Многие мертвы

3

- Сорняк нужно проверить, - объяснила сестра Элера. - Осмелюсь предположить, что мы найдем больше, чем несколько растений, которые имеют сходство с рисунком. Я подвергну образец различным веществам, чтобы убедиться, что он действительно обладает нужными нам целебными свойствами.- Она похлопала по седельным сумкам на спине своей крепкой кобылы, прежде чем сесть в седло с привычной грацией.

“Ты могла бы научить меня, - сказал Соллис.

“О, у нас определенно нет на это времени. Она одарила его еще одной быстрой улыбкой, направляя свою кобылу к первым внутренним воротам. “У тебя есть задание, брат. У меня есть свое.”

- Это не игра, сестра, - сказал он ей.

“Хорошо. Я ненавижу игры. Такая пустая трата умственных усилий. Она остановила свою кобылу у ворот и оглянулась через плечо, ее улыбка сменилась нетерпеливым хмурым взглядом. “Ты идешь?”

Соллис проглотил свой гнев и отвернулся. Иметь дело с кем-то, кем он не мог командовать, всегда было утомительно, но сестра Элера оказалась очень странным испытанием. - Брат Лемниш, - сказал он, обращаясь к самому младшему из трех братьев, ожидавших со своими лошадьми во дворе. - Слишком много копыт в этой компании. Ты останешься здесь.”

Соллис увидел, как младший брат с сожалением пожал плечами, прежде чем отвести лошадь в конюшню. Соллис знал, что этот человек не трус, но и не дурак. - Садитесь, - сказал он Оськину и Сментилу. Из них двоих только Оськин выказал какие-либо внешние признаки беспокойства, и то лишь едва заметным покачиванием головы, прежде чем взобраться в седло. Они были двумя самыми опытными братьями на перевале, оба служили здесь в течение многих лет до прибытия Соллиса. Рискуя ими в этой миссии, он мог лишить Орден двух его самых ценных активов, но он знал, что у него мало шансов на успех, если он решит оставить их позади.

Венсар, собственный скакун Соллиса, лишь слегка фыркнул, когда он вскакивал в седло. Он ездил на этом жеребце с тех пор, как его отправили на перевал четыре года назад. Происхождение жеребца с равнин было очевидно из его имени-Эорхильское слово, обозначающее комету, которая появлялась в северном небе раз в столетие. Соллис предположил, что имя было выбрано из-за белой капли на лбу животного. Несмотря на то, что Венсар был выведен для охоты, а не для битвы, его в основном спокойная натура исчезала в бою, его копыта и зубы не раз становились смертоносным оружием.

Красноухий бежал впереди, пробираясь через внешние стены и северные ворота. Собака никогда не лаяла, эта черта была выведена из ее родословной много поколений назад. Вместо этого ее сигналы состояли из внезапной тишины, серьезность угрозы проявлялась в скорости, с которой она виляла хвостом. Соллис увидел ее на гребне невысокого холма сразу за пределами досягаемости стрелы от ворот, после чего она резко остановилась, помахивая хвостом в медленном темпе.

- Ну, - сказал Оськин, останавливая лошадь рядом с собакой. - Кажется, сегодня ветер что-то несет.”

- Тот Самый Лонак?- Спросила сестра Элера.

“Нет. Когда она улавливает их запах, ее хвост становится прямым, как стрела. Оськин наклонил голову к Красноухому и тихонько щелкнул языком. Собака посмотрела на него, приподняв брови, и из ее пасти вырвался слабый скулеж. “Похоже, что-то незнакомое, - задумчиво произнес Оськин, потирая заросший седой щетиной подбородок. “Ему это не нравится, что бы это ни было.”

Соллис бросил на гончую короткий взгляд, прежде чем повернуть Венсара носом на Запад. Не имея ни малейшего представления о природе того чужеродного запаха, который беспокоил нос собаки, казалось, что нет смысла останавливаться на этой загадке. “Мы вернемся к Пиле, - сказал он. - Свернем на север, как только пройдем выемку.”

- Прости меня, брат, - сказала Элера, когда Соллис пустил Венсара рысью. Она подтолкнула свою кобылу, чтобы та последовала ее примеру, и быстро поравнялась с ней. “Но ведь мы направляемся на северо-восток, не так ли? Судя по всему, ваш курс ведет нас прямо на Запад.”

Соллис на мгновение перевел взгляд на нее, а затем ударил Венсара поводьями по шее, и жеребец перешел в галоп. - У гор есть глаза, сестра, - услышал он объяснения Оськина Элере. “Здесь не следует слишком внимательно следить за стрелкой компаса.”

Спина Пилы появилась в поле зрения, когда солнце приблизилось к полудню. Это был двадцатимильный хребет, который поднимался от равнины и змеился на север, к горам. Столетия назад Ренфаэлины назвали его так из-за сходства с зазубренными костями спины кабана, но Лонаки называли его хвостом Иршака и верили, что это остатки их бога рождения. Иршак, как учили шаманы, охотно позволил своему духу покинуть его могучее тело, чтобы оно погрузилось в землю, дав начало горам, тем самым дав Лонаку дом на всю вечность.

Соллис шел вдоль гребня горы около мили, пока не показалась выемка. Это был узкий канал, который шел неровным курсом через хребет с востока на Запад. Несмотря на то, что Лонак был идеальным местом для засады, он старательно избегал этого места, и ни один брат никогда не подвергался нападению в его окрестностях. Его попытки добиться объяснений от пленников всегда наталкивались на хмурый отказ произнести хоть слово по этому поводу. Он подумал, не считают ли они эту зарубку проклятой, как будто рискнуть приблизиться к такому шраму в каменной плоти их мертвого бога было каким-то кощунством. Вероятно, он никогда этого не узнает и уже давно смирился с тем, что по-настоящему понять этих людей невозможно.

Они спешились и повели лошадей в ущелье. Кобыла Элеры издала какое-то смущенное фырканье, когда крутые гранитные стены сомкнулись с обеих сторон, но лошади Ордена привыкли к этому маршруту и оставались спокойными. Соллис остановил лошадь примерно на полпути к выемке, где она открывалась, образуя овал, достаточно большой, чтобы устроить что-то вроде лагеря.

- Сегодня полумесяц, - сказал Оськин, глядя на почти серое небо. - Похоже, облако все же немного задержится.”

- Разожги костер, - сказал Соллис Сментилу, прежде чем двинуться к северной стене выемки и начать подниматься.

“Мы остановимся на ночь?- Спросила сестра Элера. “Мы проехали всего несколько миль.”

Соллис не обращал на нее внимания и продолжал карабкаться.

- А разве огонь не выдаст наше положение Лонакам?- крикнула она ему вслед.

- Скорее всего, они уже знают, где мы находимся, - сказал он, не оборачиваясь. “И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не перестанешь кричать.”

Он поднялся на вершину гранитной стены и некоторое время изучал Восточный и Западный подходы, но, как и следовало ожидать, не увидел ничего интересного. Соллис повернулся лицом к северу и сел, закрыв глаза и замедляя дыхание, чтобы позволить песне гор наполнить его уши. Долгие годы обучения в Орденском Доме привили ему глубокое уважение к ценности использования всех чувств. Сегодня песня была знакомым припевом о вихревых ветрах, отражающихся от огромного, неровного строения гор, и шелесте и скрежете редкой растительности. Если бы разведывательная группа Лонаков обнаружила себя, то это была бы небольшая диссонирующая нота в песне гор, просто слабая серия тиканья, указывающая на неподкованные копыта на рыхлом камне. Однако сегодня такого не было. На самом деле, он нашел песню необычно приглушенной, и прошло некоторое время, прежде чем он обнаружил что-либо примечательное.

"Ястреб", - подумал он, узнав слабый птичий крик, и открыл глаза, чтобы осмотреть небо. Он быстро нашел его-слабое пятнышко, кружащееся на фоне серого облачного покрова. Присутствие птицы заставило его озадаченно нахмуриться. Горные ястребы охотятся на мышей или кроликов в предгорьях, но ни те, ни другие не были в изобилии на Пиле. Кроме того, обычно они кричали только для того, чтобы предупредить тех, кто мог бы посягнуть на их гнезда, но обычно их находили на вершинах самых крутых скал. Возможно, он пытался привлечь себе пару, хотя, по его мнению, для этого было слишком поздно.

Соллис наблюдал за ястребом, пока его голос не затих и он не перестал кружить, развернув крылья, чтобы улететь на север. Издав тихий стон разочарования из-за незначительной загадки, Соллис поднялся и спустился обратно в выемку. Брат Сантил использовал дрова из своих седельных сумок, чтобы развести приличных размеров костер, посылая высокий столб серого дыма в тускнеющее небо.

Сколько их было? он сделал знак Соллису, чтобы тот расседлал Венсара.

“Ни одного, - ответил Соллис. Он провел рукой по спине жеребца, прежде чем положить седло и вытащить из одного из мешков пригоршню овса. “То есть то, что я смог найти.”

“То есть вообще ничего, - сказал Оськин. “Необычно.”

“Я не могу быть уверен. Мы должны предположить, что они заметили нас.”

“Вы ожидали, что Лонак найдет нас?- Спросила сестра Элера, чем вызвала удивленный взгляд Сментила.

"Мы должны связать ее и посадить на мою лошадь", - сказали Соллису его руки. Он сам доберется до перевала. Любые разведчики Лонаков, скорее всего, оставят ее в покое, если они все еще будут преследовать нас.

Сестра Элера шагнула на линию глаз Сментила, лицо застыло в жесткой маске, а руки двигались быстро, хотя и сердито. Знаки, которые она делала, были краткими, хотя смысл был красочным и, очевидно, искренним.

“Не думаю, что есть необходимость в таких выражениях, сестра, - сказал Соллис, поднося овес к носу Венсара. Жеребец одобрительно фыркнул, жуя закуску.

Элера сделала медленный успокаивающий вдох, сложив руки вместе, прежде чем заговорить снова. - Братья, - начала она размеренно спокойным тоном. “Я понимаю, что у меня нет вашего опыта в этом месте, и я не обладаю вашими навыками. Однако я-ваша сестра по Вере и госпожа целителей в доме Пятого Ордена. Я не прошу вашего уважения, я и заслуживаю, и ожидаю его. Наша миссия, как вы знаете, чрезвычайно важна, и я чувствую, что ее шансы на успех значительно возрастут, если вы будете так добры и просто ответите на мои чертовы вопросы, когда я их задам.”

Сментил поднял бровь в сторону Соллиса, получив в ответ утвердительный кивок. Сментил подбросил в костер еще несколько веток и снова повернулся к Элере. "Если кто-нибудь будет следить, - сказал он, - пока все это горит, они поверят, что мы все еще здесь".

- Понятно, - сказала Элера. - Это значит, что мы скоро уйдем и оставим его гореть.”

“Мы подождем темноты, - сказал Соллис. “Пока Луна остается скрытой, мы сможем двигаться на север незамеченными, по крайней мере какое-то время.”

“Очень умно, брат, - ответила она, слегка наклонив голову.

- Ум-это дело брата Соллиса, сестра, - сказал Оськин, усаживаясь поближе к огню и закутываясь в плащ. - Сероглазый Лис, как его называют Лонаки.”

- Один, - сказал Соллис, заметив, что братья обменялись взглядами, в которых читалось сдержанное веселье. Он был не из тех, кого легко поймать на крючок, но мысль о том, что кто-то назовет его по имени, всегда вызывала у него раздражение, особенно у его врагов. - Один Лонак так сказал, а потом умер.”

“Они обычно так и делают, когда ты их всех утыкаешь стрелами. Запомни мои слова, сестра.” Оськин подмигнул в сторону Элеры. - Мы путешествуем с настоящей легендой. Бич рода Лонаков.”

Суровый упрек сорвался с губ Соллиса, но он прикусил язык. Оськин был братом-ветераном, который заслужил некоторую свободу действий, которой не пользовалось большинство его товарищей. Вместо этого Соллис ограничился раздраженным вздохом. “Это несколько часов, еще до наступления темноты”, - сказал он сестре. “Мы будем давить изо всех сил всю ночь. Лучше всего расседлай свою лошадь, мы не можем позволить ей устать.”

В горах быстро наступила ночь, солнце скрылось за западными вершинами, оставив зазубрину почти в кромешной тьме. Облака задержались в небе, а это означало, что не было никакого предательского лунного света, когда они пробирались к западному флангу Пилы назад, огонь ярко горел у них за спиной. Свет костра померк, когда Соллис повел их через тесный коридор, ведомый осязанием и памятью. Выемка имела несколько боковых каналов, которые могли задержать неосторожного, но он запомнил маршрут много лет назад. Вскоре гранитные стены рухнули, открыв широкий, усыпанный камнями склон, уходящий в темноту.

Соллис приказал остальным сесть в седла, и они двинулись на север, держась верхнего края склона, где он сходился с гребнем хребта. Он пустил Венсара ровным галопом,не желая скакать в темноте. Тем не менее это было рискованное предприятие, и даже опытный орденский конь вроде Венсара иногда чуть не терял равновесие на рыхлых камнях склона. Кобыле сестры Элеры, не обладавшей таким же опытом, повезло меньше. Соллис услышал, как лошадь пронзительно заржала, и, обернувшись, увидел, что она скользит вниз по склону на заднице, вытянув передние ноги и пытаясь замедлить спуск. Элера держалась с мужественной решимостью, натягивая поводья, в то время как галька каскадом обрушивалась на нее.

Лошадь и всадник остановились в беспорядке ярдах в тридцати ниже по склону. Соллис услышал, как сестра приглушенно выругалась и остановил Венсара, готовясь спешиться и прийти ей на помощь. Однако он остановился при звуке сдвинутой черепицы и яростно прошептал инструкции. Вглядевшись в темноту, он увидел, как Элера уговаривает свою кобылу встать и медленно ведет ее вверх по склону. Он был впечатлен мастерством сестры в седле, хотя ее строгое и смущенное лицо, когда она встала в строй, заставило его поверить, что любые комплименты не будут приветствоваться.

“Мы будем гулять до рассвета, - сказал он.

“В этом нет необходимости... - начала Элера.

- Прогулка, - вмешался Соллис, пнув Венсара вперед.

В десяти милях к северу от выемки спина Пилы соединялась с южным склоном крутой горы, склоны которой становились слишком отвесными для лошади или человека. Соллис повел их вокруг западного подножия пика в узкую долину, отмеченную быстрым потоком, несущимся через ее центр. Утреннее солнце вскоре начало прогонять тени, и он пришпорил Венсара, пустив его в галоп, следуя вдоль изгибавшегося к востоку ручья. Он стремился преодолеть как можно больше миль. Они находились на приличном расстоянии от любого значительного поселения Лонаков, но он знал, что это был только вопрос времени, когда охотничья партия наткнется на их след. Следы, оставленные стальными подкованными копытами, были не хуже указательного столба в горах.

Они покинули долину незадолго до полудня, и Соллис замедлил шаг, пока они поднимались по лесистым холмам. Очутившись за деревьями, Оськин послал вперед Красноухого разведать маршрут, пес держался ярдах в тридцати впереди и всегда оставался в пределах видимости. Еще через час езды Соллис увидел, что собака резко остановилась, направив нос вправо. На этот раз ее хвост не качался, но и не был прямым. Вместо этого он продолжал нервно подергиваться.

“Он чует зверя, а не человека, - тихо сказал Оськин, нахмурив брови и оглядывая окружающие деревья. - Что-то с острыми зубами, иначе он бы не остановился.”

Соллис кивнул обоим братьям, и все трое спешились, Сментил сделал знак Элере следовать его примеру и приложил палец к губам. Братья разомкнули свои луки и взяли по стреле. Соллис знаком велел Сментилу остаться с сестрой и лошадьми, а сам вместе с Оськиным двинулся к Красноухому.

“В чем дело, старый щенок?- Прошептал Оськин, присаживаясь рядом с собакой и проводя рукой по редкой шерсти на ее плечах.

Нос Красноухого указывал на густой участок леса в дюжине шагов от них, сосны стояли так тесно, что не пропускали солнечный свет. Из морды собаки вырвалось низкое рычание, и ее губы начали изгибаться, обнажая впечатляющие зубы.

- Каменная обезьяна?- Тихо спросил Соллис у Оськина.

Старший брат покачал головой. - Они не спускаются с гор до самой зимы. На лице следопыта появилось знакомое сосредоточенное выражение, ноздри раздувались в бессознательном подражании его собаке. “Не может быть, - прошептал он, озадаченно прищурившись. “Не так уж далеко на юг.…”

И тут Соллис увидел их-две маленькие точки света во мраке. Глаза, понял он. Кошачьи глаза ловят свет. Его палец напрягся на тетиве, когда еще две пары глаз появились по обе стороны от первой. Скрежещущий, пронзительный визг прорезал затихший лесной воздух за мгновение до того, как кошки вырвались из мрака, серый и серебристый мех мерцал, когда они атаковали, широко разинув пасти, обнажая зубы длиной с Кинжал.