Мир. Наследники ушедших

Глава вторая Выпускной

Весна вступила в свои права. Возвращались с юга птицы, снег растаял, и вот уже по дорогам журчат, бегут веселые ручейки. То там, то здесь на грязном газоне показываются первые зеленые травинки, набухают на деревьях почки. Аромат весны кружит девчонкам головы, самое время заняться ухаживаниями - у меня как раз есть на примете одна девчонка из параллельного класса. Но не судьба. На носу экзамены, карате, тренировки с Сиром. Именно последние и отнимают все мое свободное время. Домой я приползаю, чувствуя себя, как тщательно выжатый лимон. Наши последующие тренировки мало напоминают первую. Лес мы не поджигаем, огненные шары не создаем, иногда часами можем сидеть и медитировать, иногда он начинает читать лекции про управление Даром, но почему-то после этих разговоров я приползаю домой в таком же состоянии, что и в первый раз. Вампир говорит, что скоро я научусь чувствовать движение силы в своем теле, тогда все будет намного легче. Остается только верить ему на слово, но мне все чаще и чаще в голову закрадывается мысль забить на эти дурацкие тренировки. В такие моменты Сир, начинает толкать лекции о том, как мне будет тяжело в Лицее, если я сейчас все брошу.

- Придется начинать все с начала, - пугает он меня, и я, стиснув зубы, вновь становлюсь в дурацкую позу и пытаюсь почувствовать эти дурацкие силы.

- Остальным магам так же тяжело? - спросил я как-то.

- Нет, - честно ответил вампир, хотя я видел, что ему хочется солгать. - Рожденные за Гранью не понимают, как можно не чувствовать Силы. Дар с ними разговаривает, учит контролировать себя. Те, кто приходит отсюда, проходят примерно такой же курс обучения, что и ты, но он носит скорей ознакомительный характер и, так сказать, подготавливает их к жизни у нас. Тебе плохо, потому что рвутся заклинания, запечатывающие твою Силу. Заклинания, направленные на то, чтобы облегчить тебе жизнь здесь, произнесенные с любовью. Скоро это пройдет.

- Но вы же снимаете заклинания.

- Мы снимаем только поверхностные. Такие накладывают на очень маленьких детей, чтобы они не могли причинить вреда ни себе, ни окружающим людям. Остальное ты делаешь сам.

В очередной раз вспомнил маму и бабушку недобрым словом. Кто бы мог подумать, что в этом вопросе они проявят такое единодушие. Я попытался отогнать мрачные мысли и сконцентрироваться на медитации, но настроение было уже не то. Понимая, что в таком состоянии упасть с ветки, на которой я сидел (у Сира весьма своеобразное понятие о медитации), легче легкого, я попытался слезть. Безрезультатно. Вампир вернул меня на место и начал наматывать круги вокруг дерева, на котором я сидел. Три метра - высота не маленькая, так что вместо того, чтобы сосредоточиться на медитации, или, хотя бы, на лекции Сира, я делал все возможное, чтобы не свалиться. И, наверное, именно поэтому все-таки не удержался. Когда опора исчезла из-под моих ног, я бессмысленно замахал руками, пытаясь зацепиться хоть за что-то.

- И что ты орешь? - раздался совсем рядом ехидный голос Сира.

Я слегка повернул голову и увидел вампира, зависшего в нескольких сантиметрах над веткой, на которой я только что сидел. Все ясно, эта сволочь меня толкнула! Я закричал от злости и, взмыв в воздух, попытался достать его хуком слева. Но Сир просто исчез, буквально за секунду до того, как мой кулак встретился с его лицом. Не удержав равновесия, я кувыркнулся через голову и начал падать. И только в момент падения я понял, что летал. Летал! Злость исчезла, как будто ее и не было, губы сами собой растянулись в довольной ухмылке. Я завис в полуметре над землей, не имея никакого представления о том, как приземлиться на ноги, а не лицом в землю. На помощь пришел Сир. Он просто вздернул меня за воротник куртки и поставил на ноги.

- Хм, огонь и ветер, хорошее сочетание, - заметил он, - впрочем, этого следовало ожидать.

- Ты совсем? - яростно пошипел я, вспомнив о том, кто и каким способом научил меня летать. - А если бы я разбился?

- С такой высоты? Покалечился - возможно, а убиться здесь сложно. Давно надо было это сделать.

- Что? - прошипел я и рванулся к нему.

Но меня вдруг повело, я пошатнулся и рухнул на землю. Последнее, что я увидел, перед тем как потерять сознание, были сапоги вампира.

Очнулся я дома, в своей кровати. Голова раскалывалась от боли, все тело горело. Из соседней комнаты раздавались сердитые голоса Фимы, мамы (когда она успела вернуться? У нее командировка только через неделю заканчивается) и бабушки. Я прислушался.

- Я понимаю, вы друг с другом не разговариваете, но Димка-то тут при чем? Почему он должен страдать из вашей ссоры? На нем столько сдерживающих, защищающих, закрывающих заклинаний висит, что я просто поражаюсь, как он до сегодняшнего дня дожил! Хорошо, что он не в вас пошел. Умный, сообразительный растет. И ничего мне не говори, Мария, если бы я не взялась с ним немного позаниматься, он скончался бы в тот же миг, как переступил Грань. Задумали убить ребенка?! - яростно шипела Фима, время от времени срываясь на крик.

- Серафима! - одернула ее бабушка. - Прекрати. Мы, конечно, виноваты, что не согласовали свои действия по отношению к Дмитрию, но...

- Виноваты! - фыркнула Фима, не поддаваясь на провокацию. - Да я с ним всю ночь просидела. А они "виноваты"! Скажите спасибо Сиру, что он оказался рядом и помог...

- Насколько я знаю, это его работа, - перебила внучку бабушка. - Хоть я и была против его кандидатуры.

- Сейчас, госпожа, я в отпуске, - раздался тихий голос вампира. Он говорил шепотом, но почему-то я отчетливо слышал каждое слово и то, что он с трудом сдерживает ярость. - Говорите тише, наш больной проснулся.

В следующее мгновение он уже стоял рядом с кроватью, склонился надо мной, глаза его полыхнули красным цветом:

- Спи...

Встать с кровати мне разрешили только через неделю. Точнее, я сам сполз с нее и отправился, пошатываясь, на кухню. Бабушку я так и не увидел. Фима сказала, что она ушла почти сразу после того, как меня усыпили. Маме удалось взять отпуск на три дня, и она меня выхаживала. Фима появлялась несколько раз, проверяла мое состояние, поила меня какими-то отварами. Она-то и сообщила мне радостную новость, что большинство заклинаний с меня снято.

- Угу, обвиняемый, все обвинения с вас сняты, - недовольно пробурчал я.

- Примерно так, - рассмеялась она. - Ты сейчас больше отдыхай, забудь пока и про школу и про бокс. Тренировки тоже прекратим, все равно Сир уехал, и тренировать тебя некому.

- А как же ЛиМиН? - растерялся я.

- Никуда он не денется. Я договорилась с Марией, в августе вместо санатория поедешь в гости к моей сестре. Она научит тебя хоть немного ориентироваться, объяснит правила поведения и многое другое. Там ты сможешь вновь начать тренироваться, а здесь даже не пытайся! - приказала она.

Я кивнул. Угу, не буду. Пока не выздоровею. Кстати, я наконец-то начал чувствовать то самое движение Сил в теле, о котором мне столько рассказывал Сир. Ощущение невероятное, кажется, что чувствуешь, как кровь движется по венам. Как бы это попонятнее объяснить?! Элька не так давно начала увлекаться эзотерикой и мистикой. Все бы ничего, но она уж очень любит делиться тем, что узнала, со своими друзьями. А я на свою беду подарил ей на шестнадцатилетие книгу о чакрах и прочей психофизиологической ерунде. Зато теперь я знаю об этом едва ли не больше самой Эльки, потому как память у нее чисто девичья. В общем, чакры в индийской метафизике - это незримый центр энергетической физиологии человека. О том, сколько их спорят, до сих пор, но большинство сходятся во мнении, что семь. Каждая из чакр соответствует той или иной эндокринной железе и зонам мозга. Между ними движется прана, иными словами, то есть русскими, положительная энергия. Теперь, после снятия с меня ограничительных заклинаний я свободно могу найти все семь точек средоточия силы, которые в подобных трудах именуются "чакрами" и управлять движением энергии. Здесь подкачать, там убавить. Насколько я понимаю, именно на этом основывается управление Даром и контроль над силой.

Добравшись, наконец, до кухни, я с облегчением упал на табурет. То, что я сделал дальше, не поддается никакому логическому объяснению. Я встал, опираясь одной рукой на стол. В голове мелькнула шальная мысль: "Щас сварю пельмешки". С трудом встав на цыпочки (почему и как не упал в обморок прямо там, до сих пор понять не могу, ведь все условия были созданы), достал с полки кастрюльку, налил воды и поставил на газ. Потом, ничтоже сумняшеся, не утруждая себя поиском спичек или зажигалки, решил испытать свой Дар. То есть заставил небольшой огонек вспыхнуть на кончике указательного пальца и поднес его к плите. Огонь лизнул дно кастрюли, зашипели, испаряясь капельки воды, а я тем же макаром, опираясь на стеночку, пополз по направлению к холодильнику. Где-то на полпути меня и застал звонок в дверь.

Выругавшись сквозь зубы, я пополз к двери. Потратил десять минут, а моим незваным гостям никак не терпелось. Открывая замок, я был готов убить Егора и Эльку, которые так несвоевременно решили навестить больного друга. Я толкнул дверь, отошел назад и с облегчением оперся на стенку. Во-первых, устал, во-вторых, не дай Бог, задавят.

- Мы пришли навестить симулянта! - радостно провозгласил Егор.

Он скинул кроссовки и начал стаскивать с себя куртку, когда Эля, со словами: "Поухаживай за дамой!", всучила ему пакет. На приветствие они решили не размениваться.

- Егор, хочешь выйти на пенсию? - проникновенно спросил я и многообещающе добавил: - Пенсию по инвалидности.

- Ты чего? - недоуменно ответил мой друг.

- Чего-чего! - передразнил его я. - Еще раз попробуешь устроить для меня игру на таком музыкальном инструменте, как дверной звонок, точно руки оборву.

- Мальчики, не ссорьтесь, - повернулась к нам Эля.

Она была красивой девушкой, и, к сожалению, знала об этом. Умело пользовалась своей красотой, но никогда не зарывалась, Элеонора знала меру в своих желаниях, знала, когда надо остановиться. Почему же тогда, к сожалению, спросите вы? Наверное, потому что это делало ее излишне самоуверенной. Эля улыбнулась, и, подскочив ко мне, поцеловала в щеку. От аромата ее духов, излишне сладкого, даже можно сказать, приторного, у меня закружилась голова. Девушка что-то произнесла, Егор радостно хохотнул, поддерживая ее, но я их не слышал. Внутри меня словно что-то оборвалось, я покачнулся и, уже теряя сознание, услышал голос Сира. "Галлюцинации...".

Очнулся я там же где и в прошлый раз. Голова раскалывалась от боли, из-за слабости не мог даже рукой пошевелить. Из соседней комнаты доносился нравоучительный голос Сира. Создавалось впечатление дежа вю. Я устало закрыл глаза. Сейчас мне хотелось только одного - спать.

Проснулся я уже ночью. Форточка была приоткрыта, по комнате гулял освежающий ветерок, на столе стояла ваза с уже поникшими цветами, а в кресле сидел Сир, выглядевший довольно мрачно в неярком свете двух бра. На коленях вампира лежала книга "Сказки народов мира". Губы его сложились в насмешливую улыбочку, лишь глаза остались серьезными. Я в очередной раз спросил себя, сколько же ему лет на самом деле?

- Много, - вздохнув, ответил он, - очень много. Люди столько не живут.

- А сколько буду жить я?

- Это зависит только от тебя. Продолжительность жизни мага зависит от его Сил, Дара и еще целой кучи факторов.

- Ясно.

Вампир усмехнулся и покачал головой. Некоторое время мы молчали, он задумчиво переворачивал страницы книги, поэтому я даже вздрогнул от испуга, когда он неожиданно закричал:

- Самоубийца! Кто тебе разрешил пробовать свои Силы?

В одно мгновение Сир вернул книгу на полку, и оказался рядом со мной. Его темные глаза испытующе смотрели на меня, наверное, он ждал, что я сейчас начну оправдываться или, по крайней мере, извиняться. Но я молчал. Вампир решил не тратить время на мое воспитание, а просто исчез, растворился в полумраке комнаты. Я устало закрыл глаза. Согласен, глупо получилось, но я просто не рассчитал силы. Сколько раз Сир повторял, что для меня сейчас главное - практика? Может радоваться, что я усвоил его уроки и теперь способен заниматься самостоятельно. Правда, после того, как встану. А, насколько я понимаю, лежать мне теперь в кровати чуть не до самых экзаменов. То есть готовиться к выпуску самостоятельно, изучать материалы, повторять уже пройденное. И хорошо если Егор, Элька или еще кто-нибудь из друзей зайдет навестить больного, а то буду лежать в полнейшем одиночестве, если не считать Маньяка.

Потянулись недели, наполненные одиночеством, болезнью, книгами и весенними дождями, стучавшими в окно. Экспериментировать я больше не рисковал, только по совету Фимы занимался контролем над Силой. По ее словам, это могло помочь мне быстрее выздороветь. Время от времени меня навещал Егор, чуть не ежедневно прибегала Эля, два раза навещали остальные одноклассники, то, что меня не забывают радовало, но этот вынужденный отпуск выводил меня из себя. Кроме того, к нам не так давно зашел замдиректора с предложением мне либо остаться на второй год, либо сдать экзамены летом, при поступлении. Мама обещала подумать. Я знаю, что она хотела бы задержать меня рядом с собой хотя бы еще на один год, но понимает, что я так долго не протяну. По сути, из школы действительно можно выпуститься со справкой, в ИМиН меня примут и без аттестата о полном среднем образовании, но, скажите мне, зачем я тогда тратил лучшие одиннадцать лет своей жизни? Как ни странно мама поддержала меня в этом вопросе и пригласила ко мне одну свою подругу, которая специализировалась на лечении людей. Я только потом узнал, что мама немного соврала. Божидара Светозаровна (согласен, имя немного странное, но, учитывая, что родилась она не в прошлом и даже не позапрошлом веке - ничего удивительного в нем нет) была одним из самых лучших травников Мира, владела там сетью аптек. Все бы хорошо, но меня не проинструктировали насчет чего можно и чего нельзя, при и после приема ее лекарств. И сколько это "нельзя" длится.

Не знаю, чем уж она меня там поила, но я встал с кровати в рекордно короткие сроки, всего за какие-то трое суток. Наш педиатр руками разводила, не веря в рассказы мамы о том, что меня лечили только назначенными лекарствами. Как бы то ни было, я проболел почти всю четвертую четверть и когда, наконец, вернулся в школу, то учителя начали меня гонять, подготавливая к приближающемуся ЕГЭ. Несмотря на то, что я готовился и занимался, мне пришлось очень тяжело.

Наконец, учебный год закончился, экзамены остались позади, впереди выпускной и дорога в Мир. Мама обрадовала меня тем, что, так как она будет очень занята, то сразу через неделю после получения аттестата Серафима проводит меня за Грань, где я буду жить у ее сестры до самого первого сентября.

Сам выпускной, к сожалению, я запомнил очень смутно. Если при окончании девятого класса мы полночи провели под присмотром родителей из комитета и нашей классной и только после двух часов ночи сбежали, то сейчас наши взрослые посчитали нас готовыми отвечать за свои поступки. Готовы-то мы были готовы, но не ко всему. После ресторана мы отправились к школе, "прощаться". Обычно к алкоголю я отношусь более чем прохладно, но в ту ночь на меня накатило, закружило, понесло. Я очень смутно помню, что происходило, хотя выпил всего ничего - шампанское за общим столом и все. Поэтому я не могу объяснить того, что ввязался в драку. Я, по-видимому, выиграл, потому что проснулся на следующее утро не у себя, а в незнакомой кровати, без каких-либо признаков одежды или следов побоев, рядом со смутно знакомой девушкой. Голова, как ни странно, не болела, головокружения или сухости во рту у меня не наблюдалось, похмелья, или каких других последствий весело проведенной ночи, кроме разве что кратковременной амнезии, тоже. Я сел и задумчиво провел рукой по волосам, пытаясь вспомнить, как я тут оказался. Память работать отказывалась категорически.

- С добрым утром, - произнесла девушка, не открывая глаз, чему я был очень рад, так как ее имя тоже оказалось за завесой алкогольного тумана.

- С добрым утром, - немного неуверенно ответил я. То, что я раньше ее где-то видел, я знал точно, так же как и то, что я знаю ее имя. Неужели один вечер, проведенный за выпивкой, так влияет на мои мозги? Тогда почему я помню, как меня зовут?

"Вот черт!! - осторожно вылезая из-под одеяла, судорожно подумал я.- Так, а где моя одежда?".

- Твоя одежда в стиральной машине, - повернувшись ко мне лицом и, наконец-то, открыв глаза, сказала девушка.

- Спасибо, - немного заторможено ответил я и отправился на поиски ванной комнаты. Где еще может находиться стиральная машина?!

Рубашка и брюки были немного влажными и мятыми, но я обрадовался уже тому, что они чистые и целые. Объяснять маме, что произошло с моей одеждой, желания не возникало. Нет, она, конечно, допрос бы устраивать не стала, но спросить, где это я так вывалялся, не забыла бы. Я быстро оделся, умылся и почистил зубы (изо рта воняло так, что я решил не ждать до дома, а одолжить зубную пасту и, использовав указательный палец правой руки вместо зубной щетки, заняться гигиеной полости рта). В тот момент, когда я собрался выходить, девушка постучалась в дверь и объявила:

- Завтрак готов.

Скажу правду, я сбежал. Одним глотком выпил горячий чай (б...ть, весь язык обжег), запихнул в рот бутерброд и, отговорившись какими-то срочными делами, сбежал. Только не надо думать, что я бабник. Да, я знаю, что с девушкой, у которой провел ночь, надо вести себя совсем по-другому, надо с ней, по крайней мере, поговорить, уделить внимание, но... извините меня, я действительно не бабник и в такой ситуации оказался впервые. На тот момент мне лучшим выходом показался побег, который и был осуществлен в рекордно короткие сроки, пусть и с некоторой натянутостью и неуклюжестью.

Оказавшись в некоторой отдаленности от ее дома, я с облегчением выдохнул и завертел головой, пытаясь понять, где нахожусь и куда мне надо идти. В этом районе я бывал часто, так что не заблужусь (хотя в нашем городке заблудиться может только человек, страдающий топографическим кретинизмом), кроме того, на соседней улице живет Коцюпира. Вот к нему-то я, немного поразмыслив, и отправился.

Мне повезло, дверь в подъезд была открыта. Есть у нашего Егорки одна вредная привычка - отключать домофон, когда дома никого кроме него нет. И приходится просиживать у подъезда по несколько часов, даже если ты предупредил его о своем приходе заранее. Возникает вопрос - зачем ему сотовый, если он у него всегда на вибрации, и там хоть весь обзвонись - не услышит. Я взлетел на пятый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Минут пять стоял, не отрывая руки от звонка (эта такая маленькая мстя, за устроенный им для меня концерт):

- Какая сука ... - открывая дверь, спросил мой одноклассник (к сожалению, уже бывший), но, увидев меня, вымученно вздохнул и недовольно проворчал: - Конечно, зачем я спрашивал? Какая сука кроме тебя может врываться в дом в такую рань.

- Ты на часы смотрел? - насмешливо спросил его я.

Егор смерил меня недоверчивым взглядом и спросил:

- Ты вообще где вчера был? На выпускном или на детском утреннике? Вид у тебя уж больно цветущий.

Мы прошли на кухню, где на столе стояла уже открытая банка из-под огурцов, причем сами соленые овощи мой друг аккуратненько сложил на тарелочке, зато рассол не щадил. Судя по его растрепанному виду, встал он не так давно, и, в отличие от меня, страдал от жуткого похмелья.

- Слушай, а куда ты вчера пропал? - оторвавшись, наконец, от банки, спросил Егор.

- Когда?

- Дим, у тебя что, склероз? Ты исчез вскоре после того, как отправил Марфина в нокаут. Эх, жаль я в свое время не настоял на том, чтобы меня тоже отвели в карате.

- Ты тогда как раз начал девчонками интересоваться, - усмехнулся я. - Столько девчонок, все в нашем классе и все - красивые. Что там, кстати, с Марфиным? Я его сильно избил?

- Пусть не лезет, куда не просят, - сердито огрызнулся мой друг, словно представив на моем месте этого самого Марфина, с которым он воюет с первого дня первого класса. - Она сама пригласила меня потанцевать, а на ней ведь не написано, что она - его девушка. - Да, война велась с первого дня первого класса, и даже тогда Марфин выигрывал. Когда Егору приходилось совсем уж плохо, ему на выручку приходил я.

- Девушка хоть симпатичная? - правду говорят: не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. Стоит ему выпить хоть немногим больше, чем поллитра пива, все, пиши пропало, девочки. Если за ним не присматривать, то сделает предложение первой встречной женщине. И ладно бы руки и сердца, нет, все гораздо прозаичнее. Я бы ни капли не удивился, если бы именно он проснулся сегодня утром в постели полузнакомой красавицы. Но я?

- А черт его знает? - пожал плечами Егор. - Вроде и пил немного, вполовину меньше тебя точно. Все помню чуть ли не дословно, а ее - как отрезало. Как будто и не было ее там вовсе.

- А я вообще ничего не помню, - вздохнул я. - Как будто я при выходе из ресторана специально такую функцию мозга отключил, как постоянная память. Хотя это скорее кратковременная.

- Мне только лекции по анатомии сейчас не хватает, - скривился Коцюпира.

Он встал и подошел к холодильнику. Я опустился на освободившийся стул. Он, можно сказать, ветеран наших с Егором детских игр, единственный переживший все без потерь. Я редко приглашал друзей к себе в гости, валил все на слишком строгую и занятую маму. Зато здесь, в этой квартире, мы собирались чуть не ежедневно, устраивали настоящие баталии. Дрались как в шутку - подушками, так и всерьез, до крови из разбитых носов. Запускали с балкона самолетики, устраивали в ванной настоящую парусную регату, парусники для которой брали у Егоркиного отца. Понятно, что бутылки, в которых они хранились, нам мешали, и мы разбили все семь в пыль. Досталось тогда обоим, дядя Слава не видел разницы между мной и своим сыном, считал, что раз виноваты оба, то и отвечать должны вместе, а женщинам доверить такое серьезное дело, как наказание, ну никак нельзя.

Недовольное ворчание из холодильника прекратилось, Егор повернулся ко мне лицом и спросил:

- Завтракать будешь?

Я осторожно прикоснулся языком к нёбу и покачал головой. Аппетита не было, рот я обжег за "завтраком" у той девицы (так и не смог вспомнить, как ее зовут и где я ее видел, в том, что она не из параллельного класса я был уверен). Настроение как-то резко упало, перед глазами поплыло... я тряхнул головой, пытаясь отогнать запоздавшее похмелье. Представив, что придется мучиться в присутствии Егора, я ужаснулся и, встав с табуретки, начал прощаться:

- Поднял, разбудил, а теперь сваливаешь? - недовольно спросил Егор.

- Ты сейчас позавтракаешь, отдохнешь и будешь как огурчик, - успокоил его я. С каждой минутой мне становилось все хуже и хуже, я с трудом одел ботинки, а когда распрямился, то понял, что если прямо сейчас не выйду на улицу, то упаду в обморок.

- Ага, такой же зеленый и в пупырышках, - закрывая за мной дверь, произнес Егор.

Я остановился, опершись рукой о стену, и попытался справиться с головокружением. Несколько минут спустя я наконец-то решился сделать шаг по направлению к лестнице, но улучшение оказалось обманчивым...

Очнулся я... догадайтесь где... правильно, в своей кровати. Вначале я ощутил ставшую уже привычной слабость, потом на меня навалилась боль. Из соседней комнаты доносились голоса Божидары Светозаровны и Серафимы. Первая пыталась доказать, что дело вовсе не в ее лекарствах, вторая делала вид, что не замечает ее и читала маме лекцию на тему: "Как надо следить за ребенком". Я хотел было сесть, но решил не рисковать и подождать пока кто-нибудь из этих так называемых взрослых, обратит внимание на то, что "ребенок" проснулся. Если в прошлый раз все это напоминало дежа вю, то сейчас это больше напоминало фарс или, как любит говорить моя мама: "Первый раз - случайность, второй раз - совпадение, третий раз - закономерность". И скажу вам откровенно, появление такой закономерности в моей жизни меня не радует.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Маньяк. Одного взгляда на его ехидную морду (вы думаете, коты не умеют ехидничать и шутить? Ха-ха, вы просто мое чудовище не знаете) мне хватило для того, чтобы понять, что сейчас что-то будет. Кот осторожно вошел в комнату, оглянулся, словно для того, чтобы проверить, не засекли ли его, и все так же осторожно прикрыл за собой дверь. Я глазам своим не поверил. Нет, кот у меня, конечно, необычный, но не до такой же степени-и-и!

- Твою мать! - сквозь зубы выругался я, отползая к краю кровати. Это было все, на что у меня сейчас хватало сил.

Кот оттолкнулся от пола и прыгнул мне на грудь (вот гад, через полкомнаты), я не успел и слова произнести, как он начал топтаться по мне, мурлыкая себе под нос. Я вздохнул. И эту скотину я принес домой, кормил из пипеточки? Зачем спрашивается? Чтобы он, ох, отдавил мне все внутренности, сломал ребра и исцарапал когтями в благодарность?! Я попытался его погладить, но в этот момент он поднял голову и заглянул мне в глаза. Я зевнул и сам не заметил, как заснул....

Кот удовлетворенно хмыкнул, спрыгнул на пол и, подойдя к двери, требовательно мяукнул. Дверь приоткрылась и он, величаво помахивая хвостом, вошел в гостиную.

- Заснул? - спросила его Мария.

Кот не обратил внимания на ее слова. Чтобы у него, Баюна, кто-то когда-то и не заснул?! Он направился на кухню, где его ждал ужин. К счастью, эти два представителя человечества оказались более догадливым и не стали кормить его "Вискасом" и "Китикэтом". Кошки и еда - два плюса, которые держат его здесь, а вовсе не приказ Яги.

- Так, теперь мы можем спокойно поговорить, не опасаясь, что он нас подслушает, - удовлетворенно произнесла я, оглядывая собравшихся в комнате женщин.

Мария - мать Димы, сидела в кресле у стола и задумчиво разглядывала свою ладонь. Я мысленно поморщилась, - она мне никогда не нравилась и, по мере возможности, я старалась избегать с ней общения. То, что за последние несколько месяцев, несколько раз приходилось самой настаивать на встрече с ней, не добавляло мне радости. Божидара - одна из лучших травниц и лекарок, которую я знаю, но слишком уж увлекающаяся исследованиями и алхимией. Ее страсть чуть не погубила моего дедушку. То, что алкоголь сделал Дмитрия раскрепощеннее и заставил забыть о всех запретах, меня не смущало. На меня спиртное действует точно так же. Но то, что произошло потом - вина Божидары, решившей проверить на мальчике свою новую смесь. Никто не спорит, лекарство оказалось выше всяких похвал, но стоило хотя бы предупредить его о полной несовместимости этого настоя с алкоголем и определить срок, когда оно закончит свое действие. Хотя бы за этим Мария могла проследить. Я вздохнула. Ругаться и доказывать свою правоту, тыкать их носом в их ошибку бессмысленно. Они все и без меня это прекрасно знают. Надо что-то делать, иначе Димка так до конца лета и не вылезет из постели. У нерадивой мамаши всегда так, вначале недобдит, затем перебдит. Словно услышав мои мысли, Мария повернула голову в мою сторону, холодно улыбнулась и, встав с кресла, как-то отстраненно произнесла:

- Я соберу вещи Димы. Серафима, свяжись, пожайлуста, с Верой, спроси ее, не сможет ли она принять его у себя раньше на несколько дней.

Я кивнула, хотя ответа она от меня и не ждала. Странно, неужели за то время, что мы с ней не виделись, она все-таки поумнела?! Ладно, это я от усталости и злости. Не стоит поддаваться эмоциям. Что бы там кто не говорил (в том числе и я), Мария - хорошая мать. Не идеальная, но хорошая, и Димку она любит. А ее безалаберность - это наследие Яги, моя мать такая же.

Мария ушла на кухню, Божидара, поспешно извинившись, исчезла, ушла за Грань записывать результаты эксперимента. Да и мне тоже пора домой, надо связаться с Верой, предупредить ее, чтобы послезавтра ждала гостей. Раньше Димка все равно не проснется, может вообще проспать суток трое - с непривычки-то. Зато после этого у него выработается иммунитет к гипнозу, сладить с самим Баюном он, конечно, не сможет, бороться со сном тоже, но для остальных магов он окажется непробиваем, что тоже, согласитесь, плюс....