Мятежный рейд

Глава 10 Под парусами и на гравитонах

Предположение шкипера Хубальда подтвердилось. Ранним утром на «Эпиналь» заявился сам хозяин каравана и привел с собой какого-то мужчину в сером сюртуке, и на голове которого едва умещалась забавная округлая шляпа с узкими полями. Он был представлен мне и дону Ансело как доверенное лицо, с которым нам предстояло почти два месяца (в лучшем случае) разделять тяготы и лишения долгого рейда.

Господин Николь Пенберти оказался невзрачным мужчиной сорока пяти лет, с редкой шевелюрой, к тому же начавшей активно выпадать, и с залысиной на лбу. Зато ростом его боги не обидели. Он был на целую голову выше меня, но создавалось впечатление, что Пенберти стесняется выделяться таким образом, отчего постоянно ссутулился и опускал узкие плечи. В общем, не впечатлил меня управляющий с первого раза. Главное, чтобы не вмешивался в процесс проводки каравана и не высовывался наружу, если случится нападение речных пиратов. Отличная ростовая мишень. Хороший стрелок с удовольствием отстреляется по ней из мушкета.

— К сожалению, появились обстоятельства, требующие моего присутствия в Скайдре, — деловито пояснил Максэнли замену самого себя на управляющего. — Николь уже занимался проводками караванов, опыта ему не занимать. Его самое лучшее качество — он никогда не лезет в дела, о которых не имеет представления.

Пенберти слабо улыбнулся шутке хозяина и оглянулся по сторонам, отмечая необычную суету на палубе. Его слегка шокировало, что наемники все как один ходят в одинаковой одежде, что было редкостью для подобных команд, и помимо этого сейчас увлеченно занимались чем-то странным, что в корне меняло представление о людях, желающих только заработать легких денег, особо не напрягаясь. Эти же, разбившись на пары, размахивали ножами, нападали друг на друга, отбивались и наносили нешуточные удары, которые запросто могли свалить неподготовленного человека с ног.

— Господин Максэнли, я думаю, пора поднимать паруса, — сказал Хубальд, поглядывая за борт. — Начинается прилив, не хотелось бы его проморгать, иначе придется идти до Норри на гравитонах.

— Да-да, конечно, — заторопился купец, и пожелав нам удачного пути, в сопровождении двух молчаливых телохранителей сошёл на берег. Не дожидаясь отплытия кораблей, поспешно сел в карету и уехал, поднимая шлейф пыли.

— Убрать сходни! Отдать швартовы! — загремел голос шкипера.

Засвистели дудки боцманов, началась звонкая перекличка, дублирование команд. Вздрогнула палуба «Эпинели», противно заныли зубы. Необходимая процедура выхода судна на фарватер, ничего не попишешь. Было видно, как тёмные воды Роканы неожиданно остановились и потекли вспять. Начался прилив, и наш караван согласно установленного графика, должен был в течение получаса покинуть Скайдру. Поэтому так торопился Хубальд.

— Пойду, пожалуй, к нашим оболтусам, — сказал дон Ансело. — Тью, а ты чего рот раззявил, ворон считаешь? Быстро скинул курточку и приступил к занятиям! У командора нет любимчиков! А если есть, то они ничем не уступают бравым штурмовикам!

Тью взглянул на меня с надеждой, и я кивнул, разрешая ему присоединиться к парням. Пусть руку набивает. Если до уровня новичков дотянется, то уже успех.

Я проводил их взглядом и дружелюбно произнес:

— Не угодно ли, господин Пенберти, пропустить по чарке рома? У меня для таких случаев есть хороший южный ром. Или не пьете с наёмниками?

— О вас я наслышан, господин Сирота, — голос управляющего был не чета его внешности — красивый баритон. С таким голосом очень удобно вести переговоры с деловыми партнерами, располагает к себе. — Не считаю зазорным пропустить пару стаканчиков со знаменитым командором.

— Даже так? — я подхватил Пенберти под локоть и поспешил уволочь его к себе в каюту, чтобы не мешаться под ногами экипажа, выводящего судно на фарватер. А то шкипер уже недовольные взгляды кидал в нашу сторону. — Не расскажете, кто так в красках расписывает мои заслуги, не такие и большие, кстати.

Пенберти сел за стол и с любопытством оглядел помещение, словно пытался составить мнение о человеке, живущем здесь. Его взгляд сразу наткнулся на перевязь со шпагой, висевшей на крючке у стены. Управляющий распрямил плечи и сразу стал серьёзным.

— Вы дворянин? — осторожно спросил он.

— Недавно получил патент, — небрежно ответил ему, разливая из квадратной бутылки зелёного стекла пахучий напиток густого янтарного цвета по оловянным чаркам. — Не стоит так реагировать. Разве вы мало с дворянами общаетесь?

— Да… просто неожиданно, — взяв стаканчик, он повертел его пальцами. — Я слышал, что вы обычный купец, потерявший всё состояние, попав в плен к пиратам. Представляю, какую силу воли и храбрость нужно иметь, чтобы совершить побег на чужом корабле, а после этого не опустить руки от отчаяния и суметь организовать кондотту!

— Согласен, не каждый человек способен на подобные подвиги, — я улыбнулся и приподнял чарку. — Более того, таких людей очень мало по статистике. Пейте, Николь. Ром отличный, не чета аксумской отраве. Не понимаю, из чего они его гонят: из навоза, что ли?

— Специфический вкус аксумского рома обусловлен водой, — неожиданно проявил свои знания Пенберти и сделал большой глоток. — Ведь Аксум очень беден реками, приходится рыть глубокие колодцы, чтобы обеспечить деревни и города питьём. Но проблема в том, что подземные источники во многих местах насыщены разными минеральными примесями, некоторые из которых весьма специфичны. Отсюда и гадкий привкус, забиваемый крепостью напитка.

— Надо же, не знал об этом, — по-настоящему удивился я.

— Вы же купец, такие тонкости должны быть известны, — улыбнулся управляющий и осушил чарку. — Отличный ром, не подделка.

— Знаете, Николь, я купец довольно специфический. Торговал тканями, табаком, шерстью, посудой… в общем, всем, кроме крепких напитков. Некая предвзятость существовала, признаюсь.

— Я не обвиняю вас, сеньор…

— Не надо. Здесь на корабле я для вас Игнат. На людях, конечно, соблюдайте этикет, чтобы не уронить авторитет командора, — я усмехнулся и тоже осушил чарку, чтобы немедленно наполнить её новой порцией. Не забыл и собеседника. — Так что насчет моей персоны, неожиданно ставшей знаменитой? Хочу признаться, я планировал добиться известности, и не скрываю своих желаний. Но чтобы так быстро…

— На бирже, где мне приходится бывать довольно часто, ходят байки о вашем рейде в Шелкопады. Подозреваю, без господина Боссинэ не обошлось. Умело запущенная история, да еще раскрашенная нужными цветами, дает нужный эффект.

Николь Пенберти начинал мне нравиться. Несуетный мужик, речь грамотная, связная. Нет подобострастия в глазах. Ну а то, что лицом не совсем вышел — так здесь мало красавцев. Жизнь тяжёлая, не на балах и пирах проходит, в сравнении с аристократами.

— А в чем преувеличение? — с интересом спросил я.

— Говорят, вам благоволит сам Кракен, — понизил голос Пенберти. — Иначе никак не объяснить, как вам удалось ловко проскочить Валунный Двор, не заплатив пошлину, а потом безжалостно разгромить пиратов, превосходящих вас по численности чуть ли не в три раза. Говорят ещё, их было больше двух сотен, а ушло всего десятка четыре.

— Ну… если и преувеличили, то ненамного, — я усмехнулся, не став разочаровывать управляющего. — Отряд был большой и серьёзно настроенный на грабёж, но мои ребята проявили храбрость, стойкость и дисциплину.

— Поэтому господин Максэнли согласился с вашим требованием, — теперь улыбнулся Пенберти. — Обычно он не меняет установленный тариф, а здесь выглядел таким спокойным. Вчера вечером приехал ко мне домой слегка пьяный и приказал собираться в поездку. Я думал, он сам поплывет в Осхор, и не ожидал, что вдруг резко поменяет своё решение.

— Не кажется ли вам это странным, Николь?

— Нисколько, — пожал плечами управляющий, смакуя ром. — Он частенько так делает. Вроде бы собирается самолично следить за караваном, а потом назначает меня или Тревика. По секрету скажу, не любит наш хозяин далёкие рейды. На моей памяти всего лишь дважды сходил, а потом дальше Невермута или Натандема нос не совал.

— Сколько лет вы у него служите?

— Пятнадцать.

— Срок солидный. Значит, доверяет вам.

Он снова пожал плечами, как бы говоря, что так и должно быть, если относиться к делу честно и серьёзно.

— Семья есть?

— Жена, трое детишек. Две дочки и сын, — эмоции промелькнули на лице Пенберти.

— Замечательно… А теперь, Николь, скажите, какие рекомендации вам даёт Максэнли в случае нападения пиратов?

— Не сопротивляться, если они превосходят в числе, — тут же ответил управляющий. — Он считает, лучше потерять товар, чем корабли. Чтобы построить судно, нужно серьезно вложиться, взять большую ссуду. На бирже изредка продают захудалые суденышки, но и на них большой спрос. А Элаф жутко боится влезть в долги. Раньше таким не был…

— Но ведь потерянный товар тоже дает пробоину в финансах, да такую, что долго в себя приходишь.

— Товар окупается быстро, если знать, где его реализовать, — вторично осушил чарку Николь. — Здесь, главное, не зевать.

— Ну… такая схема тоже имеет право на жизнь, — я не стал спорить. — А теперь послушайте меня, Николь. Я даю вам слово, что вы вернётесь к своей жене и детям в полном здравии и даже с ворохом интересных историй, если не станете вмешиваться в мои дела. По контракту я обязан защитить не только корабли, но и товар, находящийся в трюмах. Не вздумайте поднимать руки и сдавать позиции, как бы худо не было. Кракен хоть и морской дьявол, но помогает мне и на реках.

Я улыбнулся, но Пенберти почему-то побледнел и сглотнул тягучую слюну.

— Неужели это правда?

— Хотите доказательств?

— Как ни странно, впервые не хочу их видеть, — слабо улыбнулся управляющий.

— Нет, ну почему же? — я встал, отбросил полу кафтана и с шуршанием вытащил кортик из потертых ножен. Видимо, купеческий доверенный неправильно понял мой жест и попытался отодвинуться подальше от сверкнувшего клинка в уголок. — Глядите, Николь, вот этот кортик достался мне от одного фраймана, но как я не пытался узнать, где он раздобыл его, тот крепко держал язык за зубами. Глядите внимательнее!

Сжав рукоять кортика, я на мгновение замер. Клинок засветился нестерпимо белым сиянием, как будто пытаясь расплавиться, но через мгновение потускнел, только кончик едва уловимо подрагивал, остывая. Он был недоволен, что не удалось испить тёплой человеческой крови, но я уже научился осаживать его желания.

— Невероятно! — выдохнул Пенберти. — Впервые такое вижу! Белый клинок! А говорят, это все выдумки, сказки…

— Я же говорил вам, вернетесь домой с кучей интересных баек, о которых вам никто не поверит, но принесет мне репутацию удачливого кондотьера.

Кортик с мягким шуршанием вернулся в ножны.

— Что за белый клинок? — поинтересовался я.

— Существуют легенды, что некий пират по прозвищу Кракен выковал себе кортик, нож и абордажный топорик из какого-то невиданного железа. Оружие отличалось особой прочностью, но самое загадочное происходило когда он обнажал его перед боем. Клинки и топор раскалялись добела, и если их не насытить кровью, они рано или поздно уничтожат своего хозяина. Если вы не великий мистификатор, Игнат, то в ваших руках уникальный артефакт.

Пенберти вытер пот со лба, а я задумчиво присел на стул и наполнил наши чарки, которые были тут же осушены.

— Теперь я вижу, что вы настоящий купец, — Николь вытер губы ладонью. — Хватка у вас железная. Ни за что бы не догадался таким способом поднять себе репутацию. Я, кажется, понял. Некоторые слухи запускали ваши люди, да?

— Нет, только один человек. Лесс Боссинэ. И это были не слухи, а правда.

Николь понял, что я больше не собираюсь наливать, и неуклюже поднявшись, решил откланяться.

— Где вы будете жить?

— У меня на «Эпинали» личная каюта, — скривил губы управляющий. — Правда, там не развернуться, но хотя бы никто своим храпом мешать не станет. Я плохо сплю, если кто-то надрывает глотку во сне.

Мы разошлись. Пенберти направился в свою каюту устраиваться, а я поднялся на капитанский мостик, и с разрешения Оскара тихонько пристроился так, чтобы не мешать ему работать и обдумать рассказ Пенберти об оружии неведомого мне Кракена. Довольно необычно, что нащупать след к загадочному поведению кортика удалось вдали от моря, с помощью «сухопутной крысы». Ну, хоть что-то.

Наступал самый ответственный момент. Караван выходил на фарватер, стремясь встать на одну линию, пока прилив набирает сил. К тому же благоприятствовал ветер. Паруса с гулким хлопком натянулись как струна, засвистел ветер в леерах, заскрипел такелаж. Зазвучали отрывистые команды шкипера, дублируемые помощником — краснощеким моложавым мужчиной с густой шевелюрой черных волос, которые он небрежно прикрывал суконной треуголкой. Где Калифер (так представился мне помощник капитана) раздобыл сей головной предмет, используемый только на военном флоте, я мог только догадываться. Кто-нибудь из семьи служил на одном из королевских кораблей, позже отдав треуголку родственнику как подарок. Слишком она старая, уже несколько раз перетянутая.

Караван поймал ветер и прилив одновременно, что говорило о мастерстве флагманского капитана. Ещё бы! Купцы всегда ставили во главе рейда опытных шкиперов, понимая, что от них зависит благополучный исход предприятия.

Мимо потянулись земли, купленные недавно Тирой. Здесь до сих пор стояли лачуги, и никто не собирался выселять рыбаков и нищие семьи. Тира пока не торопилась возводить причалы, с головой уйдя в строительство гостиницы. Посоветовавшись со мной, решила отложить облагораживание территории года на два-три. За это время земля поднимется в цене, что принесет неплохую прибыль уже через год после ввода причалов в действие.

По сравнению с прошлым рейдом сейчас на Рокане было довольно оживлённо. Навстречу нам дважды попадались небольшие караваны, уже распродавшие свой товар и возвращавшиеся домой. Зато по берегу непрерывным потоком шли армейские подразделения. Кавалерию сменяли маршевые роты, следом за ними, неторопливо переставляя ноги, тянули пушки косматые тяжеловозы. И все они направлялись к Натандему, где намечалось перекрыть Эритию плотной цепью всевозможных постов и разъездов. От Рувилии будут спускаться войска и выдавливать мятежников на открытое пространство в междуречье, где планировалось окончательно уничтожить бунт. Поэтому я не удивлюсь, если мы к тому времени окажемся в эпицентре горячих событий. С одной стороны, это хорошо. Никакие пираты не осмелятся напасть на караван. Нужно быть идиотом, чтобы во время войсковой операции грабить торговые корабли. Патрульный Корпус разнесёт бандитов на мелкие куски. Но для нас, с другой стороны, могут возникнуть проблемы в виде запрета на дальнейшее продвижение к Осхору. Прикажут встать на якорь — и подчинишься, не пикнешь.

Окутавшись дымом пахитосы, я продолжил следить за движением войск и размышлял, каким образом Котрил вместе с бароном Шаттимом хочет разыграть карту с артефактом Истинной Крови. Что это вообще такое? Магический инструмент для выявления потомков первых правителей Дарсии? Или нечто другое? Надо бы с Озавой поговорить. Она же чародейка, училась по каким-то особым учебникам, и знания у неё должны быть специфические.

— Я всё думаю, не поторопился ли господин Максэнли, отправляя караван так далеко? — ко мне подошел шкипер, как всегда, встав с подветренной стороны. Забавно, что он не курит, как большинство его коллег. Для тех подымить трубкой сродни некоему фетишу, по которому опознается принадлежность к тому или иному сословию. — Похоже, намечается серьёзная драка.

— Мятеж не потушишь за десять дней, — рассудил я. — Боюсь, мы еще вляпаемся в самую середку этих мероприятий. Придется идти очень быстро, используя каждую возможность: течение, направление ветра, а если понадобится — запускать гравитоны.

— Груз не позволит, — покачал головой Оскар. — Когда я говорил о месяце плавания, нисколько не преувеличивал. Пробовали и раньше ускоряться, как вы сейчас предлагаете, Игнат. Поверьте, выше своих возможностей не прыгнешь.

— И все же хотя бы раз в день нужно применять гравитоны, — отстаивал я свое решение. — Знаете, как можно пройти пешком за день пятьдесят лиг, будучи обвешанным оружием и провиантом?

— Такое невозможно, — возразил шкипер и улыбнулся, как будто услышал от меня шутку.

— Ну почему же? Главное, хорошая подготовка бойцов. Постоянная смена ритма. Бег-шаг, бег-шаг. Пешим маршем идем три лиги, потом бежим лигу. Поверьте, Оскар, всё возможно.

— Я вас понял, командор. Предлагаете перенять этот опыт для движения каравана? — шкипер задумался, уже не обращая внимания на облачко табачного дыма, витающее перед его лицом. — В таком случае мы может на несколько дней раньше прийти в Осхор. А как же с ресурсом гравитонов?

— Я всего лишь предложил один из вариантов, — пожав плечами, ответил я. — На корабле вы главный, а за товар отвечает Пенберти. Обсудите с ним моё предложение. Сами же видите, насколько запутанной становится ситуация. Через неделю всё междуречье заполыхает.

— Да, есть такая опасность, — кивнул Хубальд. — Хорошо, я посоветуюсь с Николем. Он человек разумный, но думает долго. Предположу, что через пару дней мы получим окончательный ответ.

К этому времени суета на палубе сама собой поутихла. Экипаж под бдительным присмотром боцмана занимался парусами и корабельными делами, чем воспользовался дон Ансело. Он вывел штурмовиков из трюма и начал с ними занятия по фехтованию.

Я подозвал к себе Тью, самозабвенно машущего палашом, и скинув кафтан, предложил ему дать несколько уроков по владению холодным оружием. Парень с радостью согласился и быстро снял свою куртку, перекинул её через лестничные перила и замер в стойке.

Палаш для него, конечно, был тяжеловат, но постоянные занятия по укреплению рук не прошли даром. Сейчас Тью держал клинок куда увереннее, чем на первых порах, но кончик то и дело клонился книзу.

Я вытянул кортик и постучал им о палаш.

— Какова твоя цель во время боя с противником?

— Быстрая победа с нанесением большего количества уколов или ударов, стремясь самому не получить их от противника, — Тью сделал шаг назад, разрывая дистанцию, умудрившись отбить кортик в сторону.

— В бою не существует выгодных и невыгодных действий, и все зависит от умелого или неумелого их применения, — напомнил я и сократил дистанцию, одновременно с этим поддевая клинок палаша вверх, но делая это медленно, чтобы Тью разглядел каждое движение. — Поэтому важно ежедневно отрабатывать тот или иной приём, оттачивая его до совершенства. Применяй двухтемповую атаку!

Денщик закусил губу и довольно умело провел прямую атаку, применив финт, чтобы выбить из моих рук кортик, и в то же время быстрым движением нанести укол своим клинком. Конечно, я без труда разгадал его замысел, контратаковав прямым же ударом. Острие кортика застыло у груди.

— Атака с переносом! — снова командую я и зорко смотрю, как действует паренёк, применяя обводящее движение клинка сверху над эфесом моего кортика. Неплохо, пусть и медленно. Рука сгибается и разгибается так, как и нужно для нанесения укола.

Опять отбиваю атаку, указав кончиком кортика, куда бы я нанес удар.

— Атака с действием на оружие! Захват! Батман! Нажим! Хорошо. Еще раз, и побыстрее, увалень!

Тью запыхтел, старательно выполняя те приемы, о которых я говорил. И сам, без подсказки, начал проводить повторные атаки, надвигаясь на меня. Перехожу в защиту, выполняя весь комплекс приёмов: отбив, отведение клинка, перехват. Почувствовав, что парень устал, я провёл сближение, чтобы он не смог действовать оружием, и остановил бой. Можно было эффектно выбить из руки палаш, но зачем расстраивать Тью?

— Неплохо, — я отсалютовал кортиком, разрезав со свистом воздух. — Продолжай укреплять кисти рук. Найди боцмана и попроси у него два ведра. Наполни их наполовину водой и держи на вытянутых руках настолько долго, насколько сможешь. Как только выпадет свободное время, тут же качай руки. Палаш для тебя еще тяжёл, но, если не будешь лениться, скоро сможешь вести бой гораздо дольше. Вместе со штурмовиками прогоняй комплекс всех физических упражнений. Я из тебя сделаю человека!

Тью расцвёл. Все-таки забавный он мальчишка. Готов выполнять любой мой приказ, лишь бы влиться в ряды штурмовиков. Ничего-ничего, еще Рича подговорю позаниматься с ним ножами. Вылеплю бойца-универсала, который любого низарита за пояс заткнет. Лишь бы сдуру не нарвался раньше времени на более умелый клинок или выстрел.

Ополоснув лицо и шею водой из хозяйственной бочки, стоявшей возле мачты, я заметил подходящего ко мне Михеля.

— Я могу заниматься с мальчишкой в свободное время, — сказал дон Ансело. — У тебя всё-таки ужасная техника владения клинком. Нет, ты её подтянул на приличный уровень, не спорю, но у меня сердце кровью обливается. До сих пор не могу понять, почему тебе не давали уроки фехтования в семье?

— Я был ленивым и непослушным, — вытерев подолом рубахи лицо, честными глазами смотрю на друга. — Не поверишь, меня больше всего интересовало море. Думал, зачем мне шпага, если когда-нибудь буду командовать большим фрегатом, на котором сорок-пятьдесят пушек, три сотни человек экипажа, мощные гравитоны.

— Поэтому пехота никогда не любила флотских, — ухмыльнулся Михель. — Пижонистые вы ребята. Ну так что скажешь? Если хочешь сделать из Тью головореза, то твоя методика более чем подходит для него.

— Дуэли с дворянами ему не грозят, — я задумался, вслушиваясь в гудение парусов, набравших ветер. — В таком случае незачем ему портить технику боя. Пусть он станет отчаянным рубакой, чем утонченным бретёром.

— Воля твоя, — дон Ансело хлопнул меня по плечу, нисколько не расстроившись.

Мы ещё некоторое время понаблюдали, как Тью, выпросивший два больших брезентовых ведра, наполнил одно из них речной водой и разлил пополам. После чего вытянул руки, держа ведра перед собой. Лицо его быстро исказилось от желания как можно дольше не опускать груз, но слабость кистей давала о себе знать. Матросы, свободные от вахты, подбадривали его.

— Четыре минуты, — щелкнув крышкой хронометра, произнес я, когда денщик чуть ли не со стоном опустил ведра на палубу. — Слабовато. Эй, юнга! На сегодня задание сделать десять подходов! Дай рукам отдохнуть, не хватайся сразу, а то к вечеру пупок развяжется.

— Слушаюсь, командор! — выдохнул Тью.

Я же вернулся в каюту, раскатал на столе карту нашего маршрута, любезно предоставленную шкипером. Рокана, как наиболее полноводная река в центральных провинциях, разрезала их на две половины, образуя вместе с важным притоком Эритией так называемое междуречье, где были сосредоточены большие лесные и пастбищные угодья. Пресловутые речные бароны, озаботившись своими древними привилегиями, решили бросить вызов королю, не сообразив, что находятся в стратегически невыгодном положении. Достаточно Аммару дать приказ, и войска легко спустятся по Рокане и Эритии к междуречью. Зажав мятежников с двух сторон, они начнут обстреливать из пушек бунтующие отряды, пока полностью не деморализуют их. А потом высадится десант и добьёт наемников, крестьян и баронские отряды самообороны, сжимая их подобно железным тискам, в которые попал деревянный брусок. Вот почему нам важно быстро миновать участок Роканы, чтобы не попасть в блокаду. Есть подозрение, что командующие войсками могут получить приказ на конфискацию всех судов для военных целей. Если проскочим — то спокойно отсидимся в Осхоре до окончания операции и вернёмся в Скайдру до проливных дождей.

Рокана протекает мимо предгорий и разделяется на два рукава, один из которых режет Сухие Холмы, а другой как раз направляется в Осхор и дальше в Грёзы. А соединяются они где-то в южных провинциях. Спящие Пещеры, получается, находятся между двух русел. До них добраться вполне можно и от Осхора, и от Грёз. Но экспедиция Котрила и барона Шаттима, по моему мнению, будет двигаться с востока через предгорья и Сухие Холмы. У них есть гравитоны, что существенно упрощает доставку людей, оборудования и оружия. Пока армия гоняется за бунтующими баронами междуречья, Котрил, сволочь, проскочит по воздуху прямо до некрополя. А вот в какую сторону он пойдёт потом — вопрос. Логично предположить, что воспользуется тем же способом — на летающем судне. Или ждать его в Грёзах? Оттуда спокойно на проходящем купеческом корабле можно направиться куда угодно. Лови-хватай, не достанешь. Дарсия огромная, есть где пересидеть смутное время. А потом как чёртик из табакерки вынырнет барон Шаттим и преподнесёт доказательство своей принадлежности к древнему роду королей.

— Глупость, — проворчал я самому себе, представив эту картину. — Только самоубийца или скорбный на голову человек пойдёт на такой шаг. Я бы спрятался в южных провинциях и там начал мутить воду.

Скорее всего, так и будет. Шаттим с артефактом затеряется среди местного населения, а Котрил как посредник направится к королю с письмом, в котором будет изложено видение сложившейся ситуации и требование к переговорам. Или ультиматум. Значит, Рэйджа надо ловить в столице, если я правильно просчитал действия заговорщиков.

С хрустом размяв шею, я вышел из каюты, запер её на ключ и поднялся на палубу. Караван набрал хороший ход, пользуясь поменявшимся течением. Но, глядя на воду, опытный шкипер поймёт, что удача скоро закончится. Тяжёлые маслянистые воды, текущие в разные стороны, уже начали закручиваться в водовороты, сталкиваясь потоками.

Справа показался остров Норри, на котором меня с виконтом хотели убить наемники графа Абры, и сами остались здесь навечно.

— Господин капитан, как насчёт стоянки? — спросил я Оскара, маячившего на мостике с подзорной трубой в руке.

— Идём дальше, — откликнулся тот. — Не люблю это поганое местечко. Семейка отвратительная. Карадеки, по слухам, связаны с речными пиратами и передают им сведения о проходящих караванах. Я хочу добраться до Эбонгейта и встать на якорь, не заходя в порт.

— Нет желания платить пошлину? — догадливо улыбнулся я.

— Уже знаете про эти тонкости? — в свою очередь усмехнулся Хубальд. — Да, господин Максэнли дал чёткую задачу: весь товар идёт в Осхор, минуя портовые города, лежащие на Рокане. Я такую тактику называю «лягушачьими прыжками». Поднимайтесь на мостик, поглядите на интересную картину.

Оказавшись рядом со шкипером, я взял у него подзорную трубу и направил на появившийся остров Норри, возле которого стояли на якоре три торговых судна, развернутых носами на юг. Значит, с полными трюмами. Ладей контрабандистов не вижу. Попрятались, черти. Пережидают надвигающуюся бурю. Действительно, горизонт на севере набухал серыми облаками с чёрными прожилками штормовых туч.

— Возьмите правее от Норри на два часа, — посоветовал Хубальд. — И чуть вверх. Видите? Можете сказать, что это такое?

— Ничего себе, — я заскользил взглядом по перистым облакам, растянувшимся вдоль горизонта. Чуть ниже ясно выделялись три туши, по силуэтам которых я признал фрегаты. Их здесь не должно было быть по определению, но тем не менее, глаза меня не обманывали. Пять сторожевых корветов Пограничного Корпуса скользили выше и сбоку, словно охраняли тяжёлые боевые корабли от внезапного нападения.

— Не думаю, что Сиверия вторглась в пределы королевства, — с лёгкой долей иронии произнёс я, продолжая разглядывать загадочную флотилию. — Но фрегаты — морские суда, им здесь делать нечего. Полагаю, затевается широкомасштабная операция. Высадка десанта и поддержка его с воздуха всеми калибрами, к примеру.

— Неужели всё настолько серьезно? — почесал макушку шкипер.

— Серьезно для нас, Оскар. А для армии, имеющей столь внушительную силу, ничего не стоит за неделю раскатать в тонкий блин слабо вооружённых мятежников. Или у них есть сюрпризы? Кстати, куда они направляются?

— Пойдут вдоль Эритии, — уверенно сказал Хубальд и цыкнул на рулевого, навострившего уши. — Вперед гляди, Карли! Посадишь флагман на мель — зубами будешь его стаскивать на глубокую воду. А потом я тебя повешу вниз башкой на самой верхней рее!

— Зачем, капитан?

— Чтобы в пустой твоей голове хоть что-то появилось! — рыкнул шкипер и ткнул пальцем в чернеющие на горизонте линии, обозначавшие флотский рейд. — Они точно поворачивают к Натандему. Вон те холмы, которые едва видно — это место слияния Эритии с Роканой. Мы там будем завтра. А Эбонгейт появится через два оборота малой стрелки хронометра.

Любил витиеватости Оскар Хубальд. Нет, чтобы сказать, «через два часа». Видать, волнуется из-за открывшихся обстоятельств. Боевые действия в междуречье, какого бы масштаба и интенсивности они не были, очень больно бьют по судоходству, особенно страдают купцы.

На мостик поднялся дон Ансело. Он тоже разглядел на небе плывущую флотилию, но без подзорной трубы детали для него были недосягаемы. Я объяснил ему о текущей ситуации.

— Позволь, командор, дать сигнал бойцам быть наготове, — Михелю не нравился расклад, как и нам, впрочем.

— Думаешь, сейчас на Рокану рванут все шайки, которых спугнули патрули?

— Они не такие идиоты, чтобы лезть на открытое место, спрячутся в плавнях, — мой заместитель окинул взглядом реку. — Смотрите, здесь становится тесно.

И в самом деле: мимо нас по течению проскочили несколько одиночных судов с поднятыми «тревожными» вымпелами. Алые раздвоенные прямоугольные полотнища, похожие на ласточкины хвосты, трепетали чуть ли не на каждом корабле. К берегу торопливо причаливали рыбацкие лодки, показались еще два барка.

— Кажется, закрывают судоходство на Эритии, — спокойно произнес Хубальд, старательно пряча тревогу в голосе. — Корветы не зря крутились возле фрегатов. Значит, Натандем станет центром войсковой операции.

— Странно, — заметил дон Ансело. — Мятежники еще даже не начали боевых действий, а король развернул армию и готовится к войне.

— Есть такое понятие: превентивный удар, — я машинально вытащил из портсигара, сделанного мне из ясеня по заказу одним умельцем-краснодеревщиком, и украшенного великолепной резьбой, очередную пахитосу, чиркнул спичкой и запыхтел, старательно раздувая алый огонек на кончике. — Тактика не нова, имеет шансы на успех. Таким образом будет нанесен минимальный ущерб крестьянским хозяйствам, бунт не перекинется на соседние провинции. Возможно, у военных есть данные о сроках начала выступления мятежных баронов. Сейчас всех причастных арестуют, и всё затихнет само по себе.

Я не сказал только одного. Король Дарсии — определенно не дурак. Он знает куда больше своих генералов, поэтому и заторопился. По древним феодальным уложениям бароны имеют право на бунт, если их что-то не устраивает. В таких случаях подключаются переговорщики, чтобы выяснить требования восставших. Никто не хочет затяжную войну. Правитель это понимает, как и те, кто стоит на противоположной стороне. Но сейчас Аммар закусил удила. Значит, поступила информация о более глубоком замысле всей этой заварушки. Не связана ли она с бароном Шаттимом и Котрилом? Есть угроза существованию династии Адальгримусов? Версия не лишена смысла.

— Капитан Ансело, найдите сигнальщика и дайте приказ по отряду: готовность номер два, выставить наблюдателей, оружие держать при себе, — отчеканил я. — При появлении Патруля на палубе не светиться, сидеть в трюмах, чтобы не возбуждать Стражу.

— Слушаюсь, командор, — Михель ловко, как заправский матрос, скатился вниз с мостика, не касаясь ногами ступенек, опираясь лишь на лакированные перила.

Я остался на месте, лениво дымя пахитосой. Мы еще до притока Эритии не добрались, а уже такая суета идёт, словно на западе провинции развернулись полноценные боевые действия. Успокаивало отсутствие Патрульного Корпуса. Еще ни один сторожевой корвет не промелькнул над нами или по реке. Значит, есть предположение, что армия пытается локализовать место будущей зачистки в пределах Натандема и левого берега Эритии. Неужели у мятежников есть умные люди, которые понимают, что в междуречье оставаться нельзя? Я бы, к примеру, вырвался на оперативный простор и пошёл двумя колоннами на Рувилию и Суржу. Как говорится, хотя бы попугать высшую аристократию. Мне-то плевать. Я как раз за хаос, чтобы Дарсия немного отвлеклась от войны с моей империей, а там глядишь — и мирный договор подпишут.

Через означенное шкипером время показались знакомые очертания Эбонгейта. В свете заходящего солнца черепичные крыши домов казались облитыми густой бурой краской, а белые стены внезапно почернели от набегающих глубоких теней. Знакомый замок эрла Ронессо, стоявший на возвышении, наоборот, казался желто-красным от нависающих над ним закатных облаков.

Показалась знаменитая коса Личбо. С момента последней с ней встречи она стала куда шире из-за спадающей потихоньку воды. Песчаные наносы опасно уходили вглубь реки, но даже невооруженным глазом было видно, что малейшее отклонение от фарватера грозит тяжелыми последствиями. Стоит одному судну сесть на мель, мы застрянем здесь надолго. Надо будет выгружать товар, тянуть канатами тяжёлый корабль на глубокое место и повторять операцию строго в обратной последовательности. Пенберти будет рвать волосы на голове, а у него их не так много осталось.

К моему облегчению Хубальд очень умело и спокойно провел «Эпиналь» по узкому фарватеру, обозначенному бакенами. Как по ниточке, не отклоняясь ни на один галс. Он лично стоял за штурвалом и с окаменевшим лицом глядел вперед, изредка подавая команды своему помощнику.

И только когда Эбонгейт с причалами, забитыми кораблями и лодками, проплыл мимо нашего каравана, отдал штурвал вахтенному и зычно рявкнул:

— Паруса долой, встать на якорь!