На равнинах иерехонских

Глава 17

Пробуждение было тяжелым, после приступа всегда было так. Жутко не хотелось открывать глаза и возвращаться наполненный болью мир. В ушах стоял непонятный гул, это было необычно. Ноздри щекотал странный запах. Томэ попробовал шевельнутся, тело неохотно подчинилось, он понял что лежит на чем-то твердом.

— Пора очнутся, друг мой. Не спрашиваю как ты себя чувствуешь, знаю что плохо, но чем раньше ты придешь в себя, тем быстрее я смогу тебе помочь.

Снова этот голос, где он мог его слышать? Мысли путались. Томэ приоткрыл глаза, над ним стоял крепкий человек в мундире Схолы.

— Аргус, — хрипло сказал он, — откуда ты взялся?

— Не поверишь, я с отрядом должны были изловить самозваного короля Некрополя, а вместо этого нашли тебя.

Теперь Томэ все вспомнил. Парк, нападение, демон. А голос, который он услышал принадлежал декарху Аргусу.

— Где я?

— В оплоте Схолы, ты сюда недавно уже заглядывал. Помнишь?

— Я арестован?

— Разве у нас есть для этого основания?

— Не отвечай вопросом на вопрос, — Томэ привстал и оперся на локоть. — Если вы хотели помочь, то отправили бы меня во дворец Алоика. Так я арестован или нет?

— Конечно, нет. Ты у нас в гостях, скажем так.

— Значит, я могу встать и уйти?

— С твоей стороны это было бы очень невежливо.

— Я потом пришлю письмо с извинениями.

— Боюсь это не вариант.

— Так я все-таки у вас в плену?

— Тебе не стоит быть таким враждебным. Тут никто не хочет мне повредить.

— Простишь, если я тебе не поверю?

— Скоро ты сам во всем убедишься. Кстати, может, встанешь? Ты ведь все равно собирался куда-то идти.

Томэ оперся ладонями в каменный пол и попробовал подняться. Получилось это далеко не с первого раза. Оказавшись все-таки ногах, Томэ впервые как следует огляделся. За спиной, обнаружилось два бойца в форме Схолы. Он почти не сомневался, что уже видел этих бессловесных здоровяков в свите Асгрейда. Томэ скользнул по ним взглядом и стал осматривать зал. Это было что-то промежуточное между рукотворным чертогом и огромной пещерой. Купол над головой наверняка сотворили человеческие руки, а вот стены больше походили на работу природы, хотя, он не мог их толком рассмотреть, поверхность скалы почти полностью покрывали какие-то наросты. Воздух наполнял странный синеватый свет, Томэ не мог определить его источник. Он и Аргус стояли на краю зала, к противоположной стене вел узкий каменный мост. Два других моста пересекали его посередине, куда больше таких же конструкций виднелось в отдалении. Над головой ярусы мостов поднимались почти до самого купола, а внизу последние терялись из вида на головокружительной глубине. Каменные дороги точно также пересекались друг с другом. Казалось, вся пещера опутана толстыми прядями паутины.

— Пойдем, ты увидишь все сам.

Аргус ступил на мост, и поманил Томэ за собой. Десятник посмотрел на невысокие перила. Интересно, что случится, если этого болвана как следует пихнуть? Сразу за мыслью пришел приступ тошны. Нет, он определенно пока не готов к таким экспериментам. Да и два шкафа за спиной, тоже не давали повода для энтузиазма.

Идти пришлось долго, мост сам по себе был длинным, и к тому же Томэ несколько раз останавливался перевести дух. В такие моменты Аргус с мерзкой улыбочкой смотрел на пленника. Внешне схоларий был само спокойствие, но Томэ казалось, что он уловил нетерпение, скрытое за высокомерной маской.

Наконец показался конец моста, из синей мглы стали выступать детали стены. Теперь Томэ мог рассмотреть их подробней. Барельефы? Нет. Вовсе нет. С каждым шагом его изумление становилось все больше. Казалось бы, после ручных демонов, он не должен ничему удивляться, но это зрелище его потрясло.

Стены покрывали человеческие тела. Их кожа была настолько белой, что сначала он принял их за статуи, но теперь видел что это люди. Бесконечные ряды вдоль всей стены, от купола вниз, до невидимого дна пещеры. Сотни… нет, скорее тысячи тел. Они утопали в белом камне, который был похож на мрамор, но Томэ при взгляде на него почему-то появлялась мысль о свечах. Странный камень соединял тела со стеной и обволакивал их снаружи гладким панцирем. У некоторых из снаружи осталась только голова, другие выступали по пояс.

Мост закончился, и он смог подойти к телам вплотную. Сейчас он видел все детали. Глаза и рот мертвецов были зашиты толстой серебряной нить, ноздри залеплены все тем же камнем.

— Колдовство, — пробормотал Томэ, — некромантия и человеческие жертвоприношения. Чего-то подобного я мог ожидать от Некрополя, но никогда бы не поверил, что в Схоле заправляют такие же дикари.

Аргус рассмеялся в ответ.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. То, что ты видишь, это сложнейшая система. Почти такая же сложная, как корабли, которые путешествуют между мирами. Никакому оборванцу из Некрополя не под силу даже приблизительно ее понять, а не то, что повторить. Так что прояви уважение.

— Ох, извини если задел твои чувства, никогда бы не подумал, что чернокнижники такие ранимые.

— Да нет, как раз за меня можешь не волноваться. А вот мои маленькие друзья могут расстроиться.

Аргус поднял руку и щелкнул пальцами. Из затененного промежутка между телами на свет выбралось насекомое размером с кулак. Из-за размера Томэ не сразу понял, что смотрит на огромную пчелу. Насекомое казалось выкованным из золота, черные полоски только подчеркивали блеск. Пчела неторопливо перебралась на лицо мертвеца и повернулась головой к Аргусу. Томэ показалось, что создание сердито на кенатраха за нарушенный покой.

— Вот наши небольшие, но драгоценные помощники. Здесь их миллионы.

Аргус протянул ладонь и кончиками пальцев коснулся тела пчелы. Насекомое недовольно отодвинулась, расправила крылышки и с гудением взлетело. Томэ вздрогнул. Гудение! Гул стоял вовсе не в его ушах. Звук шел от стен зала. Он понял, что стоит в центре гигантского улья.

— Что-то такое, в Схоле соскучились по медку?

— Почти угадал. Все это ради меда. Истинного меда.

— Вставляет сильней, чем порох?

— Дает власть над демонами, — Аргус прошелся вдоль стены, касаясь пальцами тел. — Даже для тех немногих людей, что обладают даром, тяжело находится рядом с созданием из нереальности. Для обычного человека такое совершенно невыносимо. Он любой ценой постарается сбежать, а если не сможет, то, скорее всего, потеряет сознание и умрет через несколько часов. А ведь мы вызываем даже не великих демонов, а всякую мелюзгу. Как ты понимаешь, в бою такое оружие было бы очень неудобным. Нам пришлось искать решение. И мы его нашли.

— Да-да, я понял, что вы гении, — отозвался Томэ.

В самодовольной речи декарха его больше всего зацепили слова о "великих демонах". Что за чувство тогда проявилось в голосе Аргуса? Ему очень не хотелось думать, что это было предвкушение. Как же далеко эти сумасшедшие собрались зайти?

— Все еще смеешься? — вздохнул Аргус. — Вот ведь дубовая башка. Но ничего, скоро ты сам увидишь истину, которую не сможешь отрицать.

Декарх запустил ладонь за отворот форменного кафтана и вытащил кинжал. Рукоять была белой, выточенной из кости, а лезвие черным и блестящим, словно стеклянным. От одного взгляда на оружие у Томэ почему-то стало ломить затылок.

— Это обязательно? — спросил десятник. — Если хочешь открыть мне глаза это можно обойтись и без инструментов.

— Не беспокойся, — хмыкнул Аргус. — Это оружие не предназначено для живых.

Декарх приблизился к сплавленному со стеной телу и стукнул рукоятью по камню, который покрывал труп до самой шеи. По глянцевой поверхности пошли трещины. Аргус ударил еще раз, толстая корка осыпалась на пол. Осколки разлетелись во все стороны, один стукнулся о носок ботинка Томэ. Он бросил на него взгляд и понял, что снова ошибся. Никакой это не мрамор. Воск. Колдовской воск колдовских пчел.

После ударов Аргуса, тело очистилось до пояса. Белая кожа блестела, точно покрытая влагой, Томэ не смог разглядеть под ней костей. Ключицы, ребра… казалось, они растворились. Плоть трупа была вздута, а кожа натянута, так что не осталось никаких складок. Декарх осторожно погрузил острие туда, где должна заканчиваться грудная клетка и медленно сделал небольшой разрез. В нос Томэ ударил резкий запах, он походил на аромат меда, только сконцентрированный в тысячу раз.

На месте разреза выступила большая капля цвета темного янтаря, будто смола на стволе. Аргус слизнул ее и припал к ране губами. Томэ слышал, как тот всасывает густую жидкость, плечи декарха тряслись, словно от возбуждения. Десятника передернуло.

Через минуту Аргус, наконец, оторвался от трупа, он вытер губы и повернулся к Томэ. Лицо декарха было красным, будто обгорело на солнце, на лбу выступила испарина. Аргус тяжело дышал, словно ему пришлось долго бежать.

— Ох, как хорошо. Что порох, что любое другое снадобье, по сравнению с этим ничто. Это не просто удовольствие. Это ключ силе, ключ к истинному миру. Только так ты можешь увидеть его тайны.

Аргус в упор посмотрел на Томэ, и он снова вздрогнул. Глаза декарха изменились, их от края до края затопила жидкость цвета янтаря. Будто воду бросили каплю краски она застыла там вместо того чтобы растворится. Янтарное облако поглотило белок и радужку, лишь черные точки то тут, то там выныривали из нее на поверхность. Сначала Томэ подумал, что это зрачки, но быстро заметил, что у точек есть еще и протяженность. Казалось, будто глаза Аргуса превратились в крошечные аквариумы и в каждом плавает существо похожее на черную змейку. Время от времени это существо выныривает из янтарных завитков и прижимается головой к стеклу.

— Что такое? У меня что-то не так с глазами?

Судя по голосу, Аргус заметил реакцию Томэ и она его позабавила.

— На твоем месте я бы срочно пожаловался хорошему специалисту. Очень хорошему.

— А ты знаешь, что обычный человек не заметил бы никаких изменений? Ты уже можешь видеть тайное. Но это лишь самый краешек. Тебе еще расти и расти.

— Если я сейчас вырасту, то не влезу ни в один мундир. Так что лучше как-нибудь без этого.

— Дурак, упрямый дурак.

Аргус покачал головой и коснулся разреза на трупе, большим и указательным пальцем он прижал края раны друг к другу.

— Тут еще хватит на несколько раз, — пробормотал он и отвел ладонь.

На месте разреза остался толстый рубец. Пальцы Аргуса блестели от капель меда, он протянул ладонь к Томэ.

— Попробуй. Ты должен заглянуть глубже, чтобы меня понять.

Томэ попятился.

— Извини, но что-то я брезгую.

Аргус улыбнулся, как улыбаются детям.

— Скоро ты будешь просить об этом как о награде.

Декарх всплеснул рукой, янтарное облачко вспорхнуло с его пальцев и ударилось в лицо Томэ. Он успел зажмуриться, но это не помогло. Ему показалось, что под веки затекает жидкий огонь.

— Первый раз всегда тяжело. Лучше открой глаза. Так все закончится быстрее.

Томэ зажмурился еще сильней и прижал к векам ладони.

— Ну как знаешь, — равнодушно сказал Аргус.

Пламя словно выедало глаза, он упал на колени и согнулся пополам. Казалось, огонь течет по глазным нервам прямо в мозг.

— Чтоб ты сдох, Аргус! Чтоб тебя в Некрополе распотрошили! Чтоб… — Томэ осекся.

Боль исчезла без всякого перехода, будто кто-то повернул выключатель. Пламя сменилось приятным холодком. Облегчение было такое, что хотелось застонать от удовольствия. Он отвел от лица руки, выпрямился и осторожно открыл глаза.

Сначала ему показалось, что ничего не изменилось, но потом он увидел отличие. Предметы только на первый взгляд казались обычными, стоило сосредоточить на них взгляд и они делались полупрозрачными, словно открывалось второе дно. Это совсем не походило на то, что он испытал в Алой жемчужине.

Чувства тоже стали острей. Теперь он слышал, что жужжание пчел на самом деле шепот. Раздраженный и угрожающий, он мог даже разобрать слова, но не узнавал языка. Шепот доносился сверху, Томэ поднял глаза к куполу.

Пчелы клубились там у стен. Казалось, они движутся безо всякого плана, но теперь Томэ знал, что не так. Он мог почувствовать их разумы, маленькие, но яркие, с легкой кислинкой. Томэ машинально облизнулся.

Ему захотелось увидеть, где же находятся их ульи. Он прищурился и разглядел, что крылатые создания, то и дело отрываются от роя, касаются стены, а потом проходят сквозь нее. Прямо сквозь твердый камень. После этого загадочные насекомые очень быстро скрывались из виду в недоступных взгляду глубинах, но он успевал уловить отблеск чего-то огромного. Или вернее сказать, чего-то такого, где само понятие о пространстве теряло смысл. Чем бы ни было это место, Томэ не сомневался, что оно лежит за пределами реальности.

— Похоже, ты догадался, — сказал Аргус. — Да, наши пчелы собирают нектар вовсе не полянках Фидии. Цветы которые их привлекают, растут очень далеко от нашего мира.

Томэ посмотрел на декарха. Для его нового взгляда тот почти не изменился, только глаза теперь излучали свет, будто гнилушки на болоте. Он ощутил привкус внутренней сущности Аргуса и поморщился, она было мутной и словно забродившей. Такое бы он есть не стал. Почему-то сама мысль о возможности съесть чью-то сущность не показалась ему сейчас странной.

Он поднялся и посмотрел назад. Безмолвные схоларии теперь выглядели для него так, будто их тела состоят из толстых канатов, которые намотали на каркас. Их сущность была горькой и словно раздробленной. Хотел бы он знать, что это значит.

За спинами воинов пространство словно рябило. Томэ не мог ничего рассмотреть, только улавливал запах. Корица?

— Ну как, освоился?

Томэ неохотно повернулся к Аргусу. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, чем когда только очнулся. Он не знал, произошло это само по себе или сыграл свою роль колдовской мед, но если декарх попробует на него давить… что ж он готов проверить кто из них крепче, и те два урода за спиной ему не помешают.

— Достопримечательности просто поражают. Не пробовали продавать сюда билеты?

— Ты еще не видел самого главного.

Аргус подошел к перилам моста и указал вниз. Сначала Томэ увидел нечто похожее на плывущую в воде медузу, размытое, полупрозрачное и колышущееся. Он перегнулся через перила и присмотрелся. На его глазах создание обретало плоть, словно проступая в реальности.

Это была какая-то смесь насекомого и человека. Часть туловище и крылья принадлежали огромной пчеле, из брюшка выступали двенадцать человеческих ног, рядом с крыльями двигались шесть рук, голова несла три лица, каждое из которых смотрело в свою сторону.

— Это еще что за пакость? — прошептал Томэ.

— Каждому улью нужна своя матка. И прояви уважение, ты говоришь о моих товарищах.

— Ты сделал это с ними на пару с Асгрейдом?

Аргус чуть заметно, поморщился при имени кентарха и мотнул головой.

— Говоришь так, как будто их силком затащили. Они сами долго этого добивались. Смотри внимательней, теперь каждый из них больше чем человек. Они обрели силу. Бессмертие. Все, о чем только можно мечтать.

— Твой шеф уже заводил разговоры о великом будущем и планах, которые Схола строит на мой счет. Он имел в виду что-то в этом роде?

Томэ старался говорить как можно боле бесстрастно. Он подозревал, что получалось неважно, но Аргус был слишком поглощен зрелищем чудовища, чтобы обращать внимание на детали.

— Не знаю, о чем вы точно говорили, но скорее всего, да. Это высшая цель для всех нас. Награда, которую обретут сильнейшие. Те из них, которые выживут.

— Даже так.

— Конечно. Асгрейд наверняка пытался все подсластить, он постоянно так делает, но я скажу правду. Такую силу нельзя получить, не заплатив цену. Для многих она оказывается слишком высока. Еще одна причина, по которой нам так нужны люди с даром.

— Дай угадаю, те кто не справляются заканчивают на этих стенах.

— Вовсе нет. Для этого они слишком ценны. Хотя, наши бурдюки тоже не просты. Мы не можем схватить первого попавшегося бродягу и притащить сюда. Приходится просеивать заключенных.

— Нелегко вам беднягам, — пробормотал Томэ.

Теперь он ясно понимал, как сильно изменился Аргус, даже по сравнению с их встречей в "Черной лошади", не говоря уж об их знакомстве. Тогда декарх показался ему обычным служакой, простым и глуповатым. Теперь в нем появилась зловещая глубина. И куда только подевались разговоры, о защите Фидии? Казалось, тайны скрытого мира без остатка поглотили человека, с которым он когда-то повстречался, и вернули назад кого-то совсем другого.

— Не бывает пути без препятствий. Ты сам это скоро поймешь. Пришла пора сделать первый шаг.

Томэ резко повернулся к декарху. Такой поворот ему был совершенно не по душе.

— Я бы хотел дождаться Асгрейда.

На самом деле ему совершенно не улыбалось снова повстречаться с кентархом. Почему-то он был уверен, что все его уловки буду Асгрейду на один зубок. Но это давало возможность потянуть время.

На лице Аргуса отразилась внутренняя борьба, губы схолария беззвучно шевелились, будто он спорил с кем-то.

— Нет. Я нашел тебя и никому не уступлю свое право. Чужаки и так забрали в Схоле слишком много власти.

— Уверен, что сможешь повторить все это кентарху в лицо?

— Не пытайся заговаривать мне зубы. Я не такой дурак, как ты думаешь.

— Что ты так завелся? Вроде простой был вопрос.

Аргус шагнул к Томэ и положил руку ему на плечо.

— На самом деле я понимаю, что с тобой происходит. В первый раз, это все равно, что прыгнуть в воду с большой высоты. Многие не находят в себе сил. Тогда нужен человек, который бы их подтолкнул. Прости, что разозлился, это было глупо. Я помогу тебе.

Невидимая сила сдавила Томэ со всех сторон, чувство было такое, будто вокруг него обвилась огромная змея. Казалось, еще немного и от нажима затрещат ребра.

— Если хочешь, может сопротивляться. Это ни на что не повлияет. Все что тебе нужно, получить тройной поцелуй.

Существо под мостом расправило крылья и начало плавно подниматься. Томэ чувствовал, что вокруг кипит настоящая буря силы. Он старался дотянуться до этих потоков, зачерпнуть из них хотя бы пригоршню, тогда он бы смог разорвать колдовские путы. Он забыл о своем страхе перед тайным искусстве, то, что двигалась к нему навстречу пугало намного сильней, чем любые последствия в грядущем, но постоянно натыкался на незримую преграду. Томэ напрягал все силы, чтобы разрушить ее или найти брешь, но все было впустую.

Король улья поднялся над перилами, три его головы оказались на одном уровне с головой Томэ. На каждом из лиц создания отражалась своя эмоция, которую через секунду, словно в калейдоскопе сменяла другая. Лица задумчиво хмурились, искажались от гнева или беззвучно смеялись. В смене выражений не было никакой логики или ритма. Только одно оставалось постоянным, словно холст под красками. Томэ видел его в распахнутых черных глазах, в болезненном изломе губ, в дрожании мелких жилок. Это был страх, безумный и бесконечный. Казалось, создание хочет излить его в крике, облегчить свою муку, но какая-то сила не дает ему это сделать и заставляет только постоянно сменять маски. Томэ тоже хотелось закричать, пусть это и стыдно на глазах Аргуса, но из горла вырвался только хрип.

Существо протянуло к нему все свои шесть рук. Тройной поцелуй. Печать на все части его души. Томэ смотрел в черные глаза, и чувствовал, что растворяется в них. Это чувство вовсе не походило на то, о котором пишут романтичные поэты, восхваляя очи красавиц. Томэ казалось, будто его сознание погружается в кислоту. Едкая жидкость разъедала разум, целые блоки грозили потерять связь с остальными, и обрушится в никуда. Томэ трясло от боли и страха. Растопыренные пальцы чудовища почти коснулись его щек и замерли. Томэ понял, что его больше ничто не держит и отпрыгнул так, что ударился спиной о противоположные перила.

Аргус согнулся пополам и прижал ладонь к голове, между пальцев струилась кровь. Барьер рухнул, и сила хлынула в Томэ. Напор был таким, что казалось, голова сейчас взорвется. Он должен был куда-то его направить.

Декарх отшвырнуло с моста, он прокатился по камням и замер у стены. Томэ развернулся к молчаливым схолариям и выбросил в их сторону сжатый кулак. Раздался громкий треск, воины беззвучно рухнули. Многорукий царь улья накренился и закружился рядом с мостом, как поплавок в водовороте. Сзади что-то мелькнуло. Он снова развернулся, чтобы добить Аргуса, но схоларий по-прежнему лежал без движения. Сам воздух рябил и переливался, будто мыльный пузырь.

Рябь стала еще сильней и "пузырь" лопнул. Перед Томэ стоял Аши. В руках каи держал плеть, утяжелитель покрывала кровь.

— Откуда ты здесь… Нет, — оборвал он себя, — все потом. Убираемся отсюда!

Из-за спины послышался непонятный шорох, Томэ оглянулся. Тела упавших схолариев дергались как в припадке. Плоть словно сползала с костей и смещалась вглубь тела. На глазах Томэ выставленная из рукава ладонь превратилась в натянутую на кости перчатку.

— Мне это как-то нравится, — пробормотал Аши.

— В этом поганом местечке ничего не идет так надо. Пошли-ка пока…

Кожа на ладони схолария натянулась и лопнула. Из опустевшего рукава выбралась розовая многоножка. Создание казалось покрыто какой-то слизью, маленькие коготки противно стучали по камню. За первой тварью из пустого рукава выскользнула вторая. Сигментированая плоть упруго вздымалась и опадала. Томэ озарило, он понял, смысл своего недавнего видения. Безгласные схоларии вовсе не были людьми. Это были куклы, кожаные мешки, натянутые на каркас костей, жизнь им придавали лишь эти многоножки.

Другое тело распадалось таким же образом. Первая многоножка двинулась в сторону Томэ, остановилась, задрала голову и раскрыла пасть. Частокол клыков оскалился на людей.

— Бежим!

Товарищи бросились к другому мосту, многоножки удивительно быстро неслись следом.

— Вот ведь поганые твари, — рычал Томэ. — Выберусь отсюда живым, буду давить всех жуков, пауков каких только увижу. Дай мне плеть!

Аши чуть замешкался и протянул десятнику рукоять. Это действительно было оружие Томэ, он заметил его отсутствие, когда проснулся и решил, плеть забрали схоларии.

Многоножки и не думали отставать. Полу-насекомые, полу-акулы, двигались невероятно быстро, они скользили по камню так быстро, словно это был лед. Томэ оглянулся и понял, что нет никаких шансов удрать. Насекомое, которое неслось впереди, неожиданно ткнулось головой в пол, розовое тело сократилась как пружина, стремительно распрямилось и прыгнуло прямо ему в лицо. Это было так неожиданно, что он едва успел взмахнуть плетью. Гудящий утяжелитель врезался туловище твари и разорвал его пополам. Из раны выплеснулась золотистая тягучая жидкость, похожая на сироп, в нос Томэ ударил едкий запах. Ошметки насекомого упали на пол и конвульсивно задергались на камнях.

Гибель первого охотника не остановила остальных. Пока Томэ на миг задержался, что отразить прыжок, они приблизились настолько, что оставалось только принять бой. Насекомых было около полусотни, они двигались как стая обученных гончих. Их строй растянулся и выгнулся под краям. Твари собирались взять людей в клещи. Маленькие ножки неутомимо шуршали, конические клыки злобно блестели. У Томэ оставались доли секунды, чтобы попытаться спасти свою жизнь. Ему нужно было чудо.

Он потянулся к силе в тот самый момент, когда сразу десять тварей прыгнули на него. Он разбил головы трем, и успел прикрыть лицо локтем, но остальные повисли на его теле, как собаки на звере. Клыки проткнули одежду и впились в мышцы. Две твари скользнули по его груди и ринулись к горлу, рядом закричал Аши. Томэ видел маленькие разумы насекомых, они горели как угли и жгли его тело. Он напряг волю словно и словно клинком рассек невидимый полог над головой. Сила хлынула вниз, поток был размытым, нечетким, сам не зная как, Томэ сжал его и направил на себя. Теперь это был горный водопад, яростный и ледяной. Томэ едва не оглушило, перед глазами встала пелена, он заставил себя продолжать тянуть силу. Больше, больше, потушить чужой огонь!

— Томэ, хватит!

Крик донесся, словно из другого мира, но он встряхнул его. Десятник вздрогнул, контроль над силой вырвался из рук, высвободившийся жгут ударил в солнечное сплетение. Томэ согнулся от боли, его чуть не стошнило.

— Проклятье!

Перед глазами медленно прояснилось, он посмотрел на Аши. Каи стоял на одном колене, упершись кулаком в камень, побелевшее лицо покрывал пот. Вокруг валялись тушки насекомых, он походили на высохшие пустые оболочки. Он перевел взгляд на остальную стаю. Многоножки свились в извивающийся клубок. Твари яростно грызли друг друга, куски шкуры и плоти разлетались во все в стороны. Насекомых полностью захватил импульс, который вел их до удара силы. Они должны были убивать и теперь атаковали первое, до чего смогли дотянуться. Огоньки разумов подернулись пеплом.

— Что ты сделал? — спросил Аши. — Что это было?

— Понятия не имею. Просто нужно было как-то отбиться.

— Тебе надо быть осторожней, ты едва не сделал со мной то же, что с этими гусеницами.

Аши тяжело встал и наступил на высохшее тело, оболочка многоножки лопнула по всей длине, как пустая скорлупа. Над ботинком поднялось облачко пыли.

— Извини, не было времени подумать. Ухватился за первое, что попалось под руку.

Как передернул плечами.

— Ты тоже едва не пропал. Я не мог до тебя докричаться, тебя, будто куда-то утаскивало. Чудо, что ты все-таки меня услышал.

Томэ вздрогнул, он понял, что все могло случиться, именно так сказал Аши. Десятник выругался. Он сделал то, чего делать никогда не собирался — стал использовать силы, в которых ничего не понимал. Пока ему везло, но вечно это не продлится.

— Дальше бежать можешь? — спросил он. — Тогда пошли, здесь не место, чтоб об этом рассуждать.

Они добрались до ближайшего моста. Напротив него, на другой стороне пещеры, темнела какая-то ниша. Томэ надеялся, что это выход. Должен же он тут где-то быть, верно?!

Товарищи не успели пробежать и трети моста, когда камень под ногами закачался. Томэ инстинктивно оглянулся. Король улья прекратил кружиться в невидимом водовороте, и целеустремленно двигался к прямо к ним. В стороне десятник увидел сгорбленную фигуру. Аргус стоял привалившись плечом к стене, даже на расстоянии Томэ чувствовал на себе горящий от злобы взгляд.

— Аши, на будущее, если захочешь проломить кому-то плетью башку, выставляй переключатель на максимум, чтобы наверняка.

Крылатое создание оказалось перед мостом, три пары рук вцепилось в перила, черные глаза впились в Томэ, тело будто сдавило, на десятника обрушился приступ боли, словно дали о себя знать все сегодняшние раны. В ответ он ударил по твари волной сырой силы, пчелиный король выпустил перила и попятился, Томэ постарался надавить сильней, но на этом успехи закончились. Создание не двигалось, но и он сам не мог пошевелиться. Он и пчелиный король сейчас были как борцы, которые сдавили друг друга в захвате. Томэ не мог выиграть соревнование в грубой силе, но он просто не знал, что еще делать. Больше всего болело плечо, оно пульсировало так, будто там собрался нарыв. Томэ не выдержал и коснулся раны рукой. Плечо словно взорвалось, десятник едва не потерял сознание, Аши уперся ладонями ему в спину и не дал упасть. Томэ хотел отдернуть руку, но она словно приклеилась к ране, пальцы жег ледяной холод. Король улья неподвижно висел перед мостом, словно шок человека оглушил и его.

В центр ладони уперлось что-то твердое, предмет проткнул рукав и выступал из плеча. Томэ конвульсивно сжал пальцы, холод обволок ладонь как перчатка. Чем бы это ни было, от инородного тела надо было избавиться как можно скорей. Чувство было такое, словно вытягивает занозу. Когда предмет полностью выскользнул из раны, боль сразу стихла, от облегчения на глазах Томэ выступили слезы. Он сморгнул их и посмотрел на свою ладонь.

В руке блестел кусок серебристого металла похожий на наконечник стрелы. Он выглядел жестким и одновременно прогибался под пальцами.

— Что это?! — воскликнул Аши.

Томэ хотел ответить, что не знает, но в тот же миг вспомнил парк и удар в плечо.

— Подарочек от Крысолова.

Он перевернул ладонь, чтобы бросить осколок, но серебристый металл отделился от его кожи на сантиметр и повис в воздухе.

— Очнись! Поглоти их!

Томэ оглянулся, Аргус, шатаясь, плелся к мосту, его правая рука была нацелена на короля улья. Десятник почувствовал, что межу схоларием и чудовищем словно дрожат натянутые струны. Аргус так отчаянно старался вернуть контроль над королем, что вкладывал в усилие саму свою жизненную сущность.

— Нет, пора с этим кончать, — проговорил Томэ и шагнул к декарху.

Он не успел сделать и двух шагов, как осколок металла страшно загудел. Томэ успел увидеть, как серебристая стрела сорвалась с места и ударила в центральное лицо чудовища, точно между глаз. Тело короля улья содрогнулось и исчезло из вида, точно скрылось между слоями реальности, Аргус вскрикнул и повалился на камень, Томэ надеялся, что больше декарх не встанет. Еда десятник перевел взгляд, чудовище снова вынырнуло из глубин мира, теперь оно мерцало, исчезая на долю секунды и тут же снова возникая. Казалось, что король улья пытается сбежать, но серебристая стрела, пригвоздила его к реальности. Аши распахнул глаза и уставился на монстра, Томэ понял, что каи до сих пор не видел чудовища.

Нужно было бежать, но Томэ заворожено смотрел, на битву. Скорость, с которой чудовище исчезало и возникало в реальности, постоянно росла, он едва мог бы моргать так часто. Десятник чувствовал, как неумолимо нарастает напряжение, что-то должно было сломаться.

От тела чудовища стали откалываться куски. Это совсем не походило, на то, что было бы, если от живого существа отрывали плоть, скорее отламывались частички мозаики. Полупрозрачные пластинки взлетали в воздух, оседали на серебристом металле и в тот же миг таяли, словно сделанные изо льда. С каждой новой поглощенной порцией колдовская стрела становилось больше. Она пожирала короля улья, как жадный хищник. Томэ не успел бы досчитать до десяти прежде, чем от чудовища не осталось ничего.

Колдовская стрела чудовищно разрослась и изменила форму, теперь это был цилиндр из сверкающего металла, толщиной в два обхвата и длинной с корабельную мачту. Поглотив последнюю порцию материи, цилиндр начал вращаться вокруг своей оси. Очень скоро его форма стала смазанной, как у спицы в колесе, порывы ветра заставляли Томэ и Аши сгибаться.

— Ты не думаешь, что нам пора? — крикнул каи сквозь шум ветра.

Томэ судорожно кивнул, они побежали дальше по мосту, стены пещеры задрожали, мертвые тела начали сыпаться вниз как орехи с веток. Казалось, еще немного и сам потолок обрушится им на голову. Впереди, в нише, к которой стремились друзья, распахнулись ворота. В проем вбежала толпа схолариев. Томэ резко затормозил, и чуть не упал, когда Аши врезался ему в спину. Среди воинов он заметил высокую фигуру. Расстояние было слишком большим, чтобы разглядеть лицо, но Томэ не сомневался, что это Асгрейд. Могучее присутствие колдуна сразу наполнило зал до краев. Асгрейд вскинул руки, цилиндр взвизгнул, и стал замедляться.

Томэ не стал дожидаться чем кончится поединок и развернулся в обратную сторону.

— Похоже, это будет нелегко, — пропыхтел он на ходу.

Из этого проклятого места наверняка должен быть больше, чем один выход. Шум над головой все нарастал, Томэ рискнул бросить взгляд наверх. Металл продолжал изменять форму, цилиндр быстро уплощался, из его боков выступали острые края. Лопасти яростно рассекали воздух, стены дрожали без перерыва, но Асгрейд тоже давил все сильней. Томэ чувствовал, что колдун побеждает, скоро он покончит с этим и возьмется за беглецов. Выход! Ему любой ценой нужно найти выход.

Был только один способ. Нити силы оказались скользкими, точно смазанными, но Томэ сумел за них ухватиться, кажется, он уже начал ловчей управляться с такими вещами. Он стал быстро ощупывать окрестности, другие проходы действительно были, но далеко слишком далеко. Зато впереди, рядом с мостом, он ощутил слабость в дрожащей стене. Томэ стиснул зубы, нужно было рискнуть.

Он натянул потоки, до которых смог дотянуться и разом их отпустил. Удар пришелся в нужное место, от стены откололся огромный кусок и с грохотом полетел вниз, из трещины, сверху хлынул солнечный свет. Воздух в пещере зашипел и наполнился густым дымом, словно чертог улья был огромной колбой, в которой началась химическая реакция. Сзади что-то жутко закричал Асгрейд.

Десятник и Аши добрались до разлома, в широкой трещине темнели слои материковой скалы, выбраться можно было только на самом верху. Томэ надеялся на другое, но ему и так уже очень повезло. Края разлома были зубчатыми, как ступени, так что подниматься было не очень тяжело. Друзья немедленно стали карабкаться к куполу. Прямо из стены возникали пчелы. Насекомые зло гудели и кружились вокруг. Они пока не нападали, но Томэ чувствовал, что это дело времени. Томэ как мог отталкивал их легкими ударами силы.

Добравшись до середины разлома, он посмотрел вниз и увидел, что Асгрейд стоит один перед воротами, а схлоарии несутся в их сторону по мосту. Сил на разговоры не осталась, Томэ кивнул Аши и они ринулись в последний рывок. Стены продолжали трястись, дым густел и выедал глаза, становилось жарче. Томэ не обращал ни на что внимания, он сосредоточился на проломе, из которого лился свет. Он так сильно вымотался, что почти не понимал, зачем так стареется, тело двигалось, как автомат. Он подсадил Аши и следом за ним вынырнул на поверхность.