Мой инфантильный супруг (СИ)

Глава 20

Отчего-то все самые сложные периоды моей жизни связаны с вечером. Со временем, когда красноватое небо стягивается в одну узкую яркую полоску над горизонтом. В это время уставшее тело жаждет заслуженного отдыха, и многие люди медленно бредут по улочкам, мечтая о вкусном позднем ужине и мягкой постели, в которой хочется уснуть, не снимая одежды. Однако, с другой стороны, это время радости, когда жители, избавившись от груза дел, готовы насладиться обществом песен, танцев и громкого смеха.

Это вечер истончал спокойствие. Любимое мною спокойствие, которое мне теперь, видимо, привидится только в гробу. Учитывая последние события, и что в данный момент я, как ошпаренная, бегу по улице, разбрасывая по сторонам играющих в догонялки детей, то Чеан встретит своего внука со словами: «Все закончилось фиестой. Там в гробу твоя невеста». Давненько я так быстро не неслась, даже в боку закололо. А все из-за того, что в где-то в толпе за дюжину километров, я увидела того, кто, пускай и смутно, но напомнил мне Шаркана. Будь я лишена разума и остатков инстинкта самосохранения, я бы побежала не в противоположную сторону, а прямо на него. Было бы неплохо при этом выкрикивать проклятья. И убеждать людей в том, что перед ними истинный негодяй. Так обычно делала моя бабуля, когда бежала за отцом, стоило тому выпить где-нибудь рюмку.

Но шутки шутками, а страшно мне стало. Рыцари в Баарбе? Пленник у рыцарей? Надо б успокоиться, да только ключик завели, а игрушка поскакала. Женскую суть не перебороть — я уже тысячи вариантов исхода придумала, пока просто бежала. Осложнилось все и тем, что Чеана на предполагаемом дворе не было. Я посмотрела на верблюда. Он на меня. Я посмотрела на мешочек позади хвоста животины, который привесили, дабы говнецо перед людьми на дороге не падало. Взять бы этот мешочек полный, да как оружие использовать. Мне-то с навозом не впервой работать, а вот мямли эти от говна, как от пожара.

Со двора я тоже быстро выбежала. Рыцари туда коней на постой привели, поэтому мне опять бежать пришлось. До таверны я уж точно не доберусь, если только ночи темной дождаться. А ту дождаться надо, благо недолго осталось. Притаилась я за сараями какими-то, там почувствовала, что метка брачная запястье прямо обожгла. Пока чесала, чуть кожу не содрала. Села там на ведерко перевернутое, ко мне сразу кошки сбежались. Стала ждать.

Надеюсь, Чеан поймет, в чем дело и не поднимет шумихи из-за моей пропажи. А я ведь к нему бежала сначала, бежала, чтобы о пленнике рассказать, да только думается мне теперь, что не Лои тот пленник. Чеан сказывал, что они муженька моего сразу убить хотят, поэтому нет им смысла его с собой тащить. Тогда, кто же это? Может, они шантажом хотят на Лои выйти? Не по-рыцарски это тогда.

Надеюсь, что в этот закуток на окраине никто не надумает прийти, а то ко мне появится вопрос. Из двух слов. И первое из них будет «какого»…Сидит тут вся такая задумчивая на ведре, на закат смотрит, а у ног орава кошек трется. Если это не романтика, то тогда я не понимаю смысл этого слова. Впрочем, если подумать, то я много чего не понимаю. Думала раньше, что выйду за Лои на месяцок, дабы от ухажера избавиться, а в итоге свыклась с ним. Думала, что брат он мне будто, а потом любовником умелым оказался. Думала, что дурной он парень, дюже улыбчивый, а в итоге он безумным наемником оказался. Думала, что волнуюсь за него просто, а оказалось, что чувство мною другое движет. Намного сильнее обычного волнения или привязанности. И не думала я, что сердце так биться будет от разлуки долгой. Смогу ли я чувства эти тебе сказать? Когда увижу тебя вновь?

За углом что-то зашуршало, и я, резко вскочив, забежала за сарай, остановившись у двери. Заперто. А рядом кто-то ходит! Я слышу шаги! Отбежала за другой сарай, осторожно выглянула — рыцарь. Остановился тут прикурить. Лучше места, печка ты в доспехах, не нашел что ли? Хорошо, постою пока тут. Аккуратно повернулась, чтобы полностью скрыться за сараем. Ну…Как аккуратно…Если снесение чертовой швабры, что упала в ведра, на которых за каким-то делом были навалены деревянные балки, можно считать действием аккуратным, то тогда я фея или балерина. В ином мире. В этом мире я явно какое-то массивное животное, которое лучше отдать на убой от греха подальше.

Конечно же, он услышал. Там бы даже глухой оборачиваться начал. Как говорила бабуля: «Очко жмыгается?». Да, бабуля, в тот момент оно не просто жмыгалось. Все, что я могла сжать, поджать и пережать, я исполнила. И как любая порядочная барышня в экстренной ситуации, я…Замерла. Да-да, туки-туки, здесь никого нет. Я невидимка. А у тебя галлюцинации.

Что я тогда планировала делать? Вот заглянет он сюда, и что я ему скажу? Та-дааа? Может, у меня и будет несколько секунд, вызванные его замешательством, за которые я попытаюсь удрать, но я, как истинный тормоз, буду стоять. Удивительно, что я, осознавая подобное, продолжаю вести себя нелогично. Но, с другой стороны, куда мне бежать? Будем бегать вокруг сарая, пока еще кто-нибудь не придет? Успокойся. Дыши. Медленно. Вот так. На крайний случай — закрой лицо ладошками. Прекрасно. В тюрьме так поделаю. Затем я услышала какой-то приглушенный звук. Он там навернулся что ли? Отлично, мы тут вдвоем такие удачливые. Но, погодите…Если так посудить, то этот рыцарь уже должен был заглянуть сюда, разве нет? Тогда где же он? Не хочу я из-за угла выглядывать. Лучшим завершением дня будет выглянуть и встретиться со взглядом рыцаря, решившего тоже выглянуть. Хорошо, будем стоять тут. Испуганные и непоколебимые.

И я стала ждать. Минуту. Я ненавижу в себе любопытство, которое просыпается не тогда, когда нужно. Если бы моя бабуля сейчас видела, о чем я думаю и что я делаю, она бы лично отправила меня в тюрьму со словами о том, что негоже таким тупням по земле человеческой ходить. И она была бы абсолютно права.

Я выглянула из-за угла. Медленно. Чувствуя, как нос скользит по шероховатой поверхности стены. Рядом валялась все та же швабра. Все те же ведра. Все тот же рыцарь. Секундочку…Я быстро подошла к телу. Он лежал, раскинув руки и мирно посапывая. Признаться, со стороны это выглядело так, будто он сам врезался в швабру, навернулся и благополучно приложился затылком. Следовательно, я могу идти, да? Да, если не учитывать вариант, что для меня подобного произойти не могло. Может, он был пьяным? Или он действительно настолько неловкий, что споткнулся о свою собственную ногу. Но не в той он позе лежит, чтобы о собственные ноги спотыкаться…А значит…

Я сделала шаг назад и резко уткнулась во что-то твердое. Вскрикнула от испуга и попыталась обернуться, но мне закрыли рот, прижав к телу и потащив в сарай. Когда дверь постройки отворилась, я с силой укусила пальцы похитителя, который, как мне тогда казалось, хотел меня убить. Когда я услышала позади себя шипение, но грубого толчка мне в спину не последовало, я задумалась над тем, что, быть может, это Родреш, решивший встретиться со мной таким неординарным способом, а потому попыталась не убежать, а хотя бы повернуться к лицу напавшего. Родреш, черт тебя подери, если это ты, а думается мне, что это ты, я тебе фингалы понаставлю. Я баба сильная, отпор дам, просто теперь на харю эту внезапную посмотреть уж больно хочу. Дверь закрылась. Стало темно.

Меня грубо кинули в сено, и я уже думала о том, куда буду бить ногой. Точнее, я уже знала куда бить. Вот только из-за темноты и бесшумности похитителя не ударила вовремя, оказавшись прижатой телом к сену.

Мое лицо начали покрывать поцелуи. Холодные руки забрались под платье, пока я все-время отпихивала извращенца руками и ногами. Когда же он начал разрывать платье на груди, приближаясь к губам, я резко двинула вперед головой. Послышался хруст. В фонарике на стене зажегся тусклый огонек.

Я так и замерла: в разорванном платье, на приподнятых локтях, с широко раскрытыми глазами, словно только что получила сотрясение головы. Надо мной, небрежно вытирая выступающую из носа кровь, нависал…

— Л…Лои?

Его волнистые волосы заметно отросли и теперь свисали мне на грудь. Безумный взгляд сиреневых глаз бродил по моему лицу. И только сейчас я поняла, что от брачной метки по телу разливается тепло.

— Лои… — зачем-то повторила я, касаясь пальцами его щеки. Он выглядел подобно дикому зверю, что давным-давно взрос в человеческом доме. Смотрел на меня жадно, страстно, его руки по бокам от меня начали дрожать.

— Лои, — я обняла его голову и притянула к себе. Он послушно рухнул, сильнее придавив меня к сену. — Лои, — его имя приносило легкость. Радость. Я вновь и вновь повторяла его, крепко прижимая муженька к себе. Как же хорошо. И какая к черту разница — безумен ли он или нет — вот он, рядом со мной, пылко дышит в шею, обнимая за талию. Я люблю его. Так сильно, что более не хочу отпускать ни на минуту.

Когда он вновь поднялся на руках, посмотрев мне в лицо, я не удержала улыбку. Теперь на меня смотрел мой добрый и наивный Лои. И прежде, чем я успела задать главный вопрос, он наклонился и нежно меня поцеловал. Нежно, со вздохом какого-то облегчения, что затем перерос в напор и страсть. Языки сплелись, как и пальцы, как и тела. Наверное, никогда прежде простые поцелуи, касающиеся моих ключиц и грудей с острыми не то от холода, не то от возбуждения сосками, не приносили мне столько удовольствия, от которого я расщедрилась на стоны. Сейчас он был напористым, как никогда. Входил внутрь резко и даже грубо, впиваясь пальцами в мои бедра. Тяжело дышал, но вновь и вновь, сбивая дыхание, целовал мои губы, проводя языком по скулам и мочкам ушей. Я гладила его по волосам, прижимала его тело к себе ногами и руками, слышала смачные звуки соприкасающихся тел и не сдерживала, выходящую страсть. Я хотела еще. Он хотел больше. Блуждал руками по телу, задерживаясь то на сосках, то на бедрах, то на ягодицах. Кончал внутрь раз за разом, тихо постанывая мне в губы. Не вынимая из меня члена, рухнул рядом на сено, повернув к себе мое тело и продолжив быстро двигать бедрами. Не думала, что от смены позы ощущения иными будут. Я вздрогнула так, словно это был мой первый раз, и инстинктивно подалась назад, но Лои притянул меня к себе, поэтому я прикусила его за плечо, чтобы не раскричаться от очередного нахлынувшего возбуждения.

— Я больше не могу…Не могу без тебя, — его голос был хриплым и отчего-то убаюкивающим. — Думал, ты будешь в безопасности, но…Я больше не уйду.

— Обещаешь?

— Клянусь.