Моя защитница

Глава 11

Элизабет обменялась взглядами с Мерин, когда они наблюдали, как мужчины ходят взад-вперёд, перенося коробки на чердак. Даже в самом слабом состоянии Гавриэль поднимал тяжести, на которые она никогда бы даже не решилась. Эйдан и Колтон соревновались, кто сможет унести больше, а Килан заклинаниями поднимал по лестнице предметы неудобного размера. Дарьяну пришлось прекратить ходить на чердак, так как он постоянно бился головой о стропила, поэтому переносил коробки из их комнат к основанию лестницы на чердак, чтобы другие могли поднять их наверх. Элизабет и Мерин провожали взглядами свои пары, когда те проходили мимо, а их бицепсы бугрились.

— Какая прелесть, — пробормотала Мерин. Эйдан взглянул на неё и споткнулся. Гавриэль запутался в ногах Эйдана и тоже упал. Мужчины сели, выглядя недовольными собой.

Рю без усилий поднял коробки, которые несли Эйдан и Гавриэль, грациозно встал и, не говоря ни слова, направился на чердак.

— Серьёзно. Чёрт. — Мерин уставилась на него.

— Согласна. — Элизабет кивнула.

Эйдан зарычал, а Гавриэль тихо зашипел, они поднялись и подошли к женщинам.

— Это ты виновата, — пробормотал Эйдан, потираясь подбородком о голову Мерин.

— Ты не хочешь, чтобы я испытывала к тебе сексуальное влечение? — спросила она.

Эйдан прижал подбородок к её голове и поводил челюстью, заставляя голову Мерин мотаться из стороны в сторону. Она попыталась вырваться, но он пощекотал её ребра. Смеясь, она взмолилась о пощаде.

У пары Элизабет подход гораздо прямее. Он притянул её в свои объятия и заставил прогнуться. В ту секунду, когда он завладел её губами, Бет растерялась. Он дразнил её до тех пор, пока тело не начало вибрировать. Когда он поставил их прямо, ухмылка была удовлетворённой и совершенно порочной. Чёрт бы побрал этого мужчину, он точно знал, что с ней делал.

— Подлый вампир, — пробормотала она ему в грудь

— Я должен быть уверен, что владею твоим вниманием. — Он поцеловал её в висок.

— О, да.

— Ребята, вы закончили играть? Нам нужно отнести ещё коробки, — крикнул Колтон.

Эйдан поцеловал Мерин, прежде чем отойти.

— Идём! — крикнул он.

Элизабет посмотрела на свою пару.

— Где твои вещи?

— У меня есть дом в городе, и там хранятся мои вещи. Хотя здесь мне нравится больше. Скоро вернусь, — прошептал Гавриэль и направился к их комнате.

Она покачала головой. У Гавриэля был другой дом, и ему не приходило в голову, что она захочет его увидеть. Она замерла. Сколько у него там места для шкафа? Улыбаясь, она продолжала считать комплекты постельного белья в бельевом шкафу вместе с Мерин. Через несколько минут они заметили, что мужчины давно ушли.

Мерин посмотрела на неё.

— Куда они делись?

Элизабет пожала плечами и уже собиралась ответить, когда увидела Гавриэля, идущего по коридору с чем-то большим в руках, накрытым простынёй. Мужчины шли за ним, озорно улыбаясь.

Мерин нахмурилась.

— Так, ребята, что вы задумали?

Дарьян вышел вперёд в качестве представителя.

— Мы решили сделать это сейчас, до прибытия стажёров, чтобы они не думали, что их будут баловать.

Прежде чем они успели спросить, что он имел в виду, Дарьян осторожно приподнял простыню. Элизабет услышала, как Мерин ахнула, и не могла винить её. Гавриэль держал в руках миниатюрный кукольный домик с очень подробной детализацией. В каждой комнате стояли стулья, столы и другая мебель.

— Он для Феликса. Гавриэлю пришла в голову эта идея после того, как ты переехала. Бедному Феликсу всегда приходиться есть с блюдца. В доме нет подходящей для него мебели. У бедняги даже нет стула, поэтому мы сделали. Ну, Эйдан сделал. Он отвечал за мебель. — Дарьян указал большим пальцем на командира.

Эйдан покраснел и нахмурился.

— Никто не должен спать в обувной коробке, — пробормотал он.

Элизабет заметила, что слабое мерцание, которое обычно видела вокруг Мерин, становилось всё ярче и ярче.

Дарьян продолжил.

— Я позвонил подруге, которая живёт в Эйре Дану, и рассказал, какой герой наш Феликс, который, несмотря на холод, пришёл за нами, когда на Мерин напали. Духи мало что могли сделать, но прислали простыни, одеяла и практически полностью новый гардероб. Конечно, наши местные духи не хотели отставать. Старейшина ВиАлина сказал, что им плохо из-за того, что Феликсу пришлось переехать, потому что он не вписывался. Весной они отправят саженцы для нашей теплицы, которую мы строим, чтобы у него был доступ к растениям круглый год.

Килан шагнул вперёд с маленькой коробочкой и открыл её. Внутри на белом бархате лежало крошечное ожерелье. Простой зелёный камень, оправленный в серебро и на серебряной цепочке. Покраснев, он поднял его, показывая Феликсу, что это его. Только что ожерелье было на месте, а в следующую секунду исчезло, когда Феликс надел его.

Килан откашлялся.

— Я работал с Рю над созданием периметра, который позволял бы видеть невидимые вещи. Если повернёшь камень в оправе, мы сможем видеть и слышать тебя, повернёшь обратно, и ты снова станешь невидимым, — объяснил он.

Элизабет и мужчины уставились на то, как воздух перед ними на секунду замерцал, прежде чем появился маленький рыжеволосый эльф. Его полупрозрачные крылья с зелёными и пурпурными прожилками яростно бились, удерживая в воздухе. Феликс беззвучно плакал, его ярко-зелёные глаза были обведены красным. Он поднял руку, чтобы закрыть лицо, и заплакал.

Элизабет вытерла глаза и услышала, как Мерин всхлипнула.

Феликс открыл глаза, посмотрел на мужчин и тяжело сглотнул.

— Спасибо. Большое вам спасибо. — Его тоненький голосок был чистым, но передавал глубину чувств. Элизабет заметила, что глаза мужчины стали подозрительно затуманенными

Феликс спрятал лицо и стал теребить ожерелье, секунду спустя он снова исчез.

— Ну-ну, милый, всё в порядке. Ты должен перестать плакать, или я буду плакать ещё больше, Феликс, а когда я плачу, у меня заложен нос, — пожаловалась Мерин, вытирая глаза и утешая маленького эльфа

Рю шагнул вперёд, протягивая руку к домику, чтобы отнести, но Колтон преградил ему дорогу.

— Хотя ты сказал, что тебе ничего не нужно, у нас появилась идея. — Колтон потянулся за спину и достал из-за пояса дневник в синей кожаной обложке, который протянул Рю. — Мы знаем, что ты очень усердно работал, осваивая приготовление блюд в западном стиле, поэтому мы поспрашивали и попросили нескольких лучших поваров Ликонии поделиться своими любимыми рецептами, в том числе мою маму, Аделаиду и Мариуса.

Рю, выглядя потрясённым, взял дневник и очень осторожно начал перелистывать рукописные страницы. Он торжественно закрыл его и прижал к груди.

— Это лучший подарок. Я буду лелеять его до конца своей жизни. — Он низко поклонился мужчинам.

Колтон рассмеялся и хлопнул Рю по плечу, мягко подталкивая мужчину к вертикальному положению.

— Ну, для нас он тоже полезен. Я не могу дождаться, когда испечёшь ореховый пирог моей мамы, мой любимый, — сказал он, подмигивая.

Рю выпрямился.

— Тогда я попытаюсь приготовить его самым первым.

Не говоря ни слова, Эйдан, сильно покрасневший, протянул коробку Мерин.

— Вчера мы отвлеклись. Я принёс это тебе, желая выказать сожаление о том, что проигнорировал тебя, но, думаю, вместо этого он может быть подарком на новоселье в поместье Альфа.

Мерин просто уставилась на коробочку. Эйдан подошёл и вложил коробку ей в руку. Гавриэль поставил домик в коридоре и подошёл, чтобы обнять Элизабет за плечи.

— У меня не было времени ничего приготовить, но мужчины согласились помочь мне завтра подарить тебе шкаф твоей мечты в качестве приветственного подарка.

Элизабет повернулась в его объятьях, схватив за рубашку спереди.

— Правда?

— Да. Чего бы ни захотела моя пара, она получит. — Гавриэль поцеловал её в лоб.

Мерин взвизгнула и начала подпрыгивать.

— Мне нравится! Безумно нравится! Смотри, Зайка! Он подарил мне браслет-оберег! На нём крошечный ноутбук и кофейная кружка!

Мерин продолжала прыгать, пытаясь поцеловать Эйдана в лицо. Смеясь, он, наконец, поднял её, чтобы она могла дотянуться до него.

Гавриэль наклонился к Бет.

— Я сказал ему оставить место для большего количества брелков, чтобы знал, что подарить, когда позже облажается.

— Эй! — запротестовал Эйдан.

Все рассмеялись. Эйдан поставил Мерин на пол. Она надела браслет, повертела запястьем и посмотрела на свою пару.

— На секунду, когда я увидела кукольный домик, подумала, что ты узнал о Мерин 2.0. — Она крутанула браслет на запястье.

— Нет, он для Феликса, для нас… Мерин 2.0? Что это, чёрт возьми, такое? — спросил Эйдан, нахмурившись. — Тебе лучше не взламывать что-нибудь ещё, — предупредил он.

Мерин рассмеялась.

— Это не программное обеспечение! Это наша дочь. — Она улыбнулась.

— О боже, — пробормотала Элизабет. Мужчины улыбнулись друг другу.

Эйдан открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на сушу, его лицо, ранее ярко-красное, быстро вытянулось, став молочно-белым.

— А… а… а… — заикаясь, пробормотал он.

Рю взял кукольный домик и направился в свои апартаменты.

— Феликс, думаю, ты предпочтёшь побыть со мной некоторое время, — сказал он, его губы дрогнули. Маленький огонёк замерцал, будто Феликс захохотал и последовал за Рю.

— А… а… а… — Эйдан схватился за грудь и шатнулся.

Мерин нахмурилась.

— Думаю, я сломала его.

Колтон и Гавриэль, смеясь, встали по бокам от командира. Эйдан согнулся, хрипя и положив руки на колени, хватая ртом воздух.

— Ставлю десять баксов, что он упадёт в обморок, — поддразнил Дарьян.

После этого Эйдан выпрямился и шагнул вперёд, положив руки на плечи Мерин.

— Ты уверена?

Мерин кивнула с улыбкой.

— Мерин 2.0 в стадии разработки, — сказала она, похлопав себя по животу.

Эйдан с лучезарной улыбкой повернулся к ним.

— Я стану отцом! — объявил он, будто они не стояли тут все.

Колтон первым протянул руку своему командиру.

— Поздравляю, мой друг, я желаю твоему ребёнку счастливой жизни. — Другие мужчины шагнули вперёд, чтобы поздравить пару.

— Величайшее благословение тебе и твоему ребёнку, — сказал Гавриэль, обнимая Мерин

Элизабет обняла Эйдана.

— Из тебя получится замечательный отец.

— Ты следующая, — сказал Эйдан.

Гавриэль резко обернулся и испуганно уставился на неё.

Элизабет нахмурилась на него.

— В следующем году это вполне возможно, ты же знаешь.

— Я никогда не думал об этом. — Гавриэль оттащил её от Эйдана, чтобы прижать к себе.

— Купи презервативы. Они отлично справляются, — похвастался Эйдан. Элизабет пришлось скрыть улыбку. Мерин же захихикала.

— Боги небесные, нам лучше начать запасаться подгузниками! — сказал Колтон, ухмыляясь от уха до уха.

— Подгузники меняю не я, — сообщила Мерин своей паре. Эйдан только улыбнулся.

У Элизабет возникло ощущение, что Мерин могла бы взорвать дом, и Эйдан всё равно улыбался бы. В следующую секунду Мерин доказала, что ошибалась. Не раздумывая, она наклонилась и подняла стопку простыней для одной из гостевых комнат.

Элизабет моргнула, когда Эйдан сорвался.

— Какого чёрта ты делаешь? Положи! Ты не должна ничего поднимать! — Эйдан выбил простыни у неё из рук.

Мерин запрокинула голову и застонала.

— Ради всего святого! — Она вскинула голову и упёрла руки в бёдра. — Уже? Мы уже это делаем? — потребовала она.

— Тебе можно стоять? Почему ты стоишь? — Эйдан потянул себя за волосы.

— Да, могу. — Мерин наклонилась, чтобы поднять простыни

Эйдан снова отбросил их, как будто они величайшая угроза, известная человечеству.

— Ты невозможен! Я могу функционировать в течение следующих девяти месяцев!

Эйдан просто подхватил её на руки и повернул лицом к ним.

— Извините нас. — Он быстро направился к их комнате.

— Неандерталец! — Они услышали визг Мерин, когда они завернули за угол и скрылись из виду.

Когда они ушли, Элизабет больше не могла сдерживаться. Она так сильно смеялась, что думала, у неё лопнет живот. И не только она, мужчины вокруг тоже смеялись. Колтон сполз по стене, хватая ртом воздух.

Гавриэль улыбался, вытирая слёзы.

— Они всегда такие? — спросила она.

Он кивнул.

— По большей части. Я думала, как долго она будет ждать, прежде чем сказать ему

Колтон выдохнул, переводя дыхание.

— Я думаю, все знали, кроме Мерин и Эйдана. На прошлой неделе изменился её запах и химия тела.

— Неудивительно, что я не догадалась, с самого нашего знакомства от неё так пахло, — сказала Элизабет.

— Интересно, будет ли у неё утренняя тошнота, нам нужно больше еды. — Колтон злорадствовал и встал, потирая руки

Элизабет выгнула бровь.

— Вы, мальчики, понимаете, что теперь, когда она беременна, ей нельзя употреблять кофеин, верно?

Мужчины замолчали и замерли, глядя друг на друга, их ужас нарастал.

— Мы не выживем, — прошептал Килан.

Дарьян шагнул вперёд, несколько раз сглотнув.

— Когда ты говоришь «нельзя кофеин», это включает шоколад?

Элизабет кивнула. Она была шокирована, когда Килан захныкал.

— На сегодня мы закончили. Я пойду к себе в комнату до ужина, — сказал Дарьян с отсутствующим выражением лица

— Хорошая идея, — согласился Колтон и направился к себе.

— Может, подойдёт заклинание невидимости, — пробормотал Килан себе под нос, поворачиваясь в противоположном направлении к своим апартаментам.

— Ты, любовь моя, очень злая женщина, — сказал Гавриэль, ведя её в их комнату.

Она остановилась посреди коридора и протянула ему руку.

— Могу я заинтересовать тебя передышкой в середине дня? — спросила она.

В отличие от командира, он легко поднял её на руки и потащил в их комнату, затем открыл дверь и закрыл её за собой.

В комнате была кромешная тьма — Гавриэль не поднял жалюзи, закрывающие свет. Он поставил Бет и отошёл.

— Гавриэль? — позвала она, давая глазам привыкнуть к темноте комнаты

Она услышала мужской смешок и увидела пару красных глаз, светящихся с другого конца комнаты.

— Элизабет, — услышала она, как он позвал.

Она сглотнула.

— Да?

— Моя, — прошептал он. О, Боги

Она наблюдала, как Гавриэль взглядом красных глаз начал осматривать её. Сердце забилось в ровном ритме в груди. Умом она понимала, что он никогда не причинит ей вреда, но прямо сейчас они играли не в эту игру.

— Гавриэль?

— Твоя кровь дразнит меня, заинька, зовёт меня. — Его голос был низким и плыл по комнате.

— Я бы никогда не отказала тебе, пара моя, — сказала она, поворачивая голову, отслеживая движения.

— Что, если я захочу тебя всю?

Она сглотнула и смотрела, как красные глаза приближаются.

— У тебя уже есть моё сердце, душа и тело. Если ты чего-то ещё хочешь, оно твоё, — пообещала она.

— Тогда я намерен взять это. — Его тёплое дыхание на её затылке заставило вздрогнуть. Она быстро повернулась к нему. Он сделал шаг вперёд, а она отступила. Когда её ноги коснулись кровати, его ухмылка стала дикой. Она почувствовала его руки у себя на плечах, а затем упала навзничь, уставившись в потолок. Он забрался на кровать и двигался над ней, пока мускулистые бёдра не оказались по обе стороны от её ног. Затем голыми руками разорвал её юбку по боковому шву, пока ткань не остановилась на поясе. Бет почувствовала царапанье когтей, и юбка исчезла. Когда он поднял руки к свитеру, когти исчезли, но это не сделало его менее опасным. Он рывком поднял ткань через голову, но вместо того, чтобы снять, обернул ткань вокруг запястий. Ещё одно движение когтей, и её любимый лифчик распахнулся, обнажив грудь. Вместо того, чтобы снять сапоги и колготки, он просто разорвал промежность.

— Я чувствую твой запах, моя Бет. Чувствую запах твоих соков, и знаю, что, если проведу языком по твоей сердцевине, меня будет ждать настоящий праздник. — Его голос был низким и серьёзным.

Она собиралась ответить, когда он сделал именно то, что обещал. Затем приподнял нижнюю половину её тела и скользнул языком внутрь так глубоко, как только мог.

— Боги! Гавриэль, ещё, пожалуйста, сделай это снова, — умоляла она.

Его язык внутри её набухшей плоти был на несколько градусов холоднее температуры тела, разница создавала эротический контраст, от которого чувства выходили из-под контроля. Гавриэль убрал одну руку с её спины, и секунду спустя вошёл в её тело двумя пальцами, толкая и изгибая. Она запрокинула голову, тяжело дыша, казалось, она не могла вдохнуть достаточно воздуха. Когда он повернул голову и вонзил клыки во внутреннюю поверхность бедра, Бет резко замерла от вспышки боли. Пока он пил, переплёл пальцы, и удовольствие вернулось. Он оторвался от неё и оглядел всё тело.

— Ты принадлежишь мне. Каждый твой дюйм. Внутри и снаружи. — Он глубоко погрузил пальцы.

— Гавриэль, — простонала она. В горле пересохло от попыток отдышаться.

— Да, любовь моя, выкрикивай моё имя. Пусть весь мир знает, что ты моя. Если придут дикари, я уничтожу всех до единого; даже сама Смерть не разлучит нас. Я залью этот мир кровью или спалю дотла, прежде чем отпущу тебя. — Он опустил нижнюю часть её тела на кровать. Затем перевернул и, обхватив руками за талию, притянул к себе. Бет почувствовала холодный металл его молнии у сердцевины, а его член прижался к ткани изнутри.

Гавриэль уверенно надавил на её спину, заставляя прижаться грудью к матрасу.

— Держи руки над головой, — приказал он едва ли человеческим голосом.

Она услышала звуки рвущейся ткани, прежде чем почувствовала горячий, твёрдый член, дразнящий сзади. Без предупреждения он погрузился в неё на всю длину. Элизабет открыла рот, чтобы закричать от удовольствия, но её лицо было прижато к кровати. Снова и снова он глубоко входил в неё. Это не нежная любовь, он клеймил её.

Когда он наклонился и ещё глубже вдавил её в матрас, она повернула голову, чтобы сказать притормозить, но именно в этот момент он сделал ход. Его клыки вонзились глубже, чем раньше, боль была почти невыносимой. Бет была на грани того, чтобы позвать на помощь, когда боль превратилась в удовольствие. В отличие от предыдущего раза, боль не исчезла полностью, она возвращалась снова и снова, удерживая тело на грани оргазма. Как раз в тот момент, когда Бет подумала, что больше не выдержит, удовольствие возросло. Каждый раз, когда он глотал и она чувствовала, как его губы конвульсивно сжимаются на шее, её тело сжимало его член так, что казалось, будто он водит этой набухшей головкой по каждой эрогенной зоне.

Перед глазами всё плыло, и Бет закрыла глаза, а он продолжал пить.

Шлепки тел стихли, а он всё ещё пил.

В теле Бет произошло короткое замыкание, в результате чего она испытала самый сильнейший оргазм в жизни; а он всё ещё пил.

«Интересно, проснусь ли я после этого».

Бездумно её тело раскачивалось синхронно с его толчками; а он пил. Это стоило каждой секунды.

А потом ничего.

Когда она проснулась, подумала, что ослепла, но быстро поняла, что солнце село и единственным источником света в комнате была крошечная лампочка на розетке в ванной.

— Гавриэль? — позвала она. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы смочить горло. Ответа не последовало.

Бет протянула руку и нащупала лампу на прикроватной тумбочке, которая имитировала мягкий свет мерцающей свечи. Она моргнула. Простыни были другими. Он сменил их, но зачем? Бет села, и комната поплыла разноцветными полотнищами. У неё болела шея и внутренняя поверхность бедра. Бет посмотрела вниз и увидела расползающийся синяк на ноге. Подняв руку, она, в отличие от всех других случаев, когда её кусал пара, нащупала две дырочки, оставленные его клыками.

— Гавриэль? — Она оглядела комнату. Старое постельное белье было свалено в кучу у двери и видны пятна крови. Беспокоясь за пару, она подалась вперёд и опустила ноги на пол.

— Сиди там, — приказал Гавриэль. Она огляделась и увидела его сидящим на полу под окном. Он был обнажён, и его кожа была запятнана ржавчиной. Бет поняла, что это её кровь. Гавриэль подтянул ноги и упёрся локтями в колени, скрестив руки и пряча лицо от посторонних глаз предплечьями.

— Я иду к тебе. — Она шагнула вперёд, а он не поднял головы. Она медленно подошла и, без особого изящества, плюхнулась рядом. Ей потребовалось мгновение, чтобы перевести дыхание.

— Я звоню твоим отцам и отправляю тебя домой, — прошептал он. Абсолютное отчаяние и утрата, которые она услышала в его голосе, разбили сердце.

— Нет. Ты моя пара, и я не оставлю тебя, — возразила она.

Когда он, наконец, поднял взгляд, в его глазах не было ни надежды, ни жизни.

— Когда я пришёл в себя, ты едва дышала, мне пришлось дать тебе свою кровь, чтобы сердце забилось нормально. Я думал, что убил тебя.

Он говорил резко с виной и отвращением в голосе.

— Но не убил.

— Посмотри на меня! Посмотри! — закричал он, разворачиваясь к ней. Почти каждый дюйм тела был в крови. — Я сделал это! Связал тебя, взял как животное и почти осушил.

Ты… — Его голос дрогнул. — Ты, моя милая Бет. Я должен быть уничтожен.

— Прежде всего, мне понравилось, когда меня связывали и брали как животное, хотя это очень вульгарный способ описать одно из самых эротических переживаний в моей жизни.

Я наслаждалась каждой секундой. Хотела бы я заниматься этим каждую ночь? Нет, но буду разочарована, если это никогда не повторится, — откровенно призналась она.

Он поднял потрясённый взгляд.

— Но я сделал тебе больно

— Да, но в хорошем смысле. Когда ты вот так берёшь меня, боль просто выводит удовольствие на совершенно новый уровень, это опьяняет до зависимости.

Тебе не обязательно переживать переход, чтобы это повторить, так? — спросила она.

Он моргнул.

— Ты серьёзно? Ты бы повторила это всё?

— За исключением потери крови, да. Но думаю, мы можем смело отнести это к переходу. Было ли немного страшно? Да.

Но от этого лишь круче. Ты меня слышишь? — Она подвинулась так, что их тела соприкоснулись, и оба вздрогнули.

— Даже сейчас я снова хочу выпить из тебя. — Он потянулся, чтобы коснуться её лица, но отдёрнул руку. Она схватила его ладонь и прижала к своей щеке.

— Ты меня не слушаешь. Ты намеревался причинить мне боль?

— Нет! Конечно, нет.

— Возможно, ты в нескольких днях пути от самой трудной вершины своей жизни, от прохождения второго перехода?

— Третьего, — прошептал он.

— Третий? Значит, тебе будет пять тысяч лет. Мы с Мерин думали тут. У тебя переход, пятое тысячелетие и увеличение силы из-за дикарей.

Она отпустила его руку, но продолжала держать их пальцы переплетёнными на его бедре.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на неё, его глаза были полны изнеможения.

— Не пять тысяч, а десять.

У Бет замерло сердце.

— Десять?..

Он кивнул.

— Да. Десять тысяч, по крайней мере, насколько я помню

Элизабет прижалась спиной к стене, прикрыв рот обеими руками, когда кусочки головоломки начали вставать на свои места. Почему он не хотел власти, почему держал возраст в секрете, почему один представлял старейший правящий дом вампиров и почему версия их легенды отличалась, она услышала от самого мужчины.

— О, милостивые Боги на небесах. Ты — Тёмный принц. — Она схватилась за грудь, когда чудовищность реальности осела в сознании.

Он вздохнул, закрыл глаза и откинулся на стену.

— Я не хотел, чтобы ты знала.

Она просто таращилась. Тёмный принц. О нём она мечтала в детстве, непобедимый воин, с которым всегда сравнивали любого мужчину после её дяди и отцов. И он — её пара. Исчезли золотые доспехи и шлем с белым плюмажем. С ним не было ни священного меча, ни огненного коня, просто мужчина. Её мужчина, который в данный момент считал, что потерял всё, включая её.

Она ущипнула его за ногу.

— Ой! — Он удивлённо посмотрел на неё и нахмурился. — За что?

— Я думала, ты крупнее. — Она совершила ошибку, взглянув на его пах, и хихикнула.

Гавриэль разинул рот.

Она, смеясь, прислонилась к нему. Он отстранился и выпрямил её, прежде чем заглянуть в лицо. В его глазах было недоверие, но крошечный лучик света.

— Ты думала, что будет крупнее, заинька? — спросил он, сдерживая улыбку

Она откашлялась и улыбнулась, затем перелезла через его колено, уселась между его ног и прижалась к груди. Автоматически он обнял её.

— Тёмный принц, угрюмый воин, очаровательный джентльмен, неважно. Они просто разные стороны моей пары. — Она зевнула и поморщилась, когда шея заныла.

Он почувствовал, как она вздрогнула.

— Я бы забрал у тебя эту боль, если бы мог, — прошептал он.

— Всё не так уж плохо. Подумай: это самое бесконтрольное состояние, а следующее будет, по крайней мере, ещё через пять тысяч лет. Я собираюсь наслаждаться.

Он прижал её к себе одной рукой, а другой опёрся, чтобы встать. Затем подошёл к их кровати и осторожно опустил Бет. Она не чувствовала себя полноценной, пока он не лёг рядом с ней.

— Другим ты меня не видишь? — спросил он.

— Нет. Я выросла среди правящих домов, маленькой девочкой ты был принцем моей мечты. Возможно, судьба готовила меня для тебя уже тогда.

Он поцеловал её в макушку и прошептал благодарственные молитвы тому, кто присматривал за ними.

— Гавриэль?

— Да, любовь моя?

— Тебе больше десяти тысяч лет, верно?

— Да, дорогая.

— Что именно хранится в другом доме? — спросила она, не в силах скрыть волнение в голосе.

— Ничто не сравнится с сокровищем в моих руках, — ответил он, крепко сжимая Бет.

— Гавриэль?

— Да, любимая?

— Я хочу порыться в твоих вещах. — Она игриво прикусила мышцы на его груди.

Его смех был как бальзам на душу.

— Всё, что у меня есть, кем бы я ни был, уже твоё, заинька моя. — Возможно, он хранил её сердце вместе с другими сокровищами из мифов и легенд.

Улыбаясь, она вспомнила о том, как мечтала, будто её сердце охраняет суженый в пещере из золота и серебра.