Мой Север

Глава 2

Глава 2. Цветань, 527 круг Н.Э.

Ко мне пришли тилинкиты. Не те, чьи головы сейчас лежат кучей на берегу удобной бухты под Бабайками. С теми я закончил четыре дня назад. После разгрома на дороге к Оряхово, мы вырезали всех, кто попытался сбежать после боя. Основную массу посекли уланы, небольшую часть, которая попыталась затеряться в лесу, помогли загнать пластуны.

В это время я оставался на поле, где мы одолели объединенный отряд трех родов северных варваров. Как не хотелось принять личное участие в добивании врага, но, как говориться, наступил на горло своей песне. Надо было проконтролировать оказание помощи раненым, подготовить к перевозке своих убитых (а их, к сожалению, было немало, в основном — копейщиков), собрать трофеи, избавиться от трупов тилинкитов. Их догола раздели, собрав трофеи, и в болото побросали. В общем, забот хватало и мне приходилось заниматься тем, чем надо, а не тем, чем хочется. Доля командира, эхх…

По информации, полученной от гонца, я знал, что на охрану байдар тилинкиты оставили десяток воинов. И сначала хотел взять с собой в Бабайки только конный отряд, а остальных завернуть домой, но потом решил перестраховаться. А вдруг за это время еще какая-то сволочь пришла? Будет обидно: прийти, чтобы уничтожить десяток моржовых вонючек, а наткнуться на лагерь из полусотни воинов.

Мне такого не надо. Лучше быть живым параноиком-победителем, чем мертвым безалаберным смельчаком. После того, как Гавейн оказал помощь раненым, я приказал уложить их на повозки. На другие телеги загрузили тела убитых товарищей, трофеи и под охраной половины здоровых и легкораненых бойцов отправил их в село.

Старшим с ними послал командира стрелков Колояра. Он поймал стрелу правым бедром, так что тащить его к побережью было бессмысленно. Отправил домой и лекаря, и карробаллисту. Остальные пошли со мной. Пошли практически налегке. Взял только одну повозку. Она нужна была, чтобы заполнить ее отрубленными головами тилинкитов, а на обратном пути — трофеями, что мы соберем с оставленной у байдар охраны.

Что? Не гуманно головы трупам рубить? Кощунство в отношении погибших? Так я давно говорю: я не паладин в белых одеяниях. Пришли убивать моих людей и разорять мою землю? Готовьтесь сдохнуть! И радуйтесь, если в бою, а не сев жопой на кол.

У меня такие холмики из черепов — по всему манору. Разбойники местные, разбойники пришлые — тилинкиты и разнообразные подонки из соседних маноров. Даже один отряд кравосцев есть. Пришли три круга назад нести возмездие за убитого мной Влодека. Принесли… Сейчас лежат кучкой на видном месте и с табличкой.

Я около каждой кучи отрубленных голов поясняющую табличку ставлю: кто и за что здесь лежит. Патриотическое воспитание, хе-хе. Учу Родину любить. Грамотных, правда, очень мало, но как-то содержание посланий население постигает. И знаете, относятся с пониманием.

Когда пришли в Бабайки, оказалось, что я зря перестраховывался. Те три десятка бойцов, что несли охрану на объектах моей приморской деревни, уже тилинкитов перебили. Дождались, пока объединенная орда врага уйдет в сторону Оряхово, вернулись к побережью и вырезали оставленную охрану.

Байдары отогнали в укромное место. Все же не были уверены, что мы разгромим такой большой отряд, и позаботились о том, чтобы тилинкитам возвращаться домой было не на чем. Молодцы, одним словом.

Часть байдар я передал старосте Бабаек Гостомыслу, как компенсацию за разорение. Не сильно разорили, конечно, но пускай. Богатеют жители — мне только выгода с этого, пускай зачастую и не прямая. Часть байдар приказал сохранить для продажи. Продам их тем родам тилинкитов, что со мной торговлю ведут.

Затем свалили на берегу отрубленные головы, воткнули рядом три тотема, с которыми варвары ко мне приперлись, и тут же табличку: «Тилинкиты, пришедшие с разбоем на землю баронства Аристи». Оружие, одежду и доспехи прибрал для последующего распределения: часть для деревенских ополченцев, часть на продажу.

Потом вернулись домой. Похоронили своих погибших товарищей, и я тризну по ним устроил. Сидел вместе с бойцами. Давно взял за правило: после боя со своими бойцами за один стол садиться. Иногда это тризна, иногда, когда потерь нет, то просто пир.

Считаю своих воинов не просто подчиненными, а боевыми товарищами. И в подходящий момент стараюсь это показать. К тому же, мой сюзерен тоже не брезгует вместе с дружиной посидеть. Осколок старой аристократии, с которого не стыдно брать пример. Беон тер Аристи до старости лично на поле боя рубился, защищая свою землю или выполняя волю своего сюзерена. Не то, что нынешние полубарыги, которые все реже на поле боя появляются.

После тризны поставил задачу своим командирам подготовить предложения по награждению. Я, за время руководства манором, составил понятный перечень поощрений и наказаний*. И широко его обнародовал. Считаю, что каждый мой человек должен четко понимать, за что и как он будет поощрен или наказан. Что есть определенные установленные нормы, а не просто произвол начальника.

* — Перечень поощрений и наказаний .

Поощрения :

Орден «Славы» (в виде овального щита из золота с изображением солнца, крепится к ленте черного и стального голубого цветов, носится на шее, вручается перед строем подразделения) — за умелую организацию боевых операций и руководство войсками и флотом (которого пока нет).

Медаль «За отвагу» круглой формы из серебра с изображением скрещенных мечей и надписью: «За отвагу», крепится к прямоугольной колодке, обтянутой красной шелковой лентой, носится на левой стороне груди, вручается перед строем подразделения) — за личное мужество и отвагу.

Медаль «За заслуги» круглой формы из серебра с изображением сидящей совы и надписью: «За заслуги», крепится к прямоугольной колодке, обтянутой желтой шелковой лентой, носится на левой стороне груди, вручается перед строем подразделения) — за высокие достижения в военной, государственной, производственной, научно-исследовательской, социально-культурной, общественной и благотворительной деятельности.

Наградное оружие с гравировкой — за подвиг.

Нагрудный знак прямоугольной формы из меди с изображением меча и надписью: «За…», вручается перед строем подразделения) — за участие в военной компании.

Премия или ценный подарок (вручается перед строем подразделения) — за серьезные отличия в службе, выполнение задач повышенной сложности.

Публичная благодарность (объявляется перед строем подразделения) — за отличия в воинский службе.

Наградные знаки за победу в ежегодных соревнованиях по владению оружием (медный значок с изображением оружия, на котором проходило соревнование, и цифры от 1 до 3, в зависимости от занятого места) — за призовое место в ежегодном соревновании. Дает повышенный оклад на службе в дружине.

Наказания :

Казнь (усекновение головы — благородному, повешение — простолюдину) — дезертирство, повторное мародерство, неисполнение приказа в бою, сопротивление начальнику, бегство с поля боя.

Каторга (от 1 до 3 лет — простолюдинам) — утеря штандарта, повторная кража, мародерство, троекратное неисполнение приказа.

Физическое наказание (батоги — простолюдинам) — утеря щита, кража, повторное неисполнение приказа, многократное серьезное нарушение, отступление с поля боя без приказа.

Арест (от 3 до 10 суток на хлебе и воде — простолюдинам) — утеря оружия, неисполнение приказа, неоднократное серьезное нарушение.

Наряд на работы (от 1 до 3 — простолюдинам) — серьезное нарушение.

Штраф (объявляется простолюдинам — перед строем подразделения, благородным — лично или в присутствии благородных) — неоднократные нарушения, серьезное нарушение.

Публичное порицание (объявляется простолюдинам — перед строем подразделения, благородным — лично или в присутствии благородных) — незначительное нарушение.

Награждения и наказания — на строгом учете в специальной книге. В том числе, чтобы не было возможности подделать награду. С наказаниями ни я не жестил, ни другим не давал перегибать палку. Для того этот перечень и создавал. С наградами тоже пока было не очень густо, но это принципиально. У меня не будет павлинов, обвешанных медалями даже на спине и штанах.

За три круга я всего пять медалей выдал: «За отвагу» — Стоку, Матею и Белославу, «За заслуги» — старосте Оряхова Булычу и лекарке Алме. Они реально заслужили. Зато я не жалел средств на премии и подарки. Не стеснялся объявлять публичные благодарности, которые тоже не были пустым сотрясанием воздуха. Народ знал, получишь одну-две благодарности, в следующий раз жди премии или подарка.

Я стоял на крыльце своего дома, а передо мной переминались с ноги на ногу тилинкиты. Делегация от Рода Куницы. Изможденные лица, подрагивающие руки, просящие взгляды. Представители некогда одного из сильнейших родов северных варваров.

Они еще сильны, хоть и не настолько, как в прошлом, но воздействие алкоголя уже оказало губительное, разрушающее влияние на них, в результате чего Род неуклонно катится к упадку. Жалко мне их? Испытываю я угрызения совести? Нет! Один раз увидели бы, что они творили с населением материка, — не стали бы задавать таких вопросов.

«Куницы» пришли просить о дополнительных поставках. Но все дело в том, что они уже не могли заплатить достойную цену за то количество «аристийского», что желали получить. И, видимо, вопрос был настолько насущным, что прибыл сам Омрын. Один из трех вождей Рода.

Почему прислали балогуна (военного вождя), а не олори (главу рода) или лори (старейшину рода)? Понятно, что из-за личных контактов со мной. Мы друг друга знаем. Знаем, что примерно можно друг от друга ожидать. То, что не послали кого-то стоящего в Роду на более низкой ступени властной структуры, говорит о важности вопроса для варваров.

Я рад, очень рад… Катитесь вы в пропасть, твари! Только побыстрее, а то как по мне, так слишком медленно вы туда катитесь. Вид тилинкитов вызывал бурю эмоций, но на своем лице я старательно удерживал бесстрастное выражение.

С тилинкитами мы торговали в определенные дни чертога. На три заранее установленных дня у побережья Бабаек собирались «мирные» тилинкиты и мои торговцы. Для того, чтобы определять друг друга издалека, ввели специальные обозначения. У моих людей это был штандарт цветов баронства Аристи, а у тилинкитов — большой бубен с изображением тотемного животного.

У Рода Куницы, соответственно, — изображение куницы. Торгующие Рода тилинкитов были наперечет, поэтому их знаки все прекрасно знали. Хочу также отметить, что несмотря на запредельную жестокость, у тилинкитов были свои представления о гордости и чести. Поэтому, обманом они не занимались и под прикрытием чужих знаков нападений не делали. Если приходили торговать — торговали, если приходили убивать — убивали.

Тилинкиты за «аристийское» и продовольствие поставляли моржовую кость, мех, шкуры, рабов и… нефть. Я не случайно про нее узнал. Очень давно я начал расспрашивать всех, кого мог, видел ли кто-нибудь «земляную кровь». Описав, как можно точнее, что я имею ввиду. Ответ пришёл пока только от тилинкитов. В паре мест на их землях нефть выходила прямо на поверхность.

Я выкупал у северных варваров рабов. Перед покупкой обговаривал с захваченными в рабство людьми их перспективы. Если рабы желали осесть в Оряхово, заключал с ними договоры и ставил их на те направления, где они согласно своим навыкам и умениям могли принести пользу. Если же рабы желали уехать к себе на родину, то заключался совсем другой договор.

На тех работах, куда я их определял, они обязаны были отработать ту сумму, что я заплатил за них тилинкитам (в секретные мастерские их не допускали даже при наличии нужной профессии). Извините, но я живу в реальном, а не сказочном мире среди розовых пони. После выплаты долга люди получали свободу и могли распоряжаться собой сами.

Как только я узнал про нефть, я сразу включил ее в товарооборот с тилинкитами. Пока с большой осторожностью готовил помещение с «самоваром»*, просто копил запасы нефти, выкупая все, что привозили тилинкиты. Потом начал производство и стал использовать получающийся продукт для светильников и нужд дружины. Делал глиняные гранаты: ручные и для метания фустибалами.

* — примитивный аппарат для перегонки нефти в разные фракции путем выбора температурного режима, смотри изображение в «Доп. материалах».

Продуктов перегонки мне пока хватает только для собственного потребления, но в будущем я хочу начать торговлю керосиновыми светильниками. С зажигательными снарядами возникли свои, пока еще не решенные проблемы. Оряховские мастера смогли подготовить такой зажигательный состав, который не тух при метании зажигательных гранат руками или фустибалами.

При метании же зажигательного снаряда карробаллистой, арбалетом или луком, пламя на фитиле задувало в полете. Иногда тлеющая пакля зажигала горючую смесь, но чаще всего заряд пропадал впустую. Я не знаю рецептов зажигательной смеси, но в курсе, что при ее изготовлении использовались: сера, деготь, древесная смола, нефть.

Где добыть или купить серу, я не представляю. Помню только один из вариантов — это открытые залежи в районе вулканов. Но где здесь эти вулканы? Сам не знаю и объяснить людям, что мне надо, не могу. Зато уверен, что если встречу, то узнаю это вещество. По запаху! Но пока сера мне не встречалась и мастера были вынуждены экспериментировать с оставшимися ингредиентами. Приемлемого результата пока не было.

В последней стычке с тилинкитами зажигательные гранаты я не использовал, т. к. это был не самый удачный момент для применения таких снарядов. Строй у варваров обычно не плотный, двигаются быстро. Вот если бы тилинкиты осаждали поселение, я бы устроил филиал ада под стенами. Но, слава предкам, до Оряхова эти варвары ни разу не доходили. Да и стен пока нет, только строятся.

Ну, или на море, плеснуть «жидкого» огня в небольшое, по сути, суденышко. Там как-бы не страшнее будет. Но именно в прошедшем бою я эффективным это средство не посчитал.

Пришедшие тилинкиты Рода Куниц. В этот раз они не дождались установленных дней торга и попросили обменять алкоголь раньше и частью в кредит, так как за все, что им хочется получить, заплатить им пока нечем. Я долго ломал голову, как мне в этой ситуации поступить. С крючка алкогольной зависимости их снимать нельзя. Сильно «прессовать» — тоже чревато. Но и выгоду свою надо поиметь.

Слишком у меня много расходов, чтобы равнодушно относиться к вопросам прибыли. Я все-таки согласился, выделив товар в кредит, но дополнительно предложил им такую авантюру: они захватывают когг (это один из видов кораблей борейцев, которые иногда заходят в самые восточные области Помории с торговыми миссиями), а я за него расплачиваюсь с ними по самой высокой цене, буквально «заливаю» алкоголем.

Придется давать хорошую цену, тут ничего не поделаешь. Во-первых, судно само по себе дорогое. Это, на настоящий момент, вершина кораблестроения Этерры. Во-вторых, захватывать его будет непросто. Высокие борта помогают отбивать абордажные атаки, да и сами борейцы — морские владыки Востока. Даже хозяевам Студеного моря, тилинкитам, будет непросто справиться с этой задачей.

Помочь в захвате когга, кроме мастерства и свирепости, тилинкитам может то, что в Студеное море заходят только борейские купеческие суда, а не военные корабли. Да и то, происходит это не часто. А второе, нападения они не ожидают, так как обычно с ними не связываются, слишком зубастая добыча. «Корм» для тилинкитов, это струги, лодьи и кочи. И мне нужно было именно такое морское судно, как когг.

Несмотря на максимально возможное увеличение выпуска алкоголя и спаивание тилинкитов, это самое спаивание проходит недостаточно быстро. На агрессию родов, не желающих торговать со мной, а желающих тупо грабить, надо отвечать максимально жестко. Отвечать, как на море, так и на суше. Да и хотелось бы мне иметь возможность выходить в море, не боясь сдохнуть при первой же встрече с варварами.

Струги для боя с тилинкитами не годятся. Слишком низкие у них борта. И тилинкиты со своих байдар без проблем берут такие суда на абордаж. Воины они свирепые и умелые, непревзойденные в абордажных схватках. Поэтому мне нужен корабль с высокими бортами и хорошими мореходными качествами. Ладья, струг и коч не подходят. Только когг!

Отпустив северян, поднялся на вышку своего дома и предался воспоминаниям, заодно осматривая окрестности и оценивая те изменения, что произошли в селе. А изменилось многое. Вместо сонного царства — кипящий муравейник, новые порядки, новые постройки, новые люди, новые идеи.

На вышку поднялась Ива, принесла горячего сбитня. Как она угадывает, что мне хочется? Забрав кружку с напитком, другой рукой я с нежностью обнял и прижал к себе свою женщину. Я ей реально благодарен за то, что она все это время остается рядом со мной.

Ива прочно заняла место моей фаворитки, как бы смешно это не звучало об отношениях в селе. Но за свою жизнь я достаточно насмотрелся, как на благородство простых людей, так и на низость и подлость представителей правящего класса. Так что, в селе или в замке мне лично без разницы.

Ива вела себя правильно, была нежной, заботливой и понимающей. Она прекрасно осознавала, что замуж дворянин ее не возьмет, это против всех обычаев. Я и сам не мог себе этого позволить, да и не хотел, если честно. Вот такая у нас мужиков кобелячья натура, но оправдываться не собираюсь.

Иву я не неволю. Вон, Мила, Ивина подруга и одна из трех моих горничных, решила выйти замуж за Матея. Так я и разрешение дал, и с приданым помог, и вольностей себе с ней не позволяю. Захочет Ива выйти за кого-нибудь замуж или не захочет, это будет лично ее решение. Я в любом случае помогу.

Понимаю, конечно, что у Ивы есть свои резоны и, наверное, они практичны, а может и циничны. Но это нормально. Женщине труднее, чем мужчине, устроить свою жизнь, по крайней мере, в таком мире, как Этерра.

Как уже упоминал, Ива ведет себя правильно, по-женски мудро. Своих соперниц, которые само собой появляются, «отшивает» без безобразных сцен. По крайней мере, я их не вижу. Истерик не устраивает, капризничает в меру (каждой женщине иногда надо покапризничать или на что-нибудь пообижаться), меня окружает нежностью и заботой.

Что еще надо мужчине, который пока не созрел для брака? Поэтому, я очень дорожу Ивой и всячески стараюсь выразить свою благодарность. У девушки теперь есть свой дом, деньги, наряды и уважение, как в моем доме, так и в селе. Сандар, начальник службы эдилов, докладывал мне, что в селе Иву не травят, мол «господская подстилка», хоть многие женщины и завидуют, а относятся с уважением. А в самом моем доме Ива по величине влияния стояла на втором месте после ключника Джеймса.

Каюсь, обнимаю красивую и умную девушку, а сам рассматриваю, как суетится народ в селе. Дом на возвышенности, да еще башня построена. Поэтому, никакие заборы от меня не скрывают, что и где происходит. Радует сердце, что везде кипит работа: копошатся во дворах и мастерских, тащат грузы по улицам. Над селом стоит не праздный шум: колотит молот в кузнице, орет скотина, слышны звуки топора и пилы.

Лезут в голову воспоминания, как выглядело село, когда я только сюда прибыл вступать во владения манором. Что вообще изменилось за это время? С момента моего попадания на Этерру прошло четыре с половиной круга, а с момента разгрома Рода Куниц и начала мирного взаимодействия с ними — три круга. Мне исполнилось 19 кругов, а на Земле сейчас 2021 год.

Даре, дочери Алмы, уже пятнадцать кругов и, слава предкам, герой ее девичьих грез уже не я. Дара — девушка очень привлекательная и пока я был объектом ее влюбленности, мог и не сдержаться. Ведь если симпатичная женщина или девушка решит добиться мужчины, то шансов у этого мужчины не ответить взаимностью будет немного.

А портить отношения с семьей Алмы я не хотел. К счастью, все пошло так, как и должно было. За прелестной девушкой косяками ходили пускающие слюни парни. И в конце концов, один из них смог завоевать юное сердечко. Дара сначала переключила свое внимание с меня на молодого воина моей дружины, а осенью прошедшего круга вышла за него замуж.

Задумка с прокладыванием мощеных дорог пока не сработала. Слишком это оказался трудоемкий, долгий и дорогой проект. За три круга мы смогли замостить только улицы в Оряхово, Бабайках и Муравках, а также короткие отрезки дорог на выезде из этих поселений, метров по пятьдесят.

Хоть замостить все, что мне хотелось, и не смогли, но главный путь манора, дорогу Бабайки — Оряхово — Муравки, содержали в исправности: подсыпали, равняли и расчищали вокруг заросли. Потому как движение сейчас шло по дорогам интенсивное. В Оряхово свозили нужные манору ресурсы отовсюду. Одной только браги нужно было «бесконечное» количество. Сколько не закупи — все мало. За «аристийским» все равно очередь стояла.

В самом селе Оряхово были частично перепланированы и полностью переделаны улицы. Проезжая часть стала достаточной ширины, чтобы разъехались две повозки. Сделаны пешеходные дорожки и сливные канавы. Проезжая часть и тротуар вымощены камнем.

И это было нереально круто. Каменные дороги на Этерре сейчас мостили только в столичных городах. Больше нигде не делали. В других поселениях они остались только как наследие старой империи, постепенно приходя в упадок и исчезая без надлежащего присмотра.

После взрывного расширения Оряхово в первые два круга моего управления манором (за счет постройки ремесленного квартала, притока населения и перепланировки улиц), процесс строительства жилья и производственных помещений замедлился. Тогда все силы строителей я бросил на возведение укреплений вокруг села, которые до этого шли ни шатко, ни валко, по остаточному принципу.

На настоящий момент успели вырыть вокруг села ров, поставить деревянные башенки, оборудованные примитивными тенсионными метателями, сделать двое ворот внутри башен покрупнее: Южные — на Муравки, и Северные — на Бабайки, и начали возводить стены.

Экономически манор изменился кардинально и сейчас обеспечивает мне очень высокий доход, основой которого является производство крепкого алкоголя. Винокурня разрослась до небольшого заводика, но спрос все равно превышает предложение.

Поэтому я продолжаю вкладывать средства в развитие этой отрасли. Кроме солидного роста производственных площадей, удалось серьёзно увеличить КПД. Кузнецы все-таки смогли сделать мне змеевики для перегонных кубов. Из медной пластины скручивали трубки, а спаивали их оловом.

Я вначале нормально не разобрался в возможностях местной металлургии, посчитав ее более убогой, чем она есть на самом деле. Но оказалось, что бронзовый век здесь миновал еще во времена становления Империи и олово знают очень давно.

Также большие деньги приносит торговля моржовой костью и особенно поделками из нее. Их я вымениваю у северных варваров на дистиллят. Резчики тилинкитов — высококлассные мастера, их поделки имеют высокую художественную (и, естественно, денежную) ценность. Большой доход приносит и мыло разных сортов.

А в этом, текущем 527 круге Н.Э., я произвел первую выемку морского и речного жемчуга. Много потерь произошло в процессе выращивания. В самом начале, после внедрения имплантата, погибло больше десятой части моллюсков, а жемчужины по факту появились только у половины устриц. Из этой же половины, по-настоящему качественными, вышла только пятая часть жемчужин. Речного жемчуга получилось вырастить гораздо больше, чем морского. Ведь в каждом морском моллюске делали по одной закладке, в речном же — по шестнадцать.

Но, учитывая очень высокую стоимость жемчуга, который еще не умели выращивать и только изредка находили в моллюсках, я получил в свои руки настоящее богатство. Пришлось ломать голову вместе с Алоизом, как его реализовывать, не поимев проблем. Купец изменился за последнее время, раздобрел. И только глаза остались молодыми, живыми и жесткими.

Алоиз стал продавать жемчуг штучно: дворянам высокого ранга и очень богатым купцам в разных графствах и странах. Получилось дольше, но дорого и безопасно. До этого на Этерре жемчуг шел из южных стран материка, тоже поштучно. Оставил я немного жемчуга и для себя. Совсем немного. Почти все отдал Алоизу для реализации.

Чуть меньший доход приносит мне «королевский мед» (кленовый сироп). Его цена очень высока из-за ограниченности предложения. Несмотря на заманчиво высокую цену, я не могу расширять производство так же, как сделал это с производством алкоголя и мыла.

Меня останавливает ограниченная сырьевая база, но главное — довольно короткий период сбора кленового сока. Поэтому приходится очень вдумчиво выбирать, кому и сколько «королевского меда» продавать. Алоиз сейчас сбывает «королевский мед» за границу и только очень богатым или очень нужным людям. Ну и высшим аристократам Варнии, если говорить о нашем королевстве.

Производственные площади для потребностей моих мастерских пока недостаточны, поэтому рабочие кое-где работают в несколько смен. Винокурня, мыловарня и сладоварня (в рабочий период) работают круглосуточно, в три смены. Солеварня, бондарь, гончар, производство пеммикана — в две смены.

Всех мастеров я в ультимативной форме заставил обзавестись большим, чем они привыкли, количеством учеников. В конце концов, это не шло вразрез с интересами самих мастеров, поэтому они долго не упирались.

Продаваемые подрессоренные повозки разных видов приносили не только большие деньги, но и славу. Обо мне уже знали в королевстве и даже за его пределами, как о человеке, у которого производятся эксклюзивные товары. Товары, не имеющие аналогов на всей Этерре. Однако, я получаю от этого «пирога» маленький кусочек в десять процентов.

Ну, как маленький? По сравнению с Беоном тер Аристи и Алоизом. К сожалению, не получилось сделать амортизатор. Тогда средство передвижения получилось бы, по меркам этой планеты, и вовсе «сказочным». Я прекрасно помнил устройство амортизатора, как и многие другие вещи, касающиеся техники. Ведь по образованию и практическим навыкам был, в том числе, инженером по эксплуатации колесных и гусеничных машин. Но с тем уровнем развития, который присутствует на Этерре, я не смог найти решения, как сделать амортизатор.

Также, несмотря на все усилия, не получилось пока сделать ветряную мельницу и косилку. Я очень рассчитывал на них. Ветряные мельницы на территории, где постоянно дуют ветра, могли бы работать круглый год. А косилка, когда в сельском хозяйстве манора я сделал упор на животноводство, была бы вообще вундервафлей. Но, увы, пока все усилия результата не принесли.

Зато вышло сделать водяную мельницу и вокруг нее организовать весьма производительную лесопилку. Правда все, что на ней делается, идет пока на внутренние нужды манора. И не удивительно, поселения манора, особенно Оряхово, Бабайки и Муравки, развиваются стремительно. На мельнице же мелем муку не только для себя, но и для соседей. Для многих проще привезти и перемолоть зерно на моей мельнице, чем вручную «долбаться» дома. А я и рад, еще один денежный ручеек.

Правда, все это приносит и проблемы. Со всех окрестных земель в Оряхово побежали простолюдины. Побежали за более спокойной и сытной жизнью. И ничего их не останавливает, ни заслоны, ни жестокие наказания. На меня окрысились все окрестные дворяне, кроме ближайших соседей, которых я максимально интегрировал в свою экономическую деятельность. Правда, только как поставщиков ресурсов.

Приходящих в Оряхово для «отхожих промыслов» крестьян из других маноров, я в основном использовал, чтобы сделать ров и вал вокруг села, на котором впоследствии собрался возвести стену и башенки. Для этого начал производство бетона, не зря ведь искал, у кого закупки извести делать. На производство бетона, тоже «приходящих» использовал.

Формулу бетона запомнил, когда готовился к переходу через портал, и записал после перехода, сразу как смог, когда обустроился в деревне Брезник.

«Взять песок с косы реки.

Сжечь сто деревьев, золу собрать.

Взять глину и размешать, до получения консистенции молока.

В жидкую глину добавить гашеной извести.

Во второй бадье смешать песок с золой 100 к 1.

Смешать все и хорошенько перемешать».

Спасибо о Великий Интернет, который позволяет среди гор дерьма найти драгоценную жемчужину. Да-да, драгоценную. Вроде ничего сложного, но если не знать ингредиенты и пропорции, попробуйте придумать сами. Черта с два получится! Бесценные знания, которые нам смогли передать наши предки.

А вот, хотя бы боевые машины античности взять. Естественно, я изучал по ним материалы, когда готовился уйти на Этерру. И если в понимании и запоминании чертежей никаких проблем не возникло, то пропорции я запомнить не смог. В этих, вроде бы, простейших машинах, все ни фига не просто. Каждая деталь должна быть строго определенного размера. Да там, блин, даже вес и размер снаряда просчитан.

И если бы мой сюзерен не подарил бы мне старую имперскую книгу с чертежами различных механизмов, где пропорции деталей указаны, не знаю, что бы я делал, и вообще, взялся ли бы за них. Машину я бы соорудил, не вопрос. Понимание есть. Но сколько чертогов или даже кругов я потратил бы на поиск нужных пропорций, чтобы эти механизмы нормально работали? Даже не представляю.

Кстати, для производства бетона золу, песок и глину я тоже закупаю. В первую очередь, конечно, у своих, но и у соседей беру. Особенно, золу, так как свой лес я хочу сберечь.

На настоящий момент ров и вал уже готов. «Пришлые» роют канал от речки Тихой, чтобы этот ров заполнить водой. Как уже говорил, деревянные башенки вокруг села поставил и начал возводить стену. Как ее закончу, а это «долгая песня», буду постепенно переделывать башни, возводить их из бетона. Но это — долгосрочные планы. У меня их много, хе-хе. Бога бы только не насмешить.

Раз уж косилка не вышла, в помощь своим крестьянам наделал кос-литовок вместо серпов. Может, на первый взгляд не очевидно, но на практике это оказалось большим подспорьем. И труд стал легче, и производительность гораздо выше.

— Ох, что-то утомили меня сегодня эти тилинкиты, — я как смог, изобразил на лице ужасную усталость и жалобно посмотрел на Иву. — Сил нет, чем-то еще заниматься.

Через минуту, после спасительного поцелуя, меня уже тянули за руку в сторону спальни.