Мост

Глава 52 Пурпурная дымка

Я отключилась, нахмурившись, уставившись в потолок, пытаясь контролировать свой свет, который, казалось, забился и разметался по комнате в ту же секунду, как только соприкоснулся с Ревиком, несмотря на щит, который блокировал мой aleimi во многих других отношениях.

Этот щит сузился вокруг меня, прямо перед тем, как Тарси шлёпнула по какой-то структуре над моей головой, отчего мои глаза защипало, и мне пришлось встретиться с ней взглядом.

Когда я обернулась, на её лице играла улыбка.

Я чувствовала её сильно, сильнее, чем кого-либо другого в комнате теперь, когда Ревик был вытеснен из моего света. Сильнее, чем девочку, которую я держала на руках — она всё ещё отстраняла свой свет от моего, наблюдая за мной со страхом в глазах. Сладкие слёзы маленькой девочки блестели на её щеках, пока она серьёзно смотрела на меня, сжимая рубашку Ревика в пухлом кулачке.

Я не была уверена, почувствовали ли они меня.

Тень и его приспешники, я имею в виду… я не была уверена, знают ли они, что я здесь.

Учитывая мою связь с Ревиком, они, вероятно, знали, даже со щитом. Я чувствовала, как другие видящие вместе со мной вплетаются в этот щит: Анале, Ярли, Чандрэ, Варлан, Викрам, какой-то незнакомый мне видящий, Риг, Сурли. Кроме того, тот, кого они называли Стэнли, почти постоянно улыбающийся посредник с африканской внешностью, известный как «Кролик» в Списке Смещения.

Мой разум был странно ясным — странно, нереально ясным.

Они должны были уже знать, что я здесь.

Они должны были, повторил мой разум.

При этой мысли мой взгляд вернулся к другой женщине в комнате — той, что была одета в коричневую кожаную юбку и сапоги до колен. Её длинные чёрные волосы густо спутались вокруг лица и плеч. Так или иначе, факт её бессознательности лишил лоска её дорогую одежду. От этого даже огненно-красные пряди в её волосах казались тусклее в приглушённом свете элитных апартаментов, где мы все стояли.

Та же самая женщина наполовину сидела, наполовину лежала на ковре между ногами Стэнли и Варлана. На шее у неё был надет ошейник. Органические наручники связывали её запястья и лодыжки, но они, вероятно, будут лишними, по крайней мере, на несколько часов.

Её карие глаза были закрыты; я подозревала, что они останутся закрытыми ещё некоторое время.

Она была настоящей причиной того, что ребёнок на моих руках выглядел испуганным. Она была причиной слёз маленькой девочки и причиной того, что свет моего ребёнка оставался закрытым от меня.

Я чертовски сильно ударила Касс, когда вошла в эту дверь.

Честно говоря, я думала, что убила её.

Ну, во всяком случае, вначале.

Даже сейчас, по моему aleimi-телу струилось столько света, что я чувствовала себя странно оторванной, почти парящей. Эта причудливая ясность сохранялась, позволяя мне думать сквозь весь этот свет, и точно знать, где я находилась, и что происходило, и как я попала сюда, и что я сделала. Я даже точно знала, что должно произойти дальше — даже если моя собственная уверенность на этот счёт заставляла меня немного нервничать.

В конце концов, я многое пропустила, верно?

Я имею в виду, у меня был нешуточный отпуск.

Должна ли я действительно быть в чём-то уверена, учитывая, что я больше полугода пробыла более или менее вне игры? Если так, то это казалось мне довольно странным.

На другом конце комнаты Тарси хихикнула.

Я улыбнулась ей в ответ, потом посмотрела на Касс, и эта улыбка превратилась в задумчивое хмурое выражение.

Честно говоря, я всё ещё не знала наверняка, как всё это произошло.

Ну, то есть, я знала. Я знала, что произошло.

Я ясно осознавала происходящее на протяжении всего процесса, так что я могла более или менее документировать факты, но не способна с уверенностью сказать, что присутствовала там в самом буквальном смысле слова. Я была там, но произошло расщепление сознания, которое трудно выразить словами. Это выходило за рамки любых упражнений по разделению сознания, которые я выполняла во время работы с Ревиком.

Я имею в виду, меня там не было, а потом я была только наполовину там… а потом я действительно исчезла.

И вдруг я вернулась.

Или, может быть, наполовину вернулась.

В любом случае, я снова могла двигаться, и Ревик был здесь.

Я держала нашего ребёнка на руках.

Просто всё это так странно — снова оказаться в моём теле… до странности ограничивающее ощущение, и в то же время огромное облегчение, и знакомое, и вроде как забавное.

Это всё равно что найти любимый комплект одежды в коробке в глубине шкафа. Ты думаешь, что он будет испорчен или больше не подойдёт, но нет, всё подходит точно так же, как ты помнил, и по-прежнему ощущается приятно; может быть, даже лучше, потому что теперь ты больше это ценишь. Выглядит это более или менее так же, как тебе помнилось, никаких крупных дыр или разрывов, ничего сломанного или отсутствующего.

Я знаю, дерьмовая аналогия.

Такое чувство, что я должна лучше понимать это или, может быть, лучше объяснить.

Тарси рассказала мне кое-что, но ей не нужно было много говорить.

Как я уже сказала, я знала все факты.

Я не могла объяснить, откуда я их знаю, но я их знала.

Я даже понимала, что мой свет и разум находятся в каком-то высоком месте, поэтому я вела себя довольно странно для всех них. Я не пыталась изменить это — не сейчас. Сейчас нам просто нужно вытащить отсюда моего ребёнка и Касс. Мне нужно решить насущные проблемы, с которыми мы столкнулись, например, тот факт, что Тень забрал моего мужа.

Так что да, основы.

Я решила, что Тарси и Чан расскажут мне об остальном.

С точки зрения местоположения мы по-прежнему находились наверху, в одних из элитных апартаментов, зажатых между несколькими этажами брокерских контор и офисов технических компаний.

Ладно, эту часть я понимала довольно хорошо. Во время нападения Ревика было разумно спрятать их в середине здания, а не в пентхаусе или подвале.

В самом подвале у Тени имелся какой-то бункер для развлечений, заполненный люками, подземными водотоками, лабиринтами, голограммами, полуразумными роботами и всем остальным. Он использовал его, чтобы заманить Ревика под землю… эта часть тоже понятна.

Очевидно, Тень построил самые тяжёлые конструкции под землёй, так что Ревик, Балидор и другие считали, что всё самое важное находится там. Они добились этого, покрыв нижние шесть или семь подвальных этажей несколькими сотнями различных конструкций, а затем засорив архитектуру всевозможной фигнёй, чтобы ещё больше запутать.

Тем временем Тарси знала, что наш ребёнок будет наверху.

Ну, она утверждала, что это знала я, и что я сказала ей, куда идти. Но это относилось к менее понятной части и, полагаю, это уже не имело значения.

В любом случае, когда мы добрались до нужных апартаментов на сорок втором, я почувствовала это. Я почувствовала это очень сильно. К тому времени я уже ощущала Касс.

У Касс был наш ребёнок.

Она находилась здесь, наверху, и ждала, когда люди Менлима захватят Ревика живым. Затем она спустилась бы вниз, чтобы встретить их и уйти через подвал.

Всё это тоже имело смысл.

Для охраны они оставили с Касс всего-то примерно пять человек, используя полную невидимость их присутствия в качестве основной защиты. Никаких конструкций не охраняло дверь — ничего, кроме основной связи с главной конструкцией внизу, а также с более крупной над Манхэттеном. Никто не поверит, что здесь может быть размещено что-то важное, учитывая полное отсутствие защиты. Никому и в голову не пришло бы искать её на таком неприметном этаже, который не особенно близок ни к крыше, ни к вестибюлю, ни к выходам из подвала.

Ребёнок (о боги, она такая очаровательная, каждый раз, когда я смотрю на неё, я вижу Ревика, и мне просто хочется сжать её, и это самое душераздирающе красивое чувство на свете) был внутри, в защищённой ОБЭ кроватке.

Свет нашей дочери был привязан к конструкции — не только над башнями Госсетт, но и над Манхэттеном. Я чувствовала, что Ревик тоже втянут в эту конструкцию… и Касс, и даже Мэйгар, вероятно, с тех пор, как он был пленником в Южной Америке.

Странно, но я не чувствовала ни Касс, ни Териана в качестве столпов — только Мэйгара и ребёнка.

Я чувствовала Ревика значительно отчётливее, чем любого из них, вероятно, из-за экспоненциально более развитых структур, которыми он обладал, и его гораздо более высоких «фактических» баллов за телекинез.

Они каким-то образом использовали эти структуры как связующее звено между Барьером и физическим миром, что имело смысл, поскольку Ревик однажды сказал мне, что элерианец сам по себе уже является связующим звеном между Барьером и физическим миром.

Он сказал, что это и есть наше главное предназначение.

Так что да, Ревик был скрытым звеном, тем самым, которое он, Врег и Балидор так старались найти.

Всё это имело смысл. Я знала, что Ревика это взбесит до чёртиков, но всё это имело смысл.

Это тоже могло подождать, по крайней мере, сейчас.

Менлим держал Ревика в подвале, а мы находились наверху с ребёнком. Мы нейтрализовали Касс (слава богам), и теперь нам оставалось иметь дело только с Тенью и остальными. Так что теперь первоочередной задачей было вытащить Ревика, Мэйгара, Джона, Врега и остальных отсюда целыми и невредимыми, пока Балидор не решил взорвать здание вместе с нами.

Так что да. Вздох.

Я вроде как зациклилась на этом, не так ли?

Я уже говорила, что чувствовала себя довольно странно?

Было странно продолжать называть её «ребёнок».

Я не знала, как её ещё называть, и даже не знала, стоит ли придумывать прозвища… без Ревика, я имею в виду. Конечно, мне определённо придётся подождать Ревика, прежде чем придумывать какое-либо «официальное» имя, но даже выдумывание прозвища казалось странным, когда он там внизу, имеет дело с заклятым врагом своего детства.

Может быть, теперь я смогу называть её «мишкой»[8], как это сделал Варлан, когда впервые взглянул на неё. Или, может быть, я могла бы спросить у Чандрэ, как звучит слово «ребёнок» на арабском или хинди… или на прекси?

А, погодите. Я это знала.

Lilai’i — это ребёнок на прекси.

Я вспомнила, что Ревик использовал это слово, когда говорил о Сиккиме. Он был расстроен, рассказывая обо всех lilai’i, которых он видел, об их несчастных черепах и костях, сломанных и сожжённых на земле, и о том, как это было ужасно.

Это была наша первая брачная ночь.

На какое-то время в ту ночь он был опустошён тем, что сделал, будучи мальчиком-телекинетиком, который был прикован цепями на протяжении ста лет. Мы оба находились под кайфом от сумасшедших свадебных тортиков Тарси, и Ревик очень расстроился и загрустил, рассказывая мне о Сиккиме. Тогда он думал, что помогает этим детям — спасает их от пожизненной боли.

Освобождает их.

Это был акт любви, хотя и ошибочный.

Итак… Lilai’i? Или, может быть, просто Lilai.

Это не должно его обеспокоить, во всяком случае, как временное прозвище чисто из целесообразности. Ну, то есть, после определённого момента становилось странно называть своего собственного ребёнка «ребёнок», не так ли? Хотя, наверное, я всё равно это делала, только на другом языке. И всё же, это по-другому.

Во всяком случае, в моей голове это звучало по-другому.

Итак, Касс.

Да, я ударила её довольно сильно.

Честно говоря, я, возможно, переборщила. Я помнила, как хорошо она управлялась с телекинезом на крыше отеля «Дом на Холме», и да, я не хотела рисковать. Поэтому я вырубила её, а затем, на всякий случай, сломала большую часть структур, которые она использовала для телекинеза.

Тарси, похоже, решила, что это хорошая идея.

И да, к тому времени из-за всего этого света я чувствовала себя довольно странно, а затем впервые взяла на руки малышку Лилай. Конечно, мне пришлось потратить первые несколько минут, чтобы успокоить её, потому что единственной матерью, которую она знала, была Касс, и она только что увидела, как Касс рухнула на ковёр и не встала.

После этого Лилай кричала во всё горло.

Я действительно забеспокоилась, что травмировала её.

Но сейчас она казалась более спокойной.

Она сидела у меня на руках, настороженно наблюдая за мной, но я видела, что она больше не боится — не так, как раньше. Время от времени она поглядывала на лежащую на полу Касс, но Лилай, казалось, понимала, что Касс всё ещё жива и просто спит.

В свете Лилай было полно всякого безбожного дерьма.

Даже Тарси сказала, что нам придётся защищать её от Дренгов, пока мы будем пытаться всё исправить — и да, пока мы будем сбегать отсюда.

Потому что нам придётся пуститься в бега, по крайней мере, временно.

Теперь я знала, с кем имею дело в лице Тени.

Я знала, кто он такой — или, точнее, что он такое. Я знала, что мы не сможем убить его, по крайней мере, не так, как мы с Ревиком говорили об этом раньше.

Конструкция, которая жила над Манхэттеном, сильно затряслась, накренившись на моих глазах, когда мы вырубили Касс, особенно после того, как Данте и Сурли разобрали ОБЭ над кроваткой малышки Лилай.

Я вынуждена была предположить, что Тень послал сюда людей, чтобы помешать нам захватить Лилай.

Или он уже находился в бегах.

Поскольку наш ребёнок вышел из игры, мы должны были предположить, что они попытаются взять Ревика.

Так что да, мне действительно нужно спуститься вниз.

— Мост!

Я очнулась, только тогда осознав, что оказалась в Барьере.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Тарси, потому что это она заговорила. Поудобнее устроив Лилай на своём бедре, я коротко улыбнулась моей маленькой девочке, и она застенчиво улыбнулась мне в ответ. Она всё ещё выглядела растерянной и настороженной. Я понимала, что она ещё не решила, была ли я плохим парнем, но это нормально.

Ну, то есть, почему бы ей не считать меня странной, учитывая то, что я только что сделала?

— Мост? — позвала Тарси уже более приглушенным голосом. — Ты с нами, сестра? Мы здесь не закончили. Ещё есть работёнка. Да? Или ты хочешь бросить своего мужа позади? — добавила она более язвительно. — Устала от него, может быть?

Я рассмеялась, качая Лилай на своём бедре.

— Да не особенно, нет.

Я произнесла эти слова со светом, посылая этот свет Лилай в нежных поцелуях. Она слегка моргнула от яркого света, затем чихнула, всё ещё глядя на меня с замешательством в бледных глазах, сжимая рубашку Ревика, застёгнутую на моей груди. Её aleimi по-прежнему оставался отстранённым и напряжённым.

— Мы ждём твоих приказов, Высокочтимая, — сказал Варлан значительно более вежливым голосом, чем Тарси.

— Ладно, ладно, — я выдохнула, глядя на Касс сверху вниз.

До меня дошло, что я точно знаю, что будет дальше.

Я говорила быстро, почти не переводя дух.

— Варлан, я хочу, чтобы ты, Стэнли, Чан, Сурли и Данте остались со мной, — я посмотрела на остальных. — Тарси, Риг, Викрам, Ярли, Анале… доставьте малышку Лилай к месту встречи. Возьмите с собой и Касс. Не снимайте с неё ошейник. Свяжитесь с Балидором, как только выйдете из конструкции, и расскажите ему, что случилось. Скажите им, что мы отправимся в путь, как только получим Ревика.

Тарси закатила глаза.

— Может, ты ещё напомнишь нам дышать, Высокочтимая Всезнайка?

Я усмехнулась, потом кивнула головой в сторону двери.

— Идите, — сказала я. — Ваш эскорт ждёт вас в вестибюле.

— Эскорт? — пробормотала Чандрэ.

Я посмотрела на неё, моргнув. До меня дошло, что я забыла сказать это вслух.

— Да, — сказала я, покачивая Лилай на бедре. — Мэйгар. Джон. Врег. Ниила. Локи, Пагодж… — я замолчала, посылая ей остальные лица в упакованном виде, чтобы сэкономить время. — Сейчас они направляются в вестибюль. Я сказала им, что вы придёте. Команда Локи отправится с вами на транспорт вместе с Лилай. Я могла бы оставить с собой ещё нескольких.

Я направилась к двери.

— Подожди… Мост! — когда я обернулась, Чандрэ тряхнула своими косами, подняв красновато-коричневую руку в знак замешательства. — Если они уже поднимаются, то куда мы идём?

Я моргнула, затем посмотрела на Варлана и Анале, которые стояли рядом с ней. Поджав губы, я снова посмотрела на Чандрэ.

— Мы идём за Ревиком, — сказала я, нахмурившись. — Ты что, не слушала?

Чандрэ уставилась на меня.

Варлан, Стэнли и Анале по какой-то необъяснимой причине рассмеялись.

Я всё ещё смотрела на них, пытаясь решить, поняла ли я шутку, когда Викрам подошёл сзади и хлопнул меня по спине.

Я стояла там, держа Лилай в объятиях, когда они все, казалось, собрались вокруг меня одновременно, обняв. Я широко улыбнулась, не в силах сдержаться, когда меня окружили тёплые руки, чувствуя, как пальцы гладят мои волосы и плечи, сжимают руки и спину.

Когда мы вышли из импровизированного группового объятия, все улыбались, и у большинства из них стояли слёзы в глазах. Даже у Чандрэ, которая продолжала смотреть на моё лицо так, будто какая-то часть её не могла поверить в то, что она видела.

— Окей. Значит, мы готовы? — сказала я. — Нам нужно действовать быстро, хорошо?

Я неохотно передала девочку Анале, которая, казалось, была в восторге от того, что может держать её на руках.

— Да, Высокочтимый Мост! — сказали по меньшей мере пять голосов одновременно.

Даже Данте сказала это, стоя прямо у моего уха.

Когда я засмеялась в этот раз, все смеялись вместе со мной — даже Чандрэ.

Тем не менее, когда я в следующий раз взглянула на мускулистую разведчицу (мы уже направлялись к двери и коридору за ней), я всё ещё могла видеть этот болезненный, почти обиженный взгляд, сияющий из глубин её тёмно-красных глаз. Она выглядела смущённой, настороженной, возможно, испуганной.

Она смотрела на меня так, словно не была уверена, что доверяет мне.

Увидев сомнение в глазах Чан, я почувствовала первую дрожь нервозности, когда подумала об остальных. Я понятия не имела, как они отреагируют, увидев меня такой, какой я была сейчас. Джон, Врег, Балидор, Юми — что, если они все тоже решат, что мне нельзя доверять?

Но больше всего я думала о Ревике.