Мир Мертвых: Хранитель

Глава 6

Проснулась я в кровати, сама не понимая, как там оказалась. Свеча на тумбочке почти догорела, и маленький огонек уже давал мало света. За спиной появилось шевеление, и на талию легла чужая рука. Ощущения подсказывали, что это был Айрос, вот только легче мне от этого не стало. Скорее всего, он просыпался и, увидев свою подопечную в столь жалкой позе около кровати, уложил рядом с собой, как говориться — в тесноте, да не в обиде.

Осторожно, чтобы его не разбудить, я перевернулась на спину и повернула голову, оказавшись с ним лицом к лицу. Мои щеки вспыхнули румянцем, и температура в комнате показалась жаркой.

— «Тише…Тише, Алиса… — успокаивала я сама себя, глазея на его немного приоткрытые губы такие близкие и манящие. — Не стоит превращаться в озабоченную маньячку, каким бы симпатичным он ни был…»

Айрос застонал во сне, прижимая меня к себе плотнее. Вспомнилось ощущение от соприкосновения наших губ. Мягкие, теплые….

— «Алиса, ты неизлечимая идиотка» — подумала я и без особого энтузиазма осторожно убрала его руку со своего живота.

Уходить не хотелось, но неловкость всей ситуации прогоняла меня прочь. Ботинки стояли около кровати, и, быстро их натянув, я решительно направилась к двери, стараясь не шуметь и не оглядываться назад. Как только дверь щелкнула за спиной, волнение перестало сдавливать грудь и дышать стало легче.

Несколько свечей погасло, от чего коридор показался более мрачным. Скудное освещение делало его более отчужденным и мрачным, а сталактиты давно затвердевшего воска свисали с высоких подсвечников, делая еще и неряшливым. Валентин, наверное, очень занятой человек, раз у него нет времени на уборку.

Слева находился ряд из дубовых дверей, открывающих проход в пять разных комнат, наша самая последняя. Еще одна находилась в конце коридора прямо напротив меня. От нее тянуло холодом и сквозняком, и вела она, скорее всего, наружу. Я двинулась в сторону лаборатории в надежде хоть кого-нибудь там найти, заглядывать в другие комнаты желания не было, да и Валентину вряд ли понравится, если гости начнут шастать по его дому.

Как только я переступила порог лаборатории, то сразу заметила, что весь бардак, оставленный Айросом убран, а просторная комната сияет чистотой и порядком. Единственное что смущало — это меч, лежащий на полу посреди комнаты. Вычистить разбитые стекляшки, поломанные полки, от которых на стенах в память остался только потертый след, но оставить меч нетронутым, казалось, по крайней мере, странным.

В комнате висело множество настенных светильников, в каждом из которых находилось по две или три свечи, так что света для работы было предостаточно. На уцелевших стеллажах стояло множество баночек и колбочек. От их содержимого бросало в дрожь. Сразу же вспомнились школьные времена и поездка на экскурсию в кунсткамеру. На тот момент мне было четырнадцать лет, и похвастаться эмоциональной устойчивостью к подобному роду экспонатам не могла. Учитель биологии взяла на себя смелость сопроводить учеников, и уже после нескольких экспонатов я в компании еще пары девочек грохнулась в обморок. Горький опыт детства научил не заострять особого внимания на том, что потом предпочтешь забыть и больше никогда не вспоминать.

Валентин сидел за старым покореженным письменным столом. Растрепанные волосы и непрерывное бормотание делали его похожим на безумца. Он постоянно перебирал бумаги, перекладывая их с места на место, словно что-то искал, но никак не мог найти.

— Добрый день, — листая свои многочисленные записи, поприветствовал он меня. — Как самочувствие?

— Здравствуйте, — вежливо ответила я, хоть на вид Валентин молод, но кто знает, сколько ему лет на самом деле. — Айрос еще пока спит.

— Да… С его то силами дрыхнуть будет долго, — он раздраженно отбросил стопку бумаг и обратил на меня свой взгляд. — Сама-то как?

Квадратные очки в тонкой серебристой оправе сверкнули в свете свечей, привлекая мое внимание. То ли у Валентина со зрением плохо или же это просто смертная привычка? Ведь у каждого есть свои причуды.

— Жаловаться не приходится, — ответила ему я и пожала плечами.

Он внимательно за мной наблюдал, будто что-то выискивая или ожидая какого-то конкретного интересующего его действия.

— М-м-м… Спасибо за то, что помогли нам.

— Я мало чем помог, большую часть работы проделал Айрос.

Я отошла в сторону трехъярусного книжного шкафа, стоящего в противоположном углу от письменного стола, за которым сидел Валентин, и в надежде избавиться от его пристального взгляда, взяла в руки первую попавшуюся книгу, делая вид, что с интересом ее изучаю. Его вечно приподнятые уголки губ заставляли чувствовать себя неловко от обманчивого ощущения, будто он насмехается надо мной или моей неграмотностью. Последнее предположение в данной ситуации не было совсем бессмысленным — каракули, написанные на пергаментных листах, отличались от всех знакомых языков из Смертного Мира. Они имели множество завитков, переплетающие символы друг с другом, будто их срисовали друиды, помешанные на деревьях с цветочками, с лозы винограда или другого вьющегося растения. Красиво, но непонятно.

— Это писание Сииля, — пояснил Валентин. — Написан три тысячи лет назад на давно забытом Силитанском языке. По сути сам Сиил и придумал его.

— А вы его знаете?

— Кого? Сииля?

— Эм…Нет Силитийский.

— СилитАнский, — поправил он меня — Конечно, да и с Сиилом виделись пару раз…

Книга чуть не выпала у меня из рук. Я поймала ее на лету и аккуратно поставила обратно на полку, задаваясь вопросом — сколько же Валентину лет?

— Время здесь летит незаметно, но я не считаю себя старым и тебе советую относиться к моему возрасту проще.

У меня вырвался нервный смешок. До этого момента Айрос казался стариком, но после сравнения его с Валентином, теперь походил больше на младенца.

— Вы что-то хотите взамен? — не выдержала я излишнего внимания к своей персоне и задала, не дающий в последнее время покоя, вопрос.

— За ваше спасение? — он снял очки и положил их на стол, потерев пальцами то место, где они касались носа. — Нет. Мне нужно чтобы ты его подняла, — Валентин указал пальцем на меч. — Он меня нервирует.

Повисла пауза. Я перевела свой взгляд на меч и обратно на Валентина, тот тоже на него посмотрел, состроив недовольную гримасу. Почему он сам его не поднимет, ведь в этом нет ничего сложного, или тут что-то принципиальное? Может Валентин обиделся на Айроса за погром и теперь не хочет ни к чему из его вещей прикасаться, но это уж слишком по-детски для мужчины, которому перевалило за три тысячи лет.

— Почему Вы сами его не поднимите?

— Алиса, — устало вздохнул Валентин, поднимаясь со стула и делая несколько шагов в моем направлении. — Не нужно на Вы…

— Хорошо, — сложив руки на груди, кивнула я и повторила вопрос. — Почему ты сам не поднимешь его?

— Понимаешь, — он максимально приблизился и на мгновение коснулся моего локтя. — У меня с этим есть некоторые сложности…

— Какая тут может быть сложность?

Валентин издал мучительный стон и надулся словно ребенок, показывая насколько он обижен и огорчен. Странно видеть древнего мужчину с подобным выражением лица.

— Это так тяжело, поднять его без вопросов?

— В данный момент — тяжело, — твердым голосом ответила ему я.

— Я не могу тебе ничего объяснить, пока не увижу своими глазами, — он на минуту задумался, глядя на меч. — Давай ты его поднимешь, а потом можешь задавать сколько угодно вопросов.

— Любые вопросы? — уточнила у него я, если он даст нужные ответы, то можно будет и поднять этот гребанный меч.

— Абсолютно, — кивнул он и довольно улыбнулся.

— Смотри, если обманешь…. Натравлю на тебя Айроса.

Валентин что-то недовольно буркнул себе под нос. Я расцепила руки подошла к мечу и присела около него на корточки, максимально оттягивая тот момент, когда подниму его. Валентин начал медленно притопывать ногой и постукивать указательным пальцем по нижней губе с нетерпеливым выражением лица. Рукоять меча оказалась теплой, словно Айрос только что держал ее в своей ладони. С виду он казался тяжелым, но вопреки всем ожиданиям я с легкостью подняла и поднесла его поближе к глазам, желая лучше рассмотреть, ведь раньше подобной возможности не подворачивалось. С одной стороны блестящий черный металл с другой серебристый. Рукоять в форме крыльев с оранжевым камнем, напоминающим янтарь, на темной половине и с зеленым, похожим на изумруд, — на светлой. Вдоль клинка с обеих сторон проходила ложбинка, разделяющая его пополам и постепенно уменьшающаяся ближе к его кончику. Я осторожно прикоснулась пальцем к лезвию, подмечая тот факт, что оно очень остро заточено.

— Хм… Алиса, — нервно проговорил Валентин, но я только отмахнулась от него не в силах оторвать взгляда от этого прекрасного предмета.

— Красивая штука? Не правда ли? — коснулся моего уха шепот Айроса.

Я так сильно увлеклась разглядыванием меча, что не почувствовала его приближения и вздрогнула от неожиданности.

— Вот черт! — мой палец соскользнул с острия, и я прислонила его к губам, чтобы остановить кровь.

— Обижаешь, — хмыкнул Айрос и забрал у меня меч. — Еще пока не черт, но близок к тому чтобы им стать… Чего ты его облизываешь? Этот клинок никогда тебя не поранит. — скептически заметил он.

Я посмотрела на палец и с удивлением заметила, что никакого пореза и правда нет.

— Какой чепухой вы заняты на этот раз?

— Кто к нам пришел?! — радостно залопотал Валентин, будто только что его увидел. — А мы думали, ты еще долго будешь спать.

— Будь у нас время, я бы еще поспал, — недовольно проворчал Айрос.

Я хмуро смотрела на Валентина. Он должен ответы, ведь моя часть сделки выполнена.

— Ты ему что-то должна? — полюбопытствовал Айрос.

— О-о-о, нет-нет, — затараторил Валентин, но его прервала поднятая вверх ладонь моего хранителя.

— Неужели он попросил у тебя что-то взамен?

— Нет, — покачала отрицательно я головой. — Просто он обещал рассказать — зачем ему потребовалось, чтобы я подняла твой меч.

Айрос вопросительно взглянул на Валентина, тот отступил на шаг назад и спрятал руки за спину.

— Экспериментировал? — спросил он у него немного грубее чем стоило бы.

— Что ты… Нет конечно, как я могу… — покачал головой Валентин.

— Алиса моя… — Айрос запнулся и покосился на меня. — Подопечная, — договорил он после недолгой паузы. — И если ты причинишь ей вред, я вправе отрезать тебе голову.

В голове зашевелились тараканы, по поводу того, что ему хотелось сказать, но не сделал этого. Моя — кто? Подруга? Знакомая? Брат? Сестра? Теща? Ладно, точно не брат и теща. Да и вообще, накручиваю тут себе какие-то глупости…. Нужно быть серьезнее, Алиса!

Тихий смешок сорвался с губ, от чего Валентин странно на меня покосился. Наверное, подумал, что я нашла нечто забавное в его отрезанной голове.

— Не злись ты так, я всего лишь хотел узнать, сможет ли она держать твой меч или нет, — раздраженно выпалил он, гневно взмахивая руками.

— Да что не так с этим мечом?! — воскликнула я и дернула Айроса за рукав. — Мне ответит кто-нибудь или нет?!

Эти постоянные загадки и недомолвки начинали порядком бесить. Почему все нельзя просто рассказать и не мучить мою бедную голову, и так перегруженную последними событиями. Обязательно нужно драматизировать… Я бы не отказалась оказаться дома с кружкой горячего кофе и посмотреть какую-нибудь бестолковую передачу, сидя на уютном диване, дабы на время забыться и вытряхнуть половину ненужный мыслей из своего измученного мозга.

— Элементарно! — махнул рукой Айрос и следом обратился к Валентину. — Ну-ка, подойди сюда и вытяни руки вперед.

Ученый быстрым шагом приблизился к нам и выставил вперед руки, будто робот которому задали определенный алгоритм действий. Айрос встал около него так, чтобы не закрывать мне обзор, и отпустил на его ладони меч. Раздался звон металла о каменный пол….

— Как так? — не поверив своим глазам, я подошла к Валентину и подняла с пола меч, вновь опуская его на его ладони, как это проделал ранее Айрос. Результат оказался тем же, он просто прошел сквозь его руки и упал.

— Я разве говорил тебе, что никто кроме меня не может до него дотронуться? — Айрос поднял свой клинок и прикрепил его к поясу.

— Ничего себе… — ахнула я, внимательно оглядев свои ладони. — Но почему я могу его касаться?

Айрос не двусмысленно глянул на Валентина, чтобы тот держал язык за зубами и ничего не сказал. Ученый раздраженно фыркнул и послушно сел за свои бумажки, делая вид, будто меня тут нет, а ведь обещал ответить на любые вопросы…

— Ты просила объяснить, что странного в моем мече и только, — сказал, как отрезал, Айрос.

— А почему так категорично сразу?! — возмущенно воскликнула я. — Опять очередная тайна? Сколько можно?!

— Столько сколько потребуется.

— Это не тебе решать! А мне!

— Пожалуй, я сниму с тебя эту ответственность и приму решение сам.

— Ты уже принимал решения сам! И что из этого вышло?! — я топнула ногой, напоминая себе маленького капризного ребенка. — Я чуть не погибла! Во второй раз, к твоему сведению!

Он отшатнулся, будто только что словил нехилую пощечину. Я прикусила губу, понимая, что сказала то, чего не стоит, но жалеть теперь уже поздно.

— Я эм… Прости. Я что-то погорячилась…

Все доброе расположение духа Айроса испарилось в мгновение ока. Его лицо стало бледнее обычного, и в нем читалось напряжение.

— За что ты извиняешься? — мертвецки холодным голосом произнес он. — За правду?

— Нет… Я…

— Запомни, — прервал он мой жалкий лепет. — Тебе еще жить в Смертном Мире.

Он вышел, больше ничего не сказав, и тихо прикрыл за собой дверь, а я так и осталась стоять, не зная как поступить дальше. Вот какой черт дернул меня за язык?

— Дурра! — хлопнула ладонью я себя по лбу.

— И не говори…. Меня бы за такое он давно пришиб, — подал голос Валентин.

— И правильно бы сделал, — злобно шикнула на него я. — Во всем виноват ты…

— Я тут причем?! — воскликнул он, когда дверь за моей спиной уже закрылась.

В доме Айроса не было, об этом четко дала понять недавно появившаяся способность. Он находился снаружи. Не задерживаясь более ни на секунду, я выбежала на улицу.

— Айрос! — он остановился и оглянулся на мой голос без капли удивления на лице. Поравнявшись с ним, я остановилась и осмотрелась вокруг.

Дом Валентина стоял на выступе скалы, который оканчивался головокружительным обрывом. Закатное солнце придавало камням розоватый оттенок, а ветер поднимал в воздух клубы пыли и песка. Айрос стоял практически у самого края обрыва недалеко от маленькой тропы, спускающейся вниз, и бросал мелкие камешки, будто хотел достать ими до облаков, но, так и не достигнув желаемой цели, они падали на вершины высоких деревьев, покрытых слоем тумана от реки, отделяющей своей блестящей полосой одну часть леса от другой. Я постояла некоторое время молча, стараясь запечатлеть в своей памяти этот потрясающий вид. Айрос запустил в воздух последний камешек в своей руке и со скучающим видом стал терпеливо ждать моих дальнейших действий.

— Айрос…

— Я предпочитаю, чтобы ты осталась в доме, а то не ровен час, как опять беда приключится, — с серьезным видом пресек он мою попытку вновь попросить прощенье. — Если бы я мог, то и ограничил тебя от общения со мной в целях безопасности.

Он недовольно поморщился и со всей силы пнул камешек, который по несчастью оказался около его ботинка, отправляя его в неестественно далекий полет.

— Прости меня, — я виновато опустила голову и стала разглядывать свои ботинки. Они сильно испачкались за время пребывания в Мире Мертвых, длинные глубокие царапины изуродовали кожу.

— За что простить? — наигранно удивленным голосом спросил он.

— Ну, за то, что сказала в лаборатории…

— Ты все правильно сказала, — он пнул еще один камень и приложил руку к глазам, будто от этого сможет лучше разглядеть, насколько далеко тот улетит.

— Нет, — энергично покачала я головой. — Ты ни в чем не виноват…

— Ты пытаешься оправдать меня в своих глазах.

— Ничего подобного…

— Вот ответь мне, — устало всплеснул руками он и немного пригнулся, чтобы заглянуть мне в глаза. — Кто убил тебя в мире смертных?!

— Ну, это… — я всячески пыталась избежать его пристального взгляда, но, будто по закону подлости, постоянно на него натыкалась. — Это…

— Кто оставил тебя без присмотра в том лесу? — безжалостно продолжал задавать вопросы Айрос. — А потом не заметил приближения еще одной тени и подпустил ее к тебе?

— Ты не виноват, — твердо ответила я, стиснув руки в кулаки.

— Не виноват… — повторил он и отвернулся. — Я не понимаю тебя.

Айрос замолчал, хмуро вглядываясь куда-то вдаль. Я продолжала внимательно за ним следить, мне не хотелось ругаться, пусть это прозвучит по-детски, но он хороший…

— Именно ты остановил автомобиль, — мне не хватило терпения, чтобы выдержать эту напряженную тишину. — Пришел на помощь, когда я только появилась в этом мире. Если бы не ты, то Григорий никогда бы не увидел своего сына, а мне была бы уготована судьба вечно бродить в обличие тени.

Он открыл рот, пытаясь что-то возразить, но я подняла руку, призывая его к молчанию.

— Ты меня согревал, давал советы, защищал. Тебе удалось исправить большую часть своих ошибок и подарить мне второй шанс, чтобы жить.

Айрос невесело усмехнулся и хлопнул себя ладонью по лбу, не понятно, что ему показалось настолько забавным в моих словах.

— Исправить ошибки… — насмешливо произнес он. — Алиса, ты наивна как ребенок…. Когда же ты поймешь, если бы не мое рвение помочь и спасти, то тебя бы здесь не было.

— Я могла бы стать инвалидом, — пожала я плечами и тоже посмотрела в сторону заката. — В Мире Смертных — это хуже смерти.

— Зато, это была бы нормальная смертная жизнь…

— Нормальная?! — в ужасе воскликнула я и прикрыла рот ладонью. — Все время зависеть от кого-то, ждать подачки от государства, без возможности полноценно жить…. Это ты называешь нормальным!? Лучше уж окончательная смерть…

— Не говори глупостей, — резко сказал он строгим голосом и серьезно на меня посмотрел. — Ты бы потом попала после смерти сюда и….

— И получила утешительный приз от небес?! — раздраженно перебила его я и топнула ногой.

— Абсолютно верно! — Айрос тоже повысил голос. — Прожив такую жизнь, ты бы по-другому смотрела на мир, не так предвзято как сейчас.

— Да иди ты ко всем чертям собачьим со своим «Верно» и «Предвзято»! — всплеснула я руками с искаженным от гнева лицом. — Я сейчас в полной мере осознаю возможность факта избежать подобного исхода событий, поэтому могу судить трезво!

— Ты все еще молода и не можешь понять абсолютно всего!

— Это ты! — я подошла к нему и тыкнула его пальцем в грудь. — Ты! Прожив сто пятнадцать лет ничего не понимаешь! И ты мне не «папочка», хотя в твоем случае больше подходит не «дедуля», чтобы принимать все решения без моего участия! — Айрос смотрел круглыми глазами то на меня, то на палец, который угрожал в скором времени проковырять у него в груди дыру. — Ты просто занимаешься самобичеванием… Айрос, — я устало вздохнула и хлопнула его по плечу ладонью. — Я, правда, не держу на тебя зла. Просто фортуна оказалась не на нашей стороне, и никого винить не имеет смысла…

— Алиса, — он отодвинул мою ладонь и покачал головой. — Когда ты вернешься, я больше не смогу быть твоим Хранителем.

Я отступила от него на несколько шагов, чувствуя, как мир начинает вокруг кружиться, а земля уплывать из-под ног.

— По-почему?

— Твое спасение… — он сделал ко мне один шаг, но потом остановился. — Твое спасение дорогого стоило, и…

— Григорий говорил, — я судорожно вдохнула. — Он что-то упоминал про жертву…

— Что именно он тебе сказал? — Айрос сузил глаза и настороженно на меня посмотрел.

— Он…

— Что он сказал? — он быстрым шагом ко мне подошел и схватил за локоть. — Говори.

— Ничего он не сказал! — воскликнула я и выдернула свою руку из его цепких пальцев, не потому что прикосновение было неприятным, скорее наоборот.

— Ты попросишь другого хранителя у Лейлы и Григория, — сказал он серьезно после недолгого молчания.

Тепло его рук и рвение уберечь от беды, стоят дорогого. Я понимаю, почему он не желает рассказывать о жертве, которую пришлось принести ради моего спасения, но попросить другого хранителя и навсегда потерять Айроса… Это то, чего я действительно никогда не сделаю. Мое дыхание перехватило странно чувство чего-то неправильного. Мы не должны быть по раздельности, он и я должны быть вместе. Его глаза расширились, словно увидели нечто странное и не поддающееся описанию словами, а руки потянулись ко мне. Медленно, слишком медленно. Ноги сами того не осознавая сделали шаг назад и земля на этот раз взаправду ушла из-под них.

— Алиса! — закричал Айрос, после чего его испуганное лицо скрылось за краем обрыва.

Дальше был только свист ветра и похожий на бесконечность полет вниз. Кричать не хотелось, страх отказывался приходить, он остался на той же стороне где и Айрос, далеко за выступом утеса в розовом свете заходящего солнца. Казалось, будто мир перевернули, и теперь не земля, а небеса притягивают к себе сверкающие капельки слез. Я снова плакала, но почему? Почему такое странное чувство полной потерянности и дезориентации так внезапно появилось, захватив все естество и заставляя чувствовать себя брошенным ребенком, огорчившимся другом и отвергнутой женщиной. В Мире Мертвых нет нужды в еде, воде и в других вещах так необходимых в смертном обличии, но у меня есть одна потребность, от которой отказаться кажется невозможным. Я хочу, чтобы именно Айрос был всегда рядом, а не кто-то другой.

Он прыгнул следом за мной, его губы шевелились, но слова тонули в свисте ветра, пока дистанция не сократилась на достаточно близкое расстояние:

— Дай руку! — прокричал он с перекошенным от ужаса лицом. — Я не успею тебя поймать, если ты мне не поможешь!

— Почему?… — прошептала я, так и не поняв кому адресован этот вопрос, мне, глупо падающей в низ, или Айросу, который пытался предотвратить последующее несчастье — плод моей глупости.

— Что?!… - он прикусил губу и нахмурился. — Что ты этим добиваешься?

— Я?…

И, правда, почему я не даю ему руку? Бестолковая… Чего может добиваться глупая женщина, летящая вниз с обрыва на верхушки деревьев, похожие на острые железные пики. Почему падение такое долгое, неужели время остановилось?…

— Алиса! — в отчаяние закричал Айрос.

«Он попадет в ад, после твоей смерти» — прозвучал упрек здравого рассудка в голове. — «Не думаешь о себе, так подумай о нем. Если Айрос тебе действительно дорог, то дай ему свою руку. Будь человеком, а не эгоистичной…»

— Я не хочу другого хранителя! — закричала я, зажмурив глаза. — Слышишь, ты?! Самовлюбленный кретин! Я хочу, чтобы моим хранителем был только ты!

Его рука сомкнулась на моем запястье, а мощный взмах крыльев дернул вверх, в самый последний момент. Ногой я задела макушку одного из деревьев, осознание возможной смерти пришло слишком поздно, вместе со своим компаньоном — страхом.

— Ты совершенно не дружишь с головой, — процедил сквозь зубы Айрос.

— Ты… — хныкала я на его плече, дорожа от ужаса.

— Я?

Мы приземлились на утес, но он все также продолжал держать меня, будто боялся, что снова начну падать.

— Ты… — я сделала судорожный глоток воздуха и задержала дыхание, чтобы убрать дрожь в голосе. — Ты козел!

Айрос тихонько хмыкнул, опустил ладонь на мою голову и нежно погладил волосы.

— О да, я тот еще козел.

— И ты мне все расскажешь!

Он тяжело вздохнул:

— Расскажу, но только если перестанешь рыдать.

У входа нас встретили Лейла с ребенком на руках и Григорий.

— Валентин все так же в лаборатории? — спросил у них Айрос.

— Да, он не выходил оттуда, — кивнула Лейла.

Он покосился на меня, после чего удалился в лабораторию. Я красная от стыда и пролитых слез, опустила взгляд, не зная что сказать и делать дальше.

— Тяжелый день? — ненавязчиво поинтересовался Григорий.

— Очень… — ответила я, утирая нос рукавом.

— Нужно найти тебе новую одежду, — заметила Лейла и передала ребенка Григорию. — Побудь пока с Каем, а я займусь Алисой.

Значит, они назвали его Кай. Интересно, кто выбрал имя? Григорий, Лейла, или его мать — Анна?

Ребенок что-то весело залопотал, оказавшись на руках отца. Кай больше не был завернут в кусок подола от платья его матери, а на щеке отсутствовал след от ее последнего прикосновения, теперь пеленкой ему служила белая льняная рубашка. Маленькие ручки цеплялись за длинные волосы Григория, заставляя того довольно улыбаться, от чего его грубые мужские черты становились мягче.

— Пошли, — дернула меня за руку Лейла и повела следом за собой, в соседнюю комнату от лаборатории. — Перед выходом на поиски Анны, мне удалось прихватить собой пару вещичек.

Спальня, в которой мы оказались, не многим отличалась от предыдущих комнат, такая же серая и холодная, вот только размерами побольше, с двумя односпальными кроватями и единственной тумбой между ними. Паутина покрывала своим белым шелком практически каждый угол, не побрезговав даже покосившимся от времени шкафом с кривыми облезлыми дверцами. Рубцы и неровности покрывали его поверхность, угрожая занозой любому кто к нему прикоснется. На стенах тоже присутствовали зазубрины и трещины, будто в этой комнате раньше жил какой-то монстр… Лейла осторожно приоткрыла дверцу шкафа, морщась от неприятного скрипа, и стала что-то там перебирать.

Из головы не выходил разговор с Айросом у обрыва. Как только мы вернулись в дом, он пошел к Валентину, хотя обещал рассказать то, что до этого пытался скрыть. Эта его ужасная привычка тянуть время, откладывая неизбежное, начинала уже порядком раздражать. Я недовольно поморщилась, испытывая дискомфорт и волнение, от неприятного осадка на душе, словно совсем скоро наступит некий переломный момент, который перевернет весь мир с ног на голову, а основой ему послужат последние события.

— Тебе не нравится? — сквозь суетливый рой мыслей пробился расстроенный голос Лейлы.

Она держала в руках красивое синее платье, которое непонятно как оказалось в ее запасном гардеробе, похожее фасоном на то, что было надето на ней сейчас. Не самый лучший выбор, если нам предстоит вновь столкнуться с тенью, юбка не позволит достаточно быстро бежать, а крыльев у меня, к сожалению, не наблюдается. Я красноречиво посмотрела на нее, давая понять, что думаю по поводу этого наряда.

— Ну да… Ты права, — печально вздохнула она и отбросила его в сторону, словно старую никчемную тряпку. — Нужно что-то более удобное… — ее глаза пробежались по остаткам моей одежды, подмечая любую мелочь. — Брюки вроде целы, а вот кофта сильно пострадала.

Доля истины в ее словах была, штаны и правда уцелели, единственный причиненный им вред, это земляные разводы, которые можно вполне оттереть щеткой, а вот рукав вязаной водолазки превратился в спутанный клубок распущенных ниток, из которого торчали мелки палочки и листочки. Множество затяжек, порезов и грязных разводов красовались на некогда светлой серой ткани, делая ее совершенно непригодной для дальнейшего использования в роли одежды.

— Ага! — радостно воскликнула Лейла, вытаскивая из недр шкафа маленький рюкзачок и вытряхивая из него содержимое на соседнюю кровать. — Здесь должно быть то, что нам нужно.

Она развернула две рубашки, одна из которых оказалась красной в крупную клетку, а другая однотонной темно-синего цвета. Я пристально на них посмотрела, понимая, что они совсем не женского размера и больше подходят Григорию, чем Лейле.

— Снова не нравится? — она забавно надула щеки.

— Не в этом дело, — я озадаченно провела пальцами по волосам, стараясь максимально пригладить спутанную шевелюру и придать ей по возможности лучший вид, а то рядом с идеальной и опрятной Лейлой чувствую себя, мягко сказать, некомфортно. — Она же мужская.

— Ну, да. Это Григория, — она невозмутимо пожала плечами. — Думаю, он не обидится… Выбирай какая тебе больше всего по душе.

Немного поколебавшись, я взяла красную, после чего стянула с себя испорченную кофту и вместо нее надела новую.

— Отличный выбор! Мне тоже она нравится больше, — одобрительно кивнула Лейла.

Как и ожидалось, размер оказался очень большим. Длина достигала практически до колена, а рукава полностью закрыли ладони.

— Размерчик явно не твой, — Лейла выдвинула ящичек в прикроватной тумбочке и достала оттуда клубок черной нитки. — Нужно ее немного ушить, чтобы не мешалась. Вот только о красоте речи быть и не может…

— Делай так, как считаешь нужным, — я подняла руки, давая ей пространство для деятельности. Она сразу же прикинула на глаз, как все должно выглядеть, и заработала иголкой.

Я молча наблюдала за тем, как паутина шевелится от любого дуновения ветерка, гадая какова вероятность того, что Лейла не промолчит так же как Григорий, если задам вопрос, который не дает все это время покоя. В ней ощущалось присутствие доброты и заботы, возможно, ее удастся убедить рассказать хоть что-то…

— Лейла, — неуверенно обратилась я к ней. — Что сделал Айрос, чтобы спасти меня, и о какой жертве говорил Григорий?

Ее рука замерла, тихие щелкающие звуки протыкаемой ткани, и шуршания нитки — стихли. На лице у Лейлы появилось выражение полной растерянности, и ей явно не хотелось отвечать.

— Если он сам тебе этого не рассказал, то какое имею право я?

Она возобновила работу, но теперь гораздо медленнее, все ее внимание поглотил наш разговор.

— Он обещал все рассказать.

— Может, тогда стоит подождать его?

Она прекратила шить и перекусила зубами нитку. Я осмотрела рубашку и аккуратные стежки, утягивающие ткань с боков. Лейла жестом попросила вновь поднять руки и помогла подвернуть длинные рукава.

— Он излишне меня оберегает и может умолчать о чем-то важном….

— Ты считаешь это неправильным?

— Естественно! — я перехватила ее ладонь, когда она закончила заворачивать второй рукав и крепко сжала ее. — он взваливает все проблемы на себя, и не желает с ними ни с кем делиться.

— Айрос… — вздохнула Лейла и присела на кровать, увлекая меня за собой. — Он одиночка. Ему всю жизнь приходилось принимать решения самостоятельно, без чьей-либо помощи, ведь из-за демонской крови с ним мало кто желал завести дружественные отношения. Твое появление в его жизни, как гром в безоблачный летний день, слишком много взаимодействия, слов, беспокойства за кого-то кроме себя…

Я задумалась над ее словами. Они оба из одного мира и видно, что знакомы достаточно давно, это дает ей некоторое преимущество в понимании характера Айроса. Внезапно внутри появилось непонятно откуда чувство ревности, от которого стало стыдно. Я тряхнула головой отгоняя эти поганые ощущения и недоумевая, почему так глупо себя веду. Не думаю, что Айрос и Лейла любовники… Почему-то хочется на это надеяться…

— Даже если так, я все равно хочу знать больше подробностей, ведь за все это время произошло многое. Вся моя жизнь ничто по сравнению с этими тремя днями.

Лейла молчала, решая для себя, стоит ли дать ответ на поставленный вопрос или же уйти от него так же, как и Григорий. Мое сердце забилось учащенно, в надежде на то, что она не поступит как ее брат и поведает тайну.

— Я слышала, как он говорил о твоем возвращении в Смертный мир, — она выпустила мои ладони и начала взволновано перебирать пальцами подол юбки. — Ты не беспокойся, я никому ничего не расскажу.

— А Григорий?

— Он тоже.

Я провела ладонью по лицу и застонала. Они услышали наш разговор на улице, не стоило нам так громко ругаться.

— Мы, правда, никому ничего не расскажем, — Лейла провела пальцами по губам, будто закрыла их на замок. — Вы спасли Кая, а это многого стоит. Если у нас есть хоть какая-то возможность помочь — мы с радостью это сделаем.

Я медленно кивнула, соглашаясь с ней, но спокойнее от этого не стало. В следующий раз нужно быть внимательнее, а то нашу тайну может узнать кто-то не совсем доброжелательный.

— Алиса, — окликнула она меня, приняв серьезное выражение лица. — Ты понимаешь, что если все узнаешь, то ничего не будет как прежде.

— Это не страшно, когда я вернусь обратно к своей смертной рутине, то обо всем забуду.

Лейла как-то грустно усмехнулась и заправила выбившиеся локоны за уши. От любого малейшего движения на волосах играли золотые огоньки, отбрасываемые свечами, а ее профиль напоминал древнегреческую богиню, своей утонченной красотой. В моем мире мужчины носили бы такую женщину на руках и бросали к ногам цветы, а модельные агентства сражались за возможность владеть редкостной красавицей. Я немного ей завидовала, ведь мой внешний вид оставляет желать лучшего, и Айрос скорее обратит свое внимание на нее нежели на меня. Ревность вновь подняла свою змеиную голову, и я поспешила подумать о чем-нибудь более позитивном. Хорошо хоть Григория писаным красавцем назвать нельзя, а вот брутальным серьезным мужиком вполне. Этот факт не давал чувствовать себя окончательным ничтожеством, когда Лейла и Айрос находились рядом.

— К сожалению, теперь ты не сможешь забыть, — скорбно проговорила она.

— Да ладно! — воскликнула я, ощущая как внутри все похолодело.

Она уверенно кивнула и нахмурилась, чувствуя некоторое сомнение, образовавшееся внутри меня. Это полностью меняет ситуацию, и не удивительно почему Айрос предпочитал утаить некоторые факты. Жить со смертными и знать то, чего не положено — очень сложно. К тому же есть малая вероятность, что я буду скучать по этому миру или значительно больше — бояться в него вернуться…. Возможно и то и другое. Осознавать постоянное присутствие Айроса, помнить все, что произошло с нами, ощущать некую связь, соединяющую нас, но при этом чувствовать его недосягаемость… Неудивительно, почему он не желает со мной сближаться и спешит отправить обратно в Смертный мир с минимальным набором воспоминаний о нем.

— Ты больше не будешь обычным человеком, — продолжала Лейла вбивать гвоздь в крышку моего воображаемого гроба. — Все переменится, и после того, как ты узнаешь то, о чем так желаешь, обратно ничего вернуть не сможешь, даже при сильном желании.

Я давно почувствовала, как объект нашей беседы приблизился к двери, но не стала останавливать Лейлу, а он не решился зайти.

— Ты действительно хочешь знать? — с нажимом спросила она.

Я вновь задумалась, действительно ли мне это нужно? Что ценнее — жизнь в смертном мире или то, что происходит здесь? Бросить все, вернуться к прежней жизни и помнить о Мертвом Мире, как о страшном кошмаре, а наше знакомство с Айросом оставить мимолетным и поверхностным, или же изменить все, абсолютно все, себя и его? Дать ему шанс больше не быть одиноким и стать для него кем-то, кто никогда не позволит погрязнуть в этом отвратительном чувстве отчуждения и не будет считать чудовищем или ошибкой природы? Я прикрыла глаза на мгновение, принимая очевидное, но между тем и важное решение:

— Я хочу знать.

Глаза Лейлы в удивлении расширились, но потом ее губы тронула мимолетная улыбка:

— Не говори после, что я тебя не предупреждала.

— Не буду, — улыбнулась я ей в ответ.

— Айрос совершил таинство, доступное лишь ангелам, — она накрыла мою ладонь своей. — Валентин вычитал о нем где-то в своих книгах или услышал от кого-то… Но суть не в этом.

— А в чем?

— Это таинство очень важное и становится основой для бракосочетания у ангелов…

— ЧТО-о-о?! — воскликнула я и вскочила с кровати.

— Ты не подумай! Вы не женаты! — потянула меня за руку Лейла, желая поскорее успокоить. — Ты еще пока можешь отказаться…

— То есть? — спросила у нее я, подавив желание пнуть дверь, чтобы та хорошенько прихлопнула Айроса, находящегося за ней.

— Совершив таинство, Айрос дал клятву верности и забрал твою боль, а взамен отдал часть своей жизненной силы, — продолжила объяснять Лейла. — Он больше никогда ни с кем не сможет завести отношений, тем более жениться, потому что, сделав это, данное обещание станет считаться нарушенным, и в наказание последует изгнание в ад.

— Он теперь привязан ко мне, — осознала я.

— Что-то вроде того.

Мне стало грустно от мысли, что он сделал нечто подобное, даже ради того, чтобы не попасть в ад. Кому нужна жизнь без возможности любить и разделить свою судьбу с кем-то кто тебе дорог. Это больше похоже на бессмысленное существование. Не хочу, чтобы он был привязан ко мне против своей воли, ведь тогда я становлюсь для него живой тюрьмой.

— Что будет, если я откажусь? Он освободится?

— Нет, — обнадеживающе сказала Лейла. — Просто, ты останешься свободной, но не он.

— Но ведь должен быть способ! — начала я, но она вновь покачала головой.

— Невозможно, без какого либо вреда… Для тебя или него. Лишь смерть одной из сторон разрушает связь.

Я вновь покосилась на дверь и глубоко вздохнула, чувствуя как ураганный вихрь из жалости, злости и благодарности уносит меня куда-то далеко…. Намного дальше волшебной страны Оз.

— Значит жертва — это его будущее?

— Можно сказать и так. Таинство дает каждой из сторон особые способности, дабы упрочнить связь, — сообщила Лейла на этот раз более утешительную новость, хоть бонус какой-то прилагается. — Дар проявится после полного согласия супругов и воплощает наиболее сильное желание его носителя, но в вашем случае могут проявиться только некоторые странности.

— Мы не супруги, — процедила сквозь зубы я и откинулась на кровать.

На сером потолке виднелись подтеки, Валентину стоило бы привести весь свой дом в более презентабельный вид, а не только за лабораторией следить…

— И что за странности у меня?

— Я не знаю, — она помолчала немного. — Ты чувствуешь что-нибудь?

Такой же вопрос задавал Григорий, поэтому придумывать ответ заново не пришлось.

— Ага. Я чувствую местонахождения Айроса.

Я вновь села на кровать и указала пальцем на дверь. Лейла многозначительно на меня посмотрела, после чего громко спросила:

— И долго ты там?

— Достаточно долго, — невесело усмехнулась я.

Айрос распахнул дверь и встал напротив нас, сложив руки на груди и приняв недовольное выражение лица:

— Я все не решался прервать вашу занимательную беседу.

— Тебя не учили, что подслушивать не хорошо? — перебила его своим ворчанием я, сцепляя руки в замок и кладя на них подбородок.

— Мне не нужно особо сильно напрягаться, при желании подслушать ваш разговор. Я, просто, предоставил вам возможность уединения.

— Очень благородно с твоей стороны, — мои глаза пристально за ним следили, а с губ слетел тихий смешок.

— Сам удивляюсь тому, какой я хороший, — осклабился в коварной улыбке он.

Мы смотрели друг другу в глаза, пристально, словно испытывали себя на прочность. Лейла то и дело переводила взгляд с меня на него.

— Может, ты присоединишься к нашей беседе? — спросила она у Айроса, при этом как-то странно улыбаясь.

— Не думаю… — от его паузы у меня все внутри перевернулось, неужели он нашел какую-то очередную отмазку, дабы не вводить меня в курс дела. — Что смогу тебе отказать.

Воздух с шумом вышел из легких, выдав всем мое напряженное состояние. Айрос однозначно издевается, этот негодяй когда-нибудь схлопочет от меня нехилую затрещину.

— Значит, ты действительно не против все рассказать?

— А ты подумала, что там, на улице, все сказанное было попыткой утешить твою горячую голову? — Айрос облокотился о стену и скрестил ноги, при этом нагло ухмыляясь. — Я все обдумал и понял, что ты действительно имеешь право знать, все-таки тебе с этим предстоит жить.

— Что же повлияло на твое решение? — наигранно удивленно поинтересовалась Лейла.

— Скажем так, — хмыкнул он. — Некоторые обстоятельства.

Я спрятала лицо в ладони и посидела так минуты две, пытаясь унять рвущийся из груди смех. «Некоторые обстоятельства»… — как же это забавно прозвучало. Сквозь маленькие щелочки меж пальцев можно было разглядеть насмешливый взгляд Айроса, направленный в мою сторону.

— На чем вы остановились? — спросил он, когда у меня получилось убрать руки от лица и принять серьезный вид.

— На том, что мы с тобой, типа, обручены, — я подняла вверх два пальца и несколько раз согнула их, как бы обводя слово «обручены» в кавычки.

— Ну, да, — он постучал носком ботинка по полу и сменил положение ног. — Забавная оказия вышла.

— Забавная? — воздух застрял в горле и отказывался из него выходить.

Что же тут может быть забавного? Он же теперь повязан со мной нерушимыми узами, на которые обрек себя сам… Если для Айроса все это простая мелочь жизни, которую не имеет желания серьезно рассмотреть, то у него вместо сердца отшлифованный кусок льда, потому что нормальный человек с подобной «оказией» не сможет мирно сосуществовать и обязательно начнется самобичевание. Как бы не появилась ненависть к моей смертной душе со временем…

— Ага, — он отклеился от стенки и прошелся по комнате, оглядывая окружающую нас серость и свисающую по углам паутину. — Тебе нет никакого смысла об этом переживать. Никакие обязанности не обременят твою жизнь, ведь я не собираюсь сближаться с тобой и объединять наши судьбы.

— Ты не… — я заикнулась и сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони.

Белая пелена злости начала застилать глаза. Мне захотелось взять что-нибудь тяжелое и опрокинуть на его голову, чтобы ему было так же больно и обидно, как и мне. Айрос перестал ходить туда-сюда и посмотрел на меня удивленными глазами.

— Что-то не так? — процедила я сквозь зубы, пытаясь упихнуть свою необузданную ярость куда-нибудь подальше.

— Ты разозлилась, — просто сказал он.

— Тебе показалось.

— Хм… — Лейла нахмурилась и внимательно на меня посмотрела. — Ты, правда, разозлилась.

— Вам это показалось! — воскликнула я, мысленно ругая себя за чрезмерную импульсивность.

Мне не понятно, почему его последние слова вызвали такой приступ злости, ведь мы знакомы всего лишь три дня и никаких сильных чувств привязанности за такой короткий промежуток времени возникнуть не может. Вполне может быть, что в моем случае на данный момент уместна поговорка — запретный плод всегда сладок…

«Эх, Алиса…» — укорила я сама себя. — «Стоило тебе вкусить прелесть общения с недоступным, таинственным и сильным мужчиной, как ты начинаешь вести себя словно дура».

— Ты рассказывала о том, что ощущаешь мое присутствие, — Айрос вернулся к стене напротив нас и вновь облокотился на нее. Он не отрывал своего взгляда от меня, внимательно наблюдая за любым изменением в лице и поведении. — На что это похоже?

— Не знаю. Будто между нами протянута нить или часть меня есть в тебе, а твоя — во мне…. Это сложно.

— Есть еще что-нибудь?

— Вроде больше ничего не замечала, — Я пожала плечами.

— Сразу сообщи, если появятся какие-либо изменения, — нахмурился он и призадумался о чем-то.

Лейла рассказывала, что дар появляется у обеих сторон, значит и у Айроса должно быть что-то. За ним тяжело заметить какие-либо странности, ведь он весь не от мира сего, да и к тому же, я его слишком плохо знаю. Единственное, что о нем наверняка известно, это то, что он красив, силен и обладает относительно поганым характером. Я закусила губу, внимательно разглядывая его торс, интересно было бы глянуть на него без рубашки, зрелище, скорее всего незабываемое.

Губы Айроса растянулись в коварной улыбке. Он прикрыл глаза ладонью и коротко рассмеялся:

— Я могу читать мысли.

— Ч-что? — переспросила я, не совсем понимая, о чем он.

— Тебе интересно, какая способность досталась мне, — он сделал несколько шагов в моем направлении. — Ну, вот… Я знаю, о чем ты думаешь.

Я почувствовала, как мое лицо стало гореть, а щеки заливаться румянцем. Рот открылся в попытке что-либо сказать, но в голову ничего умного не пришло. Выходит, он все это время знал о чем я думаю… Знал о том приступе гнева, поэтому так странно на меня и посмотрел.

— Гаденыш, — прошипела я, с трудом сдерживая свое негодование. — Ты…

— Это не моя вина! — он вытянул перед собой руки, будто защищаясь. — Если бы я мог, то не слушал их.

— Тогда почему сразу не сказал?! — закричала я и стукнула кулаками по кровати. Лейла подпрыгнула от неожиданности и немного отодвинулась в сторону. — Почему?!

— Я не хотел тебя расстраивать.

— Не хотел расстраивать?!

— Да, не хотел.

— Ты хоть понимаешь, что натворил?! — я вскочила на ноги и быстрым шагом подошла к нему, ткнув пальцем в его грудь. Айрос вжался в стенку, делая вид, будто боится, но улыбка выдавала тот факт, что он просто забавляется над этой ситуацией. — Ты распахнул дверь к моему личному пространству, при этом, даже, не постучавшись!

Дыхание участилось, а волны раздражения сотрясали тело. Как он посмел умолчать об этом и еще насмехаться надо мной?!

— Тук-тук, — он поднял свою руку и легонько постучал мне по голове.

Я издала звук, значение которого остается загадкой даже для меня. Подобная наглость с его стороны стала последней каплей. В тот момент, когда чаша терпения переполнилась, Лейла вмешалась в нашу перебранку и смогла предотвратить катастрофу:

— Ты можешь установить барьер.

Я оторвала свой испепеляющий взгляд от Айроса и посмотрела на нее:

— В смысле?

— Ну, представь, что между вами есть стена, — она пожала плечами и похлопала по кровати рядом с собой, предлагая присесть. — Анна мне рассказывала про нечто подобное, может и у вас сработает.

Я постучала легонько пальцем по груди Айроса, словно грозя тем, что в следующий раз, если произойдет нечто подобное, то он так легко не отделается, и села радом с Лейлой. Он скрести руки на груди и уже с более серьезным видом сказал:

— Неплохая идея, попробуй.

Лейла утвердительно кивнула и сжала мое плечо в знак моральной поддержки. В ответ на мой раздраженный взгляд, Айрос коротко улыбнулся. Я нахмурилась и представила между нами коридор, в центре которого находится большая дубовая дверь и с силой захлопнула ее. Его глаза расширились от удивления, а плечи передернулись.

— Зачем же так грубо? — обиженно спросил он.

— Ты это заслужил, — злобно проворчала я, довольная тем, что теперь мои мысли в безопасности от возможного нежелательного вторжения. — А я могу тоже покопаться в твоей голове?

— Нет, — качнул отрицательно он головой. — ты бы об этом сразу узнала, будь такая возможность.

— Как-то несправедливо получается, — понура ответила я, чувствуя на себе всю несправедливость вселенной. — Может быть, есть еще что-нибудь?

В комнате повисла тишина, которая изрядно затянулась. Все усердно размышляли над моим вопросом.

— Ну, если подумать, — наконец-то заговорила Лейла. — Раньше подобного никто не делал с душами смертного. Это запрещено правилами.

— Почему? — нисколько не удивившись, спросила я. Мне ведь, уже доводилось слышать нечто подобное в одном из разговоров между ней и Григорием.

— Это непредсказуемо, — она приложила указательный палец к губам и подняла лицо к потолку в задумчивом виде. — Первое табу, о котором мне рассказали в детстве…

— Но если есть запрет, то и случаи должны такие происходить.

— Я не знаю. Возможно и было, только все хранят в тайне. Если кому-то что-то известно, то не нам с Григорием.

— А кто может знать?

— Высшие, — она подняла палец вверх и указала на потолок. — Они самые старые, им многое известно. Но не пытайся искать встречи с ними. Они очень опасны и могут доставить вам множество проблем.

Если хорошенько пораскинуть мозгами, то у нас проблем и так хватает, и новых в дополнение к старым искать не хочется.

— Лейла… — задумчиво спросила я у нее, размышляя про всю эту ангельскую иерархию. — А вы с Григорием кто?

— Кто? — переспросила она, недоумевая.

— Ну, Айрос — хранитель. Только, что ты назвала каких-то Высших. А кем являетесь вы?

— А-а-а! — воскликнула она, сообразив, что именно от нее хотят услышать. — Мы — наблюдатели за хранителями. Ты не переживай, Айрос был под надзором Григория и Анны, а я теперь ее заменяю. Мы никому ничего не расскажем о вас.

— Хм… — хмыкнула я и медленно кивнула.

Лейла и Григорий вызывали во мне чувство доверия, но вот Валентин… Надеюсь он будет молчать и никому ничего не взболтнет.

— Зачем было так рисковать? — обратилась я к Айросу. — Наверняка Валентин знал и другой способ.

— На тот момент времени было мало, а меня волновало исключительно твое спасение, — ответил он.

Выходит, мы сначала делаем, а уж потом думаем. Не самый лучший способ решать проблемы. Я легла на кровать и положила руки под голову, вновь лицезря грязный потолок с подтеками.

— Айрос, я тебя совсем не ощущаю.

Все это время пока мы разговаривали, ощущение его присутствия пропало. Появилось неприятно чувство беспокойства, словно я потерявшийся в темном лесу ребенок, который упустил единственный луч света.

— Перекрыв доступ к своим мыслям, ты оборвала и свою связь со мной, — предположил он.

Мне показалось это вполне разумным, и я вновь представила ту дверь, разделяющую нас, и открыла ее. Нить, соединяющая наши души, вернулась, и зазвенела между нами успокаивающей мелодией.

— Ну и бардак в твоей голове, — усмехнулся он. Я мысленно показала ему язык и вновь прервала связь. — Ну, я не специально, ты же понимаешь это?

Конечно, я понимала, но легче от этого не становилось. Все это время, читая мои мысли, он манипулировал мной, и знал когда и что нужно сказать. Вполне возможно, все его поступки и слова, не были до конца искренними и несли цель добиться исключительно желаемого эффекта.

— Прямо палка о двух концах. — Хихикнула Лейла, прикрывая рот ладонью. Ее забавляла наша непростая ситуация, которая не казалась мне ни капельки смешной. — За вами наблюдать сплошное удовольствие.

— Ты садистка, — грустно пробормотала я, наблюдая, как мелкий паучок пробегает по мрачному потолку.

За все время пребывания в Мире Мертвых, мне не довелось увидеть ничего красочного, красивого или хотя бы простого цветочка. Даже природа здесь наполнена серостью, неужели тут повсюду так? Воистину тоска загробная…

— Ну, может подобное вам когда-нибудь пригодится.

— Может быть, — ответила я ей.

В каждом углу между потолком и стеной находилась паутина, которая колыхалась плавными волнами от любого колебания воздуха. Большую часть из них, пауки давно забросили, и теперь, наверное, свили себе домики где-нибудь в более симпатичном месте, чем эта комната. Мне тоже хотелось переместиться в другую реальность, забыть все проблемы и просто жить. Я потерла пальцами глаза и устало вздохнула… Этот мертвый мир хуже чистилища описанного в библии.

— Валентину уже три тысячи лет. Так? — мне захотелось поговорить о чем-то другом, помимо своих проблем, поэтому и спросила об ученом.

— Ну, если быть точным, то ему больше трех тысяч, — заметил Айрос.

— Замечательно, — пробормотала я, уже не чувствуя никакого удивления или его признака. — Почему он до сих пор здесь? А не в аду или раю?

— Кто его знает, — с сомнением в голосе ответила Лейла. — Возможно, во всем виновато его нездоровое влечение к опытам.

— Истину глаголешь, — усмехнулся Айрос. — Жажда знаний свела его с ума. Я слышал, как его хранитель рассказывал, что Валентин еще будучи смертным был немного того.

С такими знаниями и жизненным опытом, как у Валентина, наверняка существовала возможность спасти меня, не прибегая к таинству, но он все равно вынудил его совершить. Подлый книгогрыз… Пусть помолится за свою душу, если данное предположение окажется верным. Я приподнялась на локтях и взглянула на Айроса, обращаясь к нему с вопросом:

— Почему он боится тебя?

— Ну, если подумать, то мы все боимся, — рассмеялась Лейла. — Его меч способен убить любого.

— То есть, ангел не может уничтожить другого, себе подобного? — удивилась я.

— Не-а, — покачала головой она. — Мы создания света и оружие у нас только для уничтожения существ тьмы.

— Людей они тоже не могут убивать. Это грех, — добавил ко всему прочему Айрос. — Если все-таки такое произойдет, то «падение» обеспечено.

— Значит, при любом раскладе, мне ничего не грозит? Даже, если узнают о нашей с ним… — я кивнула в сторону Айроса. — Связи?

— Пока ты не вступила с Айросом в союз и не дала свое согласие, то ничего не грозит, — кивнула Лейла. — Ведь на тебе сейчас нет никакой ответственности, но, если все-таки вы объедините судьбы, тогда тут будут рассматривать чистоту твоей души. Будешь много грешить, тогда…

— Кара неизбежна, — перебила ее я и невесело усмехнулась.

— Можно и так сказать, — она замолчала, создавая интригующую паузу.

— А что по поводу Айроса?

— Я не знаю, — с сомнением проговорила Лейла. — Айрос сейчас в более тяжелом положении…

— Не суть, какое у меня положение, — резко возразил он. — Это мои проблемы и не вижу смысла их обсуждать.

Я встала с кровати и потянулась, хрустя косточками. Опять он заладил свою старую песню: «Не беспокойтесь»… «Я сам во всем разберусь»… «Тебе не стоит об этом думать»… Этот балбес себя когда-нибудь в могилу сведет или отправиться в ад. Нужно с ним что-то делать, а то его проблемы могут стать вскоре и моими.

— Алиса, — обратился ко мне Айрос. — Время уходит, и нужно спешить. Мы уже четвертый день тут находимся.

Он прав. Если я не вернусь обратно, то беда не заставит себя долго ждать. Осталось совсем мало времени, а мы так и не приблизились к своей цели, лишь больше проблем нашли.

— Я поговорил с Валентином, — уже более веселым голосом сообщил он. — У него кое-что есть для нас.

— Он в своей лаборатории? — поднялась с кровати и Лейла.

— Да. Думаю, не стоит заставлять его долго ждать.

Айрос подошел к двери. Она с тихим скрипом отворилась, и от ворвавшегося в комнату сквозняка заколыхались огоньки свечей, заставляя плясать наши тени. Когда он повернулся ко мне спиной, я заметила рваные дыры на его рубашке, которые невозможно уже было зашить.

— Айрос, тебе стоит переодеться, — я потянулась и схватила с соседней кровати синюю рубашку Григория, так благородно подаренной нам Лейлой… Надеюсь, он не расстроится.

Он косо взглянул на предложенную мной одежду, явно чем-то не довольный. Видать, она не пришлась ему по вкусу.

— Вообще без вариантов? — жалобно спросил он.

— Нет, — улыбаясь, отрицательно покачала я головой.

— Я, пожалуй, пойду к Валентину, — сказала Лейла и вышла из комнаты.

Айрос посмотрел ей в след, и как только дверь закрылась, коварно ухмыляясь, подошел ко мне.

— Я тут кое-что вспомнил, — сказал он и начал медленно расстегивать пуговицы на испорченной рубашке. — И теперь желаю удовлетворить твое недавнее любопытство.

Когда я поняла, о чем он вообще говорит, мои щеки вспыхнули алым румянцем от смущения. За все время жизни в нашем развратном мире мне удалось сохранить целомудрие, не сказать, будто этим особо горжусь, просто не нашлось того с кем бы хотелось завести нечто большее, чем поцелуи и объятия на скамейке в парке под светом тусклого фонаря. Чем дольше длилось мое убеждение о том, что секс должен быть исключительно по любви, тем быстрее начал развиваться комплекс некой неполноценности, ведь очень странно быть двадцатитрехлетней девственницей. Каждый раз, встречая более-менее симпатичного парня, я думала, «Да! Это именно тот!», но потом понимала — он совершенно не герой моего романа, и его интересуют только деньги, секс, отдых со своими дружками в окружении легкомысленных девиц. Со временем к противоположному полу интерес вообще потерялся, хорошо хоть к девушкам не возник, а то б стала еще одним участником в митинге сексуальных меньшинств…. Обнаженного мужчину увидеть в наше время не составляет труда не только по пояс, так и вообще полностью, его вид вряд ли бы меня смутил, но Айрос… Чтобы залиться краской хватит даже снятой им рубашки. Я пыталась держать себя в руках, наблюдая, как за черной тканью появляется голая светлая кожа. Дыхание участилось, хотелось отвернуться и убежать, но глаза и ноги не желали избавить меня от этого соблазнительного зрелища. Мне стало стыдно и противно от мысли, что я сейчас похожа на извращенку, которая готова закапать слюнями весь пол только от вида оголенной ключицы. Айрос расстегнул последнюю пуговицу и сбросил с себя потрепанную рубашку. Я резко вдохнула, его кожа напоминала мрамор, гладкая и совершенно белая, а тело гибкое и подтянутое. От каждого движения мышцы перекатывались под кожей, от чего появлялось желание их пощупать. Он подошел достаточно близко, чтобы ощутить жар от его тела, или это всего лишь моя фантазия пробужденная чрезмерным возбуждением. Рука с жатой в ней новой рубахой задрожала, а дышать стало значительно тяжелее, но он не спешил ее забирать и с видом превосходства и полной победы смотрел на меня.

— Довольна?

— Да иди ты! — воскликнула я и запулила рубашкой ему в лицо.

Он моментально среагировал и поймал ее, взбесив меня этим еще сильнее. Жар заставлял гореть лицо и уши, но руки оставались на удивление холодными, что было на данный момент очень кстати. Я выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью, и прижала ладони к щекам, чтобы хоть немного их остудить. Эхо от громких шагов разносилось по всему коридору, и в момент, когда уже практически подошла к лаборатории, на встречу вышел Григорий с ребенком на руках.

— О! Привет! — воодушевленно воскликнул он. — Я уже собрался за вами идти… — он нагнулся ко мне и заглянул в лицо, подмечая его неестественную красноту. — С тобой все в порядке?

— Просто прекрасно, — злобно буркнула я.

— Алиса! — раздался сзади голос Айроса. Он бежал следом за мной, на ходу застегивая рубашку. — Ладно тебе, не злись.

Не желая более слушать его липовых извинений и насмешек, я быстренько протиснулась между дверным косяком и Григорием, там меня встретили удивленные взгляды Валентина и Лейлы.