Мир. Наследники ушедших

Глава третья Мир

Первой проблемой, неожиданно вставшей передо мной, оказалось незнание адреса. Насколько я понял, дома здесь в основном однотипные, разнятся только ставнями, резными дверями и прочими украшениями. Я на память никогда не жаловался и склерозом не страдал, так же как и топографическим кретинизмом, но запомнить дорогу обратно я не смогу. Язык, как говорится, до Киева доведет, но чтобы что-то спросить, надо знать, что спрашивать. Я обошел весь дом и не заметил ни одной таблички, которая могла мне помочь найти обратную дорогу. Такая же беда была и с соседними домами. Я попытался получить хоть какую-то информацию у мальчишки, играющего во дворе во что-то одно ему понятное, но стоило мне открыть рот, как он вскочил и убежал, какой-то нервный ребенок попался. Больше людей поблизости не наблюдалось, поэтому я на свой страх и риск отправился куда глаза глядят, искать на ж... пятую точку приключений.

Городок оказался не такой уж небольшой, но уютный. Мне повезло, я не выглядел белой вороной, здесь многие одевались по моде нашего мира: джинсы, футболки, юбки и платья. Как потом оказалось, девушкам здесь не разрешается носить брюки, одевать их они осмеливаются только за Гранью, потому что здесь это - позор. Почему, не знаю - мне потом одна знакомая поборница строгих нравов пыталась объяснить, но я так и не понял. Да, в общем-то, не очень-то и хотелось.

Я долго блуждал по улочкам и переулкам, пока, наконец, совершенно случайно не вышел на широкую улицу. Мимо меня пронесся человек на лошади, я едва успел отскочить в сторону. В тот же момент сзади прогудел клаксон автомобиля, я дернулся влево и натолкнулся на молодую женщину. Поспешно извинившись, я с облегчением выдохнул. И откуда, скажите мне, в сказке автомобили? И как он вообще ездит, если шума мотора не слышно, а выхлопной трубы вообще не предусмотрено?! Или он ее где-то потерял?! Улыбнувшись своим мыслям, я смог спокойно оглядеться. Эта улица сильно отличалась от всех виденных мною ранее. Широкая, справа на обочине стоят аккуратные домики с вывесками - турагентство "Вокруг света за полчаса", агентство по найму слуг "Мистер Мускул" (сразу видно, что хозяева часто бывают за Гранью), бюро находок, кафе, несколько магазинчиков. С другой стороны невысокий кованый заборчик, который вроде как должен защищать граждан от падения в пропасть, но, судя по тому, что он едва доходит мне до пояса, главная функция у него - декоративная. Дорога шла выше, и где-то метрах в двадцати от того места, где я стоял, она растраивалась. Одна уходила вниз, по краю обрыва, а затем и вовсе исчезает в тумане. Вторая незаметно сужается, превращается в тоненькую, едва различимую тропинку, которая вьется по склону гор, а потом тоже теряется в тумане. Немного поразмышляв, я выбрал третью - такую же широкую, по которой шло большинство народа, ведущую, судя по табличке, на базар. Деньги у меня с собой есть, но, к сожалению, только наши рубли. Что в ходу здесь, я даже не подозреваю, но все же интересно чем живут люди за Гранью. А рынок или базар дает отличную возможность понаблюдать местных жителей в их привычной для них среде, увидеть многое, а, следовательно, и понять.

- Зелья натуральные, свежие и настоявшиеся! Привораживающие, отвращающие, от запора, от поноса! Всего одна серебреная монета.

- А кому калачи? Свежие, горячие, с маслом, с медом, с патокой. Подходи, разбирай, покупай!

- Яйца. Свежие, варенные, золотые!

- Люди добрые, подходите, покупайте платки, платочки, скатерти. Самобранки, самолеты, пуховые...

- На Третьей Иерихонской открылся новый магазин. Всем пришедшим сегодня - скидка тридцать процентов. Стиральные машины, посудомоечные, ноутбуки, факсы, принтеры...

Я никогда не был в Турции, несмотря на то, что мама несколько раз предлагала мне. Пылярных мест отдыха, из всех, что предлагает их туристическое агентство, потому что цена путевки вполне приемлемая, и качество обслуживания там на высоте. Честное слово, на Востоке есть на что посмотреть. Им удалось сохранить свою культуру и свою историю, несмотря на то, что в настоящий момент это довольно развитые страны. Я бы даже сказал - вопреки. Мама говорит, что их базары - это их оплот. Там они становятся собой - эмоциональными, немного развязными, отстаивающими свои взгляды на все - будь то жизнь или цены на простую копеечную безделушку. К чему это я вспомнил? Просто этот базар, наконец, показал мне то, чего я так ждал, то, что я искал с того момента, как свалился на Веру - чудо, сказку. Здесь торговали зельями, книгами с заклинаниями, странными зверушками, яйцами Курицы Рябы, здесь стояла автомастерская, а напротив располагалась кузница, в центре площади находилось современное кафе, а на подходах к базару - трактир, словно перенесшийся сюда из шестнадцатых - семнадцатых веков. Здесь половина людей ходили в старинных кафтанах, лаптях, сарафанах и кокошниках, треть - в мантиях, а оставшиеся, как я уже говорил, в джинсах, кофтах, юбках. Здесь я встретил говорящих животных, один из них даже отругал меня за невнимательность (я чуть не наступил на него, заглядевшись, на невысокого такого великана - всего каких-то три с чем-то метра, подумаешь), здесь говорили на самых разных языках нашего мира, самые распространенные из них - мертвые. Это действительно словно ожившая сказка, и то чувство, что охватывает тебя, когда ты осознаешься себя частью этой сказки ничем не передать. Не знаю даже, почему меня так проняло. Я ведь всегда знал о том, что эта часть мира, скрытая от всех остальных существует, что магия не покинула человечество. Наверное, потому, что я впервые поверил в это.

В трактире я обменял половину имевшихся у меня денег на местную валюту (один серебряный равен ста рублям, медный - десяти, и, соответственно, золотой - тысяче), перекусил немного и отправился дальше гулять по городу. Настроение мое было преотличным, я приобрел какую-то погремушку, продаваемую старой бабушкой под видом амулета от злых сил и зеркало, которое, как оказалось, использовалось вместо мобильного телефона. Я решил изучить эту разновидность сотового попозже и, желательно, в присутствии консультанта, чтоб случаем не сломать, поэтому спрятал его в карман. Все равно не могу никому позвонить, так как не знаю ни одного зеркального "номера". Итак, я обошел весь рынок вдоль и поперек, продавцы начали потихоньку собираться, лавки закрывались, а на часах еще не было и шести. Идти снова в терем к Вере мне не хотелось, поэтому я отправился обратно на развилку, где свернул наверх. Думал, что придется идти довольно долго, но стоило мне скрыться в тумане, как, не прошло и нескольких минут, и я оказался перед высокими воротами. Створки их были распахнуты, поэтому я, ничтоже сумняшеся, вошел.

Туман исчез, развеялся в мгновение ока. Я удивленно оглянулся и, увидев за спиной, белую пелену, скрывающую раскинувшуюся внизу долин, усмехнулся. Маги, что уж тут скажешь.

- Молодой человек, вы почему опаздываете? - раздался вдруг сбоку требовательно-усталый голос.

Ко мне подошел невысокий, болезненного вида мужчина лет двадцати восьми - тридцати. Он был одет немного странно - в потрепанную синюю мантию и в кроссовки, чьи носы выглядывали из-под подола мантии, на шею намотан шарф, осветленные с помощью то ли волшебства, то ли банальной краски волосы взлохмачены, в руках папка с документами. И взгляд - голодный и усталый.

- Так на сколько вы были записаны? - не услышав ответа, он, наконец, оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на меня. Сообразив, видимо, что меня тут быть не должно, что меня здесь никто не ждет, и я ни на сколько не записан, он вздохнул и произнес: - Прошу вас покинуть территорию Лицея. Прием документов уже завершен, вы опоздали.

Он развернулся и побрел в сторону, откуда пришел, моментально забыв обо мне. Я пожал плечами и, понимая, что здесь и сейчас я действительно лишний, решил, что хватит гулять, пора искать дорогу до дома. Я развернулся и нырнул в туман. Некоторое время я шел, ни на что не обращая внимания. Потом я понял, что заблудился - городок уже давно должен был показаться внизу, а я все шел и шел, но везде, куда бы я не посмотрел, был только туман. Я словно плыл в нем, он вел меня. Туман стал частью меня, он проник в мое сознание, и я уже не понимал, что делаю. Я не знал, сколько я шел в таком состоянии, но потом мне стало совсем плохо, я прижался спиной к скале, и замер, боясь пошевелиться. "Наверное, так сходят с ума" - отстраненно подумал я. Или нет, это был не я, потому что меня уже не было... сознание уплывало, исчезало, растворялось, как туман за воротами. Я словно проваливался куда-то, во что-то вязкое и теплое, как болото. А потом... потом все кончилось.

Я открыл глаза и задумчиво посмотрел вверх. Туман рассеялся и теперь я видел кусочек неба: невероятно высокое, какого-то прозрачное и бесцветное. Я судорожно вздохнул и попытался встать. В этот момент меня кто-то подхватил под руку и помог подняться.

- Ты давно у нас? - насмешливо спросил высокий парень, продолжая поддерживать меня под руку.

- Сегодня приехал, - хрипло ответил я. Это мой голос? Твою мать, что здесь происходит?

- Так какого черта ты поперся сюда? Еще магии и не нюхал, а уже в горы полез, герой.

Я отдернул руку и, выпрямившись, сердито посмотрел на него. "Тоже мне, нашелся учитель!" - зло произнес голос в моей голове. Я ошарашено потряс головой, покачнулся и ухватился за нового знакомого, чтобы не упасть. Не хватало мне еще раздвоения личности. Парень усмехнулся, вновь цапнул меня за руку и потащил в сторону городка. Я покорно побрел за ним. Голова трещала, во рту пересохло, чувствовал я себя словно после хорошей попойки, только без приятных воспоминаний. Я поднял голову и изучающе посмотрел на нечаянного помощника. Он был высоким, где-то на голову выше меня, смуглый, глаза ...черные, если я правильно запомнил, одет в короткую безрукавку и черные джинсы, сверкающие модными дырками на коленях.

- Эй, - окликнул он меня, и я, словно очнувшись ото сна, вздрогнул и поднял голову.

Мы стояли на перекрестке, и незнакомец внимательно рассматривал меня. Он что-то сказал, несколько раз встряхнул за плечо, потом махнул рукой и потащил куда-то в сторону. Я несколько раз споткнулся и наверняка бы упал, если бы он не успевал меня подхватывать. При этом он так громко и зло матерился, что не возникало никаких сомнений в том, что он желает оказаться как можно дальше от меня.

- Так чего тогда возишься? Иди своей дорогой, - как-то вяло огрызнулся я, неуверенно попытавшись вырваться, но он нагло проигнорировал меня, пинком ноги распахнул дверь, над которой висела вывеска "Аптека", и втащил меня внутрь.

- Ладислав Любимович, - прокричал он.

- Иду, - ответил откуда-то из глубин магазинчика хриплый мужской голос. - Подождите чуток.

Парень толкнул меня в глубокое кресло, в котором я просто увяз, а сам направился к стойке. Он запрыгнул на нее, поелозил немного, устраиваясь поудобнее, и нагло запустил руку в вазу с конфетами, приготовленную, по-видимому, владельцем аптеки для маленьких покупателей. Я откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь отгородиться от него, от света, от запахов, царящих здесь. Кажется, я начал потихоньку приходить в себя. Внутри меня все дрожало, вибрировало от напряжения, чужой голос звучал все тише, словно откуда-то издалека. Я глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться, но вместо этого напряжение внутри меня возросло, начало давить распирать грудную клетку. Я снова вздохнул. В голове словно что-то взорвалось, зашумело, и из носа тонкой струйкой потекла кровь.

- Дыши через рот и желательно через раз, - с трудом расслышал я голос непрошенного помощника.

Я открыл глаза и невероятным усилием воли сфокусировал свой взгляд на нем, пытаясь понять, то ли он шутит, то ли действительно всерьез советует "дышать через раз". В этот момент из задней комнаты вышел мужчина лет пятидесяти. Он что-то бубнил себе под нос, вытирая руки о полу белого халата, один рукав которого он одел, второй же просто накинул на плечо.

- Ладислав Любимович, - окликнул его юноша.

Аптекарь вздрогнул, удивленно посмотрел на него, перевел недоумевающий взгляд на меня, и спросил:

- Вы что-то хотели, молодые люди?

- Помогите вон тому молодому людю прийти в себя, - усмехнулся новый знакомый, кивая на меня. - Только сегодня пересек Грань, а туда же - к Лицею.

- А куда смотрел ваш куратор? - возмутился Ладислав Любимович, хватая меня за руку.

- Кто? - ничего не соображая, спросил я, совершенно автоматически слизав при этом каплю крови.

- Ничего-ничего, сейчас я дам вам лекарство, а Михаил проводит вас до общежития.

Мы оказались в небольшой полутемной комнатке, аптекарь усадил меня в кресло, сунул в руку вату, чтобы я остановил кровь, пока он будет готовить настой. Он что-то то ли бурчал себе под нос, то ли тихонечко напевал, позвякивая склянками и шурша травами. По комнате разнесся сладкий аромат, который я так и не смог опознать, хотя он казался мне знакомым. "Если так будет продолжаться и дальше, то такими темпами недолго превратиться в склеротика". Эта было последнее, что я успел подумать, перед тем как заснуть, сдавшись на милость усталости.

Проснулся я утром следующего дня в своей комнате, в квартире Веры. И как я здесь оказался? Точно не на своих двоих. Кажется, адреса я своего им не называл, я и сам ему не знаю. И у кого живу тоже не говорил. Впрочем неважно, меня охватило безразличие и нежелание делать что-либо. Я натянул одеяло на голову и попытался вновь заснуть. Спустя где-то час, я понял, что это бессмысленно и бесполезно. Кроме того, дверь моей комнаты, уже несколько раз открывалась, и сюда по очереди заглядывали люди - проверить не проснулся ли я. И, если мне не приснилось, то из соседней комнаты раздавался голос Яги. Я осторожно сел и покрутил головой, проверяя, не закружится ли она. Несмотря на слабость, мне удалось встать и добраться до двери. Я перехватил поудобнее простыню, в которую завернулся на манер греческой тоги и направился в соседнюю гостиную. Перед самым моим носом, едва не прибив на месте, дверь неожиданно, сильно ударившись о стену, распахнулась, и в комнату ворвалась Вера. Глаза ее взбешено сверкали, несколько раз она открывала рот, чтобы выразить все, что она обо мне думает, но либо у нее не хватало слов, либо они просто все были нецензурными, но она не смогла выдавить из себя ничего, кроме шипения.

- Ты, - наконец, с большим, надо сказать, трудом произнесла она, - ты...

- Я - покаянно кивнул я, - ты мне только объясни, что я на этот раз сделал, а то накинулась на больного человека ни с того, понимаешь, ни с сего.

- Больной! - согласилась со мной Вера, - Ой, какой больной! И болезнь эта называется - идиотизм! Кто просил тебя покидать квартиру?! - ее голос сорвался на крик, она энергично замахала руками, наверное, для убедительности.

- Я что, должен безвылазно дома сидеть? - искренне возмутился я. - Я думал, я здесь в гостях, но уж никак не в тюрьме!

- Тоже мне, заключенный! - фыркнула Вера. - Если бы все тюрьмы были такие же комфортные, преступники сами ходили сдаваться в полицию. Поправь простыню, нудист несчастный. А лучше вообще оденься. Жду тебя на кухне.

Я быстро переоделся, заправил кровать, умылся и только после этого вышел к Вере. Она ждала меня, как и сказала, на кухне за накрытым столом. Я остановился в дверном проеме, задумчиво глядя на свою родственницу. Сейчас с усталым лицом и легкой грустью в глазах она напоминала мне маму. Только в молодости, потому что именно сейчас Вере можно было дать пятнадцать лет, а не двадцать - двадцать пять, как мне показалось при впервой встрече. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и так же задумчиво стала рассматривать меня. Некоторое время мы упорно молчали, а потом она неожиданно спросила:

- Почему ты меня не боишься?

- А я должен? - искренне удивился я.

Она вздохнула, жестом пригласила меня присесть, налила мне чашку чаю и только после этого нехотя ответила:

- Должен, - она вновь вздохнула и продолжила: - Дара у меня, как и у твоей мамы нет, зато есть Сила, ее хоть отбавляй. Сила неконтролируемая, но при этом направленная. Ты, наверное, уже успел заметить, как на меня реагируют люди. Меня боятся все, вне зависимости от того, насколько человек храбр. Просто кто-то боится до подмоченных трусов (не смейся, было и такое!), кто-то падает в обморок, кто-то просто чувствует себя в моем обществе неуютно. Яга, там, Кощей...

Я сел на стул, не отводя от нее взгляда. Нет ничего удивительного в том, что она такая резкая и независимая, если даже родная мать ее боится с самого рождения. Странно даже, почему она не озлобилась. Вера заметила мой полный жалости взгляд, улыбнулась и повторила свой вопрос. Я прислушался к себе, пытаясь найти хоть какой-то след страха, но не ощутил ничего, кроме усталости, голода и, как уже говорил, жалости. Мой ответ внучке не понравился, она нахмурилась, но, понимая, что сама решить эту задачу она не сможет, лишь махнула рукой и делано легко произнесла:

- Ладно, с этим потом разберемся, - она улыбнулась и, откинувшись на спинку стула, командным голосом произнесла: - А сейчас поговорим о твоем поведении. Повторяю еще раз, ты не заключенный, по дому передвигайся свободно, делай что хочешь, развлекайся, но ближайшие три дня из дома не ногой. Карантин!

- Какой еще карантин? - недоверчиво спросил я. - Вы что думаете, что я вам тут какую-нибудь заразу принес?

- Не смеши меня, - она фыркнула, чуть не подавившись чаем. - Все дело в акклиматизации. И не надо на меня так смотреть, я ничего не придумываю. Если бы тебя нашли на несколько минут позже, чем это произошло, домой бы ты вернулся в тот же день, непригодным не только к службе в армии, но и к жизни. Крыша едет моментально и капитально.

Я вспомнил то, как блуждал в тумане, чужой злобный голос в своей голове, и поежился. Мне действительно повезло. Только вот почему ни мама, ни Фима, ни сама Вера меня об этом не предупредили?

- Ой, только не надо об этом, - Вера поморщилась, словно вспомнив что-то не очень хорошее, и произнесла: - Нам Яга сегодня всем капитально мозги промыла на эту тему. Ты давай лучше пей чай и ложись-ка спать. Ладислав Любимович сказал, что в сон тебя будет клонить еще долго, а слабость пройдет только через сутки. Так что отдыхай.

- А ты куда?

- Спать. Все нервы мне сегодня вымотали с тобой, так что меня не кантовать. Как проснусь, так проснусь. Разбудишь меня раньше, чем я сама встану, я за свои действия не отвечаю!

Она ушла в свою комнату, и я остался один. Взяв в руки чашку с чаем, вышел в гостиную и впервые внимательно осмотрелся. Все комнаты в этом доме больше напоминали залы, даже спальня, которая мне досталась раза в два больше моей комнаты дома. Высокие потолки, деревянные полы, застланные большими теплыми коврами, рассматривая которые, сразу вспоминаешь о коврах-самолетах. Гостиная полупустая, только несколько книжных полок висят на стенах, да большой диван задвинут в угол, а у окна стоит шкаф. Посмотришь, кажется, абсурд, кто так мебель расставляет? Однако ж здесь очень уютно, цветы везде, которые домовой меняет каждый день, в камине горит огонь. Я улыбнулся. Эту комнату, как, наверное, и свою спальню, Вера делала для себя, делала так, чтобы чувствовать себя удобно. А вот гостевую комнату, кухню и прочие помещения она отдала на милость дизайнера, если тут такие водятся (только потом я узнал, что кухню устраивал ее домовой, а все остальное - ее мама).

Я убрал все со стола (читал я про домовых у Даля, мне мои нервы дороги, как память), и тоже отправился спать, рассчитывая хорошо отоспаться и встать уж никак не раньше одиннадцати часов. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Где-то в шестом часу ночи (или, как потом заявила Вера, утра) с меня нагло стащили одеяло, ухватили за ногу и с силой дернули. Сплю я обычно крепко, не добудишься, особенно после такого насыщенного дня, как вчерашний. Мама подходила ко мне по нескольку раз, вначале просто говорила, что пора вставать, потом начинала трясти за плечи и только тогда, когда времени совсем не оставалось, стаскивала с меня одеяло, забирала подушку и распахивала балконную дверь. Однако, несмотря на все это, я никогда в жизни никуда не опаздывал. Но стоит ли об этом говорить сейчас, учитывая то, что я сижу на полу в одних трусах, пытаясь продрать глаза и понять, наконец, что происходит?!

Прямо передо мной стоял маленький мужичок в больших лаптях не по размеру, в белой рубашке, немного мешковатых брюках какого-то непонятного темного цвета, с благообразной бородкой и не по-старчески ясными глазами. Он, не мигая, смотрел на меня, словно изучая какую-то диковинную зверюшку. "Домовой", - понял я, при этом судорожно пытаясь сообразить, что же я сделал такого, что заставило его обратить на меня внимание. Слишком много спал?! Звучит глупо, но, по-моему, ничего другого я под этой крышей почти не делал.

Суседка (одно из наименований этого народа, приведенных в словаре Даля) тем временем прекратил, наконец, меня рассматривать, повернулся и, не слова не говоря, вышел. Да, долго я здесь не проживу, раз уж ему не понравился. Что я сделал не так, можно узнать?! Однако ответа мне ждать было неоткуда, поэтому я завернулся в одеяло, уткнулся головой в подушку и попытался заснуть.

Из гостиной раздавался голос Веры и какого-то мужчины, низкий и, насколько я пронял, читающий моей внучке нотации. В любом случае меня это не касалось. Сон ко мне не шел, спугнутый домовым и Верой, к голосу которой я непроизвольно прислушивался. Она говорила редко, стараясь не повышать голоса, но даже из своей комнаты я слышал, что она очень раздражена, если не сказать сердита. В конце концов, не сдержав любопытства, я встал, закутавшись в одеяло, и направился в туалет. Во-первых, мне действительно нужно было сходить по нужде, а во-вторых, хотелось узнать, какие такие гости ходят к одинокой девушке (если серьезно, еще девочке) в шестом часу ночи?! Как-никак она моя внучка.

Вера сидела на диване, буравя недовольным взглядом поверхность зеркала. Большое, в тяжелой стариной раме, оно парило в нескольких сантиметрах от пола. Я замер, восхищенно рассматривая очередную для меня новинку. В этот момент все тот же мужской голос, обладателя которого я так и не обнаружил поблизости, громогласно объявил:

- Вы ведете себя, как маленькие дети! Неужели так трудно запомнить то, о чем вы слышите чуть не постоянно?! Из-за вас он едва не погиб. Я могу это простить это Яге, как никак возраст, понять, почему об этом забыла Серафима и даже Мария, но ты! О тебе я был лучшего мнения.

- Просто я у вас не училась, - пробурчала себе под нос Вера.

- Мария, как ты помнишь, тоже обучалась не в Лицее, а в Школе.

- Это не аргумент. Вы ее никогда не любили.

Мужчина фыркнул и что-то тихо произнес. Сомнений в том, что связь происходит при помощи зеркала, у меня больше не оставалось. Кроме того, я вспомнил о зеркальце, лежащем в кармане моей джинсовки. Оно, как я уже говорил, играло здесь роль мобильника, а большое настенное зеркало, следовательно, можно назвать стационарным аппаратом. Я громко кашлянул, чтобы не быть обвиненным в подслушивании и вошел в гостиную. Зеркало резко развернулось, и из его стеклянных глубин на меня глянул мужчина, одетый в черный строгий костюм. Он выглядел лет на тридцать с небольшим, и был невероятно худ. Лицо имело очень резкие черты, большой нос грозно нависал над большим ртом и выдающимся вперед подбородком. Несмотря на то, что все это выглядело очень несимметрично и, можно даже сказать, странно, ему шло. В то время, как я рассматривал его, он так же внимательно и придирчиво разглядывал меня.

- Ну-ну, - скептически произнес он. Зеркало резко развернулось к Вере, и он громогласно объявил: - Послезавтра жду вас с ним у себя. Ровно в одиннадцать ноль-ноль. Попрошу не опаздывать.

Зеркальная поверхность на мгновение помутнела, мужчина исчез, теперь в нем отражалась не выспавшаяся, недовольная Вера в ночной рубашке и халате.

- Вот, - сердито заметила она, вставая с дивана.

- Что, вот? - не понял я.

- Теперь ты знаком с Кощеем.

Я глубокомысленно кивнул, пытаясь связать того, кого я видел в зеркале со своими представлениями об этой исторической личности. Нет, конечно, я не считал, что он похож на то, как его обычно рисуют в мультиках или даже на то, как описывают его в русских народных сказках, но все равно... никак не в модном костюме-тройке. Хотя, если подумать, то нормального образа, цельного, так сказать, я не мог составить. Рукой взъерошив волосы, я едва успел подхватить край одеяла, задумчиво произнес при этом нечто непечатное, и направился в туалет. Несмотря на то, что дом был построен еще в позапрошлом веке, сантехника здесь вполне на уровне. Как и многое другое. Все работает на магии, хотя и не без помощи техники.

- Ты завтракать будешь? - спросила Вера, когда я вышел на кухню.

- Нет, вначале растяжка, зарядка и дальше по списку, - зевнув, ответил я. Спать хотелось немилосердно, но я по опыту знал, что если сейчас вернуться в кровать, то ночью спокойно заснуть не удастся. Все-таки распорядок дня - это великая вещь.

Пока я занимался в своей комнате, Вера гремела посудой на кухне, что-то напевая себе под нос. Я невольно прислушался. Голос у нее был низкий и красивый, возможно он немного не подходил к выбранной ею песне, но все же в нем было свое очарование. Я вышел из ванной и остановился на пороге кухни. Вера сидела на подоконнике, свесившись всем телом из окна, рядом с ней стояла тяжелая глиняная кружка с ароматным травяным чаем. На столе стояла тарелка с горячей кашей и кипящий самовар. Она обернулась, смерила меня взглядом и, пожелав приятного аппетита, отвернулась. Завтрак я умял в несколько минут, налил себе такую же кружку чая и, развалившись на стуле, произнес:

- Ты красиво поешь.

Девушка поморщилась и, даже не соизволив обернуться ко мне, ответила:

- Не очень. Ты когда-нибудь слышал как Фима поет? А Мария тебе когда-нибудь пела?

- В детстве разве только. Колыбельные.

- Вернешься на каникулы, попроси ее тебе спеть что-нибудь лирическое. Голос у нее ... настоящая сказка, - она наконец обернулась ко мне, сложила одну ногу на другую и задумчиво посмотрела на меня: - Меня просили устроить для тебя лекцию, так что колись. Что тебе вообще известно о Мире?

- Ну, - глубокомысленный взгляд в никуда, задумчиво почесать себе подбородок и честно ответить: - Ничего.

- Совсем?

- Кроме того, что он имеет место быть - да, ничего. Знаю кое-что о Кощее, Яге, видел еще нескольких родственников, и, конечно, о Лицее Магии и Науки, - я развел руками, невинно улыбнулся и, схватив со стола яблоко, смачно откусил от него большой кусок.

Вера задумчиво кивнула, сделала глоток чая, и, немного помолчав, сказала:

- Здесь я тебе не помощник. Лучше схожу сегодня в библиотеку и принесу парочку научно-популярных книг. Все, что я могу тебе рассказать, так это основные правила поведения. Например, тебе известно, что у нас до сих разрешены дуэли? Не бойся, на магический бой тебя никто не вызовет, не дорос еще, а вот ... ты хоть знаешь с какой стороны у шпаги эфес?

- С какой стороны знаю, в руках даже как-то держал, а вот драться на них мне еще не приходилось.

Не сдержавшись, она крепко выругалась и устроила мне настоящий допрос, по ходу дела вводя в курс дела. Оказалось, что здесь существует настоящий дуэльный кодекс. Причем он является одним из параграфов уголовного кодекса Мира. О магических дуэлях она сказала только, что до окончания первого курса никто не посмеет вызвать меня на нее, и даже после я могу драться только со своими же однокашниками. И желательно под присмотром преподавателей. А вот об обычных рассказала более подробно. Обычай решать все спорные вопросы и вопросы чести на дуэлях пришел из Европы и, если там их запретили еще в восемнадцатом веке, то здесь никто и не думает о подобном. Единственная проблема заключается в том, что вызвать человека не так уж сложно, чаще всего даже не надо придумывать обвинения.

- Как видишь, - Вера горестно развела руками, - даже у нас есть проблемы. Хотя, они и не настолько острые, как у вас. Воров у нас, к примеру, нет, - она откинула челку назад, задумчиво укусила указательный палец и немного невнятно спросила: - Чтобы тебе еще такого рассказать? Ах да, пока не забыла. На дуэль можно вызвать как мужчину, так и девушку. Так что если разобьешь какой-нибудь девушке сердце, то не удивляйся, если вскоре к тебе придут ее секунданты.

- Да я пока и не собирался. Надо вначале обжиться, привыкнуть...

- Знаю я вас. Во-первых, из одного рода происходим, во-вторых, ты парень. Недели не пройдет, как ты уже обзаведешься девушкой.

- Ты мне льстишь.

- Спорим? Нет, неделя, это перебор, но, я уверена, только слегка. Две недели не пройдет с того момента, как тебе разрешат выходить на улицу...

- Нет, спасибо, - перебил я ее. - Я тоже хорошо вас, девушек, знаю. А если ты еще и на Фиму похожа, то спор ты точно выиграешь. Она тоже любит спорить, но не любит проигрывать. Лучше ответь мне, зачем я понадобился Кощею?

- Затем же, зачем и я, - Вера слезла с подоконника, поставила чашку в раковину и, опершись на нее спиной, раздраженно ответила: - Ему Яга пожаловалась, что я за тобой вчера недосмотрела. Он позвонил отчитать меня, а я спросонья ляпнула ему, что ты меня не боишься.

- А это-то тут при чем?

- Я же тебе говорила, что даже они меня боятся, - она вздохнула, снова провела рукой по волосам, поправляя их, и залезла на стол....

Он молчал, а я с трудом сдерживала слезы. Я видела жалость в его глазах и, наверное, впервые в жизни пожалела о том, что наконец-то нашла человека, который не испытывает при одном моем виде страха. Жалость ко мне могли себе позволить только люди из очень узкого круга. Меня всегда сторонились, боялись, друзей у меня не было, если не считать нескольких почти сумасшедших магов, намного старше меня, потому что даже в школе я занималась по индивидуальной программе. Несмотря на то, что семья пыталась сделать все, чтобы жизнь моя ничем не отличалась от жизни остальных магов, с каждым годом это становилось делать все труднее и труднее. И пусть этот мальчишка думает, что понимает в чем моя проблема, пусть, только вот жалеть меня не надо. Если подумать, то мне можно даже позавидовать. Какой подросток не мечтает о самостоятельной жизни в собственной квартире, не ограниченной ничем, кроме редких посещений сестры?! Если подумать....

- Они уже много лет пытаются найти способ контролировать мою Силу. Пока безрезультатно, а тут ты, такой красивый и бесстрашный. Ты бы видел, как у него глаза загорелись, когда он услышал об этом.

Дима немного помолчал и удивленно произнес:

- Я не заметил, чтобы он тебя боялся...

- Ты его просто не знаешь. Обычно Кощей спокойный, даже слегка замороженный, и только под действием страха начинает срываться и кричать. Он сам мне это лет в восемь объяснил. Я тогда еще надеялась, что хоть они с Ягой не попадают под влияние моей Силы...

Вера замолчала. Я тоже молчал, понимая, что уж от меня-то ей меньше всего хочется слышать слова соболезнования. Да и не умею я их говорить. Поэтому, уткнувшись носом в кружку, потихоньку потягивая уже остывший чай, я ждал пока она возьмет себя в руки. Прошло довольно много времени, прежде чем она, в последний раз всхлипнув, соскочила со стола и с громким криком:

- Я опять опаздываю! - скрылась в своей комнате.

Часы показывали ровно восемь, когда Вера выбежала из квартиры, едва успев крикнуть мне на прощание, что придет только вечером, чтобы я сам чем-нибудь себя занял, и что когда захочу есть, надо только громко и уважительно попросить об этом Кирилла Мефодьевича. Так звали ее домового, однако, после утренней побудки желания вновь встретиться с ним я не испытывал, поэтому пообедал молоком и хлебом. Среди книг Веры я нашел только несколько написанных на русском языке и парочку на английском, который я тоже, пусть и со словарем в руках, мог бы прочитать, но написаны они были для меня слишком сложно и непонятно. Насколько я понял, моя внучка вела самостоятельные исследования над собственными силами. Мне это не очень понравилось, но это ее дело и я не стал заморачиваться. Главное, чтобы из меня не сделали подопытного кролика. Местного аналога телевизора я не нашел, так что почти весь день пытался понять в одной из книг хоть что-то. В общем и целом день прошел почти спокойно, если не считать нескольких стычек с домовым. Уж не знаю, чем я ему не угодил, но он на протяжении всего дня наблюдал за мной, ловил каждое движение, а пару раз подходил и нагло стаскивал с дивана за ногу. Не очень, скажу я вам, приятное развлечение. Особенно учитывая то, что он проделывал этот трюк несколько раз на дню на протяжении всего времени, что я жил у Веры. И, что примечательно, всегда делал это только тогда, когда я оставался один. То есть не оставлял мне даже возможности возмутиться подобной несправедливостью. Жаловаться я не собирался, но хотелось бы узнать, чего же ему от меня надо.

Первые три дня пролетели незаметно и скучно. Я только и делал, что спал, тренировался, ел и читал. По моей просьбе Вера принесла мне из библиотеки несколько приключенческих и исторических книг, "яблочко-по-блюдечку" (моя внучка оказалась из той категории подростков, которые предпочитают активный отдых отдыху перед телевизором и потому прятала его в чулане) я включать не умел. Его постоянно приходилось заряжать Силой, а всякий раз, когда я пытался это сделать, то либо перебарщивал, либо наоборот, вырабатывал так мало энергии, что не хватало и на несколько минут. Я с нетерпением ждал того дня, когда меня, наконец, выпустят. Дня, когда я познакомлюсь с Кощеем.