Металюция

Глава 1

Много лет назад, совсем в другой жизни, я увидел, как крохотная ящерка, размером чуть длиннее спичечного коробка, дралась с котом. Именно дралась. Не шипела, как это делают жертвы в попытке отпугнуть, не пугала. Сражалась. Раз за разом крохотная рептилия кидалась на здоровенного кошака. Получала удар когтистой лапой, падала, но вновь поднималась. С каждым прыжком, она целилась в морду хищника смешной своей пастью. Без надежды победить — только из желания продать жизнь, как можно дороже.

И кот дрогнул. Ветеран уличных битв, гроза помоек и ужас голубей — отступил. Конечно, с его репутацией, он не мог просто развернуться и сбежать — пацаны бы не поняли. Но видя, как маленький враг, которого он считал легкой добычей, раз за разом встает, и продолжает бой, отступил. Хотя всем уроном, что ящерка нанесла котяре, была лишь небольшая царапина на носу у последнего.

С независимым видом, мол, не очень-то и хотелось, зверь повернулся к жертве задом, задрал хвост, и пошел прочь. А ящерка побежала по своим делам. Я не знал, как сложилась ее дальнейшая судьба. Может быть, этот яростный боец и не прожил потом долго. Может, забившись под камень, он издох от полученных ран. Но сражался он до конца. Победил, и, сам того не зная, вдохновил мальчишку, наблюдающего за этим странным поединком.

Тогда я решил, что стану таким воином — как эта ящерка. Чтобы ни перед кем не отступать, и никогда не сдаваться. Потому что тогда, в детстве, я понял одну важную вещь. Стоит смириться с судьбой, и она не даст тебе пощады. Прижмет своей когтистой лапой к земле, надавит изо всех сил и выпустит кишки.

Но, если, отринув надежду, с яростью бросить судьбе в лицо — сдохну, но не отступлю! — та спасует и сама сбежит. В конце концов, потом скажет она себе, на свете много других слабаков, которые ничуть не возражают, чтобы их внутренности вытекли из-под ее тяжелой длани.

В прошлой жизни судьба любила возить меня мордой по столу. Но никогда не доводила дело до конца — трусила, полагаю. Лишь тогда, в последний мой день в родном мире, разошлась не на шутку — и бандиты тебе, и бабенка с ножом, и автобус с отказавшими тормозами. На все деньги сыграла, не иначе. И, видимо, обидевшись, что я все равно продолжаю коптить небо, пусть и в другой реальности, и новом теле, решила и дальше спуску не давать.

С первого дня в мире, где Советский Союз продолжил существовать и в 2023 году, я получал от нее лещей. Вокзальная шпана, турецкие шпионы, КГБ, немецкие разведчицы. Потом по нарастающей — курс молодого бойца для малолетних преступников-сверхов, китайский Красный Мастер, демоны, мятеж в Монголии и снова демоны. Другой на моем месте уже воздел бы к небесам руки и заорал:

— Ты тут вообще, кроме меня, никого не видишь, сука тупая?!

Но я молчал. Принимал каждый удар, и каждую подставу этой капризной дамы, и становился сильнее. Лишь посмеивался про себя. Злишься? Ну, злись-злись, кошелка рваная! Нельзя сказать, что я и не такое в своей жизни видел — нет! Но заставлять ее беситься и каждый раз уходить прочь, ворча от бессилия, мне доставляло настоящее, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Хорошую, все-таки, я получил в детстве прививку. Спасибо тебе, ящерка. Благодаря тебе, я могу выдерживать творящееся вокруг меня безумие, и даже не особенно волноваться. Подумаешь, очередной финт судьбы закинул меня на американское шоу про дерущихся супергероев! Ха, да просто набьем им морды и поедем домой!

Котов я, кстати, с того дня, терпеть не могу. Трусливые твари!

— Вик. Пора. — вырвал меня из мыслей Алекс, мой агент. — Твой выход.

— Конечно. — я поднялся с узкого дивана, и вышел из вагончика.

Такой полагался каждому участнику «Металюции». Назывались они, правда, гримерками, но я по старой памяти окрестил их иначе. Все они были разного размера и с различными удобствами внутри. Зависело от твоего положения в турнирной таблице. Рвешь рейтинги — держи ангар с кондиционером и даже ванной. Катишься вниз — ютись в картонной коробке на колесах.

Мой, например, был этаким середнячком вагонно-гримерного общества. Диван, два кресла, стол, раковина и холодильник. В меру удобно, но без излишеств. Ровно та оценка, которую я получил от фокус-группы — эта шестерка людей еще и выдавали прогнозы на игру. Последние, правда, были актуальны только до первой схватки между участниками.

Которая ждала меня через несколько минут. В составе поезда съемочной группы, врачей, спасателей, юристов и агентов, я и мой противник прибыли на границу с пустыней, и встали на окраине лубочного ковбойского городка. Уж не знаю, построили его специально для шоу или он давно тут стоял, используясь для съемок вестернов, но смотрелся он очень антуражно.

Одна не слишком длинная, но довольно широкая улица. Дощатые дома в два-три этажа. Скрипящие на горячем ветру рассохшиеся двери, и даже перекати-поле, без которого ни один уважающий себя вестерн не обойдется, имелся. Носился по окраине, цепляясь за рельеф.

Продюсеры решили, что в этом сезоне предварительные схватки пройдут вот в таких местах. Все они были должным образом подготовлены, снабжены кое-какими сюрпризами и ловушками. «Долбанная игра на ностальгии!» — так охарактеризовал это Алекс.

Моим противником был Бугай. По советской классификации, он обладал рангом около семерки, то есть серьезной опасности для меня не представлял. Голая физическая сила, хорошая регенерация и… все, в общем-то. Завтрак саварана. Легкий, причем.

С другой стороны — он был представителем черной расы. Его и звали так — Черная Бестия. Как мне рассказали техники, это был первый негр за черт знает сколько лет, допущенный на святая святых американского шоу номер один. Уже одно это настораживало. Ведь расовый вопрос, напомню, в здешних штатах не был закрыт, и жизни черных значения не имели. Почему тогда он здесь?

Мой источник информации — один болтливый декоратор — уверял, что устроители просто решили дать зрителям мяса на старте шоу.

«Черномазых не любят, Вик. — сказал он мне. — Никто не заплачет, когда ты его порвешь. Ты же его порвешь?»

Мне, однако, казалось, что все не так хорошо. Негров в США много. Очень много. И выпускать на драку со мной одного из них, рассчитывая на красивую победу этнического белого человека над черным, было не очень дальновидно. Посмотрит чернокожая публика, как их товарища — воплощение всех их надежд, рвет какой-то супер, не исключено, что на дыбы поднимутся.

Последнее, кстати, я не сам придумал — Алекс сказал. Выразился он жестко, но стараясь, чтобы его никто не услышал.

«Кто-то его сюда протащил, Вик. Будь осторожен. Я кое-что разузнал у коллег из Чикаго. Этот малый вырос в Гарлеме, а там публика сам знаешь какая. „Металюция“ для него билет в жизнь, в которую он никаким иным образом попасть не сможет. И чтобы попасть туда, он пойдет на любую подлость».

Короче говоря, Алекс считал моего противника подставным. Не для меня лично, а в целом — для шоу. Ну, а меня могло просто рикошетом накрыть, ибо нефиг в зоне разрыва многолетнего конфликта белых и черных гулять. Так что я решил держать ухо востро. И быть готовым ко всему.

Меня, кстати, окрестили Дикарем. Прямо тогда, на кастинге. Я только кивнул — хоть груздем называйте — и даже по поводу своего сценического образа спорить не стал. Лишь изменил слегка черты лица на случай, если когда-нибудь ролик с моим участием в шоу, попадет на глаза кому-то из знакомых. Чтобы стыдно не было.

Внешний вид моего персонажа получился — мечта разбитной разведенки. Почти голый, из всей одежды только плавки из кожи, да пара наплечников. Вооружен молотом на длинной рукоятке. Волосы слегка синеватые, кожа смуглая, загорелая — чудо, короче говоря. Про себя я решил, что если будут неудобства с этим образом, то перекинусь в более привычную боевую форму. Алекс был об этом уведомлен, остальные — нет.

— Эй, Вик! — крикнул мне помощник режиссера Тод, средних лет гик с редкой неопрятной бородой и бейсболке, укрывающую чахлую растительность на голове. — Подойди к мистеру Блэру, надо еще разочек пробежаться по сценарию.

— Иду. — буркнул я, сворачивая в нужную сторону. — Сценарий, называется! Где они там нашли сценарий?

На первом этапе съемочного процесса проводились обычные схватки. Просто — один на один в каких-нибудь декорациях, как у нас с Бестией сегодня. Так зрителям показывали боевые возможности участников, давая возможность выбрать, за кого они будут болеть.

Дальше сценарий усложнялся и начиналась, собственно, игра. Вторым туром шла так называемая Мясорубка, где всех участников забрасывали на здоровенную локацию, где они должны будут сражаться за территорию, ресурсы и очки.

Те, кто в ней выжил, формировались в группы «героев» и «злодеев» — выбор зависел от голосования зрителей и организаторов шоу, после чего начинался групповой этап — «Король горы». При этом, сражения не становились собачьей свалкой. Как и в самом начале драки шли один на один, максимум — три на три человека. Просто победа любого героя шла в зачет его стороне, а злодея — его.

Последний, четвертый этап, назывался «Нашествие». В нем группировки, очищенные от шлака и полных неадекватов, забрасывались в какой-нибудь город, где продолжали весело бить друг другу морды, попутно разнося муниципальную собственность. «Нашествие» было самой любимой зрителями частью шоу. Там уже создавалась имитация обычной жизни, неотъемлемой частью общества в котором являлись суперы.

Злодеи грабили банки, захватывали заложников, устраивали диверсии, а герои должны были все это разруливать. Как по мне — идиотизм полный, но местные просто тащились от такого. Понятно, что все шло по сценарию и гибель гражданского могла произойти лишь совершенно случайно, но это только добавляло шоу огонька.

А вот смертность среди участников была высокой. Причем, на всех этапах. Заключая договор с корпорацией «Мета», я подписывал отказ от претензий, если моей жизни или здоровью будет нанесен ущерб. Максимум, мог рассчитывать на какие-то компенсации — тем более существенные, чем выше я забирался по турнирной таблице.

Пока же меня ждала простая драка. Но и в таком банальном деле имелись нюансы.

— Дикарь! — воскликнул режиссер, когда моя немаленькая фигура закрыла его от солнца. — Где ты шляешься? У нас съемки через десять минут!

Отвечать на вопрос не требовалось. Мистер Блэр, сухощавый и невероятно подвижный очкарик, говорил не для того, чтобы выслушивать оправдания. Скорее всего, он находил свой голос чарующим, и просто млел, когда его слушал. Только так можно было объяснить его болтливость и полное игнорирование слов собеседника.

— Ты помнишь сценарий?

— Да.

— Дикарь, я хочу услышать развернутый ответ, черт возьми! Что значит «да»? Да — ты помнишь сценарий или да — ты готов и не облажаешься на съемках. А, черт с тобой! Я повторю — мне ведь это совсем не сложно! Действительно, зачем мы проводим брифинги, прогоны, распечатываем тонны бумаги! Есть ведь Джон Блэр — он все расскажет!

Я только пожал плечами — вклиниться в этот монолог не было никакой возможности.

— Итак, мой мальчик! Ты выходишь из-за этого дома, помнишь? Но не сразу, упаси тебя Дева Мария, Иисус Христос и все его ангелы! Ты ждешь пока Черная Бестия выйдет на середину улицы. На середину, Дикарь, ты понял? Там для вас, остолопов, нарисован большой такой круг — будет сложно ошибиться даже полному имбецилу. Ты видишь этот круг, мой мальчик?

— Да.

— Прекрасно! Так вот, ты выходишь из-за дома только тогда, когда Черная Бестия встанет в круг. Не раньше, но и не позже. И текст! Прошу не забудь текст, Дикарь!

— Черная Бестия. Этот городок мал для нас двоих. — без выражения произнес я все слова своей сегодняшней роли.

— Прошу, только не ляпни это вот так! Добавь чувств! Гнев, ярость — ты ведь ненавидишь черных ублюдков!

— Нет.

— Что значит «нет»? Как мне понимать это твое «нет»? Нет — ты забыл текст или нет — я не умею таланта даже сыграть эту крошечную роль.

— Я не ненавижу черных.

— Какое мне до этого дело, парень? Я что, спросил тебя о том, как ты относишься к этому черномазому? Заруби себе на носу, Дикарь — мне плевать! Хочешь, так целуйся с ним в засос, но только в закрытом трейлере, а не на съемочной площадке. Черт возьми, Молли! Где мой проклятый кофе? Дикарь — почему ты еще здесь? Бегом на исходную! Боже святый и милосердный, дай мне сил пережить этот день!

Вот такой он был человек, режиссер Джон Блэр. Может быть на кого-то его экспрессивное поведение и производило впечатление, но не на меня. Довольно сложно пробить словами человека, который может пробить вам голову.

Поэтому я спокойно пошел в то место, где должен был стоять, и откуда должен был выпрыгнуть, когда Черная Бестия зайдет в нарисованный для него круг. Происходящее здесь периодически раздражало меня, порой смешило, но я всегда помнил зачем нахожусь здесь.

Есть Всемир со всеми его тысячами измерений и неучтенным количеством саваранов. Есть прибор или артефакт предков демонов, с помощью которого янки таскают на свои шоу настоящих врагов рода человеческого. И есть я, получивший задание узнать, что это, как работает, существует ли в единственном измерении или обладает способностью тиражироваться. В общем, выяснить уровень угрозы, по возможности, обезвредив ее.

И ради этого я буду терпеть то, как озабоченные нимфоманки лепят из меня стриптизера, спокойно слушать словесный понос режиссера и даже драться с простым черным парнем из Чикаго, который ничего мне, в общем-то, не сделал. Потому, что это моя работа.

Кому-то может показаться странным, что я так рьяно служу структуре, которая меня самого, случись что, сольет не задумываясь. Ничего странного — я не ей служу, а своей стране. Той, можно сказать, которой давным-давно принес присягу. Без всякого пафоса, это — мое.

— Мы готовы, мистер Блэр! — заорал помощник режиссера.

— Ну, так начинайте, черт бы вас подрал! Вы что, без моей команды в туалет сходить не способны?

— Понял, сэр! Камера, начали! Бестия, на выход!

Прошло несколько секунд и над ковбойским городком вновь разнесся гневный голос режиссера.

— Не так! Чертов ниггер — это что для тебя прогулка в парке? Ты пришел драться с врагом, идиот! Ты должен быть напряжен, опасен, сконцентрирован! Ты бестия или червяк? Кто-нибудь, отведите мистера черномазого на место и дайте ему хорошего пинка! Мне нужна мощь, черт возьми! Пафос! А он вихляет тут задницей, будто на дискотеке у себя в Гарлеме!

Так я простоял еще минут пять, периодически выглядывая из-за угла, но мой противник все не появлялся и не появлялся. Наконец, я увидел его — здоровенного перекаченного чернокожего мужчину. Бестия не был в полной мере метаморфом, как я понимал. Освоил только простейшую боевую форму, и никогда не менял ее. Широкие гипертрофированные руки, мощные плечи, между которыми пряталась крохотная голова. Узкая талия, еще более узкий таз, и короткие, но очень сильные ноги.

Как он шел — это отдельная история. Завалив корпус вперед, поводя плечами, взмахивая руками на каждом шаге, он напомнил мне доктора Ливси из мультфильма «Остров Сокровищ».

Дождавшись, пока он доковыляет таким манером до обозначенного места, я медленно вышел и, стараясь сдерживать смех, направился ему навстречу.

— Черная Бестия! — заорал я во весь голос, когда нас разделяло не более десяти метров. — Этот городок мал для нас двоих!

На окончании фразы голос меня подвел, и я расхохотался. Постарался обернуть свой ляп в импровизацию, и превратить истерический смех в злодейский. Судя по тому, что Блэр не остановил съемку, у меня получилось.

— Тогда один из нас должен умереть! — вполне себе серьезно прорычал Бугай.

И бросился в атаку.