Мои неотразимые гадюки. Книга 2

Глава 14

Зашибись, они маршируют к цели: шаг вперёд, два в обход

Когда они слегка перекусили, беседа продолжилась. Первой в супер интересного дедушку вцепилась Лэти – аж испрыгалась от нетерпения, пока тот демонстративно жевал полусырое мясо. Но стоило ему откупорить фляжку с вином, мигом подлезла под руку.

– Милый Вуг, а что мы с Донатиком украли у этого мерзкого Баета?

– Мой внук стал вором? – поразился тот, хитро щурясь.

– И я тоже, – похвасталась паразитка, ответив лукавой улыбочкой. – Так, что это было?

– А твой соучастник с тобой не поделился? – осведомился старик и сделал несколько аккуратных глотков из фляги.

– Поделился. Но там ведь нет ничего, что скомпрометирует Грассина. Или самого Баета. Там какая-то ерунда про давно минувшее.

– Ну да, обычный компромат, – подтвердил Вуг, передавая флягу внуку.

– Не вздумай меня дразнить этими вашими дурацкими загадками. А то я за себя не отвечаю, – пригрозила, насупившись, Лэти.

Вроде и шутейно, но два манипулятора невольно переглянулись. С щупами шутки шутят осмотрительно. А уж с щупами, замордованными беготнёй при отсутствии ванны – тем паче. Поэтому дед соизволил растолковать мелкой всю подноготную их воровской добычи:

– Император не зря натравил вас на Баета. То, что вы стырили, натуральный компромат на его приближённых. Неважно, что не на тех, что нынче здравствует, а на их предков. Это и сейчас может повлиять на расстановку правителей в округах. Сейчас она, с точки зрения императора, далеко не оптимальна. Для него не оптимальна. Хочет исправить всё на свой лад. Но, кое-кто с этим не согласен. А разброд в спецподразделении – это опасно. И так, вон развелось праздношатающихся армов. Попрание же воинской чести можно с лёгкостью использовать, как повод к законным и удобным для себя переменам. В том-то всё и дело: срока давности у того попрания не имеется. И при назначении на пост правителя округа сей факт играет важную роль.

– А нам это интересно, если мы уходим? – пробубнила под нос Лэти, старательно обдумывая сказанное.

– Разборки армов нет. Но, у Грассина есть кое-что интересное лично для нас. А его самого нужно убрать, как потенциально опасный объект, – заявил дед. – Если армы не стабилизируют ситуацию, он может стать обладателем большей власти, чем имеет сейчас. И создать нам проблему в будущем.

– Он знает о северной базе, которую ты присмотрел для нас, – из множества возможных вариантов выбрал «эрудит» наиболее опасный. – Только понаслышке? Или у него есть документальное подтверждение?

– Он где-то раздобыл военную карту того района, – подтвердил Вуг. – Цены ей Грассин пока не знает. Но, со временем вполне способен связать наше исчезновение с этой базой. И он уже знает, что граги водятся именно там. Он наладил связь со степняками. А те поддерживают контакт с северянами. Ему осталось войти в контакт с северянами и…

– Отыскать путь, по которому граги попадают на его земли, – закончил Дон. – Ты прав: это недопустимо. Карту изъять, носителя информации устранить. Туннель перекрыть. Автоматика, понятно не работает. Но можно попытаться его заблокировать с нашей стороны. Ты его не проверял?

– Это, как это? Как бы мне своротить этакое дело? До того межконтинентального тоннеля пара тысяч километров. Да всё по горам, с которыми соседствует степь. А я летать не обучен. Это грагам всё нипочём: перебрались на южный материк, и гуляют, где вздумается. Небось, ещё и степняками поживиться успели. Потом вот к нам нагрянули. Там, в Ферском кряже какие-то умники тоже продолбили туннель. Как ещё степняки про него не пронюхали? Для них-то реально парадный вход в Империю.

– А мы тут по случаю взрывчатки раздобыли, – мечтательно помянул Дон. – Взорвать бы Ферский туннель. Так оно верней, пока армы на него не наткнулись. Они ж, как только его найдут, обязательно в него полезут. Сначала просто степняков погонять. Потом и межконтинентальный тоннель отроют – те же степняки наведут, откуда чудовища пришли. Дальше-больше: к северянам сунутся. Ещё и с ними нас поссорят. Я бы обиделся, притащи мне на хвосте такую радость.

– Надо, так взорвём, – занявшись укладкой своей торбы, легкомысленно объявил дед.

– Чем? – моментально вцепился в него Дон. – Ты знаешь, где хранится порох?

– Конечно, знаю, – хмыкнул дед.

– Заберём?

– Конечно, нет.

– В чём подвох? – уточнил Дон.

– Это ж не военные запасы предков – сам-то поразмысли. Тот порох, что ты прихватил, Бает изготовил самолично.

– Это ж смертная казнь, – восхитился Дон. – Самый суровый закон Империи. Никогда бы не заподозрил в старом паразите столько отваги.

– При его-то трусости легко быть отважным, – философски заметил Вуг. – Но, ты не особо рассчитывай на горы взрывчатки. Он где-то раздобыл несколько неубиваемых мини контейнеров. Тайком изготовил обычный порох. Благо, это под силу без каких-то недоступных способов производства. Вот, и стал обладателем. Сидел на своём пороховом складе и трясся: то ли снизу по нему бабахнет, если не доглядит, то ли сверху, если кто-то подглядит и донесёт. С остальными тайными обладателями пороха та же история.

– Понятно, – разочарованно протянул Дон. – Целый год будем чистить их закрома по всей Империи. Пока наберём нужное…

– Оно и не нужно, – подтвердил Вуг, сворачивая тряпку, добытую из-под задницы. – Порох, что вы украли, заберём с собой: пригодится. А для взрыва входа в ферский тоннель нужны тонны взрывчатки. Мы не настолько всесильны.

– Странно всё это, – задумчиво отметила Лэти, очищая сковороду пучком травы.

– Что тебе странно? – скептично осведомился Вуг.

– Неужели межконтинентальный тоннель не затопило? За столько-то лет. Насосы же грунтовые воды больше не откачивают.

Дед посмотрел на девчонку такими глазами, что Дону невольно поплохело. Машка – москвичка. Про устройство метро хорошо-плохо знает. А у Лэти такие познания откуда? Как объяснять это деду? Но, умница уже поняла свою оплошку и лихо выкрутилась:

– Дон, ты же сам говорил, что в подводном тоннеле должна скапливаться вода.

– Говорил, – облегчённо перехватил он эстафету. – Но, этот тоннель имеет лишь один перегон. Всего-то пятнадцать километров с хвостиком. Он проходит в самом узком месте между материками. Между двумя западными мысами. А в остальных местах западный пролив втрое шире. Но, и пятнадцать километров это прилично. Тем более, на такой глубине залегания. Поэтому отделка тоннеля не сборная, а монолитная. Про материл я на базе ничего не запоминал за ненадобностью. Какой-то сверхпрочный пластик. Воду не пропускает, нагрузки выдерживает запредельные. Словом, это как бы одна здоровенная труба. Может, она когда-нибудь и протечёт. Но, пока держится, раз там шастают.

– Ты гляди, какой нынче щуп пошёл образованный, – без тени насмешки пошутил Вуг. – Ну, да ваша мать была большой умницей. Видать, вместе с генами и мозгами вас наделила. Нет, ты видал? – уставился он на переминающегося волка.

Дон тоже посмотрел на зверя. И даже попытался очень деликатно проникнуть под черепную коробку. Так, как это получалось у щупов. Вожак хмуро оглядел странного двуногого. На прощанье запомнил этот человечий-нечеловечий запах. Прихватил полуобглоданного оленя и поспешил смыться. От такой опасности, пожалуй, лучше держаться подальше. И стаю увести. Пусть двуногий сам изгонит неубиваемых кабанов. Волк начинал верить, что такой сможет – не то, что давешние плюгавцы, кости которых валяются на месте брошенных человечьих логовищ.

Люди тоже свернули беседу и направились обратно к поселению. Скоро рассветёт. Лэйра с Паксаей дрыхнут без задних ног, обложив с двух сторон мальчишку и дыша на него перегаром. Сразу два блока защиты системы присматривали за этой троицей – между делом Вуг зарегистрировался, став её объектом. Но Дон осознал своё легкомыслие. Нет, засечь опасность он бы успел при любом раскладе. А вот обогнать грагов, несясь обратно, вряд ли. Короче, ему повезло, что его семейная система не полетела ко всем чертям. И Дон сделал пометку для «системника»: что бы ни случилось, никогда не отпускать его, если рядом с девчонками не бдит хотя бы один щуп. Пусть хоть взрыв в башке устраивает, но на попытку биосистемы манипулятора отбрыкаться или смухлевать не ведётся.

Наутро хмурые, страдающие мигренью пьяницы знакомились с дедом. Интересен он был обеим: Паксае чисто по-человечески, а Лэйре в качестве ещё одного гаранта стабильности их системы. Нет, личная симпатия к старику у неё состоялась, но бизнес леди – это диагноз. Почти всегда, прежде всего бизнес, а уж потом леди. Реакция старика была адекватной. Паксаю он долго обнимал, заглядывая внучке в глаза. Хвалил за то, что она так похожа на мать: Татону он безгранично уважал и жалел за дурацкий выбор мужа. На Лэйру же нагавкал от души. И не преминул пригрозить, что при нём всякие там щупы засунут свои языки и нравы, куда положено. Ибо его невостребованная специализация, как КУСа, самая для них подходящая. Он является координатором того самого узла, что отвечает за мобильных щупов системы. Это вам не какой-то там подкаблучник-стабилизатор.

Лэйра весело отлаивалась, оперативно собирая разбросанные шмотки и пакуя рюкзак. Сборы в дорогу затягивались – Руф застрял в погребе. Ему не мешали прощаться с единственной семьёй, какую он запомнит лучше всего. Которая сберегла его вопреки всем законам жизни, против которых эти два старика восстали. И плевать на то, что без оружия, коня и воинской доблести – у них был свой источник сил. Свои веками проверенные – концом света испытанные – способы сохранения потомства. Гораздо более тяжкие и жестокие, чем открытая борьба. Но и более мощные. Ибо свершить короткий подвиг всегда проще, чем растягивать его беспредельно, покуда достаёт сил и мужества терпеть.

с дедом – в ожидании паренька – натаскали изрядную кучу древесного лома. Устроили погребальную кладку для костра. Они же вытащили стариков, когда Руф в последний раз переполз через порог своего чудовищного дома, щурясь на свет красными глазами. В путь тронулись, оставив за спиной набирающий силу костёр – ждать окончания ритуала уже никак не могли. И так застряли на полпути, хотя получилось, будто на каком-то перепутье.

До встречи с дедом все планы Дона были расплывчаты и небогаты конкретными деталями. Даже сейчас, когда предстояла вполне конкретная операция «Эспе-Грассин», он как-то не озаботился проработкой этих самых деталей. Вроде как, оно само всё сложится: как в кино с хэппи-эндом. Несерьёзный он всё-таки человек. И раньше таким был, и, став полуроботом, остался при своём. Не повезло его стабилизатору с хозяином, прям, беда. Хотя в этом затянувшемся путанном исходе из дома, он несколько собрался с мыслями, отчего вдруг резко поумнел. Так вот обычно и бывает с заполошными любителями посуетиться: как только начинают отваливаться ноги, усиливается шевеление мозгов. И результат прежних трудов приводит в уныние, поскольку пропаханные километры сами по себе к результату не пришьёшь, не прилепишь.

А ещё они с девчонками нежданно-негаданно заполучили бонус – а почему бы и нет? И теперь на ходу фантазировали, что их сделает более сильными – в придачу к имеющемуся встроенному оружию и самоуверенности. Конечно же, собственная крепость, которой станут горы – та самая вожделенная военно-экспериментальная база на северном материке. Удобный размерчик – одобрил Вуг – потому, что для будок сторожевых чудищ понадобится много места. Его издёвку девчонки проигнорировали. Не видели причин закапывать такое богатство, как какой-нибудь скряга с его грошовым прибытком и дурацкой ямой на задворках. Нет, их капитал следовало отловить, приручить и пустить в дело немедленно.

Приплыли – язвительно подвёл итог Дон. И представил своё комичное величие на голой ледяной вершине, под которой рыщут кровожадные чудища. Этакая грозная монументальная фигура, бренчащая замерзшими соплями – дорисовал картину дед. Девчонки их комментарии зафыркали презрением. Оно и понятно: мужики никогда не умели красиво фантазировать. А всё гениальное, что они написали или нарисовали, было стибрено у женщин. Дон попросил ему растолковать: как мужики, к примеру, так красиво натанцевали в балете? Там-то не стибрить – там собственные цыпки нужно трудить. От скуки пешего похода девчонки навалились на него с самой ядрёной критикой – деду понравилось. Короче, уже на второй день пути и разговоров Дона распирало от желания смыться, куда подальше. Это удирать, сломя голову, с его девками хорошо. А путешествовать – сплошное наказание.

Руф изо всех сил волочил ноги за своими покровителями и пылал пламенем мести. Не к грагам – чего взять с животины? Как только до него дошло, что добрый господин Грассин всё знал и бросил людей на погибель, в коллективе появился ещё один его недоброжелатель. Понятно, что с мальчишкой скорость передвижения значительно снизилась. Нет, Дон нередко вскидывал его на закорки, предварительно победив в смертельной схватке за мужскую гордость. Но теперь падала его собственная скорость – хрен-то редьки натурально не слаще. Не то, чтобы у них горело – не на самолёт опаздывали. Однако и поторапливаться стоило, пока Фуф с приятелями не соскучились и не бросились на их поиски.

Практичная Паксая попросила обеих гадин присмотреть по пути стадо диких коров. Таковое обнаружилось к вечеру второго дня. Лэти приманила корову с телёнком и здоровенным, трескающимся по швам выменем. Дон надоил полный котелок молока, после чего охмурённую корову отпустили восвояси. До апокалипсиса таким делом занимались исключительно женщины. Теперь же дойка выпала из разряда женского труда: добыть молоко из таких сосков могут только здоровенные мужские лапищи.

Руф о молоке не помнил – его память выбросила почти всё, что было с ним до гибели деревни. И теперь он смаковал его, цедя белое тёплое наслаждение маленькими глоточками. Потому, как всё та же злыдня Паксая запретила лакать его от пуза. Дескать, вреда от того может случиться больше, чем пользы. Вскоре правота Паксаи вышла наружу. Даже вылетела пулей, и Руф мужественно отсидел за неё под кустом, мыча от пережитого. Все проголосовали, что поутру парень на молоко и смотреть не захочет – не тут-то было! Паксая вытащила из ручейка с ледяной водой наполовину опустошенный котелок, и Руф сделал второе гастрономическое открытие. Сливки привели его в совершенный экстаз, хотя остальных при отсутствии хлебушка порадовали так себе. Приятное и полезное разнообразие, но не более.

Деятельный специалист по выживанию на подножном корму уразумел, в чём заключается проблема. И тут же принялся ковырять землю подаренным ему ножом древних. В награду он получил несколько грязных клубней, в которых все признали дикое земляное яблоко – Дон и не представлял, что этот овощ может быть столь рахитичным. Впрочем, печёным сошёл и такой. А уж со сливками слопали за милую душу. Всем стало понятно, что, по крайней мере, питание налаживается – жить можно, если экономить соль. Руф вообще оказался кладезем познаний. Он знал, как применить с толком прорву разных травок и корешков. Как наладить силки, как смастерить костяной крючок на крупную рыбу. Дон был прав: деревенский подросток напичкан практическими знаниями по саму маковку. А голод для него оказался результатом неубиваемого страха перед лесом – старики не выходили из деревни ни-ког-да.

Но, перлом коллекции Руфа оказалась информация: откуда в деревню приходят чудищи. Досталась она ему тяжело, как узнали спасители на ночном привале. Мальчишка не делал из этого тайны. Но и вспоминал без удовольствия.

Год назад он нарушил запрет и двинул в лес – чудища уже месяца три, как не появлялись. Весна, в гнёздах появились яйца – кто ж пройдёт мимо такого счастья? Он насладился им сполна и воодушевился, результатом чего оказался более отважный поход на реку. Верши сплёл тайком от деда, ибо войны не хотел. На реке быстренько побросал их в воду и забрался в камыши пошуровать насчёт утиных яиц – слышал, как те прилетели на старое гнездовье. Визг, хоть и отдалённый, заставил его подпрыгнуть выше головы. К ним наведались их мучители, а он тут, на открытом месте, и надо куда-то деваться.

Плавать Руф не умел, и вкарабкался на дерево. Едва успел, как чудище наведалось на берег и принялось бодать его кедр. Дерево под ним сотрясалось и даже несколько раз довольно ощутимо качнулось, но он намертво заклинил себя промеж ветвей. Чудище выпасало его целый день и полночи: появлялось, исчезало, визжало, что есть мочи, где-то неподалеку. Делало вид, будто уходит, а после молчком выпрыгивало из-за кустов. Наконец, ему надоело изгаляться над парнишкой, и злобный монстр убрался. Руф досидел ночь до конца. Да и утром долго не решался спуститься. Ну, а главное, увидал – верней, догадался по удаляющемуся визгу и вспугнутым птицам – с какой стороны припёрся мерзкий гад. Так вот это направление полностью совпадало с указанием карты, в какой точке Ферского кряжа находится туннель.

Но промежуточная цель – застава, на которой засел Гнер Аэгл – была немного восточней. Ей богу, если бы не дед, Дон бы уже отказался от идеи обзавестись парочкой ручных армов. Забил бы и на них, и на Грассина… Хотя, нет: подробная карта горного района их будущего дома нужна. Придётся провернуть и эту операцию. Зашибись они маршируют к цели: шаг вперёд, два в обход. Поразительно, как девчонки ещё не взбунтовались? Впрочем, дед впустую не хвастал: с его появлением щупы стали спокойней. Они и раньше не брыкались, но пребывали в постоянной внутренней борьбе с личной стервозностью. Теперь же в их душах царило такое благолепие, что чисто райский сад.

А ещё… Лэйра честно признавала, что лично у неё в этом мире значительно расширились рамки дозволенного – если смотреть с точки зрения морали и законности. Она ничуть не смущалась, делая из людей кукол и потроша чужие головы. Но подлость так и не пробилась к её сердцу. А потому рамки хоть и растянулись, однако жёсткости не утратили. Так думала она. Оставалось услышать вердикт координатора этого узла системы – спеца по щуповым делам.