Мятежный рейд

Глава 5 Патент на дворянство

С досадой, что не прикрыл с вечера плотно окно, я зарылся в одеяло, но сон уже пропал. Снизу доносились громкие возгласы сержантов, голос одного из них мне был очень знаком. Обычное утреннее построение, после которого два взвода уйдут на полигон для занятий. Может, ещё удастся поспать? Ну вот какого дьявола они орут под самым окном?

— Убрали животы, крабье дерьмо! — разошелся Гусь. — Почему ремень висит? А ты сапоги в навозе всю ночь держал? От них воняет, как из выгребной ямы!

— Сука, гусь лапчатый! — простонал я, отбрасывая одеяло в сторону. — Перья выщиплю, на вертел посажу! Дал же бог человеку голосище!

Прошлёпав босыми ногами по деревянному полу, покрытому тонким слоем мастики, я подошел к окну и толкнул ладонями створки. В лицо пахнуло утренней свежестью со стороны Чернявки, запахом готовящейся на заднем дворе каши с мясом; тонкие ароматы вересковой Пустоши мгновенно взбодрили все чувства. Перегнувшись через подоконник, я стал разглядывать, как Гусь и Призрак строят свои взвода. Вдоволь наоравшись, Гусь отошел в сторону, не замечая меня, и засунув пальцы под широкий пояс, приказал:

— Налее-во! На полигон — бегом марш!

Ту же команду продублировал Призрак, в отличие от своего дружка, командовавшего спокойно, но его тихий и намеренно тягучий голос штурмовики слышали прекрасно.

Двор, выложенный речным камнем, вздрогнул от топота ног. Пятьдесят человек, из которых больше половины — новички, бодро помчались к распахнутой калитке, ведущей на Пустошь. Я не стал окликать Гуся, чтобы вставить ему фитиль в одно место. Позже поговорю, наедине. Негоже ронять авторитет командира перед подчинёнными.

Быстро размявшись, я в одних подштанниках спустился вниз. Стесняться мне некого. Женщин в доме нет, ругать за такие вольности никто не будет. Зато теперь появился самый настоящий денщик из новеньких. Молодой парнишка, безотцовщина, еще семнадцати не исполнилось. Привел его Викар и чуть ли не слезно попросил позаботиться о нем. Мать тяжело болеет, того гляди и богу душу отдаст. А тут и Михель потребовал, чтобы я обзавелся слугой. Негоже командору без помощников. Я долго отпирался, потому что не хотел отдаляться от своих штурмовиков. Но дон Ансело и Аттикус вразумили меня, сумев доказать, что наличие слуги нисколько не запятнает мою честно заработанную репутацию. И решение насчет Тью пришло сразу же. Я обрисовал пареньку его обязанности и пообещал учить его как штурмовиков, но по личной методике. Что такое «личная методика» Тью не понял, но восторженно смотрел на меня своими глубокими синими глазами, что никак не вязалось с его простоватым крестьянским лицом. Жесткие соломенные волосы торчали на голове подобно ежиным иголкам, отчего я мгновенно пришел в негодование. И через десять минут отрядный брадобрей начисто снес всю растительность. Тью особо не переживал. Он с удовольствием разглаживал новую парусиновую куртку, затянутую потертым стареньким поясом, который ему любезно отдал Рич, то и дело косился на сапоги, еще не веря, что одежда теперь его личная. А ведь пришел в одном дранье.

— Командор, я кашу принес! — встретил меня возгласом Тью, накрывая стол для завтрака. — А еще хлеб, сыр и свежие овощи!

Такой он у меня, простецкий парень из Акаписа. Зато теперь он выглядит как настоящий боец кондотты. За поясом торчит двуствольный пистолет, на другом боку — палаш, на обритой башке черная косынка. Это уже влияние Рича, сам так же ходит, пугает горожан, которые его не знают, своим видом.

— Воду приготовил? — спросил я, выходя на крыльцо. Голые ступни ощутили приятное тепло нагретого утренним солнцем камня.

— Так точно! — деловито ответил Тью и кивнул в сторону двух кожаных ведер для омовения.

— Ну ладно, — я хлопнул ладонью по мориону, висевшему на груди, и перемахнул через высокие перила. Приземлился в нескольких шагах от ведер. Взял одно из них и опрокинул на себя, оглушительно крякнув. Не глядя протянул руку, в которую денщик тут же вложил полотенце. Я растерся жесткой тканью до покраснения кожи и потопал в дом.

— Доклад, — потребовал от парня, идущего следом.

— Сержанты Гусь и Призрак увели людей на занятия. Капитан дон Ансело вместе с советником Аттикусом уехали в Акапис по каким-то делам, не смог выяснить, — деловито произнес Тью мне в спину. — Рич еще не появлялся. Наверное, от чародейки не может отлипнуть с ночи.

— Цыц, мальчишка! — я застыл на ступенях, ведущих наверх, и обернулся. Мой палец уперся в нос денщика. — Держи своё мнение при себе, когда дело касается любовных отношений других людей. Иначе горько пожалеешь.

— Понял, командор! — простецки произнес Тью, хлопая глазами. — Никогда больше!

— Молодец, — похвалил я. — Пойду переоденусь, а ты пока пол подотри. Наследил я здесь. Сам-то поел?

— Да, на кухне.

— Ну, ладно, работай.

В спальне я сменил мокрые подштанники на сухие, надел штаны и рубашку, сунул ноги в начищенные сапоги (теперь голова не болела по поводу содержания гардероба в порядке и чистоте), перед зеркалом опоясался ремнем, на котором в специальных петлях висели «Уничтожитель» и «Громовержец». Да-да, я придумал название для второго пистолета. «Рука Смерти» — слишком пафосно для огнестрельного оружия и не дает всей полноты ощущений, для чего сделана эта вещь. Ведь «руку смерти» можно отнести к чему угодно: к мечу, стреле, выпущенной из арбалета или лука, ядру, наконец. Я заметил одну странность. «Рука» давала оглушительный выстрел, после чего в ушах долго звенело. Не знаю, с чем это связано; возможно, с какими-то конструктивными особенностями или качеством металла. Так что в один из вечеров после очередной стрельбы по мишеням, пришла мысль, которая и воплотилась в название.

Кстати, «Уничтожитель» бил куда мягче, но шуму создавал не хуже своего собрата.

Переодевшись и причесав еще не высохшие волосы, я спустился в столовую, где для меня уже был готов простой завтрак. Питался из общего котла, как и прежде. Дон Ансело начал зудеть, чтобы я нанял прислугу следить за чистотой в доме. Пару хорошеньких горничных и повара для начала. Ага, намек на некие обстоятельства. Дескать, штурмовики два-три раза в неделю ходят в Акапис для снятия дефицита общения с женским полом, а командор ведет строгую жизнь монаха. Так нельзя. Когда еще леди Тира войдет в дом хозяйкой. К тому времени мужской стручок усохнет без дела. Умел Михель поднять настроение, за то и уважаю его.

Сытная пшенная каша с кусками мяса в жестяной миске еще парила, поэтому с удовольствием поел, заедая хлебом и пахучим козьим сыром. Налил из запотевшего кувшина молока в кружку, вспоминая, как Озава накладывала плетения на посуду. Хорошая вещь, не хуже ледника действует.

Я нахмурился. Чародейку нужно вводить в состав отряда. Пусть и слабенькая в плане целительства, но своими зельями и умением штопать раны пригодится. А неодарённого лекаря найду в Акаписе. Уже есть несколько кандидатов, дон Ансело к ним присматривается. Будут вдвоем в лазарете служить. Проблема в одном: девушка опасается вступать в отряд, памятуя о мести Рэйджа Котрила. Как будто она уже не предала его! Надо напомнить Ричу, чтобы давил на нее, не давая ни единого шанса соскочить. Без нашей защиты девке хана придет, и мой товарищ сам понимал эту истину.

Поев, я вышел на крыльцо и суровым взглядом окинул свое хозяйство. Возле ворот несли службу двое бойцов; заметив меня, сразу же встрепенулись, чтобы показать свое рвение. Я усмехнулся и направился в сторону казарм. Артельщики Викара закончили с крышей и окнами второго корпуса, осталось только возвести двухъярусные нары. Старшина еще вчера уверял меня, что им хватит трех-четырех дней, и можно принимать работу.

Над навесом кухни дымила печь, там крутился кашевар и что-то выговаривал своему помощнику, рубившему дрова. Этих людей я нанимал среди мирян, и едва отбился от желающих кормить штурмовиков. Видно, молва о щедром господине пошла в Акаписе нешуточная, а я ведь никому не обещал хорошее жалование. Десять рандов[1] в неделю, не больше. И тем не менее, охотников пойти в услужение хватало. Поэтому и не торопился нанимать кухарку в дом, горничных, конюшего и прочих, без чьих услуг обойтись тяжело. А вот кузнец не помешает, как и лекарь. Впрочем, Аттикус землю носом роет, обещал найти и того, и другого.

— Командор, мы будем сегодня заниматься? — вынырнул откуда-то Тью. — Солнце уже высокого.

— А ты как думал? Я же тебя не кашу мне носить взял, — я усмехнулся, увидев, как вспыхнуло от радости круглое лицо паренька. — Пошли за ворота, там есть полянка симпатичная.

— Может, на полигон?

— Нет, — возразил категорически. — Во-первых, ты еще не освоил первичные навыки штурмовика. Во-вторых, на нас будут пялиться бойцы, отвлекаться от службы. А мне это не нравится.

— А стража на воротах? — подколол меня Тью.

— Этим можно. Их всего двое, они на карауле. Заодно и поучатся.

Побеждать врага можно даже булыжником, если он вовремя попадется под руку. Но зачем нам камень, если есть холодное и огнестрельное оружие? Именно с овладения кортиком я и начал потихоньку обучать денщика. Сначала Тью захотел сразу же освоить палаш. Пожав плечами, я не стал его отговаривать, а просто попросил принести из дома клинок.

Через десять минут занятий он честно признался, что правая рука уже не слушается, а левой ему несподручно.

— Будешь укреплять кисти рук каждый день, в свободное от службы время, — приказал я и показал, как именно. И Тью добросовестно держал палаш на вытянутой правой руке сколько мог, а потом менял её на левую.

Так-то паренек сам по себе обладал гибкостью и выносливостью, несмотря на худобу. И после усиленной кормежки лицо его округлилось, да и сам Тью физически окреп. Я бегал с ним вдоль Чернявки, разработал комплекс разнообразных упражнений, которые периодически всплывали в моей голове, как будто кураторы периодически открывали краник со знаниями чьей-то жизни, чтобы я мог пользоваться ими не только ради себя. Тью с удовольствием занимался, окончательно уверовав в то, что старая жизнь окончательно канула в прошлое, и теперь он стал штурмовиком, «черной смертью», как я шутя называл своих бойцов.

— Ну что, сегодня попробуем бой на палашах? — усмехнулся я, глядя на загоревшие глаза денщика. И медленно сбросил с себя пояс с пистолетами и куртку, вытащил из ножен клинок, взмахнул им крест-накрест.

Тью обнажился до голого торса, аккуратно сложил куртку и рубашку возле забора и с палашом вышел на утоптанный пятачок напротив ворот. Охранники оживились, предвкушая бесплатное представление. Парень повторил мое движение, и несмотря на добродушный смех стражников, принял боевую стойку.

Я не торопился и каждый прием повторял по несколько раз, постепенно наращивая темп. Денщик покрылся потом и даже высунул язык от усердия, отрабатывая финты, рубящие удары, переходы от обороны к атаке.

— Не торопись сразу освоить всё, что сегодня показал тебе, — когда мы сели в тенечке отдохнуть и попить водички, посоветовал я. — Возьми три-четыре приема и доведи их до рефлекса.

— А что это такое? — моргнул белесыми ресницами мокрый от пота Тью.

— Когда ты в бою применяешь тот или иной приём, даже не задумываясь — это и есть рефлекс. Видел, как владеет ножами Рич?

— Да! — с восторгом выдохнул паренек. — Мне бы так научиться!

— Ножевой бой — искусство, а не выступление в шапито, — предупредил я. — Если хочешь освоить его, попроси Рича. Надеюсь, он не откажется дать тебе несколько уроков. Но, в первую очередь, ты должен приручить шпагу, кортик, палаш. Эх, тебя бы с виконтом Агосто познакомить, вот кто умеет виртуозно махать клинком!

— Вы тоже, командор, не слабее их, — польстил Тью. — Так что получается, мне нужно будет освоить морское дело?

— Зачем? — усмехнулся я.

— Ну, у вас же есть «Тира», а шкипер Пегий считает, что настоящий командор — это вы, никто лучше вас не ходит по морю. Значит, и я должен уметь.

— Нет, твоя задача совсем другая, — я шутя пошлёпал ладонью по гладкому черепу юного денщика. — Ты не обязан знать название всех парусов, отрабатывать команды старого пердуна Пегого. Но в случае опасности находиться всегда рядом со мной и выполнять мои приказы.

— Понял, — призадумался Тью. — Значит, могу показать Пегому вот так!

Он сложил пальцы в классическую фигу и плюнул на неё. Я усмехнулся.

— Не вздумай этого делать. За борт выбросит! Плавать-то умеешь?

— Так я у моря живу! — воскликнул паренек.

— И все равно не рискуй. Наш шкипер шуток не понимает.

— Командор, к нам гости, — доложил один из охранников, вглядываясь в сторону Холма Блудниц, откуда из Акаписа вела дорога.

Я приложил руку ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. В самом деле, в паре лиг клубилась пыль от быстро двигающейся повозки или кареты. Или дон Ансело возвращается с какими-то новостями, или гости какие, вроде губернатора. Он ведь ещё ни разу в Пустоши не был, даже не поинтересовался, что здесь вообще происходит. Даже странно, почему такое равнодушие. Возможно, статус не позволяет? Кто он, и кто я? Купец, торгаш, к которому следует относиться с максимальной презрительностью.

— Кто это, интересно, — пробормотал я, вставая. — Летит как на пожар. Впрочем, подождём.

Через несколько минут к воротам подлетела карета, запряженная двойкой лошадей, покрытых пылью и потом. Возница в дорожном сюртуке, тоже обсыпанном белесо-серой пылью, осадил ретивых животных и посмотрел на нас и с недовольной рожей буркнул:

— А ворота открывать кто будет?

— Тебе зачем, любезный? — я едва смог разглядеть на запылённой дверце смутно знакомой кареты королевский герб. И догадался, прежде чем из неё выскочил молодой человек в черном кафтане и поддержал за руку важного и надутого господина Катберта. Интересно, какого черта дознаватель припёрся из самой Скайдры? Что опять произошло?

— Господин Сирота, вы невероятно несносны, — брюзгливо произнес Катберт. — Проявлять неуважение к королевскому дознавателю сродни неуважению королю.

— Ни в коем случае, ваша милость, — ограничившись приветственным кивком, я жестом показал стражникам, чтобы они не вздумали пропускать карету внутрь, а только открыли одну створку для гостей. — Дело в том, что во дворе еще очень много строительного мусора, и это меня немного расстраивает.

— Так в чем дело? Наймите крестьян с телегами, они живо все приберут, — брюзжал Катберт, шагнув вперед.

Я подмигнул чародею, и тот едва заметно улыбнулся в ответ. С трудом, но вспомнил его имя. Видерик Хумл, ментальный маг, по совместительству секретарь господина дознавателя. То, что такой важный гость разъезжает по дорогам Дарсии в одиночку, меня уже не удивляло. Имея в спутниках мага, можно позволить себе не брать охрану, пусть по статусу ему и положено.

Катберт тем временем по-хозяйски вошел в дом, огляделся по сторонам со скептически поджатыми губами, фыркнул и обернулся, обратившись ко мне:

— Почему не заведете себе прислугу, господин купец?

— А зачем она мне сейчас? — я тихо шепнул прокравшемуся следом за нами Тью, чтобы тот принес бутылку «Идумейского», фрукты и пару бокалов. — Мне хватает вон того паренька. Довольно смышлёный, виртуозно владеет не только клинком, но и тряпкой.

— Возможно, в скором будущем вам придется изменить подход к набору слуг, — загадочно произнес дознаватель и развалился в кресле, вытянув ноги в высоких начищенных до блеска сапогах.

Видерик привычно расположился за его спиной, держа в руках кожаный саквояж.

— Пока всё устраивает, — пожал я плечами. — Не желаете выпить с дороги?

— Охотно, а то горло пересохло, — не стал отказываться Катберт.

Примчался Тью, ловко держа в одной руке пару стеклянных бокалов и бутылку вина, а в другой — глиняную тарелку с виноградом и сочными абрикосами. Надо сказать, подобный опыт услужения у него был. Я частенько заставлял его накрывать на стол, когда в гости заглядывали Михель и Леон, поэтому парень не испытывал никакого волнения. Он быстро расставил угощение на маленьком столике и вежливо спросил замершего мага:

— Не угодно ли холодной воды, господин?

— Если не затруднит, — оживился Видерик.

— Сию минуту, — Тью быстро смотался на кухню и принёс запотевшую от холода глиняную кружку. Не иначе, набрал воду из зачарованного кувшина.

Маг чуть ли не со стоном осушил кружку и отдал её обратно. Мой денщик исчез с поля зрения, хотя точно находился где-то поблизости и бдительно следил за гостями. Научил на свою голову, взрастил телохранителя.

Я разлил вино по бокалам и поднял его, приглашая то же самое сделать дознавателю.

— Так чем обязан вашему приезду? — спросил я, дождавшись, когда Катберт сделает пару глотков. — Снова желаете допросить насчет смерти эрла Толессо? Только ничего нового не услышите. Я сказал всё, что знал.

— Умерший здесь не при чем, — поморщился дознаватель. — Вашей вины в его смерти не найдено, поэтому вопросов больше нет. Если бы не личная просьба лорда Торстага, меня никто бы не заставил трястись пятьсот лиг в карете по адской жаре.

— И в чём же просьба? — осторожно поинтересовался я. Прошло больше месяца с момента похорон старика Эррандо, а лорд так и не выполнил своего обещания насчёт дворянского патента. Его план упечь меня в тюрьму по обвинению в смерти эрла Толессо провалился, а значит, нужно ждать новых провокаций. Появление Катберта могло стать первым ходом в комбинации, или я чего-то не понимаю. А с другой стороны, довольно странная позиция лорда, имеющего на руках письменный договор со мной, подписанный в «Хитрой русалке» при Тире Толессо. Он ведь знает, что второй экземпляр находится у меня, и в любой момент я могу освежить память забывчивого Торстага. Иное дело, что моя выдержка заставила его занервничать, и после подтверждения о моей непричастности к смерти старика Эррандо, лорд был вынужден выполнить своё обещание.

— Передать вам некий документ, о котором между лордом Торстагом и вами ранее велась речь, — дознаватель щелкнул пальцем и Видерик ловко извлек из саквояжа знакомый кожаный тубус, перевязанный шёлковой нитью, конец которой находился на крышке и был запаян красной сургучной печатью.

Чародей вложил его в протянутую руку Катберта.

— Прошу обратить внимание, господин Сирота, на целостность печати, — дознаватель, в свою очередь, передал тубус мне. — Всё ли в порядке?

— Да, — я стал догадываться, что именно находится внутри него.

— В таком случае вы можете ознакомиться с его содержимым, — важный гость закинул ногу на ногу.

Сломать печать с оттиском королевской короны с лилиями не составило труда. Сургуч развалился на части и упал на пол. Неторопливо распустил вощёную нить на крышке и откинул клапан в сторону. Извлек из тубуса свёрнутый в трубку плотный лист гербовой бумаги, развернул его. Сердце непроизвольно ёкнуло. Это была грамота о присвоении мне титула сеньора, одного из младших дворянских титулов, за большую услугу Короне в деле уничтожения пиратской вольницы. Особо не расписывалось, что за услуга, но я сообразил, что содействие лорда Торстага оказалось решающим.

Так как я, по сути своей, являлся теперь владельцем нескольких акров земли, то дворянство возводило меня в мелкие управляющие феода. Правда, сейчас шёл процесс централизации власти, и я, как его владелец, становился вассалом короля. Никто не имел права заставить меня принять присягу на верность тому же графу Абре, к примеру, или леди Тире, вздумай она разыграть такую карту. Во-первых, королевский закон запрещал подобные переходы под руку старшего вассала, ну, а во-вторых, на Тиру у меня совсем иные планы.

Я внимательно прочитал грамоту, проверил большую печать и размашистую, на две строки, королевскую подпись. Аккуратно свернул и затолкал в тубус ценнейший для меня документ.

— Поздравляю вас, сеньор Сирота, — Катберт поднял бокал, предлагая мне сделать то же самое, и отсалютовал им. — Теперь вы имеете право пользоваться всеми благами дворянского сословия, носить шпагу и вызывать на дуэли своих противников.

— Разве ради этого я хотел получить статус? — я усмехнулся и вслед за гостем опустошил бокал. — Для меня самое главное, что титул наследственный, а значит, можно теперь и семью заводить.

Дознаватель расхохотался, оценив шутку и охотно принял предложение выпить по бокальчику, сразу превратившись из чиновника-сухаря в обычного мужика, любящего вино и приятную компанию.

— Скажите, господин Катберт, а почему именно вы передали мне грамоту? Насколько я знаю, подобная процедура полностью лежит на губернаторе провинции или наместнике? Не стоило так беспокоится. Вызвали бы меня в Скайдру, не надломился бы, приехал.

— Я многим обязан лорду Торстагу, — признался дознаватель, — и не мог отказать в маленькой просьбе. Он сказал, что хочет сделать вам приятное, господин Сирота. Небольшая задержка с вручением грамоты была связана со смертью эрла Толессо. А лорд как раз и занимался этим делом по указу короля. В любом случае в Скайдру вам придется съездить. И в обязательном порядке представьтесь эрлу Тебриссо — вашему губернатору. Я, конечно, извещу его на обратном пути, но прошу, не затягивайте с визитом.

— Обязательно, господин Катберт, — кивнул я. — Непременно представлюсь. Передайте мою сердечную благодарность лорду Торстагу. Даже не представляю, насколько тяжело ему пришлось убеждать короля дать какому-то купцу дворянский титул.

— Поверьте, король подписывает подобные грамоты раз в пять лет, если не реже, — покровительственно улыбнулся дознаватель. — Но в вашем случае это было сделано очень быстро. Ведь именно купец Сирота способствовал разгрому пиратской вольницы. В Рувилии уже ходят легенды про некоего бесстрашного молодого человека, чуть ли не в одиночку обманувшим морских грабителей.

— И даже про «золотой караван» не говорят?

— Печальная история, о которой предпочитают говорить в узких кругах, — нахмурился Катберт. — Зачем это знать простолюдинам?

Ну да, поражение Королевского флота и провал разведки тяжёлым катком прокатились по самолюбию дарсийских лордов, адмиралов и генералов. Меня удивляет, как лорд Торстаг умудрился выкрутиться из неприятной ситуации, да еще повернул разгром «золотого каравана» в свою пользу. С другой стороны, один галеон все-таки дошёл до Суржи. Казна в убытке не будет, но ведь не зря в провинциях застонали, что в этом году подняли налоги. Значит, потери все равно ощутимые. Эх, не дотянуться сейчас до своей доли. Эскобето, надеюсь, надёжно спрятал золото.

Мог ли бывший капитан флотилии острова Инсильвады обмануть и присвоить мою долю себе? Не сомневаюсь, что его очень долго корёжило от желания смыться с ним куда-нибудь в пустынные земли Аксума вместе со своей красавицей-женой. Вероятность такого исхода невероятна высока, но я почему-то верю в порядочность Эскобето.

— Ну что ж, сеньор Сирота, — дознаватель вернул пустой бокал на стол и поднялся. — Приятно делать людям сюрпризы. Если не секрет, чем теперь займётесь?

— Тем же самым, с чего начал, — я счел нужным проводить Катберта до кареты. — Буду сопровождать купеческие караваны.

— Неразумно подвергать себя опасности, когда можно жить на доход от земли, — покачал головой гость, медленно шагая по дорожке к воротам. — А ещё можно найти невесту с богатым приданым. Так и вовсе не придётся рисковать.

— Я не привык еще к мирной жизни, — рассмеялся в ответ. — Кровь бурлит, требует приключений. Но к вашему совету прислушаюсь. Когда заработаю репутацию, уже не буду сам ходить по Рокане. Моя кондотта блестяще справится и без своего капитана.

Мы подошли к карете. Видерик Хумл распахнул дверцу и придержал за руку дознавателя, чтобы тот, не дай бог, не брякнулся со ступеньки. Брякнув шпагой о порог, Катберт скрылся внутри, но тут же высунулся и прикоснулся двумя пальцами к краю шляпы.

— Всего хорошего, господин Сирота. Не забудьте о своем представлении.

— Лёгкой дороги, господин Катберт, — отправил я вежливый ответ.

Чародей с улыбкой тихо шепнул:

— Поздравляю вас, сеньор Сирота. Я очень рад, что все обернулось даже лучше, чем предполагалось.

Я про себя усмехнулся. Ну да, мог бы и на плаху пойти, да вовремя куратор появился, избавил меня от тяжелого решения. Может, и в самом деле мне благоволит удача?

Возница недовольно зыркнул в мою сторону и щёлкнул кнутом. Лошадки всхрапнули и потащили карету в Акапис, а я стоял и смотрел, пока клубы пыли не исчезли за Холмом Блудниц.

— Командор, так вы теперь дворянин? — раздался за моей спиной голос Тью.

Обернувшись, я увидел распахнутые от восторга глаза паренька.

— Подслушивал, паршивец? — нахмурился я, сдерживая смех.

— Случайно!

— Тебя матушка не порола за непослушание?

— Не-а, даже пальцем не трогала! — Тью продолжал улыбаться.

— Придется заняться воспитанием, — пригрозил я. — И предупреждаю: никто не должен знать о моём разговоре с дознавателем. Сам скажу, только попозже, понял? А то занятия сорвешь, выпорю точно.

— Слушаюсь, командор! — воскликнул молодой денщик, вскидывая ладонь ко лбу.

— Болван, шляпу сначала надень, — ну невозможно сердиться на этого шалопая. Тью еще не успел потерять детскую наивность в правоту старших, хоть уже давно жил по жестоким законам улицы. Старшина Викар вовремя привёл его в наш отряд, иначе судьба парня была бы незавидной: висеть в петле на городской площади за бродяжничество или воровство, или пойти в кандалах на каторгу.

Во мне всколыхнулось странное чувство, лежавшее под накопившимся слоем равнодушия ко всему, что происходило до сих пор вокруг. Я почувствовал, насколько важно спасти хотя бы одного мальчишку и воспитать из него настоящего мужика, который сумеет постоять не только за себя, но и за справедливость, за идеалы этого мира. Миссия? А черт его знает. Мне до сих пор снятся странные сны из чужой жизни, где я пытаюсь спасти маленькую девочку, вытаскивая ее из-под града пуль, раскалывающих даже гранитные валуны. И просыпаюсь в поту, ощущая ноющую боль в пояснице и ногах. Или это моя жизнь, в которой я тоже был солдатом?

Вернувшись в дом, я еще раз внимательно прочитал королевский патент, позволявший мне встать вровень с Котрилом и с другими мелкими дворянами. Насчёт аристократии я не питал иллюзий. Не ровня, увы. Но, хотя бы, я могу теперь прийти в дом леди Тиры Толессо как и положено сеньору: на коне и со шпагой.

После обеда из города на артельной телеге возвратились Михель и Аттикус, привезя с собой письмо от Грашара.

— Поговорили мы с Джервисом, — жадно выпив половину кувшина и передав его такому же уставшему и запылённому Аттикусу, сказал Михель. — Он обещал завтра приехать в Пустошь и посмотреть, можно ли что-то сделать на такой мелкой речушке. Баржу с ковшом артельщики предлагают поднять вверх против течения путем постепенного углубления русла начиная с устья. Чернявка маленькая, особых проблем не должно возникнуть. Тысяча крон за работу, командор. Я пытался сбить цену, но Джервис развернулся и пошел прочь. Ну, а что мне оставалось делать?

Дон Ансело развел руками.

— Тысячу найду, — успокоил я друга. — Надо будет, заложу еще пару камешков у Ольмы Теобальт.

— Разденет она тебя, Игнат, — покачал головой Аттикус. — Вроде бы приятная женщина, а гляжу я на неё и вижу кобру. Самую настоящую кобру, готовую нанести смертельный удар.

— Почему кобра? — усмехнулся я. — Мне кажется, на акулу она больше похожа. Кружит вокруг неторопливо, откусывает от жертвы потихоньку по кусочку, пока та не сдастся. Если ты знаешь её повадки и всегда настороже — то лучше женщины в Акаписе не найти. Вот, почитайте, что мне сегодня привез королевский дознаватель.

Я бросил дону Ансело тубус, и он ловко поймал его на лету. Переглянулся с Аттикусом.

— Говорил тебе, что Катберт к Игнату приезжал, — усмехнулся тот с довольным видом. — А ты: к губернатору по судебным делам! С тебя бутылка «Идумейского».

— Ага, — не особо слушая товарища, Михель прилип к патенту. Прочитав от начала до конца, он поднял голову и вдруг засмеялся.

— Нашел что-то смешное? — мне стало любопытно.

— Интересно получается, — капитан штурмовиков потряс грамотой. — В Сиверии тебя лишили статуса дворянина и послали на убой. А король, с которым мы воюем, награждает тебя потомственным дворянством. Мир в моих глазах перевернулся! Пусть титул не такой и великий, но все сеньором быть куда лучше, чем купцом, от которого нос воротит даже мелкий дворянин.

Аттикус шагнул ко мне и крепко обнял. Потом потряс за плечи, и глядя в глаза, воскликнул:

— Выходит, ты теперь можешь смело просить руки леди Тиры! Надо срочно ехать в Скайдру! Заодно и вопрос с деньгами решим!

— Неужели ты, медуза паршивая, думаешь, что я хочу жениться на Тире из-за ее богатств? — вскипел я. Не ожидал такого от товарища. — Как ты можешь такое говорить?

— Послушай, фрегат-капитан Фарли, — Аттикус оставался невозмутимым, словно его не задела моя неожиданная вспышка. — За твоей спиной почти сотня человек, которые пойдут за тобой, не колеблясь. Но даже верность должна оплачиваться золотом. У тебя нет таких денег, и когда штурмовики поймут эту простую истину, они начнут постепенно уходить. Так и будет, поверь. Человек — не пёс, который будет служить за похлебку и кашу. Ему нужен кошелек, в котором всегда найдётся пара «корон». Предлагать свои услуги по охране караванов — не самая прибыльная работа. Золото дает земля, на которой ты хозяин; банки, где ты держись свои финансы. Леди Тира — славная и умная девушка, уже давно понявшая, как нужно жить. Она с радостью вложит деньги клана Толессо в общее дело, Игнат! И ты вернёшь их в сто крат больше!

— Кхм! — Михель аккуратно свернул патент и вложил его в тубус. — Слюньку иногда заносит в мечтаниях, но в общем он говорит правильно. Ты вложился в особняк, купил несколько акров земли, хочешь пустить по Чернявке купеческие барки, причал построить… Сколько же нам придется караванов провести, чтобы покрыть все расходы?

— Если я женюсь на Тире в статусе сеньора, от неё отвернется вся аристократия Скайдры, — я заложил руки за спину и стал расхаживать по гостиной. — Жить в одном городе с теми, кто находится на вершине и не замечает тебя как равного — врагу не пожелаешь.

— У леди Толессо душа покрыта бронёй, её просто так не уязвить, — уверенно сказал Аттикус.

— Знаток женской души выискался, — фыркнул я.

— Не забывай, это я поддерживал её в пиратском плену, — палец Аттикуса ткнулся в мою сторону. — И я знаю, какова Тира в деле. Она сгрызет любого аристократа.

— Плохо ты знаешь их нравы и повадки, — я покачал головой. — Ладно, что там пишет Грашар?

Хозяин таверны «Полная чаша» прислал совсем короткое письмо, вернее, записку на сложенном вдвое клочке серой бумаги. Вчитавшись в корявые строки, я довольно усмехнулся и посмотрел на советника.

— Аттикус, как у нас дела с отрядной кассой?

— Осталось четыреста золотых крон, — сразу же ответил он. — Часть жалования мы сэкономили на отряде дона Ардио. Теперь ему платит леди Тира. Но если будем сидеть без дела, через месяц придется урезать питание бойцов. А дальше я загадывать боюсь.

— Тогда эта новость вовремя, — я потряс запиской Грашара. — Тарли прислал голубя с письмом, в котором извещает о формировании трёх караванов. Два из них уходят в Рувилию с интервалом в три дня. Еще один направляется в верховья Роканы. А насколько мне известно, река протекает в нескольких милях от Спящих Пещер.

— Не стоит ввязываться в тёмные делишки, — поморщился дон Ансело. — Только-только у нас почва под ногами появилась.

— Да и не собираюсь я туда лезть, — успокоил я друга. — Михель, на тебе обязанность сформировать отряд в сорок человек. Чтобы большая часть состояла из опытных бойцов, а дополнишь теми, кто хорошо себя проявил на занятиях. Оставшиеся переходят под командование Аттикуса.

— А? — так и замер советник. — Игнат, я же в военном деле дуб дубом!

— Ничего, справишься. Дубы для военного дела очень даже полезны, они лишнего шагу без приказа не сделают, а это мне и нужно, — пошутил я. — Заодно обсудишь с Джервисом план по строительству причала. Я завтра загляну в гости к Ольме. Деньги будут.

— Не потяну я, — Аттикус обессиленно сел на диван. — А если кому вздумается напасть? Смогут ли рекруты отбиться?

— Не будет никто нападать, — уверенно произнес Михель. — Котрил со своей бандой занят совершенно иными делами, дай бог, они его и погубят. Но я бы на всякий случай оставил здесь кого-то из сержантов. Гуся или того же Призрака. Парни цепкие, никому расслабляться не дадут.

Дон Ансело прав. Слюнька не авторитет среди штурмовиков, даже новеньких. Они же видят, кто все время проводит с ними, кто гоняет на полигонах и вместе с ними кашу из одного котла есть. А мой советник почти не появляется в Пустоши, нашел себе подружку в Акаписе и чувствует себя лучше всех.

— Хорошо, я оставлю Призрака с его взводом, — мое решение вызвало облегчение на лице Аттикуса. — Он знает, как организовать караульную службу, не даст никому расслабиться. В его дела, дружище, не влезай. На тебе только организационная часть работы. Питание, обмундирование, ну и следить за строительством причала.

— А «Тира» вернется в Акапис? — имея в виду бриг, а не девушку, спросил Аттикус и с надеждой посмотрел на меня.

— Пока не решим вопрос с наймом, корабль останется в Скайдре. Я тебе напишу записку и отправлю с голубем к Грашару. Ты только не забывай заглядывать к нему.

— Ладно, делай как нужно, — сдался товарищ. — Я верю в твою удачу, Вестар Фарли.

— Тогда чего сидим? — хлопнул я в ладоши. — Дел по горло, отплываем послезавтра. Тью!

— Я здесь, командор! — чертенок выскочил из-под лестницы. На его лице было написано столько ожиданий и страха, что я не выдержал и улыбнулся.

— Начинай собирать вещи. Всё аккуратно сложи в дорожный сундук, не забудь оружие.

— А я? — робко спросил денщик. — Мне можно с тобой?

— Не только можно, но и нужно. Нечего в Пустоши бездельничать. Попробуй только подвести, без жалости выкину за борт, и даже спасать не стану.

— Есть, командор! — завопил Тью и рванул по лестнице наверх, перескакивая через две ступеньки.

Примечание:

[1] Ранд — самая мелкая монета в Дарсии. 120 рандов = 1 либру, 80 либров = 1 золотой кроне