаз, я увидел её полную силу. Увидел и ощутил на себе полную мощь и ярость Чистого Света.

БАХ!!!

Земля и особняк нещадно задрожали, с потолка упали куски штукатурки и бетона, а стены по бокам от меня посыпались. В нос ударил невероятный запах запёкшейся плоти и крови.

Улучив момент передышки, быстро протёр глаза. И только я это сделал, как сразу же увидел настоящее последствие резни. Вокруг меня лежали горы тел оборотней, а впереди, на добрых восемь метров шириной, ничего. Ничего, кроме обожённого пола и испепелённых до обугленных костей тел. От моих ног тянулась по возрастающей широкая полоса черноты и пепла, достигающая разрушенного забора территории особняка и уходящая вдаль.

Бросив взгляд на отдающую пульсирующей болью руку, увидел Клинок Света. Он сиял, нагревал волнами воздух, и нещадно обжигал. Но либо из-за боевого ража, либо из-за чего-то ещё, эта боль была терпимой, и перестала являться чужеродной.

Гнев Серафима. К гадалке не ходи и так понятно, чем именно я долбанул по оборотням. Всплеск Чистого Света, уничтожающий всё живое на своём пути и оставляющий лишь кости и пепел. Одна из сильнейших способностей Героев. И, похоже, моя ярость пробудила эту способность. Хотелось бы радоваться и поржать, но не сейчас.

Поняв, что больше тварей не предвидится, о чём сигналили инстинкты и чувства, развернулся к ослабленным, но ещё дышавшим гвардейцам и старику. Кровавое безумие постепенно отступало, но не покинуло меня окончательно.

И старик это понял.

Стоя среди трупов, он продолжал держать мечи и Покров, смотря на меня тяжёлым взглядом янтарных глаз.

О чём он думал? Что сейчас у него на уме? Хочет напасть? Если так, то пусть попробует! Сейчас мне некогда тратить на него время и нужно срочно помочь Юноне, а также остальным раненным!

Видать старик что-то прочёл в моих глазах, опустив мечи и развеяв Покров.

— Нам предстоит тяжелый разговор, внук, — устало сказал он, смотря на меня.

— Обязательно, старик.

Это было моими последними словами, после чего я сорвался с места и подбежал к раненной Юноне, услышав вдалеке сигналки полиции и скорой помощи.

Сидя в госпитале, я не обращал внимание на то, как шарахались от моего вида люди и медицинский персонал. Оно и понятно, не каждый день увидишь искупавшегося в крови юнца в порванной одежде.

Застывшая кровь падала хлопьями на белоснежный плиточный пол, отовсюду доносились голоса пациентов и работников госпиталя.

Старик отговаривал меня от поездки сюда, ссылаясь на то, что врачи и его подчинённые сами разберутся. Лучший военный госпиталь Бронса, куда привезли раненых, славился своей репутацией. Не столичный конечно, но все равно лучший из того, что было в этом городе. Целители здесь работали сплошь профессионалы, а персонал подбирался тщательно и разборчиво.

Да… Он отговаривал меня, но я успешно послал его нахер, сделав это максимально деликатно. Как только прибыли машины скорой помощи и погрузили раненых, то сразу же отправился с ними, держа за руку бессознательную Юнону. Бледная и потерявшая много крови, она еле дышала и вот-вот могла умереть, но подоспевшие медики стабилизировали её. Из Куперов сильнее всех пострадали Брэдли и Дениска. Папаня спас Клариссу и Оливию, но не смог уберечь третью жену. Наследник рода, которого он тоже прикрыл во время атаки, как оказалось, спас сестёр и брата Александра. По быстрым словам старика и потрёпанных гвардейцев, я выяснил, что Дениска сражался и удерживал сразу двух тварей, орудуя Клинком Света. Но в итоге, всё кончилось тем, что у парня теперь два огромных следа от когтей на груди и спине.

Их вещи, которые мне вынес персонал, лежали в контейнере. Порванные и окровавленные, они валялись в куче. Запах моей родни и Юноны до сих пор исходил от них.

Именно из этой кучи я достал запачканное каплями крови письмо, крутя его в руках и смотря на надпись конверта

«Моему сыну Райану».

Я не торопился его открывать и просто смотрел не моргая, ощущая некое опустошение. Это не было усталостью после боя, хотя голод так и подмывал утолить его, терзая разум. Это ощущение было сродни тому, когда теряешь что-то близкое. Забавно, но мне не хотелось, чтобы Куперы умерли в этом госпитале. Тем более, после того, что я всё же признал, что они моя семья. Наверное, поэтому я сейчас и чувствую утрату?

Оборотни… Кто же знал, что эти твари есть в этом мире? Как это, вообще, возможно? Опять эксперименты Уробороса? Если так, то кто их натравил? Можно было бы подумать, что целью атаки являлся я, но маловероятно. Хоть твари и нападали на всех подряд, их основной костяк рвался именно к старику. Он был их целью и добычей. А раз так, то Куперы и Юнона просто попали под раздачу? Кто-то решил убить министра обороны Аркадии не взирая на то, что нападает ещё и на не самый слабый род.

Допустимые потери. Именно эти слова крутились на языке. Мой род являлся допустимой потерей для достижения результата.

Вновь перевернул письмо и посмотрел на надпись. Не было смысла тупо смотреть на него, а потому открыл конверт и вчитался в написанное.

«Райан. Сынок. Прости. Твой глупый отец глубоко сожалеет обо всём. Твои дни рождения, твои успехи. Я всегда находился в стороне, наблюдая издали. Гордость аристократа, будь она проклята. Однажды я дал обещание возненавидеть тебя. Всё из-за смерти твоей матери. Я любил Азалию. Любил больше всего на свете. И потеряв, потерял и голову. Клятва, данная у её бездыханного тела, захватила меня с головой. Пустила корни, поросла в моём сердце. Я смотрел на тебя, ещё совсем крохотного, и пытался ненавидеть. Нелепость. Трусость. Только сейчас я понимал, что ненавидел на самом деле себя. За эту слабость. Как мог отец поступить так со своим дитя? Возненавидеть за его рождение… Безумие. Понимаю, эти написанные слова едва ли способны излечить наши отношения. Но однажды дай мне шанс поговорить с тобой, как отцу с сыном. Теперь же, живи как ты того всегда желал. Знаю, что род Куперов только сдерживал тебя. Ведь ты особенный, сынок. Надеюсь, ты будешь счастлив. Желаю этого всем сердцем. Твой глупый отец Брэдли.»

Прочитав раз, а затем второй, отпустил одну руку и откинулся на спинку стула. Взгляд упёрся в потолок и лампы коридора госпиталя, а в голове была пустота.

Я всегда считал Брэдли недальновидным дураком. Наши отношения не были как у таковых. Как у отца и сына. Но сейчас, после этого письма… Двоякое ощущение. Я рад, что он, наконец-то, сделал шаг, спустя столько лет. Но я не ребёнок, чтобы проникнуться подобными словами в полной мере. Но даже так… Даже так, Брэдли заслужил моё уважение и лучшее отношение. Он был частью моей семьи, а потому не принять его покаяние, будет поступком труса. Он очнётся, придёт в себя, а потом мы поговорим. Без утаек и прочего бреда. Как сын с отцом. Как Райан Купер с Брэдли Купером. Как Первородный и член его семьи.

Зазвонил телефон, завибрировав в кармане. Раздалась приятная слуху мелодия звонка.

— Да? — сухо сказал я, сняв трубку.

— Здравствуй, Райан, — прозвучал на том конце провода спокойный голос советника.

— Чего тебе, Андерсон? Я сейчас не в настроении.

— Понимаю, — вздохнул он и произнёс дежурные слова: — Прими мои соболезнования.

— Принимаю. Что ты хотел?

— Ты, наверное, уже и сам понял, что эта акция была спланирована не для того, чтобы убить тебя. Целью был…

— Мой дед, — перебил его. — Хватит ходить вокруг, да около, Андерсон.

— Я спрашивал тебя в том кафе: не проще убрать того человека заранее, чтобы предотвратить разрушение? Ты дал мне свой ответ, — в его голосе прорезалась сталь. — Теперь ты видел последствия этого.

Моя рука сжала телефон. Пластик заскрипел, стекло треснуло.

— Этих тварей, результат учёных Орлеонтана, провезли через границу незаметно, — продолжал Андерсон. — Кто именно — выясняется.

— Почему я должен тебе верить?

Слишком складная история. Без каких-либо доказательств и прочего. Андерсону выгодно, чтобы я ненавидел Орлеонтан и хотел убить их императора. Почему бы ему самому не провести эту акцию?

— Хочешь доказательств? — он хмыкнул. — Ты их получишь, Райан. Машина, которая доставит тебя ко мне, уже стоит у госпиталя. Но я хочу услышать ответ на вопрос, перед тем, как ты сядешь в неё. Что ты сделаешь, когда узнаешь, что всё это правда, а твои близкие в ещё большей опасности, чем раньше?

О чём он говорил, я понял почти мгновенно. Дурак… Я — настоящий дурак, которому сила закрыла глаза.

Из дверей операционной вышел целитель и, увидев меня, подошёл. Я убрал телефон от уха, но не сбросил звонок.

— Они стабильны, — быстро начал пожилой врач. — Но мы их теряем, мистер Купер. Что-то убивает их… Мы отправили образцы на анализ и ждём результат.

Да, я — дурак, который забыл, что укус оборотня либо убивает, либо превращает человека в псину. И если в Брилии я знал спасение от него, то в этом мире — нет. Тут бессильна и моя кровь. Обращение сто процентов убьёт тех, кто укушен.

— Благодарю, — кивнул я, стараясь держать спокойствие. Но внутри меня вновь клокотала ярость. — Сделайте всё возможное, прошу вас.

— Сделаем, — вздохнул целитель и ушёл обратно.

Я прислонил телефон к уху и сухо сказал:

— Ты знал.

— Ответ, Райан. Я так и не услышал ответ.

Рыкнув, я сжал телефон и раскрошил его, бросив на пол.

Двинувшись на выход из госпиталя, не стал забирать контейнер с вещами. Оставил только письмо, которое убрал в карман.

— Это я получу от тебя ответы, Андерсон, — тихо прошептал я, не контролируя силу и выпуская давление, отчего люди шарахались к стенам. — И если это правда Орлеонтан, то я покажу им… Покажу, каков Беррада в настоящей ярости.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/275526