Мост

Глава 47 Ещё не тьма

Теперь Балидор чувствовал их.

Он размеренно поднимался по лестнице, используя тихую опцию антигравитационных ботинок. Большим пальцем он включил сенсоры винтовки, проверяя, нет ли впереди движения. Он выключил их, когда датчики по-прежнему ничего не показали.

До сих пор он ничего толком не узнал о том, что ждёт его впереди, не считая того, что ему уже сообщил сам факт проникновения. Все защитные поля под крышей, как и те, что вели с крыши в отель, казались нетронутыми. Он мог подтвердить это в отношении только тех этажей, которые он уже миновал, но у него не было причин сомневаться в том, что на верхних уровнях всё так же.

Нетронутые поля не имели никакого смысла, если это люди Дитрини захватили Тарси и Данте. Судя по всему, люди Дитрини даже не взломали щит на крыше, и это означало, что они до сих пор пытаются выяснить, как получить доступ к нижним уровням отеля, не поджарившись на вторичных мерах безопасности Врега.

И всё же нервы Балидора оставались натянутыми. Он продолжал осторожно, но быстро продвигаться к крыше. У него было не так уж много времени.

Он тоже это чувствовал.

Час назад команды Меча полностью перестали выходить на связь.

Тарси исчезла — либо сама по себе, либо её похитили.

Элли мертва.

Стиснув зубы, Балидор быстрее побежал вверх по лестнице, пытаясь очистить свой разум и рукавом вытирая пот с лица и шеи.

Он не мог думать об этом — ни о Дигойзе, ни о Тарси… определённо не об Элли. Никто из них прямо сейчас не мог позволить себе думать о последствиях потери Моста.

Они знали, что тех, кто был в Списках, могли убить ещё до того, как они закончат свою работу здесь. Тень уже успел уничтожить добрых 8-10 % человеческого Списка. Он также убил горстку Списка видящих, не говоря уже о тех многих, которых он сразу завербовал.

Балидор только что миновал лестничную площадку шестидесятого этажа.

Всего пять пролётов до крыши.

Он был вынужден остановиться на пятьдесят девятом, чтобы авторизоваться в системе со своими кодами допуска и пройти через следующий набор второстепенных полей. Находясь там, он выкроил время и перепрограммировал сеть, чтобы та вошла в режим блокировки и замкнулась в случае, если кто-то ещё попытается перейти на нижние уровни отеля. Если он найдёт Хондо там, наверху, ему просто придётся взять её с собой.

При условии, что её не переманили на другую сторону.

…и что они оба будут ещё живы к тому моменту.

Большинство протоколов безопасности для отеля разрабатывались в первую очередь с учётом проникновения либо с подземного уровня, либо с крыши. Никто на самом деле не верил, что через парадную дверь войдёт сколько-нибудь серьёзное количество злоумышленников, особенно в пост-карантинных условиях.

Теперь Балидор настроил сеть так, чтобы она фокусировалась преимущественно на крыше — это позволит выиграть время для эвакуации видящих и людей на нижних этажах. Подвалы, похоже, не являлись мишенью; большинство этих уровней по-прежнему затоплены, и чертовски опасно проникать в них снаружи, особенно когда вот-вот обрушится новый шторм.

Касаемо верхних этажей отеля, там уже не осталось ничего, что можно защищать.

Даже тело Элли пропало.

Выбросив эту мысль из головы, Балидор снова сосредоточился на ногах, на том, чтобы как можно быстрее и бесшумнее подняться по узкой лестнице.

Он чувствовал, что с полями отеля происходят странные вещи.

Он также чувствовал странные вещи, происходящие в Барьере.

Он попытался собрать то, что ощущал, в связную картину и определить источник, но это было нелегко. Он даже не мог сказать наверняка, исходило ли это от конструкции отеля или от более крупной конструкции над Манхэттеном. Он чувствовал проблески Тарси, Вэша, Элли, Меча, Менлима, Фиграна, Касс. Он уловил слабые проблески Мэйгара, Дитрини, Джона, Врега, Ниилы, Чандрэ, Варлана. Он понятия не имел, насколько это иллюзия, а насколько реальность, и что всё это значит.

Балидор отметил одну вещь: даже когда Элли умерла, а Меч пропал, он чувствовал Четвёрку сильнее, чем кого-либо другого.

Он до сих пор не мог осмыслить, что Элли мертва.

Он знал, что отчасти его недоверие могло быть связано с тем, как это произошло — насколько полностью отсутствовала драма и фанфары в момент её конца. Какой бы он ни представлял её смерть, он не ожидал этого. Он не ожидал, что это будет так банально или совершенно бессмысленно. Даже после той истории с вайрами, после всего, через что Дигойз прошёл с ней в Сан-Франциско, Балидор думал, что её конец будет означать нечто большее.

Он ожидал чего-то большего… Ну, достойного её, наверное.

Вместо этого она сгорела, как перегруженная консоль, которую кто-то подключил к неправильному источнику питания.

Вытеснив образ из своих мыслей, он заставил себя сосредоточиться на настоящем.

Его непосредственной целью был Дитрини.

Этот психопат был единственным живым видящим, которого Балидор легко мог себе представить желающим заполучить труп Элли. Один лишь этот факт заставлял его думать, что Дитрини всё ещё может стоять за исчезновением Тарси, Данте, Анале и Сурли.

Он молил богов, чтобы Анале не была частью всего этого.

Он хотел верить, что если кто-то в их рядах работал на этот кусок дерьма, или на Тень, или на Касс, то это должен быть Сурли.

Но на самом деле либо Анале, либо Сурли, либо они оба могли быть связаны с любой из групп, которые окружали Тень — Повстанцы Салинса, Лао Ху, Касс, Фигран, Ксарет, кто-то из СКАРБа, Агентства по чрезвычайным ситуациям или «Чёрной Стрелы». За последний год различных лагерей, составляющих сеть Тени, стало так много, что Балидор почти не мог разделить их.

Он вспомнил, как Вэш говорил ему, что это произойдёт.

Вэш сказал ему, что во времена относительного мира различные фракции Дренгов могут находиться в прямом соперничестве друг с другом, даже в открытом противостоянии — например, сражаться на противоположных сторонах одной и той же войны. Они могли конфликтовать открыто, например, как Тень использовал Лао Ху, чтобы уничтожить Повстанцев, или как Териан убил Галейта, или даже как Галейт помог покончить с первым восстанием видящих, только чтобы построить сеть Шулеров из её пепла.

В другое время, сказал Вэш, эти фракции объединятся в единую силу.

Когда это случится, сказал старый видящий, вскоре последует война.

Настоящая война.

Балидор знал, что никогда не видел такой войны — войны конца света, уничтожения планеты, вымирания. Самое близкое к ней он наблюдал во время Первой Мировой Войны.

Однако слова Вэша показались ему правдивыми.

Он видел, как группы собирались вокруг Дренгов с тех пор, как Мост вышла из укрытия. Уничтожение сети Шулеров было частью этого, как и уничтожение Сиртауна и Восстания. Эти линии до сих пор перерисовывались, в том числе для тех групп, которые никогда не относились чётко к одной или другой стороне, как Лао Ху.

Возможно, теперь им придётся выбирать — всем им придётся выбирать — на чьей стороне они будут сражаться в финальной битве.

Долгосрочная игра. Для Дренгов всё всегда сводилось к этому.

Конечно, Вэш, будучи Вэшем, шутил, что свет в конечном счёте тоже ведёт долгосрочную игру.

Цели света, однако, предоставляли значительно больше возможностей для вариаций, поскольку единственные правила, которые они имели, касались истины, сострадания и свободы воли. Вэш сказал, что различные нити на стороне света в конце тоже объединятся.

Обе стороны призовут своих детей домой.

Свет призовёт своих — тех людей и видящих, которые в глубине души действительно хотят, чтобы свет победил.

Дренги призовут остальных.

Вэш шутил, что некоторые из этих детей могут вернуться, брыкаясь и крича, противясь всю дорогу. Однако если их сердца в сути своей не изменились, они в итоге вернутся в их истинный дом, точно так же, как дети Дренгов вернутся в свой.

В тот момент Балидор решил, что речь идёт о Дигойзе… Мече.

Теперь он понял, что многие из тех, с кем он сражался на протяжении многих лет, также могли бы соответствовать этому описанию.

Врег был одним из тех, кто, казалось, уже нашёл новый дом для своего света. Варлан может быть ещё одним. Дорже оказался не тем, кем они его считали. Как и Териан в некотором смысле, и не только потому, что он был одним из Четвёрки. Мэйгар был рождён во тьме и флиртовал с ней, но теперь, похоже, тоже встал на другой путь.

Частью Смещения всегда являлось это разделение — разделение серого на более резкие оттенки чёрного и белого. Балидор определённо не имел возможности видеть это отчётливо, но это было правдивым для него на более глубоком, интуитивном уровне.

Он так погрузился в свои мысли, что добрался до конца подъёма, даже не заметив этого. Вскочив на последнюю ступеньку в узком коридоре, он очутился в комнате с низким потолком и свинцово-серыми стенами.

Он остановился как вкопанный, моргнув.

Над ним не было ничего, кроме плоской безликой крыши, выкрашенной в тот же серый цвет. В центре крыши он увидел квадрат из более светлого металла с кольцом посередине.

Это должен быть люк.

Балидор добрался до последней площадки под люком, открывавшимся на крышу.

Быстро оглядевшись, он устроил винтовку за спиной и поднялся по поручням к основанию люка. Наклонившись вперёд и наружу, опираясь одной рукой на потолок для баланса, он приложил ухо к металлу и прислушался.

Он держал свой aleimi тесно обёрнутым вокруг тела, за плотным щитом.

Ничего. Он ничего не слышал.

Взглянув налево, он увидел панель, которая вела в настоящую вентиляционную систему — ту же самую систему, которая использовалась для маскировки люка на крыше. Держа свет за толстым щитом, Балидор осторожно прикоснулся к гарнитуре.

— Деклан, — Балидор использовал субвокалку, сохраняя полную тишину. — Я на месте. Мне надо что-нибудь знать про обстановку на крыше, прежде чем я начну?

Тишина.

Затем он услышал щелчок, когда другой видящий включил звук.

Балидор немедленно вздрогнул, услышав хаос на другом конце линии, что-то похожее на крики, шорох тканей, когда тела врезались и тёрлись друг о друга в пространстве, слишком маленьком, чтобы все они могли пройти. Балидор слышал голоса, слишком много голосов.

Что-то похожее на выстрелы…

— Какого чёрта? — он старался говорить тихо, используя гарнитуру для передачи выразительности в передатчике. — Деклан!

— Здесь, босс.

— Что, во имя богов, происходит? — спросил Балидор. — Они что, бунтуют?

— Чертовски близко к этому, — сказал Тензи, прерывая связь Деклана. — Только что появились военные, Адипан Балидор. На улице, перед гостиницей. В основном Агентство по чрезвычайным ситуациям и СКАРБ, но здесь есть и те, кто выглядит как регулярная армия. У них есть бл*дский танк… простите за выражение.

Балидор напрягся.

— Та же группа, что отправилась за Нензи?

— Возможно. Мы получили известие, что военные силы также оцепили Башню и остаются в том районе, так что это ещё не вся их численность. Я думаю, что часть этого — из-за того, что Меч сделал с аэродромом сегодня. Конечно, они уже давно знают, что мы здесь. До сих пор они просто оставляли нас в покое.

— Вы можете их вытащить? Беженцев и тех, что в Списках? — спросил Балидор, взглянув на люк.

Его нервы были напряжены от близости к разведчику Лао Ху. Он почти физически ощущал этого ублюдка, хотя и понимал, что всё это происходит только у него в голове. Крепче сжимая М-4 в руках, он старался слушать Деклана и Тензи, пока они отвечали.

— Мы думаем, что да, сэр…

— Нам пришлось пересмотреть план действий на случай непредвиденных обстоятельств, — вмешался Тензи. — Поскольку о крыше не может быть и речи, а теперь ещё и об улице, у нас есть транспорт, готовый встретить нас во втором месте встречи…

— Нам придётся отвести вниз беженцев и тех, что в Списках, — добавил Деклан. — Никто не хочет спускаться вниз из-за наводнения, но я не вижу особого выбора…

— Вы можете вытащить их тем путём? — перебил Балидор, чувствуя, как напряглись его мускулы, пока он попытался следить за докладом двух видящих, которые быстро говорили, заглушая хаос вокруг них.

— Да, мы так думаем, — сказал Тензи.

— Подвал по-прежнему затоплен? — уточнил Балидор. — Вы заставите их пройти через воду?

— Да, — вмешался Деклан. — …На оба вопроса, — в его голосе звучал сухой юмор. — У нас есть лодки, если вы можете в это поверить, сэр. Маленькие, но мы думаем, что так будет быстрее. Но мы должны поторопиться. Мы по-прежнему получаем предупреждения о погоде с юга побережья. Туннель может полностью затопить.

— Если случится землетрясение… — начал Балидор.

Тензи вмешался прежде, чем он успел закончить:

— …Тогда мы окажемся в королевской заднице, сэр, — сказал тибетский видящий. — …прошу прощения за мои выражения. Но сейчас это меньший риск, босс. У них есть ещё один танк, который присоединится к первому наверху. И на них установлены ракеты. Настоящие.

Балидор кивнул, чувствуя, как сжимаются его челюсти.

Всё ещё размышляя, он снял с пояса многофункциональный инструмент. Перевернув его, он вынул из корпуса устройства маленькую механическую отвёртку. Он потянулся в сторону, справа от люка, убедился, что оружие висит у него за спиной, и начал осторожно и бесшумно откручивать крышку вентиляционного канала.

Он держал гарнитуру в субвокальном режиме.

— Есть новости для меня? — сказал он, не отрываясь от работы. — …Насчёт крыши?

— У нас есть приблизительная численность, сэр, — сказал Деклан. — Конечно, я ничего не могу гарантировать…

— Просто дай мне то, что у вас есть.

— Двадцать шесть, — ответил Тензи.

Балидор нахмурился.

— Вы связывались с Чандрэ?

— Её и её команду отвлекли, сэр.

— Отвлекли? — внимание Балидора переключилось на отвёртку и решётку. Он сделал паузу, чтобы подумать, а затем продолжил так же беззвучно, как и раньше. Он на мгновение сосредоточился на сдерживании света, прежде чем заговорить снова, чувствуя, как напряглись мышцы его рук.

— Что, во имя Предков, это значит? — произнёс он чуть позже.

— Она не сказала, сэр, — ответил Деклан. — Может, не смогла.

— Она сейчас в городе?

— Да, — сразу ответил Тензи. — Мы это уже подтвердили, сэр.

— Она связывалась с Дигойзом? — спросил Балидор.

В передатчике воцарилась тишина. Ну, не тишина, но ни Деклан, ни Тензи в течение нескольких секунд не произносили ни слова. Во время этой паузы Балидор слышал на заднем плане крики и вопли, эхом отдававшиеся в пустом пространстве. Его мозг классифицировал акустику как относящуюся к другому лестничному пролёту или, возможно, подземному туннелю.

— Мы этого не знаем, — сказал Тензи.

Балидор слышал, как голос собеседника слегка дрожал, потому что тот находился в движении.

«Значит, лестница», — каталогизировал его разум.

— …Не уверен, — добавил Деклан, тоже слегка запыхавшись. — Мы предполагаем, что Чан не связывалась с ним, сэр.

— Но она разговаривала с кем-то из нашей группы, — вмешался Тензи. — Сейчас мы пытаемся установить, с кем именно. Возможно, её прослушивали Дитрини и его приятели, или кто-то ещё, работающий на Тень. Может быть, они заметили слежку и теперь пытаются найти способ обойти её.

Балидор кивнул, поджимая губы.

— Ярли? — сказал он, слыша напряжение в своём голосе, даже сквозь субвокалку. — Она всё ещё с ними? Вы знаете?

Балидор услышал, как Тензи выдохнул, словно сделал короткий прыжок. Он приземлился на что-то мокрое, мягко шлёпнув ботинками. Голос молодого видящего сделался ободряющим.

— Мы ничего другого не слышали, сэр. Мы предполагаем, что это та же самая группа, которую мы изначально послали за Дитрини. Чан, Варлан, Стэнли, Ярли, Риг, Деймон. Насколько нам известно, Чан никого не потеряла. Думаю, Варлан тренировал их держаться подальше от света Дитрини.

Балидор кивнул, на этот раз скорее самому себе.

Он закончил с последним шурупом и осторожно вытащил его из отверстия, поддерживая металлическую крышку одной рукой. Положив шурупы в карман, чтобы они не шумели, он поднял свободную руку и схватил пальцами крышку.

Он начал осторожно вытаскивать её из отверстия.

Через несколько секунд он снял её полностью. Спустившись по поручням, он медленно и бесшумно поставил её на пол.

Он выпрямился, бросив последний взгляд на металлический люк прямо над собой.

Это будет план Б, но он надеялся, что он ему не понадобится. Если он выйдет на эту крышу, то с большой вероятностью умрёт там.

— Ну, — сказал он, беззвучно выдыхая. — Держите меня в курсе, ладно?

— Конечно, сэр.

— Вы по-прежнему собираетесь туда, сэр? — спросил Тензи.

— Да, — подтвердил Балидор.

Он не потрудился сказать им, что уже находился здесь.

Вместо этого, уперев руки в бока, он посмотрел на отверстие, которое создал в стене.

Измерив пространство глазами, он потянул М-4 вниз с того места, где она висела у него на груди, затем перевернул её в руках. Он быстро проверил оптический прицел. Ещё раз проверив магазин, а также патроны, уже находящиеся в патроннике, чтобы убедиться, что ничего не заклинило, он снова надел кожаный ремень на шею и плечо.

— …Я не задержусь, — добавил он через субвокалку. — Но не ждите меня. Встретимся внизу, когда я здесь закончу.

Ни один из них не ответил до того, как Балидор прервал связь.

Взобравшись обратно по поручням, он протянул руку, проверяя прочность своей хватки на краю отверстия шахты. Убедившись, что всё в порядке, он приподнялся, опираясь на руки, и мягко приземлился на живот и грудь.

Восстановив равновесие, он начал подтягиваться через отверстие с органической окантовкой, двигаясь мучительно медленно.

Он знал, куда направляется. Он также запомнил чертежи отеля.

Медленно продвигаясь по туннелю, Балидор тихо дышал, контролируя поток воздуха, входящий и выходящий из его лёгких, вплоть до миллиметра, который мог бы вырваться из туннеля под ним. Осторожно скользя вниз на ладонях и туловище, он через гарнитуру включил на максимум опцию шумоподавления в своих ботинках, жилете и бронированных штанах, продолжая крепко держать свет вокруг своего тела.

Через несколько минут он добрался до другого отверстия.

Оно выходило наружу, втягивая свежий воздух из защищённой части крыши.

Балидор знал, что тот же самый вентиляционный канал питает воздухоочистители чуть выше верхнего этажа и фильтры под ним, прежде чем воздух достигнет любого из люксов или комнат.

Осторожно повернувшись на бок, он снова убрал винтовку за спину, стараясь, чтобы она не касалась стен.

Всё так же лёжа на боку, он расположил своё тело, упёршись коленями в стенку вентиляционного отверстия и устроив оружие на плече и руке выше того места, где он опирался локтем в пол воздуховода.

Только тогда он направил ствол в узкое отверстие в стене.

Корректируя положение тела крошечными микродвижениями, Балидор устроился и стал ждать.

***

Ожидание казалось бесконечным.

И всё же он знал, что прошло меньше часа.

Учитывая то, что он чувствовал внизу, эти минуты и секунды тянулись в его голове как часы, отбивая барабанный бой, который с каждым ударом уменьшал его шансы на выживание и, что более важно, на успех.

Он на мгновение подумал о Ярли, но тут же выбросил её из головы.

Они оба знали (особенно после тех тортов на свадьбе Моста и Меча), что в этой битве их обоих мог ждать как хороший, так и плохой финал, как только сражение начнётся по-настоящему.

Он всё ещё пытался очистить свой разум от неё и от воспоминаний о её свете, когда понял, что слышит их.

Дитрини внезапно, без предупреждения, появился в поле его физического зрения.

Балидор чуть не вздрогнул от близости другого мужчины по противоположную сторону вентиляционного отверстия.

Он умудрился не отреагировать за пределами маленького щита, который сам себе воздвиг, сохраняя свой свет мертвенно неподвижным. Глядя сквозь металлические перекладины на обозримую часть крыши, он навёл прицел на голову видящего с серебристыми глазами.

Он уже полностью выровнял перекрестье прицела, когда так же внезапно другая видящая появилась в пространстве между Балидором и его целью.

Не прошло и секунды, как Балидор понял, что узнал и её тоже.

Это та самая женщина-Повстанец, Уте.

Он видел её всего один раз, больше двух лет назад. Она была в толпе в Гонконге во время первой «демонстрации» смертоносной для людей болезни Тени, С2-77. Она выстрелила в голову Балидора, едва не задев его. По иронии судьбы, она была близка к тому, чтобы попасть в Касс, которую Балидор защищал в то время.

Во всяком случае, пытался.

Несколько секунд он колебался, пытаясь решить, стоит ли рискнуть и устранить её первой, но в итоге решил подождать.

Он хотел расправиться с Дитрини.

Он знал, что причина такого решения отчасти кроется в иррациональности. Он ненавидел другого видящего и боялся его, больше из-за психопатической личности, нежели из-за его ранга видящего, хотя и то, и другое имело значение. Он обосновывал свой выбор, говоря себе, что Уте остаётся в основном неизвестной переменной, тогда как Дитрини был известен.

Ему нужно убрать Дитрини со сцены.

Немедленно.

Если после её смерти он больше ничего не способен сделать для Моста, то он может сделать хоть это.

Крепче сжав винтовку, Балидор держал её направленной туда, где была видна макушка головы Дитрини, хотя из-за более низкого угла наклона прицела Уте удалось почти полностью прикрыть своим телом большую фигуру видящего. У Балидора не было возможности сделать чёткий выстрел, не задев её, что не гарантировало попадания в Дитрини, так как она неизбежно отклонит пулю.

Поэтому он лежал совершенно неподвижно.

Он по-прежнему не сдвигался с места, когда вдруг резко раздались их голоса, вероятно, потому, что они переключились с мысленного разговора на старый прекси.

— Они нас опередили, — враждебно сказал Дитрини. — Они нас, бл*дь, опередили. Вот почему они не поднимаются.

— Нам нужно взломать поля, найти путь внутрь, — голос Уте уносило ветром, но Балидор уловил нетерпение в её тоне. — Они наверняка держат Мост на нижнем этаже.

Балидор вздрогнул, потом нахмурился.

Внезапно он стал прислушиваться изо всех сил, на мгновение забыв о стрельбе.

— Нам нужно пошевеливаться, пока они не закончили эвакуацию, — добавила Уте, в её голосе по-прежнему слышалось натужное терпение. — Они уйдут, если мы не будем действовать в ближайшее время, Дитрини. Мы не можем позволить себе оставаться здесь дольше. Очевидно, их планы изменились!

— Ты уверена, что Меч покинул отель?

— Да, — ответила Уте, и на этот раз в её голосе явно слышалось нетерпение. — Я уверена. Мы слышали от Салинса, что Меч вошёл в Башню больше часа назад. Он никак не может вернуться сюда. Салинс сказал, что пока что они практически нейтрализовали его.

— Пока что? — Дитрини нахмурился. — Они не убили его?

— Нет, — сказала Уте, и её голос стал твёрже. — Зачем, бл*дь, им его убивать?

Однако Дитрини, казалось, не слушал её.

Балидор мельком увидел его профиль, когда мужчина-видящий повернулся в сторону. Его рот скривился, должно быть, в хмуром выражении.

— Интересно, он привёз её тело с собой? — сказал Дитрини. — Твой Салинс говорил что-нибудь о том, что Меч держит там при себе тело Моста?

— Нет! Боги! — рявкнула Уте, на этот раз откровенно разозлившись. — С чего бы им приказывать нам забрать его, если оно уже у них, чёрт подери? И зачем, во имя всех богов, ему это делать? — её голос сделался ещё злее. — Зачем кому-либо тащить труп на военную операцию? Неужели ты думаешь, что босс настолько глуп? Или просто то, что он такой же грёбаный псих, как и ты, тигруля?

Судя по положению рук, Дитрини упёр их в бока.

Балидору не показалось, что слова Уте его особенно обеспокоили.

— Босс? — усмехнулся видящий Лао Ху. В его голосе звучал юмор, несмотря на скрытую нотку презрения. — Ты уверена, что знаешь, на кого работаешь, сестра Уте?

— Он должен быть боссом, — отрезала Уте. — Он всё ещё был бы боссом, если бы не эта сумасшедшая сука, на которой он женился. Может быть, когда она умерла, он образумится!

— Нет, дорогая, — Дитрини мягко щёлкнул, и в его голосе звучало больше юмора. — Нет, сестра… нет. Он не образумится. Он умрёт.

— Может быть, — ответила она. — Салинс казался менее уверенным.

— Неужели? — задумчиво протянул Дитрини, всё ещё уперев руки в бока. — Он, как и многие другие высокомерные деспоты, на протяжении многих лет верит, что может разорвать пожизненную связь, не установив никакого соединения до смерти супруга?

— Салинс тут ни при чём, — пробормотала Уте. — Это тот, другой. Тень.

— И как именно он собирается это сделать? — голос Дитрини стал угрюмым. — Он действительно в это верит? Или это просто ещё одна мифологическая болтовня от нашего таинственного человека в чёрном? Опять его мистические пророчества о нашем славном конце дней…?

— Он утверждает, что может это сделать, потому что Меч — один из Четвёрки, — сказала Уте. — Он говорит, что пока остальные из Четвёрки живы, он не умрёт. Он утверждает, что пожизненная связь не имеет над ним власти, поскольку он один из Четвёрки.

— И всё же наш Прославленный Меч однажды чуть не погиб, не так ли? Когда он был разлучён со своей парой? Или наш славный пророк не знает об этом?

Уте нахмурилась.

Балидор полностью видел её профиль. Он крепче сжал оружие, когда понял, что теперь ему видна половина лица Дитрини. Он отступил назад, когда женщина повернулась в сторону Дитрини, снова закрывая Балидору обзор.

Она скрестила руки на груди, шире расставив ноги.

— Он действительно чуть не умер, — признала Уте. Она сделала неопределённый жест рукой, но Балидор буквально видел конфликт в её свете и теле. — Я не знаю, как они собираются это сделать, старик. Возможно, сейчас, когда Война активизировалась, всё по-другому. Возможно, есть и другая причина. Я знаю только, что Салинс был уверен, что это можно сделать… и что это связано с двумя другими членами этой Четвёрки.

— Ты надеешься, что он прав? — сказал Дитрини с улыбкой в голосе.

— Конечно, я надеюсь, что он прав! Как и положено любому приверженцу расы!

— Ты верная, да, — смех Дитрини искажался ветром. — Да. Я полагаю, что ты хотела бы быть очень преданной нашему брату, Прославленному Мечу.

Голос видящего Лао Ху стал откровенно насмешливым.

— Я думаю, ты хотела бы подползти к нему на четвереньках, сестра… я прав? Возможно, ты надеешься быть там, когда твой хозяин объяснит Мечу его варианты из числа женщин-видящих, которые снова попадают под его командование. В конце концов, мужчина должен питаться, не так ли? Даже после того, как его сучка-жена, любящая червяков, окажется во власти червей и воронов?

Балидор увидел, что уши женщины покраснели.

Он представил себе, что её лицо должно быть того же цвета, ещё до того, как увидел, что её пальцы в перчатках сжались вокруг рёбер, обхватывая верхнюю часть тела. Она переступила с ноги на ногу, вызывающе вскинув подбородок.

— Ну и что с того? — сказала она. — Разве ты не желал того же, старик? С его женой?

Видящий Лао Ху тихо усмехнулся, положив руку на плечо женщины.

— Да, это так, — подтвердил Дитрини. — Я очень любил её, моя юная сестра… и до сих пор люблю, если только это возможно. Я желаю этого больше, чем могу выразить словами.

Этот низкий смешок вернулся и пополз вверх по спине Балидора.

— …По крайней мере, не заставив тебя покраснеть ещё сильнее, моя прекрасная сестра, — его голос изменился, стал горьким, несмотря на то, что Балидор слышал в его словах более мелодраматическую печаль. — У меня есть свои причины желать снова увидеть Меча живым, дорогая сестра… но боюсь, что «верность» тут ни при чём. Мне тоже было бы приятно видеть, как он умоляет, но, возможно, не совсем так, как ты себе представляешь.

Балидор почувствовал, как его челюсти ещё больше напряглись.

Жалость к себе, которая жила в словах старшего видящего, полная и абсолютная поглощённость собой, стоявшая за ними, вызвали в груди Балидора что-то вроде жара.

Дитрини издал протяжный страдальческий вздох.

— Я не могу описать тебе, как сожалею о кончине моей драгоценной девочки, — сказал он Уте, крепче сжимая её плечо. — Без неё моя жизнь утратила смысл. Я ещё не знаю, что буду делать. Хотя… признаюсь, я с нетерпением жду встречи с её прекрасной дочерью. Я увидел её образ, и моё сердце наполнилось такой радостью, когда я узрел мою драгоценную девочку в этом прекрасном, невинном лице.

Балидор почувствовал, как стиснулись его зубы, а к горлу подступила тошнота.

Он вспомнил слова видящего Лао Ху об Элли, визуальные эффекты, которым он подвергал их всех, когда они допрашивали его. Он сделал всё возможное, чтобы сексуализировать Мост самым унизительным образом, и делал это с тем же самым тошнотворным тоном голоса.

Этот ублюдок прикоснётся к дочери Элли только через труп Балидора.

В этот момент Уте вышла из-под руки старшего видящего.

Мгновение растянулось, странная тишина овладела сознанием Балидора, когда женщина плавно отступила в сторону. Только шум ветра над крышей нарушал физическую тишину. Даже это казалось далёким, почти нереальным.

Балидор успел заметить выражение отвращения на лице Уте, едва заметный изгиб её губ, прежде чем она дала ему возможность, которой он ждал, может быть, уже несколько месяцев, с того самого первого разговора с Дитрини в подвале отеля.

Сфокусировав взгляд, Балидор чуточку скорректировал прицел, наведя его на вытянутое лицо видящего с серебряными глазами и длинными, заплетёнными в косы волосами цвета железа.

Затем, ещё крепче прижав приклад винтовки к плечу…

Балидор выстрелил.