Моё имя (СИ)

Глава 21. Кто ты?

«Кто ты? Да кто же ты, чёрт тебя подери?!» — пока я смотрела на собственное отражение в зеркале, этот вопрос звенел в голове, ни на секунду не замолкая. Отбиваясь от одних уголков сознания, он рикошетил к другим и вновь возвращался на своё коронное место — орбиту всех моих необъяснимых тревог и необузданных страхов. Снова и снова. В какой-то момент я поняла, что бежать от него совершенно бессмысленно, и единственный способ выбросить из голову подобную ересь — найти на неё ответ. Однако именно в этом и состояла основная проблема: ответа у меня не было и, более того, получить его в ближайшее время не предоставлялось возможным.

Девушка. Довольно симпатичная. С яркими, ясно-голубыми глазами и белоснежными волосами. За последние месяцы черты её лица стали значительно резче и твёрже, однако в тоже время остались такими же нежными и привлекательными. Сейчас я уже не могу точно сказать, кто именно та девушка, что отражается в зеркале напротив меня. И, не стану врать, это пугает. У меня нет права носить имя, данное родителями при рождении, однако, в тоже время, и Адой Норин я уже не являюсь. Что-то изменилось. И я никак не могла понять «что». Такое чувство, будто со временем маска стала частью меня, а я — частью маски. В последнее время всё сложнее и сложнее определять, смеюсь я оттого, что должна или же оттого, что хочу, всё труднее и труднее понять, какие действия продиктованы разумом, а какие эмоциями. Кажется, постепенно я начинаю забывать, кто на самом деле такая и зачемвсё-таки здесь нахожусь. Как же я ненавижу себя за это!

На секунду девушка в зеркале вызвала во мне куда большее отвращение, чем все эксили, вместе взятые, и, совершенно позабыв о значении слова «рассудок», я захотела задушить её своими руками. Зеркало тотчас разбилось на десятки осколков, и они полетели вниз, прямиком к моим босоногим ногам. Тем временем по расцарапанным до жути кулакам с остатками осколков в наиболее глубоких ранах потекли первые струйки крови.

— И что, по-твоему, ты творишь?!

Уйдя с головой в свои мысли, я и не заметила, как Вик зашёл ко мне в комнату. Кажется, это был первый раз, когда он кричал на меня с такой силой: его вены вздулись, а лицо покраснело. Не могу припомнить, чтобы видела друга настолько злым и взволнованным. Хотя, на самом деле, оно и не удивительно: сейчас мало кто верит в то, что я доживу даже до завтра. Почти все не находят себе места либо из-за предвкушения небывалого шоу, либо из-за волнения о моей скромной персоне — и Вик был как раз-таки тем эксилем, что относился к одному-единому проценту последних.

— Просто снимаю стресс, не обращай внимание, — заверила я, отрывая кусок ткани от запыленных занавесок.

— Как ты только можешь?! Твоё положение и так незавидное, но тебе всё равно хватает глупости наносить самой себе травмы! Забыла, что ли?! Осталось всего два часа!

— Не кричи, Вик — всё я знаю. Лучше помоги перевязать: не думаю, что справлюсь самостоятельно.

Продолжая бубнить что-то о том, как же ему со мной сложно, Вик вырвал из моих рук тряпку, смочил её какой-то «волшебной» настойкой, найденной им в чём-то наподобие здешней аптечки, и, прочистив раны от оставшихся в них осколков, завязал вокруг руки настолько туго, что подавить вскрик боли у меня так и не получилось.

— Ай! Можно было бы и понежнее!

— Гляди, разбежалась! Ты у меня и не такое получишь! — завязывая бантик, пробурчал он.

— Ладно, не злись: я действительно не подумала, — боясь вывести Вика из себя ещё больше, я решила пойти на попятную. — Лучше скажи: что ты тут делаешь?

— Разве не очевидно? Я здесь, чтобы пожелать тебе удачи, — взгляд Вика смягчился, и он присел на один-единственный не заваленный хламом стул.

— Вот как… А Сирил не придёт? — я хотела, чтобы вопрос прозвучал, как нечто мало меня интересующее, но не уверена, что достигла желаемого результата.

— Король уже на трибуне. Я предлагал ему пойти вместе, однако он сказал, что до сих пор злится на тебя и не желает видеть.

— Не верю. Знаешь настоящую причину?

— Это не точно, лишь предположение, но… Его величество с самого утра сам не свой, очень переживает. Думаю, он просто не хочет пошатнуть твою решимость своими невольными страхами.

— Похоже на него. В любом случае, спасибо, что зашёл. Ну, а удача мне не нужна: победу я одержу в любом случае, и неважно, будет она за меня или против.

Я думала, что если покажу Вику свой боевой дух — ему станет полегче и поспокойнее, однако, как оказалось, весьма сильно поспешила с подобными выводами. Лицо эксиля (и так не пылающее энергией и жизнерадостностью) вдруг стало мрачнее любой грозовой тучи; его густые брови потянулись вниз, до предела близко нависнув над узкими глазами, пока рот попеременно жевал то нижнюю, то верхнюю губу. За время, проведённое во дворце, я достаточно хорошо изучила Вика, чтобыс уверенностью сказать: нервы у него тогда действительно были расстроены не на шутку.

— А я смотрю, ты до сих пор не понимаешь, в какой капкан сама же себя и загнала, да, Ада? — спросил он напоследок, уже потихоньку вставая и направляясь к выходу.

— О чём ты? Здесь нет капкана: мне нужно выиграть — вот и всё.

— Хотелось бы, чтобы всё было столь просто, вот только это абсолютно не так. Подумай сама: если вдруг обыкновенный и самый заурядный человек продемонстрирует умения, превосходящие того, кто учился фехтованию почти что с пелёнок — разве не будет это слишком уж подозрительно?

— На что ты намекаешь, Вик? — ответ на вопрос я уже знала и поэтому машинально стала поглаживать свои белоснежные волосы в том месте, где в качестве украшения красовался сюрикен «Алой розы».

— Я? Ни на что — просто мыслю вслух.

Вик закрыл за собой дверь, больше не оглядываясь — другими словами, мне так и не удалось понять, каким именно было выражение его лица в тот момент. В любом случае, он явно имел в виду, что я должна сдерживать себя на арене и, желательно, победить, не показав и половины из всего, что умею. Спустя три месяца мои опасения всё-таки подтвердились: Вик до сих пор думает, что я была частью «Красного пламени». Хотя нет — скорее всего он в этом даже не сомневается. Оно и не удивительно: именно от Вика я узнала, что базу в лесу обнаружили, и он отлично видел, какой была моя реакция на столь «хорошие» новости. Почему только не убрала его сразу после похода?! Я должна была это сделать — знала ведь, что оставлять в живых слишком опасно. В то время Вик боролся с последствиями покушения, не мог даже встать с постели, а его смерть обязательно связали бы с первым убийцей-неумёхой — другими словами, на неблагоприятные внешние обстоятельства здесь весьма трудно пожаловаться. Выходит, я просто не захотела его убивать. Чёрт возьми! Мой разум уже тогда находился под контролем чувств и эмоций!

Ладно, нужно успокоиться: сейчас не время волноваться насчёт того, что было когда-то. Я должна сконцентрироваться на предстоящем мне бое, ведь он, с какой стороны ни посмотри, может стать решающим витком в истории противостояния людей и эксилей.

Как только узнала от Дреда о существовании столь простого способа занять королевский трон — согласилась на него не раздумывая. И даже предупреждения Сирила насчёт того, что Пандора может стать довольно серьёзным противником, не заставили меня усомниться. Я и так потеряла слишком много времени в королевском замке: больше уже оттягивать некуда. Нельзя забывать, что каждый проведённый мною в тепле и уюте день сотни тысяч людей проклинают свою судьбу и взывают к смерти, считая, что в аду им будет жить куда лучше, чем в этом давно свихнувшемся мире.

Весьма трудно сказать, что подготовка сегодняшнего мероприятия прошла «гладко» и «без отягощающих обстоятельств». Главной проблемой стало убедить Сирила, так как по правилам эксильского мира он имел право наложить вето на бой в любой момент, аж до его начала. К каким лишь женским чарам (в рамках приличного, самособой) мне только не пришлось прибегнуть, чтобы вытащить из него столь желанное «ладно». Я днями напролёт уговаривала Сирила поверить в меня, обещала, что «обязательно сотворю чудо и вернусь к нему живой», заверяла, что «хочу быть лишь с ним одним, и мне не важно, какую цену придётся заплатить за наше общее счастье». В общем, одно большущее «бэ»! Не хочу даже вспоминать об этом позоре, а то сразу, как подумаю — тошнота собирается в горле.

Хорошо, забыли. Главное, что мои жертвы не были напрасными, и бой сегодня всё-таки состоится. Также грех не вспомнить о той колоссальной помощи в организации данного «шоу», что мне оказали все знатные семьи практически без единого исключения. Конечно, они делали это лишь из веры в то, что я и двух минут не продержусь на арене — но это меня сейчас не сильно волнует. Наши интересы совпали, и благодаря этому подготовка была завершена за три дня, а не месяц, как это происходит обычно.

Улыбнувшись самой себе, я в очередной раз окинула взглядом крошечную комнатушку, расположенную в подземельях под бойцовской ареной. Ранним утром личная гвардия Алана Корвина — эксиля, не уступающего Дреду Понтийскому по богатству и статусу — сопроводила меня к арене в самом центре Верхней Аксиллы (там я когда-то познакомилась с Венди), после чего сказала ждать здесь до тех пор, пока за мной кого-нибудь не пришлют. Самособой, для подготовки мне выделили самую худшую комнату из всех, что только смогли обнаружить. Уверена: с того самого дня, когда эксили решили основать в этом месте столицу и возвести в её центре подобное «развлечение» — никто сюда так ни разу и не зашёл. Многолетний слой пыли, бардак, что, наверное, даже ураган не смог бы устроить, сырость, плесень, и вонь, исходящая от дохлых крыс, служили абсолютными и неоспоримыми доказательствами данной теории. Даже смешно как-то! Видимо, напыщенные идиоты решили, что подобная мелочь сможет вывести меня из себя, напугать или же заставить впасть в панику. Да, если судить по меркам Пандоры — это наверняка сработало бы. Вот только я не Пандора, более того, и не эксиль вовсе. По сравнению с теми помойными ямами, где мне приходилось ночевать в своё время, эта ничем не отличается от покоев святых в самом Небесном Иерусалиме.

И вновь я задержала свой взгляд на единственном здесь не покрытом пылью предмете. Это были доспехи, что после тщательной и долгой проверки (отлично зная, с кем имею дело, потом и сама всё три раза проверила) доставили ко мне около часа тому назад. Они были белыми. Снежно-белыми. Смотря на столь идеальную белизну, я только и могла что представлять, как уже совсем скоро на её месте расцветут десятки светло-алых маков — пятна от крови её величества королевы.

Не стану отрицать, что даже по моим меркам доспехи были очень красивыми. Оно и неудивительно: Сирил лично проконтролировал, чтобы те были изготовлены лучшими мастерами и точно по нужным мне замерам. Целую неделю дюжина эксилей трудилась над тем, чтобы сделать их не только красивыми (дизайн проработан на славу, и чувство стиля здесь действительно ощущается), но ещё и удобными (а вот тут уже всё не так гладко, как хотелось бы).

Начну, пожалуй, с внешнего вида. Как уже говорила: цвет доспехов и волос был практически идентичен. Первые должны были покрывать всё моё тело (за исключением бёдер: я настояла на том, чтобы там ничего не делали, ну а когда Сирил начал возмущаться, напомнила ему, что это — не показ мод, а скорость — моё главное оружие), включая руки и ноги. Если брать в общем, то доспех состоял из таких частей: удлинённый к небу шлем, защищающий уши, макушку, шею, лоб, нос и оставляющий пространство в форме птицы лишь для губ с глазами; приталенная основа для защиты спины с грудью, к тому же сзади ещё и удлинённая в форме шлейфа-ромба аж до коленных чашечек; рукава-перчатки с громоздкими, искусно расписанными наплечниками и пустым пространством в области локтя (надо же как-то мечом орудовать); стальные сапоги, высотою до бёдер, да ещё и в скошенном виде; ну и, разумеется, тонкая рубашка с лосинами (подобным новшеством я приказала заменить традиционную кольчугу) подо всем этим. Также особую роль играли тонкие узоры по всей длине доспехов и «Крыло свободы» — герб рода Норин, дарованный мне Сирилом, — талантливо вырезанный на их спине и груди.

Красиво, конечно, вот только перспектива сражаться в них меня абсолютно не радовала. Множество раз я примеряла доспехи, однако, так и не смогла к ним полностью приспособиться: слишком уж они тяжёлые, да и к тому же ужасно сковывают движения. Вот почему я ни капли не волновалась на тему того, что сказал Вик: я не смогла бы продемонстрировать всё, на что способна, даже если бы захотела. Мой стиль сражения — быстрые серии атак, на которые у противника просто не остаётся времени реагировать, и, как вы понимаете, применить его в данных условиях не предоставляется возможным. Ситуация явно не в мою пользу, однако, что странно — я абсолютно не боюсь и не переживаю. Сейчас у меня на душе полное спокойствие.

— Хочешь надеть? Давай помогу, — словно из ниоткуда, Венди материализовалась у меня за спиной.

— Нет необходимости, — я потрепала её по макушке, слегка взъерошив русые волосы, — сама справлюсь.

И это было правдой. Главной проблемой для мастеров стало моё желание сделать доспехи компактными, другими словами, — такими, чтобы я смогла надевать и снимать их самостоятельно, без посторонней помощи. Множество раз Сирил говорил, что незачем тратить драгоценное время на подобную мелочь, однако я просто-напросто отказывалась его слушать и продолжала делать по-своему: слишком уж сильно не хотела полагаться в этом деле на кого-то, кроме себя самой. К тому же отчего-то интуиция твердила, что это действительно важно.

— Ада, — встревоженный и слегка подрагивающий голос малышки помог мне забыть о прошлом и вернуться к реальности, — ты ведь выиграешь, правда?

С улыбкой я присела на корточки, и, взглянув Венди прямо в глаза, взяла её за руку.

— Конечно, со мной всё будет хорошо. Можешь в этом даже не сомневаться. Просто подожди, и обещаю, я вернусь к тебе королевой.

***

До начала боя оставалось где-то с полчаса, ну, а поскольку доспехи я уже надела и больше, что делать, не находила — просто ходила туда-обратно коридорами подземелья, махая мечом направо и налево, дабы хоть слегка разогреться. К тому же, хотелось привыкнуть к доспехам настолько, насколько это вообще возможно. Было скучно, так что попеременно я размышляла над тем, для чего вообще используются все эти туннели.

Кажется, Сирил как-то рассказывал, что долгое время на арене проводились бои, очень похожие на гладиаторские в Древнем Риме. Если это так, то одиночные камеры чуть дальше за поворотом (о которых меня предупредили заранее) должны были служить для бойцов домом. Вот только зачем надо было рыть подземелье здесь, на Земле? Опять дань традициям? Вряд ли. Уверена: это было нужно, чтобы держать человеческих рабов, словно животных, в клетках, пока тех не разберут на аукционах. Из опасений, что моя догадка правдива, я передвигалась весьма ограниченными маршрутами, дабы ненароком не забрести туда, куда не следовало — сейчас было далеко не самое лучшее время, чтобы терять самоконтроль, и я, слава всему, хорошо это осознавала.

— Есть минутка?

Стоило лишь услышать этот голос у себя за спиной, и я тотчас пожалела, что всё-таки не забрела куда-то подальше — туда, где она ни за что не смогла бы меня обнаружить.

— Если только минутка. Ты что-то хотела, Пандора?

Медленно оборачиваясь, я вдруг осознала, что мои глаза расширяются от удивления сами собою. Такой, как сейчас, Пандору Анж-Девериус я ещё никогда не видела, более того — не могла даже представить, что когда-то увижу. Первое, что отметила: на её лице не было макияжа, а длинные ало-рыжие волосы — завязаны в откинутую назад тугую косу. Одета же Пандора была не в платье, расшитое драгоценными камнями, а в доспех, очень и очень схожий с моим собственным. Главным его отличием был цвет, и если надетый на мне, белый, отливал чистотой первого снега, то её, красный, пылал пламенем самого ада.

Пандора переложила свой шлем из одной руки в другую и продолжила смотреть на меня в ожидании чего-то весьма непонятного. Думаю, мы могли бы ещё долго простоять вот так, просто таращась друг на друга, если бы мне не надоело играть в гляделки, и я не решилась перейти к действиям.

— Давай угадаю, — сама себе поражаясь, я начала язвить без явной на то причины, как настоящий ребёнок, — пришла сказать, что это «ужасно несправедливо» — заставлять тебя сражаться исключительно из-за моего эгоизма?

— Нет, конечно! Не говори ерунды, — отрицательно покачала головой Пандора со спокойствием и не свойственной ей чистотой в разуме. — Всё как раз-таки наоборот: я была весьма и весьма рада подобному повороту. А как же иначе? Давно хотела убить тебя, а тут вдруг появился способ сделать это ещё и легально. Да что там говорить? Я была просто на седьмом небе от счастья!

— Ты можешь умереть — неужели ни капельки не боишься?

— А разве должна? — Пандора презрительно хмыкнула и закатила глаза к потолку, всем своим видом отчётливо демонстрируя, какую небывалую глупость она только что услышала. — Ты мне не ровня и никогда ей не станешь. Готова поставить половину своего состояния на то, что уйду сегодня с арены, не получив и царапины.

Понятно. Слава всему, это всё та же Пандора Анж-Девериус, которую я знаю — эгоистичная, властная, безжалостная и не способная на сострадание. А то на секунду (всего на секунду!), увидев её здесь, саму на себя не похожую, я начала сомневаться в правильности того, что сейчас делаю. Однако уже всё в порядке: Пандора сама развеяла все зарождающиеся внутри меня сомнения. Теперь я уверена в том, что такого эксиля, как она, смогу убить без малейшего колебания. Нужно просто вспомнить, сколь много боли она причинила мальчику-Сирилу, и сколь много страданий, по её вине, вытерпели сотни как людей, так и эксилей. Нужно не забывать, сколь отчаянно плакала Аки, узнав правду освоём роде — и меч в моей руке обязательно обретёт твёрдость и силу.

К тому же, этот взгляд… Взгляд, которым Пандора до сих пор смотрит на меня и, уверена, будет смотреть до конца своих дней; презрительный взгляд, которым эксили окидывают нас, людей, с самого своего прибытия — он так и не изменился. Не знаю, как сильно поможет моя сегодняшняя победа, однако, если я проиграю, то человечество точно станет лишь на ещё одну ступень ближе к полному истреблению.

— Ответишь на вопрос, а, Пандора? Это ведь, как-никак, наша с тобой последняя встреча, — я продолжила, не дожидаясь ответа. — Есть ли у тебя причина сражаться?

— Что за бред ты несёшь? Не понимаю.

— Думаю, что понимаешь. Одна из нас сегодня умрёт, так какая разница? Давай же! Мне интересно. Не думаю, что твоя решимость подпитывается лишь антипатией к моей скромной персоне, — выдержав короткую паузу, я издевательски усмехнулась. — Всему виной месть, разве не так? Месть за Лудо. Лудо Девериуса.

Разумеется, после данного заявления моя цель была мгновенно достигнута, и Пандора тотчас потеряла самоконтроль. В глазах королевы заблестели хрусталики слез, кулаки сжались, а тело начало бить неистовой дрожью. Её лицо перекосило от ненависти, пока прежние благоразумие и трезвость ума исчезли, не оставив после себя даже след.

Скажете, что я играю в этой игре не по правилам? Да, пожалуй, именно так оно и есть. Однако мне глубоко плевать на подобные мелочи: чтобы одержать сегодня победу, я готова поставить на кон даже свою человечность.

— Не смей, — смотря на свои ноги, прорычала она (вернее, выплюнула слова изо рта слог за слогом), — не смей даже имени его произносить, слышишь?! Я знаю, я всё отлично знаю: в смерти Лудо виновен вовсе не король, а ты и только ты! Скажешь, это не так? Хотя… не так уж и важно, на ком из вас лежит вина за данное преступление. Знаешь, почему? Убив твоё тело, я одновременно с этим убью и душу его величества — превращу его в беспомощную, жалкую пустышку, не имеющую даже возможности и желания жить.

— Вот как. Весьма занимательно, — больше сомнений у меня не было: после известий о смерти Лудо Пандора Анж-Девериус сошла с ума окончательно.

— Ну, а ты? — Пандора слегка подавила (но не утихомирила) свою истерику и, к моему удивлению, продолжила данную тему. — Какова твоя причина сражаться? Неужели и вправду любовь к королю? Смешно. И до ужаса глупо.

— Любовь? Возможно, да, а, возможно, и нет. В любом случае, можешь не волноваться: тебе о своей причине я поведаю первой, к тому же, очень и очень скоро.

Недовольная и оскорблённая подобным ответом, Пандора громко фыркнула и повернулась ко мне спиною. После чего к своей комнатке в начале ближнего коридора, она, не попрощавшись, побежала даже слишком поспешно: видимо, не хотела, чтобы я видела слёзы, которые, уверена, до сих пор стекали у неё по щекам. И зачем только приходила? Знала ведь, что этот разговор не закончится для неё ничем хорошим. Хотела напугать меня своим решительным видом, или же… взглянуть в глаза человеку, отнявшему у неё всё то, чем она так дорожила? Ладно, в любом случае это теперь абсолютно не важно. Даже если правильный ответ — второй вариант, уже никому и ни за что не изменить грядущего. Пандоре придётся сегодня умереть. По-другому никак. Иначе у человечества просто не будет права на будущее. Ну, а я потеряла за свою жизнь слишком многое, чтобы сейчас отступить.

Но всё-таки… «Любовь». Почему королева вдруг, ни с того ни с сего, заговорила об этом? Хотя, возможно, именно так и выглядят наши с Сирилом отношения со стороны. Однако всё равно, описывать их таким словом — ошибка и глупость! Ни за что на свете этого не произойдёт! Просто сейчас, когда я уже почти всех потеряла, Сирил вдруг стал для меня чем-то вроде «родственной души». Он понимает меня с полуслова и терпит все мои дурацкие выходки… Стоп. А ведь если подумать, именно находясь рядом с ним, я чаще всего теряю связь между действиями, руководствующимися разумом и эмоциями. Например, этой ночью…

Конечно, заснуть сегодня у меня так и не получилось. Скажу больше: я даже и не пыталась, отлично осознавая, что всплеск адреналина в моей крови слишком велик для подобного подвига. Однако, как оказалось, понимала это не только лишь я одна: Сирил постучал ко мне в окно около часа ночи, совершенно не страшась разбудить. Когда я отодвинула задвижку, чтобы впустить его, он сгрёб меня в охапку и поднял в воздух. Из опасения выскользнуть и умереть раньше времени я не сопротивлялась — просто терпеливо ждала, когда его величество, наконец, выберет подходящее для приземления место. К моему огромному облегчению (не очень-то приятно чувствовать себя таскаемым туда-сюда мешком с картошкой), это произошло довольно быстро, и уже спустя полминуты Сирил опустился на самый плоский (а, соответственно, и безопасный) участок крыши, который только сумел обнаружить.

— И зачем это было нужно? — поинтересовалась я, присаживаясь и сбрасывая ноги вниз — к земле, которую отсюда не могла отчётливо видеть. — Мы с тобой неплохо поговорили бы и у меня в комнате.

— Там ещё Венди. Я же хочу побыть только с тобой.

Изначально решив с ним не спорить, к моменту, когда Сирил присел рядом, я уже успела уйти в свои мысли. Тогда в них была слишком большая неразбериха, чтобы я могла обращать внимание на нечто иное, пусть и происходящее вокруг меня. После смерти Ната события стали разворачиваться слишком уж быстро. Меня хотели казнить, но я стала королевской советницей, смогла избавиться от Лудо Девериуса, и вот сейчас готовлюсь к тому, чтобы примерить на себе золотой венец, а вместе с ним и статус её величества королевы. Жаль, что Нат этого не видит. Жаль, что не знает, сколь близко я подошла к исполнению нашей общей мечты и цели. Он бы обязательно оценил и сказал, что я постаралась на славу. Но ничего. Совсем скоро всё, наконец, закончится: моя коронация непременно станет смертным приговором для всего эксильского рода.

— Эй! Я с тобой разговариваю! Да что такое?! — наконец я смогла расслышать обращённые ко мне слова Сирила, всё ещё долетающие как будто издалека.

— Всё хорошо. Извини, слегка задумалась. Ты что-то сказал?

— Конечно, сказал! Ты что, вообще не слушала?

— Прости. Просто немного волнуюсь из-за предстоящего.

Мой взгляд, полный раскаяния, помог сменить гнев Сирила на милость, и, тяжело вздохнув (как бы говоря: «ну что с тобой поделать?»), он взял меня за руку.

— Я попросил тебя ещё раз пообещаться мне, что завтра ты обязательно выживешь. Выиграешь и вернёшься ко мне.

— Сколько ещё раз я должна это сделать, чтобы ты, наконец, успокоился?

— Этот будет последним. Даю слово.

— Хорошо, — не знаю почему, но серьёзность на лице Сирила Девериуса позабавила меня и заставила улыбнуться. — Я обещаю, что непременно вернусь к тебе, мой король.

После этих слов Сирил притянул меня чуть ближе и поцеловал нежно, трепетно, осторожно — так, словно боялся, что с первыми солнечными лучами я растворюсь в ночи, став ещё одним новым светилом, — а не пылко и страстно, как обычно делал до этого. Последовав его примеру, я запустила руки в густые волосы короля и, при хорошем стечении обстоятельств, своего будущего мужа. Тогда-то это и произошло снова! Абсолютно для себя незаметно, я потеряла связь с разумом и отдала бразды правления глупым и ненадёжным эмоциям. Вслед за этим пониманием пришло и осознание того, что я потерпела полное сокрушительное поражение.

***

После полумрака сырых подземелий, в коих я провела большую часть того судьбоносного дня, не было ничего удивительного в том, что, стоило лишь решётке подняться, и солнце тотчас меня ослепило. Было около трёх часов дня, и пик его сияния, слава всему, уже прошёл (это не могло не радовать, поскольку в доспехах было до ужаса жарко и без сего отягощающего обстоятельства). Однако, даже так, пришлось дать глазам около минуты, чтобы те смогли адаптироваться к новому освещению.

Не так давно ко мне пришло пятеро эксилей (по гербу можно было понять, что из личной гвардии Понтийского) и приказали следовать за ними. Само собой, я не стала спорить, ведь давно уже знала — пора. Меня попросили подождать в комнатушке, ещё меньше первой, где не было абсолютно ничего, за исключением решётки, заменяющей собой одну из стен. Она выводила прямиком к центру гудящей от весёлых голосов и радостных криков бойцовой арены. Спустя какое-то время, когда я уже успела заскучать, кто-то, видимо, играющий здесь роль рефери, вышел к самому центру арены и прокричал что-то (что именно — я не смогла разобрать), подав сигнал к открытию врат. Моя решётка тотчас потянулась вверх, и я отчётливо увидела, как тоже самое происходит и на другой стороне арены. Когда прутья наконец замерли, оттуда вышла Пандора всё в том же ярко-красном доспехе, в котором я видела её около часа тому назад. Единственным отличием было то, что в этот раз она не держала шлем в руке, а надела его на голову, умудрившисьпри этом спрятать внутри косу длиною почти что до пола. Услышав, как гул толпы растёт в геометрической прогрессии, я последовала примеру её величества королевы (пока что) и сделала шаг навстречу яркому свету.

Переполненные до краёв трибуны (свободных мест мне не удалось найти, на некоторых же сидели по двоеи трое) тотчас взорвались от бурных оваций и громкого свиста. Разумеется, сначала я подумала, что так зрители надо мной издеваются, однако, уже очень скоро поняла: они действительно мне аплодируют. Похоже, всем здесь было глубоко плевать на то, человек я или эксиль, главное — что я обещала присутствующим возможность скоротать время за просмотром незабываемого, слегка кровавого и столь редкого шоу.

Судья с энтузиазмом что-то говорил (обращаясь, по большей части, к зрителям, а не к нам с Пандорой), однако, что именно он там бубнил себе под нос, я так и не поняла. В то время моё тело практически до краёв переполнил адреналин, и всё, на что я была способна — это пожирать Пандору одним только взглядом, в точности также, как уже давно делала и моя сегодняшняя оппонентка.

Вдруг я услышала, как толпа ни с того ни с сего заорала ещё громче и оглушительней. Переведя взгляд на судью, рефериили кем он там был, я тотчас поняла, в чём именно здесь причина. Этот эксиль-мужчина со скошенной набок чёлкой (теперь буду называть его «Чёлочкой») поднял вверх руку и начал обратный отсчёт. Больше прочитав по губам, чем услышав из его уст цифру «три», я сделала вдох полной грудью. Два. Сжала меч посильнее и выставила пред собой. Один! Чёлочка резко опустил руку и тотчас взмыл высоко в небо. На арене больше никого не осталось. За исключением меня и Пандоры.

Пока королева продвигалась вперёд твёрдой походкой, я могла думать лишь об одном. Победить. Любой ценой. Победить. Стоит мне преодолеть это последнее испытание, и ад Ады Норин наконец-то закончится. Просто убью Пандору Анж — и всё прекратится; бесконечное путешествие спустя почти одиннадцать лет подойдёт к своему логическому завершению. Тысячи раз я говорила себе, что обязательно уничтожу каждого чёртового эксиля на этой планете. И сейчасчуть ли не наяву вижу, сколь близка ко мне эта цель. Совсем немного, и я, наконец, смогу сдержать данное маме, папе и Корни обещание. Нужно лишь победить. Разве не иронично? В конце концов, всё свелось к обычному размахиванию мечом. А ведь множество раз я называла членов «Красного пламени» несусветными дураками как раз-таки потому, что они ставили на силу, а не на разум.

Когда Пандора подошла ко мне на достаточное для атаки расстояние, наши взгляды вновь встретились, и мир словно замер на пару секунд. Нарастающее между мной и ней напряжение довольно быстро передалось публике, и та тотчас, будто по велению волшебной палочки, погрузилась в гробовое молчание. Однако тишина не затянулась надолго — она была разорвана звоном клинков, сцепившихся друг с другом в точности как два диких зверя, и мгновенно подхваченным ряд за рядом, трибуна за трибуной — другими словами, чуть ли не каждым эксилем, пришедшем на арену сегодня.

Мой последний бой наконец начался.

Однако не прошло и пары секунд, как я поняла: победить мне сегодня будет ой как непросто. До последнего я не верила словам Сирила, а он оказался абсолютно прав: девушка передо мной была вовсе не слабой. Никогда бы не подумала, что скажу эти два слова в одном предложении, но… Пандора была действительно сильна. Свой меч она держала крепко и уверенно, выпады делала быстро и точно, а блок ставила сильно и мощно. К тому же за множество лет тренировок королева привыкла к своим доспехам, и сейчас они служили ей помощью, а вовсе не бременем. Сказать тоже самое обо мне было весьма затруднительно — и дело здесь не только в доспехах. Мне приходилось прикидываться неумехой, всем своим видом показывая, что до сих пор только чудом стою на ногах. Пускай я уже давно научилась притворяться тем, кем никак не являюсь — сейчас всё было абсолютно иначе: нужно было принимать решения за миллисекунды, и времени на то, чтобы пораскинуть мозгами — пустить в ход своё главное оружие — мне катастрофически не хватало. К тому же, было и ещё кое-что… Воспоминания о последнем разе, когда я кружила с кем-то в подобном вальсе, били по пытающимся что-то сделать крупицам сознания, позабыв само значение слова «жалость». Раньше я и представить себе не могла, что это может стать столь серьёзной проблемой. А стоило бы. Ведь последний мой поединок стоил жизни Нату — самому дорогому для меня человеку. Чёрт побери! Как же не вовремя!

Я проигрывала. Я действительно проигрывала. Не потому, что хотела заставить всех думать, будто я — полный профан, а потому что складывалось впечатление, будто весь мир вдруг стал моим противником. И, конечно же, за мыслью о том, что проигрываю, пришло и осознание того, что могу умереть.

Удар… Удар… Из-за перчаток меч чуть ли не выскользнул из моей хватки… Блок… Ещё раз… Пандора бьёт слишком сильно… Удар… Такими темпами мне её не сдержать…

Ай! Вот же ж дрянь! Чёрт возьми!

Вполне возможно, что выругалась я не только про себя, но и вслух. Это произошло, когда Пандора прошлась мечом по практически ничем не защищённой внутренней стороне бедра левой ноги. Кровь ещё не успела выступить, а я уже почувствовала адскую боль и упала на землю, потеряв саму возможность стоять на ногах. Похоже, королева повредила мне связку, и из-за этого пришлось сжать зубы, дабы не закричать от боли всем на потеху. Несколько раз я попыталась встать, но ничем хорошим это для меня не закончилось: доспехи ужасно мешали, и в итоге я лишь сильнее покалечила раненую ногу. Тем временем Пандора смаковала вкус победы, смотря на меня сверху вниз и выбирая момент, чтобы, пробив доспех, вонзить меч прямо в сердце. Хотя о чём это я? Не думаю, что в её планах было подарить мне столь быструю смерть.

Смерть. Ещё минута-другая, и я действительно умру. Неужели всё и правда закончится вот так? Когда я всего за шаг от победы в этой несправедливой войне? Нет. Нет. И ещё раз нет. Я не могу. Не могу здесь умереть! У меня слишком много причин для жизни, чтобы отдать её Пандоре за просто так. Мама, папа, Корни, Карл, Глэдис, Макс, Уилл, Нат — если я умру сейчас, то каков тогда был смысл в их смерти? Они… Эти люди… Минутку! Именно. Люди. Венди уже говорила мне об этом чуть ранее.

«Ты ведь сейчас ищешь способ сражаться по их правилам, разве не так? Но ведь они никогда не сражались по нашим. Ты — не эксиль, ты — человек. Веди войну так, как это подобает нам, людям», — после того, как вспомнила эти слова, мой взгляд, наконец, прояснился.

Незаметно для Пандоры я протянула руку к ноге и расслабила затяжки в стальных сапогах, что по цвету сейчас больше напоминали болотную жижу, чем белый снег. Сначала один, затем второй. Мастера действительно хорошо поработали на тем, чтобы сделать эти доспехи максимально удобными, и если всё-таки выживу — обязательно скажу им спасибо. Теперь было нужно подгадать момент. Изобразив на лице панику, я стала ждать, когда королева удостоверится в том, что я больше не представляю для неё угрозы, и подойдёт ко мне — до сих пор валяющейся в пыли и грязи — вплотную. Вдруг осознала, что то ли от эмоционального шока, то ли ещё от чего-то боль в ноге отступила на второй план, и сейчас я вновь могу ею двигать — не так свободно, как раньше, но всё лучше, чем ничего. И вот Пандора, наконец, подходит ко мне, выставляет вперёд меч и готовится нанести ещё один (вряд ли последний) удар. Шаг. Другой. Чуток поближе. Сейчас!

Нынешняя королева закричала от боли, отступилась назад и выронила меч из рук, когда заострённый кончик моего сапога ударил её прямо по незащищённому подбородку. Пока же Пандора отходила от шока, я, к охам и ахам большинства здесь присутствующих, сняла с себя все остальные части доспеха, в итоге оставшись стоять в одной лишь белой рубашке и чёрных лосинах. На моих ногах теперь ничего не было, однако в таком вот виде я почувствовала себя куда свободнее и уверенней. Ну, а к тому времени, когда Пандора вернулась в реальность и посмотрела на меня взглядом, полным злобы и ненависти, я уже выставила перед собой меч, готовая к новому раунду.

И вновь всё по новой… Удар… Блок… Обманка… Удар…

Уверена, со стороны всем казалось, будто в нашем с Пандорой бою так ничего и не изменило, однако, мы с ней отлично знали, что это абсолютно не так. Теперь преимущество совершенно точно было на моей стороне. Двигаться мне больше ничего не мешало (за исключением ноги, на которую я изо всех сил старалась не обращать большого внимания), мысли о Нате ушли куда-то на задворки сознания, да и сдерживаться я почти перестала: пришлось признать, что Пандора — сильный противник, и, не выложившись на полную, мне её просто не победить. Королева не успевала реагировать на мои быстрые выпады и совершала ошибку за ошибкой. Уже очень скоро её доспех покрылся оставленными моим мечом царапинами и вмятинами. Однако, не желая давать своей оппонентке и надежды на отдых, я не прекращала серию беспрерывных атак. В таком вот темпе наш бой и продолжался аж до того момента, пока мне, наконец, не удалось выбить меч из хватки Пандоры и приставить свой к её шее. В глазах королевы появился страх и ужас, пока на моём лице засияла улыбка довольного собой человека.

По идее, здесь всё и должно бы закончиться, однако, как оказалось, я опять поспешила с выводами весьма сильно: до конца нам было ещё ой как не близко.

Окончательно отдав тело во власть животного страха, Пандора приняла свою вторую, эксильскую форму и вновь потянулась ко мне. К подобному я была не готова (очередная ошибка!), и уже первый её выпад оставил кровавый след на моей правой руке. Я шикнула от злости (больше на себя, чем неё) и стала отступать назад быстро, но уверенно. По дороге подняла обронённый Пандорой меч и крепко сжала в своей левой руке.

По правилам, королева не имела права использовать настоящую форму, однако сейчас это мало кого волновало: Чёлочка кружил в небе над нами, как ни в чём не бывало (не сказать, чтобы я на него вообще надеялась — с самого начала понимала, что он давно купленный). Краем глаза отметила какие-то волнения в королевской ложе (наверняка устроенные Виком с Сирилом), но не стала докапываться до их сути, вполне логично решив, что сейчас есть проблемы и понасущнее.

Похоже, все здесь спланировали моё убийство довольно тщательно. Ну ладно. Раз уж такое дело: я тоже перестану играть по-честному.

Нависшую над нами тишину вновь разорвал звон от бьющейся друг об друга стали. Вот только в этот раз его издавала не пара «меч — меч», а трио «два меча в моих руках — эксильские когти». Не могу сказать, что хорошо владела двуручным стилем (Нат всегда побеждал меня в нём), однако, другого выхода тогда просто-напросто не было. О том же, что сейчас происходит в голове у Сирила и всех собравшихся, я с самого начала решила не думать. У меня ещё будет время объяснить им, каким таким образом изначальная груша для битьявдруг стала фехтовальщиком, с которым мало кто даже из элиты данного ремесла сумеет сравниться — ну, а в данный момент было в приоритете выжить.

Скривившись от боли в правой руке, я выронила меч и сделала ею одно плавное, едва заметное движение — воспользовавшись ситуацией, Пандора выбила и второе оружие из моей хватки. Хотя нет. Я позволила ей это сделать. Ну, а пока бывшая королева улыбалась, представляя, как терзает моё тело на части — я отступила на шаг в право и прошептала одними губами: «Шах и мат».

Никто, кроме нас с Пандорой, не понял, что именно произошло в тот момент. Зрители увидели следующее: эксиль в боевом облачении, вдруг, ни с того, ни с сего, вновь становится воином в алых доспехах и тотчас падает вниз (сначала на колени, а затем на спину), истерически хватаясь за шею. Ах, да — ещё они разглядели девушку в заляпанной кровью рубашке, склонившуюся над умирающей так, чтобы лица второй никто не увидел.

Пандора больше не говорила и лишь смотрела на меня умоляюще, когда резким рывком я вытащила из её шеи свой сюрикен «Алой розы» и, вытерев кровь о рубашку, спрятала за резинкой в лосинах. Разумеется, кровь из дыры в горле тотчас побежала ещё пуще прежнего. Шлем Пандоры отлетел куда-то в сторону, а её обычно идеально уложенные рыжие волосы, сейчас больше напоминали осиное гнездо, чем предмет гордости. По взгляду же было понятно, что миг за мигом нынешняя королева осознаёт: она умирает, и этот процесс абсолютно необратим.

— Что? Боишься смерти? Разве ты не говорила, что в этом нет смысла, пока твой противник — я? Довольно забавно, не думаешь? — я провела пальцами по лицу Пандоры и прошептала ей прямо на ушко:

— Не волнуйся: в аду тебе вовсе не будет одиноко, ведь очень скоро каждый чёртов эксиль последует туда за тобой.

— Лудо… Был… Прав… — тогда её слова даже шёпотом было трудно назвать, поскольку больше всего они напоминали истерическую попытку утки закукарекать — смысл же сказанного я поняла интуитивно, вместо того, чтоб услышать.

— Да. Верно. Лудо был прав на мой счёт. Также, как и ты, Пандора Анж, — была.

В тот момент во мне проснулся истинный дьявол, о существовании которого я до этого лишь догадывалась. Мне захотелось, чтобы Пандора страдала перед тем, как умереть. Я не испытывала к ней ни капли жалости — лишь одну сплошную ненависть. Смотрела в её переполненные страхом глаза и думала о том, сколь много людей смотрели на эксилей вот так — моля о снисхождении — перед тем, как умереть от их острых когтей. Мне стало до ужаса противно, и я с трудом осознавала, где именно сейчас нахожусь. Лишь сотни направленных на арену взглядов заставили вспомнить о роли, которую Аде Норин следовало бы играть.

Я подобрала с земли меч (свой, а не королевы), выставила его вперёд и, пробив доспехи цвета пламени, пронзила само сердце её величества. Глаза Пандоры Анж-Девериус вспыхнули на мгновение, после чего — окончательно потухли. Они так и оставались открытыми, когда королева испустила свой последний вздох. Я же, подавив внутреннего дьявола, присела на колени у трупа и закрыла их для неё. Ритуал битвы не предписывал ничего подобного, и даже сейчас я не особо понимаю, что именно сподвигло меня на этот поступок. Возможно, необходимость разыграть пред Сирилом сострадание, а, возможно, и уважение к противнику, заставившему сегодня почувствовать холод смерти, стоящей прямиком за спиной. Не знаю. Как уже говорила: в последнее времямаска начала сливаться с настоящей личиной.

После этого боль в ноге вновь вернулась, теперь уже стократ отплатив за всё время, что я ею пренебрегала. Встать мне стоило просто колоссальных усилий, однако, я всё же смогла это сделать, пусть и слегка покачиваясь. Дальше, по предписанию, подняла меч вверх, оповещая всех о завершении боя. Разумеется, никто не стал аплодировать, так как с самого начала эксили пришли сюда поглазеть вовсе не на мою победу. На лицах многих от одной лишь мысли о том, что человек победил эксиля, да ещё и в его истинной форме, застыло выражение страха и паники. Ну что ж — привыкайте.

Я же смотрела лишь на Сирила, стоящего у перил королевской ложи, и думала о том, что мне дальше делать. Образ ангельской девочки сегодня был разбит вдребезги, и теперь он видел во мне самого что ни на есть настоящего воина — убийцу, покрытого кровью с головы до ног. Даже с такого расстояния я могла прочитать в глазах короля радость, удивление и истинный ужас. Это — цена, которую мне пришлось заплатить за жизнь и победу. Теперь остаётся лишь верить в то, что я сделала правильный выбор.

***

Ошибка, совершенная мною в тот день на арене, ещё долгое время напоминала о себе каждой ночью, стоило лишь закрыть глаза и погрузиться в пучину из беспросветных кошмаров. Сначала я думала, что, после всего произошедшего, стала обычным параноиком, однако, в конце концов пришла к выводу, что мои страхи вовсе не беспочвенны.

С момента «Королевской битвы» прошла уже неделя. И за всё это время ни Аки, ни Вик, ни даже Сирил ни разу не спросили меня о том, что же всё-таки случилось в тот день на арене. Думаю, накричи Сирил на меня и обвини в предательстве — сейчас я бы чувствовала себя намного увереннее и спокойнее, чем при нынешних обстоятельствах. Всё дело в том, что теперь я абсолютно не знаю, чего ожидать и на что надеяться. Вокруг меня словно расставляют невидимые сети, а я никак не могу найти ни их конца, ни начала. Ну, и воспоминания о разговоре, произошедшем между мной и Сирилом в день битвы, уже после её окончания, лишь усиливает данные опасения.

После экстренной операции на ноге (слава всему, с ней всё было далеко не так ужасно, как мне изначально казалось) и обработки наиболее серьёзных царапин меня оставили на ночь в одной из больниц Аксиллы, особенно отметив, что выспаться для меня просто жизненно необходимо. Самособой, подобная рекомендация заснуть мне никоим образом не помогла, и большую часть той ночи я провела, втыкая в одну точку и анализируя события прошедшего дня. Так продолжалось где-то до одиннадцати-двенадцати часов — аж до момента, когда я услышала осторожный стук в дверь (открыть окно тогда просто физически не смогла бы). О том же, кто именно почтил меня своим визитом в столь позднее время, я догадалась ещё до того, как дверь отворилась.

— Так и думал, что ты не спишь, — улыбнулся Сирил Девериус, присаживаясь возле меня на кровати.

Конечно, я ожидала от него всплеска злости, обвинений во лжи, предательстве, да и вообще всех смертных грехах, вместе взятых — однако, ничего подобного так и не услышала. Сирил просто взял меня за руку и сказал следующее: «Спасибо. Спасибо за то, что выжила и вернулась ко мне, несмотря ни на что». По правде говоря, тогда я была в настоящем шоке и просто уставилась на него, не шевелясь и даже не моргая. В голове же не было ни одной мысли по поводу того, что здесь вообще происходит. А ещё… Складывалось впечатление, будто Сирил благодарил меня за то, что я предпочла жизнь спектаклю.

— И больше ты мне ничего сказать не хочешь? — сама не знаю, зачем задала этот вопрос.

— Конечно же, хочу. Теперь, когда уже всё в порядке, я хочу спросить тебя снова, на этот раз официально. Кхе-кхе, — по мечущемуся из стороны в сторону взгляду можно было понять, что его величество действительно нервничает, говоря мне всё это. — Ты правда согласна стать моей королевой? Ты выйдешь за меня, Ада Норин?

Всё было слишком хорошо. Подозрительно хорошо. Поэтому на мгновение я засомневалась в очевидном ответе. Однако в конце концов решила, что отказаться сейчас — куда опаснее, чем демонстрировать двуручный стиль пред сотнями эксилей. С самой счастливой улыбкой, которую только смогли изобразить мои уставшие мышцы, я уверенно кивнула.

Вот только навязчивые мысли о подвохе, заложенном во всём этом, не переставали преследовать меня с того самого дня. Что вообще происходит?! Сирил не мог не понять очевидного — так почему просто отмалчивается?! Планирует превратить свадьбу в казнь? Или же что-то ещё покрупнее? Совершенно не понимаю, что здесь творится!

Пять дней назад по Пандоре справили панихиду. Обычно тела эксилей отправляют на переработку и выплавляют оружия из их оперения (даже для богачей здесь нет исключений), однако, в этот раз Анжи истерили настолько сильно, настаивая на том, чтобы похоронить бывшую королеву у себя в склепе, что его величество решил: согласиться с ними будет куда легче, чем спорить. Сирил, Вик и Аки тоже присутствовали на проводах Пандоры Анж-Девериус — для этого они специально летали в двенадцатую зону на один день. Конечно, я хотела отправиться туда вместе с ними (дай мне волю — месяцами бы из библиотеки Анжей не выползала), однако, сначала Сирил заметил, что с моим ранением пока лучше не покидать больницу, а потом и Вик ненавязчиво напомнил, из-за кого вообще проводится данная церемония. В общем, подключив логику, я и сама пришла к выводу, что в данной ситуации лучше тихо сидеть дома и не высовываться.

Позавчера врачи, наконец, разрешили мне самостоятельно передвигаться (на самом деле, просто не нашли, что возразить на моё «я ухожу!»). Совру, если скажу, что сейчас нога совсем не болит — пройдя пятьсот метров, уже хочется упасть замертво. Однако лежи я и дальше в той больничной палате — и мне становилось бы только хуже. Уверена: чем-то занимаясь, я поправлюсь намного быстрее, чем просто пялясь в потолок и считая трещины в стенах. К тому же я хотела полностью встать на ноги к сегодняшнему дню — дню своей свадьбы.

Эксильская процедура бракосочетания несколько отличалась от человеческой — на самом деле, она сводилась до обычного, почти что языческого, ритуала. Для того, чтобы стать мужем и женой, эксилям достаточно просто намотать в воздухе три круга, держась за руки со своей второй половинкой. Об этом я узнала довольно давно иуже пару месяцев как смирилась с невозможностью провести традиционную церемонию между эксилем и бескрылым, не имеющем возможности летать человеком. Однако, как оказалось, я просто не знала всего, и в этот раз всё-таки была возможность получить желаемое, не разбивая кирпичную, выстроенную из древних традиций стену. Дело в том, что таинство короля и будущей королевы не было похоже ни на какое другое и сводилось к передаче королевской метки, а никак не совместному полёту. Смысл сегодняшнего мероприятия Аки описала мне подобной последовательность: королева садится на трон — король говорит слова из древнего ритуала — знак, состоящий из двух пересекающихся волн, сам собой материализуется на спине избранницы (Вик сообщил, что данный процесс довольно болезненный) — её величество пробует использовать силу метки (редко у кого получается с первого раза). Другими словами, всё было просто до безобразия элементарно, и, само собою, мне это просто до безумия нравилось.

Поскольку случай был действительно особенным (как-никак, сегодня человечество должно нанести ответный удар), мне хотелось, чтобы от одного лишь взгляда на меня все теряли дар речи. С этой целью я заказала у королевских дизайнеров весьма необычный наряд. Всем известно, что свадебное платье должно быть нежным и чистым, однако, этого цвета мне вполне себе хватило и на арене. В этот раз я выбрала для себя нечто ещё более потрясающее — такое, что навсегда останется в памяти Сирила и каждого, кому посчастливится его лицезреть.

Подойдя к зеркалу, я вновь окинула себя придирчивым взглядом. Неплохо. Весьма неплохо. Не хватало лишь одной, последней детали — заколки, с которой я практически ни на секунду не расставалась вот уже как полгода. Когда закрепила в волосах «Алую розу» и убедилась в том, что случайно она оттуда не выпадет — довольно улыбнулась. Теперь всё действительно выглядело идеально.

— Нужно выходить, — напомнила Венди, одетая сегодня в нежно-розовоедетское платьице, длинное чуть ниже колен. — Не стоит опаздывать на собственную свадьбу.

— Коронацию, Венди, не свадьбу. И да, я знаю, что это одно и тоже, но, если бы не первое — я бы ни за что не пошла на второе.

— Ладно-ладно, не волнуйся ты так. Кстати! Выглядишь словно богиня, поднявшаяся в наш грешный мир из самой Преисподней. Сирил падёт к твоим ногам, как только увидит!

На это я ничего не ответила, но про себя подумала, что, скорее всего, именно так всё и будет. Мой сегодняшний наряд был цвета волос короля — пепельно-чёрный, да к тому же расшитый россыпью белоснежных блёсток. Со стороны можно было подумать, будто надела я на себя само звёздное небо, коим мы с его величеством столь часто любовались в последнее время. Платье было длинным и пышным (в меру) — но не таким огромным, как красное с балла Анжей. Однако главной его особенностью была вовсе не «романтичность», а «сексуальность». Да, именно так! Спина в наряде была полностью открытой, пока грудь (большую её часть) прикрывали лишь две полоски, начинающиеся у юбки и заканчивающиеся у основания шеи — обвивая её, они переходили в сплошное, переливающееся от блёсток, кольцо. Волосы же я не распустила, а убрала в высокую элегантную причёску, над созданием которой слуги сегодня колдовали около часа.

Направляясь вслед за ордой служанок, пришедших проводить меня к тронному залу (где уже должен был ждать Сирил), я вдруг подумала: даже жаль, что мой сегодняшний образ увидит столь мало эксилей. Конечно, обычно из свадьбы его величества делали банкет, что тянулся далеко не один день, однако этот случай — большое исключение из правил. Оно и понятно: знать до сих пор бунтует против самой идеи сделать их королевой какого-то человека. Однако сейчас это — лучшее, что они могут, ведь, с какой стороны ни посмотри, всё традиции соблюдены, а значит — эти снобы застряли в своём же капкане. В общем, мы с Сирилом согласились, что незачем трепать самим себе нервы, и решили провести тихую церемонию вместо пышного празднества.

— Госпожа Ада Норин! — объявил кто-то на весь тронный зал ещё перед тем, как я успела постучать в двери.

Сегодня он был по-эксильски празднично украшен (золотых вещичек стало раза в три больше), пока от самого входа до двух тронов у противоположной стены проложили бордовую дорожку. Один из них пустовал, а со второго на меня взирал Сирил, лицо которого было освещено счастливой улыбкой.

Я сделала первый шаг, и все присутствующие — в основном стража и прислуга — мгновенно склонились передо мной в низком поклоне. В голове тотчас промелькнула мысль о том, что до этого столь низко они кланялись лишь Сирилу с Пандорой. Даже не верится в то, как изменчиво всё в нашем мире. А ведь Нат был прав, говоря мне следующее: «Всегда есть способ получить то, что хочешь. Слышишь? Всегда».

Подойдя к тронам на расстояние вытянутой руки, я присела перед Сирилом в маленьком реверансе и, получив его одобрительный кивок-ответ, опустилась на пустующий трон рядом.

— Всё хорошо? — на всякий случай поинтересовался он, беря меня за руку.

— Лучше, чем когда бы то ни было, — заверила я, связывая наши пальцы в крепкий замок.

Дальше началось самое интересное.

Закрыв глаза и буквально вжавшись в кресло, Сирил сказал вот что: «Правом, данным мне при рождении, нарекаю девушку, сидящую рядом, званием королевы и госпожи. Да перейдёт к ней часть той силы, коей я обладаю, чтобы больше никто и никогда не посмел посягнуть на законность власти, что она от меня получила. С настоящего дня и момента эта девушка — та, с кем я делю одну судьбу на двоих: королева всех и вся в этом мире».

Как только Сирил закончил говорить, я почувствовала у себя в спине жутко-неприятное покалывание и с трудом сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости. Вот она! Сила, способная убивать эксилей одной только мыслью! Стоит мне получить её — и контратака человечества наконец-то начнётся. Как же долго я этого ждала. Всё, через что прошла до сегодня — было лишь ради сего момента. Вот почему я так сильно вцепилась в королевский трон. Вот почему готова была пойти на всё, чтобы занять место Пандоры. Я знала, что, в отличие от неё, обязательно смогу в идеале освоить эту способность. И тогда чёртовым тварям воздастся за всё, что они у нас отняли.

Вот только… Предавшись планам на будущее, я не сразу заметила, что покалывание в спине прошло как-то уж слишком быстро. Вик говорил, что процедура передачи метки очень болезненная, и по ощущениям мне может казаться, будто символ выжигают на теле раскалённым железом. Однако ничего подобного я не почувствовала — было чутка неприятно и всё.

— Уже? — поинтересовался Сирил, тоже слегка удивлённо.

— Кажется, да, — ответила я, пока внутри с космической скоростью росло весьма нехорошее предчувствие.

— Тогда попробуй испробовать свою новую силу. Знаешь, как?

— Да. Ты объяснял мне это уже с тысячу раз.

Наобум я выбрала одного из стоящих в первых рядах стражников и запечатлела его усатое лицо в своей памяти. После чего закрыла глаза и, наполовину абстрагировавшись от этого мира, наполовину всё ещё за него цепляясь, отдала свой первый приказ. Я хотела сделать с эксилем то же, что и Сирил не так давно сделал с Дредом Понтийским — другими словами, сжать его рёбра стальной рукой почти что до хруста, однако, потерпела в этом деле сокрушительное поражение. Конечно, меня не раз предупреждали, что с первого раза может не получиться (даже Сирил учился управлять своей способностью довольно долго), однако, в тоже время, меня предостерегали и насчёт того, что каждая попытка будет (и должна) сопровождаться сильной головной болью. Я же тогда не чувствовала совершенно ничего — и это именно то, что пугало меня больше всего.

— Ты как? — заволновался Сирил, увидев смятение на моём лице. — Сильно больно?

— Нет, — я прошептала ему это на ухо, чтобы больше никто не услышал. — Почему-то я вообще не чувствую в себе изменений.

— Сейчас же прислонись к спинке трона и больше не двигайся. Не показывай никому свою спину и держись уверенно. Не волнуйся: с тобой всё в порядке.

Поскольку это был один из немногих случаев, когда в голосе Сирила звучала не просьба, а приказ — я не решилась ослушаться: прижалась спиной к мягкой спинке, закинула ногу на ногу и изобразила на лице полное удовлетворение собой любимой. Тем временем Сирил, в противовес мне, встал со своего трона и вышел вперёд.

— Радуйтесь все, так как ритуал метки завершился с успехом! Отныне и до конца своих дней Ада Норин-Девериус — ваша единственная и неповторимая королева. Прошу любить и жаловать. Долгих лет королеве!

— Долгих лет королеве! — в такт Сирилу подхватила толпа здесь собравшихся.

Его величество махнул головой, и все тотчас потянулись к выходу неорганизованной толпою. Возле двери быстро образовалась и столь же быстро рассосалась небольшая пробка — очень скоро мы с Сирилом остались одни в тронном зале. Яже поймала себя на мысли, что, будь у меня такая возможность, сбежала бы отсюда вместе с другими. Мне не хотелось смотреть Сирилу в глаза. Я чувствовала себя ошибкой, дефектом и браком, не способным оправдать ни его, ни свои ожидания.

— Можно взглянуть? — спросил мой новоиспеченный муж нежно и ласково.

Не найдя, что ответить, я просто повернулась к нему и выставила на обозрение и так уже оголённую дизайном платья спину. Ну, а по тяжкому вздоху, тотчас сорвавшему с губ Сирила, очень быстро поняла: мои самые худшие опасения всё-таки подтвердились.

— Там ничего нет, верно? — решила переспросить я на всякий случай.

— Да. Мне жаль. Не хочу давить на тебя, но, думаю, будет лучше, если мы с тобой сделаем вид, что всё прошло хорошо — так у знати не будет лишнего повода бунтовать против сегодняшней церемонии. Не распространяйся о случившемся, ладно?

— Это значит, что со мной что-то не так?

— Разумеется, нет. На самом деле, я предполагал, что именно так всё и будет. Ты — человек, не эксиль. Шанс того, что основанная на крови древняя эксильская магия сработает на тебе, изначально был очень мал. Однако для меня это абсолютно неважно. Теперь ты — моя королева, и я обещаю, что обязательно сделаю тебя счастливой. Ведь всё в порядке, — да, Ада Девериус?

— Конечно. Сегодня — самый счастливый день в моей жизни. И ничто не в силах его мне испортить.

Ложь. Полнейшая ложь. Ничто не в порядке. Все мои усилия оказались напрасны. Я зашла столь далеко, замарала руки в крови, душу в грязи — и всё зря! Да, я стала королевой, но что с того? Даже сейчас я абсолютно беспомощна и зависима от Сирила — со дня, когда шла босиком полем боя во время Жатвы, так ничего и не изменилось. Неужели это — расплата за все грехи, что в своей жизни я уже совершила? Подобное наказание слишком несправедливо! Разве я когда-нибудь отказывалась платить по счетам? Нет! Я уже давно смирилась с тем, что мне уготовано место в аду! Но в чём виноваты все остальные? Разве за десять лет они недостаточно настрадались?! Как же больно! Это слишком, слишком несправедливо!

Сирил потянулся ко мне, чтобы поцеловать, и, изобразив страсть и желание, я была вынуждена ответить ему тем же самым. Иначе было нельзя. Все мои надежды рухнули в один миг, однако, даже так, я не собиралась сдаваться. У меня всё ещё есть Сирил — самая удачная ставка за всю эту партию. Больше я не совершу ошибку — буду действовать наверняка и обязательно выжму все, что только можно и даже нельзя, из теперь уже действительно «моего» короля.

***

Скажу вам по правде: я ужасна волновалась из-за того, что должно было произойти. «Первая брачная ночь» — как оказалось, эта традиция распространена не только средь людей, но ещё и среди эксилей. Женская и ранимая часть моего сердца (да-да, иногда она тоже даёт о себе знать) замирала от одной мысли о том, что придётся отдать свой первый раз представителю столь ненавистной эксильской расы. С другой стороны, это же Сирил. Если это он — то всё должно пройти хорошо… правда ведь?

Сразу после свадьбы-коронации меня отправили принять горячую ванну. Там я понежилась около часа — не меньше. Было время обдумать дальнейший план действий, и я воспользовалась им на всё сто. В итоге пришла к выводу, что сейчас ни в коем случае нельзя опускать руки и нужно попытаться найти другой способ осуществить свои цели. Насчёт этого — я была не только уверена в том, что он есть, но даже знала, где именно следует его искать.

Когда вышла из ванной, было уже около десяти часов вечера — к Сирилу же я должна была попасть примерно к двенадцати. Стараясь не думать о предстоящей ночи, всё оставшееся время я просто расчёсывала свои белоснежные волосы и чертила в голове варианты развития дальнейших событий. Будет нелегко. Но нужно постараться: иного выбора просто-напросто нет.

Где-то без пятнадцати двенадцать ко мне в комнату постучалась дворцовая прислуга, чтобы проводить к королевским покоям. С выбивающим чечётку сердцем я накинула на себя шёлковый нежно-голубой халатик и последовала вслед за ними. Шествуя длинными коридорами, думала лишь о том, сколь сильно всё в этом мире изменчиво. К примеру, одна из служанок, составляющих мою настоящую свиту, чуть ли не каждый день устраивала какие-то пакости, когда я только попала в замок Девериусов. Сейчас же в моём присутствии она боится даже оторвать взор от кончиков своих туфель. Оно и понятно: на данный момент каждый в замке Девериусов (за исключением меня и Сирила) считает, что сегодня я обзавелась возможностью убивать его обитателей одной силой взгляда. Как же ж жаль, что это не так.

Тогда я не думала, что моё сердце может биться ещё быстрее, однако, подойдя вплотную к столь знакомым дверям в апартаменты Сирила — поняла, что в нашем мире действительно нет ничего невозможно. Неуверенно постучав и услышав в ответ такое же неуверенное «Войди!», я собрала в кулак всё своё мужество и толкнула вперёд расписанные всевозможными письменами и символами двери из чёрного дерева со знаком королевской власти посередине.

Одетый лишь в чёрный, атласный халат, Сирил уже ждал меня к этому времени. Когда я перешагнула порог его комнаты, двадцатипятилетний мужчина застенчиво потупил взгляд, словно какой-то подросток, и жестом предложил мне присесть на его кровать с новыми белоснежно-чистыми простынями. Именно так я и сделала, пока сердце готовилось выпрыгнуть из груди в любую секунду. Сирил опустился рядом со мной и нежно поцеловал: сначала в щёку, а потом в губы. Внутри меня паника начала нарастать с удвоенной скоростью, и чтобы хоть как-то замедлить данный процесс, я выпалила первый вопрос, пришедший мне в голову.

— У вас это было с Пандорой?

Что?! Ничего лучше не смогла придумать?! Вот же ж дура!

— Эм… нет, — Сирил явно растерялся, так как совершенно не ожидал нокаута вроде этого. — А почему ты вдруг спрашиваешь?

— Просто так… Не обращай внимания.

Чувствуя, как мои щёки начинают краснеть от стыда, я легла на кровать и закрыла (скорее зажмурила) глаза, мечущиеся из стороны в сторону. Тотчас ощутила на своей шее теплое, отдающее мятой, дыхание Сирила и поняла, что он сейчас надо мной. Попыталась расслабиться, однако, получилось не очень. Пришлось принять мысль о том, что сейчас я вне себя от ужаса, и сколько бы ни говорила: «Всё равно. Это мелочь. Забудь об этом», — разум отчего-то упрямо отказывался быть обманутым. Вместо этого он настойчиво продолжал твердить, что «не всё равно», и что «всё должно быть совсем по-другому».

Его величество поцеловал меня в шею, затем ещё один раз и ещё, постепенно стал переходить вниз, к оголённой груди. Моё тело словно предалось пламени, что атаковало его не снаружи, а изнутри. В горле собрался комок, однако, я не смогла найти в себе силы, чтобы сглотнуть. Губы дрожали, пусть и будучи плотно сжатыми. По правде сказать, даже не знаю, долго ли я тогда выдержала бы, если бы Сирил внезапно не отстранился.

— Давай не будем, — вдруг сказал он, слезая с меня и садясь у самого края кровати.

— Что? Почему? — не сводя взгляда со спины короля, я закуталась в белую простынь.

— Потому что ты не хочешь этого, разве нет так?

— Я…, — мне не нашлось, что на это ответить.

— Всё в порядке, я понимаю. Не хочу принуждать тебя, так что давай повременим с этим. Я готов ждать столько, сколько понадобится.

— Почему? — мой голос дрогнул, и вовсе не оттого, что я этого хотела, вовсе не потому, что этого требовала роль Ады Норин. — Почему ты всегда столь сильно заботишься об мне, даже если это причиняет вред тебе самому? Иногда я совершенно не понимаю тебя, Сирил Девериус!

Король встал с кровати и подошёл к балкону, где его лицо тотчас попало под магию света звёзд и луны. Моё сердце вновь забилось быстрее, однако в этот раз уже не от страха — причиной тому стало чувство, природу которого я ещё не могла осознать.

— Правда? Хотя в этом нет ничего удивительно: я тоже далеко не всегда понимаю, что творится у меня в голове — особенно, когда дело касается тебя, моя королева. Ты как будто свела меня с ума, и, что самое поразительное, я оказался совершенно не против. Думаю, всё потому, что до безумства сильно влюбился в тебя, Ада Норин.

После этого признания Сирил ещё долго продолжал стоять на балконе. Лишь посчитав, что я давно сплю крепким сном, он вернулся в комнату и лёг возле меня. На самом же деле, заснуть у меня той ночью так и не получилось — в точности также, как и у него самого. Услышь я от Сирила слово «люблю» всего пару месяцев назад — наверняка обрадовалась бы, посчитав, что, наконец, добилась своего. Однако отчего-то сейчас всё было совсем по-другому, и его слова подарили мне не счастье, а очередную порцию тревоги и беспокойства.