Младший сын 2

Глава 28

…1: Вождя кто последний слышал?

…2: Никто. Он или сюда выходит, или связь через его секретаря, которая онлайн всё время. Кстати! А кто-нибудь знает, что это за Мадина??? Из какого она рода?! Где живёт?!

…3: Это ж их семейный секрет, кто тебе скажет-т-т-т, хе-хе

…2: А сколько ей лет??? На вид – больше восемнадцати. Как она выжила???

…1: Даже если не говорить о её внешнем виде, ты думаешь, в Секретариат семья возьмёт семнадцатилетнюю? LOL Ещё и на неё все дела сейчас свесить? Конечно больше восемнадцати. А вот как выжила – это вопрос на миллион.

…2: Ну не скажи! Как раз сейчас, когда мало кто остался, поручать работу могут не по принципу «кому сколько лет», а как раз – если молодой, значит справишься! И ты заметил, что она всё время на связи? Всегда? Наверное, часа по три спит, если вообще ложится. Задумался.

…1: Ну… бедная девчонка. Ишачит, как… не буду сквернословить.

…5: Народ, Мадина к вам ни к кому дозвониться не может! Чем у вас там каналы заняты?! Вот ролик, его надо с наших акков залить на вот такие федеральные каналы #видео Это Вождь просил. Там у него какая-то заваруха из-за наших на западе.

..3: А что на западе? Что там с нашими?

…1: «Мясники» в одном коше баранов перерезали и забрали. Две девочки были, они и их забрали. Пацаны когда вечером с выпаса вернулись…:(

…2: Что за кош был? Что за девочки?

…1: Девочки – Қаракесек. В гости ещё до вируса к родне заехали…:(

Посередине сцены – большой экран, на котором крутится стандартная заставка: «Новостей – много. Независимые – только мы!».

Оператор делает знак одному из трёх человек, сидящих за круглым столом. Тот кивает и начинает говорить, глядя в камеру:

– Ваше Высочество, спасибо за то, что согласились уделить нам внимание! Дорогие зрители, в нашей студии присутствует один из членов Правящей Семьи Илийского Орла, политические заявления которой сейчас вовсю обсуждают наши чиновники! Как мне к вам обращаться?

Ведущий слегка рисуется перед камерой и чуть косит взглядом на представителя МИДа, который присутствует в студии вместе с Принцем.

Лола и Ирма (по настоятельному требованию Мадины) сидят в зале: на просьбы Бахыта, чтобы они находились рядом с ним, Мадина категорически возразила, цитируя какие-то договорённости Службы Протокола (которую со стороны Орла сейчас тоже заменяет она).

– Приветствую, – Бахыт здоровается с ведущим и пожимает протянутую руку МИДовца. – Можно просто по имени. Меня зовут Бахыт. На всякий случай, извинюсь заранее: поскольку я тут не совсем частным порядком, а частично и в официальной роли, могу иногда говорить присутствующим «ты». Прошу понять правильно и не обижаться, если это произойдёт. Ко мне, если что, можно тоже «на ты». Я тоже не обижусь.

Зал смеётся.

– Бахыт, у меня был собственный план беседы, но в последний момент ребята из МИДа сказали, что они тоже участвуют в нашем с тобой разговоре, – ведущий коротко кланяется в сторону представителя МИДа. – Ультиматум Вашей Семьи был настолько неожиданным для всего нашего общества в целом, что уже второй день только о нём и говорят… Давайте начнём с того, что господин Лидс от имени нашего МИДа снимет все вопросы? Ответив на послание Вашей Семьи?

– А у меня нет вопросов, – Бахыт поднимает вверх раскрытые ладони, поудобнее устраиваясь в кресле. – Ваш дом – ваши правила. Я не менее вашего заинтересован пролить свет на происходящее, и открытую журналистскую площадку в этом плане считаю более подходящей, чем кабинеты МИДа. Тем более что мы там вторые сутки не можем ни о чём договориться…

По залу снова катится короткий смешок.

– Я очень рад этой возможности пообщаться менее формально, как и участию в программе, – церемонно раскланивается из положения «сидя» на три стороны Лидс. – К сожалению, Посольство Илийского Орла пока не открылось, хотя консультации на высшем уровне уже идут. Ввиду открытости заявления Илийского Орла по денонсации Договора…

Какое-то время чиновник размыто и обтекаемо обыгрывает идею того, что Федерация полностью открыта к взаимодействию с Орлом. Но это взаимодействие затруднено исключительно по причинам технических трудностей внутри самого Орла. Он несколько раз сетует на чрезмерную закрытость Орла. Завершает пассаж тем, что Федерация с нетерпением ждёт, когда Посольство Орла на территории Федераций заработает снова.

– По имеющимся у меня данным, все требования Вашей последней Ноты выполнены нашей стороной в полном объёме, не так ли? – ведущий обращается к Бахыту, вежливо наклоняя голову.

– И да, и нет… Вы сейчас, судя по всему, говорите о статусе моего пребывания здесь? – Бахыт делает паузу после вопроса, но ведущий вежливо молчит, ничего не отвечая. – Кроме этой бумаги обо мне, из Орла было отправлено сразу несколько нот, в том числе о неподобающих действиях ваших граждан на нашей территории. Насколько я знаю, требования Секретариата Семьи признанием моего статуса не ограничивались, – смеётся Бахыт, глядя на напрягшееся лицо ведущего. – Кстати, по статусу сейчас нет вопросов, большое спасибо.

В этом месте Лидс церемонно кланяется, как будто МИД имеет какое-то отношение к решению Кнопки.

– От имени четвёртой власти, выражаю сдержанную надежду, что вам у нас понравится, – вставляет свои пять пенсов ведущий.

– Простите мою дремучесть, но мы различаем только три ветви власти, – задумчиво говорит Бахыт. – Законодательная, Исполнительная и Судебная. О какой четвёртой ветви сейчас речь?

– Репортёры и журналистика, – во все тридцать два улыбается ведущий.

– Хм… у нас больше в ходу шутка об одной очень старой профессии…

По залу катится очередной смешок.

– Мне известно, что решение о моём статусе здесь, не вызвав прямого возражения, вместе с тем явилось предметом гигантских раздоров в вашем Кабмине. – Продолжает Бахыт. – Но сейчас речь не обо мне. Давайте разделять вопросы. Самая первая Нота, обо мне, на сейчас закрыта. Если вы о ней – то всё в порядке. Но были и ещё ноты, после первой; они не публиковались и консультации по ним за последние двое суток ни к чему не привели. К нашему огромному сожалению, ваш Кабмин не делает ничего, чтоб обуздать ваших людей на наших территориях. И вот это проблема. Потому – ответ на ваш вопрос «да и нет». Одна нота удовлетворена, она касается моего физического пребывания тут. Остальное, числом гораздо более одного, удовлетворено не было. Это и является причиной нашего с вами нынешнего разговора.

– Я прокомментирую, – перекрывает общий фоновый звук зала Лидс. – Ваше Высочество, наши люди, если и есть на вашей территории, то попали туда исключительно в рамках запроса вами нашей помощи. Не скрою, факт вашего присутствия у нас лично для меня явился большой неожиданностью. Как и решение нашего уважаемого Суда о вашем статусе…

– Желаете оспорить? – вставляет реплику Бахыт.

– Боже упаси! – притворно ужасается Лидс. – В самом статусе нет сомнений! Но имевшая место коллизия, я о Вашем прибытии и пребывании, действительно вызвала определённый переполох в моём министерстве, и наша позиция по вопросу всех остальных ваших нот сейчас на стадии разработки.

– Я могу попросить вас объявить вслух вашу официальную должность? – Бахыт подчёркнуто вежливо смотрит на чиновника.

– Заместитель министра, – кивает Лидс в ответ.

– В таком случае, предлагаю. Здесь – студия, и хозяин вот, – Бахыт указывает на ведущего. – Давайте наши рабочие вопросы обсудим позже, когда будет назначено официальное время наших с вами консультаций? По всем интересующим стороны вопросам. Пока же…

– Всё верно, господа! – Подхватывает ведущий. – Нашим зрителям было бы очень скучно слушать ваши пикировки и споры на профессиональные темы. На самом деле, мы находимся тут, чтоб ответить на два простых вопроса. Вопрос первый…

Ролик получился жёсткий. Понятно, что делала его Мадина, причём многого я от неё в этом плане не ожидал.

Какие бы объёмы информации она через себя ни пропускала, эмоции, по моему опыту, никогда не были её сильной стороной. Что и понятно.

Посмотрев ролик, я сменил точку зрения: в обезличенной подаче фактов, с опорой на видеоматериал, эмоций может быть больше, чем в самом истеричном крике. Как оказалось.

Я не силён в дипломатии вообще, но отец учил, что главное – сила. С точки зрения Ислама, ещё имеют значения и намерения, потому я ничуть не колебался, давая согласие на короткое интервью после пары суток за закрытыми дверями в местном МИДе.

С нашей стороны, требования были очень короткими: сообщить нам списочный состав и дислокацию своих групп на нашей территории. Отдать команды группам на разоружение и эвакуацию с нашей территории. Принять своих людей на нашей государственной границе посписочно вместе с их техникой (нам чужого не надо). Забыть временно дорогу к нам. Всё.

Поскольку наши требования формулировала Мадина, ориентируясь при этом на модель психики отца, требования эти выдвигались ультимативно. Никаких предложений, просьб либо вброса тем на обсуждение.

Только ультимативное требование. У земли Илийского Орла может быть только один хозяин.

Местный МИД двое суток откровенно тянул время. Я не знаю, что они хотят выгадать, всё равно ситуацию они по ряду причин уже не контролируют…

Сегодня, по рекомендации Мадины, я принял предложение местного новостного агентства и зашёл на оговоренное шоу-интервью длиной в сорок пять минут. Вместе со мной, как оказалось, прибыл и местный заместитель министра (иностранных дел).

Вместе с ведущим они устроили если и не представление, то, как минимум, реальное шоу.

Так-то, я не в обиде: это изначально оговаривалось. Меня чуть покоробило то, что в их намерениях явственно читался скрытый подтекст: Орёл – дикари, довели страну до ручки. Позвали нас, мы снизошли. Теперь они в Орле неблагодарно крутят хвостом, ещё и страдают наши граждане там на территории.

Такое впечатление, что это шоу изначально имело целью выставить меня малолетним самодуром, идею нашей независимости – блажью недоумков, а любое (отличающееся от Федеративного) мнение – экстремизмом. Пусть и обряженным в одежды государственной политики.

Поначалу я, в силу отсутствия опыта, не сообразил ни местных правил игры, ни различия наших весовых категорий в глазах аудитории. Плюс, когда я поднимал неудобные вопросы, меня банально перебивали, перекрывали голосом, отключали микрофон, переводили разговор на другую тему и «забалтывали» мои аргументы.

Ловко.

В отличие от местных, у меня всё это шоу контролировали и Секретариат, и Служба Протокола, и бюро стратегического анализа и все прочие необходимые организации, представленные, естественно, Мадиной. В режиме реального времени.

Свой анализ ситуации и перспектив полемики в студии она сделала примерно на десятой минуте шоу.

На восемнадцатой подтвердила, выдав ряд рекомендаций.

Кстати, меня пытались избавить от комма перед тем, как допустить в студию. Аргументом было что-то типа «запрещено; вам его вернут по окончании».

На это я резонно намекнул, что шоу было их инициативой; и монарх суверенного государства не настроен не то что выполнять, а даже слушать требования какого-то младшего помощника второго ассистента безвестного режиссёра. Все их вопросы в мой адрес предложил впредь предварительно согласовывать со Службой Протокола.

На самом деле, конечно, мне нужна была непрерывная связь с Мадиной в ходе передачи.

Мы с ней думали об этом шоу достаточно немало, перед тем как решить, идти ли сюда вообще.

С одной стороны, Мадина и сама бралась (при наличии рекламного бюджета) за неделю раскрутить нашу точку зрения на события (в виде собственного канала) так, что от местной правящей коалиции в Парламенте не останется и яблочного огрызка.

Новости в режиме реального времени прилагаются.

С другой стороны, взаимодействуя сразу с десятком местных служб, она что-то там заметила, вычислила и о предложении сходить на это шоу сообщила мне чуть ли не раньше, чем его озвучила сама новостная компания.

Только вот у Мадины были свои планы на это шоу, поскольку она ситуацию «видела» более выпукло, чем местный МИД и иже с ним.

Когда намерения организаторов стали ясны, мы использовали одну из заготовок: вместо ответов и комментариев, я просто загрузил в ответ фоном разговора ролик.

И Мадина, с разрешения ведущего, через мой терминал тут в студии (да, предоставили на время и такой) прокрутила его в прямом эфире. Продублировав ссылкой на наши и сторонние независимые ресурсы, уже вовсю обсуждавшие его до красных глаз.

Первый кадр.

Снятый с вооружения спецподразделений полиции беспилотный танк (узнаваемой в Федерации модификации) расстреливает какой-то джип, перемещающийся по явно степному ландшафту. Из джипа до последнего момента чья-то рука размахивала белым флагом.

Вначале попаданием из крупнокалиберного пулемёта руку с белым флагом отрывает и она улетает из кадра. Затем танк открывает огонь из орудия и джип разлетается на фрагменты после первого же попадания.

Следующий кадр.

Шевелящий губами подросток с каменным выражением лица за рулём. Камера широкофокусная и установлена сбоку от водителя внутри кабины. Звук отсутствует. В кадре вырастает этот самый танк. Подросток держит в руках какой-то тонкий цилиндр с утопленной кнопкой под большим пальцем.

Следующий кадр.

Съёмка со стороны. Машина из предыдущего кадра с размаху врезается в борт танка, окутываясь взрывом.

Следующий кадр.

Раскрытые двери рефрижераторов колонны, сопровождавшейся танком. Внутри рефрижераторов мясные туши.

Следующий кадр.

Повешенные за шею на дверях рефрижераторов люди западной расы, исключительно мужского пола.

Следующий кадр.

Две заплаканные девочки-азиатки указывают руками в направлении повешенных и что-то взахлёб рассказывают.

Через некоторое время после начала показа ролика, у ведущего на пульте загорается сигнал вызова. Он отвечает в текстовом режиме, хмурится, снова что-то набирает на виртуальной клавиатуре…

Чиновник МИДа, по мере развития сюжета демонстрируемого ролика, всё сильнее напрягается, плотно сжимая губы.

Когда ведущий, обменявшись какими-то жестами с режиссёром трансляции, тянется к собственному пульту (видимо, чтоб взять слово), ролик уже заканчивается.

Мадина, «дирижирующая» происходящим в прямом эфире, реагирует на изменения обстановки гораздо быстрее местных. Когда воспроизведение ролика, кажется, собираются прервать, она завершает его трансляцию ровно за секунду до вмешательства местных.

– Это мнение моей страны об оказанной помощи, – говорю на фоне звенящей в зале тишины. – И именно разная трактовка этих событий является камнем преткновения в наших спорах с вашим МИДом. Это не считая самого факта моего насильственного изъятия вашими военными с территории Орла. По поводу чего я… лично я!.. не могу получить от вашей стороны официального ответа.

Первым приходит в себя МИДовец:

– Это был очень тяжёлый фильм, хотя и короткий, – прочувствовано говорит он. – Мои искренние и личные сожаления по поводу случившегося, кто бы ни был зачинщиком… Вместе с тем. Знаете, Ваше Высочество, а я очень рад, что пришёл сюда вместе с вами. С точки зрения возможной причастности каких-либо официальных структур нашего государства, недоказанной никак, прошу заметить…

Дальше я просто не слушаю. Мой микрофон почему-то не работает и ведущий вместе с МИДовцем играют в какой-то словесный теннис, «забалтывая» ключевые проблемы и всеми силами уводя аудиторию подальше от гнетущего состояния полнейшей безнадёги.

По крайней мере, лично у меня после ролика возникло именно такое впечатление. Мадина – молодец, что и пишу ей прямо в комме (поскольку в разговоре в студии я из-за отключенного микрофона не участвую). В ответ от неё неожиданно приходит изображение раскрытой ладони, подставленной для ответного хлопка собеседнику. Что это с ней?

Через какое-то время местные либо вспоминают о приличиях, либо действительно успевают отладить мой микрофон, поскольку на моём пульте после перерыва наконец загорается зелёный сигнал, свидетельствующий о его подключении.

Ведущий тем временем, выныривая из совместных словесных кружев с МИДовцем, зачем-то обращается ко мне:

– Ваше Высочество, а что говорил этот ваш парень за рулём? Звука не было, но, возможно, вы можете предположить по его губам?

– Это был Гимн Илийского Орла, – пожимаю плечами, – песня о родной земле. Там очень узнаваемая артикуляция, если знать наш язык.

Вообще-то, в самом конце кадра, во время подрыва «на размыкание», парень сказал ещё и «Allah’u Akbar». Но этого мне местным почему-то ни говорить, ни (затем) объяснять значение не хочется.

Всё равно они тут все поголовно атеисты, а религиозные дискуссии «фанатика» и атеиста ни к чему конструктивному никогда привести не могут.

Местный МИДовец и ведущий ещё какое-то время пространно рассуждают о том, что люди из ролика Мадины могут быть вообще не-гражданами Федерации, явно «забалтывая» все острые углы. Затем, по прошествии нескольких минут, ведущий вспоминает и обо мне:

– Ваше Высочество, спасибо огромное за то, что нашли время и возможность принять участие в передаче! Лично для меня это была первая в жизни встреча подобного рода. Пока есть пара секунд… – Его голос безошибочно играет обертонами, фокусирующими на нём внимание всех без исключения присутствующих. – А если предположить, что какие-то круги Федерации всё же стояли за действиями того конвоя? – Он указывает на замерший на экране последний кадр ролика. – Ваша жёсткая и бескомпромиссная позиция не осложнит вам ход дальнейших переговоров с нашими?

– У меня нет секретов ни от моего, ни от вашего народов, – демонстративно отзеркаливаю его улыбку. – И я через несколько часов покидаю вашу страну. К сожалению, точки соприкосновения либо общий знаменатель в ближайшее время будем искать в формате электронных Посольств.

– Боня, смотришь визор?

– Нет. Мне что, заняться нечем?

– А зря. Там иногда бывает интересное. А для тебя – и небесполезное. С учётом некоторых последних событий, гы-гы.

– Не пыли… Так, включил. На какой канал идти?

– А на второй федеральный. Там одно ток-шоу, тебе как раз будет интересно.

– Включаю… так… ООООО!

– Вот и я о том же, хе-х. Теперь понял, почему «Сервис» с нами больше не разговаривает?

– Мне надо подумать… Я сейчас не готов что-то ответить…

– Да не отвечай, бога ради! Только ты это… в офис к нам пока не ходи. Если что надо – звони, мы сами подвезём.

– Ты решил пересмотреть отношения?!

– Во-первых, не «ты», а «мы». Во-вторых, не «пересмотреть отношения», а «скорректировать формат связи».

– Это Боб так решил?

– Скажем, он лично просил это тебе передать. И просит тебя ему напрямую не звонить, только через секретаря.

Объявление.

В соответствии с Уложением о Наказаниях,

Верховный Правитель Илийского Орла

объявляет награду за головы преступников…

… участвовали в вооружённом нападении на Резиденцию Верховного Правителя, #видео …

…если вы – сотрудник одной службы с разыскиваемыми и знаете, где они живут, и их имена, просто сообщите эти сведения нам. Стоимость этой информации составит четверть миллиона монет на счёт любого указанного банка либо наличными…

…за голову каждого живого из этого видео – один миллион монет на счёт любого указанного банка либо наличными…

…за голову каждого мёртвого из этого видео – пятьсот тысяч монет на счёт любого указанного банка либо наличными…

– Джойс, остынь, – крепкий короткостриженый генерал останавливает жестом сотрудника в форме майора. – С нашей стороны, официально, к вам никаких претензий нет. Видео распространено с территории другой страны, у нас оно никаких юридических перспектив лично для вас не имеет. И ни один н а ш суд иск не примет, поскольку юрисдикция. Ты что, совсем не понимаешь, как что в мире функциони… – генерал насмешливо смотрит на собеседника.

– Да что ты мне законом голову морочишь! – без всякого пиетета перебивает его майор. – Ты не понимаешь, что за наши головы награду объявили такую, что нас свои сдадут?!

– И что дальше? – абсолютно спокойным тоном отвечает генерал, никак не реагируя на нервозность подчинённого. – Ну объявили за вас награду, и что дальше?! Ты у себя дома. Чего вам бояться?

– Ты в этом кабинете, видимо, совсем от жизни оторвался. – Неожиданно успокаивается Джойс. – Или нас решили сдать, как тех заготовителей? Которых объявили «неуправляемыми частными лицами», скрыв государственные контракты со стороны Заказчика в половине случаев?!

– Я пока не понимаю, чего ты трясёшься, будучи полицейским в своей собственной стране, – брезгливо цедит генерал, запрокидывая голову на подголовник кресла.

– А я тебе сейчас расскажу. За четверть миллиона, наши адреса и имена, имена точно… «кадры» наперегонки побегут сообщать! За полмиллиона – местные общины фанатиков в очереди выстроятся!..

– Мне кажется, ты переоцениваешь частные инициативы отдельных личностей на территории Федерации, – по-прежнему брезгливо отвечает генерал. – Лучше скажи, откуда взялось это видео, на котором вы и крупным планом показаны, и знаки различия, и нагрудные знаки видны?

– Да там стояли камеры местами, – с досадой переключается на новую тему майор. – Но мы-то знали, что сервер вырублен, запись мотает «вхолостую». Да и тогда в голову не могло прийти, что будет т а к о е!

– Видимо, как-то сигнал с камер всё же записался, – задумчиво бормочет генерал сам себе. – Такое впечатление иногда возникает, что их это «электронное правительство» как будто собственные мозги отрастило местами…

Конец второй части.