Мой Север

Глава 23

Руен, 527 круг Н.Э.

— Агро, твоя задача в предстоящем сражении — быть наблюдателем, — втолковывал я насупившемуся пажу. — Не дай Предки, ты полезешь в бой! Если у нас что-то пойдет не так и ренийцы победят, ты должен немедленно отсюда уйти и добраться сначала до Аристи, а потом и домой.

— Я не трус! — выкрикнул мальчишка, сжимая кулаки и яростно глядя на меня.

— Конечно, не трус, — я постарался не скатиться на ругань, прекрасно зная еще по «прошлой жизни», что в общении с подростками это не продуктивно. — Ты мой паж и обязан беспрекословно выполнять мои распоряжения. Если хочешь стать хорошим воином, учись в военное время точно исполнять команды командира.

Кроме того, при плохом раскладе надо будет подробно передать о том, что увидел, барону Беону тер Аристи. А еще, если понадобится помощь санитарам, которые ведут раненых к нашему лекарю, ты сможешь им помочь.

— И не переживай особо, — я потрепал парнишку за волосы. — Мы их обязательно разобьём. А когда ты станешь оруженосцем, то сможешь сопровождать меня в бою. Это будет уже скоро, не успеешь оглянуться.

— Но это произойдет лишь в том случае, если ты будешь строго выполнять мои приказы, — я погрозил ему пальцем.

Агро понурившись тяжело вздохнул, но потом принял строевую стойку и стукнул кулаком в грудь:

— Будет исполнено, господин!

Я развернулся и запрыгнул в седло. Пора было начинать. Отец Агро поговорил с сыном до меня и в составе второй дружины убыл на ранее обозначенные позиции.

Мое войско пряталось в зарослях, метрах в пятидесяти от кромки леса. Очень важно было обеспечить внезапность нападения. Инструктаж командиров подразделений и речь перед дружиной я провел еще до выхода на позиции.

— Вперед! — я направил свое копье в сторону Добричей и войско сдвинулось с места.

В этот раз речь о наступлении мерным шагом с выдержкой строгих интервалов и дистанций не шла. Нам нужна была скорость. Кирасиры и уланы двинулись первыми, дошли шагом до края леса и перешли на рысь. Рядом с собой я оставил лишь пару улан в качестве сигнальщиков и вестовых.

Пешие воины, дойдя до того же рубежа, перешли на легкий бег. Слева наш фланг прикрывал берег реки. Первой волной шли стрелки, причем, ближе к реке бежали пластуны с фустибалами.

Сами пластуны несли с собой четыре пышущие углями жаровни, за ними трусили пара мулов, запряженные в повозку, груженную зажигательными гранатами. Справа от пластунов и во весь фронт набегающей на врага дружины растянулись лучники и арбалетчики.

Стрелки строго выдерживали свое основное построение, они воевали почти всегда в пятишереножном строю. В первой шеренге шли арбалетчики с павезами, во второй — арбалетчики без щитов, в третьей, четвертой и пятой — лучники.

Второй волной бежали копейщики, усиленная взводом рота. У меня в арсенале уже было накоплено некоторое количество пик, но перевооружение я не стал начинать, дожидаясь пока пики не будут изготовлены на всех моих копейщиков. Выдавал пики пока только на тренировки.

Ведь, если в одну шеренгу поставить пикинеров и копейщиков, то к пикам будет легкий доступ из-за разницы оружия в длине. Их просто порубят топорами и клинковым оружием.

Если же ставить пикинеров во вторую или третью шеренгу, тогда возникнет проблема при замене выбывшего копейщика из первой шеренги. Короче, надо дожидаться возможности перевооружить моих копейщиков на новое оружие разом.

На правом фланге нашего наступающего строя, прорвавшись сквозь заросли, выкатилась карробаллиста. Мой передвижной стреломет обогнал общий строй, вышел на свою «огневую» позицию и, резко развернувшись, начал выцеливать жертву. Взвели торсионную баллисту еще в лесу, сейчас осталось только вложить дротик в желоб, прицелиться и выстрелить.

А вот и контакт. Ренийцы увидели накатывающую на них волну нашей атаки, разразились громкими криками и полезли на корабли. На наблюдательных вышках поселения засуетились часовые, раздались резкие звуки сигнального рога. Наши кавалеристы перешли на галоп.

«ТшДАЦЦ!!!» — громыхнул стреломет. К сожалению, дротик никого из ренийцев не задел, смачно влепившись в борт одного из стругов. «Хр-хр-хр-хр» — тут же заряжая свою шайтан-машину, быстро-быстро завертел рычаги расчет карробаллисты.

Нескольких не успевших забраться на струги ренийцев мои кирасиры смели, как веник тараканов, а уланы на ходу отстрелялись из арбалетов, правда, не особо успешно. Не прекращая движения, кавалерия, выходя из-под ответного обстрела, приняла вправо и назад, по дуге уйдя на правый фланг дружины.

Наконец, мои стрелки бегом вышли на позицию, позволяющую открыть уверенную прицельную стрельбу. Остановились метрах в восьмидесяти от стругов, поставили павезы и встали за ними в пять шеренг, открыв стрельбу на подавление.

Стрелки старались если не убить, то подавить противника, чтобы дать возможность качественно отработать пластунам. И заставили-таки врага прятаться за корабельными бортами.

Пластуны встали стразу за последней шеренгой лучников, поставив там жаровни. Телегу с зарядами подвели к этим жаровням, развернув ее передом к нам в тыл, на случай, если придется отступать.

Копейщики выстроились в плотный строй в последнем ряду. Они мне нужны были, чтобы, при необходимости, прикрыть стрелков и сдержать вражескую атаку до момента флангового удара засадной кавалерии второй дружины.

Когда пластуны сделали первый залп, запуская дымящиеся глиняные сосуды с огневой смесью по пришвартованным кораблям, на стенах поселения уже было полно ренийцев. Очень быстро, забери их Предки!

Похоже, у Ларса Везера хорошо управляемое войско и бдительные часовые. Если еще и драться они будут так самоотверженно, как те ребята, что прикрывали меня от убийц в лесу под Люцером, будет тяжко.

Когда вспыхнул огонь на крайнем струге, из распахнутых ворот Добричей уже вываливала плотная толпа воинов. Как я и думал, виконт не стал спокойно смотреть, как мы сжигаем его корабли и, имея почти двукратный перевес в силе, принял решение дать генеральное сражение.

Ренийцы — не тилинкиты, и сразу не бросились яростной толпой на нашу небольшую, в сравнении с ними, дружину. Где бегом, где быстрым шагом, они выстроили свое войско против нашего строя.

Опытный Алберих с самого начала появления основного войска противника перевел на них «огонь» карробаллисты. И получив такую удобную цель, как плотный и медленный строй воинов, стрельба шайтан-машины сразу стала приносить свои кровавые плоды.

Ренийцы построились быстро. И не толпой, а четко различимыми подразделениями: черно-голубые воины — из графства Везер, оранжево-зеленые — из баронства Остерго, желто-черные — из Франекер и сине-желтые — из Слотен. За пешим строем маячил десяток кавалеристов во главе с моим злейшим другом Ларсом Везером.

К тому моменту, как ренийское войско сделало первый шаг в нашу сторону, три корабля из шести уже полыхали огромными кострами, а остальные три — столкнули в воду и отвели в сторону, чтобы огонь не перекинулся еще и на них.

Как только ренийцы пошли в атаку, я дал команду перенести стрельбу на наступающего врага. Вступать в перестрелку противник не стал и, прикрывшись щитами, перейдя на легкий бег, бросился в атаку.

Очень плохо, слишком их много. Не получится у меня хоть сколько долго сдержать все это войско силами ста шестидесяти восьми копейщиков, хоть и с поддержкой из крохотного отряда кавалерии и стрелков.

Придется доставать козыри в самом начале боя. Нет у меня достаточно сил, чтобы выдержать желаемую паузу перед атакой с фланга кавалерии и двух взводов пешцев.

— Колояр! — я привлек внимание командира роты стрелков. — Построение, — вариант два, справа!

Раздались резкие команды ротмистра Колояра. Лучники и пластуны тут же оттянулись за строй копейщиков и открыли частую стрельбу навесом по наступающим ренийцам.

Арбалетчики пока остались на месте, успев сделать два залпа. Но затем тоже убежали, сначала в тыл к копейщикам, а затем сместились на правый фланг от их строя к моим кавалеристам и начали метать болты уже оттуда.

Стрелы моих лучников почти не наносили урон, попадая, в основном, во вражеские щиты. Зато в набегающей толпе стали вспыхивать дымные костерки от огневых снарядов фустибал. Над полем боя взлетели пронзительные крики заживо горящих людей, но ренийцы и не подумали прекращать атаку.

Наступающих ренийцев было слишком много для нас. По фронту их войско было шире и их левый фланг далеко заходил за правый край нашего строя. Если дать им сблизиться, то они охватят нашу дружину с правого фланга, окружат, прижав к реке, и уничтожат.

Мои арбалетчики это тоже понимали, сосредоточив стрельбу именно по этому направлению. Алберих отвел карробаллисту дальше назад и вправо и вел стрельбу уже оттуда. Он у меня сегодня «свободный художник», получил только общие указания перед боем и сейчас импровизирует, отталкиваясь от складывающейся обстановки.

— Сток! — позвал я своего друга и указал рукой на опасный участок. — Придержи этих «девочек»!

Очень стараюсь выглядеть спокойно и уверенно, но внутри привычно трясет от избытка адреналина. Голос подрагивает и приходится прилагать значительные усилия, чтобы он звучал ровно. Чтобы не было видно дрожащих рук, крепко вцепился в повод и копье.

Сток громыхнул кулаком в грудь и сорок моих кавалеристов, опустив копья, клином устремились на бегущих ренийцев. Все, как учили, в первой шеренге — кирасиры, внутри клина — уланы.

— Сигнал на атаку кавалерии, — дал команду сигнальщику из улан.

Мой сигнальщик-вестовой протрубил в рог и стал подавать сигналы флажками в сторону леса. Оттуда через минуту стала выливаться кавалерия во главе с капитаном Тессеном и находящимся с ним рядом всадника с огромной дубиной — Доналла Кедрика.

В этом бою кавалерия — мой главный козырь и, выведя свое войско за стены, виконт Ларс Везер дал мне его реализовать, хоть и не совсем так, как я планировал. Кавалерийский клин во главе со Стоком на полном скаку врубился в самый край вражеского войска, прошил его насквозь и заученно ушел по дуге на правый фланг нашего войска.

Не обратил в бегство, и даже не остановил, но притормозил их атаку. Из-за отстающего от остальных левого фланга, ренийское войско стало изгибаться дугой. А в это время кавалеристы засадного отряда Элдора Тессена, растекшись в лаву, на полном ходу врубились в строй ренийцев.

Хотелось бы, чтобы было, как я планировал, чтобы враг, завязший в бою с первой дружиной, не заметил удара во фланг или тыл, но, к сожалению, нет. Враги видели все заранее и успели развернуть часть строя навстречу нашей атакующей коннице.

Баронские дружинники и «медвежата» Доналла тяжело врубились в строй ренийцев, опрокидывая и топча их воинов. Мощный удар сбил атаку ренийцев и смешал их ряды, но прорвать строй аристийцы не смогли и завязли в жестокой сече.

Я глянул на стены Добричей. К сожалению, там еще виднелся с десяток бойцов, но тянуть с остатком своей засады я дальше уже не хотел. По моему видению, ситуация будет только ухудшаться.

— Сигнал засадным пешцам! — отдал команду улану-сигнальщику и тут же позвал Стока. — Ротмистр! Натиск справа от копейщиков перед контактом!

Сток понятливо кивнул, скомандовал своему сборному отряду и, снова «прорисовав» красивую окружность, умело разогнал кавалерийский клин и ударил справа от нашего копейного строя ровно в тот момент, когда до нас добежали ренийцы.

Раздался многократный глухой грохот, два войска столкнулись в ближнем бою теперь и на позиции первой дружины. Строй моих копейщиков под напором ренийцев отшагнул на шаг… два… и уперся.

Я быстро окинул взглядом поле боя. Копейщики первой дружины остановили атакующих, а из-за их спин часто-часто по навесной траектории закидывали «за шиворот» врагам свои смертоносные игрушки мои лучники и пластуны с фустибалами.

Правее них рубились мои кирасиры и уланы, остановившие нападающих, но пока не имеющие сил обратить их в бегство. Еще правее и ближе к деревне рубился засадный кавалерийский отряд. Вот у них ситуация была уже лучше.

Конные дружинники медленно теснили врага, а отдельные ренийцы уже бежали к берегу Тихой, бросив свое оружие. В тылу вражеского войска носились всадники, пытаясь остановить загибающийся в сторону реки строй.

Посмотрел еще дальше: на стену поселения по лестницам лезли мои копейщики и стрелки из засадного отряда, а в тыл ренийского войска «упылила» шайтан-машина Албериха и безнаказанно обстреливала беззащитную для их дротиков толпу.

Мои бойцы забрались на стену и побежали по ней к вражескому десятку лучников, которые пока все еще маячили на стене, но те не стали принимать неравный бой и скрылись со стены в глубине деревни.

Я проследил за тем, какое примет решение командир моего засадного отряда. Тот, не видя вокруг ни одного врага, открыл ворота и вывел своих бойцов из деревни. Бегом довел их до наших сражающихся кавалеристов и, построив их в стену щитов, атаковал сдающую назад толпу ренийцев. Из-за спин копейщиков ожидаемо поддержали стрельбой лучники. Ну, как учили, хе-хе.

— Иииии! — над строем моих копейщиков взлетел резкий крик их командира Хрольфа.

— Хуу!!! — отозвался строй с одновременным шагом вперед и ударом копья.

— Хуу!!!… Хуу!!! — начали мерно продавливать вражеский строй мои копейщики.

Такие же крики донеслись со стороны засадного отряда. Над полем боя стоял грохот оружия, жалобные крики раненных и яростные вопли сражающихся людей. Потрясенное, но не разбитое, войско ренийцев еще продолжает оказывать сопротивление, но уже начало отступать к реке.

На реке уже догорели три струга, а три уцелевших подошли к берегу и начинали погрузку отступающих. От деревенской пристани пришел еще один струг, четвертый. Видимо, его привели те ренийцы, что сбежали со стен.

Зрение у меня теперь очень острое, как и другие органы чувств. Думаю, за это стоит благодарить Мирослава Александровича с его биофагами. И мне было прекрасно видно начавшуюся погрузку ренийцев на корабли.

Что самое для меня главное, одним из первых на них полез мой «дорогой друг» виконт Везер и его товарищи. Причем, коней своих они бросили, видать, не до того им, гыы.

Как вы понимаете, это не придало боевого духа остальному ренийскому войску, а вот мне — наоборот. Пожалуй, пора лично принять участие в сражении. Сейчас время такое, Чапай с картошкой не всегда прав.

Я размял кисти рук в новеньких защитных перчатках, которые заказал сразу по прибытии из Рении и получил от оряховских бронников аккурат перед убытием к Добричам.

Сейчас, имея основным клинком «бастард» из небесного железа, старые перчатки показались мне слишком слабо защищенными. На новых перчатках и кожа стала толще, и, плюс к кольчужной обшивке, кое-где добавились небольшие металлические пластинки.

— Ну, что? — я обернулся к двум сопровождающим меня уланам и усмехнулся. — Не пора ли нам и самим повеселиться?

Кавалеристы одобрительно загалдели. Ну, а что? Как смог, откомандовал, больше на течение боя я повлиять не могу, все идет уже «самокатом». Зато, в пику виконту Везер, я могу подбодрить своих людей личным примером.

— За мной! — я опустил копье и, сдвинув к груди свой щит, металлический вестерийский тарч, начал разгон в сторону сечи.

Я выбрал место чуть правее от своих медленно наступающих копейщиков там, где уже рубились кирасиры и уланы. Заранее выбрал цель — здоровенного ренийца, только что срубившего топором одного из моих улан. Кровь в ушах застучала еще сильнее, я перешел на галоп и прицелился наконечником копья в здоровяка.

УДАР!!! Громко щелкнули лопнувшие ремни тока, принявшие на себя почти все усилие от удара. Кавалерийское копье легко пронзило ренийца насквозь вместе с доспехом.

Выпустив копье из рук, я тут же выхватил из ножен полуторник, а в это время мой конь пронесся еще с десяток метров, как бита в городках, сбивая и расшвыривая вражеских воинов. С обеих сторон от меня врубились в гущу сражения сопровождающие меня уланы.

Как бы ни хорошо я ударил, но натиск был погашен, и я застрял среди ренийцев. От осознания опасности сложившейся ситуации меня как холодом окатило. Такое мне не надо!

Я поддал каблуками в бока своему коню, развернул его и, отчаянно орудуя мечом, начал выбираться из сечи обратно. За мной пытались идти мои уланы, но быстро завязли в густой массе вражеских пешцев.

Я, как заведенный, направо и налево разил своим «бастардом». Клинок полуторника тяжело падал на суетящихся подо мной ренийцев, отрубая руки, разрубая головы, вместе со шлемами, и туловища, прямо сквозь доспех. Ни кожаная, усиленная железными пластинами, броня, ни кольчуга не смогли спасти своих хозяев от моего клинка.

Неожиданно и не вовремя пришло в голову название для моего меча — «Мясник». Я сейчас как раз разделываю на куски тех, на чьей Родине меня называли Мясником, да и сам меч родом оттуда. Мне бы еще до его бывшего хозяина добраться, который сейчас «смело» упетлял и прячется на одном из своих стругов.

Несмотря на производимое мной вокруг себя опустошение, я все-таки застрял, как и мои уланы. Посыпались частые удары, которые я уже не успевал парировать ни щитом, ни мечом. Везло, и броня пока держала, но было очень больно, даже учитывая, что моя кровь сейчас перенасыщена адреналином.

Подумал: баста карапузики, кончилися танцы. Сейчас вытащат из седла и растерзают, но, видимо Предки все еще на моей стороне и помогают своему непутевому потомку.

Вокруг меня густо стали сыпаться арбалетные болты, выбивая ренийцев одного за другим. Я воспользовался неожиданной помощью, рванул из толпы еще раз и, наконец, вырвался на свободу. Живы будем — всем премию назначу!

Я спрыгнул со своего коня и хлопнул его по крупу, отправляя в тыл. В ту сторону, где у нас располагался медпункт и где должен находиться Агро. Надеюсь, он приберет моего скакуна.

Поморщившись от боли, а болело, кажется, все тело, я развернулся и устало зашагал туда, где продолжалась сеча. Еще ведь ничего не закончилось. Подходя к месту боя, с горечью заметил: то здесь, то там, лежащие среди трупов тела в аристийских сюрко.

Суки! Злость горячей волной смыла усталость и я перешел на бег. Врываюсь между своих сражающихся дружинников — БАХ! Сбиваю тарчем одного, укол под подбородок другому, и пошла рубка!

Ренийцы пытались отбиваться, но мы давили неудержимо, хотя тоже несли потери. Слава Предкам, что несопоставимые с ренийцами. Их умирало гораздо больше! Я уже не контролировал обстановку дальше нескольких шагов от себя.

Защита, толчки и удары щитом, удары, уколы, отводы и блоки «бастардом». Я шел, оставляя за собой дорожку из обезображенных трупов, шел медленно, но неотвратимо. Справа и слева от меня быстро собрались лишившиеся лошадей кавалеристы. И мы надавили на противника не хуже копейщиков.

Уже давно я весь взмок: нижнее белье, верхняя одежда, поддоспешник. Все пропиталось вонючим потом. У меня даже в сапогах стало подхлюпывать. Или это хлюпает кровь под ногами? Не могу разобрать. Я как в фильме ужасов или мясной лавке.

Шагаю по залитой кровью земле и по изувеченным трупам. Дышу тяжело и хрипло. И это учитывая, что я в прекрасной физической форме. Я тренируюсь ежедневно, не думаю, что кто-то здесь сильнее или выносливее меня.

Однако, мне трудно, очень трудно и жарко. Я устал и руки уже не двигаются так быстро, как необходимо. Но врагу — не легче, поэтому мы продолжаем давить. С трудом удерживаю щит, который все больше оттягивает руку. Мечом машу медленно, как новобранец.

Вот, справа, как из-под земли, вырос рениец. Удар коротким мечом…, и я медленно начинаю реагировать. Нет, с рефлексами все отлично, и «компьютер» в голове сообразил все моментально, и сигнал к мышцам ушел молнией, но…

Устал! Мышцы устали, забились и ослабели. Тело дернулось, чтобы отшагнуть назад, а рука — чтобы вскинуть меч для блокировки удара. Но не отшагнуть, не вскинуть руку не вышло.

Тело только начало уходить назад, да и повезло, что голова еще соображала нормально. Я моментально понял, что не успеваю поднять меч и выпустил его из ладони. Почти успел прикрыться рукой. А что? Без руки, но живой.

Дц! Меч ренийца больно рубанул по наручу и на остатке инерции чиркнул по груди. ШМЯК!!! Голова моего противника разлетелась спелым арбузом, густо залепив мне лицо ошметками мозгов и кровью, а меня прикрыли от врагов двое аристийцев.

От удара я потерял равновесие и шлепнулся на «пятую точку», а безголовый рениец сложился гуттаперчевой куклой. Я ошарашенно осмотрелся. Рядом, с кровожадной улыбкой и любимой дубиной в руках, стоял Доналл. Он протянул мне руку и вздернул на ноги.

Ффух, вовремя он рядом оказался! Я сбросил уже неподъемный для меня тарч и поднял с земли полуторник. Придется перейти на хват двумя руками, одной махать уже силы не хватает. Глянул на труп вражеского мечника… бээ. На шее только нижняя челюсть целой осталось, все остальное — всмятку! Мясное месиво, кровяные сгустки, кусочки мозга и осколки костей, бэээ…

Отдышался, перехватил меч поудобнее и снова вперед. Дальше действовал — как во сне. Шел, рубил и колол, шел, рубил и колол. Справа от меня вбивал врагов в землю своей дубиной Доналл. Слева от меня в какой-то момент появился Сток с трофейным пехотным копьем, которым он с не меньшей, чем я и Доналл, скоростью отправлял ренийцев к Предкам.

Потом все закончилось. Я, шатаясь, стоял у берега реки, перед глазами все плыло, а руки и ноги мелко предательски дрожали. Слишком много я на себя сегодня взял, возомнил себя Терминатором. Оказалось, что моим силам тоже есть предел.

Рядом вязали пленных, добивали раненных врагов, а я сквозь шум в ушах слушал доклад. Вместо этого хотелось присесть, а лучше — прилечь, но нельзя. Я не могу показывать бойцам слабость. Кто докладывает? Элдор, что ли? Расту, япона-мать!

Небольшая часть ренийского войска смогла сбежать. Ушли на четырех стругах. Три мы сожгли, три захватили. Это те, что стояли на пристани в поселении. Захватили больше трех десятков человек, среди них — дворяне. Потери с обоих сторон подсчитывают.

Как мог, осмотрел себя, — ужас! В поту, грязи и кровище. С ног до головы! Огляделся по сторонам: докладывает Элдор Тессен, рядом стоит Сток, в нескольких шагах от меня стоит Доналл с сыном, рядом «шарятся» рядовые бойцы. Все, хочу в реку! Мыться!

— Ротмистр Сток, капитан Тессен, — обратился я к своим командирам. — Организовать помощь нашим раненым, сбор и подсчет трофеев. Пленных дворян в готовности представить ко мне на беседу.

— После сбора трофеев трупы ренийцев обезглавить, тела скинуть в реку на корм ракам и крабам. Отрубленные головы сложить курганом вот в том месте, — указал я рукой на высокое место недалеко от берега. — Поставить там пояснительную табличку: «Ренийские грабители, пришедшие на землю баронства Аристи».

Отобрать пленных, которые хорошо знают Линн и баронство Слотен, с их помощью составить карту. Хотя бы, в грубом приближении. Затем они же доставят письма семьям пленных дворян Франекер и Слотен.

Также отобрать по одному пленному, которые смогут доставить письма семьям пленных дворян Везер и Остерго. Эти четыре человека останутся в живых. Остальных посадить на кол.

Внимательно слушающие меня аристийцы злорадно заухмылялись, а пленники побелели так, будто их мукой посыпали.

— Это варварство! — взвизгнул кто-то из ренийских дворян. — Извольте поступать с нами, как с воинами, а не разбойниками!

Я резко повернулся на голос и глухо спросил:

— Варварство — что? Убийство вами моих мирных жителей, детей и стариков? Может, насилие над женщинами и их последующее убийство? Это варварство ты имеешь ввиду? Воины?! Я не вижу здесь воинов! Я вижу здесь грязных разбойников! И если кто-то еще что-то вякнет, то присядет на кол рядом со своими подельниками-простолюдинами.

Над берегом повисла тишина. Даже мои бойцы затихли.

— Пленные дворяне могут принять участие в отборе «почтальонов», так как они понесут их письма о выкупе, — я продолжил ставить задачи своим командирам. — Надо выбрать надежных людей, потому что, если выкуп не привезут, дворян я тоже казню.

Рядом с посаженными на кол соорудите мне стол и стул, и приготовьте что-нибудь попить прохладненького. Я там буду беседовать с пленными дворянами. Чуть в стороне соорудите стол побольше и лавку, там пленники будут писать письма своим семьям. И не забудьте про письменные принадлежности. Все, исполняйте!

Рванувшегося исполнять распоряжения Стока ухватил за рукав и, притянув к себе, прошептал ему на ухо:

— Бойцов из баронства Слотен не убивать. Дружинники из Слотена мне под Люцером жизнь спасли, причем ценой своей. Пусть это не именно те люди, но хоть так хочу долг отдать. Поставь их последними в очереди на казнь, пусть проникнутся, хе-хе. А как до них очередь дойдет, то ко мне их подведешь.

Отпустил Стока и повернулся к Кедрикам:

— Агро, помоги раздеться!

Молодой Кедрик бросился снимать с меня доспехи и одежду.

— Ты моего коня поймал, щит нашел? — спросил я своего пажа.

— Да, господин. Коня поймал и обиходил, сбрую и ваш щит положил в вашу повозку.

— Хорошо. Я сейчас пойду мыться, а ты принеси мне из повозки чистое бельё и одежду. Эту прополоскать, поддоспешник просушить, вооружение почистить и смазать. Выполнять!

Пока я привел себя в порядок, для разговора с пленными дворянами все успели приготовить. Пленников-простолюдинов «рассадили» по вкопанным в землю кольям, и даже квас нашли холодненький в погребе одного из деревенских домов.

Как я и приказывал, Сток подвел ко мне пленников из баронства Слотен. Их оказалось всего трое: один, отобранный для доставки письма о выкупе, и еще двое. Окинул их внимательным взглядом, — ничего, держатся.

Трясутся, но достоинство стараются сохранить. Хоть и видели, что сделали с их товарищами из соседних баронств, и ждали, что с ними сделают то же самое. Неплохие, все-таки, в Рении воины, не ожидал. С их то павлиноподобными дворянами! Ну, те то свое реноме подтвердили, на корабли для побега первые полезли.

— Воины, — обратился я к ним. — Вы живы только благодаря подвигу ваших товарищей. Такие же простые слотенцы сражались со мной плечо к плечу, показав беспримерную отвагу.

В память о них я дарю вам жизнь. Вы дойдете со мной до земель своего баронства, и там я вас отпущу. Также знайте и расскажите другим, воинов-слотенцев, ищущих службы, чтобы заработать деньги и славу, я всегда приму в свою дружину.

*****

Переговоры о выкупе прошли как по маслу. Ну так, антураж способствовал! Когда за столом перед тобой сидит ужасный и всем известный в Рении Мясник, а вокруг тебя орут и стонут посаженные на кол твои же бойцы, это очень наглядный пример того, что с тобой может произойти, если ты с этим Мясником не договоришься.

Письма о выкупе ренийские дворяне писали старательно, как первоклашки на чистописании. Только что язык от усердия не высовывали. Наверное, боялись его прикусить, так как трясло их от страха знатно.

Среди пленных были представители дворянских семей всех четырех земель графства. Жаль, никого не было из известной мне семейки Абигейл Слотен, ни ее отца, ни ее братьев.

Подумав, я решил пойти и наказать ренийцев, пока они ошарашены разгромом и не восстановили свои дружины. Если не лезть в города, где есть свои защитники, подчиненные городскому магистрату и не зависимые от дружин феодалов, то можно знатно порезвиться в манорах.

— Сток! — позвал я своего друга, когда закончил с пленниками. — Отбери по пятьдесят человек на каждый струг. Лучших! Они пойдут со мной наказывать этих ублюдков, которые сожгли мои деревни и убили моих людей. Ты же не думаешь, что я это оставлю без ответа?

Туда обязательно включи пластунов и кирасир. Лошадей кирасирам с собой не брать! Пластунам загрузить все оставшиеся зажигательные снаряды и фустибалы.

На один струг пойдут пластуны, на два других отбери по два десятка стрелков к трем десяткам бойцов ближнего боя. Ты заберешь остальных воинов, пленных, добычу и уведешь домой…

— Господин! — Сток неожиданно перебил меня и брякнулся на колено. — Возьмите меня с собой, не оставляйте дома! Я хочу сражаться рядом с вами! Сражаться хоть против всего королевства!

Хотел рявкнуть на него, но потом посмотрел, как он на меня смотрит. Смотрит с такой верой и преданностью, что я сдался.

— Ладно, вставай, давай. Нечего колени тут протирать, — буркнул ворчливо. — Со мной пойдешь, а домой старшим Хрольфа отправим. Зови его ко мне на инструктаж.

Сток с радостным криком вскочил с колена и ринулся искать Хрольфа…