Мой Неидеальный прынц

Глава 39

Несколько дней после визита герцога в наших покоях царила странная, зыбкая надежда. Мы строили планы, я дополняла свои «меморандумы» новыми идеями, а Итан с мрачным одобрением наблюдал за этим, все больше проникаясь моей странной «наукой побеждать без меча».

Как-то вечером я отправилась в его покои, чтобы обсудить одну идею о реорганизации королевской почты — скучно, но невероятно полезно для герцога. Дверь была приоткрыта. Я вошла без стука, увлеченная мыслью.

И застыла на пороге.

Он сидел на краю кровати, его голова была бессильно опущена на грудь. А на коленях у него, обвив его шею руками, сидела Амалия. Та самая Амалия, которую мы с позором изгнали из Тайлорхолда. Она была бледна, ее платье было простым и темным, но ее поза, ее прижимание к нему... это было интимно, знакомо.

Мир сузился до этой картинки. Гул в ушах. Ледяная волна, подкатившая к горлу. Все мои теории, все мои хитроумные планы — все рассыпалось в прах перед этим простым, примитивным доказательством измены.

— Прекрасно, — прошептала я, и мой голос прозвучал хрипло и чуждо. — Я так и знала. В конце концов, мышь всегда останется мышью. А котам... котам нужна дичь поважнее.

Амалия резко обернулась, ее глаза расширились от страха, но в них читалось и торжество.

— Это... это не то, что ты думаешь! — выпалила она, но не спешила слезать с его колен.

Итан не шевелился. Не оттолкнул ее. Не открыл глаз. Его бездействие было хуже любого признания.

— О, я прекрасно понимаю, что это, — мои ноги сами понесли меня назад, к двери. Внутри все горело и одновременно было холодным, как камень. — Не извиняйтесь. Я лишь надеюсь, ваша... встреча... стоила моего позора и возможного костра. Приятного вечера.

Я развернулась и вышла. Я не побежала. Я шла ровно, держа спину прямо, как учила льера Брошка. Я прошла по коридору, мимо удивленных стражников, вошла в свои покои и закрыла дверь.

Кристина, что-то штопавшая у камина, взглянула на мое лицо и вскочила.

— Льера? Что случилось?

Я не ответила. Я подошла к столу, взяла свой блокнот с тщательно выписанными стратегиями, с досье на членов Совета, с планами спасения. И разорвала его. Сначала пополам, потом на более мелкие клочки, пока пальцы не заболели от усилия.

— Льера! — испуганно вскрикнула Кристина.

В дверь вошла льера Брошка.

— Что за шум? — ее взгляд упал на меня, на клочки бумаги на полу, и ее лицо стало жестким. — Мэриэм?

— Все, — сказала я, и голос мой был плоским и пустым. — Игра окончена. Можете готовить черное платье. Вдовье.

Льера Брошка резко подошла ко мне, схватила за подбородок и заставила посмотреть на себя.

— Объяснись. Немедленно.

— Ваш сын, — выдохнула я, и первая предательская слеза скатилась по щеке, оставив ощущение ожога. — Он сейчас в своих покоях. Не один. С Амалией. Они... очень мило беседуют.

Лицо льеры Брошки исказилось от гнева и неверия.

— Не может быть! Он не идиот!

— Видимо, является! — вспылила я, вырываясь. — Идите, убедитесь сами! Она сидит у него на коленях! А он... он позволяет!

Льера Брошка, не говоря ни слова, резко развернулась и вышла. Я слышала ее быстрые, гневные шаги по коридору.

Я опустилась на пол, среди клочков своих грандиозных планов, и закрыла лицо руками. Все было бессмысленно. Все эти психологические приемы, все эти хитрости... Какая разница, оправдают меня или сожгут? Там, за стеной, человек, ради которого я все это затеяла, уже предал меня. Предал с той, которая пыталась меня убить.

Я сидела так, не знаю сколько, пока дверь снова не открылась. Вошла льера Брошка. Ее лицо было бледным и страшным.

— Ты права, — сказала она отрывисто. — Она там была.

Мое сердце упало и разбилось окончательно.

— Но мой сын... — она сделала паузу, подбирая слова. — Он был без сознания. Одурманен. Я привела дворцового лекаря. Он сказал... какое-то зелье, выводящее из строя волю. Он не мог ее оттолкнуть. Он, скорее всего, даже не понимал, что происходит.

Я подняла на нее глаза. Мозг отказывался верить. Это была слишком удобная ложь.

— Правда? — прошептала я с горькой усмешкой. — Как своевременно. Он просто «заснул», а она «случайно» пришла и уселась ему на колени. Очень правдоподобно.

— Не будь дурой! — резко сказала льера Брошка. — Подумай! Зачем ему это? Сейчас, когда все висит на волоске? Он не дурак! Это провокация! Чья-то грязная, женская провокация!

Логика в ее словах была. Железная. Но сердце, только что истерзанное в клочья, не хотело ее слушать. Боль была слишком реальной.

— Где она? — спросила я глухо.

— Сбежала. Пока я хватала лекаря. Как мышь в свою нору. — Льера Брошка с ненавистью посмотрела в сторону двери. — Но я найду ее. Я вытащу ее отсюда за ее же грязные волосы.

В этот момент в дверь, шатаясь, вошел Итан. Он был смертельно бледен, его шаги были неуверенными. Он смотрел на меня, и в его глазах был ужас, ярость и мольба.

— Марина... — его голос был хриплым. — Я... клянусь, я не...

Я встала. Я посмотрела на него — на этого могучего воина, который сейчас выглядел потерянным и разбитым. И я не знала, чему верить. Глазам, которые видели измену? Или логике, которая кричала о подставе?

— Не сейчас, — сказала я, и мой голос прозвучал холодно и отстраненно. — Я не могу... Я не могу сейчас это обсуждать.

Я прошла мимо него в свою спальню и закрыла дверь. Я не заперла ее. Просто закрыла.

Я осталась одна. С разбитым сердцем, с уничтоженными планами и с страшным, мучительным вопросом: он — жертва? Или я?

И самое ужасное было то, что даже если он был жертвой... картина его с другой женщиной навсегда врезалась в память. И никакая логика не могла стереть эту боль.

Снаружи доносился приглушенный, яростный шепот льеры Брошки и глухой, отчаянный голос Итана. Но я не слушала. Я смотрела в темноту и понимала: самая опасная битва началась не в зале суда. Она началась у меня в сердце. И я не знала, кто в ней победит.