Мы убиваем за Игниум

Глава 9

— Смотрите! — главный механик показывал мне рукой на Ужас Глубин, будто я не видел огромную боевую машину прямо передо мной. — Мы его починили!

— А что вы с ним сделали? — спросил я. Как по мне, внешне ригга никак не изменилась. Та же ободранная краска от сотен попаданий, вмятины и глубокие дырки от игниумовых копий.

— О, много чё! — главмех улыбнулся с довольным видом. — Мы собрали из двух пушек главного калибра одну.

— Шикарно, — буркнул я. — Теперь у меня ровно в два раза меньше огневой мощи. Что ещё?

— Раз правая рука освободилась, то мы засунули туда пусковую шахту для «Преисподней» и камору для заряжания ещё одной. Теперь у нашей малютки четыре таких ракеты.

— Неплохо.

— На внешнюю броню не смотрите, — тараторил главмех. — Она вязкая, в ней всё равно всё застревает. Мы снимали её всю, и под неё ставили другую, как раз на складе оставались запасные листы ещё с тех времён. Так что теперь в корпусе нет ни одной дырки. Но только не вздумайте погружаться на дно, мы всё равно утонем.

Он засмеялся, будто это была смешная шутка.

— Ещё перебрали движки, — продолжил механик. — Работают, как новые. Сутками не спали, но успели.

— Что с остальным оружием? — спросил я.

— Чуть поменьше, чем было. Пришлось отказаться от малых ракетных блоков, но зато мы поставили автопушки, чтобы могли стрелять по самолётам. Перебрали всю начинку электрокамеры, заменили манометры, обивку на кресле и…

— Спасибо, — сказал я. — Посмотрю всё внутри.

В кабине всё осталось по-прежнему. Я сел в кресло, полистал бортовой журнал, а потом достал платок и провёл по пульту. Осталась грязь. Анри, мой старый и давно погибший друг не стал бы принимать машину в таком виде. Но у меня не было времени ждать уборки.

Остальная команда рассаживалась, разве что вместо Василия Радича был его папаша. Влад всё подыскивал место, куда можно присесть, когда я согнал его с кресла помощника и пустил туда Кичиро Кобаяши.

В риггу продолжалась погрузка. В этот раз не было десанта, в отсеки грузили припасы для обороняющихся и запчасти для их шагоходов. Там же должны были ехать дополнительная команда ремонтников.

— Сергей! — окликнул я радиста. — Будь добр, спустись вниз и скажи, пусть механики поторопятся. И кто там главный из них, пусть зайдёт ко мне.

— А я уже здесь, — раздался знакомый голос.

Я едва не начал улыбаться, как дурак, когда увидел, кто к нам забирается.

— Минуточку, я помогу, — Радич подскочил к люку раньше меня и галантно подал Марии руку. — Наконец-то хоть один нормальный человек в этом унылом обществе.

— Здрасьте, дядя Влад, — Мария оглядела всех в кабине. — Здрасьте, директор Кобаяши, Сергей, Анджей и Марк.

— Это ты отправишься с механиками? — спросил я. — Я рад, если честно. Можешь ехать на месте Радича, а он пусть спускается в десантный отсек.

— Да мы поместимся, — сказала Мария.

Ну что же, поход окажется не таким тягостным, как думал. Хотя от меня теперь требуется быть намного осторожнее.

— Хотите кофе? — предложила Мария, показывая сумку на плече. — Ещё чай есть в термосе. Мы собирались ещё напечь пирожков, но мяса нет, так что пришлось делать булочки. Не знаю, как получились, тесто немного не то, но…

— Мария, будь я на двадцать лет младше, я бы на тебе женился, — заявил Радич, бесцеремонно выхватывая выпечку. — Ты заботливее, чем все мои бывшие жёны вместе взятые.

— Так, сначала о работе, — я отложил переданный мне термос с кофе и ещё тёплую булочку в сторону. — Мария, что там с погрузкой? Твоя команда готова?

— Да, Марк, — сказала она улыбаясь. — По прибытии сразу можем заняться делом. Наконец-то опять поработать с нашим Старым Гербертом.

— Отлично, — сказал я и придвинул микрофон. — Экипаж! Выдвигаемся, запуск через тридцать секунд.

Ужас Глубин завёлся без проблем. Мы двинулись прямо по толстому льду озера Айнала, но с первых шагов я понял, что исполин движется иначе.

— Главмеха ко мне! — приказал я.

Я с сожалением посмотрел, как остывает булочка с кофе, и с какой жадностью Радич поглощает выпечку под одобрительные взгляды Марии. Мне ничего не останется.

— Звали, генерал? — главный механик заглянул в кабину. — Чё случилось?

— Что с его весом? — спросил я. — Мы движемся, как пьяная корова. Сколько тонн вы нагрузили в ноги?

— Ничего сверх нормы, — механик пожал плечами.

— Тогда почему он такой тяжёлый?

Я нажал педаль, и Ужас Глубин сделал несколько грузных шагов. Я посмотрел в перископ и направил его вниз, но лёд под ногами к моему облегчению не трескался.

— А! — главмех поднял указательный палец. — Я совсем забыл сказать. Когда мы начали его чинить, то снимали броню, а под ней увидели, что в верхнем плечевом поясе до сих пор стоят балластные цистерны! Их так никто и не снял за тысячу лет! Про них тупо забыли. Под бронёй же стоят.

— Что там стоит?

— Ну это, они, короче, помогали Ужасу идти по дну. Их при необходимости накачивали воздухом, чтобы они тянули его вверх и не давали упасть. Или набирали в них воду, чтобы он погружался глубже. Ну как на подлодках, если вы их видели.

— Видел как-то раз, — сказал я. — Но почему они такие тяжёлые? Также не было раньше.

— Так мы их водой наполнили!

— Нахрена?

— О, это крутая штука! — главмех оживился ещё сильнее. — Мы будем использовать эту воду для охлаждения главного калибра! Пушка нагревается через три выстрела, мы будем её остужать. Изначально же охлаждения не было, Ужас не для войны ведь строили, а для добычи игниума на дне.

Он будто хвастался своей придумкой.

— Главмех, слушай, — сказал я, отмечая про себя, что до сих пор не знаю его имени. — Зачем охлаждать пушку главного калибра через три выстрела, если у нас их всего два? И на складе ещё на чёрный день лежит пара снарядов.

Главный механик задумался, потирая лоб.

— И ещё у нас так-то зима, — напомнил я. — А если там вода перемёрзнет, то что?

— Да не должна, — механик вытер вспотевший лоб.

— Мы можем её слить?

— Да, но, — он откашлялся. — Надо компрессор настроить и выдуть её сжатым воздухом, но это нужна остановка и…

— Хрен с вами, — я отмахнулся. — Пошли дальше, на месте разберёмся. Если провалимся под лёд, я тебя задушу.

Механик убрался к себе, я продолжал управлять машиной.

— Марк, ты на него не ругайся, — попросила Мария, когда механик ушёл. — Он хотел, как лучше.

— Да мы с ним мирно живём, — сказал я. — Слышала бы ты, как он на меня орёт, когда я спускаюсь в машинное. Ну да ладно. Радист! Вскрой красный конверт, посмотри коды и свяжись с генералом Шевченко.

Радист Сергей, позёвывая, начал копаться в бумагах (после предательства Соколова нам пришлось менять все коды), а потом принялся колдовать над своим прибором, изредка тихо говоря позывные.

— Молчат, — отозвался он через несколько минут.

— Попробуй резервный канал, — подсказал Кобаяши и посмотрел на меня. — Вряд ли они спят.

— Может, что с рацией случилось? Всё равно идём дальше. Кичиро? Можно тебя на минутку? Надо обговорить кое-чего.

Мы разложили карты на пульте и начали обсуждать планы прямо на ходу ригги. Мария заскучала и отошла, остальные занимались своими делами. Кроме Радича, который нагло стоял над моим плечом.

— Можешь отойти? — попросил я. — Мне неудобно.

— Могу, — ответил Радич, но остался на месте.

— Слушай, — сказал я твёрже. — Ты в моей ригге, а я здесь пилот. Если будешь выделываться, я тебя засуну в пневмокатапульту для бомб, и ты полетишь на разведку лично!

— Зачем так сразу угрожать? — Влад усмехнулся. — Я тебе не враг. Я служу дома Варга, а раз уж ты наш союзник, я буду тебе помогать. Я сделаю всё, чтобы хозяин победил на этой войне.

— Ты сделал всё, чтобы она началась, — пробурчал Кобаяши и склонился над картой. — Я предлагаю такой план…

Надо льдом поднимался туман, затрудняя видимость. Но на радаре пока чисто, и я шёл вперёд, повторяя про себя вводные.

В обороне у нас там пушки, тактическая группа из трёх ригг под командованием генерала Шевченко и Старый Герберт, которым управлял Василий Радич, сын Влада. Это серьёзные силы, и они могут держаться долго, особенно если лёд на реке начал таять.

Клонило в сон, но спать я пока не собирался. Скоро мы прибудем на место. Грядущий бой беспокоил, и неважно, сколько их было до этого. А рация молчала до сих пор.

— Ну и видимость, — пожаловался Кичиро. — Риггам придётся подходить в упор для стрельбы.

— Интересно, начался ли бой или просто сломалась рация? — спросил я раздумывая. — Они как раз напоследок сказали, что на них наседают. Если бы не туман, мы бы уже видели устье реки и что там творится.

— А чего вы шепчетесь? — позади Кобаяши показался Радич. — Тайков обсуждаете свои планы? Я же всё равно их узнаю.

Влад зевнул и поболтал фляжку.

— Кофе кончился, — пожаловался он. — Печально.

Ужас Глубин продолжал идти по льду. Сквозь туман виднеются горы, освещённые заходящим солнцем и, кажется, я уже могу разглядеть устье реки Ларва, место нашей обороны.

— Команда, готовимся! — сказал я в микрофон. — Почти пришли. Сергей, что говорят?

— Всё ещё тишина, — ответил радист.

Я плавно остановил риггу.

— Продолжай с ними связываться, — приказал я. — Если не ответят за десять минут, то готовимся к атаке.

— Рацию могут глушить, — сказал Влад. — Или же они нас просто предали.

Он усмехнулся.

— И твой сын тоже, что ли?

— Нет, он точно нет, он же в восторге от хозяина. Ну и от тебя заодно. Ну что, раз стоим, тогда давайте…

На радаре загорелась точка. Небольшая, это может быть и наша ригга, мы как раз вошли в зону действия нашего радара. К счастью, наши приборы намного мощнее, и они нас не увидят, пока мы не подойдём ближе или туман не развеется.

— Наш или не наш? — задумчиво пробормотал Радич.

— Пока не знаю. Но стоит проверить.

Я прошёл на полкилометра вперёд на низких оборотах, как раз ровно столько, чтобы не зайти в их зону сканирования. На радаре теперь горело четыре точки. Значит, это наши шагоходы.

— Ладно, — сказал я. — Хватит ждать, идём и…

На зелёном экране радара загорелась ещё одна точка. Это может игниумовое копьё. Но продолжали загораться новые. Шесть, семь, восемь… их горело уже штук двадцать, и они, похоже, шли прямо на нас.

— Готовность к бою! — крикнул я. — Все орудия! Они прорвались.

Так быстро? Маловероятно. И мы даже не поймали аварийный сигнал? Он на отдельном канале, мы бы его услышали. Или это…

— Предательство, — сказал Радич.

— Разберёмся потом! Анджей, смотри за целями.

— Так ведь ничего не видно, — пожаловался канонир.

— Скоро будет видно. Готовься.

— Генерал! — крикнул радист. — С нами пытаются связаться по шифрованному каналу. По нашему.

— Кто?

— Не знаю, но просят позвать генерала Кобаяши.

— Должно быть, это Артур, — предположил Кичиро. — Они захватили коды. Я поговорю с ним с твоего разрешения, Марк.

— Действуй.

Кичиро взял наушники и что-то слушал, иногда тихо отвечая.

— Артур просит о переговорах, — сказал он, убирая наушник. — Он, я, Марк и Кэлвин Рэгвард. Гарантируют безопасность.

— Давайте я сейчас пойду и грохну его, — предложил Радич. — Без этого сукиного сына они все разбегутся. Гарантирует он там.

— Достанешь его в его собственной ригге? — спросил я. — Ладно, помолчи, мне надо подумать.

Целей на радаре полно и среди них выделялась одна большая. Это Эмблема Огня или какой-то другой исполин. И что бы с этим делать? Вряд ли мы договоримся о мире, а Кэлвин слишком хитрый, он вполне может меня прикончить.

С другой стороны, бой против всей армии, когда они прорвались, обречён на поражение. Может, получится протянуть время? Но я не знал, что мне это даст.

Между немедленной смертью и отложенной лучше выбрать второе, никогда не знаешь, что произойдёт. Оборона уже пала, и я не могу рисковать потере исполина. И пока мы говорим, Кэлвин не будет нападать.

— Кичиро? Мы сможем пробить этот лёд? — спросил я.

— Такой толстый слой? — Кобаяши пожал плечами. — Пробить сможем, но надо хорошенько пострелять, чтобы была дыра побольше.

— Сергей, — окликнул я радиста. — Передай в штаб всё, что сказано, предупреди об угроза. А потом соедини меня с Рэгвардом.

— Нет уж, — возмутился Влад. — Если ты нас предашь…

— Знаешь, что? — я поднялся и ткнул его пальцем в грудь. — Если так боишься, то командуй риггой сам! Или сразу стреляй, раз не веришь.

— Марк, не надо так шутить, — тихо сказала Мария.

— Я серьёзно.

— Не, я с радостью тебя пристрелю, — Влад почесал затылок. — Но… не очень хорошо терять первого пилота, где мы сейчас откопаем другого? Давай пойду я и грохну его, когда он высунется.

— Ты грохнул достаточно человек, мы до сих пор разгребаем проблемы, — я вернулся в кресло. — Радист, передай, что никакой личной встречи, только по рации. Мне хватило разговора с Ван Чэном. И если увижу какой-нибудь трюк с его стороны, немедленно начинаю бой. А ещё…

Эмблема Огня остановилась в пяти километрах от нас. Бронированный исполин был похож на Плакальщика Яна, как младший брат, разве что пальцы были только на одной руке. Эмблема не стреляла, не стреляли и мы.

Туман рассеивался, теперь немного видно устье реки. Там стояли ригги-уланы из дома Ван Чэн, около двадцати, но они пока не собирались приближаться. Танков с ними не было, по крайней мере, я их не видел. А сколько ещё может быть там дальше войск, неизвестно.

Придётся с ними драться, но против нас большие силы. Бой будет неравным.

Я прижал микрофон к горлу.

— Ужас Глубин на связи.

— Рад тебя слышать, камрад, — донёсся знакомый голос, очень чёткий. — Как здоровье? Говорят, ты был ранен.

— Пока ещё держусь, — сказал я.

Кэлвина я видел в последний раз в прошлом году, когда он пришёл к окну подвала, где заперли нас с Яном, и поговорил с нами напоследок. А потом начался кошмар.

Я плохо помню лицо этого парня, разве что глаза у него запоминающиеся — один зелёный, другой карий.

— Я рад, что ты не пострадал, — сказал Кэлвин. — У меня нет намерения убивать тебя или Янека, вы мне всегда нравились.

— Но всё равно отправил убийц.

— Если бы это удалось, мы бы получили много жизней в обмен всего на две. Вы вдвоём спасали меня, и не раз. Но когда дело стоит между тем, что хочу я, и судьбой остальных людей, мои желания значения не имеют.

— Для чего ты решил со мной говорить? — спросил я.

— Ну я соскучился и решил поболтать, разве это не достаточная причина? — рация захрипела от его смеха. — Жаль только, что ты отказался от личной встречи. Но если ты куда-то торопишься, я перейду сразу к делу.

— И к какому?

— Сдавайся прямо сейчас. После этого я выхожу к вам в тыл и ваша армия оказывается в окружении. Ян будет драться, но ты должен убедить его сдаться. Потому что это единственный для вас шанс остаться в живых.

— Знаешь, с болящим от пули плечом мне сложно поверить, что ты говоришь правду.

— Я помню, как ты вытащил нас из плена Клайдеров, а потом вдвоём с Яном вы не дали мне сгореть заживо. Видишь ли, я это ценю.

— Вот же лицемерный ублюдок, — сказал Радич, слушая другой наушник. — Ценит он, как же.

— Я хочу сделать так, чтобы мы все выжили, но это сложно. Да, я слышал, что Ян часто говорит о том, что будет мстить. Да, он лично пристрелил моего дядю, да будет земля ему пухом. Но я понимаю больше, чем он. Ян — заложник своего общества, которое требует от него мести, поэтому он хочет идти до конца. А ты идёшь с ним, потому что Янек из твоего экипажа, а ты же всегда делаешь всё ради своей команды, я тебя давно раскусил. Если Янек откажется от мести и сдастся, то и тебе не надо будет воевать.

— И каким же образом ты это всё устроишь? — я усмехнулся.

— Я знаю, что ты сирота, Марк, простолюдин, и поднялся наверх только благодаря личной дружбе с Яном Варга. Но если бы этого не случилось, чтобы ты делал? Разве безродный наёмник вроде тебя стал бы генералом? Я ценю твои навыки, упорство и ум, но признай, что ты получил всё своё не из-за этого. Тебе повезло с хорошим знакомством.

— К чему ты это? — спросил я.

— Ты и Янек — заложники своего общества, которое когда-то очертило границу и запрещает выходить за эти пределы. Вы феодалы, люди, у которых есть власть повелевать другими людьми, но нет власти изменить сложившийся порядок. Компания и Академия пыталась изменить это, и у них почти получилось. Но потом Александр Ульдов, когда стал главным, решил, что он может не только получить власть в свои руки, но и распространить её даже за пределы континента. Для этого он собирался опираться на подчиняющихся лично ему боевых офицеров, а всех нелояльных он уничтожал. Но вы оборвали его планы. Раньше, чем успел я.

Кэлвин вздохнул, переводя дыхание.

— Все его планы шли вразрез с его словами. Его порядок мало чем отличается от текущего, разве что власть имущие поменяются. Я давно понял, как всё прогнило. Посмотри на Дискрем, откуда ты прибыл. Там строят корабли, танки, самолёты, там развиваются, как когда-то, когда мы ещё могли летать в космос. Очень скоро люди там поймут, что им не нужны дремучие феодалы, и власть поменяется. А здесь мы сражаемся на риггах, которые построили сотни лет назад, умираем и убиваем за игниум. Дальше так нельзя. В моих силах построить тот мир, о котором я мечтаю.

— Если он реально это верит, то, — Радич покрутил пальцем у виска.

— Я могу говорить о нём часами, — продолжил Кэлвин. — Но сейчас скажу только одну вещь. Я хочу, чтобы люди получали дорогу в жизни не за происхождение, а за свои способности. Чтобы было неважно, будь он наследником Великого Дома, или сиротой вроде тебя. Я хочу, что люди не умирали по прихоти своего феодала.

— Пафосный ублюдок, — Радич тихо засмеялся.

— Помолчи, — попросил я, отодвигая микрофон.

— Мы можем жить в мире с другими, — сказал Кэлвин. — Там, за морями, нужен наш игниум, а нам нужны люди, идеи, технологии и прочее. Мы можем меняться с ними, а не просто покупать военные припасы, чтобы продолжать бесконечные войны. Мы сможем жить намного лучше, чем сейчас, каждый из нас, от Наблюдателя до последнего крестьянина. Разве ты против этого, Марк?

— Дело ведь не в том, против ли я, или за, — сказал я.

— Именно. Дело в том, что ты и Ян стоите на моём пути. Я готов сражаться за свою мечту и будущее, даже за ваше будущее. Но раз вы не понимаете этого, вы мои враги, а я сокрушу любого, кто захочет мне помешать, будь это друг или союзник. Я повторяю своё предложение, Марк. Сдайся, отдай мне исполина и убеди Яна, что сопротивление бесполезно. Я гарантирую вам жизнь, а эта война по глупому поводу наконец закончится. Подумай и ответь.

— Мне нечего думать, — сразу ответил я. — Я уже принял решение. Я не предаю своих друзей, чтобы мне взамен не обещали.

— Жаль. Тогда ты погибнешь сегодня, Марк. Я бы сказал конец связи, но Артур хочет поговорить с Кичиро, если ты не против. Увидимся на том свете, камрады.

Он отключился, а в наушниках раздалось тяжёлое усталое дыхание.

— Ну что, старина? — спросил Кичиро в свой микрофон.

— Ничего хорошего, — ответил Артур. — Вот мы, два старых мудака опять привели детей убивать друг друга.

— Как и раньше. Я бы предложил нам самим с тобой подраться, как в тот раз, помнишь? — сказал Кичиро. — Но это не поможет.

— Да. Прощай, старый друг.

— Прощай, Артур. Не забывай про Берту, её мощную корму и слабый передок.

Они коротко посмеялись и отключились.

— Это наша шутка, — Кичиро грустно улыбнулся. — Вам не понять. Ладно, пора за работу.

— Да.

Я посмотрел на Марию. Как бы с ней поступить? Пусть остаётся, всё же кабина самое безопасное место в ригге.

— Мария, держись крепче, — сказал я. — И не вставай.

— Тут ремни в кресле есть. Мне пристегнутся?

— Хорошая идея, — я откашлялся и произнёс в рацию: — Экипаж, вступаем в бой. Двигатели на полную мощность. Сейчас мы надерём им задницы.

Я в это не верил, но это не повод отходить. Я вставил руки в прицельные приспособления на подлокотниках кресла. Правое плечо сразу заболело.

— Анджей, выбирай цели, живо! Подорвём ублюдков!

— Они стреляют! — доложил канонир. — Ракеты… что за ерунда, ни одна не попала.

В оптику, смотрящую нам под ноги, я увидел, как дымящиеся ракеты, выпущенные Эмблемой Огня, вгрызались в лёд, разбрасывая пыль и мелкие осколки.

— И что он собирался нам этим сделать? — я усмехнулся и начал отдавать приказы: — Главное орудие к бою! Цель — вражеские ноги исполина, Анджей…

И в этот момент начался ад.

— Они взрываются! — крикнул Радич, смотря в оптику.

— Кто? — спросил я.

— Ракеты.

Я почувствовал, как трясётся ригга. Сильнее, чем при обстрелах. Да что же там…

— Лёд лопнул — заорал Кобаяши. — Мы сейчас упадём!

У меня возникла странное ощущение, будто я подлетел, но в следующее мгновение нас тряхануло так, что меня вышибло из кресла, и я ударился в переднюю стену кабины. Но вместо того, чтобы сползли на пол, я так и остался лежать… прямо на стене. Мы упали?

Раненое плечо прострелило болью намного более сильной, чем когда в меня попала пуля. Кто-то упал рядом со мной, ударившись лицом о стальную панель, а кто-то рухнул прямо на меня, отбивая мне рёбра. Перед моим лицом видны залитые кровью манометры, сходящие с ума. Это кровь из моего разбитого носа.

Про один манометр я думал, что он давно сломан — прибор, который показывал глубину погружения. Оказывается, он работал исправно всё это время.

Сейчас он показывал, что мы тонем.