Мой инфантильный супруг (СИ)

Глава 7

— Значит, берем вот так вот…Вот, видите, да? И рубим здесь. Пониже. Если курице тесаком почти под черепом самым ударить, она без башки своей бегать начнет. У нас так рубанули однажды. Бежит, значит, эта окровавленная курица без башки, а от неё бегут орущие дети. Все в крови. А она ж еще быстро бежит!

Закончив эмоциональное повествование, наполненное жестами и подробными деталями, я, раскрасневшись от жары, начала обмахиваться какой-то тетрадкой, попутно подмечая бледность сидящего напротив меня принца. По его виску стекала одинокая капля пота. С самого начала нашего занятия принц так и не шелохнулся, замерев за столиком с пером в руках. Наверное, он хотел сделать какие-либо пометки на бумаге, но сейчас на ней красовалась лишь одинокая клякса от стекшей по острию пера капли туши. Начала за упокой и кончила за упокой. Бабуля бы мной гордилась. Сегодня я принцу про куриц рассказывала. Про их жизнь, про то, как яйца из них выходят, про то, как помет с пользой расходовать, и про то, как их зарубать правильно. Странно, мне говорили, что третий принц Вемрин взбалмошный, эгоистичный и просто невыносимый. Ну, как так. Вон, сидит мальчик, молчит, слушает, нервно сглатывает. О, уже и занятие к концу подходит. Так, завершать надо б. В концовку урока обычно предложение поучительное ставят…

— На этом все, принц Вемрин. И помните: чем со всеми спорить, лучше одного стукнуть.

Поклонившись принцу, я вышла в коридор, пропуская внутрь комнаты парочку служанок. В строгом изумрудном платье простого покроя я чувствовала себя неловко. Ткань такая дорогая, что, если одежду эту продать, можно себе тройку коней купить. Признаться честно, эта мысль не давала мне покоя. Но, этот наряд мне великодушно подарили, как и новый статус. Отныне я профессор Аниселия. Мда…Жизнь и правда, как птица: летит незаметно, а следы на тебе оставляет. И счастье зачастую сваливается так неожиданно, что не успеваешь отскочить в сторону.

Свою новую работу я не понимала. И, если бы просьба на той площади не переросла в приказ, я бы отказалась и унеслась, оставив всю выручку рыцарям. Условия, которые они мне предоставили, называли выгодными. Я же их называла вонючими. И условия, и тех, кто мне это предоставил. У каждого королевского наследника были учителя свои. Они же профессора. Они же мазохисты. Исторически сложилось, что у известного принца Вемрина был невероятно поганый характер, благодаря которому он успешно насиловал умы приглашенных для его обучения мудрецов. Но сплетни, они и в городе сплетни: разносятся со скоростью бегущего с диареей человека. Вот о младшем принце и пошла вскоре слава дурная, и желающих его обучать не осталось вовсе, кроме тех, кто сбежать не успел. А перед королем отчитываться-то надо…Поэтому теперь я работаю так, что аж лошади оборачиваются. Все потому, что учить кого-то я совершенно не умею. Но меня нарядили, представили, как профессора зоологии и ботаники (не гоже простолюдинке принца обучать все-таки), и бросили на произвол судьбы, обещав платить столько, что я почему-то очень быстро научилась преподавать. И все это только потому, что я чем-то понравилась этому принцу…Единственное, что успела выпросить, так это график рабочий. Условились на трех днях в неделю, дабы я в деревне оставшееся время работать спокойно могла. И вот теперь я шагаю по дорогому ковру, смотрю на раскинувшиеся под огромными окнами сады и думаю о том, что навоза в хлеве у Пани стало совсем уж много.

Бегущая мимо служанка в черном платьице мне поклонилась. Я кивнула. Знала б она, что на деле-то я даже ниже её по статусу. Но об этом знает только Южный Глава рыцарского ордена, несколько его приближенных, правая рука принца Вемрина, а также профессор Лин — добрый мудрый старик, что с пеленок за младшим наследником присматривал. Прислуга в замке меня любит. Я же знаю, как тяжело физическим трудом себе зарабатывать, вот и отношусь к ним по-доброму. А они мне за часы тишины благодарны искренне — уж больно крикливый Вемрин, а на уроках моих молчит.

Вешка с Гестой как узнали, так за сердца похватались, обоюдно всплакнули и как будто уже меня похоронили. Мужики в деревне разом сняли свои шапки. Но больше всего удивила меня реакция Лоинела. Я-то думала, что поддержит меня муженек, обрадуется денюжке в семье нашей, а тот аж посерел, когда я ему рассказала. Посмотрел на меня обидчиво, кинул взгляд осуждающий и весь день в домишке просидел. Я и так к нему подойду, и этак, говорю, мол, выбора не было, а он сидит и не шевелится. Оттаял потом, когда я сама мину грустную сделала, и уснул у меня на коленках.

— Ани, закончила? — профессор Лин медленно выскользнул из открывшейся комнаты, задав мне скорее риторический вопрос. Старость сделала его совсем маленьким, заставила скрючиться и подарила длинную седую бороду и густые белоснежные брови, закрывающие как будто прищуренные глаза. Он ходил, опираясь на посох, и постоянно носил остроконечную шляпу, которую загибал назад. В такие моменты, где вокруг никого не было, он называл меня Ани, зная, что свой полный статус я не переношу. — А я вот только пришел. Работаю столько, что уже полысел, — старик приподнял шляпу, демонстрируя пару длинных волосин лежащих на блестящей голове.

— Лысина — вполне симпатичная полянка, — я пожала плечами, когда добродушный профессор гулко рассмеялся. Оказывается, он тоже в деревеньке родился. Я сразу в нем родственную душу углядела.

— Всю эту неделю в замке только о тебе и говорят. Как о чуде или явлении сверхъестественном. Принц наш после твоих занятий молчаливый ходит, задумчивый…Ну, что нам-то. Расскажи лучше, как муж там твой, скучает, небось?

— Скучает, это верно говорите…

— Ну, Ани, спокойная размеренная жизнь знаешь, к чему приводит?

— К ожирению…Но у нас хоть огород есть.

— А что ж, в этом году как капуста растет? Слышал, гусениц совсем много развелось…

Я согласно кинула, а потом вздрогнула, услышав под окном резкий звук. Мы, хотя и по второму этажу шли, все-равно недовольно потерли уши. Этот звук повторился, но был намного тише, поэтому я, ведомая любопытством, направилась к окну. Профессор Лин подошел следом.

— А, Глава наш Южный принца старшего тренирует. Ого, да они на мечах сегодня, ты посмотри…

Я взглянула на нашего следующего короля, на наследного принца Гиттера. Голубоватые короткие, но волнистые волосы, нос с едва заметной горбинкой, стальные глаза — истинный носитель королевской крови. По слухам, он был довольно добрым и внимательным человеком, хотя и нес на себе столь огромную ответственность. Его партнером был Шаркан, что легко парировал все атаки со стороны Его Величества. Ну, другого от Главы Южного ордена я и не ждала.

— А чего муженек твой в замок наведаться не хочет, раз так скучает?

Профессор отошел от окна, и я последовала за ним, бросив на тренировочный бой последний взор и заметив на себе взгляд Шаркана. Он еле заметно кивнул мне головой.

— Не знаю. Говорит, что ему не нравится тут.

— А откуда он родом?

Я не нашлась, что ответить. Ведь я до сих пор не знала о Лоинеле почти ничего…

— Тебе обязательно там быть?

Оправив зеленое платье, я выглянула в окно, где меня уже дожидалась карета. Сцепив руки в замок, Лоинел задумчиво скользил взглядом по изумрудной ткани.

— К сожалению, да. Шо за собрание такое, ума не приложу. Сказали мне: точно быть надо. Как же…А, точно. Для учителей соберуха.

Муженек вновь выглядел недовольным. Таким взглядом он провожал меня каждое утро. Как будто я желанием горю туда ехать. Из-за замка этого у меня дела домашние не ладятся. Что мне богатства те, когда душа на огород просится!

— Послушай, Лои, — я завозилась за столом, где помимо молока и свежих яиц стояла кипа книг, — я, когда в замке этом, только о тебе и думаю. Поел ли ты, не забыл ли посох, не сел ли под тем деревом, на котором ужо ветви сухие, не забыл ли, шо я рубаху твою на улочке сушить повесила…У меня тут дел столько, а я там баклуши бью, и ничего поделать не могу!

Взяв наугад несколько книжек (не с пустыми руками же ходить), я повернулась к муженьку. Он смотрел на меня удивленно, потрясенно и вместе с тем восхищенно, словно я ему только что завесу тайны приоткрыла. Чмокнув его в губы и потрепав по волосам, я выскочила во двор. Одно я точно ужо поняла: забота моя искренняя для страньки была чужда, оттого и приятна. Что ж ты за фрукт-то такой…

— Профессор Аниселия! Профессор Аниселия!

Я поморщилась и сильнее сжала в руках старый учебник, который и не открывала-то никогда. Шокать тут было нельзя, за словами своими тоже следить надо было — одним словом, нету житья. Поэтому образ я себе выбрала строгий и молчаливый: ежели зарекомендую себя так, то и лезть ко мне не будут. Все, Ани, соберись. Спасают не железные нервы, а резиновое терпение.

— Вот вы где! Пойдемте вместе на собрание!

Мне навстречу летела зеленоволосая миниатюрная девушка, мантия на которой смотрелась до безобразия мешковато. Она сильно запыхалась от бега, а, учитывая тяжелый посох у нее за спиной, полагаю, этот рывок выбил из нее все силы. Магиня Эллия была невероятно талантлива. Во всяком случае, так о ней отзывался профессор Лин. Ей легко поддавались не только основные стихии, но и дополнительные, поэтому, несмотря на юный возраст, она претендовала на обучение самого наследного принца. К сожалению, именно поэтому в замке её почти никто не любил. Обучать самого принца Гиттера хотели сотни мудрых людей, готовых глотки друг другу перегрызть за место рядом с ним. Конкурентов там не терпели. Усложнял ситуацию и характер Эллии, что была ярым фанатом своего дела и имела такие черты, как чудаковатость и чрезмерную любознательность. У нее был очень громкий голос и большие золотистые глаза. Так получилось (к сожалению), что я, не желая привлекать к себе внимания, вела себя с ней молчаливо, но дружелюбно. И Эллия отчего-то решила, что теперь мы друзья. Она постоянно восхищалась моим преподаванием и пыталась выяснить, как я обучаю младшего принца. Видит Небо, не надо тебе это знать…

— Вас профессор Лин искал, но уже в зал пошел, — пристроившись рядом со мной, Эллия продолжала неустанно вертеть головой и при этом говорить. Я сохраняла полное молчание и держала, как говорит Цатка, морду кирпичом. На самом деле, где этот зал, я представляла смутно, поэтому была даже благодарна, что магиня так удачно выскочила мне навстречу. Неплохая она баба, просто неугомонная. А еще умная. Меня умные мысли начинают посещать только тогда, когда попа уже накуралесила и притихла.

— Много там людей будет? — ради приличия надо хоть что-то спросить.

— Да-да, все профессора, маги и магини! Человек пятьдесят, не меньше!

Я с трудом подавила обреченный вздох. Люди-то тут все интеллигентные, да только пялиться все-равно будут. Мало того, что я взялась буквально ниоткуда, так еще и несносного принца обучаю. Надо сегодня тихо прийти и тихо уйти. Хотя, как показала практика, все, что я планирую, имеет свойство не сбываться. Или сбываться, но довольно странным извращенным путем.

Замок я еще не любила потому, что это было нерациональное использование огромного места. Вот, к примеру, зал, в который мы зашли: окно на всю стену, шторы бархатные, из которых не грех себе одежу сшить, тюль полупрозрачный, несколько колон белоснежных да в центре огромный круглый стол, за который я села между магиней Эллией и профессором Лином. Но ведь по сути, не считая картин и статуй, это все убранство здоровенной комнаты. Почему бы не установить стол в другой комнате, поменьше. В этом зале вся Дасинка жить может. Тут можно гонки на коровах устраивать и жарить лук одновременно.

В зале стоял гул, но я чувствовала, как все то и дело бросают взгляды на нас. На тройку отмороженных. На учителей принца Вемрина, у которых или стальные нервны, или тугоухость, благодаря которой крик младшего принца для них, что песенка колыбельная. Старик Лин разговаривал с каким-то пожилым профессором, я листала книгу, которую зачем-то тасала с собой, а магиня Эллия так и вовсе сжалась в комочек, понурив голову. Причина сидела недалеко и звали её магиня Уфис — молодая зазнавшаяся девушка, светская красавица и одаренная магией. Я и имя-то запомнить её не могла, а до неё самой мне так и вовсе дела не было, но вот Эллия — совсем другое дело. Уфис прямо-таки сверлила её взглядом. Я посмотрела на блондинистый злобный сундучок, который ненавидел не только Эллию, но и всех вокруг. Магиня, заметив меня, нахмурилась еще больше. Пусть рожу попроще сделает, а то я ей плюну в рис, и она умрет. Пока ограничилась тем, что просто нахмурилась в ответ. Битва тех, кто лучше сдвинет брови. Хотя, Вешка говорила, что у меня страшный взгляд.

Собрание началось. Большую часть присутствующих составляли уже пожилые профессора, но встречалась и «золотая» молодежь, среди которой я явно была лишней. Показывала ли я волнение внешне? Нет. Морда кирпичом — это моя опора в замке. Вел собрание один из советников короля, что отвечал за образование. Невероятно худой человек, которого, я уверена, на улице сдувает ветром. Спустя пять минут я задавалась вполне логическим вопросом: чего я сюда, собственно, приехала? Он рассказывал о книгах, об академии, о денежных затратах, и чем больше он говорил, тем больше слипались мои глаза. Это какая-то дурня. Людям заняться нечем, кроме как это слушать? У вас огорода нету что ли? Личной жизни тоже нет? Если у меня лопатка чешется, мне можно её почесать?

— Так, и напоследок. Ровно через две недели наш замок будет принимать высокопоставленных гостей. Сюда прибудут эльфийский, пустынный и драконий народы.

В зале тут же воцарилось оживление. Я пока пыталась вспомнить, как выглядят эльфы. А, ушастые эти. А пустынные, это кто? А, народец отстраненный. Ну, о племенах драконовых я вообще не знаю ничегошеньки.

— Поэтому вы, как лучшие умы нашего королевства, — я внутренне прыснула со смеху, — должны предстать в лучшем свете, — я снова внутренне рассмеялась. Это мы их развлекать будем должны что ли? О чем мне с ними разговаривать? Здравствуйте, меня зовут Ани, хотите посмотреть, как рожает моя корова?

— Я очень на вас всех рассчитываю. Вопросов, надеюсь, нет? Отлично, можете идти.

Один вопрос у меня все-таки был. Но задавать его я не стала. А можно на эту мутотень не приходить?