На золотом крыльце — 3

Глава 16 Сквозь Хтонь

Наша группа продвигалась к «Роб Рою», как и было задумано. Большой отрезок пути мы прошли по эстакаде Западного скоростного диаметра, потом — по набережной адмирала Макарова.

Сервитут сражался — это было видно отсюда, сверху. Свирепый местный народ достал из-под кроватей оружие, расчехлил амулеты, откупорил склянки с эликсирами, заточил топоры. Вся набережная Малой Невки представляла собой линию фронта: местные эльфы стреляли из домов по наползающим из воды тварям, на крышах домов расположились маги, которые лупили площадными или прицельными заклинаниями. Лох-Невские чудовища, как их метко обозвал Мих-Мих, грудами громоздились на берегу, пораженные огнем населявших эти кварталы лаэгрим и галадрим, но кое-кто из ящеров сумел прорваться сквозь плотный огонь первой линии и теперь орудовал в тылу.

Как минимум, несколько чудищ с панцирями крушили все вокруг и рвались к Смоленке — небольшой речушке, которая отделяла Васильевский остров от острова Эльфийских Добровольцев. Как я понял — в районе нового Морвокзала ее перекрыли, чтобы не дать возможности монстрам разделить сервитут на две части по речному руслу.

Мы приняли участие в сражении в районе Центра водно-моторного спорта и не в самый подходящий момент: почти у всей группы резервы маны показывали дно, кроме Юревича и Розена, конечно. Ну, и кроме меня. Времени остановиться и заняться восстановлением не было: приходилось продолжать движение по эстакаде на виду у чертовых летучих рыб! Да, мы с Матвеем и Руари неплохо их мочили: многие и многие из монстров обзавелись украшением в виде дорожного знака в брюхе или стрелой, или — остро заточенной арматурой. Но они не кончались, налетали каждые минут пятнадцать! Поэтому мы решили спуститься с эстакады на бренную землю и получить хотя бы крошечный перерыв, которого было бы достаточно, чтобы запустить обмен маной и восполнить резервы.

Стало понятно — в случае чего, с монстрами теперь придется сойтись чуть ли не врукопашную… И благо, наука Голицына намертво сидела у каждого из нас в подкорке: все, кто прошел практику в Бельдягино, таскали с собой клинки — кукри, короткие сабли, мачете… Ну, или дюссак, как я. Если не на поясе или в рюкзаке — то в багажном отделе электробуса. Боевые «батарейки», а? И теперь мы готовились пустить холодную сталь в ход!

Враг впереди был неуклюж и громоздок, как тот самый электробус. Ящер остался один, других (тех, что помельче) уже прикончили эльфийские стрелки. Чудища валялись тут и там, бессмысленными серыми кучами. А у этого гиганта бронебойные пули, которые запросто приканчивали ожившие статуи, застревали в толстой коже и слое жира, так что лаэгрим и галадрим из окон сыпали проклятьями, но ничего поделать не могли. Их дальнобойные и мощные винтовки были бессильны! Почти китовая туша с мордой аллигатора уже разломала причалы для гидроциклов, пропахала брюхом борозду на газоне и асфальте, раздавила кафе-столовую и приближалась к автосервису, и не имелось тут никакой силы, которая могла бы его остановить.

Магов на этом участке обороны уже не было — слишком длинная береговая линия подверглась атаке, на всю Ингрию волшебников не хватало. А танки из Шестой земской общевойсковой армии еще не подъехали! В общем — хтоническая туша резвилась как хотела. До тех пор, пока не появились мы.

С эстакады спустились цепочкой по лестнице для дорожных рабочих. Впереди двигался Юревич, за ним — Ави, Тинголов, я, остальные бойцы с пиками из арматуры и клинками, киборг-полицейский, тетеньки-земские и замыкающий — Розен. Он уже нас подлечивал, только этим порой и спасались. Летучие рыбы кусаются страшно, и крылья у них острые, как бритвы!

Но и тут схватка предстояла нешуточная: чудище нас заметило, отвлеклось от автосервиса и стало медленно разворачивать свои телеса в нашу сторону.

— Бах! Бах! — эльфы из ближайших многоэтажек гасили мелких тварей, которые продолжали выползать из воды.

— Миха, сможешь его обездвижить? — спросил Розен, с неким флегматичным любопытством разглядывая чудовище.

— Я помогу, — кивнул Ави. — Только зафиксируйте секунд на десять, и я сделаю! На газоне зафиксируйте!

Он ведь у нас был природником, пусть и пустоцветом… И кое-что мог, но не прям чтобы на дистанции — и потому резерв, в отличие от остальных, тоже сохранил. Да и я кое-что мог, поэтому, оглядевшись и оценив обстановку, сказал:

— Сделаем! Выманивайте его на газон!

— Айе! — кивнул Тинголов. — Выманим!

— Круговая оборона! — скомандовал Розен. — Бдим, пока ребята работают!

Он вообще предпочитал отдавать инициативу в руки бойцов, наш флегматичный командир, и останавливал подчиненных только в тот момент, когда наши идеи уже переходили все границы нормальности. Сейчас, видимо, Розену так не показалось.

Руари, меж тем, побежал прямо к твари, легко, быстро, очень естественно, как могут бегать только эльфы. Он приблизился на расстояние метров пятнадцати к храпящей и сопящей туше ящера, остановился и протянул руку вперед:

— Иди сюда, животинка, — сказал галадрим.

И присвистнул так, как свистят, когда хотят позвать собачку. Блин! Да я сам чуть с места не сорвался и к нему не побежал! И остальные — тоже. Свист — тоже музыка своего рода!

— Спокойно! — проговорил Розен. — Спокойно.

Вот кто не поддался на эльфийские заманухи! Да и мы наконец совладали с собой и смотрели, как ящер ползет по парковке к зеленой зоне. А я еще и дергал эфирными нитями за окрестные дорожные знаки — то за один, то за другой. Первым подался «сужение дороги», его-то я и выдернул из земли! И в тот самый момент, когда недокодзю дополз до газона — подвел знак к его хвосту и со всей возможной мощью проткнул хвостовой плавник чудища, прибивая его к земле, как энтомолог — бабочку.

— Гра-а-а-а!!! — взревел монстр и задергался.

А я добавил еще — «парковка запрещена» и «места для инвалидов» — в каждый плавник. А потом в дело включился Бёземюллер — он, пыхтя, дотопал до газона и приложил к нему руку.

— У кого-нибудь осталась мана? — спросил он.

Глаза кхазада светились зеленью, трава на газоне шевелилась. Мана оставалась у меня, Розена и Юревича, но оба наших всамделишных мага не торопились ею меняться, и это было естественно. Они — наш последний рубеж! Так что мне ничего не оставалось, как приблизиться к Авигдору и положить ему руку на плечо, и распаковать то самое, «на донышке».

— Это что за… Клянусь непроглядными водами Келед-Зарама! — вытаращился на меня гном, а потом собрался с духом — и начал действовать.

Травянистые растения стремительно поперли из земли, опутывая тушу чудища, оплетая его густой сетью побегов. Монстр, приколоченный к земле дорожными знаками, оказался еще и связан, и почти не мог двигаться. Кадзю дергался, и от его попыток вырваться лопались тут и там сочные зеленые стебли, и шатались стальные столбики, вбитые мной в асфальт сквозь плоть чудища.

— Держите! — рявкнул Юревич и рванул вперед с клинком в руках.

Он не променял свой самый обычный мачете на более статусное оружие, нет. Но клинок полыхал начертаниями рун, по нему пробегали алые искры — Матвей посещал факультатив по артефакторике и дружил с Борисовичем, и потому теперь мог не опасаться, что мачете сломается или затупится. Совершив гигантский прыжок, юный боевой маг оказался на самой шее чудища, размахнулся — и воткнул клинок в затылок твари, а потом резкими движениями принялся расширять рану. Хлынула кровь, а Юревич работал дальше, и плевать ему было на заляпанную одежду.

— Х-ха! — он добрался до позвоночника, снова занес мачете над головой, рубанул — и ящер обмяк. — Вот так!

Спрыгнув, Матвей проговорил что-то тихонько, щелкнул пальцами — и кровь с его одежды повисла в воздухе красным туманом — а потом опала на землю. И к нам он шел уже чистым и опрятным. Бытовая магия, из учебника! Красиво у него это получилось, ничего не скажешь!

Даже эльфы из окон зааплодировали.

— Какой город ломают, какой город! — вздохнул Тинголов, глядя с крыши на панораму Васильевского острова.

Спокойными здесь были только желто-красные от осенней листвы островки кладбищ с куполами церквей. Кхазадское, Эльфийское и Русское Смоленские кладбища оставались островками мира — туда не влезла ни одна тварь, не заходили ожившие статуи. Феномен!

Статуи, кстати, рубились с ящерами страшно. Не по нраву пришлись нашим российским изваяниям призванные японцами пришельцы! То тут, то там можно было увидеть, как гранитный витязь в шлеме-иерихонке лупит пудовыми кулаками зарвавшегося ящера, а массивный хвост хтонического динозавра плющит всмятку скульптурную группу из нескольких бронзовых животных. Точно так же, как Лягушка не ужилась с Аспидом, так и эта новая Хтонь не пришлась по нраву местной ингрийской скверне, и теперь между ними шла война. Что не мешало и тем, и другим крушить все вокруг и атаковать каждого, кто показывался на глаза!

Мы пробирались через сервитут уже часа три, не меньше, и большую часть этого времени — воевали или магичили. Сколько раз меня выручал защитный браслет? Пять, шесть? Сколько раз меня лечил Розен? Мы даже не думали о сборе ингредиентов — просто пробивались сквозь охваченные Инцидентом кварталы, старались помочь местным жителям и наконец дойти до «Роб Роя». Шли по крышам: здешние обитатели давно освоили этот способ передвижения.

Целые кварталы превращались в крепости: входы во дворы-колодцы запирались стальными воротами, опускались на окна первых этажей бронированные рольшторы, изнутри — придвигалась тяжелая мебель. Привыкшие отражать атаки статуй, василеостровцы имели на вооружении бронебойные винтовки, ручные гранатометы, мины-липучки и дробящее оружие — люцернские молоты, клевцы и чеканы, а порой — и просто железные ломы. Все это в большей степени было эффективно и против ящеров, хотя мини-кадзю и оказались гораздо быстрее и свирепее, чем каменные и бронзовые увальни.

А меж домами перекидывались мостки — стальные, с перилами! Очень удобно! Мы прошли до Малого проспекта по верху, поддерживая магией местных жителей, подлечивая нуждающихся и заполняя накопители стационарных защитных, лечебных или боевых артефактов. Связь все так же не работала, Инцидент продолжался — твари пёрли из воды. Ингрийцы ждали армию, ждали авиацию, опричников, министерских магов, но пока никто не торопился на помощь.

Может быть, где-то на окраинах? Неизвестно. Острова — сражались, и никто не собирался бежать из своих домов, но то тут, то там раздавались предсмертные крики, рушились здания, ревели чудовища и грохотали каменные подошвы оживших статуй по мостовым…

До «Роб Роя» мы добрались в глубоких сумерках. На проезжей части перед ним валялись трупы странного вида ящеров с большими костяными гребнями вдоль позвоночника — таких мы еще не видели. А еще — мраморные обломки, целые груды. На крыше дежурил Патрик с револьверным гранатометом.

— Диа дуит! — крикнул он. — Кто идет?

— Курьер, — помахал в ответ я. — С товарищами из Пеллы! Ищем родичей вот этих двух сударынь, они во-о-он в том доме живут.

— О-о-о-о, привет байкерам! — обрадовался он. — Приятно видеть знакомое лицо в такие скверные времена. А это что — маги с тобой? А кого ищете? У нас тут многие собрались, может, и ваши найдутся.

Тетеньки стали выкрикивать имена своих детей, и — о чудо! — они оказались здесь, в пабе. Правда, не совсем здоровые: один парень получил переломы обеих ног, второй — серьезную челюстно-лицевую травму.

— Спокойно, — сказал Розен. — Осмотрю — решим.

Он весь почернел за этот долгий путь, выглядел — краше в гроб кладут. Но спас народу, может быть, сотню! Мы, конечно, ему помогали, как могли, резервами, да и в Хтони чародейство творилось гораздо легче, но, как бы там ни было, наш Ден был настоящим героем, с этим даже спорить глупо. Вообще мне иногда казалось, что целители — самые полезные из магов! Если б у меня имелся выбор, какую инициацию получать, если бы вообще можно было такое выбирать — я бы точно стал целителем. Хотя и телекинетик — тоже неплохо. В конце концов, кто бы дорожные знаки в задницы рыбам втыкал?

Мы прошли внутрь. В пабе и во дворе было полно народу, в основном — вооруженного, многие оказались ранены. Стоял шум и гам, кто-то перекусывал, кто-то чистил оружие, другие общались и делились пережитым. Наши тетеньки со слезами кинулись к своим деточкам: один паренек сидел, привалившись спиной к стене, и на его ноги уже наложили шины, другой имел вид весьма забинтованный, его лица практически и не разглядеть было за повязкой.

— А, — сказал Розен. — Тут не страшно, можно сделать. Но будет больно, предупреждаю. Миха, поделишься?

Он уже раз тридцать за сегодня задавал этот вопрос, и я всякий раз отвечал согласием. Пофиг на секретность, людей спасать надо!

— Поделюсь, — ответил я, как и тридцать раз до этого.

На донышке еще оставалось кое-что. Розен присел на корточки рядом с тем, у кого болело лицо, и посоветовал:

— Не дергайся, — а потом огляделся и попросил: — Подержите его, а? Сейчас ему будет прям плохо, а потом — нормально.

Местные завсегдатаи с внезапно серьезными лицами вцепились парнишке в руки и ноги. Я положил руку Дену на плечо, и он — наш бестрепетный лысый вождь — коснулся кончиками пальцев перебинтованного лица пациента и проговорил:

— Sanus ossa et musculi!

Если уж он решил воспользоваться словесной формулой для концентрации, значит точно очень устал. Да и я, похоже, тоже, потому что почувствовал испарину на лбу и тяжесть в коленях — но руку с плеча Розена не убрал. В конце концов — в гробу отдохнем, тут пацана подлечить надо… А потом Ден пересел к тому, у которого были перебиты ноги, и тихо, но отчетливо, произнес:

— Ossa in cruribus simul crescent, — этого ведь тоже нужно было подлечить.

Что-то хрустнуло, и пациент заорал, как ненормальный, задергался, пытаясь вырваться из рук державших его мужчин. А потом вдруг замолк, как будто прислушиваясь к своим ощущениям, и вдруг удивленно проговорил:

— Ой, мама! А ноги не болят больше!

Как будто дожидаясь этого возгласа, Розен вдруг рухнул на землю, как подкошенный, а я, не успев подумать ничего вразумительного, рухнул прямо на него — сверху, и сознание мое выключилось.

Интерлюдия

— Пока это похоже на нашествие ящериц с ожирением, даймё-сама, — проговорил мужчина, который стоял лицом к окну. — Я не вижу легендарного кошмара из ваших мифов. Этот город живет с Хтонью внутри с момента своего основания, и теперь тоже не сдастся, даже если наполовину будет разрушен, а наполовину — сгорит.

— Доракон, Урадзимиру-сама, — с четко слышимым акцентом ответил ему второй присутствующий в комнате человек — азиат в строгом костюме. — Доракон помешал осущесутувится пулану. Дайкадзю недосутаточуно курови даля вопулощения!

— Дракон… На кой черт вы решили использовать детей? Наш дракон просто помешан на детях! Казнили бы хоть сотню каких-нибудь снага или заключенных из тюрем — он бы и крылом не повел! Тащили целый вагон с детьми через всю страну и думали — никто не узнает?

— Это айны, Урадзимиру-сама. Вусем пулевать на айнов! Куровь детей — самое дейсутувенное… — собеседник принялся объяснять, но был резко прерван.

— Да хоть бы там были даже и гоблинские детеныши или малышня хоббитцев! Этот дракон — ненормальный псих, у него — пунктик! — мужчина у окна глубоко вздохнул. — Вы знаете, что случилось? Он под прикрытием вечера встречи выпускников привез в Ингрию несколько десятков своих учеников, и все — сильные маги! Они встречались на Аптекарском острове, в каком-то ресторане, и на данный момент полностью очистили его от хтонической фауны!

— Хурабурые воины! — прокомментировал азиат характерным рокочущим говорком — Мы не можем конутуролировать все. Но мы выполуняем сувои обязательсутува!

— И я выполню свои… — хозяин кабинета достал из кармана смартфон, найдя в нем нужный контакт, нажал кнопку вызова. Дождавшись отклика, он нетерпеливо спросил: — Димитровоградка — всё? Как нет? Какой гастрофест в Кронверкском парке? А! Гастрофест, точно! А причем тут шаурма?‥ Ордынская кухня? Уруки? Князь Хтонический? Зараза…

На лице мужчины появилось выражение, свидетельствующее о состоянии, близком к отчаянию. Он вцепился в свою окладистую рыжую бороду и скрипнул зубами:

— Придется идти на поклон к Петруше… — эти слова прозвучали досадливо. — В последнее время у нас получалось договариваться, но, боюсь, это будет стоить мне разгромленного Адмиралтейского острова… Впрочем — там собственность опричная, пусть их бесконечно умный ИИ с этим разбирается.

Потом он обернулся к замершему у стены азиату и сказал:

— Я думаю, вы и ваши люди уже можете покинуть Ингрию, даймё-сама. Ситуация дальше будет развиваться без вашего участия.

— Мы долужуны быть уверены…

— Уж поверьте, с Игорем Константиновичем я договорюсь. Великий князь Сахалинский не станет чинить препятствий, если иностранные инвесторы придут на остров Фигурный…

— Сикотан-то, — поправил его азиат.

— Пусть будет Шикотан, это мелочи… Выкупайте порт и рыбоконсервный завод, не вижу проблем.

— Айны и гобурины…

— Да делайте вы с ними что хотите! Мое слово: с весны сможете начать работу на Шикотане. Все, оставьте меня, дайме-сама, мне снова нужно решать вопросы самостоятельно!

Хозяин кабинета широко распахнул окно и прислушался: в вышине раздалось хлопанье крыльев гигантской птицы — не то чайки, не то — альбатроса.