Мститель

Глава восьмая Чудовищное преступление в доме Леонарда Ломоносова

Леонард Эрикович проснулся от громкого и настойчивого стука в дверь спальни в своём офисе. Он быстро поднялся с кровати, пригладил руками растрёпанные волосы, энергично провёл по лицу несколько раз ладонями, после чего надел брюки, шелковый халат и подошел к двери. Повернув рукоятку замка он открыл дверь и очень удивился, увидев перед собой несколько незнакомых мужчин среднего возраста.

Хотя они и были одеты в штатское, в них чувствовалась военная выправка. Он отступил назад, сделал рукой приглашающий жест и спросил:

— Вы ко мне, господа? Чем обязан такому раннему визиту?

Вместо ответа мужчина, стоявший перед дверью в первом ряду, входя в спальную поинтересовался подозрительно официальным тоном и очень уж пресным голосом:

— Вы Ломоносов Леонард Рюрикович?

— Да. — Коротко ответил он и снова спросил — Может быть вы объясните мне, кто вы такие и зачем я вам нужен?

Мужчина слегка откинул руку и ему в руку тотчас легла коричневая папка. Судя по тому, как он это сделал, ему было не привыкать отдавать приказы подчинённым.

Держа папку перед собой, он слегка склонил голову и представился:

— Леонард Рюрикович, я старший следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам Чижов Леонид Тимофеевич. Ознакомьтесь пожалуйста, это разрешение на проведение обыска в вашем кабинете и прилегающих к нему помещениях. Если у вас имеется огнестрельное оружие, прошу вас выдать его нам добровольно. Если вы хотите сообщить мне ещё что-нибудь, то я готов вас немедленно выслушать.

Леонард Рюрикович кивнул головой и ответил:

— Здесь нет никакого огнестрельного оружия. Я храню его в своём загородном доме.

Там у меня есть десятка два стволов, но все они официально зарегистрированы и я имею разрешение на их ношение. Может быть вы всё-таки объясните мне, уважаемый Леонид Тимофеевич, что всё это означает. Кстати, вы не будете против, если я умоюсь и оденусь? Да, вот что, господа, приступайте к обыску. У меня здесь нет даже сейфа, а платяной шкаф не заперт. Простите, а теперь я пройду в ванную комнату.

С этими словами он пошел в ванную и один из мужчин немедленно направился вслед за ним. Леонард Рюрикович вошел внутрь, но дверь закрывать за собой не стал.

Первым делом он достал из шкафчика электробритву и стал бриться. Через минуту он услышал громкий возглас:

— А вот и пистолеты, Леонид Тимофеевич! Юаровские, «Мамба» калибра девять миллиметров. С глушителями и из них недавно стреляли. Ощущается сильный запах пороха.

Не прерывая бритья Леонард Эрикович крикнул громким, спокойным голосом:

— Господа, это не мои пистолеты! У меня есть три пистолета «Мамба», но все три без глушителя. Вы даже не сможете навернуть на них глушители. Они для этого не приспособлены. У меня есть ещё два «Вектора», вот на них глушители можно навернуть, но у меня и к ним тоже нет глушителей. Всё моё оружие предназначено исключительно для тира, а не для стрельбы по людям.

До него тут же донёсся спокойный голос старшего следователя генеральной прокуратуры:

— Разберёмся, а вы, товарище понятые, встаньте вот здесь. Анатолий Петрович, прошу вас заснять пистолеты на видеокамеру и сделать фотоснимки.

Приведя себя в порядок, Леонард Рюрикович оделся, вошел в спальную, сел на стул и принялся наблюдать за тем, как проводили обыск. Следователь был вежливым, а следственная бригада довольно большой и поэтому обыск не затянулся. Примерно через час следователю кто-то позвонил и он сказал в трубку:

— Лично мне всё ясно, можно предъявлять обвинение. — Видимо с ним кто-то согласился, раз следователь снова затребовал у своих подчинённых и объявил — Леонард Рюрикович, вам придётся поехать с нами. Вы задержаны по обвинению в предумышленном убийстве нескольких человек. Вот постановление о вашем аресте, а вот санкция судьи.

Тотчас от входной двери донёсся громкий голос адвоката компании «Сибирь-Ойл»:

— Я протестую! Я адвокат Леонарда Рюриковича, а вы даже не разрешили мне войти сюда. В чём бы вы не обвиняли моего подзащитного и какие улики не предъявляли суду, я буду всё опротестовывать. Леонард Эрикович, не говорите им ни слова.

Следователь посмотрел на Ломоносова и спросил:

— Кто этот человек?

Президент компании ответил:

— Мой адвокат.

Уже куда более злым голосом следователь спросил одного из своих взъерошенных подчинённых:

— Как он поднялся сюда?

Тот с раздражением ответил, потирая бока:

— Молча, Леонид Тимофеевич. У господина Ломоносова тут целая армия и все в штурмовой экипировке. Человек триста, а то и все пятьсот и они продолжают подъезжать. Я не удивлюсь, если через полчаса здесь появятся танки. Это вам не Березовский и не Ходорковский. На его защиту вся его служба безопасности встанет, а это, между прочим, сорок две тысячи штыков. Так во всяком случае мне сказали и я очень прошу вас разрешить войти сюда господину Скворцову, если вы хотите отсюда выйти. Поверьте, для того чтобы взять это здание штурмом, народа потребуется побольше, чем во время штурма Белого дома.

Выслушав такую отповедь, старший следователь поёжился, кивнул головой и хмурым голосом буркнул:

— Пусть он войдёт.

Адвокат вошел и прямо с порога грозно рявкнул:

— Всё, что вы считаете уликами на стол в кабинет президента компании, быстро! — Следователи прокуратуры, не привыкшие к такому обращению дёрнулись было, но подполковник Скворцов, невысокий, но широкоплечий мужчина прорычал — Предупреждаю, я вооружен, первое движение в мою сторону и я открываю огонь на поражение, суки легавые. Выполнять приказ!

Вслед за этим позади него послышался лязг затворов и старший следователь, поняв, что эти люди не шутят, засуетился и стал вежливой скороговоркой упрашивать Леонарда Эриковича:

— Господин Ломоносов, действительно, давайте пройдём в ваш кабинет и там спокойно поговорим.

Через пару минут адвокат компании, который будучи разведчиком-нелегалом тоже работал адвокатом, только в Лондоне, бросив беглый взгляд на пистолеты «Мамба», заявил:

— Мой подзащитный никогда в жизни не держал в руках это оружие. Оно ему не принадлежит. — После чего добавил — Лео, я полчаса назад просмотрел запись видеонаблюдения. Не знаю чем тебя вчера напоили, но камера наружного наблюдения зафиксировала, как какой-то тип, очень похожий на тебя, выходил чёрным ходом из офиса. Я её просмотрел пять раз, Лео, и утверждаю, что это был не ты. Этот человек очень похож на тебя, но он двигается совсем по другому, резко и не так пластично.

Следователи были очень хорошо экипированы и один из них, повернув ноутбук, тут же сказал:

— Эти отпечатки были сняты с пистолетов, они идентичны отпечаткам на защёлках замков чёрного хода и принадлежат подозреваемому, господин Скворцов.

Адвокат, смерив следователя презрительным взглядом, немедленно сказал ему злым голосом:

— Юноша, я могу сделать так, что ваши отпечатки окажутся на трусах жены генерального прокурора. Так что же вас можно будет тогда считать её любовником?

В общем не толкай мне фуфло, сопляк, это подстава! — Немного помолчав, он ещё более злым голосом спросил — Ну, а ты, следак? Что сидишь, как на приёме у президента? Быстро доложи мне, в чём ваша банда обвиняет Леонарда Эриковича!

Следователь, который из последних сил старался сохранить самообладание, что было очень трудно сделать под прицелами снайперских винтовок, окна кабинета выходили на стройку и там сейчас вместо рабочих застыли в напряженных позах десятки крепких парней в чёрной униформе с титановыми сферами на голове и штурмовыми автоматами в руках, которые прикрывали человек пять снайперов, наконец сказал:

— Сегодня ночью человек похожий на господина Ломоносова вошел в его загородный дом, хладнокровно расстрелял всех, кто там находился, сел в автомобиль «БМВ» и уехал.

Леонард Эрикович смертельно побледнел и вскрикнул:

— Эрик, Алисочка, Камилла! Отец! — Тут же вскочил со своего кресла, схватился за голову и дико закричал — А-а-а! Нет! Нет, этого не может быть! — Согнувшись пополам, словно от жуткой боли, он несколько раз с такой силой ударил кулаками по письменному столу с яшмовой столешницей, что камень треснул и зазмеился трещинами, продолжая кричать — Ребята, мальчишки мои дорогие! Нет! Нет, этого не может быть! Мы всё сделали правильно, вас никто не мог достать! А-а-а!

Упав на колени, Леонард Эрикович схватился за голову и завыл страшным, нечеловеческим голосом. Взгляд его был совершенно безумен и так ужасен, что следственная бригада генеральной прокуратуры испуганно вскочила и все рванулись в другой конец просторного кабинета и сгрудились возле стены. Адвокат Скворцов тоже вскочил, но бросился не прочь от Леонарда Эриковича, а к нему. Он встал возле него на колени, крепко прижал его голову и рыданиями в голосе воскликнул:

— Лео, крепись! Крепись, друг. Мы найдём этого ублюдка и тех, кто его послал в твой дом. — Леонард Эрикович безвольно опустил руки и адвокат крикнул — Парни, врача сюда! Срочно! Немедленно! У Викинга шок. — Продолжая крепко прижимать к себе Леонарда Эриковича, он встал сам и с неожиданной лёгкостью поднял его, затряс, держа за плечи — Викинг, включился! По нам нанесли удар, парень.

Соберись, нам нужно ответить им.

Леонард Эрикович немного пришел в себя, но это выразилось в том, что он попытался было отшвырнуть от себя подполковника Скворцова, оперативное имя Шторм, но тот был крепким мужиком и устоял на ногах, зато пиджаки обоих с треском порвались. В кабинет вбежала средних лет женщина, которая держала в руках чёрный докторский саквояж. Она сразу же побежала к двум мужчинам, из которых один стремился вырваться и, явно, выпрыгнуть в окно, к которому он стремился, а второй удержать друга от самоубийственного шага. Следователи стояли, как вкопанные, а женщина, бросив на них презрительный взгляд, подбежала поближе, хлопнула саквояжем об стол, открыла его, достала аптечку камуфляжной расцветки, вынула из неё шприц-тюбик и подбежав к уже совершенно обезумевшему от горя Леониду Эриковичу, ударила им ему в спину, прямо в зияющую на ней прореху. После этого она с силой оттолкнула адвоката, встала перед Ломоносовым и отпустив ему пару затрещин, крикнула:

— Викинг, стой! Приди в себя, я Майя! — Подняв у него перед лицом руку с растопыренными пальцами, она воскликнула — Руку видишь, парень? Сколько пальцев ты видишь? Сосчитай!

Видимо это было очень мощное успокаивающее средство, раз Леонард Эрикович, лицо которого побагровело от натуги, обмяк и стал быстро приходить в чувство. Он потряс головой, посмотрел на женщину, стоявшую перед ним, и прохрипел:

— Пять, Майечка, пять пальчиков, девочка. Всё, я в порядке. Дай мне чего-нибудь выпить, Майя. Мне нужно собраться с мыслями. Господи, Майечка, этот ублюдок убил их всех. Его надо найти. Майя, я на это всей своей оставшейся жизни не пожалею.

Женщина-врач, военный медик из спецназа, быстро подошла к шкафу, открыла его и достала бутылку коньяка и фужер. Буквально сорвав пробку, она налила в фужер коньяка и протянула его Леониду Эриковичу. Руки её дрожали, а по лицу текли слёзы. Глухо застонав, она выпила несколько больших глотков прямо из горлышка и протянула бутылку адвокату. Тот снял с себя разодранный пиджак и с удивлением рассматривал его. Переложив из него в карманы брюк всё содержимое, он зашвырнул пиджак в угол, взял бутылку и допил остатки коньяка. Рубашка его тоже была разорвана на спине. Майя закрыла саквояж и направилась к выходу. Проходя мимо обалдевших следователей, она с гневом крикнула им в лицо:

— А вы что стояли, ублюдки? Он же уже почти поломал Шторма и мог выброситься в окно! Или вы только и ждали этого, подонки? Твари продажные, Сталина на вас нет!

Залившиеся краской от стыда следователи молчали. Только тогда, когда адвокат Скворцов усадил своего подзащитного, залпом выпившего фужер конька, за стол они с опаской подошли к нему, но садиться не спешили. Леонид Эрикович обвёл их мутным взглядом и строгим голосом сказал, повернувшись к подполковнику Скворцову:

— Шторм, я ввожу в действие план А. Выметайся и начинай работу. Только учти допущенные нами ошибки, уходи на запасную площадку и вводи в компании режим повышенной опасности. Они на этом не остановятся. Теперь ты президент компании и от тебя зависит её будущее. Всё, уходи.

— Нет, Викинг, я задержусь ещё на час. — Непреклонным голосом ответил бывший адвокат и рыкнул, ткнув пальцем в старшего следователя — Ты останься, а остальные все вон!

— Но извините, господин Скворцов! — Попытался возмутиться тот — У нас на руках постановление об аресте! Вы препятствуете следственным действиям генеральной прокуратуры.

— Заткнись. — Осадил его новый президент компании — А не то я сейчас отправлю отряд и он быстро зачистит ваш гадюшник и уж ты поверь, президент это одобрит.

Ломоносов это тебе не Ходор. Ты, видимо, ещё не понял того факта, что это работа чужих спецслужб. Сейчас я позвоню по телефону и ФСБ заберёт у тебя это дело, но если у тебя в голове есть хотя бы одна извилина, то ты будешь сотрудничать с нами. Быстро начал думать, следак.

Следователь попался сообразительный и мигом согласился, чтобы не быть отстранённым от дела. Причём таким образом, что он полностью потерял бы своё лицо. Чтобы этого не произошло, он отрывистым голосом сказал:

— Выйдите в коридор, братцы. Похоже, что господин Скворцов полностью прав.

Василий, оставь свой компьютер и те диски, которые мы изъяли на месте преступления. — Дождавшись, когда его подчинённый выйдут, он спросил — Леонард Эрикович, у вас есть предположения, кто это мог сделать?

Вместо Ломоносова ему ответил Скворцов:

— Леонид, мы ещё не знакомы с фактами дела. Всё, что я видел, это видеозапись с камеры наблюдения. Про пистолеты ты мне можешь даже не говорить ничего. Такую улику тебе сегодня может слепить любой бандюган из провинции. Даже если стреляли из них, это ровным счётом ничего не доказывает. Как и то, что они оказались здесь. Для хорошего специалиста нет преград, а против нас работали специалисты экстра-класса. В первую очередь об этом говорит то, что «БМВ», на котором уехал двойник Викинга, просто физически не мог вернуться с места преступления через час. Только туда нужно ехать час двадцать.

Следователь кивнул головой и сказал:

— Согласен. Это полностью меняет истинную картину преступления и только на одном этом, господин Скворцов, вы можете полностью построить линию защиты и поломать в суде дело.

— Нет! — С гневом воскликнул Леонард Эрикович — Они хотят видеть меня за решеткой и я туда сяду. — Поднявшись со своего места он сел напротив нового президента компании и сказал уже немного потише — Толя, займи моё место. А вы, Леонид Тимофеевич, доведёте это дело до моей посадки. Мне всё равно какой срок мне дадут и где я его буду отбывать. Всё равно я сам себя амнистирую в тот день и час, когда мне это будет нужно. Сейчас мы со всем разберёмся и вы отвезёте меня в СИЗО. Только будьте добры, скажите тем уркам, которые там сидят, чтобы они держались от меня подальше, иначе я убью любого. Сами понимаете, что на этом свете меня удерживает только одно, месть, и до тех пор, пока я не отомщу за смерть своих друзей и родных, не умру, а вот убить могу очень многих. Поэтому поймите меня и постарайтесь не мешать, но если сможете чем помочь, то можете даже не спрашивать, какова будет наша благодарность. Так ведь, Толя?

— Она будет очень велика, Лео. — Ответил друг Леонарда Эриковича, который однажды не погиб в Анголе и пояснил свою мысль следователю — Как и то наказание, которому я подвергну каждого, кто только посмеет косо взглянуть на Викинга.

Извини, Леонид, но однажды был такой момент, когда я мы уже попрощались с жизнью и даже написали предсмертные письма свои родным и близким, но Викинг всех нас спас. Поэтому если обстоятельства потребую развязать войну с американцами ради него, наши друзья в СВР скорее всего сделают и это. Поверь, ноги у этого дела растут ещё из той задницы, но тебе об этом лучше ничего не знать, а сейчас я приглашу сюда нескольких своих парней, чтобы они внимательно осмотрели все улики.

Ты ведь приехал сюда прямо с места преступления?

Леонид Тимофеевич молча кивнул головой и внутренне ужаснулся, поняв, с какими людьми он сегодня столкнулся. Анатолий Владимирович Скворцов пересел на место Ломоносова и вызвал в кабинет сотрудников из службы безопасности. Вошло девять человек. Трое в тяжелых бронежилетах и со сферами на голове. Сбросив их с себя они подсели к столу и стали внимательно смотреть видеозапись на экране ноутбука.

Бесстрастные видеокамеры зафиксировали, как широко улыбающийся человек, очень похожий на Леонарда Эриковича, с каким-то циничным артистизмом расстрелял четыре поста охраны на первом этаже большого, трёхэтажного особняка. При этом никто из опытнейших бойцов не сделал даже попытки оказать ему сопротивление, что тут же заметил Желток, который сказал:

— Ребята, тут что-то не так. Похоже, что все они были заторможены каким-то газом.

Я не поверю, чтобы они сидели с глупыми рожами, увидев в руках этого урода стволы.

Генерал Ларионов, который был заместителем Ермолаева, севшим голосом чуть ли не прохрипел:

— Это точно не Викинг, мужики. Лёнчик ведь так никогда и не научился делать бам-бам, а эта сволочь, словно только что вышла из джунглей. Где же он так насобачился, мерзавец? Сразу видно, что профессионал.

Следователь быстро спросил:

— Бам-бам это та знаменитая стрельба по-никарагуански, когда стреляют пуля в пулю, чтобы пробить бронежилет?

— Она самая. — Хмуро буркнул Скворцов — Викинг её терпеть не мог. Хотя у него руки чисты, как у младенца, доведись ему стрелять по живым людям, одетым в бронежилеты повышенной защиты, он целился бы в кадык, по-американски. Стрельбе бам-бам он не обучен. Она у него просто не пошла. Для того, чтобы научиться так стрелять, ему нужно было бы сжечь полтонны патронов, а у него никогда на это не было времени.

Его поддержал ещё один мужчина, весь обвешанный метательными ножами, который зло выкрикнул:

— Парни, этот мерзавец двигается совсем по другому! Я с Викингом два года в Афгане бегал и знаю каждый его жест. Да, этот тип профи, но он явно тренировался в Форт-Брагге, а не у нас. Вспомните хотя бы то, как он меняет позицию. Господи, как же мне хочется встретиться с ним лицом к лицу. Я бы в его тушку весь свой боекомплект воткнул, а потом задушил бы скотину.

Леонард Эрикович, который снова сидел с белым, как полотно, лицом, ничего этого не слышал. Перед его глазами с калейдоскопной быстротой мелькали лица, — улыбающаяся, радостная Камилла, дочь Алисия, сын Эрик, его отец, друзья, их дети, парни из службы безопасности, всегда готовые закрыть его своими сильными, ловкими, хорошо натренированными телами, для которых он ничего не жалел. Все они были убиты его таинственным двойником. Жестоко, цинично и беспощадно. Он посмотрел невидящим глазом на следователя и тихо спросил:

— Это всё или у вас есть ещё что-то?

Следователь кивнул головой и ответил неожиданно твёрдым, но спокойным голосом:

— Есть, Леонард Эрикович. Мы засняли картину преступления на видео, хотя это было нелегко сделать, но я вам этого не покажу. Даже не просите меня об этом. — Посмотрев на друзей и бывших сослуживцев Ломоносова, он добавил — Мужики, извините, но я делаю это только из чувства сострадания к вашему другу. Мне многое довелось повидать в жизни, но только не такое. Всего в доме убито сорок три человека. Все они спали. Этот ублюдок убивал их тремя выстрелами. Два в сердце и один в голову. Ещё он зачем-то убил четырёх кошек и трёх собак. Просто зверь какой-то, а не человек. Никого не пощадил. — Опустив голову, он добавил — Леонард Эрикович, вам нельзя сейчас смотреть на это. Послушав ваших друзей, я окончательно утвердился в мнении, что это были не вы. А первые сомнения у меня появились тогда, когда я увидел, что у вас на рубашке две запонки, точно такие, как вот эта. Ну, и потом это его чудесное перемещение из города довольно далеко за пределы МКАДа и потом обратно. Поэтому, Леонард Эрикович, я сейчас поеду вместе с несколькими вашими товарищами на доклад к генеральному. По большому счёту я могу только посочувствовать вашему горю, но арестовывать вас мне не за что. Нет никаких оснований. Мне было поручено во всём разобраться и предпринять меры. Ну, а поскольку я разобрался практически во всём, кроме того, кто это сделал и почему, то так и доложу, что это заговор против вас.

Ломоносов от этих слов передёрнулся и промолвил:

— Нет, Леонид Трофимович, вы сейчас отвезёте меня в СИЗО, а потом отправите по этапу или как том это делается. Они хотели сорвать сделку убив мою семью, друзей и посадив меня в тюрьму, ну, что же, в тюрьму я сяду но наша работа продолжится и компания «Сибирь-Ойл» доведёт дело до конца. Если на это нужна санкция генерального прокурора, то мы сейчас поедем к нему. У меня к вам будет только одна просьба, допустите моих друзей до всех материалов следствия. Поверьте, все они очень опытные специалисты и хорошо знают своё дело. Вашей следственной группе, как и ребятам из ФСБ, без них это дело ни за что не размотать. Очень уж оно для вас сложное.

Лонарду Эриковичу действительно пришлось не только съездить к прокурору, но и поговорить по телефону с президентом страны, чтобы объяснить том, что теперь он уже не работник, а работа должна продолжаться во что бы то ни стало. Хотя оба и возражали, он настоял на том, чтобы сесть за решетку. После разговора генерального прокурора с президентом, тот вздохнул и Ломоносова стали готовить к посадке в СИЗО. Это выразилось в том, что ему разрешили взять с собой сотовый телефон и нож в пристёгивающихся на руку ножнах. В одиннадцатом часу вечера конвоиры ввели его в камеру, в которой сидело всего пять человек. Хотя Ломоносов слышал слова конвоиров так, словно его живьём закопали в землю, он запомнил, что в этой камере кроме него сидело два проворовавшихся банкира лидер преступной группировки, вор в законе и какой-то матёрый шулер. Все они встали, когда он вошел и вор в законе, худой мужчина лет сорока, в трико и майке, отчего было видно, что всё его тело покрыто синими татуировками, ловко выудив откуда-то бутылку водки и подойдя к нему участливым голосом сказал сказал:

— Блоцкани, полковник, и падай дохать. Будет не в моготу, вой, матерись, только не закапывайся в себя.

Ещё один полный мужчина в очках прибавил:

— Да, Леонард Эрикович, выпейте и ложитесь спать, может быт забудетесь хотя бы на пару часов. Мы вам тут постелили. Всё чистое, не волнуйтесь. У нас тут интеллигентная обстановка.

Леонард Эрикович благодарно кивнул и выпил из горлышка бутылку смирновской водки ёмкостью в ноль семьдесят пять литра не ощущая ни её вкуса ни запаха. Эта доза на него подействовала и он, сделав несколько шагов к железной койке, рухнул на неё, как подкошенный и вскоре провалился в черноту какого-то комара. Вскоре легли спать и его сокамерники, которым уже было известно, что случилось в его доме. Московский бандит, укладываясь спать, сердитым голосом проворчал:

— Бля, совсем оборзели. Это же надо, всех баб и детей положить. Во отморозок, полный беспредельщик. Мы тоже не ангелы, друг друга мочим по-чёрному, но хотя бы баб и детей не трогаем.

После того, как он вошел в эту камеру, жизнь Леонарда Эриковича превратилась в пустое и бессмысленное чередование дней и бессонных ночей. Он не жил, а просто существовал, дожидаясь дня суда. Его душу постоянно терзала боль и он каждую минуту проклинал себя за то, что не поехал домой в тот вечер. Уже через полтора месяца состоялся суд и ему дали двадцать лет, после чего его отправили в колонию, расположенную в мордовских лесах. Это была обычная рабочая зона. Часть заключённых валила лес, а все остальные работали на деревообрабатывающем комбинате. Только там, увидев, наконец, яркое солнце и синее небо над головой, он впервые поднял голову.

Леонарда Эриковича назначили механиком по ремонту оборудования и для него начался новый этап жизни. Нож его попросили отдать ещё в Москве, но сотовый телефон оставили и лишь попросили никому не показывать и пользоваться им очень осмотрительно. Ему время от времени звонили его друзья, но они ничего не могли сообщить ему о том, как продвигалось тайное расследование того страшного преступления, за совершение которого ему пришлось отбывать срок. Первые две недели в лагере он жил спокойной и размеренной жизнью, даже начал анализировать сложившуюся ситуацию и пытался понять, кто мог пойти на убийство его родных и самых лучших и близких друзей. На действия конкурентов это не было похоже.

Через две с половиной недели спокойная жизнь закончилась. Леонард Эрикович ремонтировал электродвигатель от рейсмуса, когда в мастерскую, в которой вместе с ним работало ещё несколько мужиков, вошли пятеро блатных. Один из них, Сивоха, который называл себя смотрящим, подал мужикам знак рукой и те вышли из мастерской. Когда дверь за ними закрылась, Сивоха подошел поближе, сел на табурет и нагло заявил:

— Слышь, богатенький, у тебя, говорят, сотовый телефон есть, а ты даже никому его не показываешь. Ты бы того, дал мне с братками на воле побазарить.

Леонард Эрикович повернулся к смотрящему, посмотрел на него сочувственно, и негромко сказал:

— Значит так, Сивоха, быстренько поднялся и вместе со своими хлопцами дуй к куму, падай ему в ноги и проси перевести тебя и твоих быков в другую зону, а тот тут тебя почему-то собаки невзлюбили. Если не сделаешь этого, больше по зоне и десяти метров не пройдёшь. Они вам сначала яйца отгрызут, а уж потом в горло вцепятся. Ты понял, что я тебе сказал?

Он подошел поближе к окну и быстро оглядел двор перед цехом. Невдалеке как раз стояли двое конвоиров с собаками. Это были крупные, матёрые восточно-европейские овчарки, хорошо натасканные на защитно-караульную службу. Крупные, с мощной грудью и лапами. Одного взгляда Колдуна было достаточно, чтобы собаки сразу же стали послушными исполнителями его воли. По его мысленной команде они в считанные секунды перегрызли поводки и огромными прыжками помчались к мастерской, а он резким движением открыл окно. Решеток на окнах не было, поскольку на ночь из рабочей зоны всех заключённых отводили в жилую и потому воровать что-либо тут было просто некому. Сивоха, услышав такие речи от мужика, загнусавил:

— Богатенький, а вот это уже борзость и за такую борзоту тебя нужно примерно…

— Договорить он не успел, так как вместе с морозным воздухом в мастерскую ворвались два пса, один из которых мигом сшиб этого типа на пол, после чего крепко стиснул клыками четырёхсантиметровой длины его мужское хозяйство, отчего Сивоха взвыл и заголосил благим матом — У-ы-ы, Леонард Эрикович, я всё понял!

Простите меня, это кум на меня надавил. Приказал отпрессовать вас по полной программе, но сначала приказал отобрать у вас телефон, чтобы вы не смогли предупредить своих бойцов. Ай, он мне сейчас яйца отгрызёт.

По приказу Колдуна пёс ослабил хватку и Сивоха умолк. Его подручные стояли под взглядом второго пса, как вкопанные. Леонард Эрикович подошел поближе, потрепал пса по загривку и спокойным голосом поинтересовался:

— Ну, и где он сейчас, кум этот?

Сивоха, осторожно суча растопыренными ногами, стал на локтях отодвигаться от овчарки, но пёс злобно зарычал и казанский бандит, придерживающийся воровских понятий тут же начал с перепугу колоться:

— Он рядом, пьёт чай с начальником сушильного участка.

Тут к окну подбежали конвоиры и принялись истошными криками подзывать к себе своё четвероногое оружие, переметнувшееся на другую сторону. Леонард Эрикович мотнул головой и приказал тому зеку, который стоял к окну ближе всех:

— Закрой окошко, дует. — Второму же он сказал — А ты пойди с моим косматым другом и покажи ему кума. Близко можешь не подходить. Просто укажи на него рукой и сваливай. Вы тоже, господа, можете покинуть это помещение. А ты, Сивоха, пока останешься со мной на предмет очной ставки.

Зеки бросились выполнять его приказание с таким энтузиазмом, что даже позабыли спросить смотрящего за зоной о том, как его самочувствие, а оно, судя по мокрым штанам, было у него неважным. Конвоирам не понравилось, что у них закрыли окно прямо перед носом, и они принялись молотить по раме кулаками. Леонард Эрикович перевёл на них свой взгляд и они оба рухнули, как подкошенные. Сивоха поймал этот взгляд и ему стало от этого так жутко, что он заскулил, словно побитая собачонка:

— Леонард Эрикович, только не убивайте меня. Поймите, если я бы я попёр против кума, то мне тут же пришла бы хана, а потом эту зону начали бы ссучивать. Так я здесь хоть порядок поддерживаю. Вы же знаете, беспредела здесь нет.

Пёс отошел от Сивохи, сел и широко зевнул, показывая свою пасть с белыми клыками.

За своего нового повелителя он был готов броситься на кого угодно, хотя на самого чёрта. Леонард Эрикович вздохнул и сказал смотрящему с укоризной:

— Встань, нечего валяться. Там в шкафчике чистая роба висит, переоденься. Сивоха, на будущее запомни, меня трогать это верная смерть, ну, а с кумом я сейчас разберусь и тебе придётся при этом поприсутствовать.

Минут через десять второй пёс, пятясь задом, привёл с собой начальника оперчасти ИТУ. За ним следом шло человек семь конвоиров, трое из которых тоже были с собаками. Увидев Леонида Эриковича и эти псы моментально перебежали на его сторону, а двое самых серьёзно настроенных конвоира свалились замертво. Поставив свою мохнатую гвардию в боевое охранение и отправив одного пса на разведку, Леонид Эрикович сел на табурет и вежливым голосом поинтересовался:

— Майор, с чего это тебе в голову взбрело отобрать у меня телефон? У тебя что, своего что ли нету?

Майор Пигунов, невысокий полный мужчина лет тридцати пяти, сдавленным голосом пискнул:

— Мне приказал это сделать полковник ФСБ. Он не местный. Его фамилия кажется Каратаев. Да, Каратаев Евгений Константинович. Он подошел ко мне вчера возле дома, когда я возвращался со службы и приказал устроить вам невыносимую жизнь, вручил мне конверт с десятью тысячами долларов и пригрозил большими неприятностями, если я откажусь. — Сторожевой пёс отпустил майорские гениталии и отошел в сторону. Хотя майор штанов не обмочил, он чуть не хлопнулся на пол, но его выручил Сивоха, который вовремя подставил табурет и майор, облегчённо вздохнув, взмолился — Леонард Эрикович, может быть вы в побег уйдёте? Сивоха вам всё здесь на зоне устроит, а я вам машину подгоню, джип какой-нибудь и эти десять штук отдам. Даже погоню за вами посылать не стану. Вас только через сутки, а то и двое хватятся. Беда мне просто с вами. Сначала был приказ вас всячески опекать, а теперь мне совсем другое приказывают.

Леонард Эрикович вздохнул и ответил:

— Ладно, я подумаю над вашим предложением, а теперь будьте добры, оставьте меня одного. Собак конвоирам я верну, только пусть они их не наказывают и за тех конвоиров, которых я вырубил, не волнуйтесь. Они вскоре сами придут в себя.

Только Бога ради, не пытайтесь бороться со мной. После того, что они со мной сделали, я могу в любую минуту сорваться и тогда пострадает множество людей. Так что лучше оставьте меня в покое. Вам нужен мой сотовый телефон, возьмите.

Покажете, если попросят.

Кум и Сивоха вылетели из мастерской с такой скоростью, словно за ними гнались собаки. Ну, а сами собаки быстро нашли своих проводников и ластились к ним, как ни в чём не бывало. Леонард Эрикович остался в мастерской один и до самого вечера к нему никто не заглядывал. Когда он вернулся вечером после ужина в барак, то к нему первым делом подошел какой-то зек и молча протянул другой сотовый телефон. Он взял его, кивнул в знак благодарности, отошел в угол и включив убедился в том, что в него была вставлена его собственная сим-карта. Немного подумав, он набрал номер телефона Скворцова и рассказал ему о странном полковнике ФСБ, строившем против него козни, после чего подошел к своей койке и рухнул на неё не раздеваясь. В это время Свазард Моливен ругался с королём Рагнердом, нервно расхаживал по гостиной и громко кричал на него:

— Рагни, хватит экспериментировать! Мне уже надоели все эти твои иезуитские штучки! Парню и так досталось от нас так, что дальше уже некуда. Поэтому я сегодня же заберу его с зоны и отправлюсь с ним в наше укрытие, а вы приведите в порядок эту квартиру и отправляйтесь в свой Буэнос-Айрес. И чтобы никакой магии!

Ни одного магического звука! Будете сидеть там тихо, как мыши в амбаре. Не произносите даже мысленно ни одного магического заклинания, не влезайте ни в какие драки, чтобы в вас не взыграла ваша королевская кровь. Сейчас это ещё не опасно, а через пару месяцев он это мигом учует и тогда весь твой план, Рагни, накроется медным тазом и мокрым полотенцем в придачу. Тебе всё ясно, садист несчастный?

Король весело расхохотался и сказал махнув рукой:

— Ладно, проваливай, умник. — Внезапно сделавшись серьёзным, король сказал — Свази, ты уж постарайся его как-то утешить, что ли или приободрить. Ну, в общем сделай что-нибудь такое, чтобы парню было легче пережить своё горе.

Свазард Моливен посмотрел на него с издёвкой и спросил:

— Я что, бог по твоему, Рагнерд? Его теперь сможет успокоить только вид головы твоего братца, насаженной на пику, да, ещё разве что стая собак, пожирающих его тело со следами жестоких пыток, разрубленное на куски.

Король хмыкнул и проворчал:

— Честно говоря я бы тоже не отказался посмотреть на такую картину, Свази, но мы постараемся сделать так, чтобы не довести дело до таких зверств и договориться обо всём полюбовно. То есть миром. Ладно, нам действительно нужно собираться в путь, старина. Магических посланников нам от тебя теперь уже не дождаться, так ты хотя бы изредка посылай нам весточки по электронной почте. Видеоролики будут особо приветствоваться, плачу за каждый королевским золотом. Одну унцию за метр.

— А не разоришься? — Смеясь воскликнул маг — Я ведь специально для этого купил новенькую видеокамеру. Маленькая такая, чуть больше пачки сигарет. Да, кстати о сигаретах, может быть прихватить с собой коробку курева? В подарок его корешам по отряду. Хотя по большому счёту он там ещё ни с кем не успел подружиться, а после сегодняшнего своего трюка с собаками и падающими в обморок от одного только его взгляда вертухаями вряд ли с кем-нибудь сможет подружиться. Ничего, перебьются и без подарков. Это в конце концов зона, а не санаторий в Сочи.

Маг подошел к зеркалу и оглядел себя. На нём был надет такой наряд, словно он только что сбежал со съёмочной площадки, где снималась очередная серия «Властелина колец». Для всякого уважающего себя мага с Гекатана и тем более из Гордорайна, славящегося своими портными, это было совершенно идиотское одеяние, в котором он был более всего похож на Леголаса, только без лука за спиной, укравшего у Гендальфа его знаменитую шляпу. Вот только шляпа была синяя и не островерхая, а круглая. Единственное, что внушало уважение в его кожаном наряде, а одет Свазард Моливен был в свой запасной походный костюм, который всегда находился в его седельной сумке, так это его боевой меч. Оружие грозное и очень серьёзное, похожее на бастардсворд своим размером и весом.

Проверив, чтобы на нём не было надето ничего современного, он открыл портал прохода из их московского трёхкомнатного дворца в зону, громко стуча сапогами вошел в барак и первым делом сотворил заклинание крепкого сна. Оно не подействовало только на одного человека, на принца Леонарда, лежащего в одежде по верх одеяла на боку. Он не спал, а просто лежал подложив под голову кулак и думал, когда прямо напротив него появился Свазард Моливен. Оглядев этого громилу снизу до верху и подивившись внушительному виду его меча, он быстро соскочил с кровати и принял боевую стойку. Их отделяла друг от друга одна только солдатская койка. Мужчина в старинном наряде буровато-рыжей кожи широко и радостно улыбнулся ему и воскликнул:

— Хвала Олору, ваше величество! Я наконец-то нашел вас.

Мужчина говорил по-русски достаточно хорошо, но всё же с каким-то странным и непонятным акцентом. В нём было примерно метр девяносто росту и своей фигурой он очень напоминал Леонарду Эриковичу Макса, только был поуже в талии. Он сурово сдвинул брови и быстро спросил:

— Кто вы такой и почему вы называете меня ваше величество? Как вы сюда вообще попали?

Странного вида мужчина, вооруженный мечом и кинжалом размером с римский гладиус, радостно воскликнул:

— Я Свазард Моливен, маг-советник вашего величества, а вы король Гордерии Леонард Смелый. О боги, как же давно мы не виделись, мой повелитель! Пойдёмте из этого узилища, сир, вам не пристало здесь находиться. Я пришел, чтобы спасти вас и помочь вам вернуть себе трон и корону.

— Стойте-стойте! — Воскликнул Леонард Эрикович — Хотя моё имя и Леонард, я никакой не король и вообще какие маги? Сейчас на дворе двадцать первый век, а я давно уже вырос из того возраста, чтобы интересоваться книжками про королей и магов. Этим вы могли бы увлечь… — Он чуть было не сказал, что его покойный сын Эрик был большим поклонником фэнтези, но сдержался — Какого-нибудь юношу, но только не меня.

Улыбка слетела с лица громилы, он сделал рукой короткий жест и позади него появился большой, синевато светящийся круг, в котором можно было разглядеть какой-то незамысловатый интерьер пещерного типа, после чего ночной визитёр сказал:

— Ваше величество, ваш брат принц Морион, один из самых могущественных королей-магов Гекатана, подло лишил вас памяти, после чего силой своей магии превратил в двенадцатилетнего ребёнка и сотворив портал прохода от самого центра Вселенной Олорум до одной из самых окраинных её планет, перенёс вас сюда, на Землю. Здесь он нашел вашего двойника, хорошенько изучил его, затем вложил в вас ложную память, убил вашего двойника и заменил его вами. Не знаю уж почему так получилось, но у того мальчика было точно такое же имя, как и у вас. Мне тоже пришлось не сладко, ваше величество. Всё это время я томился в подземной тюрьме, но два с лишним месяца назад узурпатор снова отправился на Землю и мне удалось бежать. Без него это было сделать довольно легко. По каналу, оставленному им в пространстве, я смог добраться до Земли чуть более месяца назад и всё это время изучал её, пока мои разведчики искали вас по всей планете и наконец нашел. Ваше величество, то что я вам рассказываю, наверное кажется вам бредом душевнобольного человека, но это действительно так. Вспомните хотя бы то, как вы сегодня подчинили себе злобных псов, готовых растерзать каждого. Разве на это способны обычные люди? А ведь всё объясняется очень просто, ваше величество, — вы король-маг и обладаете даже без магических знаний огромной властью как над людьми, так и над животными. Правда, раньше я в вас не замечал такого невероятного искусства по части управления животными, но понимаю, почему это произошло. Принц Морион, полностью уничтожив вашу память, так и не смог уничтожить того главного, что сосредоточенно в вас, вашей королевской крови, а она и сама по себя обладает колоссальной магической силой. Пойдёмте со мной, ваше величество, и тогда вы сможете отправиться на Гекатан, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, кто убил всех, кого вы так любили. Вы ведь с этим узурпатором братья-близнецы.

Король Леонард одним мягким, кошачьим прыжком перелетел через койку и отрывистым голосом сказал:

— Свазард, чем распинаться здесь передо мной, лучше бы вы сразу сказали мне, что у меня есть брат-близнец. Я всё время чувствовал это всем своим нутром. Пойдёмте.

С этими словами король Леонард чуть ли не силком втолкнул Свазарда Моливена в портал прохода.