Моя защитница

Глава 7

Гавриэль как раз добрался до кухни, когда услышал испуганное «Ай!» от Бет, а затем звук чего-то или кого-то, падающего с лестницы. Бет! Он выбежал в фойе и увидел, что его пара лежит на полу и смотрит вверх. Она медленно моргнула, затем начала двигать каждой конечностью за раз. Гавриэль опустился на колени рядом с Элизабет, проверяя, нет ли признаков травмы головы. Из комнаты отдыха выбежали Колтон и Килан и широко раскрытыми глазами уставились на Бет.

— Чёрт! Элизабет, ты в порядке? — спросил Килан, опускаясь на колени с другой стороны от неё и беря за руку. Он тихо произнёс заклинание и их соединённые руки начали светиться.

— Отлично, всё в порядке. Руки и ноги целы, но, кажется, рёбра треснули, — ответила Элизабет между короткими вдохами.

Килан кивнул.

— Я не «вижу» травму, но трещина определённо есть. Тебе повезло, что я не чувствую перелома. Это заклинание должно помочь быстрее исцелиться, но тебе нужно немного отдохнуть.

Он откинулся на пятки.

Гавриэль осторожно поднял Бет и прижал к себе. Килан встал и отряхнул штаны. Гавриэль был благодарен, что Килан оказался дома, чтобы исцелить его пару, но как насчёт следующего раза? Что, если бы никого не было дома? Что, если бы она была серьёзно ранена? Сердце Гавриэля подпрыгнуло к горлу. Он повернулся к Колтону.

— Могу ли я попросить об одолжении? Можешь сходить к Рю на кухню и попросить приготовить для нас обед? Я хочу отнести Бет наверх и уложить в постель, чтобы она отдохнула.

Колтон уставился на него.

— Конечно. Иди и позаботься о Бет, а я скоро поднимусь. — Он подмигнул и повернулся, чтобы направиться на кухню.

Килан улыбнулся Бет и посмотрел на Гавриэля.

— Если понадоблюсь, просто позвони. Через пару часов я могу сотворить ещё одно исцеляющее заклинание, которое должно полностью срастить кости. — Он хрустнул шеей. — А вообще, обед сейчас будет к месту. Я всегда голоден после заклинаний, а сегодня мы много работали. — Он отдал честь и последовал за Колтоном на кухню.

— Я сама могу идти, — воспротивилась раскрасневшаяся Бет.

— Будь моя воля, ты бы никогда больше сама не ходила. — Он повернулся и начал подниматься по лестнице. — Я привяжу тебя к кровати, где ты точно будешь в безопасности. Он сам чуть не споткнулся, когда у неё расширились зрачки.

— На самом деле, это не такая уж плохая мысль, — прошептала она с улыбкой.

«Политика. Политика и заседания совета. Думай о чём угодно, только не об обнажённой Бет, привязанной к кровати».

— Если тебя интересует такое, моим долгом как пары было бы потакать тебе, — прошептал он ей на ухо. Когда они добрались до верха, он повернул налево и направился к их комнате.

— Долг, да? — спросила она, выгибая бровь.

— Я очень прилежен и скрупулёзен, когда дело доходит до долга. — Он наклонился и повернул дверную ручку, затем толкнул дверь плечом и пинком закрыл её за собой. После чего осторожно уложил её на кровать и натянул одеяло. Шок на лице Бет успокоил гордость. Она хотела его так же сильно, как он хотел её.

— Я серьёзно в порядке. — Она собралась откинуть одеяло, и он покачал головой.

— Ты отдохни, а я позвоню твоему дяде. — Он снова натянул одеяло.

Надув губы, она свирепо посмотрела на него, но затем зевнула. Снова покраснев, Элизабет уютно устроилась под одеялом.

— Хорошо, но разбуди меня к обеду.

— Конечно, дорогая. — Он наклонился и поцеловал её в висок.

— Ты — самый лучший! — сказала она и закрыла глаза.

Чувствуя, что может покорить весь мир, он вышел из спальни и направился в кабинет. Он закрыл дверь, подошёл к столу, поднял телефонную трубку и набрал номер главного офиса лидера вампиров, садясь в кресло.

— Офис старейшины Риу, кто звонит и цель звонка, — спросил чёткий женский голос.

— Звонит Гавриэль Амбросиос, хочу поговорить с Магнусом.

— Мистер Амбросиос, каков ваш статус? — продолжила она.

Гавриэль отнял телефон от уха и уставился на него. Он на некоторое время выпал из общества вампиров, но, чёрт возьми, девушка должна знать его имя! Как бы сильно он ни ценил факт, что у его людей структура, и они не знали о его возрасте, ему не нравилось плясать под чужую дудку.

— Я заместитель командира подразделения Эйдана МакКинзи из подразделения «Альфа» в Ликонии, — объявил он.

— А, перевёртыши. — Она фыркнула и продолжила. — Мистер Амбросиос, если оставите сообщение, старейшина Риу получит его, как только сможет. Или могу назначить вам встречу по телефону. Давайте посмотрим, следующее окно семнадцатого марта. — Она говорила снисходительно. До марта больше четырёх месяцев!

Стиснув зубы, он глубоко вздохнул.

— Я не могу ждать четыре месяца. Если бы вы просто сообщили ему, кто звонит, уверен, он бы принял мой звонок.

— Мистер Амбросиос, старейшина Риу — очень важный человек; у него нет времени разговаривать с каждым человеком, который думает, что у него проблема. Вынуждена предложить сначала обратиться со своей проблемой к местному старейшине, если тот сочтёт это важным, уверена, обратится к старейшине Риу, — посоветовала она, отказавшись от предложения разговора по телефону.

— Это носит личный характер и не может обсуждаться с Рене. Пожалуйста, переведи меня на удержание и скажи Магнусу, что я звоню ему. Как я уже говорил, уверен, он ответит на мой звонок, — снова объяснил он. Какого чёрта ему обращаться к Рене, чтобы спросить о Бет!

— Для вас это старейшина Эвре и старейшина Риу, сэр! Я, честно говоря, не знаю, кем вы себя возомнили, но не позволю так неуважительно отзываться о наших главах! — Она практически визжала, прежде чем повесить трубку.

Гавриэль глубоко вздохнул, прежде чем снова позвонить. Он не хотел покупать новый телефон, потому что раздавил этот.

Набрав номер, он стал ждать.

— Офис старейшины Риу, могу я спросить, кто говорит и причину звонка, — спросил тот же женский голос.

На этот раз Гавриэль даже не стал утруждаться с любезностями.

— Соедини меня с Магнусом в ближайшие пять минут, или придётся объяснить Магнусу, почему он внезапно потерял место в совете. Я Гавриэль Амбросиос. Я защищал нашу расу ещё до того, как родилась ты и твои старейшины. Я не только в отцы гожусь Рене и Магнусу, а владею пятьюдесятью пятью процентами всех крупных вампирских холдингов с момента зарождения народа. После того, как соединишь меня со своим старейшиной, предлагаю ознакомиться с правящими домами нашего народа. Дом Амбросиос — старейший и самый почитаемый дом расы вампиров, — прошипел он.

— Что? Я? П-п-п-подождите, пожалуйста, — ответила женщина.

Тяжело дыша, он молча проклинал себя за то, что потерял самообладание. Его переход скоро достигнет апогея, и становилось всё труднее держать себя под контролем.

— Кто ты, чёрт возьми, такой? И почему моя секретарша плачет? — потребовал сердитый голос.

— Здравствуй, Магнус, Гавриэль Амбросиос беспокоит. Тебе стоит проследить, что секретарша знает про семьи основатели, прежде чем скажет кому-нибудь оставить сообщение или обратиться к местному старейшине со своим незначительным вопросом, — едко сказал Гавриэль.

— О, ради всего святого, Гавриэль! — Голос Магнуса стал приглушенным. — Да, это именно он. Да, он один из основателей. Не знаю, почему он не указан в твоей литературе, выясни это и исправь до завтра. О, ради всего святого, женщина, перестань рыдать и возьми отгул на остаток дня. — Гавриэль услышал щелчок, тишину, а секундой позже Магнус вернулся и говорил чётче, чем раньше. — Так, я перевёл тебя на свою личную линию. Тебе стоит относиться к моей Бетти лучше, чем к секретарше, — прорычал Магнус.

— Не надо. Магнус, просто не начинай. Позже. Позже сколько угодно можешь меня ругать, только не сейчас. — Гавриэль поднял руку и упёрся в неё лбом. Как он должен обеспечивать безопасность Бет, когда сам едва мог функционировать?

— Чёрт возьми, Гавриэль, извини. Насколько всё плохо? Не стану сотрясать воздух, спрашивая, какой это переход для тебя, поскольку знаю, что ты не ответишь, но знай, теперь ты — семья. Я бы никогда не сделал ничего, что причинило бы боль моей Бетти. Ты не без причины держишь возраст в секрете. Если это важно для тебя, то теперь это важно и для меня. — Голос Магнуса звучал искренне.

Гавриэль закрыл глаза и откинулся на спинку.

— Я сбился со счета. Но этот случай — худший из всех. Я не могу насытиться кровью, голод… он всегда со мной. Он проходит хоть и ненадолго, лишь после того, как я кормлюсь от Бет. Не уверен, имеет ли значение, что она — моя пара.

— Если всё так плохо, твоё тело готовится к значительному увеличению силы. Ещё даже не декабрь, Гавриэль, сколько тебе осталось? Большинство апогеев случаются во время Долгой ночи.

— Скоро должен начаться апекс. Я мало что помню о своём детстве, но мама говорила, что я особенный, потому что родился рано, думаю, скоро у меня день рождения.

— Ты даже не помнишь дату рождения? — тихо спросил Магнус.

— Я забыл больше, чем помнит вся наша раса. — Гавриэль открыл глаза; откинувшись сильнее в кресле, и уставился в совершенно белый потолок.

— Клянусь Первой кровью, ты серьёзно? — прошептал Магнус.

— Боюсь, да. Скажем так, я очень много могу исправить в наших учебниках истории, — сказал он, надеясь, что Магнус прочитает между строк о его возрасте.

Он услышал шорох бумаг и клацанье клавиш.

— Я пишу объявление для наших людей насчёт того, что вы с Бет пара. А ещё объясню, что если не найду себе пару и не произведу наследника, назначу Бет наследницей моего дома, а тебя — наследником места в совете. Люди здесь, в Ноктем-Фоллс, знают и уважают Бет, несмотря на то, что она перевёртыш. Они прислушаются к ней, если со мной что-то случится. — Он помолчал, а затем заговорил тише: — Я говорил с Бет, что-то надвигается, и я хочу, чтобы наши дома были объединены и неприступны до того, как эта неизвестная угроза обрушится на нас. Мы можем избежать угроз, если врагу придётся атаковать два дома — Амбросиос и Риу, — сказал Магнус.

Гавриэль услышал ещё шорох бумаг.

— Ты не обязан этого делать, времени найти свою вторую половинку ещё много. Ты не такой старый, Магнус.

Магнус рассмеялся.

— Боги, теперь я чувствую себя молодым, а это о многом говорит, мой друг. Посмотри на это с другой стороны, наш враг может назначить мне охрану, чтобы избежать необходимости иметь дело с тобой.

Гавриэль улыбнулся.

— Вероятно, это, по крайней мере, наполовину правда.

— Ты же не для этого звонишь? — спросил Магнус.

— Нет, на самом деле я позвонил, чтобы узнать номер телефона Бродерика Монро.

— Отправлю тебе его информацию по электронной почте. Ты уверен, что с Бет всё в порядке?

— Она скатилась с лестницы, и я чуть не проглотил свой язык. Я надеялся, что Бродерик сможет дать представление о том, как она дожила с ним до совершеннолетия в целости и сохранности. — Телефон Гавриэля звякнул, когда поступила контактная информация.

Магнус начал хихикать.

— Ни Бродерик, ни Бет не знают, но Каспиан пришёл ко мне сразу после того, как сошёлся с отцом Бет. В то время ей было около года; тогда он потерял сон. Каждый раз, когда он отворачивался, она оказывалась в какой-нибудь новой опасной для жизни ситуации. Но больше всего пугало, что она не плакала и не пыталась звать на помощь. Однажды я нашёл её хромающей по дворцовому коридору со сломанной рукой. Бедный Кас был на грани срыва. С двухлетнего возраста и до тридцати к ней почти круглосуточно были приставлены целительница-ведьма и вампир. К тридцатилетию она знала, что нужно найти кого-то или позвать на помощь, когда больно. Я не скажу, сколько мне пришлось заплатить за выходное пособие для её охраны, но сумма должна покрыть лечение от ПТСР бедняги. — Магнус снова усмехнулся, и Гавриэль приложил руку к животу, он чувствовал, что его сейчас стошнит. — Тем не менее, несмотря на неестественное невезение, у меня никогда не было более преданной помощницы. Ушло много лет, чтобы найти замену после того, как она решила покинуть дом и посмотреть, как живут люди. Никто не был даже вполовину компетентен, как она. Не думаю, что ты отказался бы от роли воина подразделения, чтобы вернуться в Ноктем-Фоллс? Бет могла бы вернуться, чтобы руководить делами вместо меня, а ты мог бы убедиться, что наши люди не забудут, как ты выглядишь, — подлизывался Магнус.

— Боюсь, нет. Я нужен здесь; тебе придётся продолжать заменять секретарей, — поддразнил Гавриэль.

— Чёрт. Держи меня в курсе происходящего. Обходи Рене и звони мне напрямую, — проинструктировал Магнус.

— Но убедись, что секретарь знает, соединять ли меня, — кисло сказал Гавриэль.

— Ха! Передавай привет Бет.

— Передам. Спасибо, Магнус.

— Не стоит.

Гавриэль повесил трубку, чувствуя себя измотанным. Зная Магнуса, его пара выросла с высочайшим уровнем защиты, который только можно получить за деньги, но она продолжала умудряться регулярно причинять себе вред. Может, она проклята? Как Магнус сказал? Неестественное невезение? Покачав головой, он набрал номер Бродерика Монро.

Бродерик ответил на втором гудке.

— Алло, кто это?

— Здравствуйте, сэр, это Гавриэль Амбросиос.

Он услышал смешок.

— Так и думал, что ты позвонишь.

На заднем плане Гавриэль услышал второй мужской голос, который спросил:

— Это он?

— Да, Каспиан, это пара Бет. Гавриэль, я переключаю тебя на громкую связь. — После короткой паузы он услышал, как Бродерик снова заговорил. — Хорошо, мы оба здесь. Как Бет поранилась? — спросил он.

— Упала с лестницы.

— Ах. Да, она плохо ладит с лестницами или ковриками. По сути, всё, что может представлять опасность — катастрофа, ожидающая своего часа, — сказал Бродерик.

— Плоские поверхности — лучше всего, но не гарантия, — услышал он голос Каспиана.

— Она не захочет, но заставь её носить ожерелье «Тревога». Нужно изменить его так, чтобы, если ожерелье активируется, сигнал придёт тебе и местным друзьям, а не к нам. Она абсолютно ненавидит амулет, но он не раз спасал ей жизнь, — сказал Бродерик.

— Мы подарили его на шестнадцатый день рождения, в него было вложено много магии фейри, — объяснил Каспиан.

— Как вам удалось не сойти с ума от беспокойства? — выдохнул Гавриэль.

Он услышал смех мужчин.

— До сих пор сходим, — ответил Каспиан.

— Прошло так много ночей, когда мы просто лежали в постели, смотрели в потолок и молились всем, кто слушал, чтобы она пережила нас. Мы были благодарны за каждый вечер, когда она ложилась спать, пережив ещё один день. Годы, которые она прожила среди людей, были худшими. — Голос Бродерика дрогнул.

— Теперь она в безопасности, любимый, — пробормотал Каспиан.

— Так ли это на самом деле? Гавриэль, она сказала, что ты проходишь переход, что в Ликонии тебя преследует враг, который даже угрожал паре командира подразделения МакКинзи, и вдобавок ко всему, моя драгоценная крошка относится к тому типу, кто даже не может проверить почту, не получив сотрясения мозга. Она там в безопасности, несмотря на все опасности, и с тобой? — спросил Бродерик.

Гавриэль поднёс телефон к другому уху.

— Все воины подразделения патрулируют день и ночь в дополнение к ежедневным тренировкам, чтобы обеспечить безопасность города и людей. Мы создали новые протоколы и тренировки, которые помогут бороться с этим новым врагом. Только сегодня мы установили сигнализацию и защитные заклинания в поместье Альфа, чтобы обезопасить наши пары. Даже с учётом этой новой угрозы, я чувствую, что здесь, с подразделением Альфа, она в большей безопасности, чем где-то ещё, — сказал он.

— Она в безопасности с тобой? Последний переход моего брата проходил жестоко. Чем больше мы приобретаем в плане способностей и силы, тем труднее даётся переход, и именно этот переход позволил ему стать Старейшиной, так что ты знаешь, насколько это опасно. Ближе к концу, прямо перед апогеем, он одичал. Мы наиболее агрессивны как раз перед тем, как обретём новые способности. Учитывая сверхъестественное невезение Бет, она действительно в безопасности рядом с тобой? — спросил Каспиан твёрдым голосом.

Гавриэль ответил не сразу, размышляя о растущем числе случаев, когда в последнее время терял контроль. Его первая встреча с Бет была почти безумной, и он знал, что чем ближе он будет к апогею, будет хуже. Он искал ответ в себе. Когда придёт время, узнает ли он свою пару? Наконец, он дал единственный ответ, который мог.

— Не знаю. Хочу заверить вас… чёрт, я хочу уверить себя, что никогда бы не причинил ей боль. Но не могу ничего гарантировать. Я могу поклясться, что никогда бы сознательно не тронул её и пальцем в гневе. Что готов умереть ради её защиты, но, возможно, ты прав, я могу представлять для неё большую опасность, чем враг. — Он прикрыл глаза рукой. — Может, мне следует отправить её обратно в Ноктем-Фоллс к вам.

Один из мужчин громко выдохнул.

— Защити себя. Прямо перед тем, как у моего брата случился апекс, он понял, что это произойдёт, и попросил, чтобы его заковали в цепи. Лишь это обеспечило безопасность тех, кто был рядом с ним, включая меня. Я хочу сказать, да, отправь её к нам, но знаю, что это неправильно. Пары принадлежат друг другу. Если судьба привела Бет в твою жизнь именно сейчас, нужно верить, что она пришла не просто так. Я должен, иначе сойду с ума от беспокойства, — признался Каспиан.

— Спасибо. Я так долго был без пары, что думал, судьба забыла меня, — печально произнёс Гавриэль.

— Если и есть что-то, чему я научился за свою короткую жизнь, так это то, что у Судьбы собственный замысел. Мы можем лишь мельком увидеть фрагменты, но они ткут гораздо больший гобелен, о котором мы ничего не знаем. Судьба не забыла про тебя, Гавриэль, просто ждала, когда наша Бетти подрастёт, — ласково сказал Каспиан.

— Слава всем богам, что вы присматривали за ней, иначе я, возможно, вообще не получил бы её. Могу я что-нибудь сделать, чтобы свести к минимуму, эм, несчастные случаи?

— Не хочу, чтобы Бет казалась инфантильной, потому что она ни в коем случае не инфантильна, на самом деле, когда она активно не спотыкается, не падает и не кувыркается, очень грациозна и уравновешенна, но представь, как родители переделывают дом, когда появляется малыш, — посоветовал Каспиан.

— Малыш? И как? — Гавриэль достал блокнот и ручку. Вверху он написал напоминание о том, чтобы заставить её надеть ожерелье.

— О чёрт, думаю, у тебя не было большого опыта общения с детьми. Ну, например, накрывать острые углы подушками или заменять стеклянную мебель предметами с тупыми краями. Много мягких поверхностей и набивки. Лестница всегда опасность, но к настоящему времени она научилась падать с неё с минимальными повреждениями, — объяснил Бродерик.

— Если вы вместе, старайся всё время держать её за руку, никогда не знаешь, когда она упадёт, — добавил Каспиан.

— Никогда, никогда не пускай её на кухню. Очень много может пойти не так. — Гавриэль почти видел, как Бродерик содрогнулся, а сам быстро делал заметки.

— У нас есть сквайр здесь, в поместье Альфа, так что ей не придётся часто ходить на кухню, — сказал он.

— Слава Богам, — проговорил Каспиан.

— Не позволяйте ей заказывать рыбу; мы испугались, когда она подавилась костями, — продолжил Бродерик.

— Ванные комнаты тоже опасны… ну, нам приходилось пускать её туда одну по очевидным причинам; но ты не ограничен в этой области, — сказал Каспиан, затем прочистил горло.

— Гаражи, хозяйственные магазины, склады и мастерские особенно опасны. — Бродерик продолжал перечислять места, куда его пара не могла пойти.

Гавриэль сделал паузу в составлении списка.

— У нас на территории есть оружейный склад.

— Господи Боже, — прошептал Бродерик.

— Нет-нет-нет! Тебе нужно не только запереть дверь, но и поставить биометрический датчик, чтобы не впускать её! — Каспиан говорил так, словно задыхался.

— Спокойно, любовь моя, дыши, — сказал Бродерик.

— Она не настолько глупа, чтобы играть с оружием! — с пылом заявил Гавриэль. Его пара не незрелая и не безрассудная.

— Конечно, нет! Она зрелая, ответственная и уравновешенная женщина. Но может оказаться в ситуации, когда придётся пойти в оружейную, а когда окажется внутри произойдёт что-то ужасное, — сказал Каспиан между вздохами.

— Гавриэль, Бет не неуклюжая, а невезучая. Она войдёт в оружейную, и по какой-то неизвестной причине штабель ящиков с гранатами, которые годами не двигались, внезапно рухнет. В процессе несколько штифтов съедут, и она окажется в ловушке под упавшими коробками. — Бродерик сделал паузу. — Полагаю, ты не смотришь человеческие фильмы?

— Мерин заставляет нас чаще их смотреть, чтобы мы могли понять её.

— Смотрели уже «Пункт назначения»? — спросил он.

— Вот чёрт, — прошептал Гавриэль.

— Да, именно так. — В голосе Бродерика звучало поражение.

— А кто-нибудь делает защитные костюмы из пузырчатой плёнки со следящими устройствами? — пошутил Гавриэль.

— Мы могли начать создавать прототипа, — сразу же предложил Каспиан.

— Я оставлю её в нашей комнате, — сказал Гавриэль, откладывая ручку. Это единственный способ уберечь её.

— В том-то и дело, ты должен позволить ей ходить самой. Ты будешь наблюдать, как она спотыкается и кувыркается. Она переломает кости и соскребёт с себя кожу. Тебе захочется расплакаться с ней, когда ей будут вправлять кости и залечивать порезы, но должен позволить ей падать, — сказал Бродерик.

— Ради какого чёрта мне это делать? — Гавриэль практически кричал.

— Если ты постоянно носишь её и следишь за каждым шагом, чтобы, не дай Бог, оступилась, у неё не будет ни сил, ни уверенности, жить самостоятельно. Если будешь указывать, как и куда ступить, она не сможет идти по жизни, а если не дашь ходить, никогда не увидишь, как она летает. А когда она уверена и летит по жизни, она сияет. — Голос Бродерика звучал благоговейно

Гавриэль испытывал глубокое чувство восхищения этими мужчинами. Им хватало сил стоять и наблюдать, как единственный человек, которого они любили больше жизни, переживает столько боли, становясь сильной женщиной.

— Должно быть, было сложно наблюдать, как она растёт. Не знаю, хватит ли у меня сил смотреть, как она ранится, — признался Гавриэль.

Мужчины рассмеялись.

— Она так и не выросла, Гавриэль. Лишь на прошлой неделе, выздоравливая после падения из окна офиса, она упала с инвалидного кресла и сломала другую руку. — Каспиан рассмеялся вместе со своей парой.

Гавриэль отнял телефон от уха и в ужасе уставился на него, а в голове царил полный кавардак. Как он мог уберечь свою пару? Он снова приложил телефон к уху.

— Итак, насколько долго вы думали завернуть её в костюм из пузырчатой плёнки? — спросил он.

Мужчины просто продолжали смеяться.

Чёрт!