На золотом крыльце — 3

Глава 11 Отвод глаз

Октябрь близился к концу, и за это время много всего произошло. Например, я вылечил от алкогольной и табачной зависимости семь пациентов, у одного выцарапал из башки натуральную порчу — дурацкое проклятие, созданное очень злым и очень целеустремленным цивильным. А еще — два раза видел Ива́нова, наведывался к нему в Башню — исключительно через окно. Один раз забирал ту самую книгу со странной сказкой, а второй раз — привозил три новых томика, потрепанных и не таких интересных. И никто на меня не нападал.

И инцидента в Ингрии за этот месяц не случилось, хотя горгульи на стенах множились, а еще — на Адмиралтейской набережной, на площади Избранной Рады, появилась конная скульптура какого-то странного дядечки в лавровом венке и с несерьезными усиками. Конь стоял на дыбах, дядечка делал успокаивающий жест рукой.

Что касается сектора, спортивного фанатизма и всего, с этим связанного — так тут все шло просто роскошно. На домашних играх мы продолжали коллективно шизеть на трибунах, и Авигдор Беземюллер нередко теперь брал в руки мегафон и работал в паре с Тинголовым, они заводили ребят не хуже меня. Кхазад даже свой собственный заряд придумал. Как по мне, так стремноватый, но всем нравилось.

— Магическая бомба? — орал Ави.

— Нет! — откликался сектор.

— Алхимическая бомба?

— Нет!

— Руническая бомба?

— Нет!

— Бомба с дырочкой в правом боку? Бомба с дырочкой в левом боку? Женщина, которая поёт? Женщина, которая даёт?

Далее следовала целая пачка бессмысленных и глумливых предположений, всякий раз — оригинальных, на которые трибуна с хохотом отвечала отрицательно. А потом дело доходило до перечисления и унижения команд-соперников.

— Ревельские кадеты? Нахичеваньские Джавдеты? Тамбовские волки? Тверские ёлки? Ингрийские лохи? Сан-Себастьянские кабыздохи?

— Нет! Нет! Нет!

— А кто?!!

— Экспериментальный! Магический! Пеллинский! Коледж! Пел-ла! Пел-ла! Пел-ла! — взрывалась трибуна радостно.

Вот такой вот дурацкий креатив. Кстати — ряды болельщиков наших «Пельтастов» стремительно росли, и рядом со студентами на секторе уже можно было видеть парней из земщины — снага, людей, даже кое-кого из кхазадов. Пелла — город небольшой, но до полутысячи наш состав вырос очень стремительно. И администрация колледжа, надо сказать, была совсем не против — массовость решает! Да и видосы можно слать в Министерство Магии просто потрясающие: вон мы какие, к народу близкие и вообще — русский этноспорт популяризируем. Кила — это вам не какой-нибудь дурацкий авалонский крикет!

Учеба шла своим чередом, и с Элей у нас все было в порядке. Хорошо было — вот и все. Всякий раз, когда я ее на первом занятии или в столовой встречал — радостно становилось. А если на выходные к Клавдию уезжала, то обязательно звонила или писала — и я тут же хватал смартфон с приятной дрожью внутри. Может, это и есть нормальные отношения? Любовь там, не любовь… Не знаю, как это называется. Конечно — мне хотелось большего, и, если уж откровенно говорить, ее восемнадцатого дня рождения я сильно ждал. Нет, я — парень воспитанный, но блин! Она ведь и сама ко мне льнула, и иногда после долгих вечерних прогулок и всего такого прочего возвращаться в комнату было просто невыносимо. Но мы как-то оба понимали, что пока — рано. И так бывает, да. Бывает вот и с головой молодежь, даже в наше время!

Хотя порой я думал, что лучше было бы без головы.

Большую часть времени мы учились. Сорок процентов занятий — предметы естественно-научного и гуманитарного профиля, шестьдесят — магия. Основы стихийной магии, начерталка, алхимия, артефакторика, история магии, магтеория — вот это вот все. Дурдом.

Сильнее всего, конечно, нам (всем, кроме Серебряного) нравились практические занятия. Даже если это была бытовая магия, как сейчас.

— Честно признаться, не очень представляю, чем я должна с вами заниматься, — развела руками Анастасия Юрьевна. — Ваш преподаватель заболел, и меня попросили заменить занятие… Но так уж вышло, что я лично знакома с составителями этого учебника и думаю, они бы хотели, чтобы вас научили чему-нибудь полезному.

Она помахала в воздухе тем самым пособием по прикладной магии для цивильных от Г. С и Я. С. Пепеляевых-Гориновичей.

— Прелесть этой книжки в том, что она подходит для всех. Для цивильных, пустоцветов, настоящих магов. Ею может пользоваться кто угодно, кроме нулевок. Все очень просто: зеленым фоном выделена та часть, которая касается цивильных — то есть, тех, кто не прошел инициацию, посмотрите, какие тут объемы текста!

Мы начали листать учебник. Я вообще-то его еще в прошлом учебном году в библиотеке брал и прочел весь, чтобы в Чертогах Разума сохранить, но перелопатить и опробовать прям все-все-все никак времени не хватало. Теперь же под руководством Анастасии Юрьевны я посмотрел на бумажное издание свежим взглядом. Действительно: зелени на странице было как бы не две трети объема! Магичить для цивильного — та еще задачка…

— Желтым фоном выделено то, что пригодится для пустоцветов, которых здесь подавляющее большинство. Да, да, вам намного проще, чем цивильным, взгляните — отпадает необходимость в накопителях, сложных ингредиентах…

— … а мы уже это знаем! — подала голос Фая Розенбом. — В мае месяце об этом говорили.

— Чудесно! — обрадовалась Кузевич-Легенькая. — Так или иначе — то, что написано на красном фоне — это чаще всего просто словесная формула на латыни или любом другом языке, отличном от привычного разговорного. Выверт сознания: мы не верим, что можно по-русски сказать «гори» — и оно загорится. А вот «magnus ignis» — это работает почти всегда. И не нужно щелкать пальцами или совершать другие движения… Даже если вы не пиромант.

— А если пустоцвет — значит, будут руны, начерталка, алхимия, места силы, положения звезд и все эти козы из пальцев… — с явной грустью проговорила Наташа Воротынская. — Несправедливо!

Мы с Элей переглянулись. Уверен — она думала о том же, о чем и я. Стать магом первого порядка или — пустоцветом, это уже немыслимая удача! Интересно, сколько магов в двухсотмиллионном государстве российском? Вообще-то это страшная тайна. Но если отталкиваться от усредненной статистики, то явно не более двухсот тысяч. Скорее даже — в два раза меньше. И из них каждый десятый, а может быть — каждый двадцатый проходил инициацию второго порядка, становился настоящим магом. И львиную долю из этих «настоящих» составляли клановые аристократы.

— Итак, сегодня я покажу вам «отвод глаз», — сказала Анастасия Юрьевна. — Полезная штука и довольно простая на начальных уровнях. Открывайте тетрадки и записывайте…

Мы скрипели и записывали. А психолог, она же педагог-организатор, она же — препод на замену, рассказывала нам о разных вариантах этой техники. Так, например, если отвести взгляд случайного прохожего нужно было, например, от сумки, которую возникла необходимость оставить на тротуаре, то, действительно, руны здесь казались наиболее предпочтительным вариантом. «Хагалаз» — «град», который одновременно мог обозначать задержку и паузу в пути, и «Перто» — «тайна», «загадка» вкупе с накачкой энергии давали почти стопроцентный результат. Чтобы обратить внимание на предмет, кто-то должен был наткнуться на него чисто физически, упершись в него носом! Конечно, если это был не нулевка — им вообще пофиг на любые заклинания. И не сильный маг, который смотрит через эфир так же естественно, как обычный человек — в видимом спектре.

Мы все поэкспериментировали с разными вещами: кто-то прятал учебник или пенал, другие — прыщ на носу. А я, например, с легкостью отвел глаза всей группы от больших старинных часов, которые висели в кабинете. Они находились тут с начала учебного года, все к ним привыкли и посматривали на них, ожидая, когда окончится занятие. Как водится — если было скучно, стрелки от одной цифры до другой ползли медленно, а если интересно — то крутились, как бешеные.

Руны я нанес на расстоянии, подведя к защитному стеклу обычный черный маркер — при помощи телекинеза. И ману направил тоже издалека, получилось почти филигранно. Набил руку уже, что тут скажешь! А потом спросил:

— Кто-нибудь, скажите, который час?

И все полезли за смартфонами или принялись засучивать рукава, чтобы глянуть на наручные часы! Офигеть! Они просто не видели огромный циферблат над доской! Да что там — не видели? Они даже не смотрели на него, не обращали внимания, игнорировали, как любой другой пустой участок стены! Даже Анастасия Юрьевна — и та купилась!

— Скажите, а «Отвод глаз» относится к ментальным техникам? — задал вопрос я. — Ну, условно «Зажигалка» или «Сквознячок» — это ведь пиромантия и воздушная магия соответственно, можно ведь, наверное, и это чародейство как-то классифицировать?

— Конечно, Титов, это азы менталистики, — кивнула Кузевич-Легенькая. — Точно так же, как «Выдох силы» или «Детектор лжи». А зачем ты спрашиваешь?

Я замялся, нужно было как-то выкручиваться:

— Ну, я просто подумал, что должен же быть способ снять «Отвод глаз»? Например, если мы в эфире видим что-то непонятное, надо же проверить, что никто не поставил ловушку или не заминировал помещение!

Анастасия Юрьевна кивнула:

— Все правильно, Титов. Об этом я хотела рассказать во второй части нашего занятия… Кстати, ты как — справился? Что ты от нас спрятал?

— Настенные часы, — я кивнул в сторону большого старинного циферблата над доской.

— Какие часы? — удивилась преподавательница. — Михаил, я задала конкретный вопрос: вы справились с заданием или нет?

— Так справился же! На защитное стекло нанес руны, маркером!

Эля ткнула меня локтем в бок:

— Не дури голову, Миха! Признавайся — ты же спрятал что-то?

Я повернулся к Ермоловой и не мог понять: она шутит или нет?

— Часы над доской. Вот эти! — и пальцем ткнул, прямо в них. И ни фига!

— Опять ты за свое… — покачала головой Эльвира. — Просто скажи Анастасии Юрьевне, что именно ты зачаровал.

— Так я и говорю! — попытался снова оправдаться я, понимая при этом, что, кажется, меня ждет или очередная вздрючка, или я приближусь к опасной границе, за которой — разоблачение!

— Титов-Титов… — покачала головой теперь и Анастасия Юрьевна. Ну, вот что это такое вообще? — Ничего, сейчас выясним, выполнил ты задание или опять дурака валяешь. Итак, есть несколько вариантов снять отвод глаз, и эти методы одинаково действенны как против начальной ментальной магии, так и против иллюзий. Первый способ — негатор. Он «отключит» всю магию. Второй метод — артефакты типа зеркала Нехалены или Всевидящего Ока. Или их компактные варианты: очки, монокли, волшебные фонари… Вам, как пустоцветам, вполне подойдет словесная формула, акцентированная жестом, указывающим на участок пространства, который вы хотите проверить. Записывайте: «Quidquid latet apparebit»! Я, как маг полноценный, вполне могу масштабировать воздействие формулы и снять отвод глаз со всей аудитории… Как раз посмотрим, кто из вас применил «отвод глаз» наиболее изящно!

Она так и сказала — «изящно». А я пялился на часы, про которые внезапно все забыли, вспоминал про статуи в Ингрии… И мне было стремно. Кузевич-Легенькая, меж тем, встала из-за стола, прошла в центр аудитории, развела руки в стороны и произнесла звонким голосом, который эхом отразился от стен:

— Quidquid latet, apparebit! — то есть — «Все тайное станет явным!»

Легкая волна света прошлась по комнате, и все ахнули.

— Часы! — воскликнула Эля. — Миха, тут и вправду были часы!

— Титов? — голос преподавательницы был максимально удивленным. — Ты просто невероятно похож на… На… На кого ты похож, Титов⁈

И вдруг Анастасия Юрьевна хлопнулась в обморок, рухнув прямо на пол, очень сильно всех напугав. Мы с Ермоловой тут же кинулись к ней — делиться жизненной энергией и маной — а все остальные забегали, засуетились, побежали звать дежурного…

А потом, когда в аудиторию вломились Иван Ярославович и Ян Амосович и привели в чувство Анастасию Юрьевну, всех нас выгнали из кабинета. Мы толпились снаружи и ждали, переговариваясь. Одногруппники наперебой пытались понять, на кого же все-таки я похож, и ответа найти не могли. Мнения разнились: одни говорили, что на некоего киноактера, другие подыскивали кого-то подходящего из преподавателей… Ну, и обсуждали, почему наша психолог потеряла сознание, тоже. Наконец из аудитории вышел очень уставший директор и сказал:

— Титов, ты идешь за мной. И ты, Ермолова, тоже. Все равно ведь сядешь под кабинетом и будешь смотреть на дверь глазами брошенного олененка… У остальных — перерыв, до звонка семь минут осталось. Идите, воздухом подышите, дамы и господа студенты!

Ермолову все-таки оставили в приемной — скучать. И мне это не понравилось. А еще не понравилось, с каким скорбным видом Ян Амосович ходил по кабинету и смотрел в окно.

— Титов, я должен тебе сказать… — он ухватил себя за бороду. — Такое дело… В общем — тут все сошлось в одной точке, и эта замена, и инициатива Анастасии Юрьевны по изучению «отвода глаз», черт бы его побрал! И чего я мнусь-то? В общем — на тебе стоит этот самый «отвод глаз», Миха. Очень, очень мощный. С очень хитрой защитой. Говоря начистоту — я подозреваю, что ставил его кто-то из великих менталистов, скорее всего — из Рюриковичей. Чего это стоило заказчику, или каковы причины наложения такого заклинания — гадать можно бесконечно. Нет, линейно все понятно: скрыть твое сходство с родней. Но зачем?‥

— Чтобы не позорил фамилию, — пожал плечами я. — Перестарок, пустоцвет, выродок. Нафиг им такой нужен? Будет высший свет пальцем тыкать и говорить, что у них фиговый генетический код.

— Так себе вариант, — хмыкнул Ян Амосович. — Вот, например, Ермолова, которая тебя, балбеса, за дверью дожидается. Великий клан! Богатейший отец! Такой конфуз со спецификацией! А никто никакой «отвод глаз» не ставил!

— … и у мамы не крал. И в интернат не отправлял! — напомнил я. — Может быть, мой папаша — псих ненормальный? Среди магов таких хватает! Вон, ермоловские себе руки ножами режут и щенков сначала растят, а потом убивают. А у моего родителя вот такая система подготовки дражайшего сыночка, а?

— Это понятно, — не стал спорить директор. — Но я боюсь и представить, кто ты такой, если отдача от попытки площадной — не целенаправленной! — деактивации заклинания вышибает в бессознанку не самую последнюю волшебницу?

— Сын Великого Инки, — сказал я. — Попаданец из далекого и мрачного будущего, где людей поработили нейросети? Живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, царя Ассирийского? Инопланетный засланец из мира победившего карламарлизма?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — отмахнулся директор. — Твой отец — точно русский, тут и гадать нечего. Давай вот что, Титов: бери свою Ермолову, и езжайте-ка вы в Ингрию, очередной заказ доставить. Пустячное дело! Отвезете — и погуляйте, развейтесь. Отведи девушку в кафе, может быть — в театр… Возвращайтесь после отбоя.

— Очень подозрительно, — покосился я на него. — С чего такая щедрость?

— Это не щедрость. Мне хвосты надо подчистить, сторонних специалистов приглашать, которых к тебе допускать никак нельзя. А если вы вот так вот запросто поедете, то никто не заподозрит потом, что вся суета — по твоей вине. Сбежать сможешь? — вдруг поинтересовался он. — Чтобы правдоподобнее. Ну, двое сумасшедших влюбленных, повинуясь чувствам, и все такое… Но при этом — ребята хорошие, про долг не забывают и заказ доставили. Чтобы и наказать вас — но не сильно.

— Смогу, — ничтоже сумняшеся, откликнулся я. — У меня карточка есть от служебной калитки.

— А… — замер директор. — И давно?

— С мая. Ни разу не пользовался, — снова отрапортовал я.

Ключ-карта была та самая, которую в свое время Аронович потерял. Я берег ее для крайнего случая, думал — придется, возможно, из Пеллы побег устраивать, особенно после тех терок с Вяземским и его командой. Ну, и когда Эля меня динамила, тоже. Но теперь-то я и не думал бежать! Пока директор не попросил.

— Молодцом! Устроим вам подростковый бунт. Завтра оба наказаны будете: заставлю вас на пару книги в библиотеке весь день клеить… — задумчиво проговорил директор.

— «Только не бросайте меня в терновый куст!» — процитировал я жалобно.

В библиотеку! С Элей! На целый день! Божечки, да я теперь и не знаю, что выглядит более сказочно: побег в Ингрию до самой ночи или вот такое вот наказание? Директор подошел к столу, достал оттуда два значка с гербом Пеллы и строго посмотрел на меня:

— Это — индивидуальные телепортаторы. Если случится непредвиденная дрянь — ломайте к черту, и тут же окажетесь в этом самом кабинете. Нам неприятности не нужны! Понятно?

— Понятно.

— А вот это — доставишь игумену Аристарху в Лавру, — он протянул мне небольшую коробочку. — В собственные руки. Кодовое слово — «тринитротолуол», отзыв — «ректификация». Запомнил?

— Запомнил, — кивнул я.

— Вопросы? — поинтересовался Полуэктов.

— Второй мотоциклетный шлем, — сказал я. — Правила дорожного движения никто не отменял.

— Молодец! — с некоторым уважением тряхнул головой Ян Амосович. — Значит, побег переносится на полчаса. Повесим мы второй шлем на руль твоего «Козодоя»… Идите, спрячьтесь пока где-нибудь. Давай, Титов. Шуруй!

И я пошуровал. За дверью с диванчика вскочила Ермолова и бросилась ко мне:

— Ну, что там? Что? Какие новости? — она и вправду волновалась.

— Новости? — я приобнял ее за талию, и мы вышли в коридор. — Новость первая: я не живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, и это не может не радовать, потому что очень уж методичным негодяем он был, просто кошмар! Головы врагов в кучки складывал и три тысячи человек на кол за раз сажал — и все под роспись, в специальной ведомости!

— Ну Ми-и-и-иха!

— У нас есть индульгенция на побег в Ингрию, — выдал страшную тайну я. — И возвращаться можно после отбоя!

— Серьезно-о-о? — отпрянула девушка.

— Да вот тебе крест! — побожился я. — Поедешь со мной по работе, завезем посылку, а потом будем тусить!

— Уи-и-и-и! — обрадовалась Эля, а потом замерла и посмотрела на меня теми самыми глазами брошенного олененка: — А точно?

— Если через полчаса на моем «Козодое» появится второй мотоциклетный шлем — значит, точно, — успокоил ее я. — Полуэктов не стал бы просто дурить мне голову, он всегда знает, что делает. Ну, почти.

— Круто! Тогда я переодеться и встречаемся на лавочке! — обрадовалась Ермолова и убежала.

А я с некоторым холодком подумал, что телепортатор, конечно, штука хорошая, но и о средствах магзащиты и других полезных вещицах забывать не стоит. Вляпаться в какой-нибудь бесперспективный блудняк типа тупых разборок в подворотне, пьяных приставаний сервитутского барыги в баре или локального хтонического инцидента в такой день? Ну, не-е-е-е-ет!

Ушлый я, в конце концов, или не ушлый?