Молодая элита (ЛП)

Аделина Амутеру

Всё небо на следующее утро затянуто грозовыми тучами, и когда я спешу на встречу с Энцо через главный двор к тайному входу, на меня падают крупные капли дождя. Я спускаюсь по ступеням, стараясь не думать о той ночи, в которую бушевала такая же буря.

Сегодня я никак не маскировала свою внешность. Мои стянутые на затылке волосы под пасмурными небесами приняли сизо-серый оттенок, ресницы — дымчатый. Я даже не надела маски. Моя одежда — не тамуранские шелка, а простой кенетреанский наряд: темно-синяя рубашка поверх белых льняных брюк и черные сапоги с серебристой отделкой. Я стряхиваю с волос дождевые капли.

Энцо уже ждет меня в гроте. Больше никого нет. Он весь в черном, откинутый капюшон плаща открывает ярко-красные волосы. В отличие от вчерашнего вечера его взгляд не горит, а напротив — холоден и суров. Я не совсем понимаю, чего он от меня ожидает, поэтому останавливаюсь в нескольких шагах от него и обозначаю поклон кивком головы.

— Доброе утро, — говорю я. — Вы велели мне прийти, Ваше Высочество, и я здесь.

Энцо разглядывает меня, а я жду, упомянет ли он о том, как я вчера управляла своими иллюзиями. Воспоминания об этом наполняют мою грудь гордостью. Принц тоже должен бы гордиться мной, несмотря на то, при каких условиях я воспользовалась своей силой.

— Ты ждешь вызова, — помолчав, произносит Энцо, и его голос раскатистым эхом отдается в пустом гроте.

— Да, — вздергиваю я подбородок. Мой голос звучит твердо и ровно.

В глазах Энцо вспыхивают красные искорки.

— Тебя будоражит чувство страха?

Я не отвечаю, но его слова напоминают мне о хаосе, окружавшем меня вчера на скачках, и при воспоминании об этом во мне кипит сила.

— Чему ты столь отчаянно хочешь научиться, Аделина? — спрашивает Энцо.

— Всему, — отзываюсь я, глядя ему в глаза, удивленная своим собственным спокойствием.

Принц вытягивает руки ладонями вверх. В воздух от его перчаток поднимаются завитки дыма.

— Я не Рафаэль, — предупреждает он. — Приготовься.

Два огненных столба встают внезапно с обеих сторон от меня — они с ревом вырастают до потолка и вытягиваются в две длинные линии, заключая меня в огненный коридор. Я отступаю, пытаясь сосредоточить свое внимание на Энцо. «Ты сделала это вчера, сможешь и сегодня», — говорю я себе и тяну за видимые мне энергетические нити. С земли начинает подниматься огромный силуэт монстра.

Однако Энцо не дает мне больше ни секунды, молниеносно нападая — в его ладонях блестит металл двух обнаженных клинков. Я тут же отвлекаюсь на него, и моя иллюзия испаряется. Я бросаюсь на землю и откатываюсь, уходя с пути принца. Подошвы сапог касаются пламени. Я морщусь, почувствовав жар, и лихорадочно отползаю в сторону.

Не успеваю опомниться, как Энцо снова нападает. Перед глазом мелькает сталь. Я вскидываю руку, чтобы защититься, и лезвие оставляет на моей ладони неглубокий разрез. Руку опаляет болью.

Энцо не знает пощады. Это даже не ускоренная тренировка, это урок.

— Подожди, — прошу я.

— Вставай, волчонок, — рявкает принц. В его красных волосах играют блики огня.

Я с трудом поднимаюсь на ноги. На земле остается кровавый отпечаток от моей ладони. Боль и страх вспыхивают во мне, давая силу, которую я так жажду, и в этот раз я порождаю черного волка — его глаза горят золотом, пасть распахнута в рыке. Он прыгает на Энцо.

Принц проносится прямо через него, рассеивая моего волка и мою концентрацию в дым. Нити энергии выскальзывают из моей хватки. Я снова их подцепляю, и клок черной дымки начинает принимать образ демона в плаще с капюшоном. Энцо выбрасывает руку в мою сторону, извергая перед моим лицом пламя. Я испуганно оступаюсь и, упав, больно ударяюсь спиной о землю. От нехватки воздуха горят легкие.

Рядом со мной возникает темный плащ Энцо. Подняв взгляд, я вижу на лице принца холодное, безжалостное выражение.

— Вставай, — командует он.

В голове проносятся слова Данте о том, что я никогда не смогу управлять своей силой, только произносит их почему-то голос отца. Неужели я способна только на создание силуэтов и теней, принимающих чужую форму? Во мне снова разгораются ярость и страх. Я поднимаюсь. Довольно с меня безобидных иллюзий. Я слепо тянусь ко тьме и поднимаю руки над головой.

Энцо атакует меня прежде, чем я успеваю совладать со своей силой. В его клинках отражается огонь. Еще один порез — в этот раз на предплечье. Руку обжигает болью, перед глазами вспыхивают звезды. Страх затуманивает разум. Энергетические нити все здесь — мерцают во мне и вокруг меня, — но я не могу сосредоточиться настолько, чтобы их схватить.

Очередная попытка, и в воздухе появляются силуэты. И опять Энцо начисто разбивает мою концентрацию. Он безжалостно и стремительно нападает на меня, снова и снова сбивая с ног, стоит мне только подняться. Мои волосы, стянутые на затылке в пучок, растрепались, и пряди прилипли к лицу.

— Вставай, — каждый раз приказывает Энцо, как только я падаю.

Вставай.

Вставай.

Вставай.

Вставай.

Я стараюсь, правда. Очень стараюсь. Но каждый раз терплю неудачу.

В какой-то момент я не выдерживаю и, увернувшись от клинков, поворачиваюсь и бегу прочь по огненному коридору. Мой разум мечется. Я бросаю попытки призвать свою силу. Впереди вход в грот, двери плотно закрыты. Я не успеваю добежать до них — передо мной вырастает огненная стена. Я спотыкаюсь и падаю на землю. Теперь пламя окружает меня с трех сторон. Резко развернувшись, я вижу идущего ко мне Энцо — плащ вздымается за его спиной, на лице ни капли жалости. Огненные языки опаляют края моих рукавов. Я сжимаюсь в комок, дрожащая и растерянная. Я не могу сосредоточиться, чтобы сделать хоть что-нибудь. Энцо срывает все мои попытки. Как я чему-либо научусь, когда мне не дают даже собраться?

Но я, конечно же, понимаю, что таким образом принц преподает мне урок. Это не игра. Это реальность. И всё будет именно так, когда я окажусь в центре битвы. Всхлипнув, я закрываю глаз, съеживаюсь еще больше, пытаясь спрятаться от ревущих вокруг меня огненных стен. По моим щекам текут непрошенные слезы.

Я чувствую возле себя Энцо. Открываю глаз и вижу его, опустившегося передо мной на одно колено. Он с горьким разочарованием рассматривает мое заплаканное лицо, и мне от этого гораздо больнее, чем от порезов.

— Сдалась так легко, — презрительно произносит он. — Всё-таки ты еще не готова.

Огненные стены исчезают. Энцо встает и, задев меня плащом, направляется к выходу из грота.

Я, брошенная, лежу на земле. На лицо падают пряди волос, по щекам катятся слезы. «Нет. Я так легко не сдамся. Я никогда не сдамся». Я найду способ выбраться из той неразберихи, в которую сама себя вовлекла, найду способ высвободиться из инквизиторской хватки и стать наконец свободной.

Сквозь застилающие глаз слезы я смотрю на удаляющуюся фигуру Энцо. Меня наполняет ярость. Она тьмой пропитывает всё мое существо, пока ее не начинает источать каждая клеточка тела. Нити энергии натягиваются до такой степени, что, кажется, могут порваться. Моя сила растет. Краем глаза я замечаю, что мои волосы стали серебряными. Я дрожу. Ладони прижаты к земле, и я провожу по ней пальцами как когтями. Сломанный палец простреливает боль.

От земли поднимаются жуткие тени. Их десятки, сотни, тысячи. Заполнив собой весь грот, они ползут по стенам. Между ними капает иллюзорная кровь — имитация того, как сочится ею моя пораненная ладонь. Меня накрывает огромная тень. Мне нет нужды смотреть вверх, я и так знаю, что создала — за моей спиной распахиваются громадные, чуть ли не вовсю длину грота, черные крылья-фантомы. Низкое шипение заполняет грот, эхом отражаясь от стен.

Энцо останавливается и оборачивается ко мне. Его взгляд всё еще холоден и тяжел. Мои гигантские крылья разбиваются на миллион кусочков, и каждый из них трансформируется в темный осколок стекла. Я все их посылаю в Энцо. Они пролетают сквозь него, ударяются о стену и разлетаются сверкающей пылью.

Энцо не вздрагивает, но на секунду неосознанно закрывает глаза. Осколки выглядели достаточно реальными, чтобы он хоть как-то отреагировал. Сложив руки за спиной, он смеривает меня внимательным взглядом.

— Уже лучше.

Он снова идет ко мне. На его пути поднимаются тени, тянутся к нему скелетообразными руками и пытаются ухватить за ноги. Я упиваюсь восторгом, передо мной мерцает миллион нитей, готовых подчиниться любой команде.

— Сплети нити вместе, — приказывает Энцо, приближаясь. За его спиной вспыхивают языки пламени.

Поднявшись с земли, я пячусь, пока не упираюсь спиной в стену.

— Давай же. Сотвори для меня что-нибудь посерьезнее темных силуэтов. Добавь красок.

Всё еще находясь во власти злости и страха, я обхватываю нити и переплетаю их, пытаясь создать то, что рисует мне воображение. И медленно, с трудом передо мной возникает мое новое творение. Энцо почти дошел до меня. Я рисую между нами что-то красное и такое яркое, что этот цвет меня слепит. Это красное превращается в лепестки, лежащие один на другом и покрытые росой. Под ними — зеленый шипастый стебель. Энцо останавливается рядом с висящей в воздухе иллюзией. Некоторое время разглядывает ее, затем прикасается. Я тяну за нити в воздухе. На его перчатках расцветает кровь. Она капает с ладоней на землю, как капает сейчас кровь с моей руки. Мне вспоминается день, когда я сжала в ладони колючий стебель розы в саду отца.

Эта имитация того, что я видела в реальной жизни.

Энцо шагает вперед, проходя через иллюзию розы, и останавливается рядом со мной. Кровь исчезает с его перчаток. Я угрюмо смотрю на него, готовая защищаться. Сердце смакует переполняющие меня до краев темные эмоции. От жара танцующих за спиной принца языков пламени краснеют щеки.

Энцо кивает.

— Очень хорошо, — тихо произносит он.

Я впервые вижу его таким впечатленным.

— Я готова, — зло говорю я. Мне неприятно то, что мои щеки всё еще влажны от слез. — Я не боюсь тебя. И если ты дашь мне шанс, я покажу тебе, на что я способна.

Энцо молча смотрит на меня. Вглядываясь в его глаза, я снова замечаю в них что-то странное, не сочетающееся с ледяным выражением его лица, что-то, говорящее о нечто большем, нежели одном желании использовать мою силу. Что-то, что почти похоже на… теплоту. Мы долгое мгновение просто глядим друг на друга. Потом Энцо нежно стирает с моих щек слезы.

— Не плачь, — твердо говорит он. — Ты сильнее этого.

Когда мир был юн, боги и богини подарили жизнь ангелам: Радости и Корысти, Красоте, Сочувствию и Печали, Страху и Ярости — искрам человеческих чувств. Ощущать эти чувства и быть человеком — значит, быть ребенком богов.

— «Рождение Ангелов», труд нескольких авторов.