Миллионы в пещере

Глава 29
Я ЖЕНЮСЬ!

- Мы закончим ужин в более приличной обстановке, - язвительно предложил я Элиз и, не дожидаясь ее ответа, велел шоферу ехать в отель, где я остановился.

Мы направились в ресторан, откуда доносились призывные звуки не менее дюжины саксофонов.

Представительный кельнер, похожий на лорда или сенатора, проводил нас к столику и застыл в ожидании приказаний. С особой тщательностью я заказал ужин, вино. Как только кельнер исчез, на том месте, где он только что стоял, появился какой-то юнец, он приглашал Элиз танцевать.

С досадой я подумал о том, что сейчас юнец уведет от меня Элиз и я, как старый папаша, буду в одиночестве тянуть виски, пока он будет с ней любезничать. Но Элиз не пошла с ним. Она обожгла меня своей улыбкой, в которой, мне показалось, было нечто большее, чем простая любезность. Я вспомнил податливые колени под столом в кабачке и решил, что могу быть смелее. Я продолжал хмуриться и тайком наслаждался беспокойством, которое испытывала из-за этого Элиз. Светская выучка помогала ей скрывать свои чувства, но я все видел.

- Почему вы хмуритесь, Гиль?-наконец спросила Элиз.

- Мне надоел шум. Я мечтаю об уединении.

- Вы хотите сказать, что это я вам надоела? - рассмеялась Элиз. - Вы хотите побыть в одиночестве? - Элиз обращала все в шутку, но, кажется, испытывала неловкость.

- Я хочу уединиться с вами, - прямо высказал я ей то, что думал.

Легкая краска разлилась по ее едва обнаженным плечам, по шее, покрыла ее щеки. Элиз встала и просто сказала:

- Ну что же, Гиль, мы можем поужинать у вас в номере, не правда ли?

«Всегда ли она так покорна?» - подумал я, следуя за ней.

Мы опять пили. В Элиз не было чопорности, она давала себя целовать легко и просто. Но, целуясь, она создавала какую-то невидимую границу, перейти которую было невозможно.

Я одновременно восхищался ею и досадовал. Элиз оказалась далеко не так податлива, как можно было предполагать. Тем более утверждался я в своем намерении на ней жениться.

Было за полночь, когда Элиз поднялась и, поправляя на себе платье и прическу, собралась уходить. И тогда я сказал:

- А что если вам остаться у меня?

- Остаться? - немного растерялась Элиз и села на стоявший у двери стул. - Если только навсегда, Гиль, - сказала она без улыбки и сплела на коленях свои немного большие для женщины руки. - Если бы вы знали, Гиль, как я устала. Как я мечтаю о тихой гавани, где будет мир, спокойствие и верный друг, который ищет того же…

Я подошел к ней.

- Вы это серьезно, Гиль? - подняла она на меня свои ставшие грустными глаза.

- Совершенно серьезно, - я поцеловал ее руку. - Мы с вами будем, кажется, недурной парой. Только скажите, что у вас с Дейли-Данном?

Не отнимая у меня руки, Элиз пересела со стула на стоявший в глубине комнаты диван. Я сел рядом с ней.

- Погасите свет,- сказала она.-Так будет удобнее разговаривать.

Я думал, что Элиз этой подчеркнутой интимностью хочет увести меня от разговора, но $ ошибся.

- Все начистоту, Гиль. И вы и я. Согласны?

- Да, да! - я терял терпение.

- Мне тридцать шесть, Гиль. А когда я овдовела, мне было всего двадцать…

- М-да,- я был несколько разочарован, я думал, что Элиз моложе.

- Мне удалось сохранить мою репутацию и, думаю, что никогда вы обо мне ничего не услышите, что могло бы вас задеть… - говорила Элиз так, как будто то, что она будет моей женой, уже решено.- Дейли-Данн? Он давно хочет, чтоб мы поженились. Но я этого не хочу. Он моложе меня на два года. Он беспечен и далеко не богат. А я хочу, чтоб обо мне кто-нибудь заботился, хочу быть спокойной за свое будущее. Хочу иметь настоящий дом и все, что нужно.

- Вы очень откровенны, Элиз.

- Да. Это потому, что я вас уважаю, Гиль. И ценю в вас умного человека. Вы бы мне не поверили, если бы я стала уверять, что влюбилась в вас… Мне тридцать шесть… У меня давно нет иллюзий. Так же, как и у вас.

- Вы мне очень нравитесь, Элиз. - Я стиснул ее руку.

- Вы мне нравитесь, Гиль,- в тон мне сказала Элиз и рассмеялась. Притянув к себе мою голову, она крепко поцеловала меня в губы.

«Она и того так целовала»,- вспомнил я голубоглазого певца и слегка отстранился. В душу мою закралось одно сомнение: Элиз говорила о доме, о друге, но она и звука не проронила о нашем будущем ребенке.

- Элиз…

- Да, дорогой?

- Я с вами тоже буду откровенен.

- Да, конечно.

- Вы имели детей, Элиз?

- Нет, никогда. Я же рано овдовела.

- А вы можете родить ребенка?

- Да, конечно, а почему бы и нет?

- Видите ли, Элиз, я, как вы знаете, богат. И одинок. Если я умру, все останется вам, А вы выйдете замуж. Хотя бы за этого хлыща, за Дейли-Данна. Могу ли я согласиться, чтобы все, что я имею, перешло к нему или к кому-нибудь другому? Мне нужен наследник, сын. Вы поняли меня, Элиз?

- Конечно, поняла. Все это так естественно.

- Но, Элиз, вам тридцать шесть, и вы еще не рожали. Меня это беспокоит. Я думаю, вас не затруднит, если завтра мы с вами отправимся к сведущему врачу и он подтвердит, что вы можете иметь детей. Согласны, Элиз? А от врача прямо венчаться. Согласны? - привлек я ее к себе.

Она помолчала недолго, потом сказала:

- Вы очень предусмотрительны, Гиль. Ну что ж, если вам это так нужно… В конце концов все это пустяки.

Сон не приходил ко мне. Одна за другой сменялись картины пережитого за день. Мак-Кинлей с его речью-проповедью, я ощущал к нему что-то похожее на ревность, мне казалось, что, если бы я вовремя занялся этим, я бы сам додумался до того, что как откровение возвестил этот элегантный пастор. Не я ли некогда разъяснял Динглу, что чудо нашего века, атомная бомба, божественного происхождения? Еще один шаг, и я бы дошел до того, что придумал Мак-Кинлей про коня Апокалипсиса. Потом перед моими глазами возник придорожный кабачок и лица людей, я услышал голос певца и мелодии его песен.

Я бы запретил такие песни. И сборища также запретил бы. И снова я видел Мак-Кинлея, теперь он ехал на огромном коне. Конь громко ржал и вставал на дыбы, стараясь сбросить своего седока, а Мак-Кинлей кричал что-то о бомбе…

На лбу у меня выступили капли холодного пота. Стараясь не разбудить спавшую рядом Элиз, я осторожно просунул руку под подушку, куда обычно клал на ночь свой носовой платок. Рука моя нащупала что-то мягкое, заросшее мехом. Я выдернул руку, не сумев сдержать крика.

- Что с вами? - вскинулась Элиз. Она смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. - Что случилось?

- Мышь!.. - тыкал я пальцем в подушку. - Там мышь!

С детства я смертельно боялся этих тварей, и теперь мысль, что мышь забралась в мою постель, да еще когда я не один, была для меня непереносима.

Элиз включила свет и с некоторой опаской приподняла подушку.

- Так вот что вас так напугало!

В руках она держала что-то продолговатое, покрытое свалявшимся серым мехом.

- Это заячья лапка. Я с ней никогда не расстаюсь. Все дамы нашего круга носят теперь с собой такие лапки. Заячьи лапы оберегают от всех бед… Не смейтесь, Гиль. Я в это верю. Это талисман. Если бы я в это не верила, я бы сошла с ума от страха.

Элиз погасила свет, и мы снова улеглись.

- И это помогает? - заинтересовался я.

- Должно помочь. Все так верят. Когда это произойдет, больше не на что будет надеяться, кроме как на заячьи лапки.

- Но что же должно произойти?

- Ах, Гиль, ведь красные бросят на нас страшную бомбу!.. Раз мы бросим на них, они нам тем же ответят. Что спасет нас, скажите, что? Стало страшно жить, Гиль.

Я так и не заснул. Элиз спала. Было еще рано, когда я разбудил ее, пора было ехать устраивать наши дела.

Они устроились как нельзя лучше. Короткий разговор с доктором медицины профессором Делангом рассеял мои сомнения. Через час Элиз стала моей женой.