Мороз по коже

Глава 4

— Эй, Луис!

Он оборачивается и тут же получает хук в челюсть. Этот торчок не успевает среагировать, отступает, но, к моему удивлению, удерживается на ногах. А ведь я вложил в удар всю силу, провернув корпус до предела. Похоже, наркота неплохо глушит боль. Прежде чем Луис успевает сообразить, что к чему, я подскакиваю и добавляю свинг в другую челюсть. Удар слева у меня всегда был менее точным, но более сильным — как у любого переученного на правшу. На этот раз Луис падает.

Не теряя времени, я наваливаюсь сверху, быстро достаю у него из-за пазухи пульт, шокер, наручники и ключи. Пистолета нет — досадно. Перевернув Луиса, сковываю его руки за спиной его же браслетами. Готово, хоть всё и прошло сложнее, чем я рассчитывал.

Если бы я завалил его с одного удара, Фрост наверняка удивилась бы этому. Я оглядываюсь. Она встаёт, приподнимая кандалы, насколько позволяет сила.

— Пульт, — хрипит она, лиловея от усилий. — Закрывай клетку!

— Чего? — не понимаю я. Зачем закрывать? Ведь Фрост же всё ещё внутри.

— Да быстрее, твою мать! — кричит Фрост.

Я подбираю пульт и выполняю её просьбу. Щелчок, гудение, и её руки притягивает к полу. Она падает, кричит, но тут же, превозмогая боль, поднимается.

— Ещё раз!

До меня доходит, что она делает. Я жму кнопку. Из трещины в металле выползает кристаллик льда, а холод делает металл хрупким.

— Блядь! — орёт Фрост, когда её снова притягивает к полу. Она вновь поднимается, шатаясь, ругается. В этот раз я не жду подсказку, а жму кнопку. Тороплюсь: нужно закончить, пока у неё не наступил болевой шок. Только бы её руки не разлетелись вместе с кандалами, оставив культи.

Но этого не происходит. На третий раз металл раскалывается. Фрост, дрожа, вытаскивает кисти, покрытые защитным слоем льда, смотрит на меня зло и коротко велит:

— Открывай.

На миг меня охватывает сомнение. Она злодейка — может прикончить меня в аффекте. Видя мою нерешительность, Фрост кривится, растирает замороженные руки и добавляет:

— Мы в одной лодке, Грин, не забыл? Эти копы хотят убить и тебя. Я не стану делать за них грязную работу.

Её тон убедителен, а взгляд исподлобья всё же наполнен болью. Я колеблюсь, но открываю клетку. Фрост подбирает грязный носок Луиса, макает его в стаканчик с мочой и выходит из камеры. Она эффектна. Обнажённые бедра двигаются, как у готовой к прыжку тигрицы, а яростное и решительное выражение на лице вызывает у меня одновременно и сомнения в правильности выбора, и восхищение.

Подойдя к Луису, она пинком переворачивает его на спину. Тот уже приходит в себя, начинает ругаться, пытаясь освободиться.

— Ну, привет, свинья, — шипит Фрост, поднимая носок с капающей мочой у него над лицом. — Всё ещё хочешь оттрахать меня дубинкой?

— Иди в пизду, ебанутая! — Луис корчится, пытаясь отползти, но Фрост прижимает его к полу ногой.

— Лучше бы ты молил о милосердии, — усмехается она, вдавливая каблук ему между рёбер. — Хотя тебе это не поможет, но меня порадует. Что? Не хочешь? Ну окей.

Она поворачивается ко мне

— Ключи от двери нашёл?

— Хуй вам, они у Рэнделла! — орёт Луис, освобождая меня от необходимости что-то говорить.

Его голос даже не дрожит. Видимо, наркотики напрочь отключили не только боль, но и инстинкт самосохранения. Я проверяю связку, извлечённую у него из-за пазухи: Луис прав, там только ключи от наручников и личного шкафчика — у нас всех они одинаковые.

Молча качаю головой. Фрост хмурится, потом презрительно надувает губы:

— Вот же блядство.

— Блядь тут одна — ты! — продолжает Луис, задыхаясь. — Рэнделл за Тони порвёт тебя на куски!

— Верю, — отвечает Фрост. Она убирает ногу, приседает над ним. — Жаль, у меня нет времени поиграть с тобой. Обойдёмся простым оральчиком, согласен?

— Да пошла ты…

Фрост не даёт ему договорить. Заледеневший колом носок оказывается в его рту. Что-то хрустит — скорее всего, это зубы. Я морщусь, наблюдая, как она примораживает носок к губам Луиса ледяной коркой. Того начинает трясти.

Закончив с экзекуцией, Фрост оборачивается ко мне:

— Что? Или ты хотел, чтобы я его отпустила? Как думаешь, что бы он с нами сделал, если бы у него была возможность?

Я молчу. Спорить с ней бесполезно. И самое неприятное, что в словах Фрост есть железная логика: ни Луис, ни Рэнделл, ни его люди не пожалели бы нас, а тоже пустили бы в расход. Теперь или они, или мы.

Я киваю.

— Славно, — говорит Фрост. Подходит ко мне, хлопает по щеке. — Славный мальчик. Из тебя может выйти толк. А лицемерные моралисты — хуже зубной боли.

Фрост бросает взгляд на дверь, затем обводит комнату глазами.

— Здесь есть камеры.

Непонятно, утверждение это или вопрос, но я отвечаю:

— Есть. Доступ к ним зашифрован. Код знает только комиссар.

— Этот ублюдок может их проверить, прежде чем сунуться сюда.

— Может, — подтверждаю я. И вспоминаю ещё одну деталь про особый изолятор. — А ещё активировать заряды с усыпляющим газом в вентиляции.

— А это хреново, — констатирует Фрост.

— Это место спроектировано для содержания мета-людей против их воли. Кого-то вроде Супермена или Зелёного Фонаря оно не удержит, но нас — запросто.

— Потому тебе лучше придумать, как выбраться отсюда, — говорит Фрост. Луис за её спиной затихает. — Теперь ты соучастник убийства копа, — добавляет она, даже не оглядываясь.

Вот же чёрт. До меня доходит, что её финт с Луисом был не просто местью. Теперь мы связаны крепче некуда. И ей-то что? Ещё один труп копа на совести ничего не изменит. А я только что перешёл на тёмную сторону, и камеры это зафиксировали. Пути назад нет.

И как отсюда выбраться? Пока мечущееся сознание выдаёт единственный вывод: мне нужно держаться Фрост. Как-никак, она в этом мире не новичок… особенно в криминальном. А теперь дорога мне только туда. Да и её силы сейчас для меня важнее, чем милая мордашка. Вот только моя богиня — законченная социопатка, которая без колебаний пожертвует мной, если решит, что я больше не нужен. Значит, нужно стать для неё куда более полезным. Возможно, даже раскрыть свой главный секрет — что я тоже не просто парень без предыстории, а как минимум ценный источник информации.

В этот момент в дверь стучат. Мы с Фрост одновременно оборачиваемся на звук. Это не может быть Рэнделл. Ему незачем стучаться, да и ключей у Луиса не было — люди комиссара наверняка в курсе этого. Может быть, это кто-то со стороны? Бекки?

Я оглядываюсь на тело Луиса у стены. Если встать у окошка, его можно закрыть собой от обзора. А Фрост лучше держаться в тени. Подав знак, я иду к двери. Фрост молча подчиняется, прижимаясь к стене.

Осторожно отодвигаю задвижку на смотровом окошке. За бронированным стеклом появляется взволнованное лицо Бекки.

— Джон, ты в порядке?

Её голос звучит приглушённо, но мы можем слышать друг друга — это уже хорошо. Я отвечаю:

— Нет, не в порядке, Бекки. Комиссар запер меня здесь.

— Запер? Зачем? — удивляется она, тревожно оглядываясь.

Только бы не ушла. Если я скажу правду о Тони, брошенном мной в ледяной ловушке ради погони за Фрост, Бекки отступит. Лучше не упоминать Фрост вообще. Бекки — честный коп, но «правильная до зубной боли моралистка», как бы сказала Фрост. А ещё она адептка так называемой полицейской солидарности и никогда не поможет убийце коллег.

— Я работаю на Гордона, — выдумываю я на ходу.

Глаза Бекки вспыхивают. Весь Готэм знает комиссара Гордона как неподкупного борца за справедливость. Он образец для подражания любого честного копа. Её тоже. Это не секрет.

— Я собирал компромат на Рэнделла, — продолжаю врать я. — Доказательства, что он работает на Пингвина. У меня получилось сделать это, но Рэнделл всё узнал и запер меня здесь. Бекки, они хотят убить меня.

Она теряется, но быстро берёт себя в руки и наклоняется ближе к стеклу.

— Кто именно?

— Рэнделл, Смит, Эдвардс… весь его спецотряд, — почти кричу я, и в голосе больше отчаяния, чем притворства. Я прижимаюсь к стеклу. — Бекки, ты же знаешь, что это правда, про Рэнделла. Все знают, но молчат.

Она кусает губу, опускает взгляд, потом кивает.

— Так Гордон в курсе? — чуть оживает Бекки после паузы. — Я могу сообщить ему. Через Барбару, его дочь, у меня есть её номер.

— У Рэнделла есть свой человек в команде Гордона, — торопливо лгу я.

Бекки не знает, что Барбара Гордон — Бэтгёрл, и её вмешательство для нас с Фрост станет концом. Её отправят в Аркхем, а меня в простую тюрячку, ведь я стажёр, а не коп. А там сидят те самые ублюдки, которых я паковал последние месяцы. Вряд ли мне понравится их компания. А моей заднице тем более.

— Ты уверен, что у Гордона подсадной?

— А как ты думаешь, как я здесь оказался? Эта крыса сдала меня.

— Проклятие, — выдыхает Бекки, запуская пальцы в волосы. — Тогда придётся вытаскивать тебя самой.

Бинго!

— Я проверила: в хранилище нет пожарного ключа от изолятора, — между тем говорит она. — А вскрыть эту дверь без автогена невозможно.

— Ключи у Рэнделла, — поясняю я.

— Он вернулся, — ошарашивает меня Бекки. — Сейчас наверху, говорит по телефону в своём кабинете.

Я выдыхаю ругательство. Времени почти не осталось. Как только комиссар заметит по камерам труп Луиса или то, что Фрост больше не в клетке, мне конец. Чёрт, почему я не подумал об этом сразу?

— Я добуду ключи, — неожиданно заявляет Бекки.

Я смотрю на неё, и она утвердительно кивает. Её решимость сбивает меня с толку. На миг становится стыдно.

— Только будь осторожна.

— Буду. А ты веди себя естественно, — предупреждает она, указывая в сторону потолка и скрытых камер.

Я киваю.

— Бекки, захвати что-нибудь из вещдоков, — добавляю я, сообразив ещё кое-что. — Неприметное. Какую-нибудь униформу. Мне нужно будет пройти через холл.

На самом деле мне нужно незаметно вывести из участка Фрост. Не думаю, что Рэнделл объявил всему отделу, что я предатель. Иначе Бекки бы не пришла и не поверила мне так просто.

Она ещё раз кивает, смотрит на меня, потом отступает. Я закрываю окошко.

Фрост стоит рядом, скрестив руки на груди. А ещё через миг она с ироничной ухмылкой хлопает в ладоши.

— Браво, Грин! Девчонка готова ради тебя в пасть смерти полезть. Гордись собой.

Гордиться? От этого замечания мне ещё паршивей. Я отворачиваюсь.

— Ну что ты? — весело продолжает Фрост. — Ты хитрец, каких поискать. Придумать на ходу такую чушь про легендарного Гордона Готэмского — это надо иметь талант.

— Хватит дифирамбов, нам нужно усадить Луиса на стул, — бурчу я, пытаясь игнорировать её язвительность. — Он должен сидеть там, а ты в клетке. И так пока Бекки не вернётся.

— Без проблем, — бодро отзывается Фрост. — Застынет твой Луис в любой позе, как миленький.

Я криво усмехаюсь. Даже её шутки о морозе иногда бывают к месту.

Нет ничего хуже ожидания и мучительной неопределённости. Справится ли Бекки? Посмотрит ли Рэнделл в камеры? Увидит ли, как неестественно висит голова Луиса? Или заметит, что «оковы» Фрост — это просто куски металла, «склеенные» льдом?

Я стою в центре изолятора, прислушиваясь к каждому шороху. Газ, если его выпустят, вырубит меня быстрее, чем я успею что-то осознать. Пока всё тихо, но воняет в изоляторе мерзко: перед смертью Луис обделался.

Сейчас Луис выглядит до предела безобразно: кровоточащая рана на месте рта с обломанными зубами, свесившийся до подбородка язык, а поверх него — полурастаявший носок.

Но почему-то я думаю не о Луисе Смите, а о его матери — скромной учительнице из колледжа для девочек имени Марты Уэйн. Именно мать как единственная родственница будет опознавать тело Луиса в морге. Наверняка к тому времени она будет знать, что это я вынес приговор её сыну, спустив на него Киллер Фрост.

При встрече мать Луиса напомнила мне мою мать. Это расставание — то немногое, что заставляет меня с тоской вспоминать о родном мире. И сейчас мне гадко.

Что у меня за душа, если из всех возможных миров она привела меня к отмороженной злодейке как к девушке мечты? Явно, появись у меня суперспособности, я был бы ближе к тем парням, которые скрываются в тени, чем к тем, кто широко улыбается с титульных страниц Дэйли Плэнет.

— Грин, а почему я?

Я смотрю на Фрост. Если она и волнуется, то мастерски это скрывает. Усевшись на полу, она приняла странноватую для пленницы позу: оперлась на бедро и вытянула свои умопомрачительно красивые ноги. Оторвать от них взгляд почти невозможно. Если этот откровенный наряд нужен ей, чтобы сбивать противников с толку, то работает он просто идеально.

— У таких, как Женщина-кошка и Ядовитый Плющ, толпы поклонников, — лениво продолжает Фрост, изучая меня с напускным интересом. — А ещё больше их у Гепарды, ты знал? Никогда не понимала, откуда у вас, мужиков, столько тяги к тому, чтобы поиметь кого-то, кто так напоминает домашнего питомца.

На Фрост надет намордник, но лишь для вида: замок на затылке не застёгнут, и она в нём свободно говорит.

— Ты красивая, смелая, сильная… — начинаю перечислять я.

— И именно в таком порядке, — пренебрежительно фыркает Фрост. — Ты помешан на красоте? Так и хочется спросить, не мечтаешь ли ты, как те иваны из сказки покойного Луиса, затащить Снегурочку в койку.

— Ты знаешь русский фольклор? — изумляюсь я, уходя от опасного вопроса.

— Только самые морозные его кусочки, — с перчинкой отвечает она. — Было время, я работала на известного русского олигарха. И знаешь, однажды вместо привычного заказа на убийство или взлом он вызвал меня в свою резиденцию и предложил куда более необычное дельце, чем обычно. Представляешь, он захотел, чтобы я надела синюю шубку, заплела косу и под рождественской ёлкой напихала ему во все дыры охлаждённым стеклянным дилдо.

— И ты согласилась? — кисло интересуюсь я. Чувствую, что ответ меня не порадует.

— Ещё как, — хмыкает она. — Он заплатил мне за эту шалость столько, что я целый год на дело не ходила и жила, как настоящая королева. Да что там! Ходят слухи, что сама Чудо-женщина устраивала ему бондаж своим лассо истины.

— Чушь, — отмахиваюсь я.

— Не будь так уверен, — парирует она. — Эти снобы из Лиги Справедливости вовсе не такие, какими хотят казаться. Официально за геройства не платят, но при этом никто из них не бедствует. А богатеи, политики… почти все они — нижние. Стоит помочиться на одного или позволить другому лизнуть анус, и тебя уже осыпают золотом. Думаешь, тот же Бэтмен днём трудится в офисе, чтобы по ночам гоняться за клоунами на дорогих тачках? Или что его «Робины» бегают за ним только ради боевой поддержки? Ну какой в бою может быть прок от ребёнка? Да ещё от ребёнка, одетого в яркие плавки вместо штанишек. Да это товар лицом! По личному опыту скажу, что власть имущие делятся на тех, кто любит, когда девушки и юноши загибают их, и тех, кто любит загибать сам. И как правило, не девушек, а вот таких смазливых мальчиков, как подручные Бэтмена. Так что уважаемый и устрашающий готэмский линчеватель в моих глазах похож на сутенёра в костюме.

Теория занятная, но я молчу. Похоже, Фрост заговорила лишь потому, что всё же нервничает.

В какой-то миг меня посещает осознание: это и правда не комикс. Мне уже известно, что реальность этого мира на деле оказалась куда грязнее, чем всё, что я видел на глянцевых страницах комиксов. Проституция всех сортов, убийства из-за ревности или власти, торговля людьми, принуждение… Всё это здесь норма, едва прикрытая блестящими костюмами и громкими лозунгами. На деле этот мир пугающе напоминает мой родной. Разница лишь в том, что там не было «суперов». Были кинозвёзды, которые за пределами экрана занимались тем же, о чём с ледяной усмешкой говорит Фрост.

— Ты поэтому так одеваешься? — наконец озвучиваю я вопрос, который терзал меня совсем недавно.

Фрост приподнимает синеватую бровь, и я уточняю:

— Чтобы срубить бабла, по-лёгкому ублажая всяких извращенцев?

— По-лёгкому? А ты попробуй битый час намахивать бёдрами, толкая дилдо в зад всякому извращенцу, — усмехается Фрост. — Эта стекляшка приносит только скуку и боль в растёртой пряжками пояснице. Да и юных симпатяг среди моих заказчиков не найти, скажу тебе по секрету.

— Король акул тоже не выиграл бы ни один конкурс красоты, но тебя это не остановило, — нагло произношу я, осознавая, что играю в опасную игру. Но другой у меня просто нет. — Перед нападением на Аркхем вы неплохо сдружились.

— А это ты откуда узнал? — Фрост щурится, и её взгляд становится подозрительным.

Я ухмыляюсь. Пора показать ей, что я не простой нуб. А для этого нужно применить свои «особые» знания, которые слишком долго пылились на полке.

— Спроси об этом, когда мы выберемся отсюда, — продолжаю интриговать её я. — А пока можешь поверить, что ответ удивит даже тебя.

— Меня сложно удивить, Джон Грин.

— Мне удастся, — уверенно заверяю я, и Фрост начинает коварно улыбаться.

— А ты и правда забавный.

Она вновь потягивается, словно разминая плечи и поясницу, но выглядит при этом дико соблазнительно. Кажется, особые уловки, чтобы повысить свою ценность в глазах союзника, применяю не только я.

Это обнадёживает.

Щелчок замка резко выводит меня из размышлений. Выхватив из-за пазухи шокер, я бегу к двери, готовясь атаковать. Но это Бекки. Она смогла!

В руках у неё ключи с приметным брелком в виде акриловой Бетти Пейдж. Я прячу шокер за пазуху и едва успеваю забрать всю связку, прежде чем Бекки входит и замечает Фрост.

— Что за чёрт, Джон? — выдыхает она и тянется за пистолетом.

Я перехватываю руку Бекки. Позади звякает клетка. Фрост выходит наружу. Дверь открыта, и она может больше не играть роль пленницы.

— Пусти! Это Киллер Фрост!

— Она на нашей стороне, — говорю я, удерживая Бекки.

— На нашей?! Она убийца полицейских, Джон! Отморозила голову Уоллесу, напарнику Дерека!

— Бекки!

— Отойди, Грин, — бросает Фрост, и боковым зрением я вижу, как её руки начинают светиться ледяным сиянием.

— Без Бекки нам холл не пройти, — предупреждаю я.

— Свин-комиссар жив? — Фрост подходит ближе, игнорируя моё замечание, но больше не порываясь атаковать.

Бекки молчит.

— Рэнделл жив? — переспрашиваю я.

— Конечно жив, — фыркает Бекки. — За кого ты меня держишь? Я просто вытащила ключи из его куртки, когда он отвлёкся.

— Тогда пора уходить, — сухо констатирует Фрост. — Что ты там принесла?

У ног Бекки действительно лежит мешок с вещдоком.

— Послушай, — я ловлю растерянный взгляд Бекки. — Я всё объясню тебе, но не здесь. Рэнделл может выпустить газ и выключить всех нас. Я не хочу так тобой рисковать.

Противно. Мерзко. Но Бекки смотрит мне в глаза, и мне приходится продолжать.

— Доверься мне. Я всё объясню, когда мы доберёмся до Гордона.

Волшебное имя комиссара срабатывает, как и раньше. Её попытки вырваться становятся вялыми, словно кто-то забрал у неё решимость. Бекки сдаётся. Я выталкиваю её из изолятора, и вслед за ней выходит Фрост, не спеша, будто ей некуда торопиться.

Правда, перед тем, как Фрост успевает закрыть дверь, случается то, чего я боялся.

— Это Луис Смит? — спрашивает Бекки, заметив неподвижное тело на стуле.

— Да, — подтверждаю я и тут же вру: — Он просто в отключке. Накидался коксом и снова начал орать про заговор коммунистов. Пришлось принять меры.

Бекки хмурится. Верно, в её понимании этого недостаточно, чтобы сцепиться с другим копом. Какая же она наивная! Это раздражает.

— Этот подонок заявил, что его возбуждает мысль о твоих губах на его члене, — добавляю я, сплетая правду и ложь. — Ну я и вырубил его.

Лицо Бекки мрачнеет. Она уже сталкивалась с мерзкими намёками Луиса, и теперь вместо вопросов в её взгляде мелькает благодарность. Мне сразу становится стыдно. Теперь я не только ей вру, но и даю надежду, которую она так долго от меня ждала. И лишь затем, чтобы её предать.

— Проклятье, здесь только куртка, — ругается Фрост, вытаскивая из мешка зелёную робу с вопросительным знаком на спине.

— Но есть капюшон, — замечаю я, кидая взгляд на одежду в её руках — ту самую, что была утром на задержанном подельнике Загадочника. — Пройдём через холл как можно быстрее. Пригнись и не стучи каблуками. Кто на посту?

— Дерек, — отвечает Бекки. — Вернулся и сказал, что не может заснуть. Я попросила его подменить меня.

Скверно. Напарника Дерека убила Фрост. Это может плохо кончиться.

— Держи руки так, как будто на них наручники, — велю я Фрост и снова лгу, чтобы усыпить бдительность Бекки. — Я доставлю тебя Гордону и больше не хочу иметь с тобой дел.

— Успокойся, не поимеешь, — с ухмылкой отвечает она, натягивая куртку.

Та оказывается и правда скверной маскировкой. Её бедра и синие сапоги точно привлекут к нам лишнее внимание. Но лучше это, чем ничего. Я оборачиваюсь к Бекки.

— Я отпущу твои руки, — говорю мягко, глядя ей прямо в глаза. — Только не делай глупостей. Киллер Фрост — живое доказательство преступных намерений Рэнделла. Сведения, которые у неё есть, уничтожат его. Гордон всё объяснит, как только мы доставим её.

— В наручниках, — произносит Бекки твёрдо. — И руки этой твари должны быть за спиной. Иначе я не двинусь с места.

— Твари? — шипит Фрост, делая шаг вперёд. — Поосторожней со словами, пока я не затолкала их тебе обратно в глотку.

Бекки резко дёргается, пытаясь вырваться. Напряжение растёт. Они обе готовы взорваться, и я знаю: если это случится, то кто-то умрёт. Если это будет Бекки, что-то внутри меня сломается окончательно, и я стану тем, кем всегда боялся стать — обыкновенным подонком, помешанным на беспринципной злодейке.

— Дай свои. Мои остались на Луисе, — шепчу я, отпуская запястья Бекки.

Бекки смотрит на меня недоверчиво, но в её взгляде есть что-то ещё. Искра тепла, неуместная, но реальная. В глазах Фрост ничего такого нет — там лишь холодная решимость.

Бекки хорошая девушка. Смелая, находчивая, добрая, вот только сердцу не прикажешь — и это не красивая присказка, а реальность.

Двери лифта открываются. Я наклоняю Фрост, как будто веду заключённого, слегка придерживая её за плечо. Встаю с одной стороны. Бекки занимает место с другой, чуть впереди, чтобы убедиться, что Рэнделл не спустился в холл. Мое сердце колотится, адреналин бьёт в виски. Малейшая ошибка — и всё пойдёт к чёрту.

Бекки выходит первой. Путь чист. Я толкаю Фрост вперёд. Она подчиняется. Хитрая — знает, когда стоит играть по правилам, а когда можно вставать в позу. Это мне в ней тоже нравится.

В холле почти пусто: обеденное время. Нам везёт. У стойки Дерек регистрирует очередного отморозка — забитого татухами латиноса с потухшими глазами.

На Дерека я даже не смотрю. Просто прохожу мимо. Спешить нельзя, это привлекает внимание. Ещё немного, и мы будем снаружи. Там можно будет сбросить маскарад и из одежд, и из намерений. Да, придётся ударить Бекки шокером и уйти. Жестоко, но необходимо. Она, конечно, будет считать меня мерзавцем, но другого выхода нет.

— Эй, Бекки, Рэнделл тебя искал! — вдруг говорит Дерек.

Чёрт!

Мало того, что он нас заметил, так Бекки делает то, чего я больше всего боялся: вместо того чтобы что-то сказать, она молчит и идёт дальше.

До выхода тридцать шагов.

Двадцать девять. Двадцать восемь.

— Бекки, всё нормально?

Скажи «да», ради бога! Двадцать четыре. Двадцать три.

Она молчит.

— Всё нормально, — бросаю я, не оборачиваясь.

Девятнадцать. Восемнадцать.

— Грин? Ты же должен патрулировать район свалки!

— Туда и иду, Дерек, — деланно-беззаботно уверяю я. — Передай Рэнделлу, что Бекки сейчас придёт.

Четырнадцать. Тринадцать.

— А куда вы ведёте заключённого? — Хреновый вопрос. Самый хреновый из тех, что может быть, ведь после него Дерек наверняка присмотрится. — У меня не было распоряжений. Эй, стой… Это же!..

Девять. Восемь.

— Стоять, твою мать! Тревога! Побег!

Фрост действует первой. Она отталкивает меня, сбрасывает второй наручник — я специально защёлкнул его ниже большого пальца, чтобы было легче снять. Срывает капюшон. К этому времени Дерек уже успел наполовину вытащить пистолет.

А Бекки… Чёрт. Она смотрит на наручники Фрост, понимает, что я её обманул, и её лицо искажается от боли. И она тоже тянется к своей кобуре.

Всё замедляется, как в фильме.

Я начинаю доставать шокер. Но медленно. Слишком медленно. Бекки успеет раньше, а потом она выстрелит. Не в меня — во Фрост, которая отступает назад.

Нужно что-то срочно сделать. Звук, он ведь быстрее любого движения, доступного простому человеку.

— Бекки, нет!

Она замирает, смотрит на меня. Всего на несколько мгновений, но этого хватает. Я прорываюсь мимо отступившей Фрост, налетаю на Бекки, валю её на пол. Прижимаю шокер к её животу и нажимаю кнопку.

Раздаётся треск электричества. Лёд из рук Фрост начинает расти одновременно с этим звуком.

Бекки трясёт. Я держу заряд, пока она не теряет сознание. Это гуманно. Иначе Бекки умрёт. А так… она сможет сказать, что я взял её в заложники, и выйдет сухой из воды.

Наверное, это последний благородный поступок Джона Грина.

Я вырываю пистолет из её ослабевших пальцев и оборачиваюсь.

Дерек уже по шею закован в лёд, но ещё жив. Его вопли сливаются с общим шумом. Латинос лишился руки, та разлетелась на промёрзшие куски мяса под его ногами.

В этот миг автоматический замок на дверях срабатывает, отрезая нас от свободы.

Крики всё громче. Приказы. Я поднимаю взгляд: со второго этажа, из-за застеклённой стены кабинета, на нас смотрит багровый от гнева Рэнделл.

Вот и всё. Мы в ловушке.